CC BY
59
4. ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО; ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЕ ПРАВО; СЕМЕЙНОЕ ПРАВО; МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО (СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 12.00.03)
4.1. РЕАЛИЗАЦИЯ ПРИНЦИПА СОДЕЙСТВИЯ СТОРОН ПРИ
ПРЕКРАЩЕНИИ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА И ПОСЛЕ ПРЕКРАЩЕНИЯ
Панченко Полина Валентиновна, соискатель. Место учебы: Место учебы: Российский университет дружбы народов. Подразделение: кафедра гражданского права и процесса и международного частного права. E-mail: [email protected]
Фролова Евгения Евгеньевна, д-р юрид. наук. Должность: заведующая кафедрой. Место работы: Российский университет дружбы народов. Подразделение: кафедра гражданского права и процесса и международного частного права. E-mail: [email protected]
Аннотация: В работе рассмотрена реализация принципа содействия сторон при прекращении обязательств и после их прекращения. Делается вывод о том, что юридические императивы принципа содействия используются при реализации любых оснований прекращения обязательств. В случаях, предусмотренных законом или соглашением сторон, принцип содействия в предпринимательских отношениях применяется не только при прекращении обязательства, но и после прекращения обязательственно-правовой связи между сторонами.
Ключевые слова: принцип содействия сторон, обязательства, прекращение обязательств, замещающая сделка, обязательственные правоотношения, реализация права.
THE IMPLEMENTATION OF THE PRINCIPLE OF COOPERATION OF THE PARTIES UPON TERMINATION OF THE OBLIGATIONS AND AFTER THE TERMINATION
Panchenko Polina Valentinovna, competitor. Place of study: Peoples' Friendship University of Russia (RUDN University). Department: Civil Law, Civil Procedure and International Private Law chair. E-mail: [email protected] Frolova Evgenia Evgenevna, Dr of Law. Position: Head of chair. Place of employment: Peoples' Friendship University of Russia (RUDN University). Department: Civil Law, Civil Procedure and International Private Law chair. E-mail: [email protected]
Annotation: The paper considers the implementation of the principle of assistance of the parties in the termination of obligations and after their termination. It is concluded that the legal imperatives of the principle of assistance are used in the implementation of any grounds for termination of obligations. In cases provided for by law or agreement of the parties, the principle of assistance in business relations applies not only upon termination of the obligation, but also after the termination of the binding relationship between the parties.
Keywords: principle of assistance of the parties, obligations, termination of obligations, substitute transaction, mandatory legal relationship, realization of the right.
Прекращение гражданско-правового обязательства -это одна из стадий динамики обязательственного правоотношения, которая представляет собой объектив-
ный юридический результат обязательства, к которому стремятся обе стороны обязательства. При этом стоит подчеркнуть, что наступление такого результата всегда связано с действием определенного юридического факта [1].
Однако прекращение обязательства «не может расцениваться в качестве юридического факта» [2] в силу того, что само является «неотвратимым юридическим последствием при наличии юридического факта, служащего его предпосылкой» [3].
М.А. Егорова совершенно точно добавила: «...прекращение обязательства не может иметь никаких юридических последствий, например возмещение убытков, возврат исполненного или возникновение иного правоохранительного отношения» [2]. Это означает, что прекращение обязательства полностью ликвидирует юридическую связь между сторонами этого обязательства.
Реализация принципа содействия сторон при совершении кредитором замещающей сделки. Одним из элементов динамики обязательственного правоотношения выступают так называемые «моменты», существующие наряду со стадиями и периодами. На наш взгляд, момент совершения кредитором замещающей сделки в случае ненадлежащего исполнения первоначальным должником своих обязательств свидетельствует о прекращении первоначальной сделки и о возникновении нового обязательства. Так, п. 1 ст. 393.1 ГК РФ содержит новую норму общего характера, в соответствии с которой «в случае, если неисполнение или ненадлежащее исполнение должником договора повлекло его досрочное прекращение и кредитор заключил взамен его аналогичный договор, кредитор вправе потребовать от должника возмещения убытков в виде разницы между ценой, установленной в прекращенном договоре, и ценой на сопоставимые товары, работы или услуги по условиям договора, заключенного взамен прекращенного договора». Отсутствие в данной норме общего характера требований к разумности цены, к разумности срока совершения замещающей сделки компенсируется специальными нормами (например, ст. 520 ГК РФ), а также судебной практикой.
