CC BY
129
13. Алексеев, А.С. Безответственность монарха и ответственность правительства [Текст] / А.С. Алексеев. - М., 1907.
14. Красный архив. - 1933. - Т. 59 (4).
15. Казанский, П.Е. Власть всероссийского императора [Текст] / П.Е. Казанский. — Одесса, 1913. - С. XV.
16. Еллинек, Г. Конституции, их изменения и преобразования [Текст] / Г. Еллинек. - СПб., 1907.
17. Корнилов, А.А. Воспоминания [Текст] / А.А. Корнилов // Вопр. истории. - 1994. - № 9.
18. Савич, Н.В. Воспоминания [Текст] / Н.В. Са-вич. - СПб., 1933.
19. Красный архив. - 1926. - Т. 15 (2).
20. РГИА. Ф. 1161. Оп. 1. Д. 148.
21. Курлов, П.Г. Гибель императорской России [Текст] / П.Г. Курлов. - М.: Современник, 1991.
22. Глинка, Я.В. Одиннадцать лет в Государственной думе. 1906-1917: дневники и воспоминания [Текст] / Я.В. Глинка. - М., 2001.
23. Поливанов, А.А. Из дневников и воспоминаний по должности военного министра и его помощника. 1907-1916 гг. [Текст] / А.А. Поливанов - Т. 1. -М.: Высш. воен. ред. сов., 1924.
24. Наумов, А.Н. Из уцелевших воспоминаний. 1968-1917 [Текст] / А.Н. Наумов. - Т. 2. - Нью-Йорк: Наумова и Кусевицкая, 1955.
25. Коковцов, В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания. 1903-1919 [Текст] / В.Н. Коковцов. -Т. 2. - М.: Наука, 1992.
26. РГИА. Ф. 1276. Оп. 9. Д. 848.
27. Ковалевский, М.М. Спасительный тормоз или губительная запруда? [Текст] / М.М. Ковалевский // Вестн. Европы. - 1914. - Кн. 4.
28. Бородин, А.П. Усиление позиций объединенного дворянства в Государственном совете в 1907-1914 годах [Текст] / А.П. Бородин // Вопр. истории. - 1977. - № 2.
29. РГИА. Ф. 1148. Оп. 10. 1914 г. Д. 7.
30. Там же. 1915 г. Д. 2.
31. РГИА. Ф. 1642. Оп. 1. Д. 344.
УДК 371-053.8(47) «193»
А.А. Фишева
РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ НЕГРАМОТНОСТИ И МАЛОГРАМОТНОСТИ ВЗРОСЛОГО НАСЕЛЕНИЯ НА ТЕРРИТОРИИ РСФСР В 1930-е ГОДЫ
Степень грамотности населения напрямую зависит от экономического уровня развития страны. В этой связи грамотность считается одной из черт индустриального общества, однако сегодня около 16 % населения мира не обладает навыками чтения, письма и счета [1, с. 169].
Большевики начали решать проблему неграмотности фактически сразу же после прихода к власти. Уже 26 декабря 1919 года вышел Декрет СНК РСФСР «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР», предписывающий всему населению в возрасте от 8 до 50 лет обучаться грамоте [2, с. 377]. Этот документ стал основополагающим в деле ликбеза.
Особенно актуальной проблема неграмотности в Советском Союзе стала в начале 1930-х годов, когда была поставлена задача превратить страну из аграрной в индустриальную.
После XVI съезда ВКП (б) в стране был введен всеобуч, который дал толчок к активизации процесса ликвидации неграмотности. Теперь ряды неграмотных не пополнялись за счет
непрошедших начальную школу подростков. Система ликбеза могла полностью переключиться на борьбу с неграмотностью среди взрослых.
