CC BY
69
Пространственная Экономика 2006. № 3. С. 74-91
УДК 630*221.01(571.6)
А. С. Шейнгауз
ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ ИНТЕНСИВНОСТИ ПРОМЫШЛЕННОГО ОСВОЕНИЯ РЕСУРСОВ ДРЕВЕСИНЫ В ЛЕСАХ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА РОССИИ С СЕРЕДИНЫ XIX ВЕКА ДО НАШИХ ДНЕЙ
По публикациям и архивным данным восстановлены объемы вырубки древесины на Дальнем Востоке России в разрезе современных 10 субъектов РФ и 47 лесохозяйственных районов за 1850—2004 гг. Выделены 5 временных этапов, по каждому из которых рассчитаны суммарные объемы рубок и удельные показатели интенсивности рубок. Для каждого этапа построены изолинейные карты интенсивности рубок. Рассмотрена также нарушенность лесов, ее связь с интенсивностью рубок подтверждена регрессионным моделированием.
Объемы рубок древесины, интенсивность рубок древесины, исторический анализ, пространственная динамика рубок, нарушенность лесов
ВВЕДЕНИЕ
Освоение территории современного Дальнего Востока России (ДВР), почти полностью лежащего в лесном поясе Северного полушария, неизбежно сопровождалось использованием лесных полезностей, в первую очередь древе-
© Шейнгауз А. С., 2006
Исследование выполнено при поддержке интеграционного проекта СО и ДВО РАН № 06-11-СО-10-039.
сины. Несколько веков, вплоть до 70-х гг. XIX в., пользование лесными продуктами (лесопользование) велось только для собственных нужд, т. е. не имело товарного характера. Исключение составляли только сбор и выращивание грибов на крайнем юге ДВР для китайского рынка. В 1870-х гг. древесину начали заготавливать для продажи, возникла лесная промышленность.
С тех пор и до настоящего времени продолжается освоение лесных ресурсов, которое определяется следующими факторами, не всегда совпадающими между собой по времени, месту и величине:
• освоение территории региона, развитие его экономики;
• развитие транспортной сети, являющейся одним из важнейших факторов освоения лесных ресурсов, превращение лесных ресурсов из резервных (неосвоенных) в транспортно доступные;
• изменение размеров и структуры спроса на товарные сортименты древесины и на другие лесные товары во времени и пространстве;
• изменение площади, биологических запасов и структуры лесных ресурсов под влиянием природных и антропогенных факторов;
• обратное воздействие развития лесного комплекса на общеэкономическое, в том числе транспортное, развитие региона.
В результате взаимодействия этих факторов все показатели лесопользования, в первую очередь объемы и интенсивность рубок, создали сложную пространственно-временную динамику (рис. 1). Рубки, концентрация их объемов и полюсы интенсивности как бы передвигались, «блуждали» по территории региона. Это движение и стало предметом, исследуемым в настоящей статье.
В ЧАО
■ КАО
□ Магаданская область В Камчатская область
□ Республика Саха(Якутия)
■ ЕАО
(9 Сахалинская область Б) Амурская область В Приморский край
□ Хабаровский край
Рис. 1. Динамика объемов рубок на ДВР в 1850—2005 гг.
Примечание. Здесь и далее: ЕАО — Еврейская автономная область, КАО — Корякский автономный округ, ЧАО — Чукотский автономный округ.
Источники: база данных ИЭИ ДВО РАН, 2006; оценки и расчеты автора, 2006.
МЕТОДИКА
Достоверный и систематический учет объемов и размещения промышленных рубок древесины на ДВР существует только с 1948 г. Данные статистических и лесных органов об объемах рубок с 1928 по 1947 г. охватывали только так называемые цензовые, т. е. крупные предприятия, а также основную часть средних предприятий, что именно в лесном комплексе вело к существенным потерям информации. С первых лет XX в. и до 1917 г. существовал учет вырубаемых объемов древесины, публиковавшийся в годовых отчетах приамурских генерал-губернаторов, который вел местный департамент государственных имуществ. Но этот учет касался только казенных лесов и тоже был очень далек от полноты. Поэтому, базируясь только на официальных данных, невозможно получить полную и сопоставимую картину исторического изменения лесопромышленной нагрузки на леса. В частности, это было принципиальной ошибкой одной из самых обширных работ по истории лесной промышленности ДВР [15].
Попытка восстановления полной картины использования лесных ресурсов с середины XIX в. была сделана автором настоящей статьи ранее [11]. Она охватывала не только казенные лесные дачи, но и таких крупных потребителей древесины, которые вели заготовку леса самостоятельно: строительство и строительную индустрию, пароходства, железную дорогу, пищевую промышленность, включая рыбную. Все эти отрасли до середины XX в. потребляли большие объемы древесины не только для строительства, но и в качестве топлива. Особое внимание было уделено домохозяйствам, в частности переселенческим, которые вели интенсивное строительство и использовали в качестве топлива почти исключительно дрова.