В том случае, если кредитор решит воспользоваться своим правом на совершение замещающей сделки в период до прекращения нарушенного обязательства, то руководствуясь принципом содействия сторон, в частности его юридическим императивом - предоставление необходимой информации, он обязан сообщить неисправному должнику о своем намерении «с тем, чтобы удержать того от дальнейших приготовлений к исполнению обязательства» [4].
Обратимся к анализу правоприменительной практики. Так, между покупателем и продавцом был заключен договор поставки минеральных удобрений. В связи с тем, что поставщик не исполнил свои обязательства по поставке названной продукции в срок, покупатель заключил договор поставки с другим продавцом взамен первоначальной сделки. Истцом не представлено доказательств направления ответчику претензии либо иного уведомления о неисполнении им договорных обязательств, повлекших пропуск срока
поставки удобрений, сообщения о закупке недостающего количества удобрений у другого поставщика. По смыслу статей 520 и 524 ГК РФ при реализации покупателем права на приобретение недопоставленных товаров у других лиц с отнесением на поставщика всех необходимых и разумных затрат на их приобретение покупатель обязан сообщить об этом первоначальному поставщику в целях недопущения одновременной поставки товаров прежним и новым поставщиком. С учетом указанных обстоятельств суды пришли к обоснованному выводу о том, что заключение договора поставки с новым поставщиком не свидетельствует о совершении данной сделки взамен не исполненного ответчиком договора [5].
Как видим из анализа данного примера, покупатель не исполнил своих обязанностей по оказанию взаимного содействия, а именно не предоставил другой стороне необходимой информации - уведомления о пропуске срока поставки и о намерении заказать аналогичный товар у другого поставщика. Указанные обстоятельства в совокупности с иными послужили основанием для отказа покупателю в защите нарушенного права.
Сообщение о намерении покупателя совершить замещающую сделку по своему юридическому эффекту равнозначно отказу от первоначального договора, а его доставка должнику приводит к прекращению первоначального обязательственного правоотношения, которое было нарушено должником (п. 1 ст. 165.1. п. 1 ст. 450.1 ГК РФ). Если при получении подобного сообщения и вопреки ему должник продолжает совершать действия, направленные на предоставление исполнения, то в данном случае его действия следует квалифицировать в качестве противоречащих принципам разумности и добросовестности (п. 3 ст. 1, п. 3 ст. 307 ГК РФ). При этом уклонение кредитора от принятия такого «несвоевременного» исполнения вполне ожидаемо и не может быть квалифицировано как просрочка кредитора (п. 1 ст. 406 ГК РФ).
Приведем еще один небезынтересный пример по этому поводу. При рассмотрении дела по иску покупателя к поставщику о возмещении убытков, причиненных нарушением обязательства поставить детали трубопроводов, суды обратили внимание на то, что просрочка поставки обусловлена отсутствием на рынке полимерного сырья вследствие остановки на профилактику двух крупнейших российских производителей, которые не выполнили свои обязательства по поставке сырья перед поставщиком деталей. Покупатель отказался от первоначального договора поставки на шестой день просрочки, тогда как отказ от первоначального договора и совершение замещающей сделки можно признать разумным, только если другие лица готовы исполнить обязательства по поставке товара, тем самым восполнив его недопоставку, в ближайшие сроки, т.е. ранее неисправного должника по первоначальной сделке [6].
Как видим, при совершении замещающей сделки имеет значение не только факт ненадлежащего исполнения обязательств первоначальным поставщиком, но и отрезок времени, в течение которого новый поставщик готов предоставить то самое первоначальное исполнение. В противном случае действия должника могут быть квалифицированы в качестве противоречащих принципам разумности и добросовестности.
Таким образом, обязательным условием совершения кредитором замещающей сделки, свидетельствующей о прекращении первоначального и возникновении нового обязательства, является соблюдение такого юридического императива принципа содействия сторон, как предоставление необходимой информации - сообщение первоначальному должнику о допущенном нарушении и о заключении замещающей сделки взамен первоначальной.
Реализация принципа содействия сторон при прекращении обязательства. По меткому замечанию О.А. Красавчикова, «прекращение правоотношения является своеобразным антиподом его возникновения. Оно разрывает правовую связь субъектов - должник не обязан, а веритель не может требовать определенного поведения. Права и обязанности отпадают» [7].
