CC BY
837
таких характеристик творческих способностей, как беглость, гибкость и оригинальность трудно переоценить. По вербальной креативности, определенной согласно ассоциативному тесту, достоверных различий между мужчинами и женщинами не установлено. Однако наблюдается тенденция доминирования мужчин по оригинальности ассоциативного вербального мышления. Нельзя оставить без внимания группу испытуемых со средними показателями беглости, гибкости и оригинальности мышления (30 % респондентов). Ведь именно они составляют потенциал творчески активных личностей, так необходимых нашему современному обществу.
ЛИТЕРАТУРА
1. Дружинин, В.Н. Психология общих способностей / В.Н. Дружинин. - СПб.: Питер, 2007. - 386 с.
2. Разумникова, О .М. Пол и профессиональная направленность студентов как факторы креативности / О .М. Разумникова, О .С. Шемелина // Вопр. психологии. - 2002. - № 1. - С. 113-127.
3. Тихомиров, О .К. Психология мышления / О .К. Т ихомиров. - М.: МГУ. -1984.
4. Gardner, H. Creativity: An interdisciplinary perspective / H. Gardner // Creativity Research Journal.
- 1999. - № 1. - p. 8-29.
5. Plucker, J.A. Psychometric approaches to the study of human creativity / J.A. Plucker, J.S. Ren-sulli // Handbook of creativity / J.R. Sternberg (Ed.), Cambridge: Cambridge University Press. - 1999. -P. 35-62.
6. Sternberg, J.R. The concept of creativity: prospects and paradigms / J.R. Sternberg, T.I. Lubart // J.R. Sternberg (Ed.), Cambridge: Cambridge University Press. - 1999. - P. 3-16.
УДК 159.9 (075)
О.Б. Симатова, ст. преподаватель каф. «Теоретическая и экспериментальная психология», ЗабГГПУ
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ МЕХАНИЗМЫ ФОРМИРОВАНИЯ АДДИКТИВНОГО
ПОВЕДЕНИЯ
Научные интересы: аддиктивное поведение, нейрофизиологические механизмы аддикции
В статье обсуждается одна из причин неэффективности профилактических воздействий в отноше -нии аддиктивного поведения - недооценка разрушительного характера общих для всех форм зависимого поведения механизмов, в основе которых лежит стремление к уходу от реальности. Рассматриваются некоторые этиологические концепции и психологические механизмы аддикции, которые должны учитываться при создании профилактических программ в отношении аддиктивного поведения ■
O.B. Simatova, ZabSPUH TO THE QUESTION OF PSYCHOLOGICAL MECHANISMS OF ADDICTIVE BEHAVIOR FORMATION
The paper deals with one of the causes of preventive effects inefficiency in regard to the addictive behavior, i.e. underestimation of the destructive character of mechanisms common for all the forms of the dependent behavior based on a tendency of withdrawal from reality. Some etiological conceptions and psychological mechanisms of the addiction which should be taken into account during the preventive programs making concerning the addictive behavior are considered ■
* * *
«...что делать?- всегда вопрос о том, что делать с другими, но никто не спрашивает, что делать с самим собой ...»
(Л.НТолстой)
Одной из сложных проблем, стоящих сегодня перед человечеством, является проблема зависимости. Зависимости оказываются непреодолимой преградой на пути человека к полной самореализации, психологическими причинами личных катастроф, разрушений и заболеваний. Парадокс сегодняшней жизни в том, что стандарты потребительского общества требуют поддержания разных видов зависимости , т.к. именно на зависимости опирается основа потребительского общества - товарное производство и торговля.
Исследователи утверждают, что ад-диктивное поведение - самый распространенный тип девиантного поведения в современном мире. Сущность аддиктивного поведения заключается в формировании стремления к уходу от реальности путем искусственного изменения своего психического состояния посредством приема некоторых веществ или постоянной фиксации внимания на определенных видах деятельности с целью развития и поддержания интенсивных эмоций [6].
Аддиктивное поведение имеет множе -ство форм, подвидов, дифференцируемых по разным основаниям (по объекту аддик-ции, по ведущему механизму развития и
т.д.). Теоретически при определенных условиях агентами аддиктивной реализации могут быть любые объекты или формы активности .
