CC BY
359
Н.П. Кириллова
ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ, СВЯЗАННЫЕ С ВОЗВРАЩЕНИЕМ ДЕЛА ПРОКУРОРУ
Освещаются теоретические и практические вопросы, возникающие в процессе возвращения дела прокурору для устранения следственных ошибок. Рассматривается процесс законодательного регулирования этого процессуального института, предлагаются пути его совершенствования. Анализируется правоприменительная практика судей, прокуроров и следователей при возвращении дел прокурору.
В связи с упразднением института возвращения дела для производства дополнительного расследования возникает много проблем в применении ст. 237 УПК РФ, регулирующей порядок возвращения уголовного дела прокурору. Наличие проблем иллюстрирует активность законодателя в корректировке норм, содержащихся в указанной статье, а также значительное количество запросов, поступивших в Конституционный Суд РФ, касающихся соответствия Конституции РФ отдельных положений данной статьи. Однако деятельность законодателя и решения Конституционного Суда не смогли разрешить всех существующих в практике вопросов.
Исключение дополнительного расследования не повлекло за собой автоматического устранения ошибок, допускаемых органами, осуществляющими уголовное преследование. Ст. 237 УПК РФ предусмотрела некоторые возможности устранения следственных и прокурорских ошибок, которые не позволяют вынести приговор в принципе. Использование в правоприменительной практике норм, содержащихся в данной статье, в определенной мере свидетельствует о качестве предварительного расследования. Впечатляет процент дел, которые после возвращения прокурору не были направлены в суд вновь. По данным Верховного Суда РФ, в 2003 г. 28% дел, возвращенных прокурору для устранения следственных и прокурорских ошибок, не вернулись в суд и были прекращены [1. С. 30]. В некоторых регионах Российской Федерации прекращено около 50% дел, возвращенных прокурору [2. С. 4]. В Санкт-Петербурге, например, в соответствии с отчетами Управления судебного департамента, Прокуратуры Санкт-Петербурга в 2006 г. федеральными районными судами возвращено прокурору 675 дел. Из них в суд вернулось лишь 438, что составляет 64,5%. За 6 месяцев 2007 г. в суд вернулись лишь 124 дела из 300 возвращенных прокурору, т.е. 41,3%. Сходная картина и у мировых судей. За 6 месяцев 2007 г. не вернулись в суд 50% возвращенных прокурору дел. Указанная статистика, безусловно, свидетельствует о низком качестве осуществления уголовного преследования на досудебных стадиях уголовного процесса.
Повышение качества уголовного преследования многие теоретики и практики видят в возрождении института дополнительного расследования. Сторонниками этой точки зрения являются многие процессуалисты и практические работники. Результаты анкетирования прокуроров, следователей и судей показывают, что значительное число практических работников связывают решение вопроса качества предварительного расследования с введением данного процессуального института. Так, считают целесообразным восстановить институт дополнительного расследования 59% опрошенных следователей, 84% государственных обвини-
телей, 50% адвокатов, 70% судей (среди федеральных судей этот процент значительно ниже - 43).
По нашему мнению, это поиск наиболее простого и легкого пути решения проблемы качества уголовного преследования. Такой путь может обеспечить успех при осуществлении уголовного преследования по конкретному делу, но не позволит достичь результата в широком масштабе. Возможность дополнения обвинения, исправления ошибок и недостатков предварительного расследования с помощью данного решения будет порождать у следователей, дознавателей и прокуроров ощущение того, что допущенные нарушения могут быть исправлены после окончания предварительного расследования, а дело может быть направлено в суд недостаточно подготовленным. Гораздо проще использовать механизм исправления следственных ошибок в виде дополнительного расследования, чем планомерно, настойчиво и всесторонне совершенствовать реализацию функции уголовного преследования. Исключение законодателем института дополнительного расследования непременно сыграет свою роль в повышении качества следствия и дознания. Однако достижение этого эффекта не следует ожидать слишком быстро.
