CC BY
16
Реф. гл.: БРЭД РЭЙ К. ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ ПЛЮРАЛИЗМ ФЕЙЕ-РАБЕНДА: РАССМОТРЕНИЕ ЭПИСТЕМИЧЕСКИХ ЦЕННОСТЕЙ ЛОЖНЫХ ТЕОРИЙ.
BRAD WRAY K. Feyerabend's theoretical pluralism : an investigation of the epistemic value of false theories // Interpreting Feyerabend: critical essays / ed. by K. Bschir, J. Shaw. - Cambridge : Cambridge univ. press, 2021. - P. 72-88. - URL: https://doi.org/10.1017/ 9781108575102.005.
Ключевые слова: философия и методология науки; плюрализм; Фейерабенд; научные теории; Николай Коперник; Тихо Браге.
Для цитирования: Сущин М.А. [Реф. гл.] // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 8: Науковедение. - 2022. - № 3. - С. 51-58. Реф. гл.: Брэд Рэй К. [Brad Wray K.]. Теоретический плюрализм Фейерабенда: рассмотрение эпистемических ценностей ложных теорий = Feyerabend's theoretical pluralism: an investigation of the epistemic value of false theories // Interpreting Feyerabend : critical essays / ed. by K. Bschir, J. Shaw. - Cambridge : Cambridge univ. press, 2021. - P. 72-88.
Автор из Дании рассматривает представления Пола Фейерабенда о теоретическом плюрализме. Указание на необходимость выработки альтернативных теорий и теоретический плюрализм представляют собой важные элементы методологической концепции Фейерабенда. Согласно Фейерабенду, альтернативные теории могут привлекать внимание к не известным до сей поры фактам. Кроме того, некоторые факты вообще не могут быть открыты без помощи альтернативных теорий. В ответ на появление новых фактов сторонники конкурирующих теорий должны либо принять новую теорию, которая объясняет данные факты, либо преобразовать доминирующую теорию, чтобы она могла дать объяснение этим
новым фактам. Все это составляет один из важнейших путей развития науки.
По замечанию автора, современному читателю, для которого плюрализм не является чем-то диковинным, может быть трудно оценить радикальную природу взглядов Фейерабенда. Однако же в то время, когда Фейерабенд представил свои аргументы, была широко распространена точка зрения, согласно которой ученые, работающие в той или иной области, должны придерживаться положений некоторой единственной теории. Эта точка зрения была высказана в ставшей чрезвычайно влиятельной книге Томаса Куна «Структура научных революций»1. По Куну, зрелую или нормальную науку отличает теоретический монизм - господство в какой-либо научной области одной-единственной теории, парадигмы. Именно в этом контексте Фейерабендом были развиты его аргументы в пользу теоретического плюрализма.
По мнению автора, с теоретическим плюрализмом Фейера-бенда в большей степени связан так называемый принцип пролиферации, а не его знаменитый анархистский слоган «все можно» (anything goes). Данный принцип гласит: «Изобретайте и развивайте теории, несовместимые с общепринятой в настоящее время точкой зрения...» (с. 74). Фейерабенд утверждал, что «существуют обстоятельства, при которых допустимо сформулировать, развивать и защищать гипотезы ad hoc, которые противоречат надежно установленным и общепринятым экспериментальным результатам, или гипотезы, содержание которых меньше содержания существующих в настоящее время и эмпирически состоятельных альтернатив» (там же).
В силу тесной связи фактов и теорий, по Фейерабенду, ученые часто должны полагаться на альтернативные теории, чтобы обнаружить свидетельства, с помощью которых можно опровергнуть доминирующую в настоящий момент точку зрения. Фейера-бенд также высказывал и более сильный тезис, а именно - что в некоторых случаях опровержение доминирующей точки зрения возможно только с помощью альтернативных теорий. В основании его концепции лежит убеждение в том, что некоторые наиболее
1 Кун Т. Структура научных революций. - Москва : Прогресс, 1977. -
300 с.