На основе разобщенных опубликованных и архивных данных экономистов, географов, историков, этнографов, специалистов разных отраслей о прошлом ведении хозяйства и о быте [1; 2; 4; 9; 10], а также на основе интервьюирования старожилов, которых автору удалось разыскать в 1950—1960-х гг., были составлены нормативы расхода древесины на единицу различной продукции и на содержание домохозяйств в разных климатических зонах ДВР. По таким нормативам, данным об объемах производства и величине населения был рассчитан дореволюционный объем рубок и уточнен объем рубок в период 1923— 1947 гг. Эти данные в разрезе дальневосточных краев и областей бывшего СССР, а также выделенных исторических периодов освоения были опубликованы в упомянутой выше работе [11], но большой детальный материал опубликован не был. Этот материал составил значительную часть настоящего исследования.
Все данные, в том числе наиболее полные статистические и лесохозяйствен-
ные отчеты по отпуску леса, рубке и вывозке древесины за 1948—2004 гг., были переработаны для того, чтобы привести их в сопоставимое состояние, т. к. многочисленные реорганизации лесного комплекса сопровождались многократным изменением границ и названий лесхозов и леспромхозов. Эти данные введены в границы тех 175 лесхозов, которые осуществляли лесохозяйственную деятельность на дату последнего государственного учета лесов — 01.01.2003. По этому же учету взята площадь лесов.
Вся информация о рубках древесины и о лесах агрегирована по лесохозяйственным районам (ЛХР) в соответствии с принятым на ДВР комплексным лесохозяйственным районированием, учитывающим природные и экономические показатели лесопользования и являющимся специфическим вариантом природно-хозяйственного районирования [7].
Для сопоставимости данных, относящихся к разным годам и разным районам, главным показателем был принят не абсолютный, а удельный объем рубок — интенсивность изъятия древесины, рассчитанная на единицу территории ЛХР и субъектов РФ. Традиционный в таких случаях расчет удельной вырубки древесины с единицы площади лесов применить было нельзя, потому что такая площадь сильно изменялась за столь длительный срок, а кроме того, нет достоверных данных о площади лесов до 1961 г.
Для того чтобы отразить влияние освоения на изменение лесов, был взят показатель их текущей нарушенности. Существует множество классификаций нарушенности лесов и ландшафтов. Здесь принята классификация, базирующаяся на длительности характерного времени развития лесных биогеоценозов [5; 13]. Она взята не столько потому, что автор данной статьи является одним из ее составителей, сколько потому, что она поддается четким, хорошо алгоритмизируемым и программируемым расчетам.
Временной анализ выполнен по пяти этапам освоения лесных ресурсов ДВР, из которых три первых описаны ранее [11], а два последних выделены в ходе настоящего исследования:
1 этап — начального капиталистического промышленного освоения лесов, 1850-1899 гг.;
2 этап — империалистической борьбы за лесные ресурсы, 1900-1922 гг.
3 этап — становления планового промышленного освоения лесов, 1923—1947 гг.;
4 этап — последовательного планового освоения лесов, 1948—1986 гг.;
5 этап — освоения лесных ресурсов при переходе от плановой к рыночной экономике, с 1987 г. по настоящее время (в данной статье концом этапа принят 2004 г.).
В ряде случаев 5 этап рассматривается ниже в разрезе двух периодов: 1987— 1998 и 1999—2004 гг.
Для пространственных построений все удельные и средние величины, полу-
ченные для каждого из 47 ЛХР, считались присущими геометрическим центрам этих ЛХР. По этим точкам (центрам ЛХР) для каждого периода быши построены изолинейные карты интенсивности рубок. На картах выщелены1 зоны применительно к составленной в данной работе единой для всех периодов классификации:
1 зона — самой низкой интенсивности, 0,19 м3 • км-2- год-1 и менее;
2 зона — низкой интенсивности, 0,20—0,99 м3- км-2- год-1;
3 зона — умеренной интенсивности, 1,00—3,99 м3- км-2- год-1;
4 зона — высокой интенсивности, 4,00—19,99 м3- км-2- год-1;
5 зона — самой высокой интенсивности, 20,00—299,99 м3- км-2- год-1.
Единая классификация позволила сопоставить размещение зон в разные
периоды времени.
Регрессионные расчеты выполнены с помощью пакета программ ЗШівИса 5.5А.
РЕЗУЛЬТАТЫ
За 150 исследуемых лет на ДВР были вырублены промышленными и аналогичными им рубками (рубками главного пользования) 2,2 млрд м3 древесины (табл. 1). Если к этому добавить объемы послевоенных коммерческих промежуточных рубок, так называемых прочих рубок (расчистка трасс, полигонов и т.п.) и послесоветских незаконных рубок1, то эта величина может подняться до 2,4—2,5 млрд м3.
Среднегодовой объем рубок, составив на 1 этапе по региону 2,9 млн м3/год, поднялся на 4 этапе до 27,3 млн м3/год (максимум — 36,7 млн м3/год в 1986 г.) и снизился до 12,8 млн м3/год в послекризисном периоде.
