CC BY
157
РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ И СОЦИОЛОГИЯ КУЛЬТУРЫ
УДК 045/98
ДЕСАКРАЛИЗАЦИЯ И МИФОЛОГИЗАЦИЯ ФИЛОСОФСКОГО ДИСКУРСА В СОЦИОКУЛЬТУРНОМ РАСКОЛЕ РЕФОРМАЦИИ
В работе рассмотрен процесс десакрализации и мифологизации философского дискурса в эпоху Реформации с позиции социокультурного подхода.
Ключевые слова: миф, религия, реформация, сакрализация.
e-mail:
Budyanskaya@bsu.edu.ru
История западно-европейской науки и философии нового и новейшего времени была сформирована в контексте самой научно-философской рефлексии XVII-XX вв. и, разумеется, изобилует массой стереотипов, укоренившихся при характеристике этого периода развития науки и философии. Эти стереотипы начинают формироваться в контексте философского рационализма XVII века и апологии научного разума и социального прогресса в философии эпохи Просвещения. Немецкая классическая философия и философия европейского романтизма впервые подвергла ревизии рационалистические основания своего собственного философского и ментально-антропологического дискурса. Но подобная ревизия закончилась плачевно: наступил конец самой классической европейской философии. На смену ей пришли самые разные варианты неклассической философии, которая в лице религиозно-философских концепций (от позднего Шеллинга до неотомизма и русской философии в изгнании) пыталась критически преодолеть, а в лице различных версий позитивизма - лишь оправдать и укрепить формально-логический и рационалистический дискурс философской классики.
Исторически первой идеологией, пришедшей на смену религии безраздельно господствовавшей в политико-правовой мысли средневекового периода, явился либерализм. Слово «либерализм» (от лат. «liber» - свободный), как название типа политикоправовой идеологии, стало употребляться в начале XIX века в Испании. Этимологическая связь понятия либерализма с понятием свободы самым непосредственным образом указывает на центральную проблематику либерального сознания. Свобода, к которой апеллирует либерализм - это свобода индивида во всех сферах - экономической, политической, религиозной. Собственно либеральная идеология сложилась задолго до ее объявления в качестве таковой. Будучи не только политическим учением, но и законченной
Л. А. Будянская
Белгородский
государственный
университет
системой ценностей, либерализм имел истоки аксиологического и культурномировоззренческого свойства в идеологической борьбе эпохи Реформации. Именно Реформация (в духовном, философско-мировоззренческом смысле) подвела полный, критический итог средневековой ортодоксальной схоластике и сделала важный шаг вперед к идеологии и философии Нового времени.
Период перехода от средневековья к Новому времени, рассматриваемый как в социально-политическом, так и в философско-теологическом, нравственно-мировоззренческом проявлениях, называется Реформацией. В энциклопедических словарях можно встретить определение следующего рода: «Реформация (от лат. reformatio - преобразование, исправление) - разновидные социально-политические и идеологические движения XVI-XVII вв., охватившие большинство стран Западной и Центральной Европы, которые были направлены против средневековой католической церкви»; церкви, которая выступала непосредственным воплощением феодального строя. С Реформацией ассоциируются крестьянские войны, которые стали предтечей раннебуржуазных революций в Нидерландах и Англии, а затем - Великой французской революции 1789 г. Реформация - это первый акт буржуазной революции, ее корни: в той абсурдной экономической ситуации, которая сложилась в странах Западной и Центральной Европы, прежде всего, в Германии, в конце XV - начале XVI вв.; в тех апокалиптических настроениях современников этой ситуации - состоятельных горожан и селян, представителей первого поколения «свободных предпринимателей», остро нуждавшихся в новых нравственно-религиозных ценностях, ориентациях, убеждениях. На наш взгляд, именно Реформация (в духовном, философско-мировоззренческом смысле) подвела полный, критический итог средневековой ортодоксальной схоластике и сделала важный шаг вперед к идеологии и философии Нового времени. Несмотря на то, что очевидными и действительно впечатляющими, яркими были достижения культуры, науки, искусства эпохи Возрождения, философско-мировоззренческие идеи (в религиозной форме) и новые нравственно - личностные мотивы сыграли все-таки решающую роль в секуляризации сознания и становлении новоевропейской идеологии и философии, культуры и цивилизации.
Пятнадцатое и шестнадцатое столетия стали решающими для Европы. Самые большие перемены произошли на христианском Западе, которому удалось не только догнать в развитии остальные культуры ойкумены, но и опередить их. К этому периоду относится итальянское Возрождение, быстро распространившееся на север Европы, открытие Нового Света и начало научной революции, последствия которой оказались судьбоносными для всего мира. К концу XVI в. Запад стоял на пороге совершенно новой культуры. Это была переходная эпоха. Как всякое время перемен, она несла людям и успехи, и тревоги. Все это с полной очевидностью сказалось и на западных представлениях о Боге. Несмотря на огромные достижения в мирских делах, европейцев больше чем когда-либо волновали вопросы веры. Миряне испытывали особую неудовлетворенность религиозностью средневекового типа, которая уже не соответствовала нуждам их новой, более активной жизни. Великие реформаторы выразили накопившееся в массах беспокойство и открыли новые подходы к размышлениям о Боге и спасении. В результате Европа раскололась на два враждующих лагеря - католиков и протестантов.
В историю культуры Реформация вошла как конкретное общественнополитическое и религиозное движение в Западной и Центральной Европе XVI века. Фридрих Энгельс имел все основания назвать это явление «буржуазной революцией № 1»: в нем слишком явственно соединились антифеодальные мотивы политического, экономического и собственно мировоззренческого характера. Раскол в католической церкви придал этому общественному движению подчеркнуто религиозную форму, но эта форма, при всей ее значимости, не должна скрывать от нас гораздо большее содержание, касающееся всей целостности общественного мироустройства.
