CC BY
255
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (53) 2012
17. Уголовный процесс : учебник для вузов / Л.К. Айвар, Н.Н. Ахтырская, Э.И. Бордиловский и др.; под ред. В.И. Радченко. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Юстицинформ, 2006. — [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 28.12.2011).
18. Петрухин, И. Л. Оправдательный приговор и право на реабилитацию : монография. — М.: Проспект, 2009. — [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 20.12.2011).
19. Гуляев, Л. П., Никояюк, В. В. Возмещение вреда, причиненного гражданам и юридическим лицам незаконным применением мер уголовно-процессуального принуждения // Государство и право. — 2007. — № 6.
20. Безлепкин, Б. Т. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации: постатейный, 9-е издание, переработанное и дополненное. — М.: Кнорус, 2010. — [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 26.12.2011).
21. Лзаров, В. Л., Супрун, С. В. Охрана имущественных интересов личности в сферах оперативнорозыскной и уголовно-процессуальной деятельности : монография. — Омск: Омская академия МВД России, 2001.
УДК 343.1
С.М. Прокофьева*, С.А.Роганов**
Пути совершенствования уголовно-процессуального законодательства в Российской Федерации
Статья посвящена проблемам совершенствования некоторых институтов уголовнопроцессуального законодательства. Автор вносит конкретные предложения, направленные на повышение эффективности уголовно-процессуальной деятельности и защиты прав участников уголовного судопроизводства.
Ключевые слова: уголовный процесс, законодательство, подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, следователь, меры принуждения.
S.M. Prokofieva*, S.A. Roganov**. Ways of perfection criminal procedure legislation in the Russian Federation. Article is devoted problems of perfection of some institutes of the criminal procedure legislation. The author brings the specific proposals directed on increase of efficiency of criminal procedure activity and protection of the rights of participants of criminal legal proceedings.
Keywords: criminal proceedings, the legislation, the suspect, the accused, the victim, the investigator, coercive measures.
Судебная реформа в России осуществляется на протяжении уже почти двадцати лет. Ее целью является построение правового государства в нашей стране, создание национального законодательства, соответствующего Конституции РФ и международным нормам права. Судя по длительности данного процесса, это нелегкая задача, потому что общественные отношения в России развиваются в самых различных направлениях, вызванных переходом к рыночной экономике, повлекшим новое отношение к человеческой личности. Все это требует постоянного совершенствования как самого законодательства, так и практики его применения.
Указанный процесс не обошел и уголовное судопроизводство, что предопределило создание нового Уголовно-процессуального кодекса. Данный кодекс был подписан Президентом РФ 18 декабря 2001 г., вступил в действие 1 июля 2002 г. и применяется уже почти десять лет. За это время вскрылись проблемы, которые содержатся в уголовно-процессуальных нормах и требуют доработки.
На протяжении всего периода действия Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее — УПК РФ) в него было внесено огромное число поправок, некоторые из которых отменяли положения, вносимые ранее. Например, в соответствии с п. 3 ч. 4 ст. 46 первоначальной редакции УПК РФ подозреваемый имел право на свидание с защитником наедине и конфиденциально до первого допроса
* Прокофьева, Светлана Михайловна, профессор кафедры уголовного процесса Санкт-Петербургского университета МВД России, доктор юридических наук, профессор. Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, 1.
* Prokofieva, Svetlana Mikhajlovna, professor of the criminal procedure department of Saint-Petersburg university of MIA of Russia, doctor of law, professor. Russia, 198206, Saint-Petersburg, Pilot Pilyutov, str. 1.
** Роганов, Сергей Александрович, профессор кафедры уголовного процесса Санкт-Петербургского университета МВД России, доктор юридических наук, доцент. Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, 1.
** Roganov, Sergey Alexandrovich, professor of the criminal procedure department of Saint-Petersburg university of MIA of Russia, doctor of law, assistant professor. Russia, 198206, Saint-Petersburg, Pilot Pilyutov, str. 1.
Статья поступила в редакцию 16 февраля 2012 года.
