Распределение доходов и факторы, генерирующие институцио нальные изменения в российской экономике Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

В целом можно сделать следующий вывод: институты редистрибутивной экономики характерны лишь одному этапу развития России - периоду плановой экономики. Двум другим этапам - пореформенной экономике и постсоветскому периоду

- свойственны институты рыночной экономики. Таким образом, положения теории институциональных матриц, разработанной С. Кирдиной, касающиеся Х-матрицы применительно к России, имеют ограниченное применение. В настоящее время признаки и институты редистрибутивной экономики характерны лишь для двух стран - Корейской народно-демократической республике (КНДР) и Кубы. Развитие абсолютного большинства стран мира происходит на основе институтов рынка.

УДК 338.314

Литература

1. Бессонова О.Э. Институты раздаточной экономики России: ретроспективный анализ. - Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН, 1997.

2. Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. - Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН, 2001. - С. 59.

3. Там же. С. 62.

4. Там же. С. 107.

Хазагаева Ирина Цыбикжаповна, кандидат исторических наук, доцент кафедры «Маркетинга и менеджмента

социально-культурной сферы» Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств.

Khazagaeva Irina Tsybikzhapovna, candidate of historical sciences, associate professor of department «Marketing and management of socio-cultural sphere», East-Siberian State Academy of Culture and Arts.

З.Б.-Д. Дондоков, И.Ц. Хазагаева

Распределение доходов и факторы, генерирующие институциональные изменения в российской экономике

В статье рассмотрены вопросы распределения доходов и факторов, генерирующих институционные изменения в российской экономике.

Ключевые слова: преобразование, институциональный переход, экономика, система, распределение, трансформация.

Z. B.-D. Dondokov, I.Ts. Khazagaeva

Distribution of incomes and factors generating institutional changes in Russian economy

The article deals with the problems of income distribution, and the factors generating institutional changes in Russian economy.

Keywords: reorganization, institutional transition, economy, system, distribution, transformation.

Процессы, связанные с распределением доходов в обществе, генерируют значимые в рамках данного исследования факторы, которые, в свою очередь, воздействуют на институты, регулирующие экономические отношения между агентами.

Распределение доходов в обществе существенно влияет на изменения мотивации деятельности отдельных индивидов. Из-за изменения силы мотивации их действия могут иметь различную направленность и приводить к различным результатам. Реальная жизнь показывает, что между членами общества имеются более глубокие разногласия в понимании общего интереса. Для того чтобы их совместная жизнь в обществе была возможной, необходим определенный компромисс. Такой компромисс определяет и проводит в жизнь государственная власть [1].

Но государственная власть, точнее индивиды

и группы, которые ею обладают, не могут быть нейтральными к распределению доходов. Основная проблема в связи с этим заключается в том, какие механизмы использует власть для распределения и перераспределения доходов в обществе и как общество может нейтрализовать явления, связанные с властным присвоением части общественного продукта. Общество, в котором власть сосредоточена в руках богатых, существенно отличается от общества, в котором богатыми могут стать только те, в чьих руках находится власть. Оценка такого механизма распределения выходит за рамки этического или нормативного аспекта, так как оно неизбежно влияет на эффективность функционирования экономики в целом, а следовательно, на величину распределяемого дохода.

К числу значимых факторов, связанных с распределением дохода и формирующихся при переходе к рыночной экономике, относятся углубление (дивергенция) дифференциации населения

по уровню получаемых доходов; возможность легально получать доходы от собственности; само перераспределение собственности как скрытая форма дохода; формирование (хотя и неравновесного) рынка труда, дающее возможность включения рыночных механизмов распределения по предельному продукту фактора; создание властных групп с особыми интересами, играющих активную роль в формировании механизмов распределения в постсоветском обществе.

Переход к рынку означал прежде всего замену государственно-планового распределения на функционально-рыночное. Формирование новых механизмов часто не вписывается в стандартные схемы. Дж. Стиглиц отмечает, что при реформировании посткоммунистических экономик неоклассические схемы, изложенные в большинстве современных учебников, подходят мало [2].

Важной тенденцией трансформации распределительных отношений является формирование многообразия функциональных (факторных) доходов в зависимости от источника, спроса и предложения факторов производства, т.е. в соответствии с многообразием форм собственности на факторы производства:

- заработная плата наемных работников;

- жалованье служащих в госсекторе;

- рента земельных собственников и домовладельцев;

- доходы мелких собственников (комбинация заработной платы, прибыли, ренты, процентов и дивидендов).

