CC BY
132
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 20 (311).
Филология. Искусствоведение. Вып. 79. С. 10-14.
Ф. Д. Аккужина
РАСТИТЕЛЬНАЯ СИМВОЛИКА В ОБРЯДОВОМ ФОЛЬКЛОРЕ БАШКИР: ИДЕЙНО-ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ
Рассматриваются идейно-функциональные особенности растений как символов жизни и здоровья в обрядовом фольклоре башкирского народа, анализируются весенние обряды «выхода на зелень», нормы сбора лекарственных трав. Устанавливается, что в обрядовом фольклоре башкир особое место занимает почитание деревьев, символизирующих идею благополучия рода.
Ключевые слова: башкирский фольклор, обрядовая поэзия, культ растительности, заклинания, приметы.
Разнообразный и богатый растительный мир в активе обрядов выполняет особые функции, проводя идеи процветания жизни и благополучия. В таких календарных обрядах и обычаях башкир, как «Кэ^к сэйе» («Кукушкин чай»), «'Кузгала'к байрамы» («Праздник щавеля»), «Кымы^лытс байрамы» («Праздник кислицы»), «Йэйге Нардуган» («Летний Нардуган») одним из основных смыслонесущих компонентов являются растения. Этим объясняется функциональная роль и особая значимость места растений, устойчивой их символики в фольклоре.
Идейно-функциональные особенности обрядов, связанных с растительностью, «восходят к культу растения как символа жизни»1. В миросозерцательном мышлении башкира вся растительность издревле воспринималась как символ жизни, роста, возрождения и обобщалась в названии йэшел «зелень». Зеленый цвет воплощает в целом образ вечной жизни, и его первородное значение отображено в эпосе «Урал-батыр»:
Тау-урмандар йлшлруен,
МлГге Jлмлц тац алуын...2
Пусть зеленеют горы и леса,
Пусть обретут вечный цвет.
При появлении первой зелени башкиры проводили обряд йлшелгл сыИыу «выход на первую зелень». Подразумевался сбор весенних трав: дикого лука, щавеля, кислицы. Под словом «йлшел» у башкир обобщаются названия не только трав, но и понятия «природа», «луг». Обрядовое хождение в поле в период весеннего первоцвета потому называется йлшелгл сыИыу (досл.: выход на зелень). Каждое растение созревало в свой срок. Отсюда названия праздничных обрядовых сборов: «гуУЙалак байра-
мы» («Праздник щавеля»), «гымыУлык байрамы» («Праздник кислицы»), «Йыуайа сыйыу» (выход на дикий лук). Выделение функций трав, специальный сбор с соблюдением правил свидетельствуют об их большой значимости в жизни человека.
«Выход на первую зелень» в прошлом имел коллективный характер, предполагая участие всех, кто мог ходить, так как с этим связывались всеобщее благо и достаток. Поэтому в обрядовом празднике принимали участие все село и весь род. Ведущий обряда накануне оповещал всех о «выходе на зелень». Взяв с собой катык (кисломолочный продукт), айран и немного еды, женщины идут в поле. Сидя на земле, произносят молитву во имя Аллаха, возвеличивая его творения, приветствуя слхрл> «поле». Только после получения фатиха - «благословения», возблагодарения природе - приступают к сбору трав. Перед собиранием зелени произносятся специальные заклички. Например, дикий лук выкликают таким образом:
Йыуа, йыуа, кТрен,
Йыуа, йыуа, кТрен!
Ъглр миҐл кТренмлулҐ,
Биш баланды Jлтерлм!3
Покажись нам, лук-дичок,
Покажись скорей, лучок!
Если ты - прячешься,
Пятерых детей лишишься!
Так, обращаясь к духу растения - дикого лука - «припугивают» его. Сбор даров природы также ритуализировался: совершались необходимые действа, приговаривались заклич-ки, загадывания, снимающие тревогу. Приметы, загадывания при этом несут функции приобщения к полю, духу растений. Так, перед
сбором ягод вначале кидают туесок (лукошко) и загадывают: если упадет прямо - наполнится, если набок - наполнится наполовину, если опрокинется вверх дном - урожай рассыплется или не будет сбора вовсе. Бросая туесок, приговаривают:
Юрен, еллккьйем, кТрен!
Силлкклйем тул, тул!
Еллккьйем, йыйыл,
ЙыйылмауаГ - кайтам!
Юрен, еллккьйем, кJрен!4
Покажись, ягодка, появись!