© Прокофьева С.М., Роганов С.А., 2012
в качестве подозреваемого. Однако такое свидание могло затянуться так надолго, что нарушалось другое требование закона, в соответствии с которым подозреваемый должен быть допрошен не позднее 24 часов с момента вынесения постановления о возбуждении уголовного дела или фактического задержания (ч. 2 ст. 46 УПК РФ). Для разрешения указанной проблемы законодатель внес в ст. 92 УПК РФ изменение, согласно которому в случае необходимости производства процессуальных действий с участием подозреваемого продолжительность свидания с защитником может быть ограничена. При этом подозреваемый и защитник должны быть заранее об этом уведомлены. Однако свидание при указанных обстоятельствах может длиться не менее двух часов.
Большую роль в совершенствовании УПК РФ сыграл Конституционный Суд РФ. Неоднократно по жалобам граждан и запросам судов Российской Федерации Конституционный Суд РФ рассматривал те или иные нормы УПК РФ на предмет их соответствия Конституции РФ и многие из них признал незаконными, защищая в каждом конкретном случае права и интересы граждан. Так, Конституционный Суд РФ в Определении от 8 ноября 2005 г. № 439-О, рассмотрев положения ст. 29 УПК РФ и п. 3 ст. 8 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», указал, что они не предполагают возможность производства обыска в служебном помещении адвоката или адвокатского образования без принятия об этом специального судебного решения [6].
Однако, если сравнить эффективность действия УПК РСФСР и УПК РФ, следует отметить, что в 2000 г. было зарегистрировано 2952 тыс. преступлений, что на 1,6 % меньше, чем в 1999 г. При этом удельный вес тяжких и особо тяжких преступлений в 1999 г. составлял 61,6 %, в 2000 г. — 58,8 %. При этом практически неуклонно повышалась раскрываемость: в 1996 г. было раскрыто 70,1 % преступлений, в 1997 г. - 72,2 %; в 1998 г. - 71,1 %, в 1999 г. - 72,8 %, в 2000 г. - 74 % [4].
Введение в действие УПК РФ вызвало значительный рост преступности. Так, в 2006 г. было зарегистрировано уже 3855373 преступления. Однако в последующие годы динамика преступности неуклонно падала. Например, в 2007 г. было зарегистрировано 3562541 преступление, в 2008 г. -3209862, в 2009 г. - 2994182 [8, с. 45]. Между тем, раскрываемость преступлений в последние годы стала значительно ниже по сравнению с раскрываемостью в период действия УПК РСФСР. Так, в 2010 г. было зарегистрировано 2626799 преступлений, что на 12,2 % меньше, чем в 2009 г., из них раскрыто 1430977 преступлений (чуть больше половины), что на 13,3 % меньше, чем в 2009 г. При этом тяжких и особо тяжких преступлений в 2010 г. было зарегистрировано 684347, что на 14,1 % меньше, чем в 2009 г., из них раскрыто 362648 преступлений, что на 15,6 % меньше, чем в 2009 г.). Однако раскрываемость по тяжким и особо тяжким преступлениям составила 54,2 % [8, с. 44-47]. Это значит, что почти каждое второе тяжкое или особо тяжкое преступление остается нераскрытым.
На наш взгляд, одной из причин низкой эффективности работы органов предварительного расследования является недостаточно гуманное отношение государства к должностным лицам, осуществляющим уголовное судопроизводство. Думается, что, заботясь о правах подозреваемого и обвиняемого, не следует забывать и о том, что следователь (дознаватель) также является живым человеком. В связи с этим ненормированный рабочий день и постоянные перегрузки ведут к физическому, умственному и эмоциональному истощению должностных лиц. По результатам социологических исследований, 79,1 % обследуемых должностных лиц, осуществляющих уголовный процесс, страдают расстройством сна, 70,6 % утверждают, что они ощущают чувство предельной или запредельной нагрузки [1, с. 75]. Думается, что указанные факты способствуют формированию «правового нигилизма» и росту числа нарушений уголовно-процессуального законодательства.
