CC BY
25
■ s^m&c Щлшшш.
jj Г tí >.¡; г"
кегианапистика
ЧтУ /
ж-
1 ¡J ГУ-у Ц
^ П к I.
3
РОХЧИН Владимир Ефимович
Доктор экономических наук, профессор, профессор кафедры экономики предприятия и производственного менеджмента Санкт-Петербургский государственный экономический университет, ул. Садовая, 21, Санкт-Петербург, Россия, 191023
ROKHCHIN
Vladimir
Efimovich
Doctor of economics, professor, professor of the department of enterprise's economics and production management Saint-Petersburg State University of Economics, 21, Sadovaya Street, St. Petersburg, Russia, 191023
ПРИГЛАШЕНИЕ К ДИСКУССИИ *
УДК 330.15
РЕАЛИЗАЦИЯ ПРОЕКТОВ ГЛУБОКОЙ ПЕРЕРАБОТКИ ОТЕЧЕСТВЕННЫХ МИНЕРАЛЬНО-СЫРЬЕВЫХ РЕСУРСОВ И ЭКОНОМИКА СЕВЕРО-ЗАПАДА РОССИИ
Экономические отношения, возникающие в процессе глубокой переработки отечественных минерально-сырьевых ресурсов, при определённых институциональных условиях могут быть использованы в качестве инструмента структурной перестройки национальной экономики. В статье обосновывается необходимость реализации активной государственной политики по формированию соответствующих производственно-технологических цепочек, как на национальном уровне, так и на уровне макрорегионов.
Минерально-сырьевые ресурсы, глубокая переработка, структурная перестройка экономики, экономика регионов
ж
t
THE IMPLEMENTATION OF PROJECTS IN DEEP PROCESSING OF DOMESTIC RAW MINERAL RESOURCES AND THE ECONOMY OF THE NORTHWEST OF RUSSIA
The economic relations arising in the course of deep processing of domestic raw mineral resources under certain institutional conditions can be used as the instrument of restructuring of national economy. In article the need of realization of active state policy on formation of the corresponding production and technological chains both at the national level and at the level of macroregions is proved.
Raw mineral resources, deep processing, restructuring of economy, economy of regions
© Рохчин В. Е., 2014
ж
а
IV д| |
I.
V—-гГ
Введение
Одним из результатов глобализации экономики является интернационализация производственно-технологических цепочек, перешагнувших национальные рамки и принимающих организационную форму вертикально интегрированных транснациональных корпораций или стратегических альянсов.
Отметим, что в отечественной литературе имеет место парадоксальная ситуация: процессы формирования и функционирования вертикально-интегрированных компаний (ВИК) достаточно широко обсуждаются российским научным сообществом. Здесь можно отметить ряд работ новосибирских экономистов, посвящённых проблемам функционирования отечественных компаний нефтегазового сектора на глобальных рынках [6; 7].
Что же касается сетевых структур в целом и стратегических альянсов в том числе, то отечественная литература по этой проблематике крайне бедна. Тем не менее, обе рассматриваемые формы - вертикальная и «горизонтальная» - организации бизнеса имеют в своей основе последовательную трансформацию ресурсов (в нашем случае - минерально-сырьевых) в товары инвестиционного или конечного потребления посредством применения тех или иных технологических процессов. Именно межорганизационные взаимодействия такого рода мы и называем «производственно-технологическими» цепочками, уделяя особое внимание тем из них, которые пересекают государственные границы. Нетрудно заметить, что производственно-технологические цепочки достаточно близки в содержательном плане с «цепочками создания стоимости» М. Портера [11]. Но, если у М. Портера (впрочем, как и у целого ряда других зарубежных исследователей [1; 5; 9; 15]) межорганизационные взаимодействия изучаются в рамках зрелых экономик рыночного типа, и во главу угла ставятся проблемы разработки
______________ 2 '. якк
корпоративных стратегий, то автора данной статьи в большей мере интересовали проблемы регионального стратегического управления применительно к современным российским реалиям.
Национальный уровень анализа
Россия как страна, имеющая значительные запасы минерально-сырьевых ресурсов, в которых существенно заинтересованы её зарубежные партнёры, оказалась участницей таких производственно-технологических цепочек, в состав которых входят российские предприятия, занимающиеся, как правило, добычей и транспортировкой за рубеж первичных сырьевых ресурсов. Речь идёт главным образом о нефти, газе, металлах, древесине, зерне и т.п. Не лишне напомнить, что деятельность таких транснациональных производственно-технологических цепочек направляется из-за границ России в интересах главным образом зарубежных партнёров, реализующих собственные экономические интересы. При этом роль российского государственного регулирования в рассматриваемой сфере неуклонно снижается.
