CC BY
9В.И.ШАБАЕВА РЕФОРМИРУЕМАЯ РОССИЯ: ОТНОШЕНИЯ СО СТРАНАМИ ЕВРОПЫ (Обзор)
В начале 1992 г. Б.Ельцин назвал две главные цели внешней политики своего правительства: облегчить вступление России в
“цивилизованное сообщество государств” и, одновременно, обеспечить ей максимальную поддержку извне для проведения внутренних преобразований. “Россия сможет стать современным цивилизованным государством лишь в том случае, если будет преодолена замкнутость страны и общества и налажен полноценный контакт с международным сообществом государств, ... и прежде всего с европейским сообществом” (6, с.5). Предпосылки для такой политики казались благоприятными: прощание России с тоталитарными иллюзиями создавало основу для укрепления доверия между народами и партнерских отношений между странами. Однако, хотя перспективы для реализации провозглашенной Б.Ельциным политики были внешне вполне благоприятными, внутренние проблемы страны и ее экономическая слабость тормозили процесс включения России в мировую экономику.
Чрезвычайно осложнили ситуацию отношения с бывшими советскими республиками. На сложные в тот период отношения России со “старой заграницей” - европейско-атлантическими государствами - и с “новой заграницей” - Сообществом независимых государств (СНГ) -особое внимание обращает сотрудник Федерального института восточных и международных исследований (Кельн, ФРГ), профессор Х.Тиммерман, отмечая, что отношения со странами СНГ, с которыми Россия в течение почти столетия жила в одном государстве, складывались хуже, чем с прочими странами. В связи с этим, подчеркивал автор, решающим для будущего внешней политики России
является исход борьбы противоречивых политических сил и общественных движений вокруг идентичности страны и политики радикальных экономических реформ внутри нее, а также отношения с бывшими республиками СССР и отношение западных стран к Российской Федерации (6).
Кроме того, распад СССР не закончился уходом из него бывших советских республик. По мнению экспертов, риски дезинтеграции существуют и в нынешней России (4). При этом имеется в виду “дезинтеграция” в широком смысле слова, как сумма различных центробежных процессов, которые могут подорвать единство страны и привести к политической или экономической обособленности регионов. "Сепаратизм" как высшая стадия дезинтеграции может вылиться в прямую конфронтацию между государством и отдельными регионами. Поэтому чрезвычайно важной задачей для правительства России является выработка "новой региональной стратегии" для преодоления дезинтеграционных процессов, которые представляют опасность не только для единства страны, но и для внешнего мира. Правда, вместе с ростом самостоятельности регионов для международного сообщества помимо рисков появляются и шансы. Губернаторы ряда областей и городов (Новгород, Санкт-Петербург, Самара, Саратов, Татарстан) проводят эффективную экономическую политику, и в этих случаях Запад может оказывать финансовую и техническую помощь напрямую более успешно, чем через Центр (1, с.126)).
Развивая мысль о рисках, которые несет в себе реформируемая Россия, сотрудник Фонда науки и политики в Эбенхаузене (ФРГ) Х.Адомайт (1) указывает, что опасность, которую в настоящее время представляет Россия для сообщества западных государств, носит своеобразный характер. Если в первые четыре десятилетия после войны риски исходили от сильного централизованного государства с мощной военной промышленностью, то в настоящее время условия резко изменились. Главной опасностью для внешнего мира сейчас и в обозримом будущем является распад политической власти и государственного порядка, разложение военно-промышленного комплекса и даже, отчасти, военная слабость России. Поскольку политическая ситуация в стране и направление дальнейшего развития менее определенны, чем в советский период, то и источники опасности для внешнего мира меньше поддаются просчету.
Причины эрозии политической власти в России многообразны. К ним, в частности, относятся более медленные, чем в странах Центральной и Восточной Европы, темпы преобразований (из-за
отсутствия исторического опыта демократии и самоопределения); полное отсутствие присущей гражданскому обществу частной собственности, которая была заменена государственной; необходимость
реструктуризации после распада СССР мощного военно-промышленного комплекса, избавления от имперского наследия, выстраивания новых отношений с независимыми государствами на постсоветском пространстве и т.д. Кроме того, демократические преобразования тормозились парламентом, две трети которого не хотели или враждебно относились к реформам. Не последнюю роль играли и субъективные факторы, в частности решения и поведение президента Б.Ельцина, подрывавшие его авторитет. Наиболее тяжелые последствия, повлиявшие на отношение международного сообщества к России, имело введение войск в Чечню в декабре 1994 г.1 Наряду с этим наличие у президента страны огромных властных полномочий способствовало созданию системы, при которой, как и в царской России, решение важнейших государственных задач и распределение ресурсов зависели от доступа к суверену. В то же время не уделялось должного внимания строительству демократических институтов, принимались непродуманные кадровые решения (например, далеко не всегда оправданные смены премьер-министров).