Одним из наиболее изученных вари -антов аддиктивной реализации является химическая зависимость. Известно, что такая форма аддиктивного поведения, как злоупотребление веществами, изменяющими психическую деятельность, приобрела сегодня в России характер национальной катастрофы. Соответственно и профилактическая работа в отношении зависимого поведения касается, как правило, именно этой, несомненно, наиболее социально опасной его формы. К сожалению, недооценивается разрушительный характер общих для всех форм аддиктивного поведения механизмов, в основе которых лежит стремление к уходу от реальности. Возможно, именно с этим связана низкая эффективность профилактических и реабилитационных программ: избавившись от одной зависимости, человек может оказаться во власти другой, потому что неизменными остаются его способы взаимодействия со средой. Поэтому совершенно очевидным является тот факт, что профилактика должна быть направлена на все формы аддиктивного поведения, а не только
S4
на социально опасные его проявления.
Вместе с этим необходимо отметить, что в последние годы наблюдается рост интереса исследователей к углубленному изучению так называемых нехимических (поведенческих) аддикций. А.Ю. Егоров говорит о том, что такое изучение нехимических ад-дикций должно помочь в лечении и реабилитации химической зависимости. По его мнению, лечение таких социально неприемлемых аддикций, как наркомания, алкоголизм, гемблинг, во многом сводится к переводу зависимого поведения в социально приемлемую его форму (работоголизм, религиозная или спортивная аддикция и т.д.) [2; С. 65-76].
Соглашаясь с тем, что для спасения человека от химической зависимости, последствия которой действительно наиболее опасны для здоровья и жизни, можно использовать метод перевода социально неприемлемых аддикций в социально приемлемые формы, все же считаем необходимым подчеркнуть: все, без исключения, виды аддиктивной реализации несут деструктивную сущность.
Разрушительный характер аддикции проявляется в том , что в этом процессе устанавливаются эмоциональные отношения, связи не с другими людьми, а с неодушевленными предметами или явлениями. Эмоциональные отношения с людьми теряют свою значимость, становятся поверхностными. Способ аддиктивной реализации из средства постепенно превращается в цель [7; С.11]. Аддиктивная реализация заменяет дружбу, любовь и все другие виды активности, поглощая время, силы, энергию и эмоции. Учитывая, что общечеловеческий опыт, социальные нормы, ценности, знания и способы деятельности усваиваются и личность формируется в общении с другими людьми, становится понятным, что аддикт отгораживает себя от этих процессов, не обогащая свой жизненный опыт, блокируя собственное развитие. Аддикт ограничивает в себе ос-
новные потенциалы, характеризующие личность: коммуникативный, познавательный, морально-нравственный, творческий, эстетический. Таким образом, стремление уйти от проблем и иллюзия комфорта обрекают аддикта на личностный застой, несостоятельность, а в отдельных случаях и полный крах.
Синдром психической зависимости включает психическое (обсессивное) влечение к объекту аддикции. Психическое влечение выражается в постоянных мыслях об аддиктивном агенте, подъеме настроения в предвкушении контакта с ним, подавленности , неудовлетворенности в отсутствие объекта аддикции. Часто влечение сопровождается борьбой мотивов. Если компульсивное влечение диктует поведение больного, то психическое, обсессивное определяет настроение, эмоциональный фон.
В своем течении обсессивное влечение волнообразно: оно не выражено, если необходимый ритм аддикции соблюдается без задержки, в этом случае возникающее влечение удовлетворяется тут же. Влечение обостряется при неприятных переживаниях, встречах с друзьями, имеющими такую же зависимость, разговорах об аддиктивном агенте.
Будучи одним из первых симптомов, обсессивное влечение одновременно и самый длительный, трудноустранимый симптом. В случаях химической зависимости, с развитием болезни и появлением другой симптоматики, психическое влечение отступает на задний план, заслоняемое более яркими симптомами, такими как компульсивное влечение, абстинентный синдром. Однако в ремиссии, после купирования абсти -ненции и на фоне относительно благополучного соматического здоровья, обсессивное влечение актуализируется, часто являясь единственной причиной безуспешности усилий врача и самого больного в отношении лечения химической зависимости, причиной рецидива [14; С. 32].
