CC BY
16
М.Ю. Хахалина
ПСИХОЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ МЕХАНИЗМОВ ВОСПРИЯТИЯ АНГЛИЙСКОЙ ШУТКИ
В статье рассматривается процесс организации и проведения эксперимента, направленного на изучение психолингвистических механизмов понимания и восприятия английской шутки, а также процедура обработки полученных данных и соответствующие выводы.
Целью предпринятого психолингвистического исследования явилось выяв-I ление механизмов восприятия английской шутки. В данной связи мы рассматривали триединство процессов понимания, восприятия и памяти, зависимость протекания этих процессов от лингвокультурной составляющей. Актуальность работы обусловлена недостаточной изученностью механизмов понимания и восприятия относительно юмористического текста. Проведенное исследование выполнено в русле теории ин-детификации слова и теории понимания речевых сообщений. Результаты работы могут быть использованы в учебных курсах по проблемам психолингвистики и когнитивной лингвистики, а также помогут адекватно строить обучение языку, коммуникативному поведению и страноведению США в учебном процессе.
В рамках практической части исследования мы провели ряд экспериментов для выявления характеристик процесса создания и оперирования мыленными образами при восприятии юмористических единиц русско- и англоязычными испытуемыми и различий между их реакциями. В данной статье речь пойдет о первой части эксперимента, в которой были задействованы только представители русской лингвокультуры.
При выборе способа исследования восприятия английской шутки, проанализировав спорные моменты, выявленные в ходе пилотажных экспериментов, нами был выбран эксперимент по созданию мысленного образа (визуализации) испытуемыми ситуаций, предложенных в текстах шуток; при этом мы руководствовались следующими критериями: а) доступность проведения эксперимента в условиях аудиторий носителей разных лингвокультур; б) инновационный характер экспериментов данного рода; в) обширный материал для анализа, получаемый в итоге данного экспериментального исследования.
На основе этих требований проведенное нами исследование базировалось на комплексном теоретическом подходе к изучаемому феномену
восприятия в общем понимании данного слова и к восприятию юмора, в частности. Теоретической основой эксперимента явилась проблема идентификации психологической структуры значения как процесса и обусловливающих этот процесс механизмов [7]. По мнению Т.Ю. Сазоновой, «сложность изучения процессов идентификации слова как достояния индивида и средства доступа к его единой информационной базе -памяти заключается в том, что многие из них происходят неосознанно, автоматически и не поддаются прямому наблюдению». Проблема объяснения механизмов обработки естественного языка и выявления этапов понимания сообщения рассматривалась нами в рамках когнитивного подхода к языку как одному из компонентов когнитивной способности человека, наделенному всеми характеристиками и свойствами последней [7].
На первом этапе подготовки экспериментального исследования нами был проведен отбор текстов английских шуток, отвечающих всем требованиям задуманного эксперимента.
К каждому тексту был разработан комплекс вопросов, посредством которых возможна апелляция к конкретным аспектам создаваемого испытуемыми мысленного образа ситуации. По нашему замыслу испытуемые должны были быть поставлены в такую экспериментальную ситуацию, которая позволила бы по результатам их деятельности по визуализации установить психолингвистические характеристики восприятия юмора, идентификации воспринимаемой речи и определить причины актуализации отличающихся элементов зрительных образов у представителей различных лингвокультур.
В качестве примера рассмотрим одну из предложенных испытуемым шуток и сопряженные с ней вопросы, нацеленные на выявление характеристик созданного у испытуемых мысленного образа ситуации.
I. Having bought cigarettes in a store the man immediately lit one.
Shop assistant:
© М.Ю. Хахалина, 2008
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ Специальный выпуск, 2008
161
ФИЛОЛОГИЯ
М.Ю. Хахалина
- It's not allowed to smoke here!
- Why? I've just bought these cigarettes from you.
- So what? We sell toilet paper here as well.
1. What time of the day is it?
2. Is the store big or not?
3. How old is the buyer?
4. What is he wearing?
5. To what sex does the shop assistant belong?
6. How old is the salesperson?
7. Is there a line behind the buyer?
8. Did the man buy anything else besides the cigarettes?
9. What will he do after the salesperson's reply?
Затем было проведено инструктирование испытуемых о ходе проведения и целях эксперимента. Инструкция была составлена таким образом, чтобы ни в коей мере не направлять и не подсказывать испытуемым характеристики создаваемых ими образов визуализируемого. Инструкция предъявлялась в устной форме на родном для участников эксперимента языке.
Для эксперимента мы использовали проектор и компьютер. На экран выводилась шутка на английском языке, испытуемым предлагалось прочитать предложенные шутки и мысленно представить себе эту ситуацию (образно и в деталях представляя всех действующих лиц и их поведение). Затем было дано задание ответить на последующие вопросы, руководствуясь созданным мысленным образом.