Дело в том, что деятельность транснациональных производственно-технологических цепочек, проходящих по территории ряда субъектов РФ, практически никак не регулируется региональными администрациями, экономические интересы которых зачастую состоят в конкурентной борьбе с другими регионами за федеральные бюджетные трансферты, но не за повышение эффективности деятельности таких структур с народнохозяйственных позиций. Администрации регионов - субъектов РФ фактически никак не мотивированы на решение проблем экономического развития подведомственных им территорий, сосредоточены в основном на решении проблем социального характера с использованием бюджетных средств. В свою
: * '¡'"А
А V ? ЖЙГЗ
а
IV д| |
■
I.
очередь, руководство федеральных округов РФ в соответствии с действующим законодательством обеспечивает в основном решение экономических проблем, связанных с развитием интеграционных процессов межрегионального уровня в пределах округа, полномочий по решению рассматриваемой нами проблемы повышения народнохозяйственной эффективности деятельности российских предприятий в мировых производственно-технологических цепочках у них нет. На федеральном уровне также нет специальных органов, которым было бы вменено в обязанность решение таких проблем; их решение осуществляется в рамках тех институтов, которые ответственны за регулирование внешнеэкономической деятельности.
Таким образом, имеет место если и не институциональный вакуум, то, как минимум, отсутствие системного подхода к регулированию производственно-технологических цепочек, в которые вовлечены российские компании.
В этой ситуации вопросы повышения народнохозяйственной эффективности участия российских промышленных предприятий в транснациональных производственно-технологических цепочках отданы на откуп самим предприятиям, которые имеют собственные экономические интересы, более схожие с интересами их зарубежных партнёров, чем с национальными интересами, результатом чего выступает их зачастую эгоистическое экономическое поведение. Что касается позиции федерального центра, то практика свидетельствует о том, что он фактически мирится со сложившимся положением, довольствуясь существующими налоговыми поступлениями в федеральный бюджет, добровольно отдавая потенциальную добавленную стоимость, связанную с глубокой переработкой российских первичных минерально-сырьевых ресурсов, и неся значительные экономические потери.
Конечно, было бы верхом наивности полагать, что автор владеет истиной в по-
следней инстанции относительного того, кто, как и каким образом должен регулировать деятельность фирм, вовлечённых в глобальные производственно-технологические цепочки. Тем не менее, автор полагает, что можно выстроить определённую логику исследования упомянутых выше цепочек.
Начнём с констатации: основные закономерности возникновения и развития глобальной экономики формируются уже не столько на государственном, сколько на межгосударственном уровне. Поэтому межрегиональные взаимодействия приобретают вторичный, производный характер; в них участвует значительное число хозяйствующих субъектов различных видов собственности, реализующих свои экономические интересы, связанные, в частности, с усилением своей роли в распределении добавленной стоимости, создаваемой в мировых производственно-технологических цепочках. Другими словами, доля добавленной стоимости, создаваемой в рамках такой цепочки, которую получает участвующее в ней предприятие, зависит от звена, в котором задействованы производительные силы того или иного государства, но ещё более - от соотношения политических сил и противодействия экономических интересов на мировом рынке. В результате отдельные страны получают дополнительные преимущества при распределении добавленной стоимости, создаваемой в рамках транснациональных производственно-технологических цепочек, за счёт дискриминации других стран, пренебрежения их национальными интересами.
Следствием создавшегося положения являются существенные народнохозяйственные экономические потери (размеры которых ещё предстоит определить, что может быть предметом отдельного исследования) за счёт:
- потерь бюджетов разных уровней в результате занижения величины добавленной стоимости, получаемой российскими
р егианалистика
МГТ IV
\\\
а
IV д| |
I.
предприятиями - участниками транснациональных производственно-технологических цепочек, из-за её несправедливого распределения;
- потерь потенциальной добавленной стоимости в результате того, что не используются методы глубокой переработки первичного сырья, в том числе с применением высоких технологий;
- торможения развития национальной системы научных исследований и инноваций вследствие низкой мотивации бизнеса и государственного менеджмента к использованию высокоэффективных новшеств в сфере глубокой переработки первичных минерально-сырьевых ресурсов;
- снижения числа высокотехнологичных (и высокооплачиваемых) рабочих мест в сфере глубокой переработки первичных минерально-сырьевых ресурсов;
- замедления развития системы подготовки квалифицированных кадров, способных реализовывать высокие технологии в рассматриваемой сфере;
- негативного сальдо торгового баланса России по продуктам обрабатывающих отраслей;
- постоянного роста цен на внутреннем российском рынке на продукты переработки собственных минерально-сырьевых ресурсов.
