Реформация и экспериментальное естествознание (к 500-летию начала Реформации) Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

УДК 93/94

РЕФОРМАЦИЯ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ЕСТЕСТВОЗНАНИЕ (К 500-ЛЕТИЮ НАЧАЛА РЕФОРМАЦИИ)

Щирский Анатолий Иванович, старший преподаватель, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Российский государственный аграрный университет -МСХА имени К. А. Тимирязева», Москва, РФ

Аннотация: Продолжительное время в отечественной литературе по истории религии было принято считать, что Реформация в Европе являлась отражением кризиса католической церкви и никак не отразилась на духовной культуре общества, тем более на развитии естествознания. В свое время за рубежом отмечали влияние идей протестантизма на стиль научного мышления в период становления классической науки, а в последние два десятилетия российские философы и историки науки активно подтверждают этот факт

Ключевые слова: Реформация; учение протестантизма; экспериментальная наука; Священное Писание; схоластика.

REFORMATION AND EXPERIMENTAL NATURAL SCIENCE (TO THE 500TH ANNIVERSARY OF THE BEGINNING OF THE REFORMATION)

Shchirskiy Anatoliy Ivanovich, senior lecturer, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Russian Timiryazev State Agrarian University», Moscow, Russia

Summary: For a long time in the national literature on the history of religion it was considered that the Reformation in Europe was a reflection of the crisis of the Catholic Church and did not affect the spiritual culture of the society, especially on the development of natural science. At one time abroad, the impact of the ideas of Protestantism on the style of scientific thinking during the formation of classical science was noted abroad, and in the last two decades Russian philosophers and historians of science actively confirm this fact

Keywords: the age of the Reformation; the doctrine of Protestantism; experimental science; Holy Writ; scholasticism.

Реформация - это движение, которое началось в XVI веке и подвергло сокрушительной критике не только идейные установки католической церкви, но и социальные институты общества. В духовном аспекте провозгласило необходимость возвращения Христианства к подлинному учению Библии. Этот период истории отмечен переходом от Средневековья к Новому времени. Понимание и уважение свободы совести, равенство людей, независимо от их вероисповедания и национальной принадлежности, демократические институты власти - все это результат

Реформации. Критическое отношение к схоластической системе образования повлекло изменения в сфере взаимоотношений религии и науки.

В современных исследованиях истории науки, богословских исследованиях робко признается тот факт, что идеи Реформации содействовали процессу формирования классической науки. В некоторых богословских аргументациях выдвигается историческая гипотеза относительно существования параллели между наукой и религиозными реформами. Правда, существуют сложности, которые возникают

в связи с исторической гипотезой параллелизма научной и религиозной реформ. Часть исследователей считают, что протестантизм более лояльно относился к науке в отличие от католицизма, но лишь в том смысле, что не преследовал ученых. При этом подчеркивается гибкость доктрин, присущих Реформации, отсутствие централизованного механизма цензуры. Другие исследователи рассматривают протестантское учение как непосредственный и позитивный стимул научных исследований. Так, например, протестантская идея, выдвинутая идеологом движения Марти-ным Лютером, священства всех верующих могла содействовать той же независимости в толковании природы, как и при толковании Священного Писания [1, с. 75-76].

Все же однозначных выводов относительно того, в какой мере протестантизм воспринял новые научные идеи, среди исследователей не существует. Британский ученый, долгое время занимающийся проблемами взаимоотношения науки и религии, Джон Брук, считает, что ход символического «дела Галилея» зависел от протестантско-католической борьбы. С одной стороны, указывает богослов, милосердие, которое проявили к Галилею, можно объяснить нежеланием объявлять учение Коперника еретическим, из-за того, что такая тактическая ошибка могла оттолкнуть протестантов от возвращения в лоно католической церкви. С другой стороны, та поспешность, с какой Галилей отнял у Земли неподвижность, по мнению Брука, может отражать его искреннее желание поддержать репутацию католической науки. Далее он пишет: «Возможно, Галилей считал, что, признавая приоритет системы Коперника над системой Тихо, можно укрепить первенство католической науки над протестантской. В любом случае он не упускал возможность подчеркнуть католицизм Коперника и преувеличить его связи с Римом. В любом случае не стоит

недооценивать это опосредованное влияние религии на науку. Меры безопасности, принятые Католической церковью против чумы протестантизма, изменили критерии истины, в результате чего ученые были лишены последнего слова в вопросах науки, которое отняли у них римские бюрократы... Не исключено, что та строгость, с которой папа обошелся с Галилеем, была спасением лица - попыткой задобрить видных иезуитов, не забывая тех ударов, которые Галилей нанес их коллегам в предыдущих дебатах о природе солнечных пятен и комет» [1, с. 88].