По справедливому замечанию С.К. Соломина, «сбои в динамике обязательства приводят к возможности применения различного рода побудительно-охранительных инструментов, цель которых одна -удовлетворение интереса кредитора за счет должного поведения должника по погашению лежащей на нем обязанности, что приведет к погашению субъективного права» [8]. Действительно, современному гражданскому обороту свойственны подобные «сбои», которые вынуждают стороны прекращать обязательство не надлежащим исполнением, а иным способами, которые хотя бы частично могут удовлетворить интерес кредитора. Такими способами выступают основания прекращения обязательств, предусмотренные главой 26 ГК РФ «Прекращение обязательств».
Первым основанием прекращения обязательства выступает соглашение сторон. Так, Федеральным законом от 8 марта 2015 г. № 42-ФЗ в ст. 407 ГК РФ был введен новый пункт, согласно которому «стороны своим соглашением вправе прекратить обязательство и определить последствия его прекращения, если иное не установлено законом или не вытекает из существа обязательства». Разумеется, данное нормативное положение преследует цель усиления значения соглашения как одного из наиболее эффективных инструментов регулирования обязательственных правоотношений. При этом при прекращении обязательства соглашением действие принципа содействия сторон очевидно: без необходимого взаимодействия достижение подобного соглашения невозможно.
Следующим основанием прекращения обязательств является собственно исполнение, которое, «служа достижению правовых целей субъектов правореали-зационной деятельности, одновременно (в качестве дополнительного полезного эффекта) служит достижению целей, зафиксированных в нормах права, а также конечной правовой цели, тем самым являясь полезным и для общества» [9].
На наш взгляд, при прекращении обязательства его исполнением, такие стадии динамики обязательственного правоотношения, как «исполнение» и «прекращение» фактически сливаются, поэтому юридические императивы принципа содействия сторон, действующие на стадии исполнения обязательства, практически нивелируются на стадии прекращения обязательства, хотя продолжают свое действие после прекращения обязательства.
Согласно п. 2 ст. 408 ГК РФ, кредитор, принимая исполнение, обязан по требованию должника выдать ему расписку в получении исполнения полностью или в соответствующей части. Указанная норма сформи-
рована как императивная, что вполне соответствует существу обязательственного правоотношения: получив исполнение, кредитор должен подтвердить этот факт документально во избежание возможных будущих противоречий и споров. Если кредитор вопреки рассмотренной императивной норме не совершает подобных действий - не предоставляет расписку в получении исполнения, то кредитор считается просрочившим. Думается, что в данном случае кредитором нарушается такой императив принципа содействия сторон, как недопущение замедления развития обязательственного отношения.
Следующим основанием прекращения обязательства является отступное (ст. 409 ГК РФ): по соглашению сторон обязательство может быть прекращено предоставлением отступного - уплатой денежных средств или передачей иного имущества.
Весьма спорной представляется позиция М.А. Дмитриева, который заявляет, что «наиболее значимыми на сегодня являются такие способы прекращения обязательств, как зачет, отступное, новация и прощение долга» [10]. На наш взгляд, указанные способы являются допустимыми, т.к. предусмотрены ГК РФ, широко используются в правоприменительной практике, позволяют частично удовлетворить первоначальный интерес кредитора, однако не в полной мере соответствуют принципам надлежащего и реального исполнения.
Изменение предмета первоначального обязательства в результате заключения сделки об отступном возможно только на основании соглашения сторон, т.е. при осуществлении необходимого содействия друг другу сторонами обязательства. Так, должник должен своевременно уведомить кредитора о невозможности предоставить предмет исполнения и в то же время о готовности предоставить иной предмет исполнения, равноценный первоначальному предмету, а кредитор, получивший указанную информацию, обязан незамедлительно принять определенное решение: либо согласиться на заключение сделки об отступном, либо, если такое исполнение категорически противоречит его интересам, отказаться от ее заключения. Принятое кредитором решение должно быть своевременно сообщено должнику, поскольку замедление в данном случае может привести, например, к увеличению процентов на сумму основного долга должника, что, в конечном счете, приведет к ухудшению имущественного положения должника. В свою очередь должник, получивший уведомление кредитора, например, о согласии на получение иного имущества взамен предмета исполнения, обязан принять необходимые меры для получения предмета отступного должником, иначе такая сделка не состоится, поскольку она в соответствии с действующим законодательством является реальной.
Как видим, при прекращении обязательства отступным действуют такие императивы принципа содействия сторон, как предоставление необходимой информации, недопущение замедления развития обязательственного отношения, недопущение увеличения вреда, причиненного контрагенту, а при наличии соответствующей возможности принятие мер к предупреждению такого вреда.
