CC BY
173
Процессуальная самостоятельность следователя: миф или реальность? Is the procedural independence of the investigator a myth or a reality?
Гребенькова Евгения Сергеевна
Магистрант 2 курса, институт Прокуратуры, Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА),
РФ, г. Москва e-mail: evgeniagrebenkova@yandex. ru
Grebenkova Evgenia
2nd year master, Prosecutor ys institute, Kutafin^s University (MSAL) Russia, Moscow e-mail: [email protected]
Аннотация.
Статья посвящена рассмотрению проблемы процессуальной самостоятельности следователя. Автор определяет терминологические рамки проблемы, рассматривая различные подходы к ее пониманию, а также к соотношению понятий «процессуальная самостоятельность следователя» и «независимость следователя». На основе анализа положений уголовно-процессуального законодательства и проведенных научных исследований в статье раскрывается содержательный компонент процессуальной самостоятельности следователя. Кроме того, автор рассматривает проблему взаимодействия следователя с иными субъектами уголовного процесса, выделяя несколько направлений его деятельности в данном контексте. На основе этого анализа формулируются основные проблемы, возникающие при реализации процессуальной самостоятельности следователя в уголовно-процессуальной практике. В частности, делается вывод о том, что следователь лишается значительного объема своей процессуальной самостоятельности на завершающем, самом решающем, этапе расследования. Также автор формулирует основные направления оптимизации деятельности следователя.
Annotation.
The article is devoted to problems of the procedural autonomy of the investigator. The author defines terminology scope of the problem, considering various approaches to its understanding and relationship between the concepts of "procedural independence of the investigator and the independence of the investigator". Based on the analysis of the provisions of the criminal procedure law and conducted research in the article reveals a substantial component of procedural autonomy of the investigator. In addition, the author considers the problem of interaction of the investigator with other subjects of the criminal process, highlighting several areas of its activities in this context. On the basis of this analysis, formulates the basic issues arising in the implementation of procedural autonomy of the investigator in criminal procedure practice. In particular, it is concluded that the investigator is deprived of a significant amount of their procedural autonomy in the final, most crucial phase of the investigation. Also, the author formulates the main directions of optimization of activity of the investigator.
Ключевые слова: следователь, процессуальная самостоятельность следователя, независимость следователя, уголовно-процессуальное законодательство, оптимизация процессуальной самостоятельности следователя.
Keywords: the investigator, procedural independence of the investigator, independence of the investigator, the criminal procedure legislation, optimization of procedural autonomy of the investigator.
Огромное значение для нормального функционирования всех сфер общественной жизни имеет качественная деятельность правоохранительных органов, ориентированная на своевременное предотвращение правонарушений, а также расследование совершенных преступлений. Успешная деятельность в данном направлении способствует стабилизации социума в целом, созданию благоприятных условий для функционирования различных социально-экономических процессов в нем.
Поскольку потребности социальной практики, в целом, закладывают основы для научных изысканий в той или иной сфере, исследования различных аспектов расследования преступлений представляются достаточно необходимыми и актуальными. По сути, речь идет о процессе правовой охраны важнейших конституционных прав и свобод человека и гражданина, которые постулируются в качестве важнейших основ Российской Федерации в ее Конституции. Кроме того, охрана прав и свобод
человека и гражданина закрепляется в ст. 11 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации как один из основных уголовно-процессуальных принципов.
Следует отметить, что процесс расследования преступлений представляет собой сложное единство нескольких процессуальных элементов, включающих в себя поиск соответствующих доказательств вины преступника, доказывание его причастности к противоправному деянию, получение вспомогательных сведений и применение специальных знаний в данном процессе. Можно согласиться с В.Д. Зеленским в том, что базовым из представленных компонентов является специфическая деятельность следователя, направленная на получение и сбор доказательств. Остальные компоненты имеют только вспомогательное значение.
На основании сказанного можно утверждать, что в данном контексте центральное значение имеет проблема процессуальной самостоятельности следователя, которая предназначена для обеспечения этой важной социальной задачи. Поскольку не вызывает сомнения факт того, что именно качественная работа следователя определяет справедливость и обоснованность судебного приговора, системы правосудия, в целом. Потребность в обеспечении процессуальной самостоятельности определяется фактом того, что именно следователь непосредственно соприкасается с противоправным деянием и отражает его последствия, добывает необходимую информацию о различных аспектах преступления. Поэтому вмешательство иных лиц в деятельность следователя по расследованию преступления может способствовать искажению его результатов и, в конечном счете, необъективности судебного решения.