На практике это выглядит примерно следующим образом. Процессуальное задержание подозреваемого в порядке ст. 91 УПК РФ может длиться не более 48 часов. По истечении данного срока следователь должен предъявить обвинение либо избрать меру пресечения до предъявления обвинения. Оба процессуальных действия требуют значительных затрат времени: необходимо составить постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого, предъявить его данному обвиняемому, обеспечить при этом участие защитника; составить ходатайство перед судом об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, получить согласие на указанные действия руководителя следственного органа, обеспечить доставку обвиняемого (подозреваемого) в суд. И все это необходимо сделать следователю, как правило, после суточного дежурства, т.е. не покидая рабочего места в течение вторых суток. В подобных условиях следователи, безусловно, стараются лишний раз не задерживать подозреваемых и не ставить вопрос о заключении их под стражу.
Таким образом, крайне важно создать надлежащие условия для лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство, чтобы они могли реально решать задачи уголовного процесса, не изыскивая путей и способов уменьшения объема работы. Для этого необходимо разработать научно обоснованные нормы нагрузки следователя (дознавателя) и обеспечить их соблюдение. В противном случае проблема реализации норм УПК РФ и, в конечном счете, прав и законных интересов личности в уголовном судопроизводстве не будет решена.
На наш взгляд, разрешить указанную проблему не так уж и сложно, если подойти к данному вопросу не формально, а с гуманистических позиций. График дежурств следователей (дознавателей) можно составлять не по суткам, а по двенадцатичасовому или даже восьмичасовому периоду, что значительно облегчит их положение после дежурства.
Нельзя обойти вниманием и вопрос о процессуальной самостоятельности и независимости
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (53) 2012
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России №9 1 (53) 2012
следователя. Если по ранее действовавшему УПК РСФСР следователь, убежденный, что лицо невиновно или виновно по другой статье Уголовного кодекса, мог не выполнять указания прокурора, и в этом случае вышестоящий прокурор либо отменял указания нижестоящего прокурора, либо уголовное дело передавалось другому следователю, но никто не мог его заставить идти против своей совести и внутреннего убеждения, то в настоящее время после ряда инстанций уголовное дело попадает к Генеральному прокурору, который вправе отказать в удовлетворении ходатайства следователя, а значит, решение нижестоящего прокурора о возвращении уголовного дела следователю для изменения объема обвинения либо квалификации действий обвиняемого должно быть выполнено им вопреки внутреннему убеждению, что противоречит самой идее процессуальной самостоятельности следователя. Стоит также подчеркнуть, что обжаловать указанное постановление прокурора вышестоящему прокурору следователь может только с согласия руководителя следственного органа (ст. 221 УПК РФ).
На наш взгляд, является неправильным, что право следователя на обжалование указаний руководителя следственного органа по уголовному делу находится не в ст. 38 УПК РФ, называемой «Следователь», а в ст. 39 УПК РФ, где отражены полномочия руководителя следственного органа. При этом в законе так и не определено, каковы последствия обжалования следователем указаний руководителя следственного органа вышестоящему руководителю следственного органа. В законе только указано, что «при этом следователь вправе представить руководителю вышестоящего следственного органа материалы уголовного дела и письменные возражения на указания руководителя следственного органа» (ч. 3 ст. 39 УПК РФ). Вероятнее всего, по аналогии закона, итог будет таким же, как и в ситуации с прокурором, что также противоречит институту процессуальной самостоятельности следователя. Думается, что указанную выше норму, предусмотренную УПК РСФСР, необходимо восстановить в действующем уголовно-процессуальном законодательстве.
К сожалению, следует признать, что даже при строжайшем соблюдении закона Уголовнопроцессуальный кодекс РФ уязвим именно своим формализмом в понимании многих вопросов. Так, например, судья подлежит отводу при наличии любых обстоятельств, дающих основание полагать, что он прямо или косвенно заинтересован в исходе уголовного дела (ч. 2 ст. 61 УПК РФ). Дело попадает к судье, который впервые видит подсудимого в судебном заседании. У него нет никакой заинтересованности, ни прямой, ни косвенной в исходе дела, и все-таки, строго следуя закону, его можно отстранить от рассмотрения уголовного дела. На практике был подобный случай: подсудимый заявил судье ходатайство об отводе в связи с тем, что «тот неряшливо выглядит и теперь также неряшливо рассмотрит его уголовное дело». По данному ходатайству судья вынес постановление об отказе в его удовлетворении в связи с тем, что такого основания для отвода в законе нет. Однако подсудимый тут же заявляет новое ходатайство об отводе, в котором пишет: «В связи с тем, что мое первое ходатайство было для Вас оскорбительным, теперь Вы вряд ли объективно рассмотрите мое уголовное дело», - а такое основание для отвода в УПК РФ предусмотрено, и судье пришлось принять отвод и удовлетворить данное ходатайство. На наш взгляд, этот пример является наглядным доказательством того, как легко можно обойти многие нормы УПК РФ только потому, что любое формальное нарушение закона приводит к тому, что или доказательства теряют юридическую силу, или решения становятся незаконными и подлежат отмене. Описанное выше произошло потому, что судья, к которому попало данное дело, был достаточно строг и суров, а подсудимому хотелось, чтоб его дело поступило к более лояльному судье.
