CC BY
111
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2009. № 2
С.К. Песцов, канд. филос. наук, доцент кафедры истории
и политологии Морского государственного университета
имени адм. Г.И. Невельского (Владивосток)
РЕГИОНАЛИЗМ: СОДЕРЖАНИЕ И ЭТАПЫ ОБЩЕЙ
ИСТОРИЧЕСКОЙ ДИНАМИКИ
Несмотря на все возрастающее количество научных публикаций, так или иначе связанных с исследованием регионализма, общая картина его формирования, развития и современного состояния остается не вполне ясной. Помимо многомерности и внутренней сложности регионализма как явления это связано с отсутствием адекватного целостного представления о нем, опирающегося на интегрированный анализ всей совокупности его практических проявлений и систематизированное описание его исторической динамики. В данной работе представлена попытка определения контуров основных этапов эволюционной истории регионализма и их содержания, позволяющая глубже понять суть рассматриваемого феномена и внутреннюю логику его развития.
Ключевые слова: регионализм, региональные объединения, международная интеграция, локальная кооперация.
In spite of the increasing number of researches, the problem of regionalism is one of the most unstudied. In the article the author tries to define the main periods of regionalism developing, that helps to realize the content of the phenomena and its inner meaning.
Key words: regionalism, regional integrations, international integration, local cooperation.
В последние годы регионализм вновь превращается в одну из наиболее актуальных тем в контексте обсуждения тенденций и перспектив развития мировой экономики и международных отношений. В некоторых случаях проблема вовлекается в орбиту исследовательских интересов "попутно" — как следствие более широкого и многопланового процесса, каковым представляется глобализация. Других исследователей неуклонно набирающая силу тенденция расширения межгосударственной региональной кооперации (ставшая в 1990-е гг. вполне очевидной благодаря активизации региональных взаимодействий, укреплению институтов локальной кооперации, росту числа объединений, возникающих на региональной основе, и увеличению их международного "веса") привлекает в качестве значимого самостоятельного фактора современной мировой политики (Широков, 2004)1.
Песцов Сергей Константинович, тел.: 8 (4232) 41-49-68, факс: 8 (4232) 51-76-39.
1 Немногим более чем за 50 лет органы ГАТТ/ВТО были извещены о заключении 153 региональных торговых соглашений (РТС), большинство из которых остается
Несмотря на все возрастающее количество научных публикаций, так или иначе связанный: с исследованием регионализма, общая картина его формирования, развития и современного состояния остается тем не менее фрагментарной и не вполне ясной. Подтверждением этому служит невероятное количество полярныгх суждений, касающихся его сути и значения, которые встречаются в исследованиях отдельный: (частный:) его проявлений. Так, некоторые специалисты усматривают в регионализме серьезное препятствие для экономического роста и межгосударственных отношений, связывая это с угрозой разделения мира на замкнутые торговые блоки и ужесточения конкуренции между ними (Влияние региональный: соглашений..., 1998). Другие считают, что более серьезной проблемой мирового порядка XXI в. является не структура отношений между различными региональными объединениями, а асимметрия этих отношений с неустойчивыми региональными группировками или с зонами, где они отсутствуют вовсе (Kuhnhardt, 2000). Еще большее число наблюдателей убеждены, что региональные интеграционные соглашения, наоборот, способны оказывать позитивное воздействие на ход многосторонних торговых переговоров, снижать издержки и негативные последствия глобализации. Зачастую они вообще являются единственно возможным решением, позволяющим сгладить противоречие между производительными силами, которые переросли рамки отдельный: наций, но не достигли еще мировыгх масштабов, и социальными отношениями (Gerbier, 1998). Ряд экономистов прямо указывают на регионализм как на один из главный: виновников учащающихся в последнее время кризисов в мировой экономике (Longueville, 1999). Их оппоненты возражают, что, напротив, те регионы, где число интеграционных объединений больше, а история регионализма продолжительнее, в меньшей степени подвержены влиянию кризисов, а последние менее ощутимы (Nunnenkamp, 1999). В части исследований бытует мнение о том, что экономическая неразвитость участников региональных объединений является препятствием для их развития, а более эффективным способом преодоления отсталости бедными странами является международная интеграция (A Survey of the World Economy..., 1997). Однако, возражают другие, дерегулирова-
в силе и сегодня (Влияние региональный соглашений..., 1998, с. 5). Число действующих региональных интеграционных соглашений (РИС) самых разных форм (от двусторонних преференциальный торговых соглашений и договоров о свободной торговле до соглашений о создании общих рынков, предусматривающих свободное движение труда и капитала) к середине 1990-х гг., по некоторым подсчетам, достигло уже 88. К этому времени все страны — члены ВТО являлись участниками хотя бы одной региональной группировки. Существенно возросла и доля внутрирегиональной торговли, достигнув к концу прошлого столетия примерно половины от общего объема мирового торгового оборота. В Западной Европе, где региональная кооперация развивалась наиболее интенсивно, этот показатель с 50% в 1950-е гг. увеличился до 70% к концу 1990-х гг. (Moser, 1997, р. 225).