Известно, что в Англии протестантские богословы лояльно относились к взглядам тех ученых и практиков, которые видели в экспериментальной науке путь к прогрессу общества. Но попытки проверить этот тезис порождают новые проблемы. Как правило, в их пользу приводится тот аргумент, что по численности ученых -членов европейских академий наук - доминировали протестанты, но в реальности все было иначе, потому что многие из католических ученых имели сложности с обнародованием своих идей. Даже, если допустить, что большинство ученых было среди протестантов, то это обстоятельство автоматически не приводит к выводу, что они руководствовались религиозными убеждениями в своих научных исследованиях. Об этом свидетельствует более детальный анализ проблемы.

Максом Вебером была сформулирована идея протестантской этики как фактор возникновения капитализма, которая в начале ХХ века получила развитие относительно генезиса современного естествознания (социологом науки Р. Мертоном). С этого периода проблема влияния протестантизма не только на генезис нового экспериментально-математического естествознания, но и на отношения науки и религии стала предметом исследования истории и философии науки. В первую очередь та-

кое влияние связывают с ориентацией новоевропейской науки на преобразование природы и практическую направленность, нетерпимость к различным теоретическим спекуляциям. Между тем идеология Реформации повлияла и на понятийный аппарат классической механики, ее фундаментальные принципы и способы ее обоснования. Некоторое время на это обращали внимание главным образом западные исследователи истории и философии науки, потому что в советской науке закрепился просветительский взгляд на науку, согласно которому она рассматривалась, прежде всего, как носитель атеистического мировоззрения. Поэтому труды по теоретической истории науки последних десятилетий, посвященные данной проблематике (это работы Гайденко П. П., Визгина В. П., Касавина И. Т., Косаревой Л. М. и др.) приобретают особую ценность.

Анализируя сущность процесса Реформации, М. Вебер пишет: «Реформация означала не полное устранение господства церкви в повседневной жизни, а лишь замену предыдущей формы господства иной..., которая глубоко проникала во все сферы частной и общественной жизни» [3, с. 62]. Сфера научной деятельности не являлась исключением. Религиозная реформация не привела непосредственно к свободе мысли, а в либеральном измерении уступала влиянию культуры Возрождения. Поэтому, лишь в исторической перспективе можно говорить, на наш взгляд, о позитивном вкладе Реформации в процесс освобождения философской научной мысли от подчинения религиозным догмам. «В лютеранском представлении о мире симметричной популяции верующих, каждый сегмент которой наделен равноправным доступом к сакральному, отвечает так же симметричная и сакральная природа, которая подчиняется строгим законам. Ни одна из них не является избранной и высшей эманацией Бога. Равенство поня-

тий человека и природы обусловливает действительное теоретическое исследование: позиции наблюдения уже не скованы доктриной и ритуалом. Сверхразумная природа Бога сподвигает человека изучать природу: надежда на непосредственную доступность истины с помощью особенной «хитрости разума» или божественного откровения избранным дает место необходимости тщательного наблюдения» [2, с. 191].