В качестве предварительного этапа исследования важно установить, что Реформация - далеко не чисто религиозное движение. С самого начала она представляла собой, прежде всего, социально-политическое движение немецких князей и феодалов за свою экономическую и политическую независимость от Ватикана, как центра «духовной римской империи». На вопрос: почему именно Германия составила эпицентр реформацион-ного движения? - так же имеется убедительный ответ: «... добыча золота и серебра в Германии (а также в Венгрии, благородные металлы которой попадали на Запад через Гер-
манию) послужила последним толчком, поставившим Германию в 1470-1530 гг. в экономическом отношении во главе Европы и тем самым сделавшим ее центром первой буржуазной революции в религиозном облачении так называемой Реформации»1.
Для Энгельса Реформация представляет собой лишь «религиозное облачение», а главное и существенное в ней связано с революционным изменением феодальных порядков в пользу развития буржуазных отношений, гражданского общества, бюргерства. В эпоху тотального господства церкви и религиозного сознания всякая решительная новация в сфере политико-экономических отношений с неизбежностью должна была обретать «религиозное облачение». Церковный переворот Лютера не имел никаких шансов на успех без этого политического и экономического интереса немецких князей, без участия в этом процессе национального обособления широких крестьянских слоев и бюргерского сословия горожан. Но верно и то, что без тех специфических «религиозных идей», которые привнесла в общественную жизнь церковная реформа, а также их дальнейшей эволюции в кальвинизм, англиканство и т.д., начавшаяся в Европе «первая буржуазная революция» захлебнулась бы, едва начавшись.
Мифоанализ либерализма как идеологии модерна показывает, что своими корнями он уходит в эпоху Реформации, «которая является важнейшей социологической матрицей всего Нового времени и всей парадигмы Модерна»2. Либерализм как идеология имеет самую долгую историю - он возник раньше других идеологий и продержался дольше всех. В основе либеральной идеологии лежат протестантизм и масонство - «то есть религиозная и инициатическая организации, вступившие в конфликт с сословнокатолической официальной Европой эпохи Средневековья и феодализма»3.
Важнейшим событием в истории западного христианства является Реформация. Это духовное течение небывалого масштаба и интенсивности было внешним социальнорелигиозным проявлением европейской «параллельной сакральности». Смысл европейской Реформации, достигшей апогея в XVI веке, состоял в требовании радикального пересмотра европейского католического порядка, основывавшегося на безусловной политической доминации Римской Церкви и лояльных ей французских монархов и австрийских императоров. Протестанты обвиняли католическую церковь в узурпации посреднических функций между людьми и богом, в «эксплуатации спасения», в коррупции, в разложении нравов (вопиющий случай продажи «индульгенций» римской церковью), в роскоши, в низведении духовных вопросов до уровня земной политики.
Протестанты отвергали богослужение, иконы, считали, что главным критерием христианского суждения должен быть индивидуальный человеческий рассудок. Отвергая идею посредничества католического клира между человеком и Богом, они фактически отбросили мистическое учение о церкви, подменив его учением о человеке.
Реформация вылилась в три основных парадигматических течения, дробящихся, в свою очередь, на множество подкатегорий и сект. На одном полюсе находилось эсхатологическое протестантство, опирающееся на крестьянский элемент и городскую бедноту с коммунистическими идеалами общежития и тотального восстания против существующей религиозно-политической системы. Это крайнее направление было разгромлено и сохранилось в виде деградировавших маргинальных протестантских сект - таких, как «шэйкеры», «амиши», «квакеры» и т.д. На противоположном полюсе оказались швейцарские протестанты - последователи Жана Кальвина и Ульриха Цвингли, распространившие свое влияние на северо-западе Европы, преимущественно в Голландии и Англии.
Можно совокупно назвать эти направления «кальвинизмом». Кальвинизм - это название религиозно-философской системы, генератором фундаментальных идей которой и наиболее ярким выразителем был Жан Кальвин (1509-1564). Кальвинизм не ограничивается богословием, представляя собой всеобъемлющую систему, включающую
1 Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма / / Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 208.
2 Шестая лекция профессора Александра Дугина, прочитанная на Социологическом факультете МГУ им. Ломоносова в рамках курса «Структурная социология». - Режим доступа к изд.: http://k0nservatizm.0rg/k0nservatizm/s0ci0l0gy/020409193214.xhtml - Систем требования: IBM PC, Internet Explorer.
3 Там же.
также определенные взгляды на политику, общество, науку и культуру и дающую достаточно цельное мировоззрение. Широкой публике Кальвин все еще известен почти исключительно как автор «Наставления в христианской вере». Трудно найти еще какое-либо протестантское сочинение, которое оказало столь мощное воздействие на различные сферы нововременной культуры в течении нескольких столетий. Оно неоднократно переводилось на различные западные языки, комментировалось и широко использовалось в практике различных реформатских церквей.
В данном случае преобладала противоположная эсхатологическим «коммунистам» модель. В центре этого течения стояло третье сословие, рационализм, идея трезвости, автономной морали, индивидуального решения. Главный акцент падал не на Новый Завет (как у большинства средневековых гностических сект и их продолжателей в эпоху Реформации), а на Ветхий Завет. Идеалом выступало древнееврейское общество. Креационизм был основой богословской догматики, а философия номинализма - основной методологической базой. Именно на этом направлении был сконцентрирован основной потенциал десакрализации. В данном случае против католической модели священного впервые выдвигалась концепция не «альтернативного священного», но «несвященного», «профанного». Кальвинизм в противостоянии католичеству отвергал в нем все то, что имело отношении к сакральности и традиции, к онтологическим измерениям.