Значительное ослабление центральной власти в немалой степени способствовало разрушению финансовой системы страны; непрозрачности налоговой политики; низкой собираемости налогов (около 40% подлежащих уплате налогов не выплачиваются в денежном выражении); мошенничеству с таможенными пошлинами, в результате которого федеральная касса теряет приблизительно 6 млрд. долл. в год. (1, с.124). Доля бюджетных доходов в российском ВНП снизилась, по официальным данным, с 14,9% в 1993 г. до 10,5% в 1998 г. (1, с. 123). А проект государственного бюджета РФ на 1999 г. предусматривал расходы в размере всего лишь 573 млрд. рублей. Таким образом, огромная страна может израсходовать только около 29 млрд. долл., что является ничтожно малой величиной по сравнению, например, с американским бюджетом (1,7 блн. долл.) и меньше даже, чем расходы американских штатов Нью-Йорк или Техас (1, с. 123).
Неспособность власти обеспечить большинству населения минимум материальных благ привела к потери доверия граждан к
1 Как отмечает Х.Тиммерман, грубое ведение войны в Чечне затормозило динамику отношений Россия - ЕС и вынудила Союз фактически аннулировать ряд объявленных
проектов (S, с. 750).
существующему государственному и экономическому порядку, что выражается, в частности, и в неготовности инвестировать в российскую экономику и стремлении переводить деньги за границу. Согласно исследованиям Института экономики РАН и Центра исследований международной экономики университета Западный Онтарио, в период 1992-1997 гг. из страны “утекло” 140 млрд. долл., т.е. приблизительно по 23 млрд. долл. в год (1, с.124).
Тем не менее для консолидации своего статуса великой державы в многополярном мире Россия стремится к равноправному партнерству с другими странами и региональными объединениями государств, особенно с Европейским союзом (ЕС), подчеркивая свою особую заинтересованность в развитии торговли, научно-технического сотрудничества и финансовых отношений. Большое значение придается также включению страны в международное разделение труда. Такую позицию России Х.Тиммерман объясняет влиянием мощных экономических и торговых групп на формирование ее международных отношений. Эти группы (крупные банки, экспортеры нефти и газа, конкурентоспособные предприятия, производящие вооружение, самолеты, космическая отрасль) заинтересованы в усилении экономической составляющей внешней политики, в преобразованиях, модернизации и интернационализации российской экономики, а это предполагает не конфликты, а партнерство с Западом. Ярким примером такой ориентации служит российский газовый монополист “Газпром”, покрывающий 30% потребности стран ЕС в газе (7, с.10).
Уже сейчас ЕС является для России важнейшим торговым партнером: более 40% ее торговли приходится на ЕС, а после его расширения на Восток эта доля может превысить 50% (7, с. 12). 64% прямых инвестиций поступают в Россию из стран - участниц ЕС. К тому же 80% компаньонов российских смешанных предприятий являются выходцами из Союза, и, наоборот, две трети всех предприятий с российским участием действуют на пространстве ЕС. Однако, по оценкам, торговля между Россией и ЕС составляет только третью часть от уровня, на который можно было бы рассчитывать, учитывая потенциал российской экономики и близость России к рынкам ЕС (9, с.25).
Останавливаясь на проблеме взаимоотношений России с международными европейскими структурами, Х. Тиммерман (7) отмечает, что они отмечены целым рядом противоречий, обусловленных поисками новой Россией своего места в мире и особенно в Европе. В
силу исторически сложившихся связей с Европой подавляющее большинство русских чувствуют себя европейцами, стремясь в то же время сохранить свои принципы, ценности, традиции и интересы. Известное дистанцирование от Запада является в глазах русской элиты важным признаком, утверждающим идентичность новой России.
Тем не менее, на протяжении последних лет Москва четко обозначала стремление к развитию внешних связей с Европой. Это, считает Х.Тиммерман, вполне логично, поскольку с Европой Россия тесно переплетена в историческом, политическом, экономическом и культурном отношениях. Он подчеркивает, что, “несмотря на все свои противоречия, Россия однозначно является частью Европы, и со своим богатым потенциалом людских ресурсов, природных богатств, научных знаний и культуры она может внести весомый вклад в дальнейшее развитие Европы” (7, с.9). Поэтому европейцы стремятся вовлечь ее в европейские структуры и процессы, во всяком случае, в той мере, в какой это отвечает, с одной стороны, их принципам и интересам, с другой -желанию и возможностям России.
В то же время многие признаки свидетельствуют о том, что Россия все больше рассматривает именно ЕС не просто как важного, а даже предпочтительного, партнера в своих международных отношениях. Это объясняется тем, что ЕС является важнейшим партнером по модернизации России; Россия не имеет по отношению к ЕС имперских намерений, напротив, в Москве рассматривают ЕС как важный фактор европейской безопасности; наконец, значение ЕС для России возрастает потому, что Вашингтон не заинтересован во всеобъемлющем партнерстве с Россией, а концентрирует внимание на военностратегических проблемах.