В соответствии со ст. 410 ГК РФ, обязательство прекращается полностью или частично зачетом встречного однородного требования, срок которого наступил либо срок которого не указан или определен моментом
востребования.Для зачета достаточно заявления одной стороны.
М.А. Егорова осуществила комплексное исследование такой гражданско-правовой категории, как «заче-тоспособность», и пришла к выводу, что это комплексное понятие, содержание которого «определяется элементным составом юридических условий, которые регламентированы ст. 410 ГК РФ и к числу которых относятся: однородность требований; встречность требований; наличность реально существующих требований» [11].
Итак, при наличии указанных юридических условий и, что более существенно, заявления об этом одной из сторон, обязательство прекращается зачетом. По нашему мнению, при прекращении обязательства зачетом действует такой императив принципа содействия сторон, как предоставление необходимой информации, выражающейся в заявлении одной стороны о зачете.
Новация как специфический механизм прекращения первоначального обязательства может быть применена только после заключения соглашения о новации, т.е. после согласования сторонами первоначального обязательства воли на прекращение прежнего и возникновение нового обязательства.
К примеру, прекращение денежного обязательства выдачей (передачей) векселя является новацией, если должник принимает на себя ответственность по этому векселю [12].
Как справедливо констатируется в юридической литературе, для того чтобы новация считалась состоявшейся, необходимо наличие ряда условий, предусмотренных ст. 414 ГК РФ: 1) существование первоначального обязательства; 2) соглашение сторон о замене этого обязательства другим; 3) новое обязательство; 4) намерение обновить.
На наш взгляд, заключение соглашения о новации, т.е. о замене первоначального обязательства новым, способствует разрешению юридического конфликта, выражающегося в невозможности должника, с одной стороны, удовлетворить интерес кредитора и прекратить обязательство, а с другой стороны, предоставить основное исполнение и предотвратить растущую задолженность перед кредитором. Исходя из сказанного, оказание необходимого содействия сторонами при прекращении обязательства новацией проявляется через действие таких юридических императивов исследуемого принципа, как предоставление необходимой информации, недопущение замедления развития обязательственного отношения, недопущение увеличения вреда, причиненного контрагенту, а при наличии соответствующей возможности принятие мер к предупреждению такого вреда.
В соответствии с п. 1 ст. 415 ГК РФ, «обязательство прекращается освобождением кредитором должника от лежащих на нем обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора».
Федеральным законом от 8 марта 2015 г. № 42-ФЗ был введен п. 2 ст. 415 ГК РФ, согласно которому «обязательство считается прекращенным с момента получения должником уведомления кредитора о прощении долга, если должник в разумный срок не направит кредитору возражений против прощения долга». Таким образом, кредитор вправе освободить должника от лежащих на нем обязанностей путем направления последнему уведомления, если должник не направит в разумный срок возражений против прощения долга.
Очевидно, что при прекращении обязательства прощением долга действует такой императив принципа содействия сторон, как предоставление необходимой информации.
Еще одним основанием прекращения обязательства выступает так называемая «невозможность исполнения», предусмотренная ст. 416 ГК РФ.
В. Яковлева полагала, что границей требования реального исполнения является случайная гибель предмета обязательства [13].
Невозможность исполнения - это только случайная невозможность предоставления предмета обязательства, то есть такая, которая наступила по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон. Если же невозможность вызвана виновными действиями должника, то последний обязан возместить кредитору убытки, вызванные неисполнением. К примеру, согласно правовой позиции ВАС РФ, если из-за неправомерных действий должника у него отозвана лицензия, прекращается исполнение обязательства должника перед контрагентом в натуре, но не обязательство возместить возникшие вследствие такого неисполнения убытки [14]. И наоборот: если невозможность возникла вследствие виновных действий самого кредитора, то он не вправе требовать возврата ему исполненного по обязательству. Так, МКАС отказал в удовлетворении иска о взыскании денежных средств по договору, в соответствии с которым ответчик обязался оказать истцу услуги по перевалке грузов в порту, так как судно было принято к обработке, но загрузка приостановлена в связи с протестом капитана из-за загрязненности груза. Таким образом, следующий период простоя судна был вызван по инициативе истца. Установлено, что груз не был загрязнен, что подтверждается представленным коносаментом с отметкой «чисто на борту» [15].
