CC BY
65
УДК 008
Е. Ю. Терещенко **
РЕЛИГИЯ В СИСТЕМЕ МОРСКОЙ КУЛЬТУРЫ КОЛЬСКОГО СЕВЕРА
В статье рассматриваются теоретические подходы к изучению религии в системе морской культуры. Морская культура представлена как исторически развивающиеся способы практического и духовного освоения человеком морского пространства. Обосновывается роль религиозных ценностей в понимании морской деятельности и предлагается модель изучения религии в системе морской культуры на трех уровнях: духовно-содержательном, морфологическом и институциональном. На основе трудов
H. Н. Гуриной, С. В. Жарниковой, Е. М. Колпакова, В. Я. Шумкина, Т. А. Бернштам, И. Ф. Ушакова, А. А. Киселева, А. И. Краснобаева, Ю. П. Бардилевой, А. Г. Дьяконова рассмотрена эволюция религиозных ценностей социальных и этнических групп, осваивающих морское пространство Кольского Севера; разнообразные формы религиозного культа, распространенные в морской практике и деятельность религиозных организаций на флоте.
Ключевые слова: религия, морская культура, Кольский Север.
E. Yu. Tereshchenko Religion in the system of maritime culture of the Kola north
In article theoretical approaches to studying of religion in system of maritime culture are considered. The maritime culture is presented as historically developing ways of practical and spiritual development by the person of sea space. The role of religious values locates in understanding of maritime activity and the model of studying of religion in system of maritime culture at three levels is offered: spiritual and substantial, morphological and institutional. On the basis of N. N. Gurina, S. V. Zharnikova, E. M. Kolpakov, V. Ya. Shumkin, T. A. Bernshtam,
I. F. Ushakov, A. A. Kiselyov, A. I. Krasnobayev, Yu.P. Bardileva, A. G. Dyakonov's works is considered evolution of religious values of the social and ethnic groups mastering sea space of the Kola North; the various forms of a religious cult widespread in maritime practice and activity of the religious organizations on fleet.
Keywords: religion, maritime culture, Kola North.
* Терещенко Елена Юрьевна — кандидат культурологии, доцент кафедры культурологии и межкультурных коммуникаций, теории языка и журналистики Мурманского арктического государственного университета (Мурманск); [email protected]
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2016. Том 17. Выпуск 2
299
С древнейших времен люди начинают осваивать морское пространство. Исторически изменяющиеся способы морской деятельности в материальной и духовной сферах образуют морскую культуру, которая представлена разнообразными (хозяйственными, политическими, научными, образовательными, рекреационными и др.) формами. Особое значение в этом ряду занимают формы производства и распространения религиозных ценностей в морской практике.
В культурологии разрабатываются различные концепции культуры: аксиологическая, символическая, семиотическая, диалогическая. Вместе с тем, по словам В. М. Межуева,
многообразие таких концепций не отменяет первостепенной важности той из них, которая исходит из понимания культуры как деятельности. И в наши дни она сохраняет базовое значение по отношению к другим, более частным и прикладным концепциям, нуждаясь лишь в своей дальнейшей разработке и новых исследованиях [14, с. 130].
Наиболее последовательно деятельностный подход изложен в трудах Э. С. Маркаряна и М. С. Кагана. В концепции Э. С. Маркаряна культура является «способом актуализации и осуществления человеческой деятельности» [13, с. 282], в концепции М. С. Кагана, культура — «системная, исторически образовавшаяся и исторически изменяющаяся многосторонняя целостность специфически человеческих способов деятельности и ее опредмеченных плодов — материальных, духовных и художественных» [8, с. 44]. М. С. Каган выявляет основные формы материальной, духовной и художественной предметности (знание, ценность, проект, человеческое тело, социальная организация, вещь и воплощенный художественный образ) и два способа (способ созидательной деятельности и способ деятельного присвоения человеческого опыта).
В Морской доктрине РФ — основополагающем документе, определяющем национальную морскую политику, указано, что освоение пространств и ресурсов Мирового океана — одно из главных направлений развития мировой цивилизации в третьем тысячелетии. Морская деятельность в данном документе определена как деятельность в области изучения, освоения и использования Мирового океана в интересах безопасности, устойчивого экономического и социального развития государства [15].