Соответственно изменялась и среднегодовая интенсивность изъятия древесины с единицы территории современных субъектов РФ (рис. 2). Максимум среди этих данных отмечался на 3 этапе (1923—1947 гг.) на Сахалине. На этом этапе, т. е. до Великой Отечественной войны, три территории прошли максимум. На Сахалине этот максимум был связан с обеспечением сырьем девяти лесозаводов, построенных и действовавших во время владения Японией южной половиной острова. В Магаданской области этот максимум был связан с лесозаготовками ГУЛАГа для обеспечения добычи золота, особенно в зимнее время. В ЕАО максимум был вызван работой леспромхозов, тоже входивших в систему ГУЛАГ а, но дававших древесину для усиленного строительства на юге ДВР.
1 Аналогичные рубки до 1948 г. учтены самой методикой расчета по нормативам.
Таблица 1
Объемы древесины, вырубленной на ДВР рубками главного пользования за 1850-2004 гг. (млрд м3)
Территория Годы Всего
1850 — 1899 1900- 1922 1923- 1947 1948- 1986 1987- 1998 1999- 2004
Республика Саха (Якутия) 49,6 30,7 42,4 132,2 38,4 6,7 299,0
Приморский край 20,2 42,0 86,4 190,0 48,0 17,5 404,1
Хабаровский край 21,1 27,0 97,8 382,2 104,3 38,0 670,4
Амурская область 27,0 48,5 64,8 141,0 46,1 8,4 335,8
Камчатская область 2,1 2,9 12,9 31,1 5,8 0,9 55,7
Магаданская область 2,0 2,1 37,1 30,9 1,2 0,0 73,3
Сахалинская область 5,1 33,0 126,1 133,8 24,1 4,9 327,0
ЕАО 1,0 1,1 15,5 20,4 2,2 0,4 40,6
КАО 0,5 0,2 0,5 2,8 0,0 0,0 4,0
ЧАО 0,5 0,2 0,4 1,8 0,1 0,0 3,0
ДВР суммарно 129,1 187,7 483,9 1066,2 270,2 76,8 2213,9
среднее за год 2,9 8,2 19,4 27,3 22,5 12,8 14,8
Источники: база данных ИЭИ ДВО РАН, 2006; оценки и расчеты автора, 2006.
♦ Республика Саха (Якутия)
И Приморский край —А Хабаровский край
—X 1 Амурская область • * Ж* * Камчатская область
— — Магаданская область О Сахалинская область
—А—ЕАО .......КАО
— О- - ЧАО
1850-1899 1900-1922 1923-1947 1948-1986 1987-2004 -------------ДВР
Рис. 2. Динамика среднегодовой интенсивности изъятия древесины с единицы территории в 1850—2004 гг.
Источники: база данных ИЭИ ДВО РАН, 2006; оценки и расчеты автора, 2006.
Все остальные территории современных субъектов РФ прошли максимум на четвертом, послевоенном этапе, что было логическим результатом целенаправленного развития лесной промышленности на ДВР и общего роста экономики региона.
При рассмотрении территорий, более мелких, чем субъекты РФ, — ЛХР — диапазон значений интенсивности рубок, естественно, становится намного больше. Это подтверждается приведенной выше шкалой. Уже на 1 этапе (во второй половине XIX в.) на ДВР появилась зона с самой высокой интенсивностью рубок, но она была небольшой по площади и окружала Владивосток (рис. 3А)1. Вырубали девственные в то время леса для обеспечения строительства города и порта, а также для промышленного топлива. Интенсивность рубок достигала здесь в среднем в течение этапа 60 м3 • км-2 • год-1. Зоны высокой интенсивности концентрировались вокруг Благовещенска, южнее Хабаровска, в Ханкайско-Хасанском районе и на западе Сахалина. Они были относительно невелики по площади. Второй по величине интенсивностью рубок после Владивостокского ЛХР была интенсивность в Благовещенском ЛХР — 12 м3 • км-2 • год-1. На 1 этапе освоения лесных ресурсов преобладали зоны низкой и самой низкой интенсивности рубок, охватывавшие всю центральную и северную части ДВР.
На 2 этапе (первая четверть ХХ в.) зона самой высокой интенсивности рубок охватила крайний юго-западный угол нынешнего Приморского края (около 55 м3 • км-2 • год-1 в среднем в течение этапа) и появилась на Зее-Буреинской равнине вокруг Благовещенска (в среднем 44 м3 • км-2 • год-1), который разрастался как город и промышленный центр (рис. 3Б). Кроме того, значительная часть древесины шла на строительство и отопление возникавших и расширявшихся сел. Зона высокой интенсивности рубок включала весь юго-запад Приморья, Среднеамурскую низменность от Хабаровска до Софийска и Зее-Буреинское плато. Практически вся южная часть ДВР оказалась в зонах средней, высокой и самой высокой интенсивности рубок. Кроме того, зона средней интенсивности возникла в Центральной Якутии, что в немалой степени было связано с добычей золота.