Третье направление в протестантизме - лютеранство. Эта линия возобладала на севере и востоке Германии, особенно в Пруссии, а также в Скандинавских странах. Лютеранство занимало промежуточное положение между кальвинистским профанизмом и эсхатологическим радикализмом. Догматически акцент здесь падал более на Новый Завет, и неприятие католического мира опиралось на этнически-германские элементы, сильно притесненные веками преобладания в Европе французского и, шире, романско-католического влияния.
Трем выделенным религиозным направлениям в Реформации соответствуют три политические модели, каждая из которых окажет существенное влияние на политические идеологии эпохи Нового времени.
Ложной сакральности европейского католицизма, опирающегося на власть феодалов, противопоставляется истинная сакральность крайних протестантов, выдвигающих новые социально-политические принципы: социального и имущественного равенства, отмены сословных привилегий. Этот протестантский коммунизм, подавленный в свое время, заново всплыл в измененном виде в XVШ-XIX веках в форме социалистических и коммунистических идей. Не случайно Маркс и Энгельс видели в анабаптистах своих прямых предшественников, а в русской революции принимали активное участие сектанты сходного типа. Из крайнего эсхатологического протестантизма развился впоследствии политический проект европейского социализма и коммунизма.
Кальвинистская линия в религии сформировала совершенно иную политикоидеологическую программу. В этом случае это была матрица буржуазного либерализма, демократического капитализма. Кальвинизм ставил в центр общественной жизни теорию «договора», гражданское общество, свободу индивидуальных суждений, принцип демократического решения. Именно к кальвинистским истокам неизменно ведет всякое политическое буржуазное движение Европы. Эта форма протестантизма настаивала на отмене западно-христианского католико-феодального строя в пользу демократического буржуазного общества с основными его политическими атрибутами - правом, парламентом, принципом избираемости вождей и разделением властей. Согласно теориям немецких социологов Макса Вебера и Вернера Зомбарта, политико-административные, экономические и социальные основы современного капитализма являются прямым следствием «протестантской этики», примененной ко всем уровням политической организации. Исчерпывающее исследование либеральной буржуазно-демократической идеологии осуществил Макс Вебер в своем классическом труде «Протестантская этика и рождение капитализма». В этой работе была убедительно доказана генетическая связь либеральной идеологии и социальных воззрений протестантских сект (пуритан, баптистов, квакеров, мормонов и т.д.).
В данном перед нами предстает первый в истории радикально антитрадиционный проект социально-политического устройства, где преобладает стремление не сакрализи-ровать реальность в соответствии с иной альтернативной моделью, но именно радикаль-
но десакрализировать ее. Антикатолическая направленность в этом случае становится синонимом отвержения традиции как таковой. В кальвинизме мы имеем дело с политической матрицей современного мира, с религиозно-политическими основами «минимального гуманизма», с последовательным учением о десакрализации мира и человека.
Третья версия протестантизма - лютеранство - укрепилась как идеология удельных германских князей, которые с самого начала оказывали Лютеру максимальную поддержку, а, начиная с Филиппа Меланхтона*, стали основными гарантами Реформации. Собственно религиозный культовый элемент отходит в этой версии на второй план, уступая место модели военно-государственного социализма. Главным элементом в такой политической модели является именно государство как самоценность и высший критерий.
Таким образом, в трех направлениях Реформации лежат истоки трех основных политических моделей, характерных для XX века - анабаптисты являются предтечами коммунизма, кальвинисты - либерал-капитализма, лютеране - национально-государственных режимов.
Реформация потрясла западно-христианский мир, привнесла в него серьезный раскол. Постепенно контуры протестантизма и католицизма почти точно совпали с этнической картой Европы (за исключением германских земель Австрии и Баварии и славянских Польши и Хорватии, оставшихся в зоне влияния католичества). Католические страны Европы преимущественно были латинскими, протестантские - германскими.
На Востоке и Севере Европы происходит смена политической парадигмы католицизма, в основе которой лежит представление о непогрешимости папы, ограничение земного в пользу небесного, определенная релятивизация гражданского права в пользу церковного, надгосударственное «соборное» самосознание и схоластическая философия. Пришедшей ей на смену политической парадигме протестантизма (в ее кальвинистском, пуританском варианте) характерны: десакрализация власти (власть основана на «коллективном договоре», никакая инстанция не является носителем самодостаточной власти); моральное совершенствование и материальное преуспевание каждого отдельного члена; социально-политическое равенство третьего сословия, имущественная иерархия как зримое выражение «божественного достоинства», выборность властей; модифицированное римское право, где на первое место выходит священная частная собственность и система прав индивидуума; совокупность свободных и моральных индивидуумов; протестантская мораль, накопление, преуспеяние, процветание, накопительство.
Обратимся к идеям признанного лидера и отца Реформации - магистра философии и доктора богословия Мартина Лютера (1483-1546). Религиозно-философская гениальность Лютера состоит в том, что он освободил понятие веры от мистического содержания, он вообще раскрыл инородное Священному писанию происхождение мистики и провозгласил радикальный разрыв с ней. Именно освобождение от католической мистики и прорыв к исконному, собственному содержанию раннехристианского духа (к пророческому, евангелическому, библейскому Христу) явилось самым значительным деянием М. Лютера. Реформация началась с идеи, глубокого религиозной и консервативной по своей сути.
Реформация католической церкви проходила на фоне идеологической борьбы гуманистов (Эразм Роттердамский, Томас Мор) и реформаторов (Мартин Лютер, Уильям Тиндел и др.). Типичными представителями северного Возрождения являются два человека - Эразм и Томас Мор. Они были близкими друзьями и вообще имели много общего. Оба были эрудитами, оба презирали схоластическую философию, оба стремились к внутренней реформе церкви, но осудили протестантский раскол, когда он произошел.
