CC BY
254
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 800:37 Е. В. ЦУПИКОВА
Российский государственный торгово-экономический университет (Омский филиал)
ПРОБЛЕМЫ СЕМАНТИКИ ХХ ВЕКА: КОНЦЕПЦИИ РАЗГРАНИЧЕНИЯ ЗНАЧЕНИЯ И СМЫСЛА
В статье дается краткий обзор концепций разграничения значения и смысла в трудах лингвистов 20 века. Итогом и новизной статьи является вывод об отнесении указанных понятий к области внешней речи и внутренней речи (мышления).
Цель статьи — дать краткий обзор концепций разграничения значения и смысла в лингвистике и показать их отнесенность к сферам внешней и внутренней речи (мышления).
Определилось направление семантических исследований, в которых анализ соотношения языкового и мыслительного содержания концентрируется на понятиях значения и смысла.
Различие между смыслом слова и его значением впервые ввел Ф. Полан в связи с психологическим анализом речи. Смысл слова, как показал Ф. Полан, представляет собой совокупность всех психологических фактов, возникающих в нашем сознании благодаря слову. Смысл слова, таким образом, оказывается всегда динамичным, сложным образованием, которое имеет несколько зон различной устойчивости. Значение есть только одна из зон того смысла, который приобретает слово в контексте какой-либо
речи. Как известно, слово в контексте легко изменяет свой смысл. Значение, напротив, есть тот неподвижный и неизменный пункт, который остается устойчивым при всех изменениях смысла слова в различном контексте. Изменение смысла — основной фактор при семантическом анализе речи. Реальное значение слова неконстантно. В одной операции слово выступает с одним значением, в другой оно приобретает другое значение. Динамичность значения и приводит нас к вопросу о соотношении значения и смысла.
Основной закон динамики значений — обогащение слова смыслом, который оно вбирает из всего контекста. Из контекста слово впитывает в себя интеллектуальные и аффективные содержания и начинает значить и больше, и меньше, чем заключено в его значении, когда мы рассматриваем его изолированно и вне контекста: больше — потому что круг его
значений расширяется, приобретая еще целый ряд зон, наполненных новым содержанием; меньше — потому что общее (обобщенное) значение слова ограничивается и сужается тем, что означает слово только в данном контексте. Смысл слова, говорит Ф. Полан, есть явление сложное, подвижное, изменяющееся в известной мере сообразно отдельным сознаниям и для одного и того же сознания в соответствии с обстоятельствами. В этом отношении смысл слова неисчерпаем. Слово приобретает свой смысл только во фразе, но сама фраза приобретает смысл только в контексте абзаца и т. д. В конечном счете действительный смысл каждого слова определяется всем богатством существующих в сознании моментов, относящихся к тому, что выражено данным словом. Мы никогда не знаем полного смысла чего-либо и, следовательно, полного смысла какого-либо слова. Смысл слова никогда не является полным, и в конечном счете он упирается в понимание мира и во внутреннее строение личности в целом.
В зарубежной психолингвистике обратили внимание на эту проблему Халлидей (1970,1973) и Ром-метвейт (1968,1972). Они различали два аспекта понятия значения слова: «референтное» значение, то есть значение, вводящее слово в определенную логическую категорию, и «социально-коммуникативное» значение, отражающее его коммуникативные функции. Одно и то же слово имеет значение, которое объективно сложилось в истории и которое потенциально сохраняется у разных людей, отражая вещи с различной полнотой и глубиной, — это «референтное» значение, которое является основным элементом языка. «Социально-коммуникативное» значение — основная единица коммуникации и вместе с тем основной элемент живого, связанного с конкретной аффективной ситуацией использования слова субъектом.
В советской психологии различие значения и смысла было введено Л.С. Выготским в 1934 году [1]. Он выделяет три компонента слова (или высказывания): предметную отнесенность, значение и смысл. Под значением он понимает сложившуюся на определенном этапе развития систему наглядных — ситуационных — или абстрактных — категориальных связей, выполняющих функцию обобщения и делающих тем самым возможным общение людей друг с другом. Смысл слова — третья функциональная сторона слова, не менее важная, чем две первые, — это то внутреннее содержание, которое имеет слово для говорящего и которое составляет подтекст высказывания. Ступенью между первоначальным замыслом и развернутым словесным высказыванием и идиомой, формирующей смысл, является внутренняя речь.