Оправдательные приговоры в отношении лиц, уголовное преследование которых было проведено не надлежащим образом, вследствие чего не удалось доказать их вину в совершении преступления, конечно, не укрепляют авторитет государственной власти, но в конечном счете именно они заставят сделать выводы, в том числе и дисциплинарного характера, в отношении ответственных за уголовное преследование должностных лиц. Угроза ответственности в итоге повлияет на качество осуществления процессуальной деятельности. Следователь, дознаватель, прокурор будут знать, что они обязаны произвести расследование в установленный законом срок, полно, всесторонне и объективно, что реализация процессуального интереса потерпевшего и иных участников уголовного процесса со стороны обвинения зависят исключительно от их деятельности и что они не имеют «страховки» в виде института дополнительного расследования. Указанный институт, как и наличие у суда функций обвинительного характера, в конечном итоге порождают пассивность в процессуальной деятельности органов, осуществляющих предварительное расследование, в преодолении которой заключается одна из идей реформы уголовно-процессуального законодательства. «Реанимация» указанных институтов, содержащихся в УПК РСФСР, будет свидетельствовать о неверии законодательной власти в возможность качественного уголовного преследования силами следственного и прокурорского корпуса, что ошибочно и опасно.
Позиция законодателя в вопросе о том, что ст. 237 УПК РФ не является скрытым инструментом для осу-
ществления дополнительного расследования, разделяет и Конституционный Суд РФ. В Постановлении № 18-П от 8 декабря 2003 г. он указал, что при осуществлении производства по уголовному делу суд может по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвратить дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения в случаях, когда в досудебном производстве допущены существенные нарушения уголовнопроцессуального закона, не устранимые в судебном производстве, если возвращение дела прокурору не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия; при этом устранение допущенных нарушений предполагает осуществление необходимых для этого следственных и иных процессуальных действий (п. 3) [3. С. 11].
По нашему мнению, необходимо добиться единообразия практики применения данных положений, поскольку заманчивость перспективы восполнить пробелы предварительного расследования, дополнить или увеличить обвинение после возвращения дела прокурору приводит к тому, что вместо исправления процедурных ошибок практические работники восполняют неполноту предварительного расследования, усиливают доказательственную базу стороны обвинения. Результаты проведенного нами анкетирования практических работников прокуратуры и суда свидетельствуют о том, что 57% следователей, 45% государственных обвинителей и 44% судей (среди федеральных судей -19%) считают возможным увеличение объема обвинения после возвращения дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.
Механизм устранения части следственных и прокурорских ошибок процедурного характера законодатель предусмотрел в различных частях ст. 237 УПК РФ.
В соответствии со ст. 237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если:
1) обвинительное заключение или обвинительный акт составлены с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения или акта;
2) копия обвинительного заключения или обвинительного акта не была вручена обвиняемому за исключением случаев, когда суд признал законным и обоснованным решение прокурора о направлении дела в суд в связи с тем, что обвиняемый отказался или уклонился от получения копии обвинительного заключения;
3) есть необходимость составления обвинительного заключения или обвинительного акта по уголовному делу, направленному в суд с постановлением о применении принудительных мер медицинского характера;
4) имеются основания для соединения уголовных дел;
5) при ознакомлении обвиняемого с материалами уголовного дела ему не были разъяснены права, предусмотренные ст. 217 УПК РФ.
Рассмотрим проблемы, связанные с толкованием и применением этих положений.
Пункт 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ предусматривает возвращение дела прокурору вследствие допущенных нарушений при составлении обвинительного заключения
или обвинительного акта, исключающих постановление решения по делу. На практике по-разному оценивается характер указанных нарушений. Это привело к необходимости разъяснений со стороны Верховного Суда РФ. В п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 5 марта 2004 г. дается открытый перечень таких нарушений. Под допущенными при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта нарушениями Верховный Суд РФ понимает случаи, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении или обвинительном акте, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого; когда обвинительное заключение или обвинительный акт не подписаны следователем, дознавателем либо не утверждены прокурором; когда в обвинительном заключении или обвинительном акте отсутствуют указания на прошлые судимости обвиняемого, данные о месте нахождения обвиняемого, данные о потерпевшем, если он был установлен по делу, и т. п.
Указанные положения подвергаются критике со стороны практических работников прокуратуры. Так, П. Морозов указывает, что Постановление Пленума Верховного Суда РФ, перечислив возможные основания для возвращения дела прокурору (отсутствие данных о судимостях, о потерпевшем) и оставив открытым перечень этих оснований, ориентирует суды на расширительное толкование оснований для возвращения дела прокурору, что неправильно. С его точки зрения, часть данных может представить в суд государственный обвинитель [4. С. 36].