На 3 этапе (предвоенном) выделились три зоны самой высокой интенсивности рубок (рис. 3В). Наибольшая по площади зона протянулась по всему западному макросклону и предгорьям центрального и южного Сихотэ-Алиня, а также по всему югу Приморья. Это были районы развития леспромхозов, здесь, в верховьях Уссури, сформировался второй по величине максимум интенсивности этого этапа — 57 м3 • км-2 • год-1. Сохранилась зона высокой интенсивности рубок на Зее-Буреинской равнине и плато. Но наиболее интенсивное
Карты выполнены канд. геогр. наук О. А. Гловацкой.
изъятие древесины с единицы площади на этом этапе происходило на Южном Сахалине с его девятью лесозаводами — 268 м3 • км-2 • год-1, максимум за всю историю ДВР.
В то время древесина была основным строительным материалом и одним из основных видов топлива. Поэтому зоны средней и высокой интенсивности рубок охватили территорию Приморского края, Сахалинской и Еврейской автономной областей, центра и юга Хабаровского края, Амурской области без ее северо-западного угла, южную половину полуострова Камчатка, центральную и южную часть Магаданской области, Центральную Якутию.
На 4 этапе (послевоенном) ряд предыдущих зон высокой интенсивности рубок исчез, наступило их «успокоение» в связи с истощением эксплуатационных лесов (рис. 31). Появилась зона низкой интенсивности в полосе Владивосток — озеро Ханка с соответствующим обрамлением зонами средней интенсивности. В Зее-Буреинской зоне (Амурская область) высокая интенсивность рубок, свойственная предыдущим этапам, тоже снизилась до средней, хотя можно считать, что она сдвинулась на запад, в район Уруши — Тыгды. Сихотэ-Алиньская зона расширилась, потеряла свою южную часть, но распространилась на Нижний Амур и Среднюю Бурею, где располагались основные послевоенные леспромхозы. В этой зоне, в верховьях реки Уссури (Приморский край), находился максимум интенсивности рубок этого этапа — 141 м3 • км-2 • год-1, а в низовьях Уссури (юг Хабаровского края) зарегистрирована третья по величине интенсивность рубок на этом этапе — 51 м3 • км-2 • год-1. Зона самой высокой интенсивности рубок охватила и весь Сахалин, где продолжали, постепенно сокращаясь, работать лесозаводы японской постройки. Здесь же находился Западно-Сахалинский ЛХР со второй по величине интенсивностью рубок на этом этапе —112 м3 • км-2 • год-1.
Несколько расширились и сдвинулись зоны высокой интенсивности рубок, а еще больше — Якутская и Магаданская зоны средней интенсивности. Увеличилась по площади также зона низкой интенсивности, оттеснив зоны самой низкой интенсивности в северо-западный и юго-восточный углы ДВР. В целом этот этап дал наибольшую интенсивность изъятия древесины в истории ДВР, что подтверждает и рисунок 2. Как уже отмечено выше, на последний год этого этапа пришелся исторический максимум объема лесозаготовок в регионе.
Спад производства на 5 этапе (переходном) отразился в сокращении количества и площади зон высокой и очень высокой интенсивности рубок (рис. 4А). Сахалинская зона самой высокой интенсивности осталась только в северной части острова, Сихотэ-Алиньская зона сузилась за счет потери своих западной и южной частей, Амурская зона высокой интенсивности рубок исчезла. Соответственно сократились или сместились и другие интенсивные зоны,
6. Заказ 3121
81
Рис. 3. Динамика зон интенсивности рубок на ДВР в 1850—1986 гг.:
1 — зона самой низкой интенсивности, 0,19 м3 ■ км-2 ■ год-1 и менее; 2 — зона низкой интенсивности, 0,20—0,99 м3 ■ км-2 ■ год-1; 3 — зона умеренной интенсивности, 1,00—3,99 м3 ■ км-2 ■ год-1; 4 — зона высокой интенсивности, 4,00—19,99 м3 ■ км-2 ■ год-1;
5 — зона самой высокой интенсивности, 20,00—299,99 м3 ■ км-2 ■ год-1 Источник: расчеты автора, 2006.
I I 1 I 12 I |.« 1 '
Рис. 4. Динамика зон интенсивности рубок на ДВР в 1987—2004 гг. Условные знаки, как на рисунке 3 Источник: расчеты автора, 2006.
6*
83
пэ^, ___________________ А. С. Шейнгауз
№ 32006
а зона самой слабой интенсивности охватила всю северную часть ДВР. Первый и второй районные максимумы остались в тех же ЛХР, что и на предыдущем этапе — Верхнеуссурийском (60 м3 • км-2 • год-1) и Западно-Сахалинском (41 м3 • км-2 • год-1), а третья по величине интенсивность сместилась с Нижнеуссурийского на Амгуньский ЛХР (34 м3 • км-2 • год-1).
