CC BY
51
УДК 283/284:911.6
Т. Н. Плохотнюк
ПРОТЕСТАНТИЗМ И МИГРАЦИЯ: РЕЛИГИОЗНЫИ ФАКТОР ПЕРЕСЕЛЕНИЯ
НЕМЦЕВ НА СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ
В статье анализируется религиозный фактор миграционных процессов. Протестанты мигрировали на те территории, условия которых позволяли им реализовать свое учение или строго следовать ему. Территория Северного Кавказа отвечала таким требованиям протестантизма в связи с необустроенностью, примитивностью форм социальной жизни, удаленностью институтов власти.
Здесь протестанты евангелизировали население (протестантские миссионеры), сохраняли чистоту веры (меннониты), искали место спасения для истинных верующих на земле (сторонники Движения Исхода).
Ключевые слова: протестантизм, меннониты, Движение Исхода, миссионеры, миграция, религиозный фактор.
Т. N. Р1ок1то1пуик
THE PROTESTANTISM AND MIGRATION: THE RELOGIOUS FACTOR OF THE GERMAN RESETTLEMENT TO THE NORTH CAUCASUS
The article analyzes the religious factor of migration processes. The Protestants migrated to those territories whose conditions were suitable for the realization of their confession, or they could strictly follow it. The territory of the North Caucasus met the requirements of the Protestantism, such as lack of order, primitive forms of social life, remoteness of in-
stitutions of power. Here the Protestants evangelized the population (Protestant missionaries), preserved the purity of faith (Mennonites), sought a place of salvation for the true believers on earth (representatives of the Exodus Movement).
Key words: Protestantism, Mennonites, Exodus Movement, missionaries, migration, religious factor.
Пятьсот лет назад единство западного христианского мира было расколото. Это произошло 31 октября 1517 г. в немецком городе Вит-тенберге. В этот день местный монах, доктор теологии Мартин Лютер вывесил на дверях Замковой церкви «95 тезисов об индульгенциях». Эта акция стала началом широкой и весьма ожесточенной дискуссии о способах искуплениях грехов. Выступая против индульгенций, Мартин Лютер желал защитить чистоту веры, избавиться от ее искажений и впредь не допускать их. Лютер настаивал на том, что покаяние истинного христианина нельзя ограничить, свести к таинству покаяния и отпущения, и тем более к индульгенции, так как оно длится всю жизнь христианина и заканчивается только с вхождением в Царствие Небесное [12, с. 7].
Формулируя свои тезисы, Лютер руководствовался важной христианской концепцией об абсолютной ценности человека. В соответствии с этой концепцией человек создан высшим творцом по своему образу и подобию, а, следовательно, каждый из людей священен и выступает носителем абсолютной ценности и образа Божьего. Человек способен действо-
вать и говорить только по той причине, чтобы реализовать задуманное Богом, и тот, кто препятствует его деяниям, вмешивается в Божий промысел [15, т. 12].
Но утверждая абсолютную ценность человека, христианская концепция обосновывала идею долга, особой миссии человека в течение земной жизни: человек должен оставить свой след на земле, должен стремиться к идеалу, совершенствоваться. Совершенство, к которому должен стремиться христианин, - это сам Господь: «Будьте столь же совершенны, как совершенен и ваш Небесный Отец» [Мф 5:43-48]. В соответствии с этой концепцией почитание Бога выражается в преодолении своих слабостей, в стремлении к высшему идеалу, в проявлении безграничного милосердия. В свете этой концепции покупка индульгенций трактовалась как кощунство, а индульгенция, призванная отпустить грехи, представлялась греховной [11].
Актом публичной критики отпущения церковью грехов за плату, Лютер дал толчок к развитию нового религиозного движения и оформлению протестантизма - еще одного са-
мостоятельного направления в христианстве. В протестантизме сохранились основные христианские идеи, догмы, доктрины, концепции, например, доктрина тринитаризма, концепция бессмертия души, учение об откровении и другие. Основополагающими принципами протестантизма, обеспечившими его новизну, стали принцип спасение личной верой, принцип священства всех верующих и принцип исключительного авторитета Библии [15, т. 14, 23, 24].