Наполняйся, туесок, наполняйся,
Ягодка моя, дай собрать тебя!
А не то уйду домой!
Покажись, ягодка, появись!
В закличках традиционно сочетаются мотивы повеления «Покажись, ягодка, появись!» и угроз «А не то уйду домой!», подразумевая живой дух растений и ягод.
С наступлением весны в природе и в жизни человека все обновляется. Появление первой зелени соединялось с осознанием получения новой пищи, с которой связывалась жизненная сила и здоровье. При первой же пробе обязательно произносят заклички:
Ицке ауыУЪа - яГы аш!
Сирем-сором, минлн кас!5
Старому рту - новая пища!
Болезни-недуги, от меня убегайте!
«Ицке ауыУ» (досл.: старый рот) означает «мое привычное тело, рот, привыкшее к еде», а «яГы аш» растение - новая еда. Так возвышалась оценка травяной пищи. Заклички обычно заканчивали имитацией ржания коня: «Иго-го-го-го!». Звукоподражание связано с культом коня, считалось, что «ржание» отпугивает злые силы, увеличивает здоровье, укрепляет дух6.
Собрав растительность, все рассаживаются в круг и начинают игру-трапезу катык тлмллшеJ «проба катыка». В чаши наливают катык, бросают туда накрошенную зелень. Соединение белого цвета (катык) с зеленым (трава, щавель, лук) олицетворяло мотивы цвета жизни, достатка и благ6. Угощаясь, произносят прибаутки, шутки, такмаки и восхваляют еду. Например, в народе бытуют различные баиты, сочиненные в честь травы «лттек» (аттик) -горного лука. Под названием «аттик» обобща-
юстя все виды трав, у которых употребляли в пищу только корни. По сообщениям информаторов, в голодные годы ели эти корни растений, высушив и измельчив их в ступе. В баите словесными звукоподражаниями «Ритта-тук, ритта-тук» имитируется ритмичный перестук ступа (киле, тайгас). На фоне этого описываются картины жизни и быта и так далее.
БеУУеГ заманйа килде шул,
Ъттек заманалары.
Риттл-тГк-риттл-тГк!
'Ьинлн - лттек,
Минлн - катык,
Риттл-тТк-риттл-тГк!7
Нашему времени досталось Есть аттик, только аттик!
Ритта-тук, ритта-тук!
С тебя - аттик,
С меня - катык,
Ритта-тук, ритта-тук!
В тексте отражены события сборов травы, воссоздается картина коллективной работы, сплачивающей людей.
В древности в честь первого выхода на зелень забивалось животное, устраивались игры, пляски и прочие увеселения. Жертвоприношение, приносимое первому растению как у башкир, так и у других скотоводческих народов8, позволяет предположить очень древние корни растительного культа и посвященного этому масштабному празднику. Устраивание веселых скачек, игр во время приветствия первой зелени распространено у калмыков9, казахов, горных народов. Согласно имитативной магии, подразумевающей быстрый рост растительности, у горных народов устраивались в честь зелени скачки коней10.
Особое место в обрядах, связанных с растительностью, имеет сбор лекарственных трав. Башкирские традиции целительного использования трав восходят в глубокую древность. Трава была почти единственным средством лечения для человека, ведущего полукочевой образ жизни. Древние народные знания использования целебной силы трав упоминаются еще в эпосе «гуГыр буйа» («Бурая корова»). Главная героиня Тандыса ищет свою пропавшую корову с телятами и проходит много дорог, преград. Тандыса сильно устает, исцарапаны ее ноги, руки, потому она зарекается: «Если я дойду до дома, мой отец будеть лечить меня травами:
ИрЛлн барУа - ир Jлмлц.
АндыУ барУа - ат Jлмлц.
ЪыУланыуУан бер дауа -гармыцканы^ майы,
Сиренл кТрл табылып тора Бер лмлле, бер яйы.. ,»п
Есть ревень - мужчина не умрет,
Есть девясил - конь не умрет,
От болей и недугов целебно оно Масло муравьиное.
Каждой болезни находится Свое лечение, свой способ.
В эпосе запечатлены целебные свойства девясила, ревеня, муравьиного масла, обобщена философия и мудрость народа о травах: «Дауа булмац Jллн юк, дауа булмац сир юк» («Нет травы не целебной, нет болезни, чтобы не вылечила трава»).