О последнем виде прямых экономических потерь, которые несут россияне, следует сказать особо. Обычно причиной роста цен, например, на бензин, называют удорожание стоимости нефти на мировых рынках. Однако очередной рост цен на бензин на 20% связан с дефицитом его на оптовом рынке, ибо Россия производит бензина почти столько, сколько потребляет [2]. Такое положение - результат того, что всё остальное добываемое сырьё идёт прямиком на экспорт, поэтому любой сбой в производстве, обусловленный, например, плановым ремонтом или изменением технологической оснастки нефтеперерабаты-
- ¡¡г
вающих заводов, создаёт рост оптовых, а затем и розничных цен на бензин в нашей стране.
Выше мы попытались указать только на вполне очевидные прямые экономические ущербы, влекущие за собой целый каскад связанных с ними потерь. Например, результатом недополучения добавленной стоимости российскими предприятиями, участвующими в транснациональных производственно-технологических цепочках, выступают экономические потери, тормозящие развитие обрабатывающей промышленности и отраслей производственной инфраструктуры, а экономические и социальные потери в сфере научных исследований и инноваций, подготовки квалифицированных кадров негативно влияют на конкурентоспособность национальной экономики в целом. Опережающее развитие импорта конечной продукции и вытеснение российских производителей с мировых рынков являются основными факторами, ведущими к реализации негативного сценария экономического развития страны, при котором Россия продолжает укреплять сырьевую специализацию своей экономики.
Кроме того, представляется важным акцентировать внимание на следующей принципиальной для российской экономики проблеме, связанной с перестройкой её структуры. Уже более двадцати лет на федеральном уровне управления принимаются решения, нацеленные на структурные трансформации национальной экономики, но в результате снова и снова отмечается, что в ней так и не удалось преодолеть глубокие диспропорции, многие из которых были заложены ещё в советский период отечественной истории. В постсоветское время в национальной экономике произошло дополнительное наслоение структурных диспропорций разного вида (ухудшение отраслевой и технологической структуры экономики, перекосы в структуре государственного экспорта и импорта, недостатки в пространственной струк-
а
IV д| |
I.
туре организации экономики и т. п.), однако приходится констатировать, что структурная перестройка экономики городов и регионов по разным причинам так и не была начата.
Мы полагаем, что решение проблемы повышения эффективности участия российских промышленных предприятий в транснациональных производственно-технологических цепочках за счёт глубокой переработки первичных сырьевых ресурсов может рассматриваться как значимый импульс к разработке действенной системы мер, направленных на реальную отраслевую перестройку и связанные с ней товарные, экспортно-импортные, кадровые и пространственные трансформации в экономике регионов - субъектов РФ.
Предложение о глубокой переработке российских минерально-сырьевых ресурсов как альтернативе прямого трансферта их за рубеж не является новым, само существование значимых экономических ущербов из-за потери потенциальной добавленной стоимости очевидно, однако существенных подвижек в этой сфере не наблюдается. Возникает естественный вопрос: чем это обусловлено?
Здесь можно представить гипотетическую ситуацию, когда руководитель российского предприятия, исходя из общегосударственных экономических интересов, попытается изменить сложившуюся практику распределения добавленной стоимости в международной производственно-технологической цепочке, то есть «потянуть одеяло на себя». Думается, что такие шаги встретят жёсткий отпор со стороны зарубежных партнёров, ибо это противоречит их экономическим (и политическим) интересам, они начнут терять добавленную стоимость, которая уже была у них «в кармане», рабочие места в сфере переработки сырья, в отраслях производственной инфраструктуры и т. п. В результате противодействия со стороны партнёров по стратегическому альянсу, не имея поддержки со стороны государства, такой ру-
ководитель, вероятно, потеряет высокооплачиваемую работу, если не хуже.
Поэтому представляется принципиальным требование, что в условиях глобализации странам с экономикой колониального типа (к которым относится сегодня Россия) необходимо активное государственное вмешательство в процессы создания и распределения добавленной стоимости, генерируемой в транснациональных производственно-технологических цепочках с целью предотвращения или хотя бы уменьшения отмеченных выше (и других) экономических ущербов. Это, в свою очередь, обуславливает необходимость проведения государством экономической политики, ориентированной на глубокую переработку российских первичных минерально-сырьевых ресурсов, главным образом на своей территории, пересмотр сложившегося порядка распределения добавленной стоимости, создаваемой в рамках мировых производственно-технологических цепочек с российским участием. Другими словами, наш гипотетический руководитель предприятия должен не «заниматься самодеятельностью», существенно рискуя при этом лично, но участвовать в реализации государственной политики в рассматриваемой сфере экономики, пользуясь всесторонней государственной поддержкой.