По данным переписи населения 1926 года, в СССР грамотными были 51,1 % населения, причем на долю городского населения приходилось 76,3 % грамотных, сельского — всего 45,2 %. По РСФСР уровень грамотности был выше и составлял 55 %. Острее всего проблема неграмотности проявилась в Дагестанской АССР, где в 1926 году грамотными были только 13,9 % населения. Самый высокий процент грамотного населения (75,7 %) был зафиксирован в Ярославской области [3, л. 23, 24].
Согласно инструкции по учету неграмотных, изданной Управлением по образованию взрослых Народного комиссариата просвещения РСФСР в 1932 году, к неграмотным относили совсем не умеющих читать и писать или умеющих читать, но совсем не умеющих писать либо пишущих с массовым пропуском букв, а к малограмотным — умеющих читать и пи-
сать без массового пропуска букв на родном или русском языке, но не знающих элементарной арифметики или знающих нумерацию в пределах 1000, умеющих делать письменное сложение и вычитание трехзначных чисел, умножение и деление лишь на однозначное число. К неграмотным причисляли также окончивших школы грамоты или имеющих знания в объеме программы этих школ.
Ликвидировать неграмотность значило научить неграмотного медленно, по слогам читать печатный и разборчивый письменный текст. Обученный должен был понимать прочитанное и уметь его пересказать, уметь написать свою фамилию, отчество, число, месяц и год, справку, короткое письмо, разного рода несложные деловые бумаги. Он должен был знать цифры, основные меры времени, длины, веса и емкости, складывать и вычитать в пределах небольших величин, иметь понятие о доле и проценте, решать несложные задачи, составленные на материале окружающей жизни. Ликвидировать малограмотность значило развить у учащихся навыки по чтению, письму и счету в таком объеме, чтобы дать им возможность самостоятельно работать с книгой, продолжать обучение на рабочих или крестьянских курсах, в школе повышенного типа и т. д. [4, л. 45].
Можно предположить, что ликвидация неграмотности была направлена прежде всего на выработку социальных навыков. Ликвидация малограмотности уже могла позволить взрослому человеку продолжить свое обучение и овладевать знаниями, которые были необходимы для индустриального общества.
В начале 1930-х годов в работе по ликвидации неграмотности появились новые формы и методы. Одной из важнейших форм был культурный поход. Основные задачи культпохода — ликвидация безграмотности, проведение культурной и просветительской работы. Культпоход осуществлялся силами культармейцев. Культ-армия состояла из разных людей: одни должны были обучать неграмотных, другие — смотреть и ухаживать за маленькими детьми, пока их мамы учатся, третьи — изыскивать средства, четвертые — создавать маленькие библиотеки и привлекать к чтению уже научившихся читать. Данная форма ликвидации неграмотности решала основную задачу ликбеза — в процесс обучения на добровольных началах вовлекались
огромные массы населения при минимальных затратах. В 1930-е годы культпоход приобрел политическую окраску, о чем свидетельствуют стоявшие перед ним задачи, например: «дать решительный отпор классовым врагам пролетариата, пытающимся спекулировать на культурной отсталости некоторой части населения» [5, с. 4]. Практиковались различные мероприятия: разъяснение населению директив партии, вовлечение в активное социалистическое строительство трудящихся и др.
В начале 1930-х годов получила распространение новая форма культпохода — культурная эстафета. Инициаторами ее выступили московские комсомольцы. В Москве всего за месяц было мобилизовано 30 тыс. культармейцев, которые были тесно связаны с фабриками и заводами. По мнению властей, столь успешный опыт Москвы был обусловлен тем, что культэстафета исходила от масс и проводилась массами, поэтому данный позитивный опыт должен распространиться по всей территории СССР. В ходе культэстафеты мобилизованные массы разбивались в добровольном порядке на культотряды, а те, в свою очередь, — на команды и бригады. Каждый отряд получал общее задание, которое делилось на отдельные задания по командам [6]. Вскоре культэстафета получила распространение на всей территории РСФСР. Так, в январе 1931 года в ходе культэстафеты в школы Пензы было вовлечено более 90 % неграмотных и малограмотных рабочих и членов их семей [7, с. 215].