Существенным и значимым для оформления протестантизма стал принцип религиозного субъективизма, который усугубил процесс разрушения христианской церкви как единой организации и обеспечил появление множества новых. Этот процесс не прекращается и на современном этапе развития общества. Предположительно количество протестантских конфессий исчисляется тысячами. Точное число их невозможно подсчитать из-за определенной размытости дефиниции самого понятия «протестантизм». Уже в первые десятилетия после начала Реформации последователи Мартина Лютера не сохранили единства. Появились такие конфессии, как реформатство, анабаптизм, гугенотство, меннонитство и др. Их основатели - последователи Лютера, которые, реализуя провозглашенные им положения и принципы, внесли субъективизм в их прочтение и интерпретацию. Эти конфессии развивались как самостоятельные течения, исходя из принципа гуманизма «религия - частное дело каждого» [6, с. 87].
В целом протестантские идеи сформировали новый тип личности с новым отношением к миру. Жизненное поведение человека стало рациональным, а вся его деятельность теперь основывалась на трезвом рациональном расчете, идеях профессионального призвания, а не на эмоциональных порывах. Протестантизм сформировал аскетическую культуру повседневной жизни, потребовал строгого образа жизни, отказа от роскоши и предписал использовать предельно ограниченный набор материальных благ, чтобы ничто не мешало человеку жить Богом каждую минуту, совершенствоваться и творить. Протестантство изменило церковную организацию, отказалось от монастырей и монашества, сделало церемонию богослужения простой [12, с. 8].
Европейский протестантизм создал новое культурное пространство, развивая евангельские тенденции во взглядах и деятельности многих деятелей культуры. Реформация заострила социальные и идеологические проблемы, способствовала тому, что важное место в
искусстве заняли политические и религиозные мотивы. Следствием этого стало изменения отношения ко многим социальным институтам, в том числе и к государству. С одной стороны, протестантизм способствовал образованию национальных государств, а с другой - многие из его последователей признали государство крайне несовершенным. Отношения последователей некоторых из протестантских конфессий с государством складывались очень напряженно. Они отрицали такие важные институты как суд, армия, подданство, потому как в силу своего функционала они порождали многочисленные препятствия для сохранения конфессии в чистоте, например, заставляли приносить присягу, брать оружие в руки.
Чтобы избежать этих препятствий, а заодно рестрикций и репрессий со стороны государства, последователи вновь образующихся протестантских конфессий прибегали к миграции, видя в ней спасение. Среди тех, кто выбрал миграцию с целью или сохранить в чистоте свое учение, или реализовать его во всей полноте, были пресвитериане (представители одного из вариантов реформатства), меннониты, сторонники Движения Исхода и др. Остановимся на этих трех названных конфессиях, которые приняли участие в колонизации территории Северного Кавказа.
Одними из первых из представителей протестантизма на Северном Кавказе появились пресвитериане. В 1802 г. они были посланы сюда Эдинбургским миссионерским обществом с целью евангелизации горского населения Северного Кавказа [10, с. 78]. Миссионеры из Эдинбурга продолжали дело Лютера по переводу Библии на языки других народов. Так, за 10 лет до открытия Российского Библейского общества на удаленной окраине Российской империи начала действовать маленькая типография, главной целью которой было издание Библии на татарском языке [1, с. 926-930]. Таким образом, на Кавказе появилась протестантская миссия с собственной типографией. Здесь на этой отдаленной от центра территории России, инкорпорируемой в российское общество, она стала возможной с разрешения Александра Первого, который 25 декабря 1806 г. издал по этому поводу специальную грамоту [4, с. 2-4].