Сбор летних целебных трав обычно проводился 21-22 июня, в дни летнего солнцестояния - Летний Нардуган12. Считалось, что в эти дни привлекаются лучшие целительные лучи Солнца на землю, а значит, и на растения. Потому старались в этот день собирать все травы, запасаясь на весь год. В собирании целебных трав участвовали только женщины и произносили благопожелания:
Йыл тук булуын,
Тереклек тук булуын!
Балалар хакынан!
Дарыу булмайан Jллн юк!
Цллн менлн дауаланмай торйан ауырыу юк!13
Год пусть сытым будет!
Живность всякая сытой будет!
Во имя доли детей!
Нет травы не целебной,
Нет болезни, чтобы не вылечила трава.
Так, связывая с магическими словами, заклинаниями, умилостивляли дух растений, заручаясь «поддержкой» трав. Обязательное называние адресата («во имя доли детей, стариков, скотины» и так далее) отражает чувство меры и умение ценить растения.
Во время собирания березовых веников, прежде чем ломать дерево, «объясняли» причину ломания веток, затем произносили умилостивительную фразу:
гайынкай, миндек алабыУ,
Изгелек ит!
БеУгь - уаулык,
ЪиГл - яулык!14
Береза, собираем веник,
Сделай добро,
Нам - здоровье,
А тебе - платок (зеленый).
Последние строки означают «нам ты даруешь благо, а тебе еще расти», то есть чтобы «как платок» новые листья появились. Словесная формула организовывала действа, подчеркивала специальный замысел и тем самым «обеспечивала» уже по произношению своему не столько желаемое, сколько достойное благовоспитанное отношение к Природе.
В традициях сбора трав у башкир соблюдались строгие правила получения разрешения, которые выражались в словесных формулах: «Ъиндл йьйеп юк, беУУь миндек юк, кайын, аУьбеУ!» («Береза, в тебе вины нет, у нас веника нет!»); после выкапывания корней девясила обязательно сыпали в землю крошки хлеба, соль, приговаривая: «Шифайа алдык!» («Для исцеления взяли!»), так умилостивлялся дух растений. Человек как бы «оправдывал» свои действия рвания, собирания, которые ано-логичны были с отрывом от жизни чего-либо.
Особое место в обрядах почитания растительности имеет поклонение священным деревьям. Культ дерева, леса у тюрков является одним из древнейших реликтов и одной из частей почитания растений. По представлениям башкир, священное дерево имеет свой дух или божество - айас эйьуе, айас тьГреуе15 и считалось, что дух дерева живет в одиноких деревьях: «Айас хужауы яГйыУ кайында йьшлй тейльр» («Говорят, хозяин дерева живет в одинокой березе»)16. «Божество дерева невидимо, иногда принимает облик кукушки или ворона»17. Он покровитель, помощник, но иногда наказывает тех, кто рубит или вредит ему: «ЯГйыУ кайынды кицуьГ, каййы киль» -«Если срубишь одинокую березу, придет несчастье»16.
В мифопоэтическом сознании дерево воспринимается как символ жизни. Отсюда почитание деревьев и использование их в обрядовой и лечебной практике направлены на сообщение человеку жизненной энергии растений. Около почитаемых деревьев совершали важные обряды, обеспечивающие благополу-
чие в жизни отдельного человека и всего рода. Магия растения всегда сопричастна с понятиями «множество», «растущее», «жизненное». Потому для изготовления колыбели берут только от растущего многоствольного дерева, у которого рядом растут много деревцев. Это примечалось к многодетности и здоровому росту детей18.
Жизнесмысловая, вечно растущая семантика дерева ритуально используется в свадебных обрядах. Накануне проводов невесты, девушки совершают обряд такыяНа барыу «хождение в поле за такией», где украшают дерево: раз-
19
вешивают ленты, нити, различные лоскутки19. При этом примечают: «Чей лоскуток быстрее завянет - та девушка быстрее выйдет замуж». Затем вешают на дерево такию, девушки водят хороводы, поют причитания (сеГлжТ):
Такыяуын талйа элеп,
Багалап-багалап илай кыУ бала.
Кит.р ген. юлын карай-карай, гайырылып илай кыУ бала.
Повесив такию на дерево,
Плачет, слезами изливается девушка.
Глядя на дорогу впереди,
Плачет, ивою изгибается девушка19.
Дерево здесь маркирует родное пространство прощающейся девушки: землю, родных и так далее. Оставление такии - девичьего головного убора - на дереве символизирует идею принесения умилостивительной жертвы за уход в чужой род20. Примечательно, что в обрядовом прощании подразумевается мотив дерева жизни, благословление которого необходимо для новобрачной.