Таким образом, Л.С. Выготский различает «смысловой строй внутренней речи», «смысловое синтак-сирование», с одной стороны, и «значения внешних слов», «фазическое синтаксирование», «словесный синтаксис» — с другой. При этом им высказывается мысль о том, что переход от первого ко второму представляет собой ряд последовательных преобразований, осуществляющихся от одного этапа к другому: «Речевое мышление предстало нам как сложное динамическое целое, в котором отношение между мыслью и словом обнаружилось как движение через целый ряд внутренних планов, как переход от одного плана к другому».
Иллюстрируя эти положения, Л.С. Выготский отмечает, что несовпадение психологических и грамматических структур предложения определяется, в
первую очередь, тем, какая мысль выражается в этом предложении. За ответом: «Часы упали», последовавшим за вопросом «Почему часы остановились?», могла стоять мысль: «Я не виновата в том, что они испорчены, они упали» или «Я не имею привычки трогать чужие вещи, я тут вытирала пыль» (мысль не совпадает с речевым выражением, не состоит из отдельных слов — так, как речь).
В области соотношения языка и мышления рассматривается понятие смысла в его отношении к речи и Н. А. Слюсаревой [2]. Смысл определяется ею как особый тип отношения между понятиями — как наличие связи между ними, совокупность связей данного понятия с другими понятиями. Смысл как явление, связанное с деятельностью мышления, имеет экстралингвистический статус, который, по мнению Н.А. Слюсаревой, обусловливается следующими факторами: 1) смысл может быть выражен самыми различными средствами, 2) в пределах одного языка он передается средствами разных уровней языковой системы, 3) он может быть выражен средствами раз-ных языков, 4) смысл может стать понятным не толь-ко из сведений, получаемых при помощи языка (име-ются в виду явления подтекста, иносказания, внеязы-ковые средства выражения смысла).
Устанавливая связи между смыслом и значением, автор подчеркивает единство этих соотносительных явлений. Смысл, будучи одной из сторон, характеризующих содержание понятия, выявляется, репрезентируется через значение слова. Он принадлежит к мыслительной сфере и реализуется в значении, относящемся к внутренней стороне языка.
К проблеме соотношения значения и смысла в деятельности общения обращается и В. А. Звегинцев [3]. Он подчеркивает, что значение и смысл не независимы друг от друга. Смысл возможен постольку, поскольку существуют значения, которые тем самым подчиняют мысль определенным ограничениям; значения существуют не сами по себе, а ради смысла; в деятельности общения смысловое содержание всегда представляет собой результат творческого мыслительного усилия, так как формируется в неповторяющихся ситуациях, воплощая в себе соотнесение данной ситуации (или образующих ее вещей) с внутренней моделью мира, хранящейся в сознании человека. Когда смысловое содержание преобразуется в предложение, происходит переход соотнесения с внутренней моделью мира в соотнесение с той объективизированной (лингвистической) моделью мира, которая фиксирована в языке. Таким образом значение — это семантика изолированного слова, а смысл — семантика слова в предложении.
К этому пониманию приближается точка зрения Г. П. Щедровицкого [4], который считает, что на уровне «простой коммуникации» смысл заключен в самих процессах понимания, соотносящих и связывающих элементы текста-сообщения друг с другом и с элементами восстанавливаемой ситуации. Смысл, рассматриваемый в качестве самостоятельной структурной сущности, определяется как та конфигурация связей и отношений между разными элементами ситуации деятельности и коммуникации, которая создается или воссоздается человеком, понимающим текст сообщения. Множество разных ситуативных смыслов выражается через наборы элементарных значений и последующую организацию их в структуры. Конструкции значений и принципы соотнесения и совмещения их друг с другом используются индивидами в качестве «строительных ле-
сов» при понимании разнообразных сообщений, то есть в качестве средств при выделении смысла сообщений или даже в качестве основных его компонентов. Значения и смыслы (или процессы понимания) связаны между собой деятельностью понимающего человека и являются разными компонентами этой деятельности.
В.М. Солнцев [5] определяет языковые значения как константы сознания, закрепленные общественной практикой за определенными звуковыми комплексами и тем самым являющиеся не только фактами сознания, но и фактами языка. Значения служат опорами, вехами при формировании мысли, непосредственно участвуют в формировании мысли. Смысл порождается с помощью значений, но не сводится ни к отдельным значениям, ни к их сумме.
Одно и то же слово имеет значение, которое объективно сложилось в истории и которое потенциально сохраняется у разных людей, наряду со значением каждое слово имеет смысл, под которым автор имеет в виду выделение из этого значения слова тех сторон, которые связаны с данной ситуацией и аффективным отношением субъекта: ...В.З. Панфилов [6] также подчеркивает, что содержательная сторона речи и содержание сознания не сводится к сумме значений тех языковых единиц, посредством которых репрезентируется сознание или которые используются в речи.