Перераспределительное вмешательство государства также формирует новые формы персонального (вертикального) распределения доходов, т. е. фактического распределения доходов по отдельным группам населения, которые не зависят от источников, объединяют прибыль, пособие по безработице в одно понятие дохода и устанавливают объективную имущественную иерархию в обществе:

- пособие по безработице;

- компенсационные выплаты: на детей, на хлеб, пенсионерам;

- индексация доходов, вкладов;

- установление минимального размера оплаты труда.

Важную роль в трансформации распределительных отношений играет обособление хозяйствования, т.е. отделение дохода работника, группы от общего государственного или сверх-концентрированного коллективного дохода («пи-

рога»). Эта тенденция характерна для всех стран, углубляющих рыночные начала. Она реализуется через приватизацию государственной собственности или выделение отдельных производств, подразделений в рамках единой фирмы с полноценным присвоением дохода в рамках ограниченного коллектива.

Особое место в формировании рыночного механизма распределения сыграл принятый в 1987 г. закон «О кооперации». В дальнейшем большая часть наиболее известных в России предпринимателей начинала именно в качестве кооператоров. Данный закон позволил проявить себя в качестве бизнесменов многим предприимчивым людям, дал возможность накопить первоначальный капитал.

Однако при осуществлении реформ в период после 1991 г. основное внимание уделялось техническим и макроэкономическим аспектам. Но либерализация цен еще не обеспечивает создание рынков, а принятие экономических законов не гарантирует их исполнение. Поэтому формирование новой институциональной структуры - процесс не менее сложный, чем «техническое» создание отдельных рынков и институтов. И хотя институты, являясь правилами и ограничениями, определяют поведение хозяйствующих субъектов, они прежде всего сами формируются под влиянием интересов индивидов и организаций.

Кризисные явления в российской экономике требовали новых подходов к анализу сложившейся экономической ситуации. Одной из причин высокой социальной стоимости проводимых реформ является формальное воплощение неоклассических схем при переходе к рынку в ущерб институциональным и социальным факторам, роль которых неизмеримо возрастает в условиях глубоких структурных социально-экономических преобразований.

Анализ воздействия распределения доходов на создание и отбор экономических и социальных институтов, задающих рамки для хозяйствующих субъектов, требует исследования особенностей сложившегося механизма распределения доходов в переходной экономике. Этот механизм состоит из трех блоков.

Первый блок составляет функциональное распределение доходов. Такое распределение возможно только при условии формирования факторных рынков, устанавливающих цены факторов производства. Важнейшую роль в структуре факторных рынков играет рынок труда.

Второй блок - это социальное перераспределение. Оно обусловлено государственным вмешательством в процесс рыночного, социально индифферентного распределения доходов и осуществляется с помощью налогового и трансфертного механизмов.

Третий блок - распределение, обусловленное деятельностью групп с особыми интересами. Такое распределение связано с двумя предыдущими типами распределения доходов в обществе. Выделение такого способа распределения доходов обусловлено его специфической (промежуточной) экономической природой.

Особенности распределения в переходной экономике определяет третий блок распределительных механизмов в силу его высокой «эффективности». Это обусловлено существенными институциональными изменениями. Но прежде, чем переходить к институциональному анализу, необходимо выявить причинно-следственную обусловленность неэффективности сложившегося в переходной экономике механизма распределения доходов. Основной причиной этого, по нашему мнению, является отсутствие конкурентных рынков, например, рынков земли. Не полностью сформирован и рынок труда, что связано в первую очередь с ограничениями по мобильности работников. Реальное рыночное ценообразование на рынке труда можно наблюдать только в крупных городах, да и то среди высококвалифицированных работников.

Фактическое отсутствие указанных рынков, как легальных и массовых, приводит к росту соответствующих трансакционных издержек и препятствует свободному движению ресурсов с целью повышения эффективности их использования. Именно в нецелостности системы рынков современной российской экономики многие исследователи видят основную причину значительного спада производства, а следовательно, и снижения доходов основной массы населения. Однако следует отметить, что в условиях глубокого экономического кризиса доходы различных факторов производства и групп в обществе падают не в одинаковой пропорции.

Эффективные рынки будут формироваться только тогда, когда цели экономических организаций обеспечат достаточно высокую мотивацию хозяйствующих субъектов для осуществления рыночного обмена. В силу этого рынки выступают как коллективное благо для той или иной группы экономических субъектов. Причем

группы могут быть как большими, так и малыми. Традиционно выделяются два институциональных условия, выступающих необходимой основой формирования рынков [3]: институт частной собственности и свобода заключения контрактов (вернее, их конкурентное заключение, предусматривающие выбор способа контрактации).