Сказанное делает очевидным то, что приоритет в разработке профилактических, коррекционных, психотерапевтических и
реабилитационных мероприятий в отношении зависимого поведения должен принадлежать пониманию внутренних психологических аддиктивных механизмов. Именно учет этих механизмов, направленность мероприятий на их изменение, способны сделать предпринимаемые меры эффективными. В противном случае человек заменяет одну зависимость другой, потому что способ его взаимодействия с миром не изменился. В подтверждение этого исследователями отмечено , что различные формы зависимого поведения имеют тенденцию сочетаться или переходить друг в друга [3, С.115].
Исследователями рассматриваются различные этиологические модели аддикции. Некоторые из них основываются на поведенческих и социальных теориях, другие -на биологических теориях и концепциях.
Раскрывая биологические механизмы алкогольной и наркотической зависимости, Н.А. Сирота и В.М. Ялтонский, ссылаясь на И.П. Анохина, утверждают, что нейрофизиологические механизмы развития зависимости от алкоголя и наркотиков сосредоточены в стволовых и лимбических структурах мозга. Это - так называемая «система подкрепления », участвующая в обеспечении регуляции эмоциональных состояний, настроения, мотивационной сферы, психофизического тонуса, поведения человека в целом, его адаптации к окружающей среде. ПАВ, с одной стороны, способны привести к развитию зависимости, с другой - воздействуют химическим путем на систему подкрепления, активизируя ее и влияя на метаболизм нейромедиаторов [13; С.13].
Результаты многочисленных исследо-ваний свидетельствуют, что именно влияние ПАВ и нейрохимические процессы, происходящие в мозге, являются основой развития синдрома зависимости. Каждое из психоактивных веществ имеет свой фармакологиче-
ский спектр действия. Однако у всех веществ, способных вызвать синдром зависимости, имеется общее звено фармакологического действия - это характерное влияние на катехоламиновую нейромедиацию в лимбических структурах мозга, в частности, в системе подкрепления [9, С.182-185].
Воздействие ПАВ приводит к интенсивному выбросу из клеточных депо в этих отделах мозга нейромедиаторов из группы катехоламинов (в первую очередь дофамина), а следовательно, к более сильному возбуждению системы подкрепления. Возбуждение сопровождается позитивно окрашенными эмоциональными переживаниями. Свободные катехоламины подвергаются действию ферментов метаболизма и быстро разрушаются. Часть свободного медиатора при помощи механизма обратного захвата возвращается в депо. Повторные приемы ПАВ приводят к истощению запасов нейромедиаторов, что проявляется в недостаточно выраженном возбуждении системы подкрепления при поступлении «нормального» импульса. Это выражается в падении настроения , ощущении вялости, слабости, переживании скуки, эмоционального дискомфорта, депрессивных симптомах. Прием ПАВ на таком фоне вновь вызывает дополнительное высвобождение нейромедиаторов из депо, что временно компенсирует их дефицит и нормализует деятельность лимбических структур мозга. Этот процесс сопровождается субъективным ощущением улучшения состояния, эмоциональным и психическим возбуждением. Однако свободные катехоламины вновь быстро разрушаются, что приводит к дальнейшему падению уровня их содержания и, как следствие - к ухудшению психоэмоционального состояния; соответственно возникает стремление вновь использовать ПАВ. Этот порочный круг лежит в основе формирования психической зависимости от алкоголя и наркотических веществ. Описанные механизмы являются ведущими, однако они сопровождаются и
многими другими нарушениями нейрохимических процессов, функций мозга и поведения в целом [13; С.13-14].
При дальнейшем употреблении ПАВ развивается дефицит медиаторов. В этом случае в качестве компенсаторного механизма выступает усиленный синтез катехоламинов и подавление активности ферментов, необходимых для их метаболизма (мо-но-аминооксидаза, дофамин-бетагидрокси-лаза и др.), контролирующих превращение дофамина в норадреналин. Таким образом, стимулируемый очередным приемом ПАВ выброс катехоламинов и их ускоренное, избыточное разрушение сочетаются с компенсаторно-усиленным синтезом этих нейромедиаторов. Происходит формирование ускоренного кругооборота катехоламинов. Теперь при прекращении приема ПАВ, т.е. в период абстиненции, усиленного высвобождения катехоламинов из клеточного депо не происходит, но их синтез ускорен. Вследствие изменения активности ферментов в биологических жидкостях и тканях накапливается дофамин. Всё это обусловливает развитие основных клинических признаков синдрома, развивающегося при отмене наркотика или алкоголя. Абстинентный синдром является показателем сформировавшейся физической зависимости от ПАВ. Это состояние характеризуется необходимостью постоянного присутствия ПАВ для относительно нормального функционирования организма, теперь уже на качественно ином уровне [13; С. 34].