С точки зрения лютеранства знания реальных явлений и процессов невозможно вывести из идеи божественного разума, в соответствии с которым они созданы, поэтому познание природы требует обращения к опыту. В этом вопросе после дова-тели Лютера и Кальвина близки к номиналистам ХШ-Х^ веков. Вебер акцентирует внимание на существовании тесной связи между протестантизмом и экспериментально-эмпирическим подходом новой науки. Считалось, что эмпиризм приближает к Богу. «Решающей для протестантской аскезы точкой зрения. является следующая: подобно тому, как христианина узнают по плодам его веры, так и познание Бога и его намерения можно углубить через познание его творения. В соответствии с этим, - пишет М. Вебер, - все пуританские, баптистские, пиетистские вероисповедания проявляли особое расположение к физике и иным математическим и естественным наукам, которые пользовались теми же методами. В основе лежала вера, что посредством эмпирического исследования установленных Богом законов природы можно приблизиться к пониманию смысла мироздания, который. невозможно постичь путем спекулятивного оперирования понятиями. Эмпиризм XVII века служил аскезе способом искать «Бога в природе». Предполагалось, что эмпиризм приближает к Богу, а философская спекуляция уводит от Него» [2, с. 239].

В целом, как в западных, так и в оте-

чественных исторических исследованиях признавалось, что протестанты-реформаторы активно выступали с критикой средневекового принципа иерархии и придали дополнительный импульс критике античной и средневековой картине мира. «Для большинства ученых XVII века - к ним, без сомнения, принадлежал и Ньютон, -подчеркивает Гайденко П. П., - этот религиозный импульс был достаточно сильным и придавал особенно глубокий смысл их научной деятельности. Тот темперамент и энергия, с какой Галилей, Бэкон, Гоббс, Декарт, Ньютон, Гюйгенс и другие ученые выступали против перипатетической физики с ее иерархическим космосом, который так хорошо согласовывался со средневековой картиной божественной иерархии мира, земным аналогом которой была церковь, - эта энергия во многом насыщалась движением Реформации» [3, с. 189].

Резкой критике был подвергнут интеллектуализм схоластической традиции (который восходит к Аристотелю), в противовес которому протестанты утверждали приоритет воли. Отсюда характерный для протестантизма подход к изучению природы, который акцентирует внимание на божественной воле, а не на божественном разуме. Кроме того, протестантский принцип оправдания человека по вере (sola fide) тем самым делал излишними интеллектуальные построения. «Таким образом, - справедливо отмечает М. А. Кисель, - в понимании христианской веры протестантизм вносил некий дух иррационализма, недоверия к разуму в его стремлении охватить мироздание категориальной схемой. Дискредитация схоластической метафизики облегчала возникновение новой науки о природе, которая отчаянно вырывалась из плена средневекового аристотелизма» (4, с. 274). Известно, что сам Лютер, не стесняясь в выражениях, обрушивал гневный шквал критики на современную и средне-

вековую схоластику, а их представителей называл «софистами» [6, с. 406].

Кроме вышеназванного принципа Реформация, опираясь на Библию, провозгласила доктрину «священство всех верующих», которая понималась как способность каждого верующего непосредственно иметь общение с Богом. «Именно представление протестантизма о том, что каждый может чувствовать Бога непосредственно в своей душе, привело к возвеличиванию человека. Это умение принять ответственность на себя, пусть со ссылкой на руку Бога, привело к выходу на историческую арену независимой личности, опрокидывающей устои старого общества, и даже сказалось на позиции ученого нового времени, решительно отбрасывающего старые авторитеты», - констатирует А. В. Разин, российский философ, профессор МГУ им. М. В. Ломоносова [7, с. 121-122].

Результатом аналитических усилий, направленных на осознание взаимоотношений двух ветвей христианства, можно считать то, что католицизм столкнулся с необходимостью отстаивать собственное существование под давлением Реформации как реального противника. Усиление деятельности судов инквизиции относительно вероотступников было одним из способов решения возникшей проблемы. Началась борьба с гуманистами, появились «дела» Дж. Бруно и Галилея. Именно драматические события, которые произошли с этими учеными, были использованы в последствии как аргумент о существовании конфликта и непримиримости между наукой и религией. Справедливости ради нужно отметить, что, несмотря на суды инквизиции и неуклюжесть папской политики в деле Галилея, именно в католической Италии были заложены основы новой науки. Но осуждение великого ученого сработало против политики католицизма на пользу протестантизму, как более лояльной конфессии, поддержавшей

науку в ее историческом призвании преобразования мира.