Однако постепенно кульпоходы и культэс-тафеты начали утрачивать свое значение, так как к середине 1930-х годов стало понятно, что они привели к сокращению сроков обучения, но при этом понизилось его качество. Обученные малограмотные не усваивали полученные знания и вновь попадали в категорию «неграмотные». В связи с этим произошла реорганизация всей системы ликбеза. Вместо пунктов ликвидации неграмотности и школ для малограмотных создавались единые начальные школы для взрослых с тремя курсами обучения: на первом ликвидировали неграмотность, на втором — малограмотность, на третьем давалась общеобразовательная подготовка [8, с. 57].
Одной из основных форм, направленных на активизацию масс, было социалистическое соревнование. По мнению его организаторов,
соцсоревнование вносило в дело ликбеза необходимую гласность, ценную инициативу, положительный опыт, делая достижения общим достоянием. Основой договоров о соцсоревновании были такие показатели, как полный учет неграмотных и малограмотных, охват сетью ликбеза определенного количества лиц, подлежащих обучению грамоте, посещаемость ликпунтов. Например, в июне 1929 года был подписан договор о соцсоревновании по ликвидации неграмотности между Северным Кавказом и Сибирью. Победил в нем Северный Кавказ, так как этому региону удалось мобилизовать большее количество культармейцев на борьбу с неграмотностью и процент отсева из школ неграмотных и малограмотных здесь был ниже [9, с. 407].
Разновидностью соцсоревнования явилось соревнование промышленных предприятий, которое проходило под лозунгом «За грамотный завод». Цель такого соревнования — добиться ликвидации неграмотности среди членов коллектива предприятия и членов их семей. Данный вид соревнования давал положительные результаты. Так, в 1930 году Саратовский завод им. В.И. Ленина, участвовавший в 1929 году в таком соревновании, был признан заводом сплошной грамотности [10, с. 39]. Недостатком соцсоревнования был сугубо количественный подход к охвату обучением неграмотных и малограмотных в ущерб качеству, что и привело к постепенному отказу от него.
Итак, распространение в начале 1930-х годов таких форм ликвидации неграмотности и малограмотности, как культпоход, культэс-тафета, соцсоревнование, было вынужденной мерой. Система образования не была готова к массовой ликвидации неграмотности и малограмотности в кратчайший срок, как того требовала форсированная индустриализация. Поэтому ставка была сделана на чрезвычайные меры, ограниченные во времени и с неизбежностью выливавшиеся в кампании, когда масштабную проблему пытались решить за короткий срок, привлекая к ней всеобщее внимание и мобилизуя все ресурсы системы (политические, организационные, кадровые, финансовые и пр.) [11, с. 79].
Основывались все вышеперечисленные формы прежде всего на индивидуально-групповом методе обучения, который осуществлял-
ся силами культармейцев. Культармейцем мог стать любой грамотный гражданин. Среди них были представители различных общественных организаций, профсоюзов, комсомола, демобилизованные военнослужащие, учащиеся и студенты. Необходимо отметить, что показатели качества обучения у культармейцев были значительно ниже, чем у учителей-совместителей и платных учителей-ликвидаторов, тем не менее, деятельность общественников внесла серьезный вклад в дело борьбы с неграмотностью, и горкомы и райкомы неоднократно в своих отчетах отмечали, что без помощи культармейцев невозможно было бы охватить обучением всех неграмотных [12, л. 76].