Большое значение ЕС для России определяется и ее стремлением вписаться в процессы международной кооперации. Особое значение Россия придает созданию зоны свободной торговли, считая дискриминационными антидемпинговые меры ЕС, которые, по российским оценкам, "стоят" ей 300 млн. долл. в год (7, с.17); Россия заинтересована в активном сотрудничестве в региональных организациях, таких как Советы Балтийского и Баренцева морей, а также в трансграничной торговле, особенно с учетом ограничений Шенгенского режима.
Со своей стороны, и ЕС заинтересован в добрососедских отношениях с Россией, что объясняется вполне прагматичными причинами: будущее РФ является важным элементом будущего всего континента и поэтому представляет стратегический интерес для ЕС;
Европа заинтересована в стабильной, демократической, процветающей России, являющейся активным субъектом международной политики - ее посредничество в решении югославского кризиса показывает, что она может играть важную роль в разрешении региональных конфликтов; большое значение имеет экономическое оздоровление России, поскольку возрастут возможности экспорта западных предпринимателей в огромную страну, а по мере реструктуризации и модернизации российской экономики она сама будет расширять свой экспорт и теснее вписываться в мировое хозяйство.
Говоря о незаменимости России как партнера для Европы, немецкий экономист Г.Руде (3) отмечает, что мир на Востоке изменился, создается впечатление, что с уходом советских войск он еще больше отдалился от Запада. Однако в долгосрочном плане Россия с ее мощным потенциалом будет необходимым партнером ЕС: “Возможно это будет последний крупный рынок, который откроется для Европы” (3, с. 744). Но прагматичная политика по отношению к России осложняется тем, что ранее мощная империя оказалась бессильной, и в ней растет недоверие к партнерам и соседям. Соответственно и Запад теряет доверие к России, задаваясь вопросом, способна ли она к демократии, к восприятию современных форм экономического развития, к обеспечению порядка и соблюдению правовых норм. Мысль о необходимости придерживаться в отношениях с Россией трезвого, прагматичного подхода с четким формулированием собственных интересов высказывает и Х. Тиммерман, отмечая в то же время, что обе стороны, не предъявляя друг другу чрезмерных требований, должны предвидеть возможные неудачи.
Формально отношения ЕС - Россия институционализированы: ЕС имеет представительство в Москве с примерно 80 сотрудниками. Представительство России в Брюсселе значительно меньше, поскольку до недавнего времени Москва рассматривала ЕС почти исключительно как экономического и торгового партнера. Контрактной основой отношений ЕС-Россия является Соглашение о партнерстве и сотрудничестве от 1 декабря 1997 г. (СПС).
Оценивая это Соглашение, Ю.Борко отмечает, что с вступлением его в силу, понятие “партнерство” стало не только политической, но и юридической формулой. Автор видит исторический парадокс в том, что за 70 лет коммунистического эксперимента дистанция между Россией и Европой увеличилась в экономическом, социальном, культурном и моральном отношениях и, одновременно, сократилась, поскольку, в отличие от начала ХХ в., Россия является сейчас индустриальным и урбанистическим обществом с довольно высоким уровнем образования и
информированности населения о внешней политике, высоким потенциалом культуры и ориентацией большинства граждан на европейские стандарты потребления и качества жизни. Если же учесть телекоммуникационные и транспортные артерии, связывающие Россию с Европой, достижения в области науки и техники, перенимаемый опыт государственного управления и менеджмента, можно констатировать, что Россия еще больше приблизилась к Европе, что позволит ей в исторически короткие сроки осуществить прорыв в экономике. Все это вселяет надежду на то, что процесс сближения между РФ и Европой вновь оживится и ускорится, но лишь при условии, что Россия продолжит свой путь к рыночной экономике и демократии без длинных пауз или контрреформ.
Автор рассматривает четыре возможных сценария развития сотрудничества между РФ и ЕС: интеграция и членство России в ЕС; партнерство на базе имеющихся соглашений; прагматичное сотрудничество на условиях “холодного мира”; новая конфронтация.
Если российское общество и дальше пойдет по пути изменения системы, мог бы реализоваться наиболее предпочтительный сценарий полной интеграции России в ЕС. Но хотя некоторые российские политики и ученые высказываются за этот вариант, в Европе к нему относятся скептически, да и для нынешней России “идея интеграции слишком оптимистична и преждевременна” (2, с. 8). Поэтому
оптимальным сценарием долгосрочного развития отношений между Россией и ЕС автор считает партнерство на основе СПС.