Все этапы делятся на периоды, которые различаются между собой. Но два периода 5 этапа разнятся в наибольшей степени, т. к. первый из них пришелся на кризисный спад, а второй — на послекризисный подъем производства. Изменение размещения зон интенсивности рубок в этих периодах дает несколько парадоксальную картину (рис. 4Б и 4В). В 1 периоде 5 этапа, кризисном, происходило естественное сокращение зон более высокой и расширение зон более низкой интенсивности изъятия древесины из лесов. Но этот процесс продолжился и во 2 периоде, послекризисном. Более того, очевидным является продолжающееся по сравнению с 4 этапом и 1 периодом 5 этапа смещение всех наиболее интенсивных зон к юго-востоку ДВР, к портам и главным сухопутным переходам через границу. На уровне ЛХР интенсивность, в том числе и максимальная, почти во всех случаях во 2 периоде была ниже, чем в 1-м. То есть, несмотря на послекризисный рост, среднегодовые интенсивности рубок последних лет все еще остаются ниже, чем это было в предшествующие годы.
ОБСУЖДЕНИЕ
Одним из важнейших для представленного исследования является вопрос достоверности полученных результатов. Так как все построения базируются на статистических отчетах и нормативах, то их точность и определяет уровень достоверности. Картины 4 и 5 этапов полностью основываются на официальной и ведомственной статистике и имеют ту достоверность, которую обеспечивает эта исходная информация. Автор данной статьи считает, что другие данные, в том числе различные экспертные оценки и выборочные обследования, менее точны, чем статистическая информация. Здесь более достоверна, видимо, картина 4 этапа (с некоторым завышением, свойственным советским данным о выполнении планов). Картина 5 этапа, наверное, менее точна, т. к. в переходном периоде снизилась полнота сбора статистической информации. Кроме того, исходные данные на этом этапе, вероятно, занижены из-за: 1) стремления фирм занизить налогооблагаемую базу и 2) большой доли не попадающей в отчет теневой экономики.
Анализ 1 и 2 этапов основан преимущественно на расчетах по региональным нормативам потребления, данных об экономике и населении. Большинство из них, как сказано выше, взяты из различных, но практически
всех доступных источников, систематизированы и дополнены автором настоящей статьи. Проверить их по данным других регионов практически невозможно. За более чем 30 лет после их публикации [10] они не были никем опровергнуты, не были опубликованы и другие нормативы1. Следовательно, точность оценок для первых двух этапов не превосходит точности принятых нормативов, а также статистических данных о динамике населения и экономики тех лет.
Оценки 3 этапа, основанные на официальной статистике тех лет с корректировкой по нормативам, занимают по достоверности среднее положение среди всех этапов.
В подобных случаях проводить общую верификацию результатов исследования целесообразно на основе принципа непротиворечивости. Полученные здесь данные для разных временных срезов хорошо согласуются между собой, а также с общей картиной экономического развития ДВР и освоения его территории.
Второй обязательно возникающий для подобных исследований вопрос — в какой степени, как сильно использовались лесные ресурсы. Предложенная и примененная здесь классификация уровня интенсивности использования древесных ресурсов является сугубо региональной и относительной. Ее оценки в терминах «высокая — низкая», а тем более «самая» применимы только к конкретным исследуемым территориям и отрезкам времени.
Для анализа степени использования древесных ресурсов предложены различные показатели. Наиболее объективным и давно используемым в лесной экономике показателем является отношение объема среднегодового изъятия древесины с единицы площади к среднегодовому приросту запаса древесины на той же площади [3]. На том, что изъятие не должно превосходить прирост, базируется идея неистощительности пользования.
В анализируемом отрезке времени среднегодовая интенсивность изъятия древесины из лесов была существенно меньше прироста древесного запаса как в среднем за весь период анализа, так и на этапах максимальной интенсивности (табл. 2). Исключение составляла лишь Сахалинская область на 3 этапе (1923—1947 гг.), когда рубки превышали прирост. В таблице 2 среднегодовой прирост древесины взят не за весь период, а по данным государственного учета лесного фонда на начало 2003 г., т. к. аналогичных данных до 1966 г. просто не существовало. Это, возможно, создает завышение степени использования прироста, т. к. ранее было показано, что в XIX и первой половине XX в. прирост был выше, чем в настоящее время [14]. Другой особенностью таблицы 2 является
1 Это свидетельствует больше всего о том, что в отечественной лесной экономике история освоения лесных ресурсов в последнее время практически не разрабатывается.
п _____________________ А. С. Шейнгауз
№ 32006
расчет среднегодового прироста древесины не на единицу покрытой лесом площади, как это обычно принято, а на всю территорию субъекта РФ — региона, чтобы обеспечить сопоставимость с данными об интенсивности рубок.