На первом этапе обработки данных все ответы респондентов на каждый отдельный вопрос были сведены в таблицу под соответствующими номерами. Во второй колонке «количество реакций» каждому ответу соответствовала единица (одна реакция). Затем абсолютно идентичные ответы были объединены в первой колонке и, соответственно, их количество суммировано и отражено во второй графе. Такая процедура была применена по каждому отдельному вопросу.
На втором этапе была проведена работа со значением, заложенным в каждой отдельной реакции. То есть, несмотря на различные формы экспликации, многие ответы выражают одну и ту же идею только разными словами.
По некоторым анкетам можно проследить логику рассуждений испытуемых, например анкета 5 (мы пронумеровали все анкеты для удобства повторного к ним обращения) содержит следующий ответ на вопрос 2 «Rather big. It is a middle sized supermarket». Здесь идет «разворачивание» образа ситуации и одновременное уточнение характеристик, очевидно сделанное после детальной визуализации. По мнению А.А. Залевской последовательность записи слов говорит об актуализации тех или иных признаков группируемых слов, о перекрещивании таких признаков, и об использовании испытуемыми определенных стратегий поиска в памяти [2]. В другой анкете на вопрос о том, есть ли очередь за покупа-
Таблица
№ вопроса Ответ Количество реакций
1 Evening day /afternoon/midday 11 10
2 not big big 18 7
20-24 6
3 25-30 5
30 5
4 Jeans 15
jacket 8
5 Woman 15
Man 15
6 20-30 15
30-35 5
7 No yes 22 5
8 No 24
Yes 2
9 go away smile 10 5
162
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ Специальный выпуск, 2008
телем (из приведенной ранее шутки), читаем: «No, I can't see any line behind him» (выделено нами). Такой ответ свидетельствует о том, что респондент действительно в процессе ответов на вопросы обращается к зрительному образу и наблюдает эту ситуацию как бы «со стороны».
Далее приводится сокращенная таблица, в которую были включены только самые частотные ответы (первые 2-3 позиции исходной таблицы).
Судя по наиболее частотным вариантам, представленным в таблице, можно представить (по [10; 11]) наиболее типичный образ ситуации шутки, составленный русскоязычными участниками эксперимента: «Как-то вечером (днем) в один небольшой магазинчик зашел молодой мужчина лет 20-30, одетый в джинсы и куртку. Поскольку очереди не было, покупатель сразу обратился к продавцу (мужчине или женщине) примерно того же возраста, который/ая продал/а ему сигареты. После замечания продавца покупатель ушел из магазина (возможно улыбаясь)».
Очевидно, что полученный образ выходит далеко за рамки представленной в тексте шутки информации, что свидетельствует о манипулировании когнитивными структурами, активированными представленными текстами.
В предпринятом исследовании понимание рассматривается как мыслительный процесс, отражающий аналитическую и синтетическую деятельность сознания. Испытуемый в данном случае является активным субъектом деятельности, он «не пассивно регистрирует содержащуюся в тексте информацию, не является просто "экраном", на который проецируется содержание текста» [4, с. 65, цит. по 3], а осмысливает его, преобразуя и внося свои коррективы. Таким образом, имея изначально одинаковый для всех испытуемых текст, в результате мы получаем много индивидуальных эмоционально окрашенных «картинок» ситуации.
Поскольку в обычной ситуации прочтения у индивида не возникает необходимости останавливаться на отдельных деталях образов, представленных в шутке, восприятие обычно носит «свернутый» характер и все мелкие компоненты образной стороны не выходят на уровень сознания (остаются на подсознательном уровне ввиду незначительности для понимания юмора или «соли» шутки). Для нашего же исследования основной интерес представляли именно эти детали, способствующие полному образному воссозданию всей «картины» шутки.
При восприятии шутки реципиент прежде всего должен был «раскодировать» заложенное в ней завуалированное значение. Е.Ф. Тарасов определяет значение как «достояние всего общества (хотя хранится в головах отдельных его членов), человек в ходе социализации получает его в готовой форме, овладевает им (но не создает заново), оно обогащает, но и ограничивает человека рамками культурно-исторического опыта конкретного общества» [9, с. 119].
Следовательно, номинальное значение, воспринимаемое сознанием проходит сквозь языковой фильтр и идентифицируется согласно присвоенной индивидом культуре. Выявление языковых/речевых фильтров позволяет установить признаки таких текстов, которые не будут пропущены этими фильтрами [8, с. 54].
В ходе нашего исследования мы руководствовались тем фактом, что в обыденной деятельности человека неразрывно взаимосвязаны все виды мышления: практически-действенное, наглядно-образное и словесно-логическое, что проявляется в постоянных взаимопереходах одного вида мышления в другой и в трудности (а подчас и невозможности) провести грань между наглядно-образным и словесно-логическим мышлением [6, с. 253, цит. по 2, с. 68-69]. Воспринимая любую информацию, человек не только эмоционально переживает ее, но и одновременно домысливает и «достраивает» ситуацию; и здесь пробелы информации восполняются с непосредственным участием наглядно-образного мышления. Мысленные образы являются более «емкими» в информационном плане, так как вызывают актуализацию целой цепи взаимосвязанных с ними событий из личного опыта и имеющихся энциклопедических знаний.