Речь идет о новом качестве отношений, которые базируются на одинаковых ценностях и принципах, на согласовании и сближении жизненно важных целей и на высокой степени взаимопонимания и доверия. Модель партнерства привлекательна для обеих сторон, поскольку предполагает широкое и разностороннее сотрудничество, оставляя каждой стороне большую свободу действий во внешней и внутренней политике.
Оценивая реальность сценария партнерства и его отличие от прагматичного сотрудничества, Ю.Борко отмечает, что фактическое состояние современных отношений между Россией и Западной Европой лишь в малой степени отвечает предусмотренным в СПС критериям партнерства. Россия пока не готова полностью соответствовать принципам основных документов Европейского совета и Заключительного Хельсинкского акта, Хартии ООН по правам человека. Таким образом, партнерство является пока не более чем “опционом на будущее”. Ему препятствуют не только трудности в проведении
российских реформ, но и общественная структура, значительно отличающаяся от западной. Российскую экономическую систему можно назвать рыночной, но не либеральной, а политический порядок является симбиозом демократических институтов и авторитарных органов власти на всех уровнях. Труднопреодолимым препятствием на пути к взаимопониманию и партнерству для западноевропейской стороны является сформировавшийся за последние годы отрицательный образ новой России, которая воспринимается теперь в серых и черных тонах, благодаря западным журналистам, собирающим и распространяющим отрицательную информацию о стране и не замечающим положительные моменты.
С учетом всего этого, считает Ю. Борко, реальные отношения между Россией и ЕС, вероятно, будут развиваться по сценарию прагматичного сотрудничества, предполагающего достаточную стабильность в отношениях, многостороннее экономическое и культурное сотрудничество с тенденцией к постепенному расширению, стремление обеих сторон к урегулированию конфликтов в Европе и в соседних регионах. Отличием прагматичного сотрудничества от партнерства является качество и климат отношений: при партнерстве преобладает взаимопонимание, при прагматичном сотрудничестве -недоверие и отчуждение, которые можно назвать состоянием “холодного мира”, - а также различное отношение к механизмам разрешения споров. Но в любом случае, если исходить из долгосрочных интересов, обе стороны заинтересованы в стабильных партнерских отношениях, и этот сценарий должен быть основой для практических действий обеих сторон.
Касаясь той же проблемы, Х. Тиммерман считает, что СПС является солидной основой для плодотворного партнерства, но не обеспечивает его полностью. Оно может быть успешно реализовано лишь при полном взаимном доверии и понимании, согласии по поводу основных ценностей и принципов демократии, совместимости экономических порядков, тесном экономическом переплетении и постоянном выравнивании интересов. При этом нужно исходить из того, что возможности европейцев повлиять на развитие России извне ограничены в отличие от их отношений с восточноевропейскими странами - кандидатами на вступление в ЕС, которые для интеграции в единый внутренний рынок готовы к радикальному приспособлению к европейской своих экономических, правовых и нормативных систем. “Россия же должна найти свой путь, и европейцы должны уважать это желание” (7, с.29).
В то же время расширение ЕС на Восток создает динамику, из которой Россия будет исключена, если не сможет приспособиться к европейским нормам. В этом случае она окажется отрезанной от важного потенциала экономического развития. Однако, отмечают эксперты, несмотря на появившуюся в результате расширения ЕС на Восток новую экономическую и политическую разделительную линию, политика вовлечения России в международные европейские структуры должна продолжаться и способствовать процессу ее преобразований.
Несмотря на разразившийся летом-осенью 1998 г. финансовый кризис, подтверждением продолжения курса, начатого с заключения СПС, является реализация, хотя и замедленная, некоторых совместных проектов, например создание объявленной зоны свободной торговли ЕС
- Россия. Даже в ухудшающихся экономических и финансовых условиях Россия, по мнению Х. Тиммермана, должна продолжать строить партнерские отношения с европейцами и не чинить новых препятствий расширению ЕС. Такая стратегия позволила бы европейцам поверить в намерения российского руководства по корректировке прежнего курса преобразований.
Вспоминая в этой связи реформы Петра I, Х.Тиммерман в качестве его особой заслуги называет создание предпосылок для успешной деятельности в России деловых людей Запада и использования западных ноу-хау. Из современных государственных деятелей он отмечает В.Черномырдина, который “символизировал стремление значительной части российского руководства к открытию внешнего мира, особенно в направлении Европы” (2,с.16), что и нашло свое отражение в современной политике России.
И в будущем, пишет Х.Тиммерман, важнейшей задачей западной политики в отношении России будет стимулирование ее развития от страны с авторитарными имперскими традициями к “нормальному” европейскому государству. А последовательное и активное включение в международные организации и партнерские отношения с ними повысят роль России как международного партнера и позволят ей занять в международных отношениях место, соответствующее ее размерам и значению. Но при этом отношения с Россией не должны развиваться за счет стран Восточной Европы.