* Филипп Меланхтон (1497-1560) - немецкий теолог и педагог эпохи Реформации, основатель протестантской неосхоластики сохранял известное влияние вплоть до XVIII в. благодаря своему учению о праве и государстве. Будучи приверженцем гуманизма и под влиянием Лютера пытается осуществить синтез между гуманизмом и протестантизмом. Не найдя действительных оснований для его осуществления склоняется к гуманистическому аристотелизму. В духе Эразма Роттердамского и в противоположность Лютеру выступает за свободу воли. В этике, в качестве завершения своей философской системы, разрабатывает систему духовной и гражданской справедливости, которая с одной стороны, является этикой убеждения в божественном повиновении, а с другой - этикой закона десяти заповедей Ветхого завета. Благодаря своей академической преподавательской деятельности и участию в создании классической гимназии Меланхтон получил имя «учитель Германии».
Все реформаторы (Лютер, Цвингли, Кальвин) доктринально отрицают свободу воли. Перед лицом Бога у человека нет ни воли, ни достоинства, - доказывает Лютер в трактате «О рабстве воли» (1525), полемически заостренном против трактата Эразма Роттердамского «О свободе воли». Всякое действие человека изначально предопределено провидением, - категорически утверждает Кальвин в своем «Наставлении в христианской вере» (1536). Правомерно возникает вопрос: может ли на почве вероучения, содержащего подобные постулаты, сформироваться независимый, волевой и ответственный мирянин? Очевидно, что, сознавая себя существом, лишенным истинного достоинства, он будет легко мириться с подневольным, предписанным, рабским существованием. Т.к. сознание предопределенности всего им совершаемого делает мирянина фаталистом и квиетистом, безвольно капитулирующим перед обстоятельствами.
Однако для будущих приверженцев Лютера и Кальвина решающее значение имело представление о трансцендентном Боге, в которого можно только верить, и о принципиальном, непреодолимом разделении мира на посюсторонний и потусторонний. Поэтому из постулатов рабской воли и провиденциального предопределения ранний протестант с логической необходимостью делал выводы, далекие от квиетизма. Протестант мыслит себя рабом только перед Богом. Только перед Богом - через веру - полное смирение сердца, верноподданничество и безоговорочная покорность. Но именно поэтому добровольное рабство здесь, на земле, для него невозможно. В отношении мирской власти допустимо лишь ограниченное повиновение, сообразующееся с достоинством персональной веры и с требованиями юридической справедливости, так как порядок Божьего града не должен быть порядком града земного.
Складываются два различных подхода к проблемам церкви, но объективно и гуманисты и реформаторы содействовали ниспровержению духовной диктатуры церкви и ослаблению католицизма как господствующей идеологии феодального общества. В полемике Т. Мора против Лютера по поводу католических таинств по существу затрагивалась общая проблема, касавшаяся официальной доктрины и практики католической церкви, а именно проблема церковной традиции - ее источников и значения в жизни церкви. С проблемой традиции связывался вопрос о происхождении церковных законов, обязательных для всех христиан. Лютер в своем критическом отношении к церковной традиции и установленным церковью законам, которые он считал учрежденными людьми, а не Богом, признавал лишь авторитет Евангелия. Мор, напротив, исходил из признания божественного происхождения традиций и законов католической церкви. Мор считал, что традиция в жизни церкви фактически исполняет роль закона.
Понимание Мором авторитета в католической церкви, являющегося источником обрядов и законов, обязательных для всех христиан расходится с трактовкой данной проблемы у Лютера. Защищая традиционную церковь, санкционировавшую незыблемость существующего социально-политического строя, Мор исходил не только из феодальной идеологии, но также из гуманистической концепции закона как необходимого условия, предотвращающего произвол и деспотизм власти. При этом Мор не был апологетом законов, действовавших в тогдашнем обществе. В «Утопии» он четко выразил свое критическое отношение к ним. Однако Лютерово <^о1а fides», с точки зрения Мора, представляло реальную угрозу упразднения всех действующих законов и всеобщего хаоса. Как юрист общего права и гуманист Мор был убежден, что для общества нет ничего хуже, чем произвол и деспотизм, проповедуемый даже с лучшими намерениями. Как политик Мор скептически относился к замене несовершенных законов милосердием и любовью к ближнему, основанным на лютеранской проповеди веры.
В трактате «О вавилонском пленении церкви» Лютер высказывает убеждение в том, что если знание закона Божьего сопутствует природному благоразумию, совершенно излишне и даже вредно иметь писаные законы. Превыше всего милосердие и любовь к ближнему, которые не нуждаются в законах. Реформатор исходил из того, что для праведного образа жизни достаточно одного закона Евангелия, и если бы правители были праведными, человеческие законы стали бы бесполезны. Подчеркивая исключительное значение веры, Лютер отвергал значимость человеческого закона для внутренней жизни христианина. Здесь Лютер поднимает центральную проблему диалогов Платона о роли законов и искусства правителя в политической жизни общества. Должен ли правитель всецело опираться на закон либо управлять, полагаясь на свое искусство? Согласно диа-
логу «Политик», «прекраснее всего, когда сила не у законов, а в руках царственного мужа, обладающего разумом». Поэтому истинный политик, владеющий искусством управлять, выше всякого закона. Мор занимал иную позицию в решении платоновской дилеммы и выступал решительным противником попыток провозглашения правителя выше закона. Для Мора юриста и гуманиста пренебрежение к закону было неприемлемо и расценивалось им как потенциальная угроза деспотизма и тирании. Поэтому в теологическом споре с Лютером он выступал в качестве защитника правового начала как элементарной основы нормальной жизни общества.