Наряду с этим применялись и экспериментальные методы борьбы с неграмотностью. Ярким примером может служить метод «плакатного букваря», который впервые был применен в Елецком округе Центрально-Черноземной области. Суть метода: по всему селу через каждые семь дворов развешивались крупные плакаты — вначале с буквами, потом со словами, картинками и т. д. По мнению разработчиков метода, плакаты должны были побуждать малограмотных и неграмотных людей к прочтению того, что написано на плакате. Для придания урокам «плакатного букваря» функции зрительных раздражителей буквы на плакатах имели огромный размер: для первых уроков — 29,5 х 42 см, для последующих — 21 х 29,5 см. Использование этого метода в Елецком округе было достаточно удачным: из 1400 обучавшихся по данному методу 852 могли читать и писать. Основываясь на успехах, достигнутых в этом округе, Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации безграмотности приняла решение о применении плакатного метода в массовом масштабе. Кроме того, было решено, что данный метод может также использоваться в помещениях на фабриках, заводах, в мастерских, в клубах общежитий, казармах, домах коммуны — везде, где работают и живут люди [13, л. 1].
К экспериментальным методам относилось также обучение рабочих бригад до начала работы — в период с 6 до 8 часов утра, осуществляемое через день. Отмечалось, что такая форма борьбы с неграмотностью была достаточно эффективной, так как обучение проводилось с утра, в вечернее же время учащимся сложнее давалось усвоение материала [14, л. 8].
В 1930-х годах государственно-партийный аппарат в своих постановлениях неоднократно обращался к проблеме неграмотности. В этих документах указывались одни и те же недостатки, что, в свою очередь, свидетельствовало о нерешенности вопроса. В нормативно-правовых документах также предлагались различные мероприятия по ликвидации неграмотности: проверка выполнения планов, обеспечение помещениями школ по обучению неграмотных и малограмотных, активизация работы секций по ликбезу при городских, районных, сельских советах, обеспечение широкого освещения в печати работы школ неграмотных и малограмотных, издание учебников, методических пособий (возлагались обязательства на Учпедгиз), корректировка сроков обучения в ликпунктах и школах для малограмотных. Однако ликвидировать неграмотность к концу 1930-х годов так и не удалось.
Необходимо отметить, что в периодической печати часто преподносилась более позитивная информация относительно дела ликбеза. Так, в «Учительской газете» сообщалось, что в 1934 году в РСФСР грамотные составляли 92 % взрослого населения и республика стала одной из первых по грамотности [15].
Единственная в истории проведения переписей в СССР и России однодневная перепись 1937 года фактически должна была окончательно подтвердить укоренившееся в газетах мнение, что СССР стал страной сплошной грамотности, однако ее предварительные итоги показали другой результат. В соответствии с данными этой переписи, несмотря на заниженность критериев, в Советском Союзе грамотные среди мужчин составляли 86 %, среди женщин — 66 %. Однако во всех возрастных группах сохранялся определенный процент неграмотного населения, и чем старше была возрастная группа, тем выше был процент неграмотных [16, с. 94]. Таким образом, перепись продемонстрировала значительный прогресс по сравнению с 1920-ми годами, однако грамотность оказалась не «сплошной». Состояние грамотности стало одной из причин, из-за которых итоги переписи были поставлены под сомнение, разработка ее результатов так и не была начата, а предварительные материалы были изъяты и засекречены.