Действительно, суд в целях процессуальной экономии мог бы по ходатайству государственного обвинителя или по собственной инициативе запросить, например, сведения о судимостях, иные данные, характеризующие личность обвиняемого или потерпевшего без возвращения дела прокурору.
Результаты проведенного нами анкетирования следователей и прокуроров свидетельствуют о серьезных претензиях следственных органов к судебным в связи с необоснованным возвращением дела прокурору. 32% следователей указали, что они сталкивались в своей практике с необоснованным возвращением судом дел прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.
По данным заместителя председателя Архангельского областного суда С. Бурмагина, в Архангельской области за второе полугодие 2002 г. и за 2003 г. в кассационном порядке были отменены 65% постановлений суда о возвращении дел прокурору [5. С. 60]. По Санкт-Петербургу отмена судебных постановлений о возвращении дел прокурору на основании кассационных представлений составила 76% [6. С. 3]. Указанные статистические данные свидетельствуют о значительном количестве судебных ошибок, допускаемых при решении вопроса о возвращении дел прокурору.
Самым распространенным основанием возвращения дел прокурору являются нарушения, допускаемые при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта. Наиболее типичными случаями нарушений, допускаемых при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта, следует признать:
- неправильное указание в обвинительном заключении (обвинительном акте) данных о личности обвиняемого, потерпевшего и других участников процесса;
- недостатки и упущения при изложении в обвинительном заключении фабулы обвинения (например, не конкретизирована роль каждого из соучастников преступления, не указаны цель, мотив преступления или иные важные обстоятельства, имеющие значение для дела, не указаны статья, ее часть или пункт, предусматривающие уголовную ответственность, и т.п.);
- нарушения, связанные с изложением доказательств (перечислены доказательства без раскрытия их содержания, отсутствуют ссылки на листы дела у части приведенных в обвинительном заключении доказательств, перечень доказательств не указан в отношении каждого обвиняемого и др.);
- нарушения, допущенные при вынесении постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого (например, наличие неоговоренных исправлений, неуказа-ние способа, цели, мотива совершения преступления, наступивших последствий, не конкретизированы действия соучастников, не указано время и место совершения преступления, не указаны квалифицирующие признаки, несоответствие описательно-мотивировочной части резолютивной части постановления и др.).
В литературе отмечается, что исчерпывающий перечень оснований для возвращения дела прокурору не означает невозможности возникновения иных непреодолимых препятствий для рассмотрения дела в суде. По мнению Н.А. Комаровой и Н.Г. Стойко, к числу таких препятствий следует отнести нарушение права обвиняемого пользоваться языком, которым он владеет, и помощью переводчика; непредоставление обвиняемому адвоката в случаях, когда его участие обязательно по закону, и др. [7. С. 144]. Представляется, что устранение этих процессуальных нарушений возможно при условии, что не будет восполнения неполноты предварительного расследования. Те следственные действия, которые возможно повторить с учетом процессуальных гарантий, могут быть проведены после возвращения дела прокурору. Например, допрос в качестве обвиняемого, проведенный без защитника, может быть осуществлен с участием защитника; обвинение, предъявленное в отсутствие переводчика, должно быть предъявлено вновь, но уже с его участием и т.д. Однако следует иметь в виду, что протоколы следственных действий, проведенных на стадии предварительного расследования без соблюдения процессуальных гарантий участников уголовного судопроизводства, не должны использоваться в процессе доказывания в суде, поскольку признаются недопустимыми доказательствами. Некоторые следственные действия не могут быть повторены после возвращения дела прокурору, например предъявление для опознания, обыск, выемка, проведенные без участия переводчика.
По одному из уголовных дел Судебная коллегия Верховного Суда РФ не сочла нарушение права на защиту на стадии предварительного расследования основанием для возвращения дела прокурору. Постановлением судьи Пермского областного суда от 15 июля 2002 г. уголовное дело по обвинению К. и др. было возвращено прокурору для устранения препятствий его
рассмотрения судом. В кассационном порядке постановление суда было обжаловано прокурором и потерпевшим. Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и представления, Судебная коллегия отменила решение суда, указав, что нарушение права на защиту, которое явилось основанием для возвращения дела прокурору, не предусмотрено в ст. 237 УПК РФ. Такое нарушение может являться лишь основанием для исключения доказательства как полученного с нарушением требований закона. Помимо этого, Судебная коллегия признала, что нарушение права К. на защиту, о чем указывает судья в постановлении, фактически было восполнено в подготовительной части судебного заседания, когда с согласия обвиняемого его адвокат был заменен и последний был ознакомлен со всеми материалами уголовного дела [8. С. 398-399].