Таким образом, при невозможности исполнения, вызванной наступившим после возникновения обязательства обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает, действует такой юридический императив принципа содействия сторон, как предоставление необходимой информации. При невозможности исполнения, вызванной виновными действиями должника либо кредитора, действует такой юридический императив принципа содействия сторон, как недопущение увеличения вреда, причиненного контрагенту, а при наличии соответствующей возможности принятие мер к предупреждению такого вреда.
Согласно п. 1 ст. 417 ГК РФ, «если в результате издания акта органа государственной власти или органа местного самоуправления исполнение обязательства становится невозможным полностью или частично, обязательство прекращается полностью или в соответствующей части». К примеру, согласно позиции ВАС РФ, если орган власти принял акт, запрещающий размещать рекламные конструкции в определенных местах, действие договора на размещение таких конструкций прекращается в силу издания указанного акта, а не в связи с односторонним отказом от исполнения договора [16]. Думается, что при прекращении обязательства по рассматриваемому основанию, действует такой императив принципа содействия сторон, как предоставление необходимой информации.
Реализация принципа содействия сторон после прекращения обязательства. Положение о том, что принцип содействия сторон действует и после прекращения обязательства, получило весьма неоднозначную
оценку в цивилистике. Так, В.В. Витрянский прямо пишет: «Видимо, инициаторы этой новеллы хотели подчеркнуть, что и в обязательственно-правовых отношениях действует принцип добросовестности, предусмотренный в ст. 1 ГК РФ в качестве универсального принципа гражданского законодательства (хотя это и так очевидно), однако несколько перестарались, распространив соответствующие обязанности сторон на их отношения после прекращения обязательства, когда правовая связь между ними уже утрачена» [17].
В этом отношении мы разделяем мнение И.В. Тордии и С.А. Савченко о том, что «нормативное закрепление данного принципа в российских нормах права (путь и локальное) является преимуществом российского законодательства и непосредственно способствует стабилизации гражданских правоотношений» [18].
Также прав и Е.В. Богданов, который утверждает, что «принцип солидарности имеет особое значение для формирования гражданского общества», поскольку при солидарности интересов действуют центростремительные силы, сплачивающие общество [19].
В соответствии со ст. 1032 Гк РФ, с учетом характера и особенностей деятельности, осуществляемой пользователем по договору коммерческой концессии, пользователь обязан не разглашать секреты производства (ноу-хау) правообладателя и другую полученную от него конфиденциальную коммерческую информацию. По верному замечанию Р.Б. Кац, «нарушение этой обязанности может нанести серьезный ущерб франшизодателю, поскольку сохранение тайны служит необходимой предпосылкой коммерческой ценности информации (ст. 139 ГК РФ). Данные положения ГК РФ во многом отвечают интересам франшизодателя и направлены на поддержание его деловой репутации и конкурентоспособности на рынке» [20].
При этом, как отмечается в комментарии к данной статье, «последствием нарушения обязанности по неразглашению секрета производства (ноу-хау), предусмотренной комментируемой статьей, с точки зрения ст. 1467 ГК РФ является прекращение исключительного права на секрет производства у всех правообладателей. Это может стать основанием расторжения договора коммерческой концессии в связи с существенным нарушением договора, а также предъявления требования о взыскании с пользователя причиненных убытков» [21].
На указанные негативные последствия разглашения подобной информации неоднократно обращалось внимание в исследовательской литературе [22-24].
Таким образом, обязанность пользователя не разглашать секрет производства (ноу-хау) либо иную конфиденциальную информацию сохраняется у него и после прекращения обязательства. Признание иного противоречит принципам разумности и добросовестности. Представим себе следующую ситуацию: в результате прекращения договора коммерческой концессии пользователь придал огласке (например, через средства массовой информации) секрет производства продукции «Макдональдс», в результате чего подобная информация перестала быть, с точки зрения законодательства, ноу-хау, а компания «Макдональдс» потерпела значительные убытки, вызванные разглашением такой информации. Вне сомнений, подобные убытки в нашей смоделированной ситуации будут возложены на лицо, разгласившее указанную информацию. При этом в качестве нормы, дополняющей аргу-
ментацию по делу, может быть использован п. 3 ст. 307 ГК РФ.