Распределение доходов также зависит от того, кто выступает в качестве институционального инноватора. Например, на российском рынке труда основным институциональным инноватором является государство. Это обусловлено в первую очередь тем, что почти половина занятых нанимается государством, а также неорганизованностью и отсутствием реальной конкурентной силы у предложения труда и представляющих его профсоюзов. Фиксируя низкий уровень оплаты в госсекторе и ограничивая заработную плату в предпринимательском секторе высокими налогами на фонд заработной платы, государство тем самым стимулирует создание наряду с легальным теневого рынка, а также рынка вторичной занятости.

Согласно теории Г. Лайбкепа, отношение отдельных экономических агентов к предполагаемой институциональной инновации определяется чистыми выгодами, достающимся им от ее осуществления [4]. Слабые профсоюзы во многом выгодны государству, поскольку в этом случае институциональные изменения, которые оно индуцирует, направлены лишь на формальное закрепление существующих практик ценообразования на рынке труда.

Анализируя влияние распределения доходов на институциональные изменения, довольно трудно установить строгую причинно-следственную связь между изменениями в пропорциях распределения доходов и формированием институциональных структур. Это свидетельствует о сложности данных социально-экономических взаимодействий. Если придерживаться эндогенной концепции институциональных изменений, то распределение доходов неизбежно индуцирует трансформацию институциональной структуры экономики. Наоборот согласно экзогенной концепции внедрение институциональных инноваций детерминирует изменения пропорций в распределении и перераспределении доходов в обществе. Выявить реализацию приведенных двух алгоритмов институциональных изменений возможно при анализе влияния низких доходов и бедности на формирование соответствующих ин-

ститутов, а также деятельности групп с особыми интересами, направленной на институциональное закрепление изменений в пропорциях распределения доходов.

В начале рассмотрим влияние низких доходов населения, т.е. бедности в рамках концепции эндогенных институциональных изменений. Обычно понятие бедности используется для характеристики не только абсолютно низкого дохода, но и степени лишений, которые такой доход делает неизбежными для его обладателей.

В России, как уже указывалось, используется метод измерения бедности на основании сопоставления доходов с величиной прожиточного минимума. Однако, на наш взгляд, в условиях переходной экономики, когда расширяется занятость в неформальных секторах экономики и широко распространены неденежные формы оплаты труда, использование метода оценки бедности через измерение лишений является более предпочтительным и более информационным. Исходя из этого метода, семьи относятся к бедным, если их ресурсы недостаточны для обеспечения питания, условий жизни и деятельности, являющихся привычными либо общепринятыми в обществе, то есть если их ресурсы настолько уступают среднему уровню в обществе, что бедные реально исключены из общепринятого образа жизни, привычек и видов деятельности.

Проблема бедности анализируется в теориях институциональных изменений в связи с «порочным кругом бедности». В настоящее время она заново поднимается в трудах как экономистов, так и социологов. «Порочный круг бедности» основывается на признании того, что экономическое развитие невозможно без роста производительности факторов производства, а рост производительности невозможен без инвестиций. Основой инвестиций является процесс накопления, но он становится невозможным в ситуации расширяющейся бедности. Обычно из этого делается вывод, что без внешнего вмешательства развитие невозможно. Но это не всегда согласуется с экономической практикой. В некоторых случаях негативный процесс может быть переломлен в результате институциональных реформ. Например, такие реформы во второй половине XIX в. сделали возможным процесс индустриализации в Японии без значительного внешнего воздействия.

Институциональное значение бедности заключается, прежде всего, в том, что она формирует в обществе слой людей, поведенческие предпо-

сылки которых не позволяют создавать условия для возникновения институтов, необходимых для эффективного функционирования современного рыночного хозяйства и демократических институтов открытого общества. В свою очередь, наиболее обеспеченные категории граждан (в меркантилистической экономике) заинтересованы в становлении формальных институтов, сохраняющих status quo и обеспечивающих увеличение доходов для этих групп.

Как уже отмечалось выше, концепция экзогенных институциональных изменений предполагает, что внедрение институциональных инноваций детерминирует изменение пропорций в распределении и перераспределении доходов в обществе. Для выявления механизма реализации этого явления в экономической практике необходимо определить состав институциональных инноваторов, их мотивы, а также охарактеризовать выгоды от осуществляемых действий.

Внедрение институциональной инновации группой специальных интересов, той или иной политической элитой, олигархами почти всегда предполагает получение каких-либо выгод и осуществляется с этой целью. Часто такие выгоды связаны с процессами распределения собственности, а следовательно, и доходов. Такие действия являются стратегической формой влияния на «институциональный рынок», что означает получение одной из групп специальных интересов распределительных преимуществ. Такой тип поведения получил название рентоориентированного [5].