ние не только ликвидирует тарифы, оберегающие местных производителей и местные рынки, но и ввергает производителей малых стран в конкуренцию, в которой они зачастую неспособны выстоять, и разрушают способность правительств этих стран управлять собственной экономикой (Симония, 1998). Экономическая и политическая интеграция, доказывают третьи, ограничивает пространство для национальных действий и национального суверенитета (Wartenberg, 2001). Не совсем так, полагают четвертые, указывая на то, что при общей ориентации на ценности открытой мировой экономики многочисленные региональные экономические группировки представляют собой мощные инструменты защиты специфических интересов государств и государственно-частных субъектов (Дробот, 2002).
Все это лишь малая часть дискуссионных моментов, которые возникают при изучении современного международного регионализма. Причиной их возникновения помимо многомерности и внутренней сложности самого явления служит отсутствие адекватного целостного представления о регионализме — представления, основывающегося на интегрированном анализе всей совокупности практических проявлений и систематизированном описании его исторической динамики. Из мозаики отдельных (пространственных или хронологических) проявлений регионализма, пусть даже досконально изученных, целостный его образ автоматически сложиться вряд ли может. Даже соглашаясь с тем, что сегодняшний регионализм представляет собой нечто большее, нежели просто возобновление или продолжение процессов, наблюдавшихся ранее, трудно отрицать, что в еще большей мере он является результатом довольно продолжительного и сложного эволюционного теоретического и практического развития, начало которому было положено первыми интеграционными экспериментами послевоенной эпохи.
Попытки наметить общие контуры основных этапов истории регионализма стали предприниматься совсем недавно. Несмотря на их немногочисленность, почти все варианты предлагаемых классификаций если не полностью, то по ряду важных деталей отличаются друг от друга. Одна из первых схем была предложена Д. Бхагвати, который разделил историю регионализма на два периода. Модифицировав его идею, Н. Палмер предложил три этапа с несколько иными временными границами (Palmer, 1991). Исследуя процесс эволюции регионализма на примере развивающихся стран, Э. Экслайн выделяет уже шесть отдельных фаз, различающихся, по его мнению, подходами к организации группового сотрудничества (Political Economy of Regional Cooperation..., 1994). Наконец, Л. Фосетт в своей работе, специально посвященной обзору общей истории регионализма, говорит о четырех основных периодах его развития (Regionalism in World Politics, 1997).
Так что же в действительности представляет собой весьма непродолжительная история современного регионализма, какой путь он
4 ВМУ, политические науки, № 2
49
прошел и что определяет его сегодняшний облик? Попытаемся ответить на этот вопрос, предварительно дав определение исследуемому явлению.
Регионализм может быть определен как процесс сознательного расширения и интенсифика ции ограниченно-сторонних взаимодействий между странами, связанными географической близостью, сходством условий и форм жизнедеятельности, целью которого является создание и использование позитивных эффектов групповой кооперации в различных сферах общественной жизни. К практическим проявлениям регионализма, в принципе, может быть отнесено любое стабильное увеличение интенсивности взаимодействий внутри отдельных групп соседствующих друг с другом государств, на основе которого складываются межгосударственные композиционные структуры формального (договорного)2, полуформального (консультативного) и неформального (адаптационного) характера. Другими словами, к "элементарным" (частным) и наиболее репрезентативным проявлениям регионализма прежде всего могут быть отнесены "международные региональные организации"3.
Если рассматривать международный регионализм как совокупность формальных кооперационных образований, объединяющих некоторое (ограниченное) число соседних государств, то в качестве одного из способов первоначальной (грубой) дифференциации его истории может быть использован количественный хронологический анализ, фиксирующий фазы подъемов и спадов учредительской активности. Основными индикаторами в этом случае будут являться: 1) общее число создаваемых (действующих) в разные годы региональных интеграционных организаций (РИО) и 2) количество стран, участвующих в их деятельности. Для первоначального определения общего
2 Отличительной чертой формальных структур является наличие институционального каркаса, благодаря чему их легче всего идентифицировать и использовать в качестве объекта анализа.