На наш взгляд, анализ как уже названных норм, так и других, например ст. ст. 718, 747, 753, 759, 893 ГК РФ, дают полное основание утверждать, что именно при предпринимательском виде содействия в наибольшей степени действует принцип содействия сторон со всеми его юридическими императивами после прекращения обязательственно-правовой связи между контрагентами.
Приведем другой пример действия принципа содействия сторон после прекращения обязательства. Одной из наиболее значимых обязанностей банка при заключении договоров банковского вклада и банковского счета является обязанность гарантировать сохранение в тайне информации об операциях, счетах и вкладах клиентов. Проблема банковской тайны и порядка ее обеспечения вызывают огромный интерес в среде исследователей, особенно в последнее время [25-30]. В рамках настоящего исследования есть необходимость рассмотреть вопрос о том, действует ли принцип содействия сторон после прекращения обязательств по договорам банковского счета и банковского вклада.
Как справедливо замечает А.Ю. Викулин, понятие «банковская тайна» представляет собой центральную категорию всего банковского законодательства, т.к. имеет отношение ко всем сделкам банка и иных кредитных организаций [32].
Безусловно, банковская тайна распространяет свое действие не только на договоры банковского счета и банковского вклада, но и на все иные обязательственные правоотношения, возникающие в банковской сфере между банком и клиентом.
В соответствии со ст. 26 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» (далее - Закон о банках) [33], кредитная организация, Банк России, организация, осуществляющая функции по обязательному страхованию вкладов, гарантируют тайну об операциях, о счетах и вкладах своих клиентов и корреспондентов. Все служащие кредитной организации обязаны хранить тайну об операциях, о счетах и вкладах ее клиентов и корреспондентов, а также об иных сведениях, устанавливаемых кредитной организацией, если это не противоречит федеральному закону.
В судебной практике возникают споры о том, какая информация может быть отнесена к банковской тайне. В практике сформировался следующий подход к определению содержания банковской тайны: законом предусмотрено право заемщика на сохранение информации о его банковском счете, операций по этому счету, а также сведений, касающихся непосредственно самого заемщика, в тайне и разглашение этих сведений третьим лицам, не указанным в законе, нарушает его права [34]. При этом сведения о характере и видах хозяйственной деятельности клиента, арендных отношениях его с третьими лицами не являются банковской тайной, следовательно, предоставляя такие сведения третьим лицам, кредитная организация не нарушает положений Закона о банках.
Н.А. Жирнова предложила в понятие «содержание банковской тайны» включать следующие сведения: «о банковском счете и банковском вкладе; об операциях; о клиенте; об иных сведениях, устанавливаемых кредитной организацией, если это не противоречит федеральному закону» [35].
Анализ Закона о банках позволяет заключить, что, с одной стороны, обеспечение банковской тайны - дело
самой кредитной организации, а, с другой стороны, нормы императивного характера, позволяющие определенным лицам получать доступ к такой информации, ограничивают самостоятельность кредитных организаций в обеспечении банковской тайны.
Правовой режим банковской тайны, установленный современным российским законодательством, заключается в определении круга лиц, имеющих доступ к информации, составляющей банковскую тайну. Так, если речь идет о предоставлении справок по операциям и счетам юридических лиц и граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, то такие справки могут получить следующие лица: суды и арбитражные суды (судьи), Счетная палата РФ, налоговые органы, Пенсионный фонд РФ, Фонд социального страхования РФ и органы принудительного исполнения судебных актов, органы предварительного следствия по делам, находящимся в их производстве. Важно обратить внимание, что указанные субъекты имеют право доступа к банковской тайне только в порядке, предусмотренном законодательством.
На наш взгляд, обязанность банка по сохранению в тайне информации, относящейся к банковской тайне, продолжает действовать и после прекращения обязательств по договорам банковского вклада или банковского счета. В этом случае действует такой императив принципа содействия сторон, как несовершение действий, которые, хотя и не запрещены законом или договором, препятствуют достижению цели обязательства. Однако в данном случае корректнее говорить о достижении либо недостижении цели не обязательства, которое в рассматриваемый период прекращено, а гражданского оборота в целом.
Резюмируем вышеизложенное, принцип содействия обязывает кредитора, совершающего замещающую сделку(направленную на прекращение первоначального и возникновение нового обязательства), предварительно сообщать должнику о допущенном нарушении и о заключении замещающей сделки взамен первоначальной. Юридические императивы принципа содействия используются при реализации любых оснований прекращения обязательств. В случаях, предусмотренных законом или соглашением сторон, принцип содействия в предпринимательских отношениях применяется не только при прекращении обязательства, но и после прекращения обязательственно-правовой связи между контрагентами.
