CC BY
120
- занятость: не работающие и не учащиеся -21 %;
- место жительства: город - 92 %, сельская местность - 8 %.
Сравнение этих характеристик позволяет сделать вывод о значительных демографических различиях лиц, совершивших преступления против собственности и в сфере экономической деятельности.
Во второй группе отмечаются более высокие уровни феминизации, возрастной зрелости (наиболь шая криминальная активность приходится на возрастную группу 30-49 лет, а не 18-29, как для лиц, совершивших преступления против собственности) образованности (удельный вес лиц, имеющих высшее образование, среди совершивших хозяйственные преступления, преступления в сфере экономической деятельности почти в 6 раз выше, чем среди совершивших преступления против собственности) и занятости (79 % против 54 %) [2, с. 157].
Социально-ролевая характеристика лиц, совершивших преступления в сфере экономики, включает в себя следующие показатели: принадлежность к макросоциальной группе на основе критерия рода занятости: рабочие - 34 %, учащиеся и студенты - 6 %, служащие - 5 %, работники частных предприятий - 5,5 %, лица, занятые в сельском хозяйстве, - 3 %, осужденные к наказанию в виде лишения свободы - 0,5 %, иные категории занятых - 4 %* [2, с. 157].
Применительно к социально-ролевой характеристике двух основных категорий лиц, совершивших преступления в сфере экономики, также имеются значительные различия.
Среди лиц, совершивших преступления против
собственности, больше рабочих (на 1/3), а также лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы (в 12 раз), и соответственно меньше служащих (более чем в 2 раза); работников частных предприятий (на 1/3), чем среди лиц, совершивших преступления в сфере экономической деятельности.
Социально-психологический портрет осужденных за преступления в сфере экономической дея--тельности отличается от рассмотренного. По результатам опроса 77 осужденных за наиболее распространенные хозяйственные преступления, 39 % ответили, что точно знали до момента совершения деяния, какое именно преступление совершают и какое оно повлечет за собой наказание; лишь 7 % признали, что совершили бы преступление в случае, если были бы уверены в привлечении к уголовной ответственности; оценивали средний уровень раскрываемости соответствующих преступлений 0,5 % опрошенных.
Таким образом, анализ социально-психологической характеристики лиц, совершивших хозяйственные преступления (преступления в сфере экономической деятельности), указывает на наличие значительных возможностей для совершенствования информационных мер профилактики данной категории преступлений.
Литература
1. Судебная статистика: преступность и судимость // КонсультантПлюс.
2. Криминология: учебник / под ред. Г. А. Ава-несова. М., 2012.
© 2015 г. Н. Г. Осадчая,
И. А. Семенцова
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ИНЫХ МЕР УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО ХАРАКТЕРА
В статье исследуются проблемы уголовно-правового регулирования конфискации имущества, ее юридической природы, проводится сравнительный анализ конфискации как меры наказания, регламентированной ст. 44 УК РФ до 2003 года, и конфискации как иной меры уголовно-правового характера, предусмотренной действующим законодательством. Анализируется практика назначения конфискации имущества по различным видам преступлений, предпринимается попытка выявления причин крайне низкого уровня применения этой уголовно-правовой меры. Формулируются рекомендации по совершенствованию уголовного закона и практики применения конфискации.
Ключевые слова: конфискация, наказание, имущество, ущерб, мера уголовно-правового характера.
С принятием Федерального закона от 27 июля 2006 года № 153-ФЗ раздел VI Уголовного кодекса Российской Федерации приобрел название
«Иные меры уголовно-правового характера», однако в теории уголовного права вопрос о полном перечне иных мер до сих пор остается открытым,
* Эти данные соответствуют социально-ролевой характеристике среднестатистического преступника [1, с. 36].
а содержащаяся в указанном разделе глава 15.1 «Конфискация имущества» вызывает дискуссии как со стороны теоретиков, так и со стороны практических работников. В содержании института иных мер уголовно-правового характера объединяется ряд разнородных мер, не являющихся уголовным наказанием по формальному признаку -отсутствия в системе наказаний (ст. 44 УК РФ), а также не предназначенных для достижения целей наказания, указанных в ч. 2 ст. 43 УК РФ. Эти меры, как и наказание, предназначаются для решения задач Уголовного кодекса - защиты общественных отношений и предупреждения преступлений (ст. 2 УК РФ). Вместе с тем механизм применения «иных мер» обусловлен необходимостью достижения целей, не связанных с актом восстановления социальной справедливости. Поэтому к числу иных мер уголовно-правового характера следует относить все меры, не являющиеся наказанием, но закрепленные в Уголовном кодексе в качестве правовых последствий преступления. Несмотря на то, что понятие «иные меры уголовно-правового характера» впервые было использовано законодателем в ст. 2 и 6 УК РФ, в тексте закона оно рассматривается в качестве новой базовой категории. Проведенный нами анализ позволяет констатировать, что наименование раздела «Иные меры уголовно-правового характера» искажает их юридическую природу, определенную в ст. 2 и 6 УК РФ. Частью 2 статьи 2 закреплено положение о том, что для осуществления задач, перечисленных в ч. 1 ст. 2, «Кодекс устанавливает основание и принципы уголовной ответственности, определяет, какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются преступлениями, и устанавливает виды наказаний и иные меры уголовно-правового характера за совершение преступлений». В ч. 1 ст. 6 УК РФ при регламентации принципа справедливости законодатель дает такую же трактовку этим мерам. Следовательно, по смыслу закона иные меры уголовно-правового характера должны применяться вместо уголовного наказания, то есть к лицам, совершившим преступления, должны применяться или наказание, или иные меры уголовно-правового характера. В юридической литературе отстаивается точка зрения, согласно которой иные меры уголовно-правового характера являются одной из форм (помимо назначения наказания) реализации уголовной ответственности [1, с. 245, 246; 2, с. 29]. По мнению В. В. Мальцева, «слово "иные", употребленное в этом выражении и отделяющее (отграничивающее) соответствующий термин от терминов "уголовная ответственность" и "наказание", показывает, что "иные меры уголовно-правового характера" по объему не охватываются