Таким образом, главным условием решения рассматриваемой проблемы является наличие политической воли, в частности, связанной с разработкой и осуществлением соответствующей экономической политики, в которой должны быть чётко определены интересы и намерения государства в сфере глубокой переработки российских первичных минерально-сырьевых ресурсов, а также используемые методы государственной поддержки. Отсутствие такой экономической политики в рассматриваемой сфере, также как и государственной промышленной политики в целом, свидетельствует о продолжающемся доминировании неолиберальных взглядов среди руководителей экономического
а
IV д| |
I.
блока правительства РФ.
Один из центральных постулатов российского неолиберализма состоит в том, что социальная справедливость может быть достигнута в результате свободной игры экономических сил без использования инструментов государственного регулирования. Хотя российская практика уже убедительно опровергла этот тезис [12], а проводимая сейчас по неолиберальным лекалам кампания по приватизации стратегически важных государственных предприятий, а также коммерциализации науки, образования, здравоохранения и жилищно-коммунальной сферы имеет своим основным результатом социальную напряжённость в обществе и рост протест-ных настроений. Что касается собственно проблемы глубокой переработки отечественных минерально-сырьевых ресурсов, то здесь государство, заняв позицию невмешательства, фактически смирилось со значительными экономическими ущербами. В связи с этим возникает вопрос, к чему это приведёт? Представляется, что если не изменить принятый экономический курс, то дело может закончиться беспощадным русским бунтом, который начнётся как обычно с «разрушения всего до основания».
Думается, что путём принятия государственной политики, включающей, в частности, систему мер по ограничению квот на вывоз и стимулированию глубокой переработки добываемых минерально-сырьевых ресурсов преимущественно в регионах России, может быть активизирована деятельность отечественных добывающих промышленных предприятий, административно-территориальных образований разного уровня и бизнеса по формированию стратегий создания полностью (или преимущественно) российских производственно-технологических цепочек глубокой переработки отечественного сырья. Такие цепочки призваны удовлетворять в первую очередь национальные экономические интересы и могут выступать одной из
■-.-с1 л,/й ' чзйа'-; : "
значимых предпосылок формирования научно обоснованной и практически реализуемой стратегии экономического развития России, предусматривающей необходимые структурные трансформации её экономики с учётом национальных особенностей и приоритетов.
Что может помешать реализовать курс на глубокую переработку российских минерально-сырьевых ресурсов? Нам представляется, что главным фактором торможения является недостаток инвестиционных ресурсов и инновационных технологий. Принято считать, что инновационные технологии несёт с собой инвестор. Но российский инвестор в лице государства или частного предпринимателя таких инноваций, как правило, не имеет. Что касается зарубежных инвесторов, то, например, европейские предприниматели заинтересованы в выходе на российский рынок, готовы работать в кооперации с российским бизнесом, однако Евросоюз запрещает передачу инновационных технологий России (хотя для Китая таких ограничений нет) [10]. Необходимые России высокотехнологические активы никто не собирается продавать, как бы ни провозглашалась «свобода конкуренции и предпринимательства» правилами ВТО и декларациями западных политиков. Поэтому необходимо не только устранить путём переговоров продолжающие действовать разного рода дискриминационные акты в отношении России, но и осуществить финансовый прорыв в сфере поддержки отечественной науки и образования [13], добиться положения, чтобы в стратегической перспективе страна контролировала значимую долю мировых высоких технологий.
Следует иметь в виду, что в России накоплен определенный опыт освоения передовых технологий в переработке первичных сырьевых ресурсов, что позволяет ей уже сегодня быть конкурентоспособной на локальных внешних рынках. Так, например, деревянные дома от российских производителей не уступают сегодня фин-
а
IV д| |
I.
ским аналогам ни в архитектуре, ни в качестве самого строительства; вместе с тем, финские дома дороже российских в 2-3 раза по многим причинам - налоги, логистика, комплектация и т. п. Пример может показаться незначительным. Однако, по тому, что Россия занимает первое место в мире по площади и производительности лесов и при этом в производстве пиломатериалов уступает Финляндии более чем в 12 раз, США - в 4,4 раза, Германии и Японии - в 2,6-2,8 раза, а объём отечественного производства мебели на душу населения в 16 раз меньше, чем в Финляндии, и в 26 раз меньше, чем в США, можно судить о возможных резервах экономического роста в сфере глубокой переработки лесных ресурсов [4].