В соответствии с ней миссионеры получили свободу вероисповедания. На длительный срок они были освобождены от уплаты налогов и несения повинностей [3, с. 243]. Колонисты, поселяемые на казенных землях, получали право потомственного владения землей. Отчуждение земли, сдача ее в аренду запреща-
лись. Первоначально под колонию Шотландскую отводилось 7 ООО десятин. Но Бронтон и Патерсон просили оставить за колонией только 2 500 десятин, а на отмежеванных землях учредить самостоятельные поселения немцев-реформатов [7, с. 177]. Они прибыли сюда из поволжской Сарепты, когда обнаружилось, что создание на Северном Кавказе чисто шотландской протестантской миссии невозможно (из Шотландии прибыли 23 переселенца, 10 из них умерли). К 1813 г. в колонии насчитывалось 123 немца [2, с. 910].
Евангелизация взрослого населения была почти невозможна, поэтому миссионерам разрешили приобщать к христианству детей. С разрешения российского правительства они покупали у горцев детей, не достигших 16 лет. Дети должны были прожить среди миссионеров до достижения 23 лет, после чего они сами принимали решение, останутся ли они в христианстве или нет [1, с. 926].
Реализация цели миссии протекала в сложных условиях. Причиной тому были не только необустроенность и нужда самих миссионеров, но и сложности взаимоотношений с местным населением и представителями российского правительства. И все же Генри Бронтон, который в совершенстве владел арабским языком, сумел завоевать авторитет среди местного населения. В типографии колонии, снабженной арабским шрифтом, было отпечатано Евангелие на татарском языке [4, с. 3]. К сожалению, пока что не удалось выявить ни одного экземпляра изданного Евангелия, но можно предположить, что миссионеры использовали татарскую письменность, в основе которой лежало арабское письмо.
Вполне допустимо предположить, что именно миссионерская деятельность обусловила появление второй составной части названия колонии - Каррас (Карас). Это название употреблялось наряду с названием Шотландская на протяжении всего XIX в. - «Шотландская колония Каррас», и только в начале XX в. официально за этой колонией утвердилось название «Каррас». Мы видим возможным проследить этимологию этого названия из английского термина «carry» - «поддерживать, передавать, увлекать за собой, проводить». В пользу этого свидетельствует и наиболее употребляемое написание этого названия на русском языке с удвоенной «р».
Сложные отношения с местным населением, а также конфликты внутри колонии существенно затрудняли миссионерскую деятельность. В 1835 г. Положением комитета Министров ко-
лония Шотландская была переустроена. Воспрещалась миссионерская деятельность. Введение этого пункта было вызвано опасением, что миссионерская деятельность - всего лишь предлог и великолепное прикрытие для истинных целей Бронтона и Патерсона. Без всяких оснований подозрения в осуществлении ими шпионской деятельности в пользу Великобритании высказывались князем Цициановым еще в момент возникновения колонии [7, с. 173].
Но тем не менее, можно констатировать, что, определив свое миссионерство как общехристианскую деятельность, представители Эдинбургской пресвитерианской миссии активно пропагандировали христианские идеи. Они начинали свою деятельность среди горских народов Северного Кавказа - кабардинцев, те-миргойцев, ингушей, чеченцев, а также среди народов Закавказья в очень сложное для региона время. В соответствии с целью Библейских обществ исполняя заповедь Спасителя (Мк 13:10; 16:15) и донося Слово Божье до максимального числа людей, протестанты попытались реализовать эту традицию и на территории Кавказа.
Появление меннонитов в России в целом и на Северном Кавказе в частности было продиктовано стремлением сохранить в чистоте свое религиозное учение, создать условия для полной реализации его содержания, прежде всего организовать свою повседневную жизнь в соответствии с требованиями евангельских норм. Появление меннонитского учения явило собой этап трансформации анабаптистского учения, центральным пунктом которого было отрицание государства. Но если анабаптистское непризнание проявлялось в анархо-революцион-ном «противленчестве», то в меннонитстве оно выразилось в «уходе» от государства. Менно-нитство, названное по имени идейного основателя этой протестантской конфессии Менно Симонса, возникло в 30-е гг. XVI в. в Нидерландах. Оно объединило представителей из числа немцев, голландцев. Позже в результате миграции к последователям Менно Симонса присоединились поляки и евреи [9, с. 18].