3 В связи с тем, что региональные международные организации представляют собой только одну из разновидностей "международных организаций", возникает необходимость в предварительном определении их отличий и критериев отграничения. Не останавливаясь в данном случае специально на этой проблеме, отметим лишь, что интерес с точки зрения содержательного анализа регионализма будут представлять те организации, которые по классификации Союза международных ассоциаций (СМА/и1А) относятся к типу региональных и интерконтинентальных межправительственных организаций. Одновременно из выделенной группы могут быть изъяты монофункциональные, специализированные (отраслевые) международные организации и вспомогательные структуры технического характера, отличающиеся ограниченной компетенцией, а также двусторонние соглашения экономического характера, выходящие за региональные рамки. Тем не менее в широком смысле и неправительственные, и специализированные организации, действующие на региональном уровне, безусловно, должны рассматриваться в качестве составных элементов регионализма, стимулирующих его развитие, расширяющих и укрепляющих его социальный фундамент.
тренда развития регионализма достаточно хронологически упорядоченного сравнения данных о количестве учреждаемых РИО — независимо от того, насколько успешным и продолжительным оказывается их дальнейшее существование4. В качестве вспомогательного инструмента в процессе количественного анализа можно использовать еще один индикатор — "индекс региональной активности" (Иа) — измерение, отражающее соотношение численности членского состава региональных объединений (включая одновременное участие в нескольких РИО) и общего количества стран, вовлеченных в кооперационные проекты на региональном уровне5.
Если взглянуть с этой точки зрения на сегодняшнюю систему международных отношений, становится видно, что собственно "региональные" организации уже к концу 1990-х гг. заняли преобладающие позиции в общей структуре организованных международных связей (Yearbook of International Organizations, 1997). Сам по себе данный факт, конечно же, не является подтверждением абсолютного доминирования тенденции к регионализации системы международных отношений, поскольку потенциальные пределы количественного роста для организаций меньшего масштаба объективно должны быть более широкими. Тем не менее он, вероятно, довольно точно отражает пропорции наметившегося "поэтажного" распределения международной активности (объемов взаимодействий) в рамках существующей мировой системы.
Начало этому процессу, как известно, было положено "разделением Европы" в результате учреждения в 1948 г. двух конкурирующих групповых объединений разной идеологической и политической направленности — Организации европейского экономического сотрудничества (ОЕЭС) и Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). Эти две организации вместе с тройственным экономическим союзом БЕНИЛЮКС и Таможенным союзом Южной Африки (САКУ), появившимся еще в 1910 г., объединяли к началу 1950-х гг. 30 государств-членов. В течение последующих 5 лет возникли еще 4 региональные организации: Европейское объединение угля и стали (ЕОУС) и Северный совет (НК) в Западной Европе, Организация центральноамериканских государств (ОГЦА) в Латинской Америке и
4 При этом могут быть проигнорированы различия между "первичными" (новыми) и "вторичными" (реорганизованными) институциональными образованиями, поскольку инициирование каждого нового регионального объединения (даже вызванное неудовлетворенностью результатами предшествующего кооперационного взаимодействия) может рассматриваться как свидетельство сохраняющейся предрасположенности к налаживанию регионального сотрудничества и готовности к поиску таких его форм, которые в большей степени соответствовали бы потребностям государств-участников.
5 Минимальное значение индекса региональной активности (Иа) составляет 1.0. Превышение данного значения указывает на участие всех или части государств региона одновременно в нескольких региональных проектах (объединениях).
Западноафриканский валютный союз (ЮМОА) в Африке. Общее число членов региональных кооперационных группировок увеличилось до 47.
Пик количественного роста РИО пришелся на вторую половину 1950-х и начало 1960-х гг., когда было создано соответственно 8 и 5 новых организаций. Общее количество групповых объединений в итоге выросло до 21, а число вовлеченных в процесс региональной кооперации государств повысилось вначале до 60, а затем до 83. Вместе с тем из 11 РИО, образованных в 1961—1965 гг., 3 появились вследствие организационных перестроек (за все предшествующие годы наблюдалось только 2 таких случая), еще 3 по разным причинам прекратили свою деятельность.