Можно было ожидать, что при рассмотрении более дробных, чем субъекты РФ, таксонов — ЛХР, превышение рубок над приростом древесины будет больше по размеру и встретится более часто. Однако оно отмечено только в двух случаях: в Южно-Сахалинском ЛХР на 3 этапе рубки превышали прирост древесины в 3,2 раза (на 2 этапе в этом ЛХР рубки и прирост были примерно равны). В Верхнеуссурийском ЛХР на 4 этапе рубки превосходили прирост древесины в 1,1 раза.
Таблица 2
Использование среднего прироста древесины на ДВР в 1850—2004 гг.
Территория Среднегодовой прирост, 2003 г., м3 ■ км-2 ■ год-1 Среднегодовая интенсивность рубок, м3 ■ км-2 ■ год-1 Степень использования среднегодового прироста, %
в среднем за 1850— 2004 гг. на этапе максимальных рубок в среднем за 1850— 2004 гг. на этапе максимальных рубок
Республика Саха (Якутия) 29,2 0,65 1,04 2,2 3,6
Приморский край 70,2 16,34 29,56 23,3 42,1
Хабаровский край 64,0 5,67 12,43 8,9 19,4
Амурская область 68,0 6,18 9,98 9,1 14,7
Камчатская область 23,8 2,17 4,67 9,1 19,6
Магаданская область 8,6 1,06 3,21 12,3 37,3
Сахалинская область 54,0 25,09 58,05 46,5 107,6
ЕАО 38,6 7,52 17,25 19,5 44,7
КАО 14,4 0,09 0,24 0,6 1,6
ЧАО 1,5 0,03 0,06 1,8 4,1
ДВР 31,7 2,38 4,41 1,2 2,2
Источники: база данных ИЭИ ДВО РАН, 2006; расчеты автора, 2006.
Кажется парадоксальным, но именно в этих ЛХР до сих пор сохраняется высокая лесистость территории. Основу Верхнеуссурийского ЛХР составляет Чугуевский район Приморского края. Этот район является одним из двух объектов ДВР, для которых удалось восстановить 100-летнюю динамику лесистости [12]. Несмотря на то, что здесь происходили самые интенсивные рубки, отмеченные в материковой части ДВР, лесистость территории района, составляя в 1861 г. 96%, снизилась к 2003 г. только до 94%, причем это снижение произошло не за счет рубок, а за счет расширения селитебных и сельскохозяйственных земель. Особенность лесопользования в районе заключается в том, что здесь практически никогда не применялись сплошные концентрированные рубки.
В Южно-Сахалинском ЛХР в начале 1950-х гг., сразу после окончания этапа наиболее интенсивного изъятия древесины, многократно пройденные выборочными рубками леса в подавляющем большинстве были представлены высокополнотными елово-пихтовыми древостоями. Причиной наличия больших участков обезлесенных земель были не рубки, а пожары. Автору данной статьи удалось лично убедиться в этом в 1955 г. Южно-Сахалинский ЛХР до сих пор относится к многолесным, несмотря на то, что в нем сосредоточены основное население и промышленность области, его лесистость в 2003 г. составляла 53%. Снижение лесистости произошло на менее интенсивном 4 этапе в результате перехода от применявшихся японцами выборочных рубок к сплошным рубкам, внедренным советскими леспромхозами. Именно здесь впервые на ДВР начали применять в 1970-х гг. наиболее неэкологичный метод рубок — сплошные рубки с так называемыми врезными волоками.
Эти два примера еще раз подтверждают давно сформулированное для лесов ДВР положение: важно не сколько рубится, важнее — как рубится. Но они не выявляют связь между интенсивностью рубок и их воздействием на изменение и состояние лесных ресурсов.
Показателем состояния лесов, как сказано в разделе «Методика», взята их нарушенность. Первые расчеты нарушенности по используемой здесь шкале были сделаны для всех 47 ЛХР ДВР на основе государственного учета лесов на начало 1983 г., последние — на начало 2003 г.
Для обоих временных срезов был сделан регрессионный анализ связи нарушенности лесов со средней интенсивностью вырубки в них древесины за предыдущие периоды, начиная с 1850 г. Были получены следующие результаты:
Б83 = 0,42011850_1982 + 34,340; Я2= 0,141; р < 0,5% (1)
Б03 = 0,47211850_2002 + 39,078; Я2= 0,257; р < 0,02%, (2)
где Б83 и Б03 — нарушенность лесных ресурсов (%) в 1983 и 2003 гг. соответственно; 11850_1982 и 11850_2002 — средняя интенсивность рубок (м3 • км-2 • год-1) за 1850—1982 и 1850—2002 гг. соответственно; Е2 — уточненный коэффициент детерминации, р — существенность ошибки уравнения.
Переход в уравнениях (1) и (2) от прямолинейной к криволинейным формам, вплоть до полинома 3 степени, не дал значимого повышения надежности и коэффициента детерминации. Таким образом, оба уравнения показывают высокую надежность прямолинейной формы связи между нарушенностью лесных ресурсов и интенсивностью рубок за длительный предыдущий период.