Смешение последователей Менно Симонса с анабаптистами вызвало гонение на них со стороны правительств западноевропейских государств. Во время этих гонений среди меннонитов оказались так называемые «падшие», из страха отрекавшиеся от своих убеждений, когда же гонения на время затихали, возникал вопрос об отношении меннонитской общины к своим «падшим» сочленам. Радикальные элементы меннонитской конфессии во гла-
ве с Дирком Филиппом требовали отлучения всех «падших» без права возвращения. Более умеренные соглашались на воссоединение с ними. Это вызвало раскол в движении. Сам Менно Симоне вынужден был примкнуть к радикальному большинству. Умеренная партия, отлученная от общины, соединилась с ватер-ландами, образовав новое течение либеральных тауфиезитов, тогда как радикальная партия удержала за собой название «строгих» или «утонченных» меннонитов [14, г. 48-49].
О меннонитах можно сказать, что их учение оформилось и сохранилось как самостоятельное направление протестантизма только благодаря миграции. Последователи Менно Симонса смогли сохранить свою физическую жизнь, только вовремя уходя от преследований со стороны государств (в случае переселения из Нидерландов в Пруссию), смогли сохранить свое учение, отыскав государство, предоставившее им возможность организовать свою жизнь в соответствии с требованиями евангельских норм (в случае переселения из Пруссии в Россию). Именно в условиях миграции меннонитство приобрело единство. Получив возможность проживать компактно сначала на территории Пруссии, затем на территории России, меннониты эволюционировали в так называемую этноконфессиональную общность, для которой характерна определенная закрытость, так как они считали себя богоизбранными. Их этническое самосознание было религиозным. Их ментальность тоже формировалась под воздействием христианского учения [14, г. 58].
Меннониты интерпретировали идею божественной предопределенности профессиональной деятельности человека в соответствии с Евангелием: человек является в этот мир, чтобы возделывать землю, делать ее лучше. Они считали своим религиозно-нравственным долгом превратить любую болотистую или каменную почву в плодоносящую пашню. Надежда на посмертное воздаяние за деятельность в миру вырабатывала у меннонитов ревностное трудолюбие. В своем преуспевании они чувствовали «присутствие Бога». Обще-протестантская догма «спасение верой» не исключала «спасения делами». Они не «оправдывались делами», а вершили «добрые дела». Свою будничную, повседневную работу они делали с фанатичным рвением, объясняя это апостольским изречением «Вера без дел мертва» [8, с. 70].
Меннониты эмигрировали в Россию после непримиримого конфликта с прусской монархией, который разгорелся во второй половине
XVIII в. В соответствии со своим религиозным учением меннониты не соглашались служить в армии. Они были готовы заплатить за освобождение от военной службы, но прусское правительство, заинтересованное в увеличении численности своей армии, оказалось не способным к компромиссам: в соответствии с королевской декларацией 1801 г. меннонитам было запрещено увеличивать земельную собственность, если сыновья отказывались от военной службы. Поэтому меннониты воспользовались приглашением Павла I и при Александре I переселились в Причерноморье [9, с. 49].
Со временем здесь образовалось несколько меннонитских округов и в 60-е г. XIX в. в одном из них произошел раскол в меннонитской общине. Это случилось в общине колонии Гнаденталь Молочанского округа Екатеринос-лавской губернии. Хотя поводом к размежеванию стала дискуссия о правильности обряда крещения, истинную причину следует искать в вопросах земельной собственности. Каждый меннонит стремился не только добиться самой высокой рентабельности своего хозяйства, но и к увеличению его размеров, прежде всего земельного надела. В течение 50 лет численность меннонитских общин выросла и поэтому неизбежно встал вопрос об обеспечении меннонитских хозяйств землей. Весь этот сложный комплекс причин способствовал появлению так называемых ново-меннонитов [14, z. 63]. Ново-меннониты вынуждены были покинуть Новороссию и переселиться на Северный Кавказ. Здесь по разрешению императора Александра I им были выделены земли в Кубанской области и Ставропольской губернии, на которых были основаны несколько меннонитских поселений [5, с. 90-91].