Гуманистов Возрождения и представителей раннереформационной мысли роднила патетика свободной совести, идея возврата к истокам (в одном случае - к античным и евангельским, в другом - к евангельским и святоотеческим); стремление к нравственному толкованию Писания; глубокая неприязнь к схоластике, догматике и застывшим формулам церковного предания. Совпадения эти столь очевидны, что не раз рождали соблазн сочленить Ренессанс и Реформацию в одну социокультурную и духовную эпоху. Но не менее существенна и другая сторона проблемы. Реформация - не только продолжение Ренессанса, но и протест против него. Солидаризируясь с возрожденческим признанием индивидуального человеческого Я, ранние реформаторы категорически отвергали, однако, ренессансное родовое возвышение человека, возвеличение его как категории, как особого вида сущего (или - на языке теологии - как особого вида твари). В возрожденческих гимнах человеку они сумели расслышать тенденцию к обожествлению человека.
Между тем Лютер не только указывал на абсолютное различие между божественным и человеческим законом, законом веры и законом дел, но и утверждал, что человеческий закон не согласуется с божественным, поэтому является несправедливым и другим быть не может. По мнению реформатора, если христианин предан вере, живая вера побуждает его исповедовать любовь и милосердие, которые неизменно проявляются в мирской деятельности христианина. Это в глазах Лютера гораздо важнее, чем следовать мертвой букве закона. Мору концепция Лютера представлялась таким образом, что вера, провозглашенная реформатором в качестве верховного авторитета и единственного для христиан закона, якобы отрицала все прочие человеческие законы и установления. Мор настойчиво провозглашал позитивный смысл гражданского права, доказывая его необходимость в обществе. По его словам, именно человеческий закон, а не закон Бога конституирует существующий общественный порядок. Мор настаивает на приоритете закона перед судьями и должностными лицами и решительно отвергает лютеровскую концепцию о приоритете добрых судей над законами.
Здесь необходимо отметить, что различие взглядов Мора и Лютера на взаимоотношение между законом и должностным лицом, его исполняющим, указывает на противоположность концепции справедливости у обоих авторов. По Лютеру справедливый судья не должен затруднять себя, следуя писаным законам, поскольку процесс оправдания человека не нуждается ни в руководстве, ни в ограничении со стороны закона, но сам закон коренится в вере и осуществляется через любовь к Богу и ближнему. Лютер, в сущности, исходит из аристотелевского понимания справедливости. Лютер склонен рассматривать справедливость как функцию божественного вдохновения, которое праведный судья черпает в Евангелии. В дальнейшем Лютер приходит к признанию целесообразности строгих законов в обществе, что обусловлено обострением сословных конфликтов в период Реформации и Крестьянской войны в Германии. Понимание справедливости у Мора вполне соответствует духу римского права. Для Мора справедливость коренится в законе. Т.о. различным концепциям справедливости реформатора Лютера и гуманиста Мора соответствует два разных взгляда на политические отношения эпохи Реформации.
В протестантском варианте христианства человек оказывается существенным моментом в понятии Бога. В этом и состоит сущность человеческой свободы и существенное содержание Реформации: «человек сам себя предназначает к тому, чтобы быть свободным»4 и познавать Бога. Быть свободным, познавать Бога становится отныне высшим назначением человека. Такого назначения не знал Восток и христианская Церковь до Лютера. Для Лютера высшая цель человека заключается в его деятельности - в познании Бога
4 Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории. Реформация. См.: Мартин Лютер. 95 тезисов -СПб., 2002. - С. 314-326.
как Откровения, совершающегося в самом человеческом духе. Противопоставив таинство веры внешней набожности «добрых дел», Лютер покусился на институт папской власти. В «Свободе христианина» (1520 г.) Лютер говорит, что нельзя спасти душу только телесными средствами, но только верою, лишь через веру происходит общение души с Богом.
Таким образом, немецкая Реформация преобразовала в корне понятие о «вере» «религии». Согласно учению Лютера, все внешнее должно быть устранено из абсолютного отношения человека к Богу. Нет более священников, святых и ангелов, решающих за человека о его истинном достоянии и назначении. Сам Бог сообщает и освящает человеку эту свободу, исходя из которой он, в конечном счете, должен определять, что собой представляет его «религия» и «вера». Лишь свободная духовность субъекта может осуществлять поклонение Богу в духе. Таким образом, в отношении к Богу человек не исчезает, но находится у самого себя.
«Спасение только верой» (sola fides) - основной девиз теовиталистической, философской доктрины Лютера. «Во что верю, то имею», - утверждает Лютер. Из провозглашенного принципа свободы веры вытекала идея свободы совести, которая, по сути, явилась провозвестником всеобщего принципа правосознания. Социально-философская и гуманитарная мысль XVI-XVII вв. сделала его своим неоспоримым достижением. В трактате «О свободе христианина» (1520 г.) Лютер сформулировал идею о целесообразности существования в обществе двух порядков - духовного и светского, опирающихся на две самостоятельные системы права - божественного и естественного. При этом пока мир еще не совершенен, нельзя руководствоваться только божественным правом, но необходимы законы и светская власть, которая обеспечивает возможность христианской жизни те, что она основывается на естественном праве. Лютер учил, что христианскую свободу нужно понимать лишь как духовную, а не как телесную и не распространять понятие христианской свободы на практическую деятельность человека. Лютер осудил крестьян и плебейство Германии в эпоху крестьянской войны 1524-1525 гг. за злоупотребление евангельской свободой, истолкованной, по его мнению, слишком плотски, т.е. в прямом значении слова. В «Открытом увещевании ко всем христианам воздержаться от мятежа и смуты» Лютер пишет: «Устраивать мятежи - не Божья забота. Исключив помощь [мятежной] толпе, Бог хочет, чтобы мы избегали ужасных горлохватов, [призывающих к мятежу], и обезопасили себя от них. Писание предрекает папе и его приспешникам не телесную смерть и мятеж, а совсем иной конец. В Дан. 8 сказано: «Он, [царь наглый и искусный в коварстве], будет сокрушен не рукою», т.е. не мечом и телесной силою»5.