Были исследованы аналогичные связи нарушенности лесов с интенсивностью рубок за более короткий период. В связи с тем, что нарушенность рассчитывается по лесоустроительным данным, которые на ДВР обновляются в сред-
нем каждые 20 лет, этот срок и был взят для усреднения интенсивности рубок. Связь нарушенности лесов в 1983 г. со средней интенсивностью рубок за 1963— 1982 гг. оказалась недостоверной даже при допущении уровня существенности ошибки 20%. Для 2003 г. получена следующая зависимость:
Б03 = 0,0921тз_2002 + 41,641; *2= 0,073; р < 4,0%, (3)
где 11983_2002 — средняя интенсивность рубок (м3 • км-2 • год-1) за 1983—2002 гг., остальные символы — как в (1) и (2).
Попытка установить связь между среднегодовой интенсивностью рубок в 1983—2002 гг. и изменением нарушенности в этот же период не дала достоверных итогов.
Уравнения (1) и (2) близки между собой, их доверительные интервалы перекрываются (рис. 5). Коэффициент регрессии в обоих уравнениях показывает умеренную эластичность. Уравнение (3), рассчитанное для более короткого периода, показывает по всем параметрам меньшую зависимость нарушенности лесов от интенсивности рубок, коэффициент регрессии очень невелик и отражает весьма эластичный характер связи. Сравнение характера этих трех уравнений приводит к заключению, что усреднение интенсивности рубок при более коротком периоде наблюдений снижает возможность прогнозирования состояния лесов. Так как короткие периоды были взяты за последнее время, то может быть сделан и иной вывод, что в последнее время интенсивность рубок стала меньше влиять на состояние лесов, чем другие факторы, не включенные в анализ.
80
зо -------------------------------------------------------------------------
О 10 20 30 40 50 60 70 80
Интенсивность рубок, М3 . КМ'2 . год-1
Рис. 5. Расчетная по уравнениям регрессии связь нарушенности лесов и интенсивности изъятия древесины с единицы территории в 1850—2002 гг.: 1 — по уравнению (1), 2 — по уравнению (2), 3 — по уравнению (3) Источник: расчеты автора, 2006.
Действие других факторов подтверждается тем, что уравнения (1) и (2) описывают не более 26% вариации нарушенности лесов. Безусловно, одним из таких факторов являются лесные пожары, но восстановить их ретроспективу до 1948 г. и соответственно включить их в количественный анализ совершенно невозможно. Другим фактором является пространственное изменение комплекса природных условий формирования лесных ресурсов. В предыдущих рассмотрениях удавалось получить связь нарушенности с этим комплексом в пространстве при индицировании последнего через географическую долготу (Ьп) и широту (Ь). Этот прием был применен и здесь в сочетании с данными
об интенсивности рубки как за 150, так и за 20 лет.
Высокий уровень достоверности получен только в уравнениях, в которые включены интенсивности рубок за 150 лет, интенсивности за 20-летний срок достоверных связей не дали. Уравнения (4) и (5) описывают до 48% вариации зависимой переменной, т. е. примерно вдвое больше, чем уравнения (1) и (2):
Б83 = 0,16611850_1982 - 0,496Ьп - 0,862Ь{ + 149,687; Я2= 0,391; р < 0,002% (4)
Б03 = 0,18611850_2002 - 0,233Ьп - 0,9261, + 123,899; Я2= 0,481; р ~ 0% (5)
В уравнении (3) и (4) при высоком в целом уровне его надежности уровень существенности ошибки отдельных коэффициентов регрессии поднимается до 20%. Поэтому были испытаны другие сочетания и получены уравнения, которые включают интенсивность рубок и географическую долготу местности и в которых уровень существенности ошибки всех параметров не превышает 4%:
Б83 = 0,36911850_1982 - 0,602Ьп + 116,238; Я2= 0,305; р < 0,01% (6)
Б0з = 0,43811850_2002 - 0,340Ьп + 86,487; Я2= 0,329; р < 0,006% (7)
Подобные же уравнения с данными о географической широте оказались недостоверными. Недостоверными оказались и уравнения, в которые вводились данные о нарушенности лесов, интенсивности рубок за 20-летние периоды, а также широта и долгота.