Экономический и финансовый кризис в России посеял на Западе сомнения в соответствии прежних проектов, координат и перспектив отношений ЕС - РФ. Обе стороны, считает Х. Тиммерман, должны переосмыслить эти отношения. Россия должна создать функционирующие институты, повысить профессионализм и больше
ориентироваться на собственные силы. Запад, в свою очередь, должен пересмотреть содержание и направление своей прежней поддержки России. Прежде всего, это относится к усилению государственного регулирования, которое должно быть направлено на смягчение денежной политики, обеспечение высоких темпов экономического роста и реализацию социальных целей, а также на усиление контроля над банковским и финансовым секторами внутри страны, осторожный протекционизм и строгий контроль за движением капиталов за ее пределами.
Для такой корректировки российского курса европейцы должны модернизировать инструменты поддержки и повышения его эффективности:
- экономическое стимулирование должно быть направлено на определенные проекты и точность реализации цели должна отслеживаться и проверяться;
- важнее “живых” денег могло бы быть предоставление “интеллектуальной помощи” в виде опытных менеджеров для промышленных предприятий, экономических экспертов, специалистов в области налогов и управления, в частности для банковского дела и банковского контроля;
- нужно проверить, возможно ли более широкое участие ЕС в российских регионах, предусмотреть возможность контроля за исполнением соответствующих проектов, возможность идентификации партнеров по переговорам, обеспечение непосредственного доступа к ним.
В кризисных условиях ЕС, в качестве влиятельного западного партнера, мог бы внести вклад в дальнейшее стимулирование политического, экономического и духовного развития России, которая в течение нескольких лет после советской диктатуры решительно изменила свою действительность. И удалось ей это, по мнению Х.Тиммермана, по двум причинам: во-первых, потому, что в партнерский диалог ЕС -Россия включились все серьезные политические силы; во-вторых, сторонники европейского направления развития стремились не просто к вестернизации России и вступлению ее в Европу, они хотели также, чтобы Россия создала в евразийском пространстве свой независимый центр притяжения, не поступаясь значительной частью национального суверенитета.
Повышение в последнее время заинтересованности России в тесных отношениях с ЕС встречает и соответствующий интерес Союза. В течение 1999 г. обе стороны уточнили характер, содержание и
перспективы своих отношений: сначала на встрече в верхах в Кельне в июне 1999 г. ЕС принял “Общую стратегию Европейского союза для России”, а затем в октябре 1999 г. Россия - “Среднесрочную стратегию для развития отношений между РФ и ЕС (2000-2010)” (СС). Особый вес этому документу придает, по мнению Х.Тиммермана, то, что именно тогда еще премьер-министр В.Путин представил его на встрече в верхах ЕС - Россия в Хельсинки. В принципе это первый документ, в котором Россия впервые достаточно полно сформулировала расширенную концепцию отношений с Европой и ЕС.
Особенно важны два основных положения СС. С одной стороны, впервые однозначно заявляется, что для России интеграция в Союз не стоит на повестке дня: как мировая держава и евроазиатское государство Россия хочет в будущем самостоятельно определять свою внутреннюю и внешнюю политику. С другой - подчеркивается стратегический характер партнерства Россия - ЕС и высказывается стремление к тесному взаимодействию по созданию “Европы без разделительных линий”.
Эксперты обращают внимание на новые акценты, появившиеся в СС. Первостепенное значение Россия придает двум моментам: она настаивает, во-первых, на усилении роли ЕС как партнера России по модернизации; во-вторых, на недопущении создания на восточной границе расширяющегося ЕС новой разделительной линии, делящей население по уровню благосостояния.
Примечательно также, что, в соответствии с СС Россия обращается к ЕС с просьбой поддержать ее консультациями, предпочтительно с помощью экспертиз TACIS, при решении прежде всего следующих проблем.
Прямые иностранные инвестиции. Российское руководство связывает с ЕС большие надежды в плане его вклада в стабилизацию и модернизацию российской экономики в форме крупных прямых инвестиций в реальный сектор экономики. В этой связи в СС подчеркивается намерение России приспособить свое законодательство и правовую систему к законодательству ЕС для более тесного сотрудничества с Союзом, но при сохранении своей независимости в этих областях. Россия хотела бы подобным образом гармонизировать свою систему стандартов и сертификации с соответствующими системами ЕС в областях с наиболее оживленной торговлей и технической кооперацией.
Возможность непосредственного влияния со стороны ЕС на структурные приспособления в России является безусловным прогрессом, поскольку подталкивает Россию к реализации
предусмотренного СПС выравнивания своих норм и стандартов с европейскими. Главной предпосылкой для этого являются решительные внутренние структурные реформы: соизмеримое налоговое
законодательство, возможность приобретения земли и вод,
функционирующие институты, правовые гарантии, четко определенные и фактически выполняемые правила. В этой части формулировки СС довольно неопределенны и обещают в целом “благоприятное инвестиционное законодательство и гарантии иностранных инвестиций”. Остается ждать, попытается ли В.Путин реализовать обещания по радикальному улучшению экономических рамочных условий в консенсусе с важными политическими течениями и общественными группировками или установит для этого режим “твердой руки”.