Список литературы:
1. Рожкова М.А. Юридические факты гражданского и процессуального права: соглашения о защите прав и процессуальные соглашения. М.: Статут, 2009. С. 17.
2. Егорова М.А. Правовая природа основания прекращения обязательств // Законы России: опыт, анализ, практика. 2010. № 12. С. 4.
3. Иванова З.Д. Юридические факты и возникновение субъективных прав граждан // Сов. государство и право. 1980. № 2. С. 33.
4. Громов С.А. Особенности возмещения конкретных и абстрактных убытков при прекращении договора. Комментарий к ст. 393.1 ГК РФ и к п.п. 11-14 Постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2016. № 11. С. 85.
5. Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 24.11.2010г. по делу № А32-5514/2010 / Документ опубликован не был // [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «Консультант Плюс» (дата обращения: 30.05.2017 г.).
6. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 25.09.2013г. по делу № А56-787 / Документ опубликован не был // [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «Консультант Плюс» (дата обращения: 30.05.2017 г.).
7. Красавчиков О.А. Категории науки гражданского права: В 2 т. М.: Статут, 2005. Т. 2. С. 129.
8. Соломин С.К. Понятие прекращения обязательства // Гражданское право. 2014. № 3. С. 37.
9. Филиппова С.Ю. О пользе обязательства // Вестник Московского университета. Серия 11: Право. 2012. № 6. С. 57.
10. Димитриев М.А. К вопросу об отдельных способах прекращения обязательств // Российская юстиция. 2012. № 5. С. 8.
11. Егорова М.А. Правовой режим зачета в гражданско-правовых обязательствах. М.: Дело РАнХиГС, 2012. С. 124.
12. Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 33, Пленума ВАС РФ № 14 от 04.12.2000 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей» // Вестник ВАС РФ. 2001. № 2.
13. Яковлева В. Реальное исполнение обязательств - одно из необходимых условий выполнения народнохозяйственного плана // Ученые записки Ленинградского юридического института. 1954. Вып. VI. С. 123.
14. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 21.12.2005г. № 104 «Обзор практики применения арбитражными судами норм Гражданского кодекса РФ о некоторых основаниях прекращения обязательств» // Вестник ВАС РФ. № 4. 2006 (Обзор).
15. Решение МКАС при ТПП РФ от 15.12.2009г. по делу № 71/2009 / Документ опубликован не был // [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «Консультант Плюс» (дата обращения: 30.05.2017 г.).
16. Постановление Президиума ВАС РФ от 09.07.2013г. № 2315/13 по делу № А40-6124/12-119-57 // Вестник ВАС РФ. 2013. № 11.
17. Витрянский В.В. Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги. М.: Статут, 2016. С. 230.
18. Тордия И.В., Савченко С.А. Принципы обязательственного права (международный и национальный аспекты) // Lex russica. 2016. № 10. С. 140.
19. Богданов Е.В. Гражданское право и гражданское общество России // Современное право. 2014. № 6. С. 43-49.
20. Кац Р.Б. Франчайзинг: построение предприятия, бухгалтерский учет, правовые аспекты. М.: ГроссМе-диа, РОСБУХ, 2011. С. 53.
21. Баринов Н.А., Бевзюк Е.А., Беляев М.А., Бирюкова Т.А., Барышев С.А., Вахрушева Ю.Н., Долотина Р.Р., Елизарова Н.В., Закиров Р.Ю., Захарова Н.А., Иванишин П.З., Морозов С.Ю., Михалева Т.Н. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая от 26 января 1996 г. № 14-ФЗ (постатейный) / Документ опубликован не был // [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «Консультант Плюс» (дата обращения: 09.05.2017 г.).
22. Рузакова О.А. Договоры о создании результатов интеллектуальной деятельности и распоряжении исключительными правами: учебно-практическое пособие для магистров. М.: Проспект, 2017. 144 с;
23. Дозорцев В.А. Понятие секрета промысла («ноу-хау») // Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации. Сборник статей. Исследовательский центр частного права. М.: Статут, 2003. С. 238-276; Вестник ВАС РФ. 2001. № 7. С. 99-113; № 8. С. 105-119
24. Дозорцев В.А. Понятие исключительного права // Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации: Сборник статей. Исследовательский центр частного права, 2003. М.: Статут, 2003. С. 112143; Юридический мир. 2000. № 3. С. 4-11; № 6. С. 2535.