Монопольное положение государства на институциональном рынке позволяет создавать правила поведения с «закрытым» или ограниченным доступом в зависимости от принадлежности к распределительной коалиции. Такой доступ обеспечивает экономию не только трансакционных издержек (что само по себе представляет коллективное благо), но и получение институционализированного (т.е. имеющего форму формального института, например, правового) доступа к распределению ресурсов и доходов в обществе.

Исторически возникновение неперсонализи-рованных правил и договорных отношений означает становление государства, а вместе с ним и неравного распределения силы принуждения. Это создает возможность для тех, кто обладает большей силой принуждения, толковать законы в собственных интересах независимо от того, как это скажется на общественной производительно-

сти. Иначе говоря, начинают приниматься и соблюдаться законы, которые отвечают интересам властных структур, а не те, которые снижают совокупные трансакционные издержки. Один из наиболее наглядных уроков истории заключается в том, что политическим системам органически присуща тенденция производить неэффективные права собственности, которые приводят к стагнации и упадку [6].

К сожалению, отечественная экономическая практика показала, что эти слова Д. Норта можно отнести к российской практике хозяйствования, в частности, к функционированию крупной акционерной собственности, неэффективность использования которой, как правило, напрямую зависит от действий групп с особыми интересами.

Преимущества, извлекаемые элитами или группами с особыми интересами, должны в несколько раз превышать затраты на создание распределительной коалиции, а также на ее институциональное оформление. Достижение оптимального количества группового блага, предназначенного для индивида, обеспечивается в условиях, когда изменение выгоды всей группы, помноженное на долю индивида, равняется изменению общих издержек группы по достижению этого блага. Если доля индивида или институционализированного субъекта равна, например, 10%, то превышение роста выгод группы над издержками должно быть десятикратным.

Следовательно, для того чтобы элита эффективно действовала, она должна быть малой группой. Поэтому те преимущества, которые она будет получать, используя монополию государства на насилие, будут по сути нарушениями пропорций распределения и перераспределения доходов в обществе. Поэтому распределение доходов в обществе является не столько результатом, сколько движущей силой институциональных изменений. Так как принятие институциональным рынком норм, выдвинутых группами специальных интересов, зависит в итоге от того, насколько приемлемыми будут изменения в распределении доходов у основных групп и как это будет воздействовать на экономическую эффективность.

Как уже отмечалось выше, действия групп специальных интересов снижает темпы экономического роста, следовательно, их интересы в большинстве случаев будут противоречить инте-

ресам большинства субъектов институционального рынка (если он не монополизирован, что относится к формальным институтам). Это предопределяет нестабильность их распределительной силы, но не означает, что на смену одним группам не придут другие. Для того чтобы этого избежать, необходимы меры, способствующие повышению конкурентности институционального рынка. А невидимая рука конкуренции, как доказал еще Адам Смит, приведет общество к процветанию и достатку.

Таким образом, выявленные на примере бедности и групп с рентоориентированным поведением различные алгоритмы экзогенных и эндогенных институциональных изменений показывают, что деятельность групп с особыми интересами и рентоориентированным поведением направлена на институциональное закрепление изменений в пропорциях распределения доходов через механизм ухудшающегося отбора, который обусловливает селекцию неэффективных институтов.

Литература

1. Алле М. Условия эффективности в экономике. М., 1998. С. 144.

2. Стиглиц Дж. Куда ведут реформы? (К десятилетию начала переходных процессов) // Вопросы экономики. 1999. №7.

3. Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. М., 1995. С. 195-197.

4. Тамбовцев В.Л. Институциональные изменения в российской экономике // Общественные науки и современность. 1999. №4. С. 46.

5. Шаститко А.Е. Неоинституциональная экономическая теория. М., 1999. С. 37.

Дондоков Зорикто Батодугарович - доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник отдела региональных экономических исследований БНЦ СО РАН. Хазагаева Ирина Цыбикжаповна - кандидат исторических наук, доцент кафедры «Маркетинга и менеджмента социально-культурной сферы» Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств.

Dondokov Zorikto Bato-Dugarovich, doctor of economical sciences, professor, chief scientist of department of regional economic researches, Buryat Scientific Center, SB RAS. Khazagaeva Irina Tsybikzhapovna, candidate of historical sciences, associate professor of department «Marketing and management of socio-cultural sphere», East-Siberian State Academy of Culture and Arts.