Выраженная социальная значимость рассматриваемой проблематики обусловила достаточное внимание к ней со стороны представителей юридической науки. Наличествует достаточное количество диссертационных исследований, монографий и научных публикаций по данной проблеме. В частности, различные аспекты процессуальной самостоятельности следователя исследовали в своих трудах такие ученые, как A.B. Бабич, Ю.Н. Белозеров, Л.П. Вздорова, А. А. Власов, А.П. Гуляев, С.П. Ефимичев, В.Д. Зеленский, A.A. Клейн, Л.Д. Кокорев, Н.П. Кузнецов, А.М. Ларин, И.М. Лузгин, П.А. Лупинская, В.Г. Мкртчян и другие авторы.
Вместе с тем, при детальном анализе представленных научных работ можно сделать вывод о том, что их исследования достаточно противоречивы. Иными словами, предмет этих исследований является либо достаточно широким, включая в себя все полномочия следователя, в целом, либо, напротив, чересчур узким, ограниченным отдельными сторонами его компетенции. Кроме того, следует учитывать постоянную трансформацию права, которая обуславливает постепенное устаревание имеющихся исследований. По этим причинам представляется необходимым осуществлять дальнейшие исследования, посвященные проблеме процессуальной самостоятельности следователя.
В первую очередь, необходимо определить терминологические рамки рассматриваемого явления. Поскольку его дефиниция не закреплена законодательно, в научно-исследовательской литературе встречаются различные варианты. В первую очередь, употребляются термины «процессуальная самостоятельность следователя» и «независимость следователя».
В научном сообществе существуют различные мнения по поводу соотношения данных понятий. Во-первых, рассмотрение их в качестве синонимичных и использование параллельно. Во-вторых, отрицание правомерности использования термина «независимость следователя» вследствие его объективной подчиненности собственному руководству. В-третьих, разведение данных понятий по различным сферам деятельности по расследованию преступлений. В данном случае понятие «самостоятельность следователя» охватывает уголовно-процессуальную, а «независимость следователя» - организационно-управленческую сферу деятельности. Поскольку данная работа посвящена уголовно-процессуальным аспектам деятельности следователя, полагаем более правомерным использовать понятие «процессуальная самостоятельность следователя».
Необходимо подчеркнуть, что процессуальная самостоятельность следователя закреплена законодательно в п. 3 ч. 2 ст. 38 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которая включает в число полномочий право «самостоятельно направлять ход расследования, принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий». Исходя из этого, становится возможным выделить две стороны процессуальной самостоятельности следователя. С одной стороны, это обособленность следователя в рамках собственного ведомства. С другой стороны, это его независимость по отношению к иным субъектам уголовного процесса (прокурор, свидетель, подозреваемый и т.п.). Как отмечает В. Г. Мкртчян, социальной реальностью является лишь вторая сторона процессуальной самостоятельности следователя, поскольку всерьез говорить о его независимости от собственного руководства не представляется возможным. Таким образом, процессуальная самостоятельность следователя, прежде всего, обеспечивает его особенное положение в процессе взаимоотношений с другими сторонами уголовного процесса.
Следует отметить, что по вопросу о содержании процессуальной самостоятельности следователя в исследовательской литературе наличествует некоторое разнообразие подходов, которые представляется возможным свести к двум основным. Согласно первому из них, суть процессуальной самостоятельности следователя заключается в совокупности специальных прав, закрепленных законодательством. В частности, в данном смысле выделяются такие правомочия как право возбуждать
уголовные дела или отказывать в их возбуждении, самостоятельно производить любые предусмотренные законом следственные действия, задерживать подозреваемого, право избирать без санкции суда меры пресечения, кроме заключения под стражу и залога, давать поручения органам дознания, оценивать доказательства по своему внутреннему убеждению.
Второй подход рассматривает проблему процессуальной самостоятельности следователя более широко и включает в ее содержание не только права, но и обязанности следователя. Следует отметить, что данный подход широко разрабатывался в юридической науке с советских времен. Например, исследователь А.А. Власов говорит о том, что полномочия следователя включают в себя не только правовые возможности, но и «его обязанности, предписывающие ему необходимость такого поведения, которое реализует его назначение в государственном механизме». Данное представление разделяется и многими современными авторами. Так, Л.П. Вздорова ведет речь о диалектической взаимосвязи прав и обязанностей следователя, гармоничное сочетание которых определяет сущность его процессуальной самостоятельности. Можно полагать, что данная точка зрения является более продуктивной, поскольку позволяет шире рассмотреть это явление.
Таким образом, процессуальную самостоятельность следователя можно определить как законодательно закрепленную способность следователя самостоятельно реализовывать свои права и обязанности в процессе расследования различных правонарушений, его правовую защиту от вмешательства в данный процесс третьих лиц, которая предполагает его подчинение только правовым нормам уголовно-процессуального законодательства.