Тем не менее, сохранив многие прогрессивные, не утратившие своего значения положения ранее действовавшего законодательства, Уголовно-процессуальный кодекс РФ включил в себя огромное число новых норм, которые делают данный акт значительным достижением нашего государства. Одним из важнейших таких достижений является закрепление в уголовном судопроизводстве России приоритета общепризнанных норм международного права и международных договоров Российской Федерации. Появление указанного положения в УПК РФ направлено на приведение уголовно-процессуального законодательства в соответствие с Конституцией Российской Федерации, где указано, что «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы» (ст. 15 Конституции РФ, ч. 3 ст. 1 УПК РФ), а также с самими международными нормами права: Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. [2, с. 34-49], Конвенцией против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 г. [3, с. 106-126], и др.
В условиях глобализации общечеловеческих ценностей, когда перед мировым сообществом стоят проблемы выживания цивилизации, сохранения мира и безопасности народов, соблюдения прав и свобод каждой отдельной личности, охраны окружающей природной среды, интернационализации производства, науки и техники, защиты человечества от терроризма, вопрос о развитии международных гарантий имеет особенно большое значение. В настоящее время становится все более очевидным, что жизненно важные для человечества проблемы могут быть успешно решены лишь усилиями всех стран и народов. Следовательно, для решения указанных проблем требуется новый уровень эффективности международных правовых норм.
В целях укрепления международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства продлены сроки дознания. Так, в соответствии со ст. 223 УПК РФ, в исключительных случаях, связанных
с исполнением запроса о правовой помощи, направленного в порядке, предусмотренном ст. 453 УПК РФ, срок дознания может быть продлен прокурором субъекта Российской Федерации и приравненным к нему военным прокурором до 12 месяцев.
Необходимо отметить, что Уголовно-процессуальный кодекс РФ продемонстрировал, что Россия активно стремится перенимать положительный опыт зарубежных стран в области уголовного судопроизводства. Так, российский законодатель пошел по пути экономии процессуальных сил и средств в плане привлечения лица к уголовной ответственности. В соответствии с гл. 40 УПК РФ при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением и с согласия стороны обвинения суд вправе выносить приговор без проведения судебного разбирательства по уголовным делам о преступлениях, за которые наказание, предусмотренное Уголовным кодексом РФ, не превышает десяти лет лишения свободы (ст. 314 УПК РФ). Следует отметить, что первоначально указанная норма была предусмотрена за преступления, не превышающие пяти лет лишения свободы, т.е. по делам небольшой и средней тяжести, что не позволяло ее активно применять.
Данная норма дает возможность разгрузить судей в случаях, если стороны согласны с предусмотренным законом ускоренным разрешением уголовного дела. При этом законодатель расширяет ряд гарантий по соблюдению прав и законных интересов обвиняемого в указанных ситуациях. В частности, обвиняемому в обязательном порядке предоставляется защитник (п. 7 ч. 1 ст. 51 УПК РФ). Кроме того, обвиняемому не может быть назначено наказание, превышающее две трети максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за данное преступление, он также освобождается от процессуальных издержек (ч. 4 ст. 316 УПК РФ).