Меннониты, как и все другие реформированные деноминации, пошли по пути соединения общественного и религиозного устройства и порядка. Во главе меннонитской общины стоял духовный старшина (Aeltester). Эта должность считалась почетной, и вознаграждения ему не полагалось, несмотря на разнообразие обязанностей. Но если духовный старшина был несостоятельным, то ему помогали все члены общины. Его выбирали из числа общинников, как правило, это был высоконравственный человек с особыми аналитическими и ораторскими способностями [5, с. 110]. Старшина проводил службу в молитвенном доме, во время которой он читал и интерпретировал Библию [5, с. 116]. Он же готовил общинников к принятию крещения. Меннониты крестились только во взрослом состоянии [5, с. 120].
В соответствии со своими религиозными убеждениями меннониты очень серьезно относились к труду и к жизни в целом. Каждый член общины был на виду и стремился к тому, чтобы все деяния и поступки были глубоко нравственными. Поведение меннонитов было строго регламентировано религиозными предписаниями в соответствии с евангельскими нормами. Самым суровым наказанием для меннонита было исключение его из братской общины [5, с. 123].
Условия миграции сформировали определенную толерантность у представителей протестантизма. На Северном Кавказе последователи разных протестантских конфессий не только временно селились вместе, но и могли позволить проведение богослужений в своем молитвенном доме представителям другой протестантской конфессии. Например, в поселении Александрдар Баталпашинского отдела Кубанской области ново-меннониты и старо-меннониты часто объединялись для совместных молитвенных собраний, особенно в праздничные дни. А лютеране, поселившиеся здесь, могли проводить в этом молитвенном доме свои богослужения, пока не отстроили собственную кирху [5, с. 125].
Выбор протестантами северокавказской территории для поселения в основном был добровольным. Помимо меннонитов и пресвитериан, в регионе обосновались так называемые сторонники Движения Исхода. Дважды в течение XIX в. на территории Германии вызревала идея Исхода, которая отчасти была реанимирована в атмосфере эсхатологического настроения, вызванного разрушениями и лишениями после наполеоновских войн в начале века и франко-прусской войной 1870-1871 г. Реализация идеи Исхода способствовала оформлению Движения Исхода [10, с. 88]. Первое Движение Исхода было организовано и профинансировано Юлией фон Крюденер, которая ссылаясь на Бенгеля, Юнг-Штиллинга, Шпенера предсказала второе пришествие Иисуса Христа в 1836 г. на горе Арарат и начало тысячелетнего царствия Божьего. Результатом этого движения стало возникновение семи немецких колоний под Тифлисом и к югу от него [10, с. 112]. Когда же в 1836 г. пришествие Христа не состоялось, то последовало сближение сторонников Движения Исхода с евангеличе-ско-лютеранской церковью [4, с. 34].
Основателем и вдохновителем второго Движения Исхода во второй половине XIX в. стал пастор гессельбергской общины Самуэль Готфрид Кристоф Клётер. Он один из первых
пытался реализовать экуменическую идею, пытаясь объединить последователей реформированной и лютеранской конфессий, т. е. реформатов и лютеран. Изгнанный за это из лона лютеранской церкви, он посвятил свою жизнь реализации идеи Исхода [13, z. 274].