В данной статье мы будем рассматривать морскую деятельность с позиций культурологии, принимая наиболее обобщенное понятие деятельности как процесса активного взаимодействия субъекта со средой обитания, а морскую культуру — как исторически развивающиеся способы практического и духовного освоения человеком морского пространства.
Морское культурное пространство является результатом «окультуривания» естественного пространства, оно имеет территориальную протяженность, границы (обусловленные историческими способами кораблестроения и мореходства), в нем очерчены контуры культурных центров (портов), элементов (кораблей) и коммуникационных путей. Морское культурное пространство — это пространство природы, в котором культурные феномены группируются в формы, комплексы и системы.
Феномены и формы морской культуры можно рассмотреть в исторической и структурно-функциональной плоскостях. Э. А. Орлова обосновывает системное представление о культуре, характеризуя последовательно три основных блока: социально-организационный, познавательный и трансляционный [16]. Религия в данной структуре рассматривается как совокупность духовных представлений, основанных на вере в существование бога [17].
По отношению к морской культуре структурно-функциональный подход позволяет вычленить основные элементы, определить их внутренние и внешние связи, а также определить, как они связаны с выполнением основной задачи морской культуры — обеспечением специфически человеческого способа освоения морского пространства.
В структуру религии входят три взаимосвязанных подсистемы: религиозное сознание; формы религиозного культа и религиозные организации. Религиозное сознание представляет собой систему образов мироздания в сознании человека, общества; религиозный культ — совокупность обрядов почитания божественной силы (таинства, освящение, молитвы); религиозные организации — различные объединения церкви и верующих.
Религию в системе морской культуры можно рассмотреть на трех уровнях: духовно-содержательном, морфологическом и институциональном: как совокупность религиозных ценностей социальных групп и народов, осваивающих морское пространство; разнообразные формы религиозного культа, распространенные в морской практике; деятельность религиозных организаций на флоте.
Сегодня в практику взаимодействия церкви и флота вошли такие формы религиозного культа, как освящение кораблей, проведение праздничных богослужений в честь святых-покровителей моряков, поминовение погибших в море. Основной институциональной формой является морской храм как компонент централизованной и иерархической системы религии и церкви (включая судовые храмы). Комплексное исследование данной темы поможет проследить распространение религиозных ценностей в морской практике и выявить специфику религиозных форм морской культуры Кольского Севера.
Религиозные представления жителей Кольского полуострова (в том числе социальных и этнических групп, осваивающих морское пространство) изучены в трудах историков, философов, культурологов. Древнейший период описан в работах С. В. Жарниковой, древний период культуры рассмотрен в работах Н. Н. Гуриной, Е. М. Колпакова, В. Я. Шумкина, религиозная культура русских поморов — в трудах И. Ф. Ушакова, Т. А. Бернштам, Н. М. Теребихина; государственно-церковные отношения в советский период изучены в работе Ю. П. Бардилевой.
Мифология и религия — формы осознания человеком мира, основанные на вере в сверхъестественное. Как показывает С. А. Токарев, источники религии и мифологии различны: корни религии — в почитании природного и социального порядка; мифологии — в стремлении понять о объяснить окружающую действительность. В тоже время мифы составляют существенную часть религиозных верований и религиозно-магических обрядов [19].
Мифология древнейшего периода Севера связана с идеей Истока, Начала. В Ведах есть упоминание о северной стране, окруженной океаном, где жили древние арии, а полугодовой День и полугодовую Ночь называют Днем и Ночью богов [7].
В древний период складываются мифологические системы, в которых морской стихии отводится особое место. В древней финно-угорской мифологии мир делится на три части: небо с Полярной звездой в центре; землю, омываемую водами океана; загробный мир холода и мрака. В мифологической системе саамов, предки которых начинают осваивать Кольский полуостров со II тыс. до н. э. хранится упоминание о творении мира сущего из яйца. В нем повествуется о том, как божественная птица (утка) сносит яйцо посреди первичного океана, из частей которого возникают небо, земля, светила [23].