Таким образом, очевидная связь интенсивности рубок и состояния лесов подтверждается математически, но только при анализе достаточно длительных временных отрезков, соизмеримых с жизнью поколений леса. Она определяет около 10% вариации нарушенности. В сочетании с параметрами географического пространства, которые отражают пространственные изменения биопро-дукционного потенциала, надежность связи повышается и интенсивность рубок в совокупности с пространственными параметрами определяет от 30% до 48% вариации нарушенности лесных ресурсов. Последний показатель в боль-
шей степени зависит от долготы, чем от широты, причем связь с долготой обратная. Большее влияние долготы, чем широты автор склонен объяснить сочетанием двух факторов. Первый из них — биопродукционный, т. к. на ДВР существует инверсия общемировой широтной зональности лесов, и в этом регионе зональные границы, а следовательно, и все биопродукционные закономерности, в той или иной степени имеют меридиональное направление [6]. Второй фактор — экономико-освоенческий, т. к. на ДВР значительная часть экономической деятельности размещается в приокеанической части региона, а также вдоль главных рек — Амура и Лены, т. е. создает меридионально вытянутые полосы экономического пространства.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проведенное исследование позволило восстановить объемы и интенсивность использования запасов древесных ресурсов в лесах ДВР за последние 150 лет в разрезе 10 субъектов РФ и 47 ЛХР. Впервые стало понятно, сколько древесины было изъято за этот период из лесов региона. Несмотря на изъятие миллиардов кубометров, лесистость региона — 45% — остается высокой, а в отдельных субъектах РФ леса покрывают от 2/3 до 3/4 территории: в Приморском крае — 76%, Хабаровском крае — 66%, Сахалинской области -65%, Амурской области — 64%. Это в значительной мере результат того, что в течение всего исследуемого времени, за исключением отдельных этапов в отдельных местах, интенсивность рубок не превышала размеры прироста древесины.
Однако качество лесов снижено, их нарушенность на начало 2003 г. составляла 37%. Исследование математически подтвердило, что интенсивность рубок древесины является одним из существенных, но не единственным и даже не главным фактором нарушенности лесных ресурсов.
Результаты исследования показывают, что пессимистический вывод об обязательном ухудшении и уничтожении лесных ресурсов под влиянием вырубки древесины не является неизбежным. Продукционный потенциал лесных ресурсов ДВР позволяет повысить интенсивность освоения древесных ресурсов как минимум до уровня 1980-х годов, а возможно, и выше. То есть вырубка древесины в таких объемах не препятствует переходу к устойчивому развитию при условии наведения порядка в лесном хозяйстве, прежде всего путем снижения горимости лесов, которая, по некоторым оценкам, составляет на ДВР в общей структуре факторов, определяющих динамику лесного покрова в разных субъектах РФ, от 33 до 75% [8].
В значительной мере возможность наращивания объемов использования древесных ресурсов по отношению к текущему уровню с одновременным пе-
реходом к неистощительному лесопользованию будет зависеть от методов и способов рубки, а также от степени перестройки структуры всего лесного комплекса в сторону комплексного использования древесного сырья.
БЛАГОДАРНОСТИ
Автор благодарит за помощь в сборе материала сотрудников лаборатории экономики лесного хозяйства ДальНИИЛХ В. А. Чёлышева, В. А. Малькову, Л. Л. Цыбукову.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бережников М. Обозрение фабрично-заводской промышленности Амурской области в 1896 году // Записки Приамурского отделения Русского географического общества. Т. 3. Выт. 3. 1898.
2. Бонишко С. П. Лесное хозяйство // Экономическая жизнь Дальнего Востока. 1926. № 10-11.
3. Васильев П. В. Экономика использования и воспроизводства лесных ресурсов. М.: Изд-во АН СССР, 1963.
4. Ивашкевич Б. А. Экономические факторы лесного хозяйства в Приморье // Экономическая жизнь Дальнего Востока. 1924. № 4 (8).
5. Каракин В. П., Шейнгауз А. С. Оценка остроты проблем рационального природопользования // География и природные ресурсы. 1988. № 3.
6. Колесников Б. П. Очерк растительности Дальнего Востока. Хабаровск: Хабаровское книжное изд-во, 1955.
7. Комплексное лесохозяйственное районирование. Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1980.
8. Лесной комплекс Дальнего Востока России: аналитический обзор / Под ред. А. С. Шейнгауза. Владивосток — Хабаровск: ДВО РАН, 2005.
9. Товстолужский Н. О. Исторический обзор лесной промышленности и лесного хозяйства ДВК: дипломная работа, рукопись. Владивосток, 1928 (Фонды библиотеки ДальНИИЛХ).
10. Чубинский П. П. Общий отчет дорожного отряда. Т. 1. Водные пути. Труды Амурской экспедиции. Выт. 12. СПб., 1913.
11. Шейнгауз А. С. Освоение лесов Дальнего Востока и использование их продуктивности с середины XIX до середины ХХ века // Повышение продуктивности лесов Дальнего Востока. М.: Лесн. пром-сть, 1973.
12. Шейнгауз А. С. Изменение лесистости в верховьях реки Уссури с середины XIX века // Биогеоценологические исследования в лесах Южного Сихотэ-Алиня. Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1982.
13. Шейнгауз А. С. Нарушенность лесного покрова: классификация и картографирование по показателям лесообразовательного процесса // Лесоведение. 1994. № 1.
14. Шейнгауз А. С., Дорофеева А. А. Биоклиматические показатели лесораститель-нык условий и прирост древесины // Водоохранно-защитное значение леса: мат. Всесоюз. конф. Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1974.
15. Шулятьев Д. А. Лесозаготовительная промышленность Дальнего Востока: Историко-экономический очерк. Хабаровск: Хабаровское книжное изд-во, 1974.