H.И. Жинкин [7] понимает под смыслом и значением соответственно семантику внутренней речи и семантику внешней речи. Смысл определяется текстом и репрезентируется значением. В отличие от Л.В. Звегинцева, полагавшего, что смысл представляет собой целостное образование, которое «не может разбираться на части», Н.И. Жинкин выделяет в структуре смысла суппозицию (реализуемую семантику) и пресуппозицию (предполагаемую семантику, не отраженную в предложении). Реализуемая семантика и определяет смысл конкретного употребления слова.
А.Р. Лурия [8] понимает под смыслом «индивидуальное» значение слова, выделенное из объективной системы связей; оно состоит из тех связей, которые имеют отношение к данному моменту и данной ситуации: «.если «значение» является объективным отражением системы связей и отношений, то «смысл» — это привнесение субъективных аспектов значения соответственно данному моменту и данной ситуации».
В слове наряду со значением, включающим предметную отнесенность и собственно значение, то есть обобщение, отнесение предмета к известным категориям, имеется всегда и индивидуальный смысл, в основе которого лежит преобразование значений, выделение из числа всех связей, стоящих за словом, той системы связей, которая актуальна в данный момент».
А.В. Бондарко [9], рассматривая различные концепции соотношения значения и смысла, выделяет наиболее существенное в этих точках зрения и отмечает, что эти выводы вытекают не только из современной литературы вопроса, но и в некоторых отношениях и из языковедческой традиции:
I. Значение представляет собой содержательную сторону определенной единицы данного языка, тогда как смысл (один и тот же) может быть передан раз-ными единицами в данном языке и единицами раз-ных языков, кроме того, он может быть выражен не только языковыми, но и неязыковыми средствами.
2. Значение той или иной единицы представляет собой элемент языковой системы, тогда как конкретный смысл — это явление речи, имеющее ситуативную обусловленность.
3. Из связи значения с языковыми единицами и с системой данного конкретного языка вытекают проявления неуниверсальности языковых значений. Значения языковых единиц разных языков могут не совпадать по своей содержательной характеристике, по объему, по месту в системе. Что же касается смыс-ла, то он не зависит от различий между языками, по своей природе он является универсальным, пред-ставляющим инвариантное содержание отража-тельной деятельности человека.
4. Следствием связи значений с языковыми единицами и с языковой системой в целом является относительная ограниченность состава значений языковых единиц при неограниченности выражаемых в речи конкретных смыслов.
5. Возможность выражения в актах речи бесконечного количества новых смыслов связана с такими факторами, как нетождественность содержания, выражаемого сочетаниями языковых единиц, простой сумме их значений, ситуативная обусловленность смыслов, участие не только языкового, но и неязыкового значения в формировании смысла.
6. Во взаимосвязи значения и смысла существенны отношения средства и цели: языковые значения служат средством (точнее, одним из средств) для выражения смысла в том или ином конкретном высказывании.
7. Значения языковых единиц в акте речи и передаваемый смысл находятся в отношении перекодирования. Направление перекодирования зависит от позиции говорящего и слушающего: говорящий перекодирует передаваемый смысл в значения, а слушающий перекодирует значения воспринимаемых им знаков в смысл (это положение эксплицитно выражено далеко не всеми исследователями, но оно имеет принципиально важное значение и должно быть включено в ряд основных положений).
Подводя итог, можно разделить точки зрения исследователей на соотношение значения и смысла на две группы: 1) смысл — совокупность всех значений слова; 2) смысл — конкретное значение слова в контексте, а значение — вся семантика слова.
Особое место занимает точка зрения Н. И. Жинки-на, который подчеркивает, что смысл не касается ни совокупности значений, ни отдельного значения слова. Это явление отнесено им к области внутренней речи. Эту точку зрения разделяет и Л.С. Цветкова [10].
Смысл определяется им как неформальное сочетание двух конкретных слов данного языка. Смысл — «такой информационный ряд, который может быть преобразован в последовательность синонимически заменяемых слов, но сам не является рядом слов, и такой, который ограничивает информацию определенными рамками, в пределах которых начатый ряд может быть продолжен». Все слова могут быть преобразованы в смысл, и наоборот. Таким образом, смысл — это код. Минимальная единица смысла перекодируется в два слова, про которые говорят, что они связаны по смыслу.
Смысл является интегралом значений. Отдельное слово имеет значение, предложение — смысл (неточный); и только в тексте мы можем найти точный смысл, соответствующий замыслу говорящего. Контекст задает различие прямых и переносных значений; смысл определяется пресуппозицией. Текстовый смысл идентифицируется во внутренней речи.
Таким образом, по Н.И. Жинкину, семантика внешней речи — это значение, семантика внутренней речи — смысл. Значение определяется парадигматическими и синтагматическими связями слов (оно фиксируется в словарях), а смысл определяется текстом (речевой ситуацией). Например: Иван продал лодку Петру. С точки зрения значения, Иван (Петр) — это человек, продал — обменял на деньги, лодка — плавательное средство, а с точки зрения смысла, Иван — продавец, Петр — покупатель, лодка — товар. Таким образом, значение единиц предложения репрезентирует его смысл. Семантика слова продал представляет собой нейтрализацию значения и смысла.
Во внешней речи отражается лишь часть семантики внутренней речи. Смысл внутренней речи, отражаемый в предложении, получил название суппо-зиции. Та часть смысла (семантики внутренней речи), которая не отражена в семантике предложения, но которая подразумевается им, получила название пресуппозиции.
Таким образом, внутренняя речь служит механизмом смысловой организации мышления и внешней речи.
Библиографический список
1. Выготский Л. С. Мышление и речь // Собр. соч., т. 2.
2. Слюсарева Н.А. Смысл как экстралингвистическое явление // Как подготовить интересный урок иностранного языка. — М., 1963.
3. Звегинцев В.А. Язык и лингвистическая теория. — М., 1973.
4. Щедровицкий Г. П. Смысл и значение // Проблемы семантики. — М., 1974.
5. Солнцев В.М. К вопросу о семантике, или языковом значении.// Проблемы семантики.—М., 1974.
6. Панфилов В. З. Философские проблемы языкознания. — М., 1987.
7. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. — М., 1982.
8. Лурия А.Р. Язык и сознание. — М., 1979.
9. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. — Л., 1978.
10. Цветкова Л.С. Мозг и интеллект. — М., 1995.
ЦУПИКОВА Елена Викторовна, кандидат педагогических наук, доцент кафедры «Экономика».
Статья поступила в редакцию 28.10.06 г. © Цупикова Е. В.
УДК 659.4
Г. М. НИЯЗОВА
Тюменский государственный университет
О СООТНОШЕНИИ ЭТНОЛИНГВОФУНКЦИОНАЛЬНОЙ АРХЕГЕНИИ И АНАРХЕГЕНИИ В СОВРЕМЕННОМ ИНФОРМАЦИОННОМ ПРОСТРАНСТВЕ
Целостность информационного пространства находится в прямой взаимосвязи от социопсихо-лингвистического аспекта изучения становления форм дискурсивного поведения, на которое влияет необъятное число социальных факторов. Ни для кого не секрет, что «четвертой властью» в России называют средства массовой информации. Способность СМИ формировать общественное мнение и влиять на него не вызывает сомнений. Но в условиях, когда средства массовой информации фактически становятся коммерческими предприятиями, вынужденными зарабатывать самостоятельно, социальная функция телевидения ослабевает. Под социальной функцией мы подразумеваем информирование, просвещение, в том числе и в этнокультурных и этносоциальных вопросах. По сути, этот круг тем является свободным. В том смысле, что освещать события в жизни представителей разных национальностей или нет, в каком именно ключе их освещать, какие аспекты жизни этносов выбирать и, что самое важно, какую позицию в этом вопросе занимать — это зависит от редакционной политики каждого конкретно взятого средства массовой информации.
По тому, как строит свое дискурсивное поведение человек, можно судить об уровне его речевой компе-
тенции. В современных условиях для каждого СМИ важно не просто о чем-то написать или снять сюжет. Важно, так выстроить свой дискурс, чтобы эта информация дошла до зрителя и заинтересовала его. Поскольку существуют каналы за счет рекламы, стоимость рекламы зависит от рейтингов, а рейтинг — это и есть количество зрителей, посмотревших ту или иную программу. До некоторых пор в Тюмени подсчет рейтингов можно было назвать условным. Но сегодня от реальности не уйти, телезамерами занимается авторитетная компания «GALLOOP — Media TNS».
Итак, не просто снять сюжет, сделать программу, а снять так, чтобы было интересно всем — и тем, кого волнуют межэтнические отношения, и тем, кто занимает пассивную социальную позицию. Здесь стоит отметить, что вот уже несколько последних лет в России наблюдается кризис информационного вещания. Это связано с перенасыщением информационных выпусков негативной информацией (взрывы, убийство, насилие, катастрофы, террористические акты) и даже в какой-то мере смакованием кровавых подробностей. Закономерная психологическая реакция зрителя — уход. На фоне этого наблюдается рост популярности развлекательного телевидения.