Древними формами религии являются анимизм, магия, тотемизм. К самым загадочным явлениям на Кольском полуострове относят сейды, лабиринты и петроглифы, одной из версий появления которых является промысловая магия. В частности, среди форм почитания камней были распространены «одаривание рыбой», «обмазывание рыбьим жиром». Символ лабиринта исследователи связывает с астральным культом, обрядом погребения [6]. Практически все лабиринты Кольского полуострова располагаются вдоль берегов морей и рек. Н. Н. Гурина датирует их эпохой неолита и предлагает трактовать как сооружения, созданные для проведения ритуалов, связанных с рыболовецким промыслом [4]. Среди разнообразных сцен, изображенных на петроглифах Канозера, часто встречается зооантропоморфная фигура «беса» [10]. Анализируя семантику данных сюжетов, исследователи отмечают, что он является покровителем нижнего мира, водной стихии или водных потоков, дождя [3, с. 116]. Змееподобные черты облика указывают на его схожесть с образом подземного или водного змея, обитавшего в царстве мертвых. Например, скандинавский Ермунганд — морской змей, опоясывающий окруженную водами Землю; славянский Велес, в мифах нередко называемый змеем и противостоящий богу-змееборцу Перуну, греческий Тритон — владыка водных пространств, вместо ног имевший змеиные хвосты, финно-угорский Туонелы — покровитель подземного царства из карело-финского эпоса «Калевала».
На протяжении двух тысячелетий мифологические представления о морской стихии на Кольском Севере сохранялись практически без изменений. Их трансформация началась с приходом русских поморов, преимущественно новгородцев, в XII в., к XV в. заселивших Терский берег Кольского полуострова. С XVI в. начинается христианизация местного населения — саамов.
Православные ценности постепенно распространяются на морскую деятельность, которая приобретает нравственное содержание, наполняется религиозными мотивами, совершается с ориентацией внутреннюю духовную работу. Но словам Н. М. Теребихина,
связь между образами веры и мореплавания в православном миросозерцании имеет не какой-то метафорический, «стилистический» смысл, она глубоко бытийственна, онтологична и восходит к собственным «водным» истокам христианства, которые органично слились с «водными» основаниями космоса русского народа [18, с. 84].
Наиболее ярко формирование религиозных оснований в понимании морской практики отразилось в почитании святых — покровителей мореплавания, установке поморских крестов и возведении морских храмов.
Самым распространенным на Кольском Севере было почитание Святого Николая Чудотворца, Трифона Печенгского, Варлаама Керетского. Молитва, обращенная к святым, вселяла надежду на спасение, удачный промысел и благополучное возвращение домой. По словам Б. А. Успенского,
Никола (св. Николай) занимает совершенно исключительное место в русском религиозном сознании. Никола, несомненно, наиболее чтимый русский святой, почитание которого приближается к почитанию Богородицы и даже самого Христа [21, с. 1].
Кресты на Кольском Севере поморы устанавливали на тонях (тоневой крест), на побережье (навигационный крест), на могилах (надмогильный крест), на месте крушения кораблей (памятный крест) и после удачного возвращения домой (обетно-благодарственный крест) [24]. Памятные кресты ставились на тех местах, о которых сохранились устные предания о «чудесах» или в память о погибших в море и не погребенных по христианскому обряду. Обетно-благодарственные кресты чаще ставились рыбаками и зверобоями после удачного лова, благополучного возвращения домой, в случае стихийных бедствий, болезни. Широко известен благодарственный крест Петра I, собственноручно им срубленный «согласно поморским традициям» и поставленный в Унской губе Белого моря в 1643 г. по случаю избавления от гибели во время шторма.
В тоже время в морской практике сохраняются языческие поверья. Т. А. Бернштам указывает, что значительная часть поверий относилась к стихийным силам природы: ветрам, рыбам, морским зверям и др. К древним пластам поморских верований относятся воззрения на живую и неживую природу, в которых сохранились отголоски славянского язычества [2, с. 189].
Морские храмы на Кольском Севере возводились главным образом в честь Николая Чудотворца (в Ковде, Порьей губе, Пялице). Первой в 1491 г. была построена деревянная церковь Николая Чудотворца в селе Варзуга. С XVIII в. на Кольском полуострове были основаны монастыри (Тифонов-Печенгский, 1533 г.; Кандалакшский, 1548 г.; Усть-Кольский, 1540 г.). Осуществляя в том числе и хозяйственную деятельность, они привносили православное мировоззрение на основные виды морской практики.