Рассмотрим теперь проблему инвестиционного обеспечения глубокой переработки добываемых российскими предприятиями минерально-сырьевых ресурсов. Представляется очевидным, что собственных инвестиционных ресурсов для решения этой проблемы в полном объёме у предприятий нет, поэтому в принципе целесообразно использовать известный механизм государственно-частного партнёрства при ведущей роли государства не только как регулятора экономики наряду с рынком, но и как собственника средств производства. Однако крупные инвестиционные проекты, связанные с техническим перевооружением и технологическим переоснащением действующих перерабатывающих промышленных предприятий или строительством новых, не привлекательны для большинства частных инвесторов, они связаны с «длинными деньгами» и значительными рисками. Хорошо известно, например, что, несмотря на общепризнанную необходимость в структурной перестройке отечественной экономики, за более чем два десятилетия частные предпринимательские структуры так и не пошли на серьёзные инвестиции в обрабатывающую промышленность.
При этом с появлением бюджетного
•7 — Чзч^. 1 ■ < ^ '___-^^ . " V - *
дефицита в годы мирового финансового кризиса российские неолибералы ещё более ужесточили свои позиции по вопросам государственного инвестирования из средств, образующихся за счёт высоких мировых цен на минерально-сырьевые ресурсы, главным образом на нефть и газ. В такой ситуации частные инвесторы (отечественные и зарубежные), не видя настоящей заинтересованности государства в глубокой переработке своих минерально-сырьевых ресурсов, делают свои выводы. В результате намечаемое государственно-частное партнёрство в рассматриваемой сфере может так и не состояться, поэтому необходимы специальные меры со стороны правительства РФ. В частности, частные инвесторы должны иметь юридические гарантии, что государство неукоснительно выполнит все взятые на себя в рамках партнёрства обязательства, ибо чиновник распоряжается средствами государственного бюджета и связанных с этим финансовых рисков не имеет; в совершенно ином положении находится частный инвестор, рискующий собственными деньгами.
Северо-Запад: региональный уровень анализа
Рассмотрим теперь основные концептуальные аспекты решения проблемы глубокой переработки минерально-сырьевых ресурсов, добываемых на Северо-Западе России. Характеризуя пространственную организацию хозяйственного комплекса российского Северо-Запада, можно, в определённой мере условно, выделить две основные экономические зоны [14]. Первая из них объединяет северные и арктические регионы РФ (Республики Карелия и Коми, Мурманская и Архангельская, включая Ненецкий автономный округ, области), образующие сырьевую провинцию Северо-Западного федерального округа РФ. Здесь сосредоточено, по разным оценкам, свыше 95% металлов платиновой группы, более 90% никеля и кобаль-
р егианалистика
К-ТГГ !■■
\\\
/А
ак / .* /
*/ /I
/ ж
ч. / ' -■'•"'.'•г ;¥''
Ш
>\ . '-С.' •;'.' . Л'' Ь
/Г
.л/
••V
IV д| |
\еы?Л I.
та, 60% меди, практически все разведанные российские запасы титана, олова, сурьмы, барита и других полезных ископаемых, 16% разведанных запасов нефти и 20% разведанных запасов газа, необходимых для развития различных отраслей экономики и имеющих высокую экспортную значимость. Кроме того, здесь имеются значительные возможности расширения нефте- и газодобычи.
Для этой экономической зоны Северо-Запада России характерны экстремальные природные условия, отдалённость и труднодоступность их территорий, преимущественно очаговый характер расселения, высокая стоимость и низкая конкурентоспособность продукции (за исключением минерально-сырьевых ресурсов), моноотраслевой характер и низкая диверсификация производства, высокая степень удорожания энергоносителей и значительная доля транспортных издержек в стоимости готовой продукции, нехватка квалифицированной рабочей силы и отток населения.
Особенности рассматриваемых регионов российского Северо-Запада обусловили их сырьевую специализацию, причём реализуемые здесь крупные инвестиционные проекты имеют схожие характеристики: замыкание пути от источников добычи минерально-сырьевых ресурсов к портам или пограничным переходам, через которые осуществляется их вывоз на экспорт. Такие проекты реализуются транснациональными корпорациями с российским участием, занимающимися добычей сырья, его первичной переработкой и транспортировкой за рубеж, причём центры управления такими корпорациями находятся вне пределов России.