Однако следует отметить, что проблема возмещения вреда, причиненного преступлением потерпевшему, до сих пор так и не решена. В связи с этим одним из важных вопросов современного уголовного судопроизводства остается вопрос о соотношении в нем частных и публичных начал [10, с. 46]. Наиболее остро данный вопрос возникает в случае, когда потерпевший заявляет ходатайство о прекращении уголовного дела. В практике нередко встречается ситуация, когда потерпевший отказывается от участия в уголовном судопроизводстве. Однако закон не позволяет ему прекратить свое участие в процессе в качестве потерпевшего и не освобождает от соответствующих обязанностей.
Согласно ст. 25 УПК РФ, уголовное дело может быть прекращено при наличии заявления потерпевшего в отношении лица, которое впервые совершило преступление небольшой и средней тяжести и возместило ущерб. На наш взгляд, право потерпевшего на примирение с обвиняемым не должно ставиться в зависимость от степени тяжести преступления. Думается, что необходимо убрать из ст. 25 УПК РФ такое условие, как совершение преступления «небольшой и средней тяжести», потому что речь идет о лице, впервые совершившем преступление, порой неумышленно, нередко раскаявшемся, не склонном к совершению преступлений, и не дать ему шанс на исправление и примирение с потерпевшим - совершенно негуманно. Думается, что внесенное нами предложение будет в значительной мере способствовать быстрому возмещению потерпевшему причинного ему вреда обвиняемым (подозреваемым).
При исследовании прав участников уголовного судопроизводства, закрепленных в новом уголовно-процессуальном законодательстве, невольно вспоминается судебная реформа 1864 г. в России. Некоторые из тех достижений, которые были закреплены в Уставе Уголовного Судопроизводства 1864 г. и затем изъяты из законодательства как слишком передовые и преждевременные для того времени, смогли вновь воплотиться в российском уголовном процессе в начале XXI в., например, право обвиняемого и потерпевшего получать копии любого следственного акта (ст. 871 УУС, ст. 42, 47 УПК РФ) [9, с. 118-324].
Однако отдельные положительные, на наш взгляд, нормы так и не нашли воплощения в УПК РФ. Среди таких норм следует назвать право обвиняемого и потерпевшего присутствовать при проведении всех следственных действий и знакомиться с протоколами допросов тех свидетелей, которые были допрошены в его отсутствие, а также просить, чтобы им задали дополнительные вопросы (ст. 304, 448 УУС). В настоящее же время, согласно п. 9 ч. 2 ст. 42 и п. 10 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, потерпевший и обвиняемый имеют право участвовать при проведении следственных действий, проводимых по заявленному ими ходатайству, только с разрешения следователя (указанное ходатайство могут также заявить представитель потерпевшего, законный представитель обвиняемого или его защитник). Думается, это не вполне правильно, потому что всякое ходатайство направлено на установление интересующих данное лицо фактов, а также собирание при помощи следователя обвинительных или оправдательных доказательств, что вполне соответствует принципу состязательности и равноправия сторон, закрепленному как в Конституции РФ (ст. 123), так и в УПК РФ (ст. 15). Поэтому было бы вполне справедливо и оправданно вновь закрепить за потерпевшим и обвиняемым право участвовать при проведении следственных действий, проводимых по их ходатайству (или лиц, их представляющих), и задавать вопросы допрашиваемому.
Следующая проблема, на которой следует остановиться, - это меры пресечения в уголовном судопроизводстве. Необходимо отметить, что в УПК РФ меры принуждения по-прежнему используются не всегда целесообразно. Некоторые основания для применения принудительных мер не вызваны необходимостью и носят карательный характер, что свидетельствует о сохранении в современном уголовном судопроизводстве пережитков розыскного процесса и приоритета государственных
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России №9 1 (53) 2012
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (53) 2012
интересов над интересами личности. Так, УПК РФ по-прежнему допускает применение в качестве меры пресечения заключение под стражу к лицам, совершившим преступление по неосторожности. В порядке исключения данная мера может быть применена к таким лицам даже по делам небольшой тяжести (ст. 108 УПК РФ).
На наш взгляд, следует сократить использование в качестве меры пресечения заключение под стражу к лицам, впервые совершившим преступление по неосторожности, и применять ее к этим лицам только в исключительных случаях за тяжкие и особо тяжкие преступления при наличии определенных условий (попытки скрыться, повлиять на ход расследования и т.п.). В Международном пакте о гражданских и политических правах также указывается на то, что содержание под стражей лиц, арестованных или задержанных по уголовному обвинению и ожидающих судебного разбирательства, не должно быть общим правилом. При предоставлении лицом гарантий явки в суд, явки в случае необходимости и т.п., оно может быть освобождено из-под стражи (ст. 9) [5, с. 35—60].