Но трагизм положения в том, что, как указывает Киссель, «и Галилей, и Декарт, и многие кто с ними хотели быть добрыми католиками, о разрыве с церковью и не думали, а Декарт прямо предупреждал об опасности, которая случилась, когда произошла Великая революция. Насилие над совестью не остается безнаказанным. В результате папская политика пошла на пользу протестантам, и это было тем более трагикомично, что Лютер, Меланхтон и Кальвин относились к учению Коперника не лучше, чем католические иерархи. И в католических, и в протестантских странах главными противниками новой науки были представители схоластической учености, знания которых обесценивались в новых условиях» [4, с. 281].

Мы думаем, что ряд весомых аргументов без преувеличения позволяют принять утверждения об особенном влиянии Реформации на возникновение новой науки. Дальнейшее развитие идей лютеранства и кальвинизма привело к образованию новых религиозных конфессий в Европе. Так, например, в Англии протестантизм был воспринят в форме отделения церк-

ви от протектората папы римского и постепенного отказа от доктрин и практики проведения служб. Возникшая Англиканская церковь не подчинялась прежнему церковному авторитету и дала место критицизму, а плюрализм толкования Библии вызывал интерес к философской проблематике, стимулировал мышление, независимое от теологии. «Все это возрождало ценность и достоинство «естественного человека», - пишет И. Т. Касавин, - его способность получить спасение без прямого вмешательства сверхприродных сил и его стремление постигнуть истину с помощью природного разума без апелляции к откровению» [5, с.192].

В заключение можно отметить, что отношения науки и церкви никогда не были безоблачными и об этом свидетельствуют факты, но, было бы ошибкой не замечать положительной роли Реформации. Рационализм и эмпиризм науки, пробудившийся еще в Средневековье, благодаря Реформации получил в XVI веке мощный импульс, что способствовало формированию новой экспериментальной науки. Без преувеличения можно сказать, что без Лютера Англия не имела бы Френсиса Бэкона.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Брук Джон Хедли. Наука и религия: историческая перспектива. - М. : Библейско-Богослов-ский институт св. апостола Андрея, 2004.

2. Вебер М. Избранные произведения. - М. : Прогресс, 1990. - 808 с.

3. Гайденко П. П. Христианство и генезис новоевропейского естествознания // Научная рациональность философский разум. - М., 2003.

4. Киссель М. А. Христианская метафизика как фактор становления и прогресса науки Нового времени// Философско-религиозные истоки науки. - М., 1997.

5. Касавин И. Т. Традиции и интерпретации. - СПб. : РХГИ, 2000. - 320 с.

6. Лютер М. Избранные произведения. - СПб. : «Андреев и согласие», 1994. - 430 с.

7. Разин А. В. Основы этики: учебник. - М. : ИНФРА-М, 2008. - 304 с.

8. Рассел Б. История западной философии. - Новосибирск : Изд-во Новосибирского университета, 1997.

REFERENCES

1. Bruk Dzhon Khedli. Nauka i religiya: istoricheskaya perspektiva. - M. : Bibleysko-Bogoslovskiy institut sv. apostola Andreya, 2004.

2. Veber M. Izbrannye proizvedeniya. - M. : Progress, 1990. - 808 s.

3. Gaydenko P. P. Khristianstvo i genezis novoevropeyskogo estestvoznaniya // Nauchnaya ratsional'nost' filosofskiy razum. - M., 2003.

4. Kissel' M. A. Khristianskaya metafizika kak faktor stanovleniya i progressa nauki Novogo vremeni// Filosofsko-religioznye istoki nauki. - M., 1997.

5. Kasavin I. T. Traditsii i interpretatsii. - SPb. : RKhGI, 2000. - 320 s.

6. Lyuter M. Izbrannye proizvedeniya. - SPb. : «Andreev i soglasie», 1994. - 430 s.

7. Razin A. V. Osnovy etiki: uchebnik. - M. : INFRA-M, 2008. - 304 s.

8. Rassel B. Istoriya zapadnoy filosofii. - Novosibirsk : Izd-vo Novosibirskogo universiteta, 1997.

Материал поступил в редакцию 23.04.2017 © Щирский А. И., 2017