Роль евро. В Москве в настоящее время внимательно следят за развитием евро, что вполне логично, поскольку стабильный евро может оказать сильное влияние на международные финансовые организации. В положительном случае евро мог бы трансформировать существующий однополярный мировой валютный порядок в биполярный, составив конкуренцию доллару как мировой резервной валюте, и вытеснить его из России и стран СНГ. Воздействие евро оценивается позитивно и в качестве вклада в укрепление партнерства России с ЕС. В подтверждение этого приводятся следующие аргументы.
1. Евро как “реальная альтернатива американскому доллару” способен, по крайней мере частично, “евроизировать” экономику и финансы России, освободив их от доллара. Это помогло бы России преодолеть зависимость от внешних обстоятельств, в частности, от одной единственной страны и ее валюты. Геополитическое положение России и ее экономическая безопасность требуют максимально использовать новые возможности, “последовательно преодолевая для этого фактическое неравноправие евро по отношению к доллару на ее внутреннем валютном рынке” (9, с. 27).
2. Важное значение придается геополитическому аспекту. США связаны с Россией лишь косвенно, тогда как ЕС, напротив, состоит с ней в договорных отношениях, они взаимозависимы во многих областях. Поэтому было бы целесообразно подвергнуть ревизии действующее законодательство и международные договора России в валютной и финансовой сферах для приведения их в соответствие с правовыми нормами ЕС, касающимися евро.
3. Евро может существенно способствовать облегчению торговли между ЕС и Россией. Это касается не только основных членов еврозоны, но и кандидатов на вступление - стран Центральной и
Восточной Европы, а в перспективе и европейских стран СНГ. Северозападные регионы России, особенно Калининградская область, быстро перейдут при расчетах на евро.
Учитывая все это, в СС подчеркивается необходимость “усиления евро как международной валюты путем его официального включения в валютные резервы банка России” (9, с. 27); расширенного использования евро на национальных финансовых рынках и во внешней экономической деятельности российских фирм и банков. Российским банкам рекомендуется “расширять и укреплять практическое сотрудничество с Европейским центральным банком, системой Центральных банков и другими институтами ЕС с целью координации их действий с учетом будущей реформы международной финансовой
системы.
Учитывая экономическую и финансовую слабость России, возможность координированных с ЕС действий при становлении нового международного финансового порядка весьма важна для нее, тем более что евро тоже проявляет симптомы слабости по отношению к доллару. В целом позитивная оценка евро как ядра финансовой системы ЕС и стремление России к тесному переплетению с ним подчеркивают готовность страны к прочному партнерству с Союзом. Русская линия в деятельности ЕС определяется намерением создать лучший баланс между долларом и евро и, кроме того, с помощью ЕС сильнее вовлечь Россию в процессы экономической и финансово-политической
глобализации.
Противодействие созданию разделительной линии.
Начавшееся расширение ЕС на Восток характеризуется в СС как
“двоякое” для России. С одной стороны, есть такие преимущества, как расширение рынка для российской продукции, объединение и большая надежность транзитных путей и пограничного режима в торговле, гармонизация таможенных тарифов в пространстве ЕС. Приближение к границам страны зоны благосостояния и модернизированной экономики дает ей шанс воспользоваться этим для собственной выгоды.
С другой стороны, выражаются опасения по поводу взаимных негативных последствий расширения ЕС на Восток, особенно потому, что в результате Россия потеряет традиционные рынки и окажется в Европе “деевропеизированной” и маргинализированной. Фактически кандидаты на вступление уже сейчас осуществляют 70% своей внешней торговли с ЕС. Поэтому не случайно в СС содержится положение о защите легитимных интересов России в ходе дальнейшего расширения ЕС на Восток (9, с.28). Российское руководство стремится к широким
консультациям между Москвой и ЕС в целом, а также к двусторонним - с кандидатами на вступление, с тем чтобы минимизировать возможный ущерб для своей страны.
Понимая эту озабоченность, ЕС подтвердил свое намерение после вступления России в ВТО заключить с РФ соглашение о свободной торговле, что помогло бы ей решить ряд проблем, возникающих в результате расширения ЕС. Правда, здесь встает вопрос, сможет ли российское руководство сохранить баланс между необходимым открытием рынка, с одной стороны, и выборочным протекционизмом, который защитил бы страну от разрушительной иностранной конкуренции - с другой.
Серьезность позиции российской стороны в плане дальнейшего развития отношений с ЕС доказывают заявления представителя РФ при ЕС в Брюсселе, в которых предлагается заключение нового “Договора о стратегическом партнерстве и сотрудничестве в XXI столетии”, а в качестве первого шага - подписание “Заявления об основных целях и принципах” этого партнерства. На это ЕС не согласился, настаивая на полном использовании возможностей сотрудничества, заявленного в уже имеющемся соглашении.