Основной механизм формирования психологической зависимости, хотя и выглядит очевидным, редко упоминается в работах по данной проблематике. Существует ряд работ, посвященных мотивации различных видов аддиктивной реализации. Так, по мнению Б.С. Братуся, опьяняющее вещество (алкоголь, наркотик, токсическое средство) отражает проекцию психологического ожидания, актуальных потребностей и мотивов на психофизиологический фон опьянения,
создавая внутреннюю картину, которую человек приписывает действию вещества, делая его психологически привлекательным. Отсюда начинается крайне опасный по своим жизненным последствиям и кардинальный для генеза пьянства процесс - все большая децентрация, искажение восприятия: человек начинает видеть главный источник привлекающего его состояния только в алкоголе [11; С. 23-24].
Основным психологическим механизмом формирования патологической потребности в алкоголе служит процесс «сдвига мотива на цель», вследствие которого алкоголизация становится ведущим мотивом деятельности, а сама деятельность превращается лишь в совокупность способов для удовлетворения потребности в алкоголе. У больных алкоголизмом изменяется не только содержание потребностей и мотивов, но и их структура, они становятся все менее опосредованными [13; С.15].
В.Д. Менделевич, ссылаясь на Ц.П. Короленко, Т.А. Донских в отношении употребления алкоголя и наркотических средств, выделяет несколько форм мотивации (ата-рактическая, гедонистическая, псевдокуль-турная, субмассивная, мотивация с гиперактивацией поведения) [10; С. 98-100].
Д.А. Леонтьев дает описание патологии смысловой регуляции при алкоголизме: «Главным содержанием мотивационной перестройки становится превращение алкоголя в ведущий смыслообразующий мотив поведения , в то время, как другие мотивы постепенно утрачивают свою побудительную силу» [8; С. 318].
Д.И. Долганов при рассмотрении системы личных конструктов при аддиктивном поведении предполагает, что в ходе формирования аддиктивного поведения происходит поляризация оценочной позиции субъекта, являющейся универсальной причиной психологических проблем. Автор говорит о том, что «...будучи заложенной раннее, поляризованная оценочная позиция может
рассматриваться как фон, предрасполагающий к формированию аддиктивного поведения. А в ходе его реализации данные особенности приобретают наиболее отчетливую форму, что в определенной мере способствует дальнейшему развитию и закреплению аддиктивного поведения [1; С. 27-32].
По мнению М .С. Иванова, мотивация в том смысле, в каком ее понимают большинство исследователей, не является первостепенным фактором формирования зависимости.
Автор считает, что механизм формирования психической зависимости основан на частично неосознаваемом стремлении и потребности к уходу от реальности. Данный механизм, по утверждению М.С. Иванова, работает независимо от сознания человека и характера его мотивации при взаимодействии с аддиктивным агентом, включаясь сразу после знакомства и начала более или менее регулярных контактов с ним. Таким образом, независимо от того, чем руководствуется человек и что им движет, когда он впервые начинает прибегать к контактам с потенциальным агентом аддикции, включается механизм формирования зависимости.
Основой механизма ухода от реально -сти является потребность человека в «отстранении» от повседневных хлопот и проблем, своеобразная трансформация потребности в сохранении энергии. Биохимические аспекты механизма основаны на естественном стремлении человека избавиться от разного рода проблем и неприятностей, связанных с повседневной жизнью. Аддиктивная реализация - это простой способ пожить в другой жизни, где нет проблем, нет работы, на которую нужно ходить каждый день, нет хлопот по зарабатыванию денег на жизнь и т.д. [4; С.169-170].
На первый взгляд может показаться, что различные виды аддиктивной реализации служат средством снятия стрессов, снижения уровня депрессии. На практике же люди обычно злоупотребляют подобными способами ухода от реальности: человек на
время выходит из мира аддиктивной реализации в реальный мир, чтобы не забыть как он выглядит, удовлетворить свои физиологические потребности. Остальная часть пирамиды потребностей сдвинута в сторону контактов с аддиктивным агентом и удовлетворяется там. Постоянный уход от реальности приводит к усилению этого стремления и появлению устойчивой потребности бегства от нее.