К.Н. Григорян, исследовавший образное мышление, приходит к заключению, что предъявляемое испытуемым слово вызывает восстановление (реинтеграцию) огромной системы связей, отображающих ситуацию, эмоциональные характеристики, представления ощущений, комплексы образов предметов, действий, понятий и слов, которые встречались человеку в его опыте, однако в сознание пробиваются лишь отдельные обрывки такой «разбуженной» системы [1, с. 192, цит. по 2, с. 69].
Итак, для оперирования новой информацией, полученной из текста шутки, необходимо обращение к ментальной базе, способной объяс-
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ Специальный выпуск, 2008
163
ФИЛОЛОГИЯ
Л.В. Хуранова
нить процессы актуализации имеющихся репрезентаций [7, с. 77], представляющих собой «отображения», внутренние структуры, формирующиеся в процессе жизни человека, в которых представлена сложившаяся у него картина мира, социума и самого себя [5, с. 8, цит. по 3].
Итак, процесс создания мысленных образов респондентами можно представить следующим образом:
1) восприятие информации и перевод текста шутки на уровень ментальных репрезентаций;
2) анализ полученного образа сквозь «призму» личного опыта и ее «достраивание», протекающее под воздействием стереотипов, штампов и фрейм-структур сознания;
3) обратный переход от ментальных репрезентаций к словесным их выражениям и их занесение в протокол ответов.
Библиографический список
1. Григорян К.К. Опыт экспериментального исследования операциональной структуры образного мышления // Вопросы математического моделирования и структурного исследования психической деятельности. - Владимир, 1972.
2. Залевская А.А. Слово в лексиконе человека // Психолингвистическое исследование. - Воронеж:
Изд-во ВГУ 1990. - 208 с.
3. Наумова С.А. Стратегии понимания и решения вербальных задач: Автореф. дис. ... канд. наук. - Курск, 2006. - 19 с.
4. НовиковА.И. Текст и «контртекст»: две стороны процесса понимания // Вопросы психолингвистики. - 2003. - №>1. - С. 64-77.
5. Ментальные репрезентации: динамика и структура. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 1998. - 320 с.
6. Общая психология / Под ред. В.В. Богословского, А.Г. Ковалева, А.А. Степанова. 3-е изд. -М., 1981.
7. Сазонова Т.Ю. Скрытые механизмы речевой коммуникации: модели и процессы // Психолингвистические исследования слова и текста / Отв. ред. А.А. Залевская. - Тверь, 1997. - С. 76-81.
8. Сорокин Ю.А. Психолингвистические аспекты изучения текста. - М.: Наука, 1985. - С. 54.
9. Тарасов Е. Ф. Тенденции развития психолингвистики. - М.: Наука, 1987. - С. 119.
10. Gibbs, Raymond W. Embodiment and cognitive science. - Cambridge: University Press, 2006. - 338 p.
11. Gibbs R., & O 'Brien J. Idioms and mental imagery: The metaphorical motivation for idiomatic meaning. - Cognition, 1990. - P. 35-68.
Л.В. Хуранова
ХАРАКТЕР СЕМАНТИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ ТАВТОЛОГИЧЕСКИХ И ПЛЕОНАСТИЧЕСКИХ СЛОВОСОЧЕТАНИЙ
В статье рассматриваются тавтологические и плеонастические выражения в аспекте взаимодействия семантических структур их строевых компонентов. Актуальность поставленной задачи определяется необходимостью получить определённое представление о связи между компонентами данных структур. Исследование выполняется на материале французского и русского языков. За основу анализа берётся теоретическая версия М.В. Никитина о том, что: а) с позиций комбинаторно-семантического членения словосочетаний, эти последние делятся на экспликаци-онные и эллизионные; б) прагматическое назначение тавтологий и плеоназмов обусловливается возможностью последовательного расщепления их формальных компонентов и значений этих компонентов на составные элементы.
По мнению Никитина М.В. «Эллизион-ными словосочетаниями называются такие сочетания, где зависимое слово не называет признак денотата главного слова, а называет другую вещь, отношение к которой составляет признак денотата главного слова (например, отец матери)» [1, с. 566]. Тавтологии и плео-назмы выступают в данном контексте частными случаями любых экспликационных сочетаний, за
которые принимаются подчинительные словосочетания, организованные таким образом, что денотаты имён соотносятся между собой как вещь и её признак (свойство или отношение). В качестве иллюстративного примера можно привести целый ряд сочетаний: фыркнуть смехом, моргнуть глазом, разные разности, безумное безумие, суд судить, думу думать, ряды рядить, думать-гадать.
164
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ Специальный выпуск, 2008
© Л.В. Хуранова, 2008