Со второй половины 1960-х гг. характер процесса организационного строительства на региональном уровне менялся еще больше. Несколько снизилось количество новых РИО: всего в течение 1966— 1970 гг. появилось 10 объединений (2 из них — в результате реорганизации). Одновременно заметно возрасло число ликвидированных, приостановивших или полностью прекративших свою деятельность. В итоге к началу 1970-х гг. общее число действующих групповых образований увеличилось до 31, а количество стран, принимавших участие в региональных экспериментах, — до 97. Индекс "региональной активности" (Иа) вырос с 1.3 в середине 1950-х гг. до 1.9 к концу 1960-х и 2.1 к середине 1970-х гг. Иными словами, большая часть государств, включившихся в процессы регионального сотрудничества в период со второй половины 1950-х до середины 1970-х гг., одновременно участвовали в деятельности 2 или более групповых объединений.
Несомненный прогресс регионализма с точки зрения количественного роста и пространственного распространения далеко не всегда сопровождался столь же очевидными успехами во всех других отношениях. "Качественные" достижения регионализма, отражающие способность РИО решать поставленные задачи, приоритетные для участников, в этот период выглядели скромнее. Одним из свидетельств этого являлась нестабильность групповых объединений — чрезмерно частые реорганизации и слишком короткие сроки их жизни. Из 40 РИО, созданных в течение двадцатилетнего периода, к 1970 г. в составе действующих осталось только 31. В 5 случаях объединения меняли свою институциональную форму с одновременным пересмотром программ совместной деятельности и/или изменением состава участников. 8 региональных объединений, в том числе Организация центральноамериканских государств (ОГЦА), Постоянный консультативный комитет стран Магриба (ПККМ), Азиатско-тихоокеанский совет (АСПАК), Временный комитет по Меконгу (МПК) и Восточноафриканское сообщество (ВАС), к началу 1970-х гг. прекратили свое существование в связи с трудностями согласования стратегий коллективной деятельности, из-за внутри- и внешнеполи-
тических трудностей или же вследствие обострения отношений между партнерами. Тем не менее вне рамок процесса регионального сотрудничества к концу первого двадцатилетия оказались чуть более десятка из 108 стран, участвовавших в создании и деятельности региональных группировок. Наименьшим уровнем стабильности отличались РИО, возникавшие в Африке южнее Сахары: из 12 объединений 3 были реорганизованы и 4 прекратили свое существование, причем в некоторых случаях срок их жизни не превышал и 1 года (Союз государств Центральной Африки).
Процесс создания новых организационных структур и расширения круга участвующих в программах групповой кооперации государств сохранял неплохую динамику на протяжении 1970-х гг. В течение 1970—1975 гг. появилось 11 новых РИО и лишь 2 из них — Карибское сообщество (КАС) и Экономическое сообщество Западной Африки (КЕАО) — возникли в результате реорганизации ранее существовавших структур. Общее число действующих РИО возросло к середине 1970-х гг. до 34, а их совокупный членский состав — до 249 государств. Характерно, что почти треть прироста в составе участников региональных объединений обеспечили "новички" — страны, прежде не принимавшие участия в институционализированных программах сотрудничества на региональном уровне. Темпы количественного роста РИО стали несколько снижаться только к концу 1970-х — началу 1980-х гг. За первую половину 1980-х гг. появилось всего лишь 6 новых групповых объединений, причем 1 из них представляло собой реформированный вариант существовавшей до этого региональной организации. Еще 2 региональных образования, одновременно появившиеся в середине 1960-х гг., — Арабский общий рынок (АОР) и Региональное сотрудничество в целях развития (РСР) — в начале 1980-х гг. почти столь же синхронно прекратили свое существование. Всего же за это время исчезли и претерпели реорганизацию 4 региональных образования. Число действующих РИО к 1985 г. увеличилось до 44 с общим членским составом в 311 государств. Общий индекс активности (Иа) с 2.1 в 1975 г. повысился к началу 1990-х гг. не очень существенно — до 2.5.
В течение 1970-х и в первой половине 1980-х гг. в кооперационные процессы на региональном уровне включилось более 70 новых участников, большинство из которых представляли регион Африки южнее Сахары. Довольно многочисленную группу новых членов образовали островные государства Океании, объединившиеся в начале 1970-х гг. вместе с Австралией и Новой Зеландией в рамках Южнотихоокеанского форума (ЮТФ). В целом, регионализм 1970-х — начала 1980-х гг. отличался гораздо большей стабильностью и устойчивостью. Если из 39 РИО, образованных в течение первых 20 лет его существования, к началу 1970-х гг. в числе действующих осталось только 26, то к 1985 г. из 26 уже существовавших и 25 оформившихся после 1970 г. группировок сохранилось 44.