Сакральны были также растения, что были на кладбищах. Здесь они маркируют смертное пространство, также своеобразные «лестницы», по которым духи предков якобы возносятся на небо. Деревья, как и любые растения, цветы, ягоды, растущие на могиле, запрещалось трогать - рубить, ломать, срывать. По народным поверьям, они принадлежат духам мертвых и потому их доля неприкосновенна, все это считалось оскорблением мертвых. Нарушителю запретов грозили наказания: наступала внезапная болезнь, неудачи.
В народе до сих пор живы традиции сакрализации растений. Запрещается валить деревья, посаженные самим или членами своей семьи, неприкосновенны одиноко растущие
или находящиеся на кладбищах деревья. Рубка дерева, у которого есть «хозяин», грозила человеку обернуться бедами и болезнями для него и его семьи: «Эйлле аЙастиҐ эйлуен асыуландыруа^ кешегл зыяны тейл. Ул йл ауырый, йл бJтлн берлй кыйынлык кисерл»16.
Считалось, что дух дерева любит умилост-вления - привязывание лент, ниток, монет. В календарно-обрядовых праздниках «КлкТк слйе» («Кукушкин чай»), «гарйа буткауы» («Воронья каша») участницы совершали ритуальное «кормление» как птиц, так и деревьев: на траве под деревом или в земле возле корней оставляли специально приготовленные блюда - кашу, молоко, катык. Такие подношения символизировали жертвоприношения природному миру.
Таким образом, сакрализация растительного мира является одним из компонентов в обрядах башкирского народа. Символика растительности прослеживается в обрядах, связанных с весенним возрождением природы, в лечебно-магических актах и в хозяйственной деятельности. Особое место в обрядах занимает культ дерева, который символизирует жизнь, родное пространство. Почитание растительности и использование их в обрядовой и лечебной практике направлены на сообщение человеку жизненной энергии растений.
Примечания
1 См.: Токарев, С. А. Обряды и обычаи, связанные с растительностью / С. А. Токарев, Т. Д. Филимонова // Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы: исторические корни и развитие обычаев. М., 1983. С.145.
2 Урал-батыр : эпос. Уфа, 2005. С. 190.
3 Башкирское народное творчество (далее -БНТ) : в 12 т. Т. 1. Обрядовый фольклор / сост., авт. вступ. ст. и коммент. Р. А. Султангареева и А. М. Сулейманов. Уфа, 1995. (на башк. яз.) С.245.
4 Там же. С. 244.
5 Там же. С. 246.
6 См.: Султангареева, Р. А. Пробуждение природы в обрядах башкир // Ватандаш. 2012. № 6. С.189.
7 Записано Узянбаевой Т. Х. от Фирузы Сафиной в дер. Казмаш Абзелиловского района.
8 См.: Борджанова, Т. Г. Обрядовая поэзия калмыков. Элиста, 2007. С. 333 ; Кичи-ков, А. Ш. О говоре донских калмыков (буза-
ва) // Ученые зап. КНИЯЛИ. Вып. 5. Элиста, 1967.С. 45.
9 См.: Борджанова, Т. Г. Обрядовая поэзия. С.333.
10 См.: Булатова, А. Г. О некоторых семейных и общесельских обрядах народов горного Дагестана в XIX - нач. XX в. // Семейный быт народов Дагестана. Махачкала, 1980. С. 95.
11 БНТ. Т. 3. Эпос. С. 293.
12 БНТ. Т. 12. Обрядовый фольклор. С. 201.
13 Записано в 2009 г. Султангареевой Р. А. от Габитовой М. Г. (1937 г. р.) в дер. Бурангулово Абзелиловского района.
14 БНТ. Т. 1. Обрядовый фольклор. С. 247.
15 См.: Ковалевский, А. П. Книга Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. Харьков, 1956. С. 131.
16 БНТ. Т. 1. Обрядовый фольклор. С. 55.
17 Хисамитдинова, Ф. Г. Мифологический словарь башкирского языка. М., 2010. С. 5.
18 Записано в 2009 г. Султангареевой Р. А в дер. Амангилды Абзелиловского района.
19 БНТ. Т. 12. Обрядовый фольклор. С. 381.
20 См.: Султангареева, Р. А. Семейно-бытовой обрядовый фольклор башкирского народа. Уфа, 1998. С. 90.