Сохранению религиозных традиций в морской практике способствовало распространение старообрядчества. В деревне Порья Губа был скит, где хранилась икона Николая Чудотворца, особо почитаемая среди поморов.
В результате раскола меняется и тип помора. Помор-пассионарий эпохи географических открытий и помор-старовер XVIII-XIX вв. — это типажи с кардинально противоположным жизненным вектором. Если первый открыт миру... то второй главную свою добродетель видит в созданных предками алгоритмов деятельности. С консерватизмом поморов столкнулся уже Петр I, в начале XVIII века безуспешно настаивавший, чтобы поморы строили корабли на заграничный манер [11, с. 92].
Во время правления Петра I на Кольском полуострове была проведена административная реформа, поселение Кола было преобразовано в крепость-острог (1700). Строительство в Архангельске военных кораблей и проводка их на Балтику потребовали создания лоций и карт, а также научного изучения условий судоходства на Севере. Так, в 1701 г. Адрианом Схонбеком была выгравирована «Размерная карта Белого моря», на которой было изображено побережье Кольского полуострова от Пялицы до Ковды. В 1721 г. на Кольский полуостров для «сочинения ландкарт» была отправлена экспедиция Морской академии, а в 1727 г. для определения астрономических координат опорных пунктов — экспедиция Академии наук. Итогом работы Академии наук и Морской академии стала карта «Российская Лапландия», вошедшая в состав Атласа Российской империи (1745). Но в целом просветительские идеи XVIII в. на Кольском полуострове не получили широкого распространения.
В XIX в. был осуществлен проект колонизации Мурманского берега Кольского полуострова, в результате которого на побережье уже в 1895 г. насчитывалось 39 колоний. Православные храмы возводятся практически во всех колониях. Были учреждены новые церковные приходы — Пазрецкий, Печенг-ский, Териберский, Кузоменский, Кашкаранский и др. [22, с. 325]. Новыми субъектами морской деятельности становятся норвежцы и финны. Благодаря продолжительным стараниям колонистов-лютеран в г. Александровске и с. Ура-Губа были построены две кирхи.
XIX век — период активного научного изучения моря. В этот период были организованы научные экспедиции под руководством К. М. Бэра, Н. Я. Данилевского (1851, 1859), в 1881 г. начала работать Мурманская биологическая станция. В 1898 г. проведена первая Мурманская научно-промысловая экспедиция под руководством Н. М. Книповича.
Советский период ознаменован практически полным исчезновением религиозных форм в морской культуре. В тоже время в местных СМИ отмечалось, что у рыбаков Мурмана долгое время сохранялись пережитки промыслового культа, почитания святителей и чудотворцев Русского Севера [12].
В 1920-е гг. активизировалась антирелигиозная борьба. В 1929 г. в Архангельске прошла первая Северная краевая конференция Союза воинствующих безбожников. На Кольском Севере были разрушены многие храмы. Храм Святого Николая в Варзуге был закрыт, с него снесены все семь глав, а с 1930-х годов он использовался как колхозный магазин, вход в который прорубили через алтарь (до настоящего времени храм не сохранился). В 1927 г. была разорена и перестроена в клуб церковь Николая Чудотворца в Александровске-на-Мурмане (Полярном). Были закрыты две лютеранские кирхи (г. Полярный и с. Ура-губа). Как показано в исследовании Ю. П. Бардилевой, в 1930-1940-е гг. были арестованы двенадцать священнослужителей, а в период 1940-1946 гг. на Кольском полуострове не было ни одной действующей церкви.
Отсутствие священников в течение длительного времени после окончания Гражданской войны в большинстве приходов Кольского Севера привело к упадку религиозной жизни в них, прерыванию приходских традиций, возрастанию числа неверующих [1, с. 190].
В советский период Кольский полуостров становится крупнейшей военно-морской и рыбопромышленной базой (в 1916 г. была сформирована флотилия Северного Ледовитого океана, основан мурманский морской торговый порт, в 1920 г. — мурманский траловый флот). Уже в марте 1919 г. создается политотдел флотилии, а в 1920-м — партийная организация на тралфлоте. Аксиологическим основанием в понимании морской деятельности становятся идеологические ценности. Советская идеология постепенно утверждается в обществе как символ прогресса и активной работы.