содержанием ни каждого из двух других терминов в отдельности, ни вместе взятых» [3, с. 184, 185]. Вместе с тем автор считает, что «союз "и", стоящий в ч. 2 ст. 2 УК перед термином "иные меры уголовно-правового характера", придает этому термину применительно к терминам "уголовная ответственность" и "наказание" дополняющее, точнее, даже объединяющее значение. Поэтому гораздо больше аргументов в пользу того, что как раз содержание понятия "меры уголовно-правового характера" включает в себя содержание понятия "уголовная ответственность", чем наоборот» [3, с. 184, 185]. Противоположное мнение высказывает Е. Е. Чередниченко, полагая, что в приведенной точке зрения «сфера уголовной ответственности несколько расширена за счет включения категорий, которые не являются формами ее реализации» [4]. Пожалуй, имеются все основания согласиться с указанным исследователем с учетом того, что принудительные меры медицинского характера, например применяемые к лицам, признанным невменяемыми во время совершения общественно опасного деяния, не могут рассматриваться в качестве формы реализации уголовной ответственности, поскольку эти лица не признаются субъектами преступления. По своей природе принудительные меры медицинского характера применяются к невменяемым и являются медико-правовыми, а не мерами уголовно-правового характера. Н. Ф. Кузнецова справедливо отмечает, что перед принудительными мерами медицинского характера стоят свои цели, характер и продолжительность таких мер определяются не тяжестью содеянного, а спецификой заболевания лица и т. д. «Принудительные меры медицинского характера являются медицинской мерой, применяемой не в связи с совершением преступления, а в связи с наличием психического расстройства, оказавшего в момент совершения общественно опасного деяния (преступления) и способного оказать существенное влияние на поведение лица в будущем» [5, с. 61]. Совершенное этими лицами деяние не рассматривается как преступление, и они не считаются преступниками. Принудительные меры медицинского характера уголовным наказанием не являются и элементов кары не содержат, не выражают отрицательных оценок государства в отношении действий лиц, страдающих психическим расстройством. Сущность принуждения проявляется не в отбывании наказания, а в обеспечении принимаемых мер медицинского характера в интересах общественной безопасности, а лечение не влечет за собой судимости. Лица, страдающие психическими расстройствами, не подлежат ни амнистии, ни помилованию. Характер и продолжительность подобных принудительных мер определяются в
основном не тяжестью содеянного, а спецификой заболевания лица, состояния больного, так как срок его лечения зависит от характера заболевания. Затрагивая права и свободы человека, гарантированные Конституцией Российской Федерации, принудительные меры медицинского характера нуждаются в правовой регламентации. Установление оснований и порядка осуществления медицинского воздействия помимо воли больного - это прежде всего прерогатива федерального административного законодательства, в частности правовых актов, действующих в сфере государственного управления здравоохранением. Статья 34 «Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» [6] гласит, что «оказание медицинской помощи (медицинское освидетельствование, госпитализация, наблюдение и изоляция) без согласия граждан или законных представителей допускается в отношении лиц, страдающих заболеваниями, представляющими опасность для окружающих, лиц, страдающих тяжелыми психическими расстройствами, или лиц, совершивших общественно опасные деяния, на основании и в порядке, установленных законодательством Российской Федерации». Не будучи наказанием, принудительные меры медицинского характера тем не менее составляют предмет регулирования уголовного права. В статье 11 Закона Российской Федерации от 2 июля 1992 года «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» указывается, что «лечение может проводиться без согласия лица, страдающего психическим расстройством, или без согласия его законного представителя только при применении принудительных мер медицинского характера по основаниям, предусмотренным Уголовным кодексом, а также при недобровольной госпитализации...» [7]. Таким образом, Уголовный кодекс создает гарантии как от необоснованного применения уголовной репрессии к человеку, который в силу заболевания не способен отвечать за свои поступки, так и от произвольного принудительного лечения, сопровождающегося существенным ограничением прав и свобод человека. В рамках настоящей публикации хотелось бы обратить внимание на один из пробелов правового регулирования этих мер. Исключение из уголовного закона в 2003 году норм о принудительном лечении от алкоголизма либо наркомании привело к тому, что не менее 102 тысяч осужденных, страдающих названными заболеваниями, не проходят необходимого курса лечения и после отбытия наказания нередко вновь возвращаются к преступной деятельности. По нашему мнению, следует вернуть в уголовный закон принудительное лечение от алкоголизма и наркомании как меру безопасности. На-
ряду с принудительными мерами медицинского характера законодатель включил в число иных мер уголовно-правового характера также конфискацию имущества, которая в уголовном праве представляет собой принудительное безвозмездное изъятие и обращение в собственность государства всего или части имущества осужденного лица. В новой интерпретации конфискация имущества не является мерой уголовного наказания, не предусмотрена в санкциях за конкретные преступления, не имеет фиксированных уголовным законом размеров. Институт конфискации является одним из самых сложных и спорных. На протяжении последних нескольких лет в юридической литературе велась острейшая полемика, после которой законодателем была поддержана концепция конфискации как иной меры уголовно-правового характера. Однако вопрос о правовой природе конфискации имущества и о возможности рассматривать ее как разновидность уголовной ответственности по сей день остается дискуссионным. