CC BY
154
2.3. ПРОБЛЕМЫ УКРЕПЛЕНИЯ ЗАКОННОСТИ В СССР И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СПЕЦИАЛЬНЫХ СУДЕБНЫХ КОЛЛЕГИЙ КРАЕВЫХ, ОБЛАСТНЫХ СУДОВ И ВЕРХОВНЫХ СУДОВ АВТОНОМНЫХ РЕСПУБЛИК В 1937-1938 ГОДАХ (НА МАТЕРИАЛАХ МОРДОВСКОЙ АССР)
Тязин Евгений Николаевич, старший преподаватель кафедры теории и истории Мордовского государственного университета им. Н. П. Огарева.
Аннотация: Статья посвящена исследованию проблем укрепления законности и конституционных основ правосудия в СССР в 1930-е годы. Автор затрагивает вопросы организации специальных судебных коллегий краевых, областных судов и верховных судов автономных республик и их деятельности по рассмотрению дел о государственных преступлениях. В статье анализируются место и роль судебных органов в механизме массовых репрессий, развернувшихся на территории Мордовской АССР в период 1937-1938 годов.
Ключевые слова: конституция, законность, органы государственной безопасности, суд, специальная судебная коллегия, массовые репрессии, реабилитация.
THE PROBLEMS OF LEGITIMACY STABILITY IN THE USSR AND SPECIAL JUDICIAL BOARDS OF TERRITORIAL, REGION AND SUPREME COURTS OF AUTONOMIC REPUBLICS ACTIONS IN 1937-1938’S (ACCORDING TO MORDOVIA AUTONOMIC SOCIALIST STATE REPUBLIC DOCUMENTS)
Tyazin Yevgeniy Nikolaevich, Chair of Theory and History of State and Law, Juridical department, Mordovia Ogarev State University.
Annotation: The article is devoted to the researching the problems of law stability and justice constitutional basements in the USSR in 1930’s. Author concerns the questions of organization of judicial boards of Territorial, Region and Supreme Courts of autonomic republics and their actions to review state crime cases. The article analyses the place and the role of judicial authorities in mass repressions mechanism having spread in Mordovia ASSR during 1937-1938’s.
Keywords: constitution, legitimacy, state security authorities, court, special judicial board, mass repressions, rehabilitation.
Проблемы, связанные с укреплением законности в В этих целях при Полномочных представительствах деятельности органов Советского государства, (ПП) ОГПУ в краях, областях и республиках создавались
отчетливо проявились в начале 1930-х годов. В этот специальные «тройки» в составе Полномочного
период в нашей стране проводилась коллективизация представителя ОГПУ, его заместителя и начальника
сельского хозяйства, в ходе которой были одного из оперативных отделов ПП ОГПУ. Согласно
ликвидированы остатки эксплуататорских классов. действующему советскому уголовно-процессуальному
Меры по ликвидации кулачества принимали самые законодательству дела о контрреволюционных
острые формы (раскулачивание, выселение кулацких преступлениях подлежали рассмотрению судебных
семей в северные области страны, незаконные аресты коллегий по уголовным делам краевых (областных)
и изъятия имущества, внесудебные репрессии и т. п.). судов и главных судов автономных республик. Наиболее
Следствием этого стали массовые нарушения сложные дела, расследованные органами ОГПУ,
революционной законности и существенное сужение имевшие большое общественно-политическое значение
сферы правосудия. (например, по террору), рассматривались судебной
Особую роль в борьбе с кулачеством сыграли органы коллегией ОГПУ, в состав которой входили
государственной безопасности, выполнявшие функцию Председатель ОГПУ или его заместитель и два члена
подавления сопротивления классово-враждебных коллегии ОГПУ. Особому совещанию при коллегии
элементов. На основании специальных постановлений ОГПУ, созданному еще в 1924 году, было предоставлено
Политбюро ЦК ВКП (б) и ЦИК СССР, Объединенному право выносить постановления о ссылке (высылке) и
государственному политическому управлению (ОГПУ) и заключении в исправительно-трудовой лагерь (ИТЛ) на
его органам на местах было предоставлено право срок до 3-х лет в отношении лиц, признаваемых
рассматривать во внесудебном порядке дела о общественно-опасными.
«деревенской контрреволюции» (террористических актах Заседания антиконституционных и противоправных по в отношении сельского партийного, советского и своей сути внесудебных органов проходили в закрытом
хозяйственного актива, кулацких восстаниях и массовых порядке, без вызова свидетелей и участия защиты.
беспорядках, антисоветской и антиколхозной агитации с Кассационного обжалования принятых решений не
использованием религиозных предрассудков населения, допускалось. Функции прокурорского надзора по делам о
хищениях социалистической собственности) и применять контрреволюционных преступлениях сводились лишь к
к виновным суровые репрессии, вплоть до расстрела. формальному наблюдению за производством
предварительного следствия в органах ОГПУ и участия в заседаниях «троек».
В ходе коллективизации и раскулачивания репрессиям подвергались также середняки и бедняки, что вызвало серьезную тревогу у руководства ВКП (б). В постановлении ЦИК и СнК СССР от 26 июня 1932 года «О революционной законности»1 государственным органам предлагалось произвести проверку поступивших заявлений о фактах нарушений революционной законности, строго наказывать виновных в этих нарушениях вплоть до предания суду. Органы суда и прокуратуры были обязаны привлекать к строгой ответственности должностных лиц в случаях незаконных арестов, обысков, конфискаций или изъятия имущества.
В начале 1933 года ЦК вКп (б) и СНК СССР приняли ряд экстренных мер для ограничения масштабов репрессий в деревне. На январском (1933 г.) объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП (б) отмечалось, что «революционная законность нашего времени направлена своим острием против воров и вредителей, против хулиганов и расхитителей общественной собственности»2.
7 мая 1933 года Политбюро запретило «тройкам» ОГПУ в республиках, краях и областях (кроме ДальнеВосточного края) выносить приговоры с высшей мерой наказания3, а 8 мая 1933 года за подписями И. В. Сталина и В. М. Молотова всем партийным, советским работникам, органам ОГПУ, суда и прокуратуры была разослана специальная инструкция, в которой содержалось требование прекратить всякие массовые выселения крестьян. Запрещалось производить аресты не уполномоченными на то лицами. Для производства арестов органы ОГПУ должны были получить предварительное согласие прокуратуры. Немедленной разгрузке подлежали места заключения, для которых устанавливался жесткий лимит численности заключенных. Всем лицам, которым судом было назначено наказание до трех лет лишения свободы, заключение в ИТЛ заменялось принудительными работами на срок до одного года4. На основании указанной инструкции 16 мая 1933 года был издан приказ по Прокуратуре, ОГПУ и Рабочекрестьянской милиции № 1/065 об упорядочении арестов. В приказе четко определялся круг должностных лиц, которым разрешалось производить аресты, а также порядок прокурорского надзора за деятельностью органов милиции и ОГПУ5.
Следующим шагом в деле укрепления законности стала централизация органов прокуратуры в масштабе всей страны. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 20 июня 1933 года была образована Прокуратура Союза ССР6, а 17 декабря 1933 года утверждено Положение о прокуратуре СССР7. Одной из важнейших функций органов прокуратуры становится «надзор на основе особого положения за законностью действий ОГПУ, милиции и исправительно-трудовых учреждений».
На XVII съезде ВКП (б), проходившем в январе-феврале 1934 года, была провозглашена победа колхозного строя в СССР. В связи с этим Политбюро приняло решение отказаться от политики репрессий в
1 СЗ СССР. 1932. № 50. Ст. 298.
2 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 502. Л. 16.
3 РГАНИ. Ф. 89. Перечень 73. Док. 47. Л. 1.
4 ГАРФ. Ф. А-353. Оп. 16. Д. 16. Л. 1.
5 Там же. Л. 33-34.
6 СЗ СССР. 1933. № 40. Ст. 239.
7 Там же. 1934. № 1. Ст. 2а, 2б.
отношении крестьянства. Одновременно был взят курс на перестройку работы всех правоохранительных органов. В первую очередь требовалось реорганизовать ОГПУ, которое к этому времени стало одним из крупнейших ведомств, а вместо него создать общесоюзный народный комиссариат внутренних дел (НКВД СССР).
20 февраля 1934 года на заседании Политбюро с докладом по этому вопросу выступил секретарь ЦК ВКП (б) И. В. Сталин. Деятельность органов внутренних дел планировалось направить главным образом на охрану общественного порядка и государственной безопасности, общественной (социалистической) собственности и границ советского государства, освободив их от выполнения некоторых несвойственных этим органам функций. Судебная коллегия ОГПУ подлежала упразднению, а ее функции, то есть применение мер наказания к лицам, совершившим тяжкие государственные преступления (шпионаж, террористические акты, диверсии и др.), должны были быть переданы суду. Предлагалось также отменить предоставленные местным органам ОГПУ внесудебные права. После обсуждения доклада и обмена мнений Политбюро приняло решение: «Признать необходимой организацию союзного наркомата внутренних дел с включением в этот наркомат реорганизованного ОГПУ»8.
29 марта 1934 года Политбюро рассмотрело вопрос о деятельности органов суда и прокуратуры в связи с предстоящей организацией наркомата внутренних дел СССР и приняло следующее решение: «Поручить комиссии в составе т.т. Куйбышева (созыв), Енукидзе, Акулова, Крыленко, Вышинского, Ягоды, Ежова, Булатова и Винокурова рассмотреть все вопросы, вытекающие из нового положения суда, прокуратуры и ГПУ и внести в Политбюро проект конкретных предложений, учтя обмен мнений»9.
На заседании комиссии В. В. Куйбышева, состоявшемся 5 апреля 1934 года, из членов комиссии была создана подкомиссия в составе А. С. Енукидзе, И. А. Акулова, А. Я. Вышинского, Н. В. Крыленко и Н. И. Ежова, которой предлагалось в пятидневный срок выработать проект постановления Политбюро о работе судов и прокуратуры. Ежову и Д. А. Булатову поручалось проработать вопрос о необходимых кадрах для судебных органов на основе заявок, представленных Прокуратурой СССР, Верховным судом Союза ССР и Народным комиссариатом юстиции РСФСР и подготовить предложения о порядке отбора этих кадров для работы в судах10.
10 апреля 1934 года подкомиссия рассмотрела проект постановления Политбюро ЦК, представленный Акуловым и Вышинским, который был принят за основу11. Одна из главных идей проекта заключалась в том, что рассмотрение дел о государственных преступлениях должно осуществляться судом в составе председательствующего и народных заседателей (выделено нами. - Е. Т.), утверждаемых соответствующими исполнительными комитетами. Дела о шпионаже, террористических группах, взрывах, поджогах (диверсиях) подлежали рассмотрению военных трибуналов и военной коллегии Верховного
8 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 939. Л. 2.
9 Там же. Д. 942. Л. 3.
10 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 27. Д. 57. Л. 22.
11 Там же. Ф. 3316. Оп. 64. Д. 1526. Л. 7.
суда СССР по подсудности12. Акулову и Вышинскому поручалось также на основе вносимого в комиссию Политбюро проекта постановления ЦК ВКП (б) о работе судов и прокуратуры разработать соответствующий проект постановления Президиума ЦИК СССР13.
22 апреля 1934 года комиссия Политбюро ЦК ВКП (б) под председательством В. В. Куйбышева рассмотрела указанные проекты и приняла следующее решение:
«1. Принять проект постановления ЦК ВКП (б), предложенный комиссией т. Енукидзе с поправками и дополнениями.
2. Поручить т.т. Акулову, Вышинскому, Винокурову и Крыленко в соответствии с принятыми решениями, отредактировать проект постановления Президиума ЦИК Союза ССР о рассмотрении дел о преступлениях, расследуемых НКВД Союза ССР и его местными органами»14.
10 июля 1934 года Политбюро утвердило проект постановления ЦИК СССР «Об образовании Общесоюзного НКВД»15. В этот же день оно было оформлено в законодательном порядке16. В состав НКВД СССР было включено ОГПУ на правах Главного управления государственной безопасности. Судебная коллегия ОГПУ упразднялась, а ее функции передавались суду.
В постановлении ЦИК СССР от 10 июля 1934 года «О рассмотрении дел о государственных преступлениях, расследуемых Народным комиссариатом внутренних дел Союза ССР и его местными органами»17 определялась подсудность направляемых в суды дел о государственных преступлениях. В постановлении указывалось, что расследуемые НКВД СССР и его местными органами дела о контрреволюционных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления, за исключением дел об измене родине, о шпионаже, терроре, взрывах, поджогах и иных видах диверсий, которые были подсудны военным трибуналам и военной коллегии Верховного суда СССР, подлежали рассмотрению в Верховном Суде Союза ССР, верховных судах союзных республик, краевых и областных судах, а также в главных судах автономных республик. Для рассмотрения этих дел при названных судебных учреждениях Союза ССР и союзных республик организовывались специальные судебные коллегии в составе - председательствующего и двух членов суда (выделено нами. - Е. Т.).
Создание специальных судебных коллегий и передача на рассмотрение судов дел о государственных преступлениях способствовало укреплению основных начал революционной законности. Газета «Известия» по этому поводу писала: «Теперь враги разбиты, поражены, обезглавлены, рассеяны в решающих пунктах борьбы, а пролетарская диктатура меняет характер своих методов борьбы, переходя в значительной мере к методам судопроизводства и в гораздо большей степени опираясь на точные формулы революционного закона»18.
А. Я. Вышинский и В. С. Ундревич отмечали, что «прочность внутреннего положения в результате грандиозных побед социализма и создает возможность отказа на данном этапе от внесудебной репрессии по отношению к классовому врагу и его агентуре и
12 Там же. Л. 9.
13 Там же. Л. 8.
14 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 27. Д. 57. Л. 1
15 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 948. Л. 33.
16 СЗ СССР. 1934. № 36. Ст. 283.
17 Там же. 1934. № 36. Ст. 284.
18 Известия. 1934. 11 июля.
сосредоточить в судебных органах все функции подавления сопротивления пролетарской диктатуре»19.
Необходимо отметить, что процесс укрепления законности и связанная с ним перестройка органов суда, прокуратуры, милиции и государственной безопасности, проходили в рамках общей тенденции в развитии Советского государства к централизации управления, начало которой положило образование СССР.
В постановлении Политбюро ЦК ВКП (б) от 10 июля 1934 года «О работе судов и прокуратуры» в целях укрепления кадрами этих органов предусматривалось в двухмесячный срок направить на работу в качестве председателей, их заместителей и членов верховных, краевых, областных и главных судов автономных республик, членов специальных коллегий этих судов, прокуроров и их помощников 1000 ответственных работников, в том числе для судов 450 человек и для прокуратуры 550 чел.
Отбор планировалось произвести из числа работников ОГПУ как действующего состава, так и запаса (200 человек), бывших работников контрольных комиссий и рабоче-крестьянских инспекций, бывших судебных и прокурорских работников, работающих в других организациях, а также из состава членов областных и краевых исполкомов и центральных исполнительных комитетов республик20.
Этим же постановлением был установлен особый порядок назначения председателей и членов специальных судебных коллегий. Первоначальный отбор кандидатов производился краевыми, областными и республиканскими органами суда, которые затем подлежали утверждению крайкомами и обкомами ВКП (б) и ЦК коммунистических партий союзных республик. Со всеми отобранными работниками лично знакомились Председатель Верховного суда СССР и Народный комиссар юстиции РСФСР, назначали каждого на должность и вносили кандидатуры на утверждение в ЦК ВКП (б)21.
8 августа 1934 года Оргбюро ЦК ВКП (б) создало отборочную комиссию из 7 человек во главе с Н. И. Ежовым. После ознакомления с кандидатурами, выдвинутыми для работы в спецколлегиях, комиссия принимала соответствующее решение, которое подлежало утверждению Оргбюро ЦК ВКП (б)22.
Формирование специальных судебных коллегий в основном было завершено в конце 1934 года. На 1 декабря в штате краевых, областных судов и главных судов автономных республик РСФСР состояло председателей спецколлегий - 26 человек, членов -122 человека. Из них рабочие составляли 36,5 %, служащие - 58,1 %, крестьяне - 5,4 %. В рядах ВКП (б) состояли 148 человек. Для работы в спецколлегиях было направлено из органов НКВД 94 человека, суда -45 человек, советских учреждений - 9 человек23.
Основным направлением деятельности
спецколлегий краевых (областных) судов и главных судов автономных республик являлось рассмотрение дел о контрреволюционной пропаганде и агитации (ст.
19 Вышинский А. Я., Ундревич В. С. Курс уголовного процесса. Т. 1. М., 1934. С. 21.
20 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 948. Л. 96.
21 Там же. Л. 97.
22 Там же. Оп. 114. Д. 566. Л. 7.
23 ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 16. Д. 82. Л. 2.
58-10 УК РСФСР в ред. 1926 года)24, которая
предусматривала уголовную ответственность за действия, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений, а равно распространение, изготовление или хранение литературы того же содержания. За период с августа по декабрь 1934 года этими коллегиями было рассмотрено 566 дел, осуждено 2710 человек25.
Постановлением VII съезда Советов СССР «О конституционных вопросах» от 5 февраля 1935 года26 в Конституцию СССР были внесены изменения. В составе Верховного суда СССР наряду с другими судебными коллегиями стала действовать и специальная коллегия, рассмотрению которой подлежали уголовные дела исключительной подсудности.
Специальная судебная коллегия Главного суда Мордовской АССР была организована в феврале 1935 года, а до этого времени в связи с кадровыми затруднениями ее функции выполняла спецколлегия Средне-Волжского краевого суда. 21 февраля 1935 года бюро Мордовского обкома ВКП (б) утвердило штаты спецколлегии, включавшие председателя и трех членов коллегии27. Технический аппарат состоял из секретарей, коменданта, охраны и шофера.
Председатель и члены спецколлегии Главного суда МАССР в соответствии со ст. 41 Положения о судоустройстве РСФСР от 26 ноября 1926 года28 утверждались ЦИК Мордовской АССР. Деятельность спецколлегии определялась постановлениями ЦИК СССР от 10 июля 1934 года и временной инструкцией Прокурора СССР и Председателя Верховного Суда СССР от 31 августа 1934 года «О порядке применения постановления ЦИК Союза ССР от 10 июля 1934 года»29. Спецколлегия действовала применительно к процессуальным правилам, установленным для краевых, областных судов и главных судов автономных республик УПК РСФСР 1923 года. Дела, расследованные органами НКВД МАССР,
передавались в спецколлегию через прокурора Мордовской АССР, который утверждал обвинительные заключения по этим делам. Приговоры специальной судебной коллегии Главного суда МАССР могли быть отменены или изменены в кассационном порядке или в порядке надзора спецколлегией Верховного суда РСФСР. Председателю Верховного Суда СССР принадлежало право истребования всех судебных дел для рассмотрения их в порядке надзора.
В июле 1935 года в РСФСР имелось спецколлегий областных судов - 15, краевых судов - 12, главных судов автономных республик - 14. Также действовала спецколлегия Московского городского суда30.
К сожалению, курс на укрепление законности Политбюро ЦК ВКП (б) проводился непоследовательно. Во-первых, от участия в рассмотрении судами дел о государственных преступлениях были отстранены народные заседатели, хотя первоначально такую возможность предусматривали проекты комиссии В. В. Куйбышева.
24 СУ РСФСР. 1926. № 80. Ст. 600.
25 ГАРФ. Ф. 9474. Оп. 16. Д. 59. Л. 31.
26 СЗ СССР. 1935. № 8. Ст. 69.
27 ЦГА РМ. Ф. р-458. Оп. 1. Д. 13. Л. 27.
28 СУ РСФСР. 1926. № 85. Ст. 624.
29 ГАРФ. Ф. 8131. Оп. 38. Д. 4. Л. 42, 42 об.
30 Там же. Д. 82. Л. 50.
Во-вторых, на рассмотрение военных трибуналов и военной коллегии Верховного суда СССР были переданы дела о тяжких контрреволюционных преступлениях, по которым наряду с военнослужащими уголовной ответственности подлежали и гражданские лица, тем самым была расширена подсудность специальных судов. Руководство партии, на наш взгляд, было еще не готово строить правосудие на подлинно демократических принципах.
В-третьих, в соответствии с постановлением ЦИК СССР от 10 июля 1934 года «Об образовании общесоюзного Народного комиссариата внутренних дел» было создано Особое совещание (ОСО) при НКВД СССР, ставшее преемником Особого совещания при коллегии ОГПУ. 5 ноября 1934 года ЦИК и СНК СССР приняли постановление «Об Особом совещании при Народном Комиссаре Внутренних Дел Союза ССР»31, которому предоставлялось право применять к лицам, признаваемым общественно-опасными, ссылку и высылку на срок до 5 лет и заключение в ИТЛ на тот же срок.
В состав ОСО, возглавляемого наркомом, входили его заместители, уполномоченный НКВД СССР по РСФСР, начальник Главного управления Рабочекрестьянской милиции и нарком внутренних дел союзной республики, на территории которой возникло дело. В ОСО направлялись дела в случаях, когда характер имеющихся против обвиняемых улик и иные обстоятельства (оперативные соображения, местные условия и др.) затрудняли их рассмотрение в судебном порядке. Определяющим являлось установление социальной опасности лица. В дальнейшем внесудебные полномочия ОСО
постоянно расширялись.
В ноябре 1941 года постановлением Государственного Комитета Обороны Особому
совещанию при НКВД СССР было предоставлено право с участием Прокурора Союза ССР по возникающим в органах НКВД делам о
контрреволюционных преступлениях и особо опасных преступлениях против порядка управления СССР выносить соответствующие меры наказания вплоть до расстрела32. Особые совещания при НКВД-МГБ-МВД СССР стали символом тоталитарного режима.
После трагической смерти С. М. Кирова карательная политика по делам о контрреволюционных
преступлениях значительно ужесточилась. 1 декабря 1934 года было принято постановление Президиума ЦИК СССР «О порядке ведения дел по подготовке или
33
совершению террористических актов» , которое существенно урезало юридические гарантии прав обвиняемых по данной категории дел34. Сокращались до 10 дней сроки следствия, обвинительное заключение обвиняемому требовалось вручить за сутки до суда. Дела подлежали рассмотрению без участия сторон, то есть без участия обвинения и защиты. Кассационное обжалование и подача ходатайств о помиловании не допускались, а приговор к высшей мере наказания должен был приводиться в исполнение немедленно после его оглашения.
В директивном письме Прокуратуры СССР от 23 января 1935 г. прокурорам краев, областей и автономных
31 СЗ СССР. 1935. № 11. Ст. 84.
32 Лубянка. Сталин и НКВД-НКГБ-ГУКР «Смерш». 1939 - март 1946 / Под общ. ред. А. Н. Яковлева. М., 2006. С. 318-320.
33 СЗ СССР. 1935. № 64. Ст. 459.
34 Букин М. С. Становление мордовской советской национальной государственности (1941-1941 гг.). Саранск, 1990. С. 182.
республик предлагалось контрреволюционные выступления, одобряющие террористические акты в отношении вождей партии и правительства, квалифицировать по ст. 58-10 УК РСФСР35. В директивах Верховного суда СССР спецколлегиям запрещалось назначать в качестве меры наказания по делам указанной категории принудительные работы, применять условное осуждение или квалифицировать контрреволюционную пропаганду и агитацию как хулиганство36. Дела о террористической пропаганде рассматривались в закрытых судебных заседаниях, без участия сторон и не могли предъявляться защите для ознакомления при составлении кассационных жалоб37.
В 1935 году спецколлегией Главного суда МАССР по делам о контрреволюционной пропаганде и агитации было осуждено 133 человека, из них 10 женщин, а
1936 году - 86 человек, из них 8 женщин. Таким образом, численность осужденных за 2 года составила 219 человек, из них 18 женщин. К лишению свободы на срок до 3-х лет было приговорено 18 человек, на срок от 3-х лет до 5 лет - 63 человека, от 5 до 8 лет -116 человек, на 10 лет лишения свободы - 21 человек, к исправительно-трудовым работам - 1 человек.