Мурманский траловый флот — детище Советской власти. С момента возникновения в 1920 году и до сегодняшнего дня он растет благодаря заботам Коммунистической партии и Советского правительства. И надо сказать, что на протяжении всех пятидесяти лет истории тралового флота организатором, застрельщиком добрых дел, самым активным борцом за новое, прогрессивное была партийная организация флота [9, с. 250].
Провозглашенная в 1985 г. перестройка была воспринята как новый этап в развитии культуры и религии. Возрождение православных морских храмов начинается с грандиозной постройки Свято-Никольского кафедрального собора в Мурманске в 1986 г.
На Кольском Севере начинают действовать организации баптистов, иеговистов, пятидесятников и др., к 2007 г. насчитывалось более ста религиозных объединений, а в настоящее время официально зарегистрировано семнадцать [20]. Однако целенаправленную работу на флоте с момента образования в 1995 г. осуществляет прежде всего Мурманская и Мончегорская епархия, где создан специальный отдел по взаимодействию с ВС и ВМФ.
В 1997 г. было подписано Соглашение о сотрудничестве Вооруженных сил и Русской православной церкви. На основании Соглашения установлены тесные связи между Северным флотом и Мурманской и Мончегорской епархией РПЦ.
Епископ Мурманский и Мончегорский Симон неоднократно посещал корабли и подводные лодки, принял участие в освящении флагмана ВМФ России тяжелого авианесущего крейсера «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов», большого противолодочного корабля «Североморск» и атомной подводной лодки «Карелия». Настоятель храма Святого Апостола Андрея Первозванного иеромонах Аввакум (г. Гаджиево) в период 1998-2000 гг. освятил две атомные подводные лодки («Вепрь» и «Леопард»), надводный корабль «ПМ-81» и два казарменных помещения подводников. В 2000 г. на острове Ягельный (ЗАТО Скалистый), в память моряков, погибших в море, был воздвигнут Православный крест. Ранее подобный крест был установлен на мысе Святой Нос (ЗАТО Островной). В Полярном при участии личного состава Кольской флотилии на месте старого был построен новый Свято-Никольский храм, освященный епископом Симоном в 2000 г. В этом же году был построен храм Святителя Николая Чудотворца в г. Заозерске. В поселке Видяево в 2000 г. к сороковому дню трагедии подводной лодки «Курск» был возведен храм Святителя и Чудотворца Николая [5, с. 49].
В октябре 2002 г. к 85-летию Мурманска был освящен храм Спас-на-водах. В храме помещены иконы Христа, ходящего по водам, апостола Андрея Перво-
званного, праведного адмирала Феодора Ушакова и иконы северных святых, покровителей моряков — Трифона Печенгского и Варлаама Керетского. В 2013 г. в Мурманске был заложен Спасо-Преображенский морской кафедральный собор, строительство которого станет важным этапом сотрудничества церкви и флота на Кольском Севере.
Таким образом, религия в системе морской культуры на каждом историческом этапе представлена религиозными ценностями социальных групп и народов, осваивающих морское пространство; разнообразными формами религиозного культа, распространенными в морской практике; деятельностью религиозных организаций на флоте. Древнейший и древний периоды на Кольском Севере характеризуются синкретическим восприятием мира, переплетением материальных и духовных практик. О распространении промысловой магии, анимизма, тотемизма свидетельствуют сейды, лабиринты, петроглифы. В Средние века Кольский полуостров осваивают русские переселенцы, сформировавшие особый поморский тип культуры, в основе которого вплоть до XIX в. лежали религиозные ценности. Религиозные основания морской деятельности проявляются в формировании пантеона святых — покровителей мореплавания (Николай Чудотворец, Трифон Печенгский, Варлаам Керетский), в установке обетно-благодарственных, памятных и тоневых крестов, строительстве морских храмов (Церковь Николая Чудотворца в Варзуге, Свято-Никольская церковь в Ковде). Научное изучение моря и морских ресурсов способствуют распространению просветительских и позитивистских идей в морской деятельности. Несмотря на то что основные реформы Петра I (создание военно-морского флота; развитие кораблестроения, морской торговли) были направлены на Балтику, Кольский Север стал объектом первых научных исследований: создаются гидрологические и топографические карты, снаряжаются научные экспедиции Морской Академии, Академии Наук. В XIX в. продолжены морские научные исследования (экспедиции К. М. Бэра, Н.. Данилевского, Н. М. Книповича). В ХХ в. итогом антирелигиозной борьбы стало внедрение советских идеологических ценностей и практически полное исчезновение религиозных форм в морской культуре. С конца ХХ в. на Кольском Севере начинается возрождение религиозных традиций на флоте (освящение кораблей, подводных лодок, боевой техники, установка и освящение памятных крестов, строительство морских храмов).