Давая обоснование Движению Исхода, Клётер ссылался на Библию. В качестве примеров он приводил спасение Ноя в ковчеге, исход евреев из Египта, бегство первой христианской общины при завоевании и разрушении Иерусалима римским императором Титом [Быт., 6, 11-13; Быт., 12, 1-10; Исход; Мф., 2, 13-15]. Организационным центром Движения Исхода стала газета Клётера «Der Bruderbote», издававшаяся с 1867 по 1896 гг. Так как во время Исхода 1817-1818 гг. строгого отбора выезжающих не было и к нему присоединились люди, пытавшиеся решить свои материальные проблемы, то на этот раз Клётер через «Der Bruderbote» предупреждал тех, кто хочет выехать в Россию по экономическим и материальным причинам, воздержаться от выезда. Это ограничение способствовало тому, что второе Движение Исхода верующих в тысячелетнее Царство Христа, организованное Клётером, не было многочисленным [13, z. 296]. Но все же они создали на территории Северного Кавказа восемь поселений [13, z. 299]. По мысли Клётера, это были только лишь первые поселения на самой безопасной территории. Расположение этой территории определил сам Клётер в результате интерпретации текста Библии. Он предположил, что эта территория тянется тонкой линией от Крыма до Ферганской долины, а ее центром и самым безопасным местом является Северный Кавказ. Именно здесь и был основан центр второго Движения Исхода поселение Гнаденбург [13, z. 299].
Так же, как и у меннонитов, повседневная жизнь сторонников Движения Исхода была строго регламентирована. Следование вере было важнейшим условием для тех, кто вошел в общину. Староста строго следил за соблюдением религиозно-этических норм, наказывая нарушителей. Система наказаний бала тщательно продумана, самых неисправимых ожидало изгнание из общины с экспроприацией имущества [13, z. 300]. Правила устава общины строго выполнялись. Община неустанно требовала следовать им. На этой почве к началу XX в., когда сменилось поколение приехавших из Германии, возникли конфликты, что привело к уходу молодежи из общины [13, z. 302].
Поначалу церковный староста руководил богослужением и выполнял такие действия,
как крещение, отпевание, но венчание производил лютеранский пастор близлежащего евангелическо-лютеранского прихода или общины, поскольку заключение брака было связано с правовыми вопросами. После некоторых колебаний Клётер решился привлечь в качестве руководителя церковной общины баварского кандидата теологии Хемана, но неудачно, так как Хеман умер вскоре после своего прибытия в Гнаденбург. После смерти самого Клётера община приняла кистерлерера Пауля Келера из Эммауса в качестве проповедника и пастора [13, т. 301].
Итак, как мы видим, во многих случаях протестантизм в том или ином проявлении был способен выступить фактором миграции. Благодаря реализации потребности в перемеще-
нии общество существует и обеспечивает многообразные интересы и потребности в самых различных сферах. Сторонники протестантизма обращались к миграции в случаях, когда они искали условия, наиболее благоприятные для своего вероисповедания. Они мигрировали с целью найти территорию, наименее обустроенную, с более примитивными формами социальной жизни, удаленную от государственных институтов. На протяжении XIX в. территория Северного Кавказа отвечала этим требованиям. Таким образом, протестанты переселялись на Северный Кавказ с целью евангелизации населения (протестантские миссионеры), сохранения веры в чистоте (меннониты), в поисках места спасения для истинных верующих на земле (сторонники Движения Исхода).
Литература и источники
1. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Т. II. Тифлис: Типография Главного Управления Наместника Кавказского, 1868. 1237 с.
2. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Т. V. Тифлис: Типография Главного Управления Наместника Кавказского, 1873. 1185 с.
3. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Т. VII. Тифлис: Типография Главного Управления Наместника Кавказского, 1878. 1015 с.
4. Апухтин И. Колония Каррас, ее прошлое и настоящее. Пятигорск: [б.и.], 1903. 87 с.
5. Заалов М. Меннониты и их колонии на Кавказе // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис: Типография Главного управления Наместника Кавказского, 1897. Вып. 23. С. 89-127.