Представляется логичным, что такие структуры оказывают значимое влияние на экономическое развитие северных и арктических регионов в пределах СевероЗападного федерального округа, выступая наиболее крупными налогоплательщиками, формирующими региональные бюдже-
ты, лоббируют свои экономические интересы, зачастую не совпадающие с интересами России. В свою очередь, это накладывает отпечаток в виде развития специализированной инфраструктуры регионов (строительство экспортно-ориентированных портов, например), доминирования сырьевых промышленных технологий, перехода на зарубежные стандарты и т.п. в ущерб созданию отечественных предприятий по глубокой переработке первичных минерально-сырьевых ресурсов в пределах округа. В результате транснациональные корпорации формируют в северных и арктических регионах российского Северо-Запада сырьевые коридоры, объективно способствующие фрагментации экономического пространства, поскольку не попавшие в такие коридоры территории теряют население, инфраструктуру и становятся устойчиво депрессивными.
Особенностью второй экономической зоны Северо-Запада России, включающей наиболее благоприятные для жизнедеятельности г. Санкт-Петербург, Ленинградскую, Новгородскую, Вологодскую и Псковскую области, является скудость полезных ископаемых при относительно высокой плотности экономически активного населения; здесь традиционно дислоцируется большинство центров обрабатывающей промышленности, тяготевших в советский период к научно-промышленному Ленинграду. Именно в этих регионах были созданы крупные производственные объединения, опирающиеся на достижения ленинградской науки, технологически связанные с научно-производственными объединениями мегаполиса.
В настоящее время экономическое пространство этой преимущественно индустриальной зоны Северо-Запала России утратило свою чётко выраженную промышленную специализацию, а неолиберальная политика федерального центра, ориентированная на вывоз минерально-сырьевых ресурсов из северных и арктических регионов с последующей продажей за
■ ч^-и
а
IV д| |
I.
рубеж, кроме всего прочего, оставляет их в стороне от основных сырьевых и финансовых потоков, способствует нарастанию депрессивных тенденций. В результате главным ресурсом перспективного экономического развития рассматриваемой зоны является неконкурентоспособное сегодня на внешних рынках перерабатывающее производство.
Что касается современного административного центра Северо-Западного федерального округа РФ, мегаполиса Санкт-Петербург, то он слабо связан с окружающим его экономическим пространством, не имеет чёткой миссии по отношении к этому пространству, а городской машиностроительный комплекс в основном ориентирован на нужды оборонно-промышленного комплекса страны и индустрию, расположенную вне границ округа.
Из рассмотрения сложившейся в пределах Северо-Западного федерального округа экономической ситуации следует объективная необходимость постановки задачи форсированной глубокой переработки минерально-сырьевых ресурсов, добываемых в его сырьевых провинциях. Это необходимо делать, во-первых, в интересах повышения народнохозяйственной эффективности использования добытых в северных и арктических провинциях федерального округа минерально-сырьевых ресурсов. Во-вторых, что представляется не менее важным, с целью создания предпосылок преодоления депрессивных явлений в индустриальном секторе регионов федерального округа на основе структурной перестройки и модернизации их хозяйства. Импульсом для запуска таких процессов и призвана послужить новая государственная политика в сфере переработки российских минерально-сырьевых ресурсов, в первую очередь направленная на реализацию национальных интересов.
Положим теперь, что политическое решение о глубокой переработке ресурсов, добываемых в сырьевых провинциях Северо-Запада России, принято, а значит, в
стратегической перспективе ресурсные потоки могут оказаться развёрнутыми в его индустриальные регионы. В этой связи попытаемся уточнить, какие конкурентные преимущества имеют эти регионы по сравнению с зарубежными обрабатывающими центрами.
Сначала отметим то принципиальное обстоятельство, что речь идёт именно о российских регионах, успешное обеспечение динамичного экономического и социального развития которых является национальным приоритетом. Кроме того, группа рассматриваемых индустриальных регионов российского Северо-Запада имеет целый ряд экономических преимуществ. Прежде всего, в их пользу говорят относительная географическая близость к сырьевым провинциям и наличие разветвлённой сети железнодорожных и автомобильных дорог. Поскольку транспортные расходы, связанные с поставками сырья, материалов и комплектующих, имеют постоянную тенденцию к росту, указанные факторы значимы не только при трансферте сырья к месту переработки, но также при поставках готовой продукции, в частности, за рубеж.
Прохождение по территории Северо-Запада России Северного морского пути, который является главной арктической транспортной магистралью, объединяющей региональные подсистемы Европейского, Сибирского и Дальневосточного Севера, открывает возможности трансферта российского сырья, полуфабрикатов и готовой продукции не только в традиционном направлении - страны Евросоюза, но в Азиатско-Тихоокеанский регион. Так, например, южнокорейский бизнес заинтересован в использовании Северного морского пути и Мурманского транспортного узла для реализации совместных инвестиционных проектов в нефтегазовой сфере, судоремонте и т. п.
Индустриальный сектор регионов в пределах Северо-Западного федерального округа РФ и сегодня обладает определён-
а
IV д| |
I.