5 декабря 1936 года Чрезвычайный VIII съезд Советов Союза ССР утвердил новую Конституцию СССР38, в которой был закреплен ряд важных демократических принципов осуществления правосудия: правосудие в СССР осуществляется только судом (ст. 102); рассмотрение дел во всех судах СССР осуществляется с участием народных заседателей (ст. 103); суды в СССР образуются на основе выборности в порядке, установленном законом порядке (ст. ст. 105, 106, 107, 108 и 109);
разбирательство во всех судах открытое, с обеспечением обвиняемому права на защиту (ст. 111); судьи независимы и подчиняются только закону (ст. 112) и др.
Согласно Конституции РСФСР 1937 года, принятой на основе Конституции СССР 1936 года, главные суды автономных республик стали именоваться верховными судами. В соответствии со ст. ст. 107 и 111 Конституции РСФСР постановлением Президиума ЦИК МАССР от 23 марта 1937 года Главный суд МАССР был переименован в Верховный суд Мордовской АССР3 .
Несмотря на все успехи в хозяйственном и культурном развитии республики, в 1937 году на территории Мордовской АССР, как и в целом по стране, развернулись массовые политические репрессии, ставшие одной из самых трагических страниц в истории Мордовии40. На февральско-мартовском (1937 г.) пленуме ЦК ВКП (б) И. В. Сталин подтвердил выдвинутый им еще в конце 1920-х гг. тезис об обострении классовой борьбы по мере
35 ГАРФ. Ф. 8131. Оп. 38. Д. 6. Л. 5.
36 Там же. Ф. 9474. Оп. 16. Д. 75. Л. 5.
37 Там же. Л. 34.
38 История советской конституции (в документах). 1917-1956. М., 1957. С. 728.
39 ЦГА РМ. Ф. р-175. Оп. 1. Д. 1. Л. 986.
40 Подробнее см.: Тязин Е. Н. Создание органов государственной
безопасности на территории Мордовской АССР и их развитие в 19341941 годах // Обеспечение законности в российском уголовном судопроизводстве: материалы Междунар. науч.-практ. конф.,
Саранск, 7-8 дек. 2006 г. Саранск, 2006. С. 401-412.
продвижения страны к социализму, который послужил теоретическим обоснованием политики массовых репрессий в отношении всех слоев советского общества. Особая роль в деле ликвидации предателей, изменников родины, вредителей, троцкистско-зиновьевских, бухаринских и буржуазнонационалистических элементов отводилась суду, как орудию пролетарской диктатуры и политического воспитания масс.
В начале 1937 года НКВД МАССР была «вскрыта» правотроцкистская буржуазно-националистическая террористическая организация, действовавшая на территории Мордовии. Как указывалось в материалах следствия, она ставила своей задачей путем организации террора, восстаний, шпионажа, диверсий и подрыва народного хозяйства и благосостояния трудящихся, свержение советской власти, расчленение Союза ССР и реставрацию капитализма. В этих целях в 1934-1935 годах в Мордгизе, Союзе писателей, НИИ мордовской культуры были созданы террористические группы для совершения терактов в отношении Сталина и других членов Политбюро. Участники организации обвинялись в том, что они проводили свою подрывную деятельность против ВКП (б) и советского правительства по заданию иностранных разведок. По этому делу было арестовано около 200 человек, в том числе: председателей ЦИК, СНК и заместителей председателя СНК - 4, наркомов и заместителей наркомов - 12, секретарей обкома ВКП (б) - 5, руководящих работников ЦИК, СНК и обкома ВКП (б) -27, секретарей РК ВКП (б) - 34, председателей райисполкомов - 10, прочих - 37, а также
представители творческой интеллигенции - ученые, писатели, поэты и др. Аресту подверглись Т. В. Васильев, Д. С. Желтов, З. Ф. Дорофеев, являвшиеся одними из организаторов мордовской автономии.
Весной 1938 года в г. Саранске в здании НКВД МАССР состоялся процесс по делу мордовской правотроцкистской буржуазно-националистической террористической организации. Слушание дела проводилось ускоренно, в порядке постановления Президиума ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года. Приговором выездной сессии Военной коллегии Верховного суда СССР от 23-24 мая 1938 года было осуждено 95 участников организации, из них приговорено к высшей мере наказания (расстрелу) -70 человек, к тюремному заключению на срок от 10 до
15 лет - 25 человек, с конфискацией имущества. Осужденные были лишены права на кассационное обжалование и подачи ходатайств о помиловании. Приговоры к расстрелу были приведены в исполнение сразу после их объявления.
Среди осужденных к расстрелу оказались М. Д. Прусаков -бывший первый секретарь Мордовского обкома ВКП (б), Н. Г. Сурдин - председатель ЦИК МАССР, А. Я. Козиков -председатель СНК МАССР, Г. Я. Уморин, М. Д. Смирнов -секретари Мордовского обкома ВКП (б), Н. Н. Важдаев -нарком просвещения, П. Д. Смирнов - нарком коммунального хозяйства, В. М. Ванд - бывший начальник УНКВД СССР по МАССР и др. По постановлениям Особого совещания при НКВД СССР были приговорены к заключению в ИТЛ или направлены в ссылку жены 51 осужденного участника организации.
Судебные процессы над «врагами народа» показали, что суд был превращен в придаток карательных
органов, оформляющий произвол и беззаконие. После смерти Сталина дело мордовской правотроцкистской буржуазно-националистической организации было пересмотрено, а все осужденные по указанному делу
полностью реабилитированы. В результате
тщательной проверки было установлено, что
материалы дела были сфальсифицированы
руководящими работниками НКВД МАССР Вейзагером, Красовским и Прониным, а к обвиняемым применялись угрозы и меры физического воздействия.
Спецколлегия Верховного суда Мордовской АССР в период 1937-1938 годов осуществляла свои функции в атмосфере нагнетания истерии в отношении арестованных органами НКВД «контрреволюционеров». Так, в постановлении Общесоюзного совещания председателей специальных судебных коллегий краевых (областных) судов и верховных судов союзных и автономных республик, проходившего в Москве 10 мая
1937 года под председательством наркома юстиции СССР Н. В. Крыленко, содержалось требование «по отношению к лицам, изобличенным во вредительстве,
контрреволюционной организационной работе, троцкистской, пораженческой, террористической агитации, проводить линию беспощадной судебной репрессии, не допуская беспечности, благодушия и притупления политической бдительности»41. Специальные судебные коллегии были призваны методами судебной репрессии подавлять наиболее активные формы сопротивления разгромленных, но еще окончательно не уничтоженных классово-враждебных элементов.
В 1937 году спецколлегией Верховного суда МАССР по делам о контрреволюционной пропаганде и агитации было осуждено 182 человека, из них мужчин 171 человек, женщин - 11 человек. По национальности среди осужденных по ст. 58-10 УК РСФСР русских насчитывалось 118 человек, мордвинов - 58 человек, татар - 2 человека, прочих - 4 человека. Из 182 осужденных спецколлегией приговорено к лишению свободы на срок до 3 лет 17 человек, на срок от 3 до 5 лет - 78 человек, на срок от 5 до 8 лет - 80 человек, на 10 лет лишения свободы - 2 человека. 1938 году спецколлегией Верховного суда МАССР по ст. 58-10 УК РСФСР было осуждено к лишению свободы 241 человек, из них 21 женщина. К осужденным в качестве дополнительного наказания применялось поражение в политических правах на срок до 5 лет.
Осуждение граждан по ст. 58-10 УК РСФСР имело место в случаях совершения ими следующих действий:
- одобрение террористического акта в отношении С. М. Кирова и одновременно с этим высказывание террористических намерений в отношении членов Политбюро ЦК ВКП (б) и советского правительства. По ряду этих же дел террористическая агитация сопровождалась пораженческой агитацией, то есть высказываниями относительно возможности интервенции, военного поражения и гибели советской власти;
- контрреволюционная агитация, направленная против важнейших мероприятий партии и правительства (хлебосдача, отмена карточной системы, госзаймы и т. п.);
- контрреволюционная агитация, направленная против колхозов или против мероприятий партии и правительства, связанных с колхозным строительством;
41 ГАРФ. Ф. А-353. Оп. 16. Д. 21. Л. 44.
- исполнение и распространение контрреволюционных рассказов, песен, стихов, частушек, анекдотов и т. п.;
- уничтожение и издевательства над изображениями, портретами, бюстами руководителей партии и правительства (сожжение, разрывание, уродование изображений, стрельба по портретам и т. п.);
- распространение контрреволюционных заведомо клеветнических сведений о СССР, руководителях партии и правительства и восхваление фашистского режима;
- восхваление личностей и одобрение контрреволюционной деятельности вождей троцкистско-зиновьевской оппозиции;
- контрреволюционная агитация с использованием религиозных чувств граждан и различных сектантских учений;
- прочая контрреволюционная агитация в связи с гибелью стратостата «Осоавиахим», аварией самолета «Максим Горький», строительством БеломорскоБалтийского канала, продажей КВЖД, изданием учебника истории ВКП (б) и др. Малейшая критика работы должностных лиц государственных органов, сельских Советов, общественных и кооперативных организаций квалифицировалась как подрыв и ослабление Советской власти (ст. 58-10 УК РСФСР).
В директиве НКЮ СССР от 15 апреля 1938 года судам предлагалось «дела о контрреволюционных
преступлениях, содержащие одобрение террористических актов, а также высказывания террористических намерений в отношении руководителей партии и советского правительства», квалифицировать по ст. 17-58-8 УК РСФСР (подстрекательство к совершению террористических актов)42.
Суровые репрессии применялись в борьбе с вредительством и диверсиями в народном хозяйстве. 3 августа 1937 года секретарь ЦК ВКП (б) И. В. Сталин направил секретарям обкомов, крайкомов ВКП (б) и ЦК нацкомпартий телеграмму, в которой говорилось: «ЦК считает существенным недостатком руководства делом разгрома вредителей в сельском хозяйстве тот факт, что ликвидация вредителей проводится закрытым порядком по линии органов НКВД... ЦК ВКП (б) обязывает обкомы, крайкомы и ЦК нацкомпартий организовать в каждой области по районам 2-3 открытых процесса над врагами народа - вредителями сельского хозяйства, пробравшимися в районные партийные, советские и земельные органы (работники МТС и райЗО, предРИК'и, секретари РК и т. п.), широко осветив ход судебных процессов в местной печати»43.
14 сентября 1937 года ЦИК СССР принял постановление «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных
республик»44, согласно которому по делам о контрреволюционном вредительстве и диверсиях обвинительное заключение вручалось обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде, кассационного обжалования по этим делам не допускалось, приговоры о высшей мере наказания (расстрел) должны были приводиться в исполнение немедленно по отклонении ходатайства осужденных о помиловании.
Постановлением ЦИК СССР от 2 октября 1937 года45 по делам о контрреволюционном вредительстве (ст. 58-7 УК РСФСР) допускалось применение наказания в
42 ГАРФ. Ф. 9492. Оп. 1. Д. 4. Л. 37.
43 РГАНИ. Ф. 89. Перечень 48. Док. 12. Л. 2.
44 СЗ СССР. 1937. № 61. Ст. 266.
45 СЗ СССР. 1937 № 66. Ст. 297.
виде лишения свободы на срок до 25 лет. Действующим уголовным законодательством (ст. 18 Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик) до принятия постановления ЦИК СССР от 2 октября 1937 года за совершенное преступление в качестве меры наказания устанавливалось лишение свободы на срок не свьше 10 лет46. Указанный нормативный акт подлежал применению независимо от момента возникновения дела и имел обратную силу. Так, в четвертом квартале 1937 года спецколлегией Верховного суда МАССР по делам о контрреволюционном вредительстве приговорено к высшей мере наказания (расстрелу) 4 человека, лишению свободы на срок от 5 до 10 лет - 10 человек, к 10 годам лишения свободы - 20 человек, к лишению свободы на срок свыше 10 лет - 2 человека47.
16 августа 1938 года Верховный Совет СССР принял Закон о судоустройстве СССР, союзных и автономных республик48, который устранил существовавшие противоречия между Конституцией СССР и законодательством об организации специальных судебных коллегий. Согласно закону, рассмотрение дел во всех судах должно было осуществляться в составе судьи и двух народных заседателей, кроме случаев, специально предусмотренных законом, когда это разбирательство осуществлялось тремя членами суда (ст. 14).