Процессуальная самостоятельность следователя предполагает его роль в расследовании преступления как полностью самостоятельного и полноправного участника этого процесса. Это предполагает наличие свободы при осмысливании различных аспектов расследуемого противоправного деяния и выборе соответствующих процессуальных действий. Следует особо подчеркнуть данный аспект процессуальной самостоятельности следователя, поскольку в противном случае он становится лишь покорным исполнителем воли других должностных лиц, что снижает степень эффективности его деятельности. Вместе с тем, можно признать правоту исследователя В.Д. Зеленского, который подчеркивает, что процессуальная свобода следователя в обязательном порядке должна сочетаться с его процессуальной ответственностью, а также с его подчинением вышестоящим органам и должностным лицам в строго обозначенных законом случаях. Можно полагать, что подобное сочетание свободы и ответственности следователя выступает гарантией эффективности и объективности процесса расследования.
Достаточно важным является вопрос о содержании правомочий, составляющих процессуальную самостоятельность следователя. Как отмечает Л.П. Вздорова, наиболее важными из них являются следующие: право следователя, оценивать доказательства, исходя из своего внутреннего убеждения, которое основано на объективном, полном и всестороннем исследовании всех обстоятельств, право следователя отказаться от выполнения распоряжений прокурора и указаний начальника следственного отдела, право давать поручения, связанные с проведением следственных и розыскных действий органам дознания.
На наш взгляд, проблему собственно правомочий следователя необходимо рассматривать вместе с вопросом о содержании его деятельности, в целом. В данном случае становится возможным выделение нескольких направлений деятельности следователя в контексте его взаимодействия с иными субъектами уголовного процесса.
Первое направление составляют действия следователя, которые он определяет самостоятельно, однако для их реализации ему необходимо получение соответствующей санкции управомоченного органа (в частности, суда или прокуратуры). В данном случае имеются в виду действия, которые в той или иной степени затрагивают конституционные права и свободы граждан и в связи с этим обладают высокой социальной значимостью. Необходимость получения следователем согласия на совершение процессуальных действий является проявлением системы сдержек и противовесов, гарантирующих реализацию конституционных прав и свобод граждан. Следовательно, ограничение процессуальной самостоятельности следователя представляется в данном случае вполне оправданной.
Второе направление составляют действия следователя, которые он принимает и производит самостоятельно, без согласования с какими-либо иными государственными органами и должностными лицами, однако в отношении которых является несколько ограниченным вследствие необходимости принимать во внимание указания руководителя следственного органа. Согласно п. 3 ч. 1 ст. 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации руководитель следственного органа уполномочен «давать следователю указания о направлении расследования, производстве отдельных следственных действий, привлечении лица в качестве обвиняемого, об избрании в отношении подозреваемого, обвиняемого меры пресечения, о квалификации преступления и об объеме обвинения, лично рассматривать сообщения о преступлении, участвовать в проверке сообщения о преступлении».
Наконец, третье направление составляют действия следователя, которые он осуществляет самостоятельно и по которым он вправе оставаться при своем мнении в случае несогласия с руководителем следственного органа на основании ст. 38 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. В данном случае имеются в виду такие правомочия как возбуждение уголовного дела,
привлечение лица в качестве обвиняемого, определение объема обвинения и т.п. По сути, именно данное направление деятельности следователя определяет степень его процессуальной самостоятельности.
Вместе с тем, не следует преувеличивать объем процессуальной самостоятельности следователя, поскольку законодательство содержит его существенные ограничения. Одним из наиболее ярких их проявлений являются нормы, регламентирующие процесс утверждения обвинительного заключения. Так, согласно п. 14 ст. 37 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации к полномочиям прокурора относится утверждение обвинительного заключения, обвинительного акта или обвинительного постановления по уголовному делу. Наряду с этим, п. 11 ст. 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации закрепляет право руководителя следственного органа на идентичные действия, в соответствии с которым он может возвращать уголовное дело следователю со своими указаниями о производстве дополнительного расследования.
Подобное положение дел приводит к тому, что следователь лишается значительного объема своей процессуальной самостоятельности, причем на завершающем, самом решающем, этапе расследования. Необходимость получения санкции со стороны руководителя следственного органа критикуется некоторыми исследователями. В частности, В. Г. Мкртчян усматривает в этом нарушение закрепленного в ст. 6.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации принципа разумного срока уголовного судопроизводства, поскольку данная ситуация предполагает необходимость определенных хронологических затрат для ознакомления с уголовным делом руководителем следственного органа. В связи с этим следует признать разумным предложение по исключению данного правомочия у руководителя следственного органа и его консолидации в исключительно в рамках прокурорского надзора.
Помимо этого, в соответствии со ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд имеет право по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращать уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. Таким образом, на практике фактически возникает тройной контроль за предварительным следствием, что значительно сужает объем процессуальной самостоятельности следователя.