ЛИТЕРАТУРА
1. Бардилева Ю. П. Русская Православная Церковь на Кольском Севере в первой половине ХХ века. — Мурманск: МГГУ, 2015.
2. Бернштам Т. А. Народная культура Поморья. — М.: ОГИ, 2009.
3. Бубенцова А. В. Петроглифические тексты культуры территории Северо-Запада России: типология и семантика: дис. ... канд. культурологии: 24.00.01. РГПУ им. А. И. Герцена. — СПб., 2015.
4. Гурина Н. Н. Каменные лабиринты Беломорья // Советская археология. — 1948. — № 10. — С. 125-142.
5. Дьяконов А. Г. Шефство — традиция вековая: монография. — Мурманск, 2001.
6. Ершов Л. В. Каменные лабиринты Севера: Связь с астральным культом // Коренные народы Севера: археологические и этнографические исследования. — Мурманск, 2002. — С. 56-62.
7. Жарникова С. Древние тайны русского Севера // Древность: Арьи. Славяне. — М., 1996. — С. 59-73.
8. Каган М. С. Введение в историю мировой культуры. — Кн. 1. — СПб.: Петрополис, 2003.
9. Киселев А. А., Краснобаев А. И. История мурманского тралового флота 19201970 гг. — Мурманск: Кн. изд., 1973.
10. Колпаков Е. М, Шумкин В. Я. Петроглифы Канозера. — СПб.: Искусство России, 2012.
11.Культура русских поморов: историко-культурологический анализ / В. В. Ануфриев, Э. Л. Базаров, Н. В. Бицадзе, Н. Н. Гончаров, Е. Н. Селезнев, П. Ю. Черносви-тов. — М.: Форум, Неолит, 2013.
12. Липец Р. С. Промысловый культ рыбного Мурмана // Антирелигиозник. — 1931. — № 12. — С. 28-34.
13. Маркарян Э. А. Теория культуры и современная наука // Избранное. Наука о культуре и императивы эпохи / отв. ред. и сост. А. В. Бондарев. — М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2014.
14. Межуев В. М. Из истории отечественной культурологии: культура как деятельность // Мир культуры и культурология: альманах Научно-образовательного культурологического общества России. — Вып. 1. — СПб.: Изд. РХГФ, 2011. — С. 117-130.
15. Морская доктрина Российской Федерации на период до 2020 г. — URL: www. scrf.gov.ru/documents/34.html
16. Орлова Э. А. Морфология культуры // Большой толковый словарь по культурологии / под. ред. Б. И. Кононенко. 2003. — URL: http://terme.ru/dictionary/1170/word/ morfologij a-kultury
17. Религия // Большой толковый словарь по культурологии / под. ред. Б. И. Кононенко. 2003. — URL: http://terme.ru/dictionary/1170/word/religija
18. Теребихин Н. М. Метафизика Севера: монография. — Архангельск: Поморский ун-т, 2004.
19. Токарев С. А. Религия и мифология // Мифы народов мира. Энциклопедия. — URL: http://www.mifinarodov.com/r/religiya-i-mifologiya.html
20. Религиозные объединения, действующие в Мурманской области. — URL: www. gov-murman.ru/region/society/religious/
21. Успенский Б. А. Филологические разыскания в области славянских древностей в восточнославянском культе Николая Мирликийского. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982.
22. Ушаков И. Ф. Избранные произведения: в 3 т.: Историко-краеведческие исследования. — Т. 1 Кольская земля. — Мурманск: Кн. изд-во, 1997.
23. Финно-угорская мифология // Мифы народов мира. Энциклопедия. — URL: http://www.mifinarodov.com/r/religiya-i-mifologiya.html
24. Чуракова Н. Н. К вопросу о деревянных крестах Русского Севера // Наука и Бизнес на Мурмане. —1997. — № 2. — С. 23-25.