Всесоюзная перепись населения 1939 года показала, что грамотность населения СССР до-
стигла 81,2 %, по РСФСР эта цифра была чуть больше — 81,9 % [3, л. 23]. Основной процент грамотных приходился на мужчин, по РСФСР этот показатель составлял 92,1 %; грамотность женщин находилась на уровне 73 %. Наибольший процент грамотных был в Крымской АССР — 89,8 %, хуже всего дело ликбеза было организовано в Якутской АССР, где уровень грамотности составлял 67,8 %. [Там же. Л. 24]. В СССР грамотных среди городского населения было 89,5 %, среди сельского — 76,7 %. В РСФСР доля грамотного городского и сельского населения была выше — соответственно 90,3 и 77,2 % [Там же. Л. 26]. По данным оперативного учета, на 1 января 1939 года в РСФСР насчитывалось 2 703 964 неграмотных, однако на 1 апреля того же года числилось уже 3 246 453 неграмотных [17, л. 9]. Такое значительное расхождение в цифрах Наркомрос РСФСР объяснял, во-первых, «очковтирательством» со стороны местных органов народного образования, во-вторых, частыми рецидивами: неграмотные, прошедшие курс обучения грамоте, переходили в категорию «малограмотные», однако спустя какое-то время из-за низкого качества полученных знаний они вновь возвращались в категорию «неграмотные». На 17 января 1939 года, согласно форме 12 Всесоюзной переписи населения, в РСФСР насчитывалось 15 587 352 неграмотных в возрасте от 9 до 70 лет [Посчитано по: 18, л. 108]. Эта цифра включала в себя всех неграмотных людей до 70 лет, в свою очередь, органы оперативного учета включали в подсчет неграмотных до 50 лет. Более 50 % всех неграмотных составляли люди в возрасте от 50 до 70 лет. Этим можно объяснить разницу между данными оперативного учета и переписи населения. В целом за период с 1936 по 1938 год план по обучению неграмотных был выполнен всего на 36,9 %. Планировали обучить 7 130 500 неграмотных, но обучили всего 2 635 100 [17, л. 51].
Невыполнение планов в ликбезработе было связано не только с недооценкой важности ликвидации неграмотности, которая нашла отражение в теории «очередности кампаний». Серьезной причиной того, что ликбез не был завершен в 1930-е годы, явились завышенные плановые установки, не соответствовавшие реальным возможностям их исполнения. Например, ликвидацию неграмотности плани-
ровалось завершить еще в 1930 году, когда не было введено всеобщее обучение детей. Получалось, что необученные дети, основной источник пополнения неграмотных, еще не были охвачены всеобучем, а ликбез нужно было уже
завершить. Тем не менее необходимо отметить, что в 1930-е годы СССР продемонстрировал беспрецедентный опыт по вовлечению огромных масс населения в процесс краткосрочного обучения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Охватить обездоленных: всемирный доклад по мониторингу ОДВ за 2010 г. [Текст]. — Париж, 2010.
2. Народное образование в СССР [Текст]: сб. документов 1917-1973 гг. - М., 1974.
3. РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 336. Д. 241.
4. ГАРФ. Ф. 2306. Оп. 70. Д. 5083.
5. Ликвидация безграмотности в Советской России [Текст] // Русская речь. — 1967. — № 4.
6. Всесоюзная культэстафета началась [Текст] // Комсомольская правда. — 1930. — № 7.
7. Винокуров, Г.Ф. Ликвидация неграмотности на территории Пензенского края [Текст] / Г.Ф. Винокуров // Очерки истории нар. образования Пенз. края. — Пенза, 1997.
8. Кулинич, Н.Г. Ликвидация массовой неграмотности в городах Дальнего Востока России (1923—1940 гг) [Текст] / Н.Г Кулинич // Отеч. история. — 2010. — № 4.
9. История Сибири [Текст]. — Т. 4. — Л., 1968.
10. Терентьева, Л.А. Культпоход на Нижней Волге [Текст] / Л.А. Терентьева. — Саратов, 1967.
11. Ульянова, С.Б. Предпосылки формирования кампанейских принципов советской политики в послеоктябрьский период [Текст] / С.Б. Ульянова // Вестн. Рос. ун-та дружбы народов. Сер. История России. — 2007. — № 1.
12. Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Ф. П-4. Оп. 2. Д. 303.
13. ГАРФ. Ф. А-2314. Оп. 9. Д. 74.
14. ГАНО. Ф. 61. Оп. 1. Д. 1421.
15. Учительская газета [Текст]. — 1934. — № 9.
16. Жиромская, В.Б. Полвека под грифом «секретно» [Текст] / В.Б. Жиромская. — М., 1996.
17. ГАРФ. Ф. 2306. Оп. 70. Д. 5101.
18. РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 336. Д. 640.