С конца 1980-х гг. интенсивность организационного строительства на региональном уровне вновь резко повысилась, свидетельствуя о том, что регионализм вступил в новую фазу активной динамики. В течение первой половины 1990-х гг. появилось сразу 18 новых групповых образований и лишь 3 из них — Центральноевропейское соглашение о свободной торговле (ЦЕССТ), Сообщество южноафриканского развития (САДК) и Общий рынок Восточной и Южной Африки (КОМЕСА) — возникли в процессе организационного переформатирования уже существовавших РИО. Вместе с совершенно новыми (Арабской зоной свободной торговли (АрФТА), АТЭС) и восстановленными в самом конце 1980-х гг. региональными группировками (ЭКО, Союзом арабского Магриба (САМ), Советом арабского сотрудничества (САС)) общее количество действующих РИО возросло до 67 к 1995 г. и до 70 к 2000 г. Число участвующих в региональных проектах стран и территорий со 158 в начале 1990-х гг. увеличилось до 187 в 1995 г. и до 190 в 2000 г., а суммарный членский состав действующих объединений с 397 государств-участников в 1990 г. поднялся к 2000 г. до 584. Совокупный уровень охвата приблизился к своему максимуму (0.88), показатель Иа возрос с 2.5 в начале 1990-х гг. до 3.1 к концу десятилетия6.
В основе столь впечатляющей динамики регионализма лежал процесс "освоения" новых пространств (регионов), в том числе появившихся в результате распада СССР, дробления ряда восточноевропейских государств и исчезновения институциональной оболочки (СЭВ), скреплявшей территорию, долгое время воспринимавшуюся как целостный регион. Возникновение на месте бывшего "восточного блока" двух отдельных пространств (Центрально-Восточной Европы и Российско-Евразийского региона ("постсоветского пространства")), а также первые попытки структуризации отношений между возникшими здесь государственными новообразованиями привели к оформлению в 1990-х гг. сразу 5 региональных группировок, различавшихся и целями, и составом участников. Из 27 государств, впервые включившихся с 1995 г. в деятельность РИО, 14 представляли эти два новых региона. Они же обеспечили основной приток волонтеров в уже действующие и новые групповые объединения близлежащих регионов. Еще одним новым пространством, освоенным регионализмом в 1990-х гг., стала Северная Америка, государства которой вначале (1989 г.) включились в деятельность АТЭС, а в 1994 г. образовали самостоятельную региональную группировку — Североамериканскую зону свободной торговли (НАФТА) в составе 3 стран. В
6 Еще одно измерение — "индекс охвата" — рассчитывается как доля стран, участвующих в деятельности региональных кооперационных образований, к общему числу государств, относящихся к определенному региону. Максимальное его значение равно 1.0, что означает участие всех без исключения государств региона по меньшей мере в одном из групповых объединений.
целом, возобновившаяся активизация группового организационного строительства не обошла стороной практически ни один из регионов мира.
Таким образом, общая хронологическая схема эволюционной истории регионализма, как показывает анализ количественной динамики и пространственного распространения организованной кооперационной активности на региональном уровне, может выглядеть следующим образом:
— начальный этап ("первая волна") — с конца 1940-х до начала 1970-х гг.;
— второй этап (период поисков и "кризисных трансформаций") — середина 1970-х — начало 1980-х гг.;
— современная фаза ("вторая волна") — с конца 1980-х — начала 1990-х гг. (подробнее см.: Песцов, 2004).
Первые 20 лет истории современного регионализма представляли собой довольно противоречивый период его развития. В эти годы происходило окончательное оформление общих концептуальных основ теории региональной интеграции, и со второй половины 1950-х гг. количество региональных организаций и объединений стремительно увеличивалось вместе с расширением пространственных рамок их распространения. Первая волна кооперационных инициатив захватывала Латинскую Америку, часть Африки, Средний Восток и в меньшей степени — Азию. Начавшаяся экспансия регионализма в значительной мере обусловливалась "демонстрационными эффектами" европейского интеграционного процесса экономического характера. Послевоенный хозяйственный рост Европы, прямо связывавшийся с политикой интеграции, стал вдохновляющим примером для большинства стран мира и особенно для тех, которые постоянно сталкивались с проблемами развития национальных экономик (большая часть стран Латинской Америки) или должны были определиться с эффективными стратегиями хозяйствования после приобретения политической независимости (молодые государства Африки). Но не менее серьезные последствия имели и другие эффекты регионализации Европы, в частности изменение странами ЕЭС торговых приоритетов в пользу партнеров по группировке.