Существенное значение имеет вопрос о способах и сроках устранения нарушений закона после возвращения дела прокурору.
Первоначальная редакция ч. 4 ст. 237 УПК РФ не позволяла проводить следственные и процессуальные действия по возвращенному прокурору делу. Однако невозможность устранения нарушений закона, связанных с предъявлением обвинения, а также и других нарушений привела к признанию данной нормы не соответствующей Конституции РФ. В п. 4 Постановления Конституционного Суда РФ № 18-П от 8 декабря 2003 г. указано, что положение ч. 4 ст. 237 УПК РФ исключает какое бы то ни было эффективное восстановление нарушенных прав участников уголовного судопроизводства не только допустившими эти нарушения органами расследования, но и при последующем разбирательстве дела судом, что не согласуется с требованиями независимого, беспристрастного и справедливого осуществления правосудия, вытекающими из ст. 6 Конвенции прав человека и основных свобод [3. С. 11].
Собственного говоря, для устранения нарушений закона могут быть проведены различные следственные и иные процессуальные действия, перечень которых будет зависеть от характера допущенных нарушений. Условием же использования в процессе доказывания полученных в результате указанных следственных действий доказательств будет отсутствие восполнения с помощью этих следственных действий неполноты предварительного расследования. Между тем на практике не всегда правильно понимается приведенное Постановление Конституционного Суда РФ. 25% опрошенных нами государственных обвинителей указали, что сталкивались со случаями, когда следователь собирал дополнительные доказательства, восполняя неполноту предварительного расследования по делу, возвращенному прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ; 21% следователей указали, что восполняли неполноту предварительного расследования после возвращения дела в порядке ст. 237 УПК РФ.
В соответствии с п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 5 марта 2004 г. прокурор после возвращения дела судом вправе исходя из конституционных норм провести следственные и иные процессуальные действия, необходимые для устранения выявленных нарушений, и, руководствуясь ст. 221 и 226 УПК РФ, составить новое обвинительное заключение или новый обвинительный акт.
К сожалению, законодатель до настоящего времени не исключил ч. 4 из ст. 237 УПК РФ, и правоприменители вынуждены непосредственно применять указанные в Постановлении Пленума ВС РФ конституционные положения.
Сложнее обстоит дело со сроком, в течение которого прокурор и органы предварительного расследования обязаны устранить допущенные нарушения уголовнопроцессуального закона. Законодатель в ч. 2 ст. 237 УПК РФ предусмотрел пятисуточный срок для устранения допущенных нарушений. Считая, по-видимому, этот срок вполне достаточным, он установил санкцию за нарушение указанного срока в ч. 5 ст. 237 УПК РФ в виде признания доказательств, полученных за пределами указанного срока, недопустимыми.
В практической деятельности процесс устранения нарушений уголовно-процессуального закона занимает гораздо больше времени, особенно в случаях, предусмотренных в п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ. По данным Верховного Суда РФ, из числа уголовных дел, возвращенных прокурору в 2003 г. в соответствии со ст. 237 УПК РФ, лишь по 18% дел недостатки устранены в предусмотренный законом пятидневный срок; по 54% дел - с нарушением срока (в том числе по 12% срок составил свыше одного месяца и по 4% - свыше трех месяцев) [1. С. 30].
Повсеместное нарушение сроков, обозначенных в законе, свидетельствует, во-первых, об их нереальности, во-вторых - о необходимости урегулировать порядок продления судом сроков в случае возникшей необходимости.
А. Александров и С. Белов указывают, что на практике «прокурорский срок» исчисляется от нескольких недель до нескольких месяцев. Они предлагают установить срок производства по делу, возвращенному прокурору, до одного месяца с возможностью его продления судом. Срок, с их точки зрения, должен установить именно суд. Одновременно авторы предлагают изменить и ч. 3 ст. 237 УПК, позволив суду наряду с решением о возвращении дела прокурору решить вопрос и о мере пресечения в отношении обвиняемого. Если срок содержания под стражей истек, то судья должен продлить срок в пределах до одного месяца. Дальнейшее продление срока может осуществляться судом в порядке и в пределах, установленных ст. 109 УПК РФ. Данное предложение является обоснованным, поскольку даст возможность устранять нарушения закона в разумный срок, установленный судом и под контролем суда.