обеспечения
ными возможностями для энергией крупных инвестиционных проектов в сфере глубокой переработки минерально-сырьевых ресурсов, а к 2030 г. этот макрорегион в целом станет энергоизбыточным. Наличие сырьевых ресурсов и энергии позволит рассматриваемым регионам поддерживать более низкие издержки своих перерабатывающих производств за счёт более низких, чем мировые, внутренних цен на энергоносители и сырьё (при наличии, конечно, государственного ограничения аппетитов «сырьевых баронов», стремящихся поддерживать уровень цен на уровне не ниже мировых), а, следовательно, иметь значимые конкурентные преимущества перед зарубежными партнёрами.
Наконец, важным фактором экономического развития рассматриваемых регионов являются имеющиеся пахотные земли и пастбища, а также запасы пресной воды, которые рассматриваются нами как необходимое условие для дальнейшего развития агропромышленной сферы российского Северо-Запада.
Заключение
Таким образом, существуют благоприятные условия для структурной перестройки экономики индустриальных регионов российского Северо-Запада на основе реализации инвестиционных проектов глубокой переработки минерально-сырьевых ресурсов, добываемых в его северных и арктических провинциях. В связи с этим уместным завершением статьи представляется краткое рассмотрение вопросов генерирования инвестиционных проектов в рассматриваемой сфере, которые призваны выполнить роль полюсов экономического развития регионов, послужить фактором реальной структурной перестройки их экономики.
Мы полагаем, что исходный перечень таких инвестиционных проектов должен формировать регион - субъект РФ,
на территории которого предполагается их практическая реализация, исходя из результатов анализа и оценки:
данных маркетинговых исследова-
ний;
- национальных приоритетов в сфере глубокой переработки минерально-сырьевых ресурсов или предложений по реализации соответствующих инвестиционных проектов;
- состояния производственной базы и технологической оснастки имеющихся промышленных перерабатывающих предприятий, целесообразности их реконструкции и технического перевооружения;
- имеющихся земельных участков под строительство новых перерабатывающих предприятий или расширения существующих;
- состояния производственной инфраструктуры;
- местных ресурсов (пресной воды, энергии, коммунального сектора, квалифицированных трудовых кадров или возможностей их подготовки в регионе и т.п.);
- предложений властных структур региона и бизнеса и т. п.
После обобщения перечня предложений по инвестиционным проектам в сфере глубокой переработки минерально-сырьевых ресурсов, добываемых в северных и арктических провинциях Северо-Запада России, их первичной экспертизы и внесения необходимых корректировок должны быть осуществлены проектные разработки по формированию соответствующих производственно-технологических цепочек, предполагающих преимущественно российское участие.
Список литературы
1. Бадаракко-мл. Дж. Управление альянсами // Кемпбелл Э., Саммерс Лачс К. Стратегический синергизм. СПб.: Питер, 2004. С. 243262.
2. Бероева Н. Цена на бензин вырастет до
J
Iегианааистика
К-ТГГ !■■
ymsf. t- //. * \ •'. t ■■
\V\
a
^НйЯш»
irw
Iv Jj I
VD^-EaL
33 рублей. URL: http://www.kp.ru/daily/ 26113/3007880/ (дата обращения: 17.04.2014).
3. Демьяненко А.Н., Украинский В.Н., Демьяненко Н.А., Еремеев В. В. Влияние «сетевого феномена» на функционирование хозяйственных структур // Вестник ДВО РАН. 2008. № 5. С. 17-25.
4. Здоборовская Е. Русские дома против финских // Деловой Петербург. № 129 от 24 июля 2013 г.
5. Коллис Д., Монтгомери С. Корпоративная стратегия. Ресурсный подход. М.: Олимп Бизнес, 2007. 400 с.
6. Коржубаев А.Г., Соколова И.А., Эдер Л.В. Нефтегазовый комплекс России: перспективы сотрудничества с Азиатско-тихоокеанским регионом. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2009. 109 с.
7. Коржубаев А.Г., Эдер Л.В. Нефтегазовый комплекс России: состояние, проекты, международное сотрудничество. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2011. 295 с.
8. Мезоэкономика развития / под ред. Г.Б. Клейнера. М.: Наука, 2011. 805 с.
9. Обурай П., Бейкер М.Дж. Стратегические альянсы и сотрудничество поставщиков // Маркетинг / Под ред. М. Бейкера. СПб.: Питер, 2002. С. 1082-1110.
10. Очкивский С.В. Объединим энергии развития. URL: http://www.journal.konkir.com/ article/объединим-энергии-развития/ (дата обращения: 17.04.2014).