Однако уже с середины 1960-х гг. в развитии регионализма все больше проявлялись тенденции, свидетельствовавшие о постепенном нарастании трудностей. Среди членов возникших региональных образований усиливались неудовлетворенность результатами совместной деятельности и разочарование в возможностях решения актуальных проблем национального развития с помощью групповых усилий. Развитие сотрудничества внутри большинства РИО становилось затруднительным: пересматривались цели и задачи, замедлялась или вообще откладывалась реализация согласованных ранее программ. Многие региональные объединения вступили в полосу внутренних реорганизаций и перестроек, все чаще заканчивавшихся полным
прекращением деятельности. Накапливающийся опыт развития регионализма в отдельных регионах мира стал вызывать сомнения в обоснованности и универсальной применимости ряда положений и выводов "классической" интеграционной теории. Первоначальный энтузиазм сменился скепсисом, организационная лихорадка уступила место попыткам усовершенствования уже существовавших структур, а амбициозные замыслы трансформировались в более приземленные (ограниченные по масштабам) и "практичные" проекты. Внутренние трудности в тот период усугубились внешними обстоятельствами — негативными переменами в глобальной экономической конъюнктуре, связанными с "нефтяными шоками" (1973 и 1979 гг.) и общемировым экономическим спадом 1980—1982 гг., существенно ухудшившими положение большинства членов мирового сообщества, в первую очередь наименее развитых из них. И с середины 1970-х гг. волна региональных экспериментов постепенно пошла на убыль.
Важным отличием периода 1970-х — начала 1980-х гг. стали дифференциация и увеличение разнообразия путей эволюционного развития РИО.
Первый из них (самый неблагоприятный) был связан с постепенной деградацией сотрудничества и распадом региональных группировок. Этим в начале 1980-х гг. завершилась история существования АОР и РСР7.
Вторым вариантом было замедление интеграционной активности или отказ от ранее заявленных целей. В одних случаях это сопровождалось неудачными попытками ревизии программных установок, как, например, в Латиноамериканской ассоциации интеграции (ЛАМ) и Карибской ассоциации свободной торговли (КАСТ), в других — констатацией невозможности достижения уже определенных рубежей (ЕЭС и ЕАСТ).
Третье (реформистское) направление было связано с кардинальным пересмотром концептуальных основ групповой кооперации и попытками организационной перестройки группового сотрудничества. Одной из разновидностей этого процесса являлась радикализация программ совместной деятельности в рамках Восточнокарибского общего рынка (ВКОР), Андского пакта (АП) и Экономического сообщества государств Западной Африки (ЭКОВАС) с дополнением "рыночных" интеграционных схем элементами девелопменталистского
7 РСР относилось к числу объединений с весьма умеренными программными целями и демонстрировало в последнее десятилетие достаточно впечатляющие темпы роста взаимной торговли. Менее успешными были результаты усилий его участников в области создания совместных производственных объектов. Роспуск РСР, без сомнения, был спровоцирован внутриполитическими переменами в Иране. Смена политических режимов в странах-членах наряду с обострением латентных конфликтов между партнерами отрицательно сказались и на судьбе АОР, ЦАОР и, в определенной мере, Андского пакта (АП).
подхода, отчасти заимствованными из практики СЭВ. Другой разновидностью реформистской стратегии РИО стала переориентация совместной деятельности на решение более узких и конкретных задач, представляющих взаимный интерес (трансграничная кооперация), или же сознательное ограничение целей сотрудничества мероприятиями "прединтеграционного" характера, связанными с созданием, развитием и совершенствованием экономической инфраструктуры. В 1970-е гг. региональные трансграничные образования во все большем количестве появлялись в Европе, Латинской Америке и особенно часто — в Африке южнее Сахары. Очевидный уклон в сторону взаимодействий в рамках локальных совместных проектов наблюдался в деятельности даже тех РИО, которые возникали как субрегиональные группировки (УРУПАБОЛ, ЛПГ). Сужая состав членов и/или сферу сотрудничества, участники всех этих объединений пытались тем самым уменьшить неопределенность, обусловливаемую трудностями учета вкладов и приобретений каждого участника в слишком широких интеграционных схемах.
Оборотной стороной этой тенденции было одновременное появление новых региональных образований, в частности Латиноамериканской экономической системы (ЛАЭС), которые, наоборот, представляли собой широкие по составу и слабоорганизованные объединения. Их цели заключались прежде всего в создании благоприятных условий для налаживания постоянного и устойчивого диалога между всеми государствами региона, в согласовании подходов и выработке совместных позиций по общезначимым проблемам мировой политики и международных отношений в целом. "Внутренние" задачи этих РИО ограничивались формированием основ и стимулов для налаживания разнообразных внутрирегиональных связей, а также поощрением двусторонних и многосторонних инициатив, направленных на углубление и интенсификацию любых видов кооперации. Их "внешняя" активность в основном была связана с выработкой коллективных решений по наиболее актуальным проблемам общерегионального (ЮТФ) или международного (ЛАЭС) характера.