6. Зноско-Боровский Митрофан, протоиерей. Православие, римо-католичество, протестантизм и сектантство. (Лекции по сравнительному богословию читались в Свято-Троицкой духовной семинарии). Издание Свято-Троицкой Сер-гиевой Лавры, 1991. 159 с.
7. Известия Кавказского отдела императорского русского географического общества. Т. VII. 1881. №1. С. 170-176.
8. Ипатов А. Н, Меннониты (Вопросы формирования и эволюции этно-конфессиональной общности). М.: Мысль, 1978. 213 с.
9. Писаревский Г. Г. Из истории иностранной колонизации в России в XVIII веке. М.: Печ. А.И. Снегиревой, 1909. 84 с.
10. Пыпин А. Н. Религиозные движения при Александре I. Т. 1. Пг.: [б.и.], 1916. 486 с.
11. Российское Библейское общество, http://www.biblia.ru/reading/new_trarislations/sinodal2.htm (Дата обращения: 19.06.2017).
12. Щедровицкий Д. Библия в переводе Лютера // Христианин. 1991 № 1. С. 7-9.
13. Bieri G. Die Gemeinde Gnadenburg im Nordkaukasus// Die Kirchen und das religioese Leben der Russlanddeutschen. Evangelischer Teil. Stuttgart: AER Verlag Landsmannschaft der Deutschen aus Russland, 1978. Z. 273-303.
14. Friesen Р. M. Die Alt-Evangelische Mennonitische Bruederschaft in Russland (1789-1910). Halbstadt, 1911. 120 z.
15. Luther M. Der Kleine Katechismus Doktor Martin Luthes. Bielefeld: Luther.Verl., 1986. 96 z.
References
1. Akty, sobrannye Kavkazskoj arheograficheskoj komissiej (Acts collected by the Caucasian Archaeological Commission). Vol. II. Tiflis: The printing house of the Chief Directorate of the Viceroy of the Caucasian, 1868. 1237 p.
2. Akty, sobrannye Kavkazskoj arheograficheskoj komissiej (Acts collected by the Caucasian Archaeological Commission). Vol. V. Tiflis: The printing house of the Chief Directorate of the Viceroy ofthe Caucasian, 1873. 1185 p.
3. Akty, sobrannye Kavkazskoj arheograficheskoj komissiej (Acts collected by the Caucasian Archaeological Commission). Vol. VII. Tiflis: The printing house ofthe Chief Directorate ofthe Viceroy ofthe Caucasian, 1878. 1015 c.
4. Apuhtin I. Kolonija Karras, ee proshloe i nastojashhee (Karras colony; its past and present). Pjatigorsk, 1903. 87 p.
5. Zaalov M. Mennonity i ih kolonii na Kavkaze (The Mennonites and their colonies in the Caucasus) // Sbornik materialov dlja opisanija mestnostej i piemen Kavkaza. Tiflis, 1897. Issue 23. P. 89-127.
6. Znosko-Borovskij Mitrofan, protoierej. Pravoslavie, rimo-katolichestvo, protestantizm i sektanstvo (The Orthodoxy, the Roman Catholicism, the Protestantism and the sectarianism) (Lekcii po sravnitel'nomu bogosloviju chitalis' v Svjato-Troickoj duhovnoj seminarii). Izdanie Svjato-Troickoj Sergievoj Lavry, 1991. 159 p.
7. Izvestija Kavkazskogo otdela imperatorskogo russkogo geograficheskogo obshhestva. Vol. VII. 1881. No. 1. P. 170-176.
8. Ipatov A. N. Mennonity (Voprosy formirovanija i jevoljucii jetno-konfessional'noj obshhnosti) (The Mennonites. (The formation and evolution of ethno-confessional community). Moscow: Mysl', 1978. 213 p.
9. Pisarevskij G. G.. Iz istorii inostrannoj kolonizacii v Rossii v XVIII veke (From the history of foreign colonization in Russia in the 18th century). Moscow: A. I. Snegireva's Ju printing office, 1909. 84 p.