Однако Лютер убежден в том, что светская власть и дворянство по долгу их законной службы должны способствовать Реформации «Ведь то, что совершается при посредстве законной власти, не должно расцениваться как мятеж»6. В обращении же к «Herr Omnis» и, указывая причины, почему следует воздерживаться от мятежа, Лютер заявляет: «Поэтому внимай властям. До тех пор пока они не прикажут и не начнут действовать, смиряй руки, рот и сердце и ничего не предпринимай. Однако если ты сможешь склонить власти к тому, чтобы взяться за дело и призвать под свои знамена других, то это тебе дозволено. Если же ты не остановишься, то поступишь неправедно, и будешь выглядеть намного хуже своих противников. ...мятеж запрещен Богом, Который изрек устами Моисея: «Quod iustum est, iuste exequaris» («Что законно, осуществляй при помощи права»)»7.
В произведении «К христианскому дворянству немецкой нации об исправлении христианства» опубликованном в августе 1520 г. Лютер пишет: «И я настаиваю: так как светская власть учрежденная Богом для наказания злых и защиты благочестивых, то круг ее обязанностей должен свободно и беспрепятственно охватывать все Тело христианства, без всякого исключения, будь то папа, епископ, священник, монах, монахиня или кто-нибудь еще»8. И далее: «Поэтому светская христианская власть должна исполнять свою
5 Лютер М. Время молчания прошло: Избранные произведения 1520 - 1526 гг. / Пер. с нем., ист. Очерк, комментарии Ю.А. Голубкина / Открытое увещевание ко всем христианам воздержаться от смуты и мятежа. - Харьков, 1994. - С. 98.
6 Лютер М. Указ соч. - С. 100.
7 Лютер М. Указ соч. - С. 101.
8 Лютер М. Время молчания прошло: Избранные произведения 1520 - 1526 гг. / Пер. с нем., ист. Очерк, комментарии Ю.А. Голубкина / К христианскому дворянству немецкой нации об исправлении христианства. - Харьков, 1994. - С. 17.
службу беспрепятственно, не опасаясь затронуть папу, епископа, священника: кто виноват, тот и отвечай. Возражения канонического права против этого - чистейшей воды самонадеянное римское измышление, ибо святой Павел провозгласил для всех христиан: «Всякая душа (я считаю и папы тоже) да будет покорна высшим властям; ибо они не напрасно нося меч, они Божьи слуги для наказания злых и поощрения благочестивых»... отныне светская власть становится членом христианского Тела и, занимаясь земными делами, она все же принадлежит к духовному сословию; поэтому сфера ее деятельности должна касаться всех членов Тела в целом: наказывать виновных и преследовать их в случае необходимости, не обращая внимания на пап, епископов, священников.»9.
В вопросе о том, как далеко должна простираться светская власть Лютер подчеркивает: как бы хороши и справедливы ни были законы, у них имеется один недостаток, который заключается в том, что их нельзя применять ко всем без исключения случаям. Властитель должен соизмерять закон со своим разумом, который, по мнению Лютера, стоит выше закона. «Светское правление имеет законы, которые простираются не далее тела и имуще-ства»10, оставаясь внешними, ибо над душой власть принадлежит только Богу.
Таким образом, протестантизм способствовал утверждению светского начала и в политической жизни. Лютер отвергнул главенство церкви над государством и признал всякое вмешательство духовной власти в светские дела незаконным. Последствием этого должно было явиться освобождение государства из-под опеки церкви.
Лютер восстал именно против спекуляций схоластического и авторитарного разума (а не вообще против разума, рациональности, логики). Собственно поэтому он устанавливает границу между верой и знанием (разумом). Теологические вопросы, по Лютеру, должны быть предметом веры, а нетеологические - предметом разума. Лютера называют Кантом XVI в., который в свое время также утверждал, что интерес к Богу должен быть морально-практическим, а не теоретическим. Бог - непознаваем. Он лишь настолько известен человеку, насколько сам пожелал открыться ему через Писание. Вера и понимание суть единственно посильные для человека способы отношения к творцу. Таким образом, то, что в Писании понятно, нужно понять; то, что непонятно, следует принять на веру.
Первоисток господства схоластической философии Лютер видит в авторитариза-ции веры. Он пришел к выводу, что содержание и священное знание Писания оказалось заслонено сакральным авторитетом Папы и церкви. В результате на место веры в Бога как таковой была поставлена вера в тех, кто «достоверно знает Бога». Но познать Бога невозможно. В него достаточно верить, что может позволить надеяться на откровение Божье. Лютеровская религия - религия откровения; ортодоксально-католическая религия спасения. В этом религиозно-теологический контрапункт Реформации.
Позиция Лютера восходит к учению о «двойной истине», и мысль о несовместимости рационально-философских и богословских истин доводится им до крайней остроты: он настаивает не на взаимной терпимости веры к разуму, обосновывающему веру, а на категорической нетерпимости веры к такому разуму, и на категорической нетерпимости разума к вере, которая пытается ориентировать разум в его мирском исследовании. То есть лютеровская критика схоластики - это критика разума, утратившего сознание собственных границ и посягнувшего на не принадлежащее ему - на то, что «над нами», на обоснование своими средствами бытия Бога и других религиозно-католических положений. Поэтому прежде сего эта критика была направлена на рациональные доказательства существования Бога - либо ничего не доказывают, либо утверждают бытие такого божества, которое несовместимо с религией откровения; из природы и «естественного разума» нельзя вывести ничего более содержательного, чем безличный и абстрактный бог Аристотеля, в которого нельзя верить. Надо отметить, что Аристотель для Лютера -это «философ вообще», образцовый выразитель схоластической ограниченности и схоластического самомнения. Поэтому не случайно реформа университетского образования, которую предложил Лютер, имела лозунг - им самим данный - «Борьба против аристо-телизма». Из курса Виттенбергского университета, где эта реформа действительно была
9 Лютер М. Указ соч. - С. 17.