Переломным рубежом в эволюции регионализма стала середина 1980-х гг., обозначившая начало нового подъема в его развитии. По своим масштабам и основным параметрам "новый" регионализм контрастировал не только с "выдохнувшимся" региональным сотрудничеством предшествующего десятилетия, но и с интеграционной активностью периода его зарождения. Содержательная модернизация, опирающаяся на опыт многочисленных региональных экспериментов, и перемены во внешнем окружении превратили регионализм в один из важных факторов, определяющих тенденции современного мирового развития. Заметные изменения в этот период регионализм претерпел и в типологическом плане.
Одной из его особенностей стало появление групповых кооперационных образований трансрегионального характера. Первое из них
(АТЭС) изначально объединяло участников, представляющих 5, второе — Ассоциация регионального сотрудничества стран Индийского океана (АРСИО) — 6 разных регионов мира8. Другой отличительной чертой регионализма 1990-х гг. стало расширение числа так называемых "зонтичных" структур, как правило, общерегионального масштаба. Если ранее объединения такого рода чаще всего возникали вследствие фракционного дробления членского состава созданных ранее организаций (ЛАСТ), то теперь они изначально создавались в виде общей институциональной оболочки, охватывающей более узкие по составу (субрегиональные) союзы и группировки. Такие организационные структуры — Африканское экономическое сообщество (АЭС) или Ассоциация карибских государств (АКГ) — формировались, главным образом, в целях согласования и общей координации политик развития групповых образований, действующих в одном регионе, а также объединения сил и ресурсов для решения проблем общерегионального значения.
К числу специфических черт последнего периода может быть отнесено и появление новой разновидности трансграничных региональных группировок. Традиционные группировки этого типа, получившие довольно широкое распространение в 1970-е гг., отличались ограниченностью масштабов кооперационных взаимодействий и попытками объединения усилий для решения общих задач локального характера. Новые же трансграничные образования ("треугольники роста"), которые в последние годы стали появляться в Южной, Восточной и Юго-Восточной Азии, характеризует опора на стратегию интеграции приграничных территорий соседних государств и использование преимуществ (возможностей) факторной взаимодополняемости.
Достаточно серьезные изменения в последние десятилетия переживает регионализм и в содержательном плане. Заметное снижение количества и частоты организационных перестроек свидетельствует о том, что большая часть действующих РИО в основном прошла этап экспериментов и поиска наиболее адекватных концептуальных моделей групповой кооперации. Эти модели стали более разнообразными и гибкими. Значительно реже они основываются на заимствованных готовых шаблонах и гораздо чаще определяются исходя из возможностей, потребностей и реальных условий конкретных стран и регионов. К числу общих черт, которые отличают регионализм последних лет, относятся: его увеличивающаяся открытость; большая реалистичность целей и задач; отказ от не вполне продуманных и одновременно чрезмерно регламентированных стандартов коллективных действий; более совершенные институциональные формы и отчетливое стремление к расширению круга активных участников интеграцион-
8 С вступлением в АТЭС РФ количество представляемых участниками регионов в этой организации также возросло до 6.
ных процессов на региональном уровне за счет представителей общественности и частного бизнеса. Регионализм становится "взрослым" и его взросление сопровождается все более ощутимым влиянием на ход мирового развития.
Регионализм при всем разнообразии форм его реального бытования, безусловно, представляет собой единое целое. В основе единства всех его проявлений лежит, как отмечают некоторые исследователи, общая их обусловленность действием объективных сил рыночной экономики и мирового экономического развития. "Именно на базе этой общности формируются локальные различия как разновидности одного и того же явления применительно к конкретным обстоятельствам" (Портной, 1997, с. 5). В то же время это динамичный, эволюционирующий и развивающийся с течением времени феномен. Происходящие в нем перемены далеко не всегда обусловливаются и могут быть объяснены "внешними" факторами и/или объективными тенденциями мировой экономической и политической конъюнктуры. В значительно мере развитие регионализма определяется собственной внутренней логикой, предшествующим опытом и эволюцией теоретических представлений, лежащих в его основе.