важные формальные свойства теорий можно найти при помощи сопоставления, а не анализа. Сравнивая две соревнующиеся теории, ученые могут оценить их более тщательным, всесторонним образом.
Фейерабенд предлагает еще один довод в пользу теоретического плюрализма. Так, по его мнению, при прочих равных условиях ученые склонны отдавать предпочтение доминирующим на протяжении долгого времени теориям, даже если альтернативная теория в равной степени хорошо объясняет имеющиеся факты. В противоположной ситуации, если бы доминирующая теория появилась позже, ученые таким же образом не были бы склонны принимать ее положения. Эпистемически случайные обстоятельства, подобно тому, какая теория появилась раньше, указывал Фейерабенд, не должны влиять на их оценку учеными.
По мнению автора, аргументация Фейерабенда в пользу плюрализма все же представляется непомерно раздутой. Несмотря на всю поддержку теоретического плюрализма, Фейерабенд практически ничего не говорит о том, как новые теории появляются на свет. Кроме того, историческим фактом является то, что исследователям очень редко приходится сталкиваться с выбором между более чем тремя альтернативными теориями. В большинстве ситуаций выбор осуществляется между двумя полноценными теориями, подобными теории Коперника или Дарвина.
Фейерабенд часто обращается к случаю коперниканской революции в астрономии для поддержки своих методологических воззрений. Так, он указывал, что теория Коперника противоречила многим общепризнанным «фактам», а также «вспомогательным дисциплинам». Она находилась в конфликте с безраздельно господствовавшей тогда физикой Аристотеля. Иллюстрацией этого конфликта может служить знаменитый аргумент башни, согласно которому, если бы Земля находилась в движении, то брошенный с башни камень опустился бы не к подножию этой башни, а на некотором расстоянии от нее.
Фейерабенд достаточно подробно обсуждает введенные Галилеем новшества, в частности развитый им новый язык наблюдения в его попытках защитить теорию Коперника и нейтрализовать предпосылки аристотелевской философии. При этом Фейерабенд удивительным образом пропускает мимо своего внимания период
между Коперником и Галилеем, связанный прежде всего с исследованиями Тихо Браге. Между тем теория Браге, замечает автор, являет собой пример хорошо развитой альтернативной астрономической теории. Фейерабенду стоило обратить на нее внимание в контексте его усилий по защите теоретического плюрализма.
Фейерабенд совсем немного говорит о вкладе Тихо Браге в становление современной астрономии. Так, он упоминает Браге как одного из выдающихся астрономов, которые не приняли теорию Коперника. По Фейерабенду, Браге внес вклад в коперникан-скую революцию в астрономии, хотя и не принял теорию Коперника. Он отмечает, что наблюдения Браге способствовали закату господствующей точки зрения, однако не говорит о том, какой именно вклад датский астроном внес в коперниканскую революцию. Поэтому автор считает необходимым более подробно обсудить вклад Браге в развитие современной астрономии.
Как отмечает автор, вклад Тихо Браге в развитие современной астрономии чрезвычайно велик. С именем Браге связаны значительные улучшения в методологии астрономии и астрономических наблюдательных техниках в ряде существенных отношений. Браге использовал более точные и совершенные инструменты, чем те, которые были доступны его предшественникам. Для работы с некоторыми из этих инструментов требовалось команда из нескольких астрономов. Благодаря щедрой поддержке датского короля Браге мог позволить себе такого рода инструменты, сохранив гораздо большее количество результатов наблюдений, чем его предшественники. Браге изобрел методы, направленные на обнаружение ошибок и обеспечение надежности наблюдений. Анализируя множество наблюдений, полученных с помощью различных инструментов, Браге, по всей видимости, получил значения более точные, чем те, которые можно получить с помощью отдельных инструментов.