10 Лютер М. Время молчания прошло: Избранные произведения 1520 - 1526 гг. / Пер. с нем., ист. Очерк, комментарии Ю.А. Голубкина / О светской власти. В какой мере ей следует повиноваться. -Харьков, 1994. - С. 132.
проведена, были исключены аристотелевская физика, психология и метафизика, - традиционная «школьная философия» («схоластика») заменялась новой ренессансной философией и филологией.
Развитие гуманизма и процесс Реформации были взаимосвязаны. Гуманизм в известном смысле идейно подготовил Реформацию, однако оба эти течения создали системы ценностей не совместимые друг с другом. Гуманизм вел к религиозному скептицизму, культу разума и духовному освобождению человека от церковного деспотизма, торжеству светского начала над церковным, опытного знания над схоластической ученостью. Реформация с самого начала была лишена широты гуманистического подхода, стремясь деспотически подчинить мирскую жизнь человека жестким религиозным нормам протестантской морали.
При более внимательном рассмотрении Реформация оказалась движением в высшей степени прогрессивным. Высокая задача того времени заключалась в освобождении людей от нравственного и умственного гнета католической церкви, мешавшего улучшению жизни во всех ее проявлениях. От этого гнета нужно было освободиться, прежде всего, ради дальнейшего движения жизни, и этому великому делу освобождения совести и мысли служила Реформация и в значительной степени осуществила его. Демократические и утопические теории, возникшие на почве свободного толкования Библии, заставили Лютера, а за ним и других реформаторов, отступить на практике от провозглашенного им принципа свободы исследования и объявить войну разуму, как противнику веры. Однако принцип свободы мысли является несомненным достижением протестантизма.
Предоставив дело спасения души «Одной вере», Лютер тем самым выдвинул разум на поприще мирской практической деятельности (ремесла, хозяйства, политики). Он критиковал спекулятивное природознание, но положительно воспринимал науку в качестве высшей разновидности опытного знания. Взгляды Лютера сыграли большую роль в признании научных и технических изобретений, практической значимости научных знаний.
Таким образом, можно выделить особенности политической парадигмы лютеранства. Во-первых, власть должна принадлежать светскому правителю (монарху) с опорой на демократические согласовательные органы (или без опоры). Во-вторых, социальногосударственное служение, дисциплина, порядок, общественная нравственность, этика труда и иерархии, рационализация административной системы, общегосударственное процветание. В-третьих, государственно-чиновничий уклад. В-четвертых, государственное право. В-пятых, социальное государство, солидарность сословий, национальное единство. В-шестых, протестантское государство.
Либеральные идеи соединили в себе языческий антропоцентризм, пришедший в европейскую культуру в эпоху Возрождения, протестантское богословие и иудейскую философскую мысль. Эти идеи окончательно оформились на излете эпохи Просвещения в некий комплекс либеральных принципов. Французская революция явилась завершающим актом этой духовно-мировоззренческой революции, в основе которой лежит отказ от нормативного значения Традиции (Предания). Совершенно не случайно, что эта революция началась с Реформации, ибо именно Реформация отказалась от нормативного значения Предания в сфере христианского вероучения. Предание в протестантизме перестало быть критерием истины, таковым критерием стали личное разумение изучающего Священного Писания и личный религиозный опыт. Протестантизм, по сути, является либеральным прочтением христианства.
В первую очередь, это идеи Ренессанса, эпохи Возрождения. Речь идет о возрождение язычества, возрождение языческой философии с ее антропоцентризмом. Ведь языческая философия всегда поставляла в центр мироздания индивидуума. Даже высшие существа греко-римского пантеона имели богочеловеческую природу, и таким образом все человеческие страсти как бы получали божественную санкцию, оказывались обожествленными, включались в состав жизни божественных существ. Получается, что в рамках своих мифологических представлений язычники совершали поклонение человеческим страстям. Именно эта антропоцентрическая идея и была возрождена в XVI веке в эпоху Ренессанса.
То, что в Античности и в Средние века существовало само по себе - идеальные совершенства божественного порядка - эпоха Возрождения открыто поставила в связь с наличной природой антропоса. Иными словами, западный Ренессанс осознал либераль-
но-гуманистический диалог как порождающий принцип культуры, уводя тем самым ее далеко за пределы храма. «Делай, что хочешь» - лозунг одного из героев «Гаргантюа и Пантагрюэля» Франсуа Рабле; в прагматическом варианте та же мысль сформулирована Ф. Бэконом как «Знание - сила». Разумеется, деятели Ренессанса относились к своим интеллектуальным и художественным поискам как представители классической парадигмы: они не сомневались, что мировое бытие, с которым они искали свободной встречи, положено и упорядочено Богом, и потому бытийствует истинно и красиво. Они не знали еще того, что своим переходом в область самозаконного человеческого слова и поступка завершили превращение классически-консервативной по форме культуры - в культуру либерально-модернистскую. Европейское Возрождение и Реформация на глазах православного Востока двинулись в сторону человекобожия (антропоцентризма). Верность Истине стала возможной только на празднике критического разума. Именно благодаря переходу антропоцентризма на позицию мировоззренческого центра Новой Европы ключевым словом западной философии, науки и искусства стало сомнение: содержанием религии является вера и верность, тогда как сфера культуры растет из свободы и «вненаходимости».