Другой аспект существенного ограничения процессуальной самостоятельности следователя возникает на стадии досудебного производства. Так, на основании п. 2.1 ст. 39
Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации руководитель следственного органа имеет право отменять по находящимся в производстве подчиненного следственного органа уголовным делам незаконные или необоснованные постановления следователя. При этом руководитель следственного органа не ограничен какими-либо хронологическими рамками, что также входит в противоречие с принципом разумного срока уголовного судопроизводства.
Можно полагать, что чрезмерный контроль за деятельностью следователя значительно ограничивает его процессуальную самостоятельность, следствием чего является снижение качества этой деятельности. На наш взгляд, оптимизация деятельности следователя требует расширения объема его процессуальной самостоятельности, но только в контексте его личной ответственности за результаты своей работы. Таким образом, становится возможным рассмотреть два основных направления оптимизации процессуальной самостоятельности следователя.
Первым направлением является минимизация факторов, ограничивающих процессуальную самостоятельность следователя. При этом следует учитывать, что вести речь о полной независимости следователя в уголовном процессе не представляется возможным, поскольку подобная ситуация может способствовать появлению различных перегибов и злоупотреблений в его деятельности. С другой стороны, определенный объем процессуальной самостоятельности позволяет следователю ответственно и качественно исполнять свои должностные обязанности. Наличие двойного или тройного контроля со стороны различных государственных органов и должностных лиц привносит объективные затруднения, ограничивая его процессуальную самостоятельность.
Исходя из этого, представляется необходимым освободить следователя от чрезмерного контроля со стороны руководителя следственного органа и передать все надзорные полномочия исключительно в ведение органов прокуратуры. Можно полагать, что наличие лишь одного надзорного субъекта будет способствовать расширению процессуальной самостоятельности следователя, формированию некоторой определенности и четкости в рамках контроля за деятельностью следователя и, в конечном счете, повышению степени ее эффективности.
Вместе с тем, следует отметить, что необходимый эффект предложенные меры смогут произвести лишь в случае должного профессионализма самих следователей и их ответственного отношения к выполняемой работе. Исходя из этого, вторым направлением оптимизации процессуальной самостоятельности следователя является обеспечение субъективной готовности следователя к осуществлению своей деятельности на высоком качественном уровне. В этом контексте целесообразно ужесточение критериев отбора претендентов на должность следователя, а также регулярное повышение квалификации действующими сотрудниками.
Таким образом, в уголовно-процессуальной практике возникают некоторые проблемы при реализации процессуальной самостоятельности следователя. Оптимизация деятельности следователя возможна посредством минимизации факторов, ограничивающих объем его процессуальной
самостоятельности, а также повышения качества кадрового состава следователей, их личной ответственности за результаты деятельности.
Список используемой литературы:
1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 29.07.2017) // Собрание законодательства РФ. - 2001. - № 52 (ч. I). - Ст. 4921.
2. Бабич A.B. О соотношении понятий «процессуальная самостоятельность» и «независимость» следователя в теории уголовно-процессуального права // Вестник ПАГС. - 2010. - № 2. - С. 96-101.
3. Вздорова Л.П. Процессуальная самостоятельность следователя // TERRA ECONOMICUS. -2011. - № 1. - Том 9. - Часть 3. - С. 166-168.
4. Вздорова Л.П. Процессуальная самостоятельность следователя как один из институтов защиты прав и свобод человека и гражданина // Сборники конференций НИЦ Социосфера. - 2012. -№ 26. - С. 64-66.
5. Власов А. А. Полномочия следователя в советском уголовном процессе : автореф. ... дисс. канд. юрид. наук. - М., 1979. - 21 с.
6. Зеленский В.Д. Объективная необходимость процессуальной самостоятельности следователя // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. - 2014. - № 11-1. - С. 265-266.
7. Марчук А.Д., Соболева О.А. Проблемы процессуальной самостоятельности и независимости следователя // Актуальные проблемы государства, права и гуманитарных наук. - 2015. - № 656. -
С. 117-120.
8. Мкртчян В. Г. Процессуальная самостоятельность следователя // Право: история, теория, практика: материалы III Междунар. науч. конф. (г. Санкт-Петербург, июль 2015 г.). — СПб.: Свое издательство, 2015. — С. 126-129.
9. Палиева О.Н. К вопросу о процессуальной самостоятельности следователя // Экономические, правовые, социально-политические и психологические проблемы развития современного общества. -2016. - № 37. - С. 274-279.
10. Семенов Е.А., Клыков Д.А. Полномочия руководителя следственного органа как средства обеспечения процессуальной независимости следователя // Тенденции реформирования судебной системы, действующего уголовного и уголовно-процессуального законодательства. - 2016. - № 343. -С. 168-171.
11. Уланов В.В. Самостоятельность и независимость следователя при осуществлении процессуальных полномочий в уголовном судопроизводстве // Вестник Восточно-Сибирского института Министерства внутренних дел России. - 2012. - № 2 (61). - С. 38-43.