В настоящее время в качестве меры, повышающей оперативность устранения следственных ошибок, В.М. Лебедев предлагает судам при возвращении дел прокурору незамедлительно перечислять обвиняемых по ним лиц за органами расследования [8. С. 63].
В период действия УПК РФ судебная практика по вопросу обжалования решения суда о возвращении дела прокурору в апелляционном, кассационном и надзорном порядке существенно различалась. Федеральным законом № 92 от 4 июля 2003 г. была принята редакция ч. 7 ст. 236 УПК РФ, допускающая обжалование судебного решения, принятого по итогам предварительного слушания, только в части прекращения дела и решения вопроса о мере пресечения. В результате
в отдельных регионах принимались кассационные жалобы и представления на решения судов о возвращении дела прокурору, а в некоторых - нет. Противоречивой является и практика Верховного Суда РФ. Так, Президиум Верховного Суда РФ подтвердил по конкретному делу возможность пересмотра постановлений о возвращении уголовного дела прокурору, принятого по итогам предварительного слушания, в порядке надзора и исключил обжалование в суд кассационной инстанции. Иная позиция представлена в обзоре кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за 2003 г. Судебная коллегия по одному из дел отменила решение суда о возвращении дела прокурору в кассационном порядке [8. С. 22].
Многие практические работники прокуратуры ставят вопрос об изменении ч. 7 ст. 236 УПК РФ путем предоставления права обжалования такого рода решений в апелляционном, кассационном и надзорном порядке. В.А. Шиплюк, в частности, указывает, что эта норма затрагивает права на судебную защиту, поэтому решения суда должны подлежать проверке в апелляционном, кассационном и надзорном порядке.
Постановлением Конституционного Суда РФ № 18-П от 8 декабря 2003 г. данная норма признана не соответствующей Конституции.
По нашему мнению, необходимо закрепить право обжалования решений суда о возвращении дела прокурору в ч. 7 ст. 236 УПК РФ с тем, чтобы свести к минимуму необоснованные решения судов по этому вопросу и унифицировать судебную практику. В науке уголовного процесса на протяжении многих лет ставился вопрос о расширении права на принесение частных жалоб и протестов (представлений), что рассматривалось как способ выявления недостатков и нарушений в деятельности суда и расширения демократических начал в правосудии [9. С. 18].
Основания возвращения дела прокурору, предусмотренные в ст. 237 УПК РФ, в отдельных исследованиях подвергаются критическому анализу с точки зрения их целесообразности и соответствия состязательным началам уголовного судопроизводства, принимая во внимание, что на суд не могут быть возложены функции обвинительного характера.
В частности, Н.А. Комарова и Н.Г. Стойко справедливо указывают на нецелесообразность сохранения в законе такого основания, как не разъяснение обвиняемому по окончании ознакомления с материалами уголовного дела его прав на суд присяжных, особый порядок судебного разбирательства, предварительное слушание и рассмотрение дела коллегией из трех судей. Суд, установив факт неразъяснения указанных прав на стадии предварительного расследования, может и обязан сделать это самостоятельно, выяснить, имеется ли соответствующее ходатайство, и разрешить его. В данном случае возвращение дела прокурору превращается в пустую формальность и затягивает рассмотрение дела.
Указанные авторы соотнесли норму, предусмотренную п. 3 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, с принципом состязательности, суть которого состоит, помимо прочего, в освобождении суда от функций обвинительного характера, и выяснили, что норма не соответствует Конституции РФ. Они приводят следующие аргументы. В п. 3
ч. 1 ст. 237 УПК РФ речь идет о ситуации, когда суд уже рассмотрел направленное ему дело о применении принудительных мер медицинского характера и пришел к выводу, что психическое расстройство данного лица не установлено или что заболевание не исключает его наказание за содеянное. Иными словами, из шести поставленных ему на разрешение вопросов (ст. 442 УПК РФ) суд дает ответ на четыре: деяние, запрещенное законом, имело место; лицо, в отношении которого рассматривается данное уголовное дело, совершило это деяние; деяние было совершено лицом в состоянии вменяемости; у данного лица не наступило психическое расстройство, которое делало бы невозможным назначение наказания. Решив вернуть дело прокурору для составления обвинительного заключения или обвинительного акта, он фактически отвечает на вопрос виновности в совершении преступления. С точки зрения указанных авторов суд прямо содействует органам, осуществляющим уголовное преследование, т.е. выполняет не свойственную ему функцию [7. С. 139]. Поставив проблему, авторы не предложили ее решение.