Последнее обстоятельство знаменательно отразилось в учении И. Канта, провозгласившего красоту и нравственность всего лишь символами свободы. Если древние греки поклонялись Космосу, а средневековые католики служили Христу, то Новая - протестантская - Европа на место природы и божества поместила себя, свой собственный гордый гений. Колебания между метафизическим сомнением (Декарт, Кант) и человекобожеским абсолютизмом (Гегель) - типично новоевропейское дело. Если Бог есть Я, то и Я есть Бог - такова вершина германского философского идеализма, являющаяся в то же время вершиной западного человекопоклонничества. Приведя свою абсолютную идею к тождеству с собственным разумом (то есть, представив свои мысли как божьи), Гегель теоретически закрыл человеческую историю. Абсолют был схвачен, понят и ему указано место в цивилизованном государстве.
Отвергнув авторитет Церкви, и выведя культуру из-под сводов храма, Ренессанс и Реформация убили католического Бога, поставив на его место обожествленного человека. Последовавшие затем эпохи Барокко, Просвещения и Идеализма бытийный статус культуры заменили антропоцентрическим, мышление сущностями - мышлением отношениями. Духовный символизм - гуманистическим натурализмом.
Эсхатологическая модель либеральной концепции основывается на индивидуализме. Тезис софиста Протагора «Человек есть мера вещей» приобретает здесь редуцированный характер - «индивидуум есть мера вещей». Этот индивидуализм радикально отличает либеральное мировоззрение и от негуманистических концепций свойственных традиционных обществам.
Вторым источником внешнего влияния на западноевропейскую философскую мысль явилось, конечно, протестантское богословие. Ибо протестантизм - это либеральное прочтение христианства. Ведь с точки зрения основоположников и учителей протестантизма, всякий человек обладает правом не просто читать Священное Писание (это есть и в нашей православной традиции), но также и толковать его по своему разумению, причем толковать безошибочно. Протестантизм исходит из того, что в каждом человеке живет Святой Дух, и потому каждый имеет право толковать Священное Писание. Так рождается идея плюрализма - множественности законно существующих мнений. Поэтому в протестантизме отсутствует понятие ереси как таковое, есть просто частная точка зрения.
Третьим источником влияния на западноевропейскую христианскую традицию, после Ренессанса и протестантизма, стала еврейская философская мысль, как она сформировалась в Испании и позже реализовала себя в крупных университетских центрах (не следует путать с традиционным иудаизмом как религией).
В соединении этих трех источников западноевропейского либерализма родились такие явления, как либеральная философия и либеральная политическая мысль, которые получили свое развитие в эпоху Просвещения, а затем уже вошли в политическую практику через Великую французскую революцию. В центре этой идеи находится идея прав и свобод человека. Эта идея невероятно важна, прежде всего, потому что она коррелирует с некоторыми фундаментальными особенностями природы человека. Ведь Бог нас создал свободными по Своему образу, вложив частицу Своей свободы в человеческую природу.
Протестантская реформация XVI в. разрушила многие средневековые догматы католицизма, но очень скоро принесла свои собственные. Сам родоначальник реформации Мартин Лютер стал беспощадно нетерпимым ко всякому инакомыслию, как только добился впечатляющей победы над католическим догматизмом. Философский бунт Баруха Спинозы против этого новохристианского догматизма, равно как и против догматизма иудейского, лежал в истоках классического либерализма. Однако протест Спинозы против религиозного принуждения и даже его критика Библейских текстов не были проявлениями теофобии, так как в них не было компоненты агрессивного атеизма. Явные симптомы теофобии появились позже в работах французских материалистов и атеистов XVIII в. (например, Клод Адриан Гельвеций, Поль Анри Гольбах).
Таким образом, либеральная идеология коренится в социокультурном расколе Реформации и социально-религиозных воззрениях протестантизма. Философия М. Лютера как идейного вождя Реформации оказала самое серьезное влияние на развитие социально-критического мышления в противовес догматическому средневековому мышлению, положила начало философским теориям самосознания и знания, науки и техники, поставила классическую для европейской культуры и философии проблему свободы, проблему личности и ее новых ценностно-практических ориентаций в хозяйственной практике.
Антикатолицизм протестантов стал главным политическим содержанием Реформации. Серьезное расшатывание католической политической парадигмы в Европе открыло свободный путь тенденциям к секуляризации политики (отрыва ее от «сакральных корней»). Протестантизм, с его теологическими установками, философией, культурой в целом послужил важнейшим переходным этапом между католической формой традиционного общества и политическим (цивилизационным) устройством Нового времени. Таким образом, роль протестантизма в выработке основных парадигм Нового времени велика, а в ряде случаев приоритетна.
1. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 208.
2. Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории. Реформация. См.: Мартин Лютер. 95 тезисов - СПб., 2002. - С. 314-326.
3. Шестая лекция профессора Александра Дугина, прочитанная на Социологическом факультете МГУ им. Ломоносова в рамках курса «Структурная социология». — Режим доступа к изд.: http://k0nservatizm.0rg/k0nservatizm/s0ci0l0gy/020409193214.xhtml - Систем требования: IBM PC, Internet Expl0rer.
4. Лютер М. Время молчания прошло: Избранные произведения 1520 - 1526 гг. / Пер. с нем., ист. Очерк, комментарии Ю.А. Голубкина / Открытое увещевание ко всем христианам воздержаться от смуты и мятежа. - Харьков, 1994. - С. 98.
Список литературы
DESACRALISATION AND MYTHOLOGISATION OF PHILOSOPHICAL DISCOURSE IN THE REFORMATION SOCIOCULTURAL SCHISM
Belgorod State University
L. A. Budyanskaya
The paper deals with the process of desacralisation and mythologi-sation of the philosophical discourse which took place in the Reformation era. The author observes the problem from the sociocultural approach.
e-mail:
Budyanskaya@bsu.edu.ru
Key words: myth, religion, Reformation, sacralisation.