В уголовно-процессуальном законодательстве РФ большое внимание уделено правовому положению суда. В связи с этим многие нормы направлены на то, чтобы суд осуществлял подлинное правосудие. Так, в ст. 15 УПК РФ указано, что суд не является органом уголовного преследования и не может выступать ни на стороне обвинения, ни на стороне защиты. Суд должен только рассматривать спор между сторонами и выносить законное, обоснованное и справедливое решение. Данный принцип последовательно реализуется в стадии судебного разбирательства в суде первой инстанции, когда государственный обвинитель излагает суду предъявленное подсудимому обвинение, а по делам частного обвинения частный обвинитель излагает свое заявление.
Между тем, в суде апелляционной инстанции совершенно необоснованно апелляционную жалобу или представление на приговор и иное решение суда первой инстанции излагает председательствующий (ч. 2 ст. 365 УПК РФ или ч. 3 ст. 389.13 гл. 45.1 УПК РФ, введенной Федеральным законом от 29 декабря 2010 г. № 433-ФЗ) [7], а в суде кассационной инстанции содержание кассационной жалобы или представления докладывает один из судей (ч.3 ст. 377 УПК РФ). Указанные нормы противоречат как принципу состязательности сторон, так и самой идее правосудия, которую должен осуществлять суд. На наш взгляд, в суде второй инстанции стороны должны самостоятельно излагать существо своей жалобы либо возражения на поданные жалобы либо представление. Данное положение следует внести в УПК РФ, т.к. это будет способствовать повышению творческой активности участников уголовного судопроизводства, укреплению принципа состязательности и правосудия в целом.
Таким образом, подводя итоги, необходимо сделать вывод, что Уголовно-процессуальный кодекс РФ является существенным достижением российского законодательства, он в большей мере соответствует Конституции РФ и международным нормам права, однако требует дальнейшего совершенствования. Главный упор в этом плане, на наш взгляд, должен быть сделан на дальнейшую гуманизацию и демократизацию уголовно-процессуального законодательства и практики его применения.
Список литературы
1. Буньков, В., Лукманов, М., Сумароков, И. Судьи работают на износ. В судах нужны кабинеты психологической разгрузки // Российская юстиция. 2001. — № 8. — С. 75—76.
2. Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. // Сборник документов Совета Европы в области защиты прав человека и борьбы с преступностью / сост. Т.Н. Москалькова и др. - М., 1998. - С. 34-49.
3. Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 г. // Права человека. Основные международные документы / ред. Н.В. Глазунова. — М., 1989. С. 106-125.
4. Преступность и правопорядок в России. Статистический аспект. - 2003 г. [Электронный документ]. - Режим доступа: http://www.gks.ru/bgd/regl/b03_64/Main.htm (дата обращения: 10.02.2012).
5. Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г. // Права человека. Основные международные документы / ред. Н.В. Глазунова. - М., 1989. С. 35-60.
6. Определение Конституционного Суда РФ от 8 ноября 2005 г. № 439-О «По жалобе граждан С.В. Бородина, В.Н. Буробина, А.В. Быковского и других на нарушение их конституционных прав статьями 7, 29, 182 и 183 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Российская газета. - 2006. - 31 января.
7. Федеральный закон Российской Федерации от 29 декабря 2010 г. № 433-ФЗ (в ред. от 6.11.2011) «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. - 2011. - № 45. - Ст. 6324.
8. Общие сведения о состоянии преступности // Профессионал. - 2011. -№ 2. - С. 44-47.
9. Устав Уголовного Судопроизводства от 20 ноября 1864 года // Российское законодательство X-XX веков. В 9 т. / под общ. ред. О.И. Чистякова. - М., 1991. - Т. 8. - 523 с.
10. Прокофьева, С. М. Совершенствование механизма реализации участниками уголовного судопроизводства своих прав / / Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. - 2009. -№ 1 (41). - С. 45-48.