Еще один из психологических механизмов формирования зависимости М.С. Иванов связывает с повышенным уровнем тревожности у человека. На самом деле к проблеме высокой тревожности у аддиктов существует два основных подхода: высокая тревожность как причина зависимости и высокая тревожность как следствие этой зависимости . Наиболее вероятно предположить, что верно и первое, и второе: являясь одной из причин зависимости, и без того высокая тревожность усиливается под влиянием длительности и регулярности аддиктивной реализации.
Согласимся с предположением М.С. Иванова о том, что высокая тревожность является одной из причин формирования зависимости, и что это очень значимо для объяснения природы самой зависимости и ее профилактики. Автор рассуждает следующим образом. Поскольку высокая тревожность является критерием дезадаптации, можно предположить, что потенциальные аддикты - это люди, изначально тревожные, т. е. этой особенностью они обладают до начала вступления в контакты с агентами ад-дикции. С этой точки зрения высокая тревожность может рассматриваться как одна из причин формирования зависимости, и, если это так, можно сказать, что люди с высоким уровнем тревожности в большей мере предрасположены к формированию зависимого поведения [5; С. 214].
С другой стороны, в процессе взаимо -действия с аддиктивным агентом у человека нарастает диссонанс: во-первых, между ми-
ром аддиктивной реализации и реальным миром; во-вторых, - между «Я-аддиктив-ным» (т.е. образом самого себя в моменты взаимодействия с агентом аддикции) и «Я-реальным». Все это ведет к тому, что человек начинает все меньше жить в реальности и все больше уходить в мир аддиктивой реализации. Этот мир становится ближе для аддикта, чем реальная жизнь. Реальность же, в свою очередь, становится чуждой и опасной, огромной и непознаваемой по сравнению с небольшим знакомым миром собственной аддиктивной реализации.
Адаптация, таким образом, к миру аддиктивной реализации растет, а по отношению к реальности возникает дезадаптация. Возникает чувство незащищенности - признак повышенной тревожности, уровень которой возрастает с увеличением противоречий между реальностью и миром аддикции в сознании аддикта. Стремление уйти в мир
аддиктивной реализации выступает у аддик-тов как удовлетворение потребности в безопасности, как своего рода защита от реальности .
Таким образом, высокая тревожность у аддиктов - это и причина, и следствие зависимости . Мир взаимодействия с агентом аддикции уменьшает тревогу на время контактов с ним, но после их прекращения тревожность вновь увеличивается, более того -ее уровень становится выше исходного в результате увеличения дистанции между реальным миром и миром аддикции, усиливая дезадаптацию. Человек попадает в замкнутый круг, точнее, спираль, каждый виток которой усиливает дезадпатацию и тревожность, что создает еще более сильную потребность в контактах с агентом аддикции, а это, в свою очередь, усиливает зависимость (см. схему) [5; С. 216].
Механизм усиления зависимости за счет повышения уровня тревожности
Возрастание потребности в уходе в мир аддиктивной реализации
Нахождение в мире аддиктивной реализации
Повышение личностной тревожности
Увеличение противоречий между реальным миром и миром аддиктивной реализации в сознании аддикта
Такой «круговорот» можно считать еще одним механизмом формирования и усиления аддиктивного поведения.
H. Milkman и S. Sunderwirth предложи -ли теоретическую нейрохимическую модель для понимания того, как ПАВ и разные виды поведенческой активности могут вызывать сходный аддиктивный эффект. По их мнению, люди, пытающиеся найти удовлетворение какого-либо своего желания, могут давать три основных типа реакции: возбуждение, пресыщение и усиление пристрастия
или поглощенности объектом. Возбуждение сопровождается увеличением выброса медиаторов дофамина и норадреналина, пресыщение - гамма-аминомасляной кислоты (ГАМК), а усиление пристрастия - серотонина. Типы поведения, связанные с частой сменой настроения, могут вызывать подобные реакции ЦНС, как и ПАВ, индуцирующие изменение настроения, при этом зачастую типы поведения и ПАВ находятся во взаимодействии. Например, возбуждения можно достигнуть при помощи стимуляторов (кока-
ин, амфетамин и т. д.), гемблинга или рискованного поведения. Все это приводит к увеличению выброса норадреналина и/или дофамина в мозге. Алкоголь или бензодиазе-пины, чрезмерное потребление пищи или просмотр телевизионных передач помогают снять напряжение, успокоиться. Другими словами, если человек является аддиктом, то фактически аддикция представляет собой набор поступков, типов поведения, которые включают потребление химических веществ или совершение действий, и сами поступки могут вызвать нейрохимические изменения, подобные тем, которые возникают в результате потребления экзогенных веществ [2; С. 65].