В практической деятельности суда возникают ситуации, когда в ходе судебного разбирательства получено заключение судебно-психиатрической экспертизы, в соответствии с которой лицо, обвиняемое в противоправном деянии, признано не страдающим психическим заболеванием и способным отдавать отчет в своих действиях и руководить ими. Принятие решения по делу в этом случае невозможно без проведения предварительного расследования и составления обвинительного заключения или обвинительного акта. Однако редакция п. 3 ч. 1 ст. 237 УПК РФ является неудачной и не отвечающей принципу состязательности, в силу которого суд не должен осуществлять уголовное преследование, поскольку прямо предусматривает указание суда о необходимости составить обвинительное
заключение или обвинительный акт. Представляется, что необходимо так сформулировать указанную норму, чтобы не ставить суд в положение, когда он дает указание обвинительного характера. Целесообразнее было бы предусмотреть возвращение дела прокурору в целях проверки необходимости проведения предварительного расследования и составления итогового документа. Проверка может закончиться как составлением обвинительного заключения или обвинительного акта, так и вынесением нового постановления о применении принудительных мер медицинского характера в зависимости от результатов расследования и оценки заключений экспертиз. Нельзя исключить ситуацию, когда органы предварительного расследования второй раз направят в суд уголовное дело с обвинительным заключением, а в ходе судебного следствия будет назначена еще одна экспертиза, в соответствии с которой подсудимый будет признан невменяемым, и именно она будет оценена судом как достоверное доказательство. В таком случае суд вправе применить принудительные меры медицинского характера.
Таким образом, решение суда о возвращении уголовного дела в связи с проверкой необходимости осуществления предварительного расследования не будет связывать не только органы уголовного преследования при принятии окончательного решения, но и сам суд при принятии окончательного решения по делу. Сама по себе оценка судом фактической стороны дела еще не свидетельствует о выполнении им функций обвинительного характера. Предлагая провести проверку, суд не предрешает выводов следователя, дознавателя, прокурора. С учетом изложенного мы предлагаем следующую формулировку п. 3 ч. 1 ст. 237 УПК РФ: «есть необходимость проверки возможности составления обвинительного заключения или обвинительного акта по уголовному делу, направленному в суд с постановлением о применении принудительных мер медицинского характера».
ЛИТЕРАТУРА
1. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. N° 8. С. 27-31.
2. Информационное письмо Генеральной прокуратуры РФ № 16-12-04 от 31 мая 2004 г. С. 1-6.
3. Постановление Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П «По делу о проверке конституционности положений ст. 125, 219,
227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан» // ВКС. 2004. № 1. С. 9-12.
4. Морозов П. Трансформация института возвращения судом уголовного дела прокурору // Законность. 2005. № 8. С. 36-38.
5. Бурмагин С. Возвращение уголовных дел прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ (комментарий судебной практики) // Российская юстиция.
2005. № 1-2. С. 59-74.
6. Обзор рассмотрения кассационных представлений на постановления судов о возвращении уголовных дел прокурору в порядке ст. 237 УПК
РФ // Бюллетень практики участия прокуроров в рассмотрении дел судами. Прокуратура Санкт-Петербурга. 2005. Вып. 2. С. 3-7.
7. Комарова Н.А., Стойко Н.Г. Комментарий к Федеральному закону от 04.07.2003 г. № 92-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уго-
ловно-процессуальный кодекс Российской Федерации» // Юридическая практика. 2003. № 4. С. 139-144.
8. Научно-практическое пособие по применению УПК РФ / Под ред. В.М. Лебедева. М.: НОРМА, 2004. 523 с.
9. Морщакова Т.Г. Теоретические основы оценки качества и организации правосудия по уголовным делам: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук.
М., 1988. С. 44.
Статья представлена научной редакцией «Право» 1 марта 2008 г.