25. Зинченко П.И. Полномочия правоохранительных органов на доступ к сведениям, составляющим банковскую тайну: теория и практика // Банковское право. 2015. № 4. С. 9-15;
26. Кузнец И.М., Айдаева Д.З. Автоматический обмен информацией о финансовых счетах: глобальный конец банковской тайны? // Вестник Арбитражного суда Московского округа. 2015. № 4. С. 36-46
27. Фаткина Е.В. Правовая охрана банковской тайны в условиях развития законодательства о национальной платежной системе // Банковское право. 2015. № 5. С. 71 -76;
28. Шашкова А.В. Позиция Конституционного Суда РФ по вопросу нотариальной и банковской тайны // Нотариус. 2017. № 1. С. 17-22;
29. Войкова Н.А., Фролова Е.Е. Об основных тенденциях развития банковского законодательства и мерах по укреплению устойчивости банковского сектора Российской Федерации в свете негативных проявлений внешней финансовой конъюнктуры // Материалы международной научно-практической конференции «Перспективы развития юридической науки, практики и образования в азиатско-тихоокеанском регионе». Владивосток, 2015, С. 190-204;
30. Dudin M.N., Sekerin V.D., Smirnova O.O., Frolova E.E., Sepiashvili E.N.Stateanti-crisismanagement of banking sector: looking for optimization ways and contemporary development trends // Journal of advanced research in law and economics, 2014, Vol. 5, № 2, p. 74-81
31. Ермаков С.Л., Фролова Е.Е. Комплексное антикризисное управление российским банковским сектором как важнейший инструмент экономического регулирования развития страны. Монография //Иркутск, Репроцентр , 2010 с.495
32. Викулин А.Ю. Банковская тайна как объект правового регулирования // Государство и право. 1998.№ 7. С. 66.
33. Федеральный закон от 02.12.1990 № 395-1 (ред. от 03.07.2016г.) «О банках и банковской деятельности» // Собрание законодательства РФ. 05.02.1996. № 6. Ст. 492.
34. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 30.08.2013г. № Ф03-3819/2013 по делу № А73-16071/2012 / Документ опубликован не был // [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 01.06.2017 г.).
35. Жирнова Н.А. Банковская и налоговая тайны как объекты финансово-правового регулирования: авто-реф. дис...канд. юрид. наук. Саратов, 2013. С. 20.
Отзыв
на статью «Реализация принципа содействия сторон при прекращении обязательства и после прекращения» Панченко Полины Валентиновны и Фроловой Евгении Евгеньевны
Тематика статьи, безусловно, представляется интересной и актуальной для современной цивилистиче-ской науки. Следование сторонами принципу содействия сторон при прекращении обязательств является важнейшим показателем как уровня развития гражданского общества, так и стадии строительства правового государства в целом. В этом смысле статья представляет собой ценное исследование аспектов, в которых проявляется принцип содействия сторон в каждом из способов прекращения обязательства, установленных в Гражданском Кодексе РФ. Авторы последовательно описывают, какой из императивов принципа содействия сторон имеет наибольшее значение в отдельных способах прекращения обязательств. Не вызывают возражений и вывод авторов о том, что главенствующую роль при прекращении обязательства любым из способов играет такой юридический императив принципа содействия сторон, как предоставление необходимой информации.
В то же время авторы верно указывают на то, что положение о том, что принцип содействия сторон действует и после прекращения обязательства, получило весьма неоднозначную оценку в цивилистике. Авторы аргументированно описывают преимущества введения подобной законодательной новеллы. Заслуживает внимания утверждение авторов о том, что именно при предпринимательском виде содействия в наибольшей степени действует принцип содействия сторон со всеми его юридическими императивами после прекращения обязательственно-правовой связи между контрагентами.
Отдельно следует отметить проделанную авторами работу по сбору и анализу правоприменительной практики, обосновывающей высказываемые ими теоретические положения. Это в значительной степени усиливает аргументацию и делает сложный для восприятия теоретический материал более убедительным и понятным.
В заключение следует отметить, что представленная статья обладает и другими несомненными достоинствами и свидетельствует о серьезном подходе авторов к изучению положений отечественной правовой доктрины и российского законодательства.
Доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры международного прав а юридического института РУДН А.М.Николаев
Статья прошла проверку системой «Антиплагиат»; оригинальность текста - 86,01%.