Достижения Браге, касающиеся усовершенствования экспериментальных техник астрономии, хорошо известны. Однако он разработал и свою собственную астрономическую теорию, отличную от теории Птолемея и Коперника. Теория Браге заслуживает внимания в контексте обсуждения теоретического плюрализма Фейерабенда. Часто эта теория обозначается как «геогелиоцентрическая» теория. Как и Птолемей, Браге исходил из того, что Луна,
Солнце и звезды вращаются вокруг Земли каждый день. Вместе с тем в теории Браге планеты Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатурн, вращаясь вокруг Земли вместе с Солнцем, также совершают обороты вокруг последнего. В этом отношении теория Браге ближе к теории Коперника.
Автор утверждает, что теоретический плюрализм играет важнейшую роль в замене одних теорий другими благодаря, прежде всего, разрушению единогласной поддержки господствующей долгое время теории, а также продвижению новой теории в сообществе исследователей. К тому времени, когда Браге представил свою теорию (т.е. к 1580 г.), большая часть астрономов Европы придерживалась теории Птолемея. К 1600 г. только десять астрономов занимали реалистическую позицию по отношению к теории Коперника. Соответствующим образом, заключает автор, Браге развил свою теорию вовсе не потому, что европейские астрономы отчаянно искали альтернативную птолемеевской теорию.
Однако появление теории Браге имело важные следствия. Оно способствовало тому, что для астрономов выбор между различными теориями стал менее радикальным. Появление теории Браге содействовало смягчению выбора между теориями в астрономии по нескольким причинам.
Во-первых, благодаря теории Браге выбор больше не был ограничен теориями Птолемея и Коперника. С появлением каждой новой теории космоса недоопределенность этих теорий данными становилась все более очевидной. На протяжении долгого времени астрономам было известно, что различные математические конструкции, подобные эпициклам и эквантам, могут использоваться для моделирования одних и тех же явлений. Однако благодаря возникновению новых теорий стало ясно, что то или иное описание космоса может быть недостаточно детерминировано эмпирическими данными. Осознание этого обстоятельства, вероятно, способствовало разрушению консенсуса, сложившегося вокруг теории Птолемея.
Во-вторых, появление теории Браге наглядным образом показало, что конкретные космологические гипотезы могут быть принципиальным образом независимы друг от друга. Так, можно выделить четыре космологические гипотезы. Первая гипотеза гласит, что Земля является центром Вселенной, вторая - что движе-
ние планет физически привязано к Солнцу, третья - что Марс иногда находится ближе к Земле, чем к Солнцу, четвертая - что Земля совершает оборот вокруг своей оси за 24 часа. В рамках теории Птолемея принимается только первая из этих четырех гипотез, в теории Коперника - вторая, третья и четвертая гипотезы, а в теории Браге - первые три гипотезы, но не четвертая. По мнению автора, важный вклад Тихо Браге в развитие астрономии заключается в том, что он показал своим современникам, как различные гипотезы могут сочетаться в эмпирически успешной теории, отличной от теории Птолемея и Коперника. Иначе говоря, Браге продемонстрировал другим астрономам, что указанные гипотезы являются логически независимыми друг от друга.
В-третьих, как указывали некоторые авторы, появление теории Браге способствовало более свободным размышлениям о системе мира. Предлагая новую теорию структуры Вселенной, он показал, что пространство альтернатив больше, чем предполагалось ранее. Соответственно, это также могло внести свой вклад в развитие других космологических теорий. С появлением теории Браге, по ряду вопросов занявшей промежуточное место между теориями Птолемея и Коперника, астрономам стало ясно, что можно произвольно выбирать те или иные гипотезы и сочетать их в теориях. Чем больше альтернативных теорий становилось доступно астрономам для выбора, тем менее радикальным был отказ от теории Птолемея. Благодаря теории Браге переход от теории Птолемея к теории Коперника принимал более плавные очертания, что, по замечанию автора, оказало существенное влияние на революцию в ранней современной астрономии.