Само это понятие оформляется и утверждается в процессе постепенного ограничения идеи международной (межгосударственной) интеграции, первоначально носившей явно выраженный универсальный (глобальный) характер, более узкими пространственными рамками, роль которых были призваны сыграть региональные границы. В своем исходном виде интеграция выступала в качестве общей теоретической концепции, утверждавшей возможность достижения устойчивого состояния международной системы посредством прогрессирующего сближения национальных государств, углубления кооперационных взаимодействий. А ее локализация частичными (региональными) рамками являлась следствием попыток определить круг участников, в наибольшей степени предрасположенных и готовых к этому в условиях реально складывающейся международной конъюнктуры. Последующие практические эксперименты, связанные с созданием групповых межгосударственных интеграционных сообществ сначала в Европе, а затем и за ее пределами, привели к появлению множества концепций, модифицировавших классическую идею международной интеграции. В нее стали включаться разнообразные представления о формах сотрудничества и способах организации коллективных действий, логически слабо связанные между собой и в большей степени отражавшие специфику условий и целей групповых усилий в разных частях (регионах) мира. Все это привело к тому, что ключевой термин "интеграция" стал "чрезмерно узким, не способным отразить все многообразие процессов, происходящих на региональном уровне" (Palmer, 1991, р. 18). Усложнение и диверсификация форм локальных межгосударственных взаимодействий в разных частях мира, таким образом, окончательно "узаконили" замену
"содержательного" термина ("интеграция") термином "рамочным", более подходящим для описания всего многообразия межгосударственных кооперационных взаимодействий, осуществляющихся в настоящее время на групповом уровне.
Из этого следует, что анализ и оценка эффективности различного рода региональных проектов путем прямого их сопоставления с классическими интеграционными схемами далеко не всегда являются оправданными. Цели и задачи, которые, как показывает обзор истории регионализма, ставят перед собой участники групповых кооперационных объединений, отличаются высокой степенью вариативности. Чаще всего, несмотря на популярность словосочетания "экономическая интеграция", они не ограничиваются чисто экономической сферой, где результаты совместной деятельности могут быть выражены в определенных количественных показателях. Поэтому в качестве одного из возможных индикаторов эффективности (успешности) PTO правильнее было бы использовать такие измерения, как устойчивость (продолжительность существования/деятельности) и потенциал роста, понимаемый как способность расширения круга участников и проблемных сфер, постепенно охватываемых программами коллективной деятельности.
СПИСОК ЛИTEPATУPЫ
1. Влияние региональных соглашений на мирохозяйственные связи // БИКИ. 1998. 5 нояб. № 132. С. 5.
2. Дробот Т.А. Mеняющаяcя роль государства в мировой экономике XX века // Вестник Mocкoвcкoгo университета. Серия 18. Социология и политология. 2002. № 3. С. 31.
3. Песцов C.K. Современный международный регионализм: сравнительная историческая динамика. Владивосток, 2004.
4. Портной М.А. Современные тенденции мировых интеграционных процессов // США. Экономика, политика, идеология. 1997. № 8. С. 5.
5. Симония Н. Государство и развитие. Mеcтo и роль государства в процессе развития // Mирoвая экономика и международные отношения.
1998. № 12. С. 67.
6. Широков Т.К. Pегиoнализация: новые тенденции мирового развития на рубеже XX и XXI веков // Новая и новейшая история. 2004. № 4. С. 55—56.
7. A Survey of the World Economy. The Future of the State // The Economist. 1997. 20. IX. P. 6.
8. Gerbier В. La Continentalisation, Moment Present de la Dynamique du Capital // Analyses et Documents Economique. 1998. N 74. P. 61—65.
9. Kuhnhardt L. Europas Rolle in der Weltpolitic des 21. Jahrhunderts // Aus Politik und Zeitgeschichte. 2000. N 24. S. 31—38.
10. Longueville G. La Transmission Internationale des Crises // MOCI.
1999. N 1374. P. 8—15.
11. Moser R. Reasons for Regional Integration Agreements // Inter-economics. 1997. Vol. 32. N 5. P. 225.
12. Nunnenkamp P. Europe and the Crisis: Safe Haven or Menance to Global Recovery? // Intereconomics. 1999. Vol. 34. N 1. P. 11.
13. Palmer N. The New Regionalism in Asia and Pacific. Lexington,
1991.
14. Political Economy of Regional Cooperation: Comparative Case Studies / Ed. by A. Axline. L., 1994.
15. Regionalism in World Politics. Regional Organization and International Order / Ed. by L. Fawcett, A. Hurrell. Oxford, 1997.
16. Wartenberg von L.-G. Handelspolitik im Zeichen der Globalisierung // International Politik. 2001. Jg. 56. N 7. P. 10.
17. Yearbook of International Organizations. 1996/1997. Brussels, 1997.