11. Портер М. Конкурентное преимущество. М.: Альпина Бизнес Букс, 2006. 715 с.
12. Примаков Е.М. Современная Россия и либерализм. URL: http://www.rg.ru./2012/12/17/ primakov.html (дата обращения: 17.04.2014).
13. Примаков Е.М. Человеческий капитал выходит на первый план. URL: http://www.rg.ru. /2013/01/15/primakov.html (дата обращения: 17.04.2014).
14. Рохчин В.Е., Далгатова А.Э. Стратегический анализ и концептуальные предложения по развитию экономического потенциала, сложившегося в пределах Северо-Западного федерального округа. СПб.: СПбГЭУ, 2013. 46 с.
15. Уэлборн Р., Кастен В. Деловые партнерства: как преуспеть в совместном бизнесе. М.: Вершина, 2004. 336 с.
16. Хасис Л.А. Закономерности развития российских розничных сетей. М.: Эдиториал УРСС, 2004. 72 с.
References
1. Badaracco J., Jr. Managing Alliances. In: Strategic Synergy. Ed. by A. Campbell, K. Sommers Luchs. S.-Petersburg, 2004. Pp. 243-262. (In Russian)
2. Beroyeva N. Petrol price will grow to 33 rubles. Available at: http://www.kp.ru/daily/ 26113/3007880/ (accessed 17 April 2014). (In Russian)
3. Demyanenko A.N., Ukrainskiy V.N., De-myanenko N.A., Eremeev V.V. Influence of «Network Phenomenon» on Economic Structures Functioning. Vestnik Dalnevostochnogo otdelenia Rossiiskoy academii nauk [Letters of the FEB RAS]. 2008. No. 5. Pp. 17-25. (In Russian)
4. Zdoborovskaya E. Russian houses vs. Finnish houses. Delovoy Peterburg [Business Petersburg]. No. 129. July 24, 2013. (In Russian)
5. Collis D., Montgomery C. Corporate Strategy: A Resource-Based Approach. Moscow, 2007. 400 p. (In Russian)
6. Korzhubaev A.G., Sokolova I.A., Eder L.V.
Oil and Gas Complex of Russia: Prospects of Cooperation with the Pacific Rim. Novosibirsk, 2009. 109 p. (In Russian)
7. Korzhubaev A.G., Eder L.V. Oil and Gas Complex of Russia: Situation, Projects, International Cooperation. Novosibirsk, 2011. 295 p. (In Russian)
8. Mesoeconomics of Development. Ed. by G.B. Kleyner. Moscow, 2011. 805 p. (In Russian)
9. Oburai P., Baker M.J. Strategic Alliances and Supplier Partnering. In: The IEBM Encyclopedia of Marketing. Ed. by M.J. Baker. S.-Petersburg, 2002. Pp. 1082-1110. (In Russian)
10. Ochkivskiy S.V. We Will Unite Energy of Development. Available at: http://www.journal. konkir.com/article/o6,begHHHM-3HepraH-pa3BHTHa/ (accessed 17 April 2014). (In Russian)
11. Porter M. Competitive Advantage. Moscow, 2006. 715 p. (In Russian)
12. Primakov E.M. Modern Russia and Liberalism. Available at: http://www.rg.ru./2012/12/17/ primakov.html (accessed 17 April 2014). (In Russian)
■Л: ШШ
J
iегианапистика
К-ТГГ !■■
.из.,,
\V\
а
lv Jj I
VD^-EaL
13. Primakov E.M. The Human Capital Comes to the Forefront. Available at: http://www.rg.ru./ 2013/01/15/primakov.html (accessed 17 April 2014). (In Russian)
14. Rokhchin V.E., Dalgatova A.E. The Strategic Analysis and Conceptual Offers on Development of the Economic Potential Developed Within the Northwest Federal District. S.-Petersburg, 2013. 46 p. (In Russian)
15. Wellborn R., Casten V. Business Partnerships: How to Succeed in Joint Business. Moscow, 2004. 336 p. (In Russian)
16. Hasis L.A. Regularities in Development of the Russian Retail Chains. Moscow, 2004. 72 p. (In Russian)
-vW.
щЩ if"; ~
Для цитирования:
Рохчин В.Е. Реализация проектов глубокой переработки отечественных минерально-сырьевых ресурсов и экономика Северо-Запада России // Регионалистика. 2014. Т. 1. № 1. С. 96-107.
For citing:
Rokhchin V.E. The Implementation of Projects in Deep Processing of Domestic Raw Mineral Resources and the Economy of the Northwest of Russia. Regionalistica [Region-alistics]. 2014. Vol. 1. No. 1. Pp. 96-107. (In Russian)