Н.А. Сиротой, В.М. Ялтонским разра -ботана одна из этиологических концепций аддикции - модель копинг-поведения. В контексте данной концептуальной модели ко-пинг-поведения зависимость от ПАВ рассматривается как малоадаптивное, паллиативное стресс-совладающее поведение, основой психологических механизмов которого является избегание жизненных проблем, уход от реальности, извращенное патологической мотивацией функционирование активных поведенческих стратегий разрешения проблем и поиска социальной поддержки. Патологическая потребность в аддиктив-ном агенте определяет дифференцированную активность и одностороннюю направленность когнитивной, эмоциональной и поведенческой сторон проблем-разрешающей функции психики человека. Она становится тесно связанной с приоритетной проблемой взаимодействия с агентом аддикции. В связи с этим все проблем-преодолевающее поведение переориентируется на поиск и взаимодействие с объектом аддикции. В отношении других жизненных задач разрешающая функция становится все более и более пассивной, что приводит к негативным исходам психологической и социальной адапта -ции. Формирование зависимости базируется на слабо развитых ресурсах личности и сре-
ды, в которой она функционирует [13; С. 2223].
Таким образом, формируется способ иллюзорного разрешения жизненных проблем и преодоления стресса, временно позволяющий снять психоэмоциональное напряжение, но не воздействующий на источник проблемы и фактически являющийся инструментом ухода от социальных отношений, изоляции и саморазрушения.
Кроме общих для всех видов аддиктивной реализации, исследователями описываются и специфические для определенных форм зависимого поведения психологические механизмы.
Так, М.С. Иванов считает, что при формировании психологической зависимости от ролевых компьютерных игр, наряду с механизмом ухода от реальности имеет место и другой психологический механизм -принятие роли. Автор указывает, что в основе данного механизма лежит потребность человека в игре, как таковой. Кроме этого, существует стремление к принятию роли компьютерного персонажа, позволяющее человеку удовлетворять потребности, по каким-то причинам не способные удовлетвориться в реальной жизни [4; С.171-172].
Ролевые игры, особенно в детском возрасте, являются частью познавательной деятельности человека. Играя в игры, сознательно принимая на себя роль взрослых, дети удовлетворяют бессознательную потребность в познании окружающего мира. С возрастом ролевые игры заменяются интеллектуальными и человек редко имеет возможность принять на себя роль другого человека, хотя подсознательная потребность в этом сохраняется: шофер хочет взглянуть на мир глазами летчика, мужчина - побыть в роли женщины, неудачник мечтает хотя бы минуту побыть лидером. Потребность в познании мира - это видоизмененный исследовательский инстинкт, унаследованный людьми от животных. Предположительно, эта потребность находится в области бес-
сознательного, т.к. в большинстве случаев частично или полностью не осознается человеком. Однако неосознанность потребности не говорит о её отсутствии или слабости как мотивирующего фактора; скорее наоборот, бессознательные потребности оказывают зачастую большое влияние на поведение, чем осознаваемые. Исследовательский инстинкт животных и познавательная потребность - мощные мотивирующие факто -ры, нередко полностью определяющие поведение . Об этом говорят и сторонники когнитивной психологии: для них познавательная потребность - основная движущая сила развития личности и источник активности.
Ролевые игры - весьма эффективный способ удовлетворения познавательной потребности , в результате чего человек получает удовольствие. При этом механизм формирования зависимости основан на вытекающей из этого потребности в принятии роли. После того, как человек поиграл в компьютерную игру, он понимает, что его компьютерный герой и сам виртуальный мир позволяют удовлетворить те его потребности, которые не удовлетворены по каким-либо причинам в реальной жизни. Далее, чем больше человек играет, тем все больше он начинает чувствовать контраст между «им реальным» и «им виртуальным», что еще больше притягивает человека к ролевой компьютерной игре и отстраняет его от реальной жизни. Игра, таким образом, превращается в средство компенсации жизненных проблем, а личность начинает реализовывать себя не в реальном, а в виртуальном мире. Все это, безусловно, влечет ряд серьезных проблем в развитии личности, в формировании самосознания и самооценки, а также высших сфер структуры личности [4;
С.172].