В сентябре 1938 года специальная судебная коллегия Верховного суда МАССР была упразднена. Дела о контрреволюционных преступлениях подлежали рассмотрению судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда МАССР, с обязательным участием народных заседателей.
В 1935-1938 годах специальной судебной коллегией Верховного (ранее Главного) суда МАССР при рассмотрении дел о государственных преступлениях было допущено немало нарушений законности. Из юридической практики были устранены идеи защиты чести и достоинства личности, охраны прав и свобод граждан. В правоохранительных органах приоритет отдавался централизованному и неконтролируемому следствию, которое проводилось с обвинительным уклоном. Материалы, готовившиеся органами НКВД, в массовом порядке фальсифицировались. Суд лишь определял размер наказания, чем создавались широкие возможности покрывать недостатки предварительного следствия и грубейшие извращения советских законов. Происходило систематическое вмешательство в сферу правосудия, предопределяющее содержание приговоров по делам о контрреволюционных преступлениях. Функция поддержания государственного обвинения, которую выполняли прокуроры, превратилась в надзор за судом.
Попирались основные принципы осуществления правосудия, закрепленные в Конституции СССР 1936 года. Спецколлегия Верховного суда МАССР рассматривала дела в закрытых судебных заседаниях, без участия народных заседателей. Решение вопроса о допуске защиты на судебные заседания всецело зависело от самого суда. В приговорах спецколлегии по делам об антисоветской агитации и пропаганде
46 Там же. 1924. № 24. Ст. 204.
47 ЦГА РМ. Ф. р-527. Оп. 3. Д. 1. Л. 81.
48 Ведомости Верховного Совета СССР. 1938. № 11.
запрещалось приводить подлинные высказывания подсудимых, касающихся личностей руководителей партии и правительства. Делопроизводство при рассмотрении дел о контрреволюционных преступлениях являлось секретным. После оглашения приговора судом уголовное дело требовалось возвращать в органы НКВД.
31 декабря 1938 года было принято постановление пленума Верховного суда СССР «Об ошибках в судебной практике при рассмотрении дел о вредительстве», к числу которых были отнесены необоснованная квалификация преступлений по ст. 58-7 УК РСФСР, рассмотрение дел при наличии существенной неполноты предварительного расследования, нарушение судом процессуальных норм и предусмотренных законом прав обвиняемых. Пленум указал, что применение ст. 58-7 УК РСФСР может иметь место в тех случаях, когда обстоятельствами дела установлено, что подсудимый действовал с контрреволюционной целью49.
В постановлении пленума Верховного суда СССР от
23 сентября 1939 года «О возможности рассмотрения в порядке надзора дел в отношении осужденных к расстрелу, приговор о которых приведен в исполнение» верховным судам союзных республик предлагалось в случаях необоснованного или неправильного применения закона пересматривать в порядке надзора такие дела и при отсутствии в действиях осужденного состава преступления выносить определения об отмене приговора и прекращении уголовного дела50.
Реабилитация граждан, репрессированных по политическим мотивам в период 1930-х годов стала возможной только после смерти Сталина. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 августа 1954 года «Об образовании президиумов в составе Верховных судов союзных и автономных республик, краевых, областных судов и судов автономных
областей»51 президиуму Верховного суда РСФСР было предоставлено право рассматривать в порядке надзора протесты прокуроров на приговоры
специальных судебных коллегий краевых (областных) судов и верховных судов автономных республик.
В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 апреля 1955 года «О порядке рассмотрения дел президиумами судов»52, Прокурор РСФСР наделялся правом внесения протестов в порядке надзора в президиум Верховного суда РСФСР
на вступившие в законную силу приговоры
специальных судебных коллегий краевых (областных) судов и верховных судов автономных республик на основании заявлений и жалоб самих осужденных.
На XX съезде КПСС впервые в истории советского государства были осуждены беспрецедентные нарушения конституционных прав граждан, допущенные при Сталине. Съезд сделал решительный шаг на пути восстановления исторической и социальной справедливости в отношении жертв политических репрессий и укрепления законности и правопорядка. В 1956-1969 годах Верховным судом
49 ГАРФ. Ф. 9474. Оп. 1. Д. 115. Л. 171.
50 Там же. Ф. 8131. Оп. 38. Д. 39. Л. 31.
51 Ведомости Верховного Совета СССР. 1954. № 17. Ст. 360.
52 Там же. 1955. № 7. Ст. 166.
РСФСР было реабилитировано более 70 человек, осужденных спецколлегией Верховного (Главного) суда МАССР в 1930-е годы за контрреволюционные преступления. Однако процесс восстановления справедливости не был доведен до конца и к концу 1960-х годов фактически прекратился.
Новый этап реабилитации начался во второй половине 1980-х годов, когда были приняты постановления Политбюро ЦК КПСС и указы Президиума Верховного Совета СССР, Президента СССР о дополнительных мерах по восстановлении справедливости в отношении жертв репрессий. Работа по проверке и пересмотру уголовных дел стала осуществляться независимо от наличия заявлений и жалоб граждан. Закон РСФСР от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий» установил53, что реабилитации подлежат лица, которые по политическим мотивам были осуждены за государственные преступления.
В конце 1990-х - начале 2000-х годов органами прокуратуры РМ была проведена дополнительная комплексная проверка уголовных дел, хранящихся в архиве органов УФСБ РФ по РМ, в результате которой граждане, осужденные спецколлегией Верховного (Главного) суда МАССР по политическим мотивам в период 1935-1938 годов, чьи права, честь и достоинство на момент проверки не были восстановлены, были реабилитированы.
Список литературы:
1. Собрание законов и распоряжений Рабоче-Крестьянского Правительства Союза Советских Социалистических республик (СЗ СССР).
2. Ведомости Верховного Совета СССР.
3. Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-Крестьянского Правительства Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (СУ РСФСР).
4. Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР.
5. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ): Ф. 3316. Центральный Исполнительный Комитет СССР; Ф. 5446. Совет Министров СССР; Ф. 8131. Прокуратура СССР; Ф. 9474. Верховный суд СССР; Ф. А-353. Министерство юстиции РСФСР.
6. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 3. Центральный Комитет КПСС.
7. Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ). Ф. 89. Коллекция рассекреченных документов.
8. Центральный государственный архив Республики Мордовия (ЦГА РМ): Ф. р-175. Центральный исполнительный комитет Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Мордовской Автономной Советской Социалистической Республики, съезды Советов и сессии ЦИК Мордовской АССР. 1934-1938 гг.; Ф. р-458. Верховный Суд Мордовской АССР. 1934-1977 гг.; Ф. р-527. Министерство юстиции Мордовской АССР. 1930-1990 гг.
9. Букин М.С. Становление мордовской советской национальной государственности (1941-41 гг.). - Саранск: Морд. кн. изд-во, 1990. - 288 с.
10. Вышинский А. Я., Ундревич В. С. Курс уголовного процесса: в 2 т. Т. 1. М.: Сов. законодательство 1934. 430 с.
11. История советской конституции (в документах). 1917-1956 / Под общ. ред. С. С. Студеникина. - М.: Госюриздат, 1957. - 1046 с.
12. Лубянка. Сталин и НКВД-НКГБ-ГУКР «Смерш». 1939 - март 1946 / Под общ. ред. А. Н. Яковлева. - М.: РОССПЭН, 2006. - 640 с.
13. Тязин Е. Н. Создание органов государственной безопасности на территории Мордовской АССР и их развитие в 1934-1941 годах // Обеспечение законности в российском уголовном судопроизводстве: материалы Междунар. науч.-практ. конф., Саранск, 7-8 дек. 2006 г. / Редкол.: Л. Д. Калинкина (отв. ред.) и др. - Саранск, 2006. - 488 с.
Reference list:
1. Compilation of Statutes and Orders of the Labour-Peasnt Government of the Union of State Socialist Republics (CS of the USSR).
2. Statement of the Supreme Council of the USSR.
53 Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 44. Ст. 1428.
3. Collection of Statutes and Orders of the Labour-Peasnt Government of the Russian Soviet Federal Socialist Republic (CS of the RSFSR).
4. Statement of the RSFSR People’s Deputy Congress and Supreme Council of the RSFSR.
5. State Archive of Russian Federation (SARF): F. 3316. Central Executive Committee of the USSR; F. 5446. Council of Ministers of the USSR; F. 8131. The USSR Office of Public Prosecutor; F. 9474. Supreme Court of the USSR; F. A-353. Ministry of Justice of the RSFSR.
6. Russian State Archive of Social-State History (RSASSH). F. 3. Centrall Committee of the CPSU.
7. Russian State Archive of Social-State History (RSASSH). F. 89. The Collection of Declassified Documents.
8. The Central State Archive of Mordovia Republic (CSA of MR): F. r-175. Central Executive Committee of Labour, Peasant and Red Army Soviet deputies of Mordovia Autonomy Soviet Socialist Republic, Soviet’s Congress and Sessions of CEC of Mordovia ASSR. 1934 -1938; F. r-458. The Supreme Court of Mordovia ASSR. 1934-1977; F. r-527. Ministry of Justice of Mordovia ASSR. 1930-1990.
9. Bukin M.S. Foundation of Mordovian Soviet National Statehood (19281941). - Saransk, Mordovia Publishing House, 1990. - 288 p.
10. Vyshinsky A.J., Undrevich V.S. Course of Criminal Proceedings: in 2 V. V. 1. -M.: Soviet Zakonodatelstvo, 1934. - 430 p.
11. The History of Soviet Constitution (In Documents). 1917-1956 / By the General Edition of S.S. Studenikin. - M.: Gosyurizdat, 1957. - 1046 p.
12. Lubyanka. Stalin and N KVD-N KGB-GUKR “SMERSH”. 1939 - mach of 1946 / By the General Edition of A.N. Yakovlev. - M.: ROSSPEN, 2006. - 640 p.
13. Tyazin E.N. Organization of State Security Authorities in Mordovia ASSR Territory and Its Development during 1934-1941 // Legacy providing in Russian Criminal Proceedings: the materials of International Scientific-and-Practical conference, Saransk, the 7-8-th of December, 2006 / Edited by L.D. Kalinkina (Executive Editor) and others. - Saransk, 2006. - 488 p.
РЕЦЕНЗИЯ
Статья представляет собой часть научной работы, осуществляемой автором по исследованию малоизученных проблем истории советского государства. Анализ развития системы правоохранительных органов в 1930-е годы является весьма актуальным, поскольку в этот период имели место массовые нарушения законности и репрессии по политическим, социальным, религиозным и другим мотивам. Тщательное осмысление трагических уроков прошлого необходимо для того, чтобы избежать подобных ошибок в будущем.
В этой связи особый интерес представляет исследование деятельности специальных судебных коллегий краевых (областных) судов и верховных судов автономных республик, созданных летом 1934 года в целях укрепления законности и конституционных основ правосудия. Передача в суды дел о государственных преступлениях, которые ранее рассматривались главным образом во внесудебном порядке, было шагом вперед на пути к демократизации общественнополитического строя.
В статье указывается, что противоправные установки высших партийных и государственных органов в середине 1930-х годов привели к серьезным деформациям правосудия. Анализируя законодательные акты и документы центральных и местных архивов, часть из которых вводится в научный оборот впервые, автор приходит к выводу, что уже в середине 1930-х годов суд становится одним из главных орудий государства в борьбе с «врагами народа». Потребовалось немало времени, чтобы государством были предприняты шаги к восстановлению исторической и социальной справедливости в отношении жертв репрессий.
Содержание статьи отличается новизной и практической значимостью. Основные положения, выдвигаемые автором, аргументированы и достаточно убедительны. В исследовании представлены интересные статистические данные,
характеризующие практическую деятельность спецколлегии Верховного суда Мордовской АССР. Статья Тязина Е. Н. отвечает предъявляемым требованиям и рекомендуется к опубликованию.
Заведующий кафедрой уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора Мордовского государственного университета им. Н. П. Огарева, доктор юридических наук
Л. Д. Калинкина