10. Pypin A. N. Religioznye dvizhenija pri Aleksaridre I. (The Religious movements under Alexander I). Petrograg, 1916. 486 p.
11. Rossijskoe Biblejskoe obshhestvo. http://www.biblia.ru/reading/riew_translatioris/sinodal2.htm (Accessed: 21.05.2017).
12. Shhedrovickij D. Bibiija v perevode Ljutera (The Bible in Luther's translation) // Hristianin. 1991. No. 1. P. 7-9.
13. Bieri G. Die Gemeinde Gnadenburg im Nordkaukasus// Die Kirchen und das reiigioese Leben der Russlanddeutschen. Evangelischer Teil. Stuttgart: AER Verlag Landsmannschaft der Deutschen aus Russland, 1978. Z. 273-303.
14. Friesen P. M. Die Alt-Evangelische Mennonitische Bruederschaft in Russland (1789-1910). Halbstadt, 1911. 120 z.
15. Luther M. Der Kleine Katechismus Doktor Martin Luthes. Bielefeld: Luther.Verl., 1986. 96 z.
УДК 94(430+470).084.8
Г. H. Рыкун
КОЛЛЕКТИВНАЯ ПАМЯТЬ О ВОИНЕ В СОЗНАНИИ РОССИЙСКОЙ И НЕМЕЦКОЙ ОБЩЕСТВЕННОСТИ
В статье представлены два взгляда, два подхода к памяти о Второй мировой войне, о людях, преградивших путь фашизму к мировому господству. С одной стороны - победители, которые свято чтут память воинов, защитивших страну от порабощения, с другой стороны - побежденные, которые почитают дезертиров, покинувших поле боя или отказавшихся служить в гитлеровском вермахте. Автор статьи считает, что современное немецкое общество вынуждено делать это, чтобы избавиться от чувства вины за развязанную фашистами войну. В то же время, по мнению
автора, такой подход не сплачивает, а, наоборот, разобщает немецкое обществ, делит его на сторонников и противников такой памяти. Память о войне должна основываться только на правде, на искреннем уважении к людям, отдавшим свои жизни в борьбе против фашизма, которая исключает любые попытки фальсификации и подмены реальных событий военной поры.
Ключевые слова: Великая Отечественная война, Вторая мировая война, историческая память, народный подвиг, фашизм, памятник дезертирам.
в. N. 1Чукип
COLLECTIVE MEMORY OF THE WAR IN RUSSIAN AND GERMAN PUBLIC CONSCIOUSNESS
The article presents two views, two approaches to the memory of the Second World War and the people who blockedfascist movement on the way to world domination. On the one hand, the winners which keep sacred memory of the soldiers who defended the country from enslavement, on the other hand, the losers who honor the deserters, who left the battlefield or refused to serve in the Wehrmacht. The author believes that modern German society has to do itto get rid of the guilt of the war unleashed by Nazis. At the same time, according to the author, this
approach does not unite, but rather divides German society, divides it into supporters and opponents of this kind of memory. The memory of the War, in his opinion, should be based only on truth, on a sincere respect for the people who gave their lives for their country, which excludes any attempt of falsification and substitution of real events of wartime.
Key words: the Great Patriotic War, the Second World War, historical memory, people's feat, fascism, monument to deserters.
Со времени окончания Великой Отечественной войны прошло более 70 лет, но, несмотря на это, научно-исследовательский интерес к событиям войны не уменьшается, а возрастает как в России, так и за рубежом. Многое уже известно о тех суровых годах, и все же вновь и вновь мы открываем еще не познанные страницы тех лет и переосмысливаем уже известные события в свете нового знания и опыта
современности. Почему же военные события не теряют своей актуальности? Наверное, потому, что победа советского народа в Великой Отечественной войне стала точкой отсчета, символом цивилизационного развития всего европейского континента [3, с. 13].
Такие великие исторические события, каким была Великая Отечественная война, должны остаться в памяти народов, чтобы не потерять