Наконец, в-четвертых, появление теории Браге также способствовало совершенствованию астрономических инструментов и техник наблюдения, так как сам Браге стремился найти свидетельства в ее пользу. Например, для измерения дневного параллакса Марса Браге потребовалось произвести наблюдения с очень большой степенью точности - такой, которая выявляла предел возможностей его собственных инструментов. Таким образом, появление альтернативных теорий способствовало развитию аспектов астрономии, связанных непосредственно с наблюдениями и сбором данных.
В завершение работы автор сравнивает плюралистические представления Фейерабенда с более современными плюралистическими идеями в философии науки. Как отмечает автор, сторонники теоретического плюрализма в современной философии науки, в отличие от Фейерабенда, в большей степени подчеркивают необходимость разработки всех жизнеспособных гипотез. Это наиболее явно видно на примере работ философа науки Филиппа Китче-ра, который стремится пролить свет на то, как сообщество ученых может коллективно реализовывать свои эпистемические цели, даже если они целенаправленно не координируют свои усилия в этом направлении. С его точки зрения, ценность плюрализма заключается в том, что он страхует от преждевременного отказа от теории, которая может оказаться истиной. В отличие от современных сторонников плюрализма, Фейерабенд полагал, что даже ложные теории могут иметь ценность для развития науки.
Американский философ науки Хасок Чанг в недавних работах представил последовательную защиту плюрализма, которая гораздо лучше соотносится со взглядами Фейерабенда. По утверждениям Чанга, его проект носит более широкий характер, нежели проект Фейерабенда. Чанг защищает не только теоретический плюрализм, он является ведущим представителем движения ориентированной на практику философии науки. Системой практик он называет «согласованный и пересекающийся ряд эпидемических активностей, выполняемых для достижения определенных целей» (с. 86-87). Таким образом, система практик есть нечто более широкое, чем научная теория. И все же, как отмечает автор, именно обсуждение теоретического плюрализма занимает главенствующее положение в работах Чанга, как это видно из тех примеров, которые он рассматривает, - тех же теорий флогистона и Лавуазье.
Чанг предлагает две стратегии защиты плюрализма: первая апеллирует к преимуществам толерантности, а вторая - к преимуществам взаимодействия. Представляется, что некоторые из тех доводов, к которым Чанг отсылает, подразумевают, что благодаря плюралистической установке истинные теории будут утрачены с меньшей степенью вероятности. В этом отношении позиция Чанга ближе к позиции Китчера, а не Фейерабенда. Кроме того, в своей защите плюрализма Чанг также приводит аргументы практическо-
го характера. К примеру, он утверждает, что не нужно спешить отказываться от проблематичной теории, поскольку работающие системы нужно стремиться сохранять как можно дольше. Между тем Фейерабенда по большей части интересовали эпистемические достоинства плюрализма.
Как уже говорилось, Фейерабенд руководствовался отличными мотивами в своей защите теоретического плюрализма. Его точки зрения, даже теории, которые едва ли могут быть истинными, способны играть значимую эпистемическую роль. По его утверждению, «нет такой идеи, сколь бы древней или абсурдной она ни была, которая не была бы способна улучшить наше знание» (с. 87). Благодаря наличию альтернатив имеющиеся теории получают более тщательное рассмотрение. В этом отношении Фейера-бенд следует соответствующим аргументам Джона-Стюарта Милля.
В своей работе автор стремился осуществить дальнейшую разработку теоретического плюрализма в философии науки. Он показал, что наличие альтернативных теорий может облегчать переход между двумя резко контрастирующими теориями. «Для многих исследователей необходим постепенный переход от одной теории к другой. Теоретический плюрализм делает такие переходы возможными» (с. 88).
М.А. Сущин*
* Сущин Михаил Александрович - кандидат философских наук, старший научный сотрудник Центра научно-информационных исследований по науке, образованию и технологиям ИНИОН РАН.