Тем не менее президент В.Путин видит объективные предпосылки для того, чтобы “следующее десятилетие стало периодом практической работы по созданию новых, более высоких форм взаимодействия между Россией и ЕС” (8, с. 755). В результате дальнейшего сближения России и ЕС на принципах равноправия, партнерства и взаимной выгоды ЕС мог бы стать для РФ важнейшим торговым партнером, кредитором и инвестором. Со своей стороны В.Путин заявил о намерении России быть стабильным, конструктивным и предсказуемым партнером при создании Большой Европы и проводить честную и прозрачную политику. На встрече в верхах ЕС - Россия в мае 2000 г. он вновь подтвердил, что Россия придает первоочередное значение своим отношениям с Европой, особенно с Германией, осознавая в то же время, что слабая Россия не сможет на равных участвовать в мировой политике и что цель создания сильного в мировом масштабе государства не достижима в условиях изоляции. Но пока трудно понять, сможет ли В.Путин создать в России привлекательные для крупных иностранных инвестиций условия.
Однако, по мнению Х.Тиммермана, наметились признаки изменения российского понимания партнерства с ЕС. При подписании СПС Россия показала первоочередную заинтересованность в экономическом направлении. Политические положения СПС были для
Москвы второстепенными и увязывались с экономическими целями. Это соответствовало традиционной оценке ЕС как экономического колосса и политического карлика. Теперь же российская сторона ориентируется на всесторонее партнерство с ЕС, в том числе в политике безопасности и в военной области. Партнерство с ЕС все чаще рассматривается как самостоятельный элемент международных отношений, а не как зависимая переменная от отношений с США. Москва предлагает вести с ЕС широкий и предметный политический диалог, особенно в области предупреждения конфликтов в пространстве ОЭСР. Обе стороны должны консультироваться и координировать свои позиции в международных организациях. Примером возможных консультаций могло бы быть более активное обсуждение проблем Кавказа и Калининграда, а также чувствительных проблем Белоруссии.
Анализ показывает, пишет Х.Тиммерман, что с интенсификацией интеграции ЕС возрастает заинтересованность России в Союзе, который массовыми прямыми инвестициями и целенаправленным трансфертом ноу-хау может внести вклад в ускорение инноваций и повышение конкурентоспособности страны. Кроме того, с развитием Европейской политики обороны и безопасности Москва воспринимает ЕС и как политического и военного партнера, и эта линия сотрудничества могла бы усиливаться. “Широкое сотрудничество России с ЕС, вместо прежнего селективного партнерства в экономической области, могло бы в будущем сделать их отношения еще более тесными" (9, с.30).
В более широком контексте партнерство Россия - ЕС могло бы помочь Москве в реалистичной оценке собственной роли и собственной силы в международных отношениях. В условиях возрастающей глобализации Россия должна быстро воспользоваться ее преимуществами, поскольку ее будущее зависит непосредственно от притока иностранных инвестиций и новейших технологий, в том числе в области менеджмента.
В то же время по мере укрепления отношений Россия - ЕС снижается значение концепции “многополярности”. Это объясняется двумя причинами: во-первых, Москва преодолевает прежнюю позицию, в соответствии с которой отношения с европейцами представляли интерес, лишь когда они были направлены против США. Уже отмечается тенденция, при которой отношения с ЕС активизируются и тогда, когда ЕС действует в рамках трансатлантического альянса. В этом случае Россия воспринимает США как европейскую страну, а ЕС - как трансатлантическую державу. Во-вторых, ЕС считается в Москве
потенциальным партнером, который может привлечь значительные иностранные инвестиции для модернизации страны и поможет ей стать активным и равноправным членом международных политических, экономических и финансовых институтов. Тем самым партнерские отношения России с ЕС способствуют глобализации страны, помогают Москве осторожно “вписаться” в мировую экономику.
Для европейцев же “партнерство с Россией является важнейшим вызовом начала XXI в.” (9, с. 32). Развитие России будет и в дальнейшем сильно влиять на развитие Европы, поскольку изолировать такую большую и богатую ресурсами страну невозможно. К тому же, как показывает опыт, отказ европейцев от сотрудничества в виде эмбарго, санкций и стратегии изоляции может действовать против них самих в виде таких, не признающих границ факторов дестабилизации, как разрушение окружающей среды, издержки массового уничтожения оружия, распространение криминалитета. В то же время европейцы, считает Х. Тиммерман, должны учитывать, что большая часть российской элиты дистанцируется от важных европейских ценностей. Поэтому партнерство с Россией нужно оценивать прагматично-реалистично, не питая иллюзий о ее быстром включении в европейское хозяйство и проявляя “стратегическое терпение”. Сюда относятся четкое формулирование собственных интересов и критическая реакция на противоречащее договору поведение России. ЕС сохранит свой интерес в отношениях с Россией, если будет рассматривать ее не только как партнера, но и как потенциального оппонента.