М.С. Иванов указывает, что в формировании психологической зависимости от ролевых компьютерных игр механизмы ухода от реальности и принятия роли, как правило, работают одновременно, но один из
них может превосходить другой по силе влияния на формирование зависимости.
Таким образом, анализ перечисленных этиологических концепций аддикции, психологических механизмов, лежащих в основе формирования аддиктивного поведения , обнаруживает, что эти механизмы основаны преимущественно на процессе компенсации негативных жизненных переживаний. Исходя из этого, можно предположить, что данные механизмы не будут работать, если человек полностью удовлетворен своей жизнью, не имеет психологических проблем и считает свою жизнь счастливой и продуктивной. А в таком случае становится очевидным, что, к сожалению, большое количество людей является потенциально предрасположенным к психологической зависимости от чего-то или кого - то.
Учитывая причинную специфику развития различного рода зависимостей, можно однозначно определить средства спасения от различных форм несвободы. Необходимо научиться произвольно, осознанно и творчески управлять своими настроениями и переживаниями, научиться менеджменту состояний, освоить искусство релаксации, мобилизации и самопрограммирования, благодаря которым только и возможно получить полную власть над собственной психикой и те -лом, а значит и над своей жизнью в целом [12; С. 6].
ЛИТЕРАТУРА
1. Долганов, Д.Н. К вопросу о перспективах изучения системы личных конструктов при аддик-тивном поведении / Д.Н.Долганов // Сибирский психологический журнал. - 2006. - № 23. - С. 2732.
2. Егоров, А.Ю. Нехимические (поведенческие) аддикции (обзор) / А.Ю. Егоров // Аддиктология.
- 2005. - № 1. - С. 65-76.
3. Змановская, Е.В. Девиантология: психология отклоняющегося поведения личности: учеб. пособие / Е.В. Змановская. - СПб.: СПбГИПиСР, 2001. - 207 с.
4. Иванов, М.С. Влияние ролевых компьютерных игр на формирование психологической зависимости от компьютера / М.С. Иванов // Психология зависимости. - Минск, 2004. - С. 152175.
5. Иванов, М .С. Психологические аспекты негативного влияния игровой компьютерной зависимости на личность человека / М.С. Иванов // Психология зависимости. - Минск, 2004. - С. 205-223.
6. Короленко, Ц.П. Семь путей к катастрофе: деструктивное поведение в современном мире / Ц.П. Короленко, Т.А.Донских. - Новосибирск: НГПУ, 1990. - 185 с.
7. Леонова, Л. Г. Вопросы профилактики аддиктивного поведения в подростковом возрасте: учебно-метод. пособие / Л.Г. Леонова, Н.Н. Бочкарева; под ред. Ц.П. Короленко. - Новосибирск: НМИ, 1998. - 41 с.
8. Леонтьев, Д.А. Психология смысла / Д. А. Леонтьев. - М.: Смысл, 1999. - 486 с.
9. Лукачер, Г.Я. Неврологические проявления алкоголизма / Г .Я. Лукачер, Т .А. Махова. - М.:
Медицина, 1989. - 272 с.
10. Менделевич, В .Д. Психология девиантного поведения: учеб. пособие / В.Д. Менделевич. -М.: МЕДпресс, 2001. - 432 с.
11. Предупреждение подростковой и юноше -ской наркомании / Под ред. С .В. Березина, К .С. Лисецкого. - М.: Изд-во Института Психотерапии, 2001. - 256 с.
12. Психология зависимости: хрестоматия / Сост. К.В. Сельченок. - Минск: Харвест, 2004. -592 с.
13. Сирота, Н.А. Профилактика наркомании и алкоголизма: учеб. пособие для студентов вузов / Н.А. Сирота, В.М. Ялтонский. - М.: Академия, 2003. - 176 с.
14. Шабанов, П .Д. Наркомании: патопсихология, клиника, реабилитация / П.Д. Шабанов, О.Ю. Штакельберг; под ред. А.Я. Гриненко. - 2-е изд., перераб. и доп. - СПб.: Лань, 2001. - 464 с.