Однако в любом случае, пишет Г.Руге, можно утверждать, что “Россия не всегда будет лежать на земле, и Запад в кризисный для нее период не должен ни списывать ее со счетов, ни унижать ее” (3, с.748). Но, сотрудничая с Россией, Западная Европа не должна игнорировать и страны Южной и Восточной Европы. Нужно искать трудный баланс между желанием этих стран вступить в ЕС и в НАТО и отношениями с Россией, по возможности минимально осложняя их политикой расширения на Восток.
Г.Руге считает, что не следует ни демонизировать развитие России сценариями ужасов, ни высокомерно взирать сверху вниз на ее трудности. Страна имеет огромный потенциал природных богатств, рабочей силы, научно-технической интеллигенции и людей с духом предпринимательства. Новое поколение людей моложе 40 лет входит в мир с новыми представлениями. Они надеются использовать свой шанс, ищут свой путь в изменившемся мире - между русскими традициями и новыми реалиями периода глобализации. Они хотят экономических и
демократических свобод, понимая одновременно, что слабое государство может подвергнуть их опасности. А сформировать новую Россию, создав основы для ее процветания, можно быстрее при условии тесных деловых отношений с Европой.
Наряду с этим, подчеркивает Х. Тиммерман, при президенте В. Путине Россия не будет, вероятно, ни демократией европейского типа, ни репрессивным авторитаризмом, а скорее всего, управляемой или “манипулируемой” демократией. Такой вариант “вряд ли позволит осуществить настоящее партнерство ЕС - Россия в смысле полного согласия в отношении ценностей и принципов формирования государства и общества, но, пожалуй, сделает возможным широкое прагматичное и предсказуемое сотрудничество” (9, с. 3).
В целом ЕС весьма заинтересован в том, чтобы “стабильная, демократически ориентированная и экономически здоровая Россия вышла из самоизоляции коммунистического периода и осознала себя активным и конструктивным членом международного сообщества государств” (с. 33). С точки зрения европейцев, Россия будет
принадлежать к Европе лишь в том случае, если она сама этого захочет и будет в состоянии это сделать. Обе стороны должны решить, хотят ли они существующее ныне прагматично-реалистичное партнерство перевести в стратегическое.
Список литературы
1. Adomeit H. Russland im Chaos // Krisen - Kriege - Konfluikte : Die Weltgemeinschaft vor neuen Gefahren. Beitr. aus intern. Politik / Dt. Ges. fur ausw. Politik; Volle A., Weidenfeld W. (Hrsg.). - Bonn, 1999. - S 121-128.
2. Борко Ю., Timmermann H. Russland und die Europaische Union: Eine widerspruchliche Zwischschenbilanz / Borko J., Timmermann H. - Koln, 1999. - 26 S. (Ber. des Bundesinst.. fur ostwiss. u. inter. Studien; 3).
3. Ruge G. Russland - ein unentbehrlicher Partner // Osteuropa. - Stuttgart, 2000. - Jg. 50, N 7. - S. 743-749.
4. Стрелецки Вл. Desintegrationsrisiken und “neue Regionalstrategie” im Russland / Strelezki W. - Koln, 2000. - 28 S. (Ber. des Bundesinst. fur ostwiss. u. intern. Studien; 9).
5. Timmermann H. Politisch-gesellschaftliche Perestroika in der Sowjetunion : Ursachen, Konzeptionen, Widerstande. - Koln : Bundesinst. fur ostwiss. u. intern. Studien, 1989. - I1I, 37 S. - (Ber. des Bundesinst. fur ostwiss. u. intern. Studien; 54-1989).
6. Timmermann H. Profil und Prioritaten der Aussenpolitik Russlands unter Jelzin : Vorrang fur die Eingliederung in die “zivilisierte Staatengemeinschaft”. - Koln, 1992. - I1I, 46 S. - (Ber. des Bundesinst. fur ostwiss. u. intern. Studien; 21).
7. Timmermann H. Russland und die internationalen europaischen Strukturen. - Koln, 1999. -33 S. - (Ber. des Bundesinst. fur ostwiss. u. intern. Studien; 29).
8. Timmermann H. Russlandspolitik gegenuber der EU (1). - Osteuropa. - Stuttgart, 2000. -Jg.50, N 7. - S.750-757.
9. Timmermann H. Russlands Strategie fur die Europaische Union: Aktuelle Tendenzen, Konzeptionen u. Perspektiven. - Koln: BlOst, 2000. - 37 S. - (Ber. des Bundesinst. fur ostwiss. u. intern. Studien; 5/2000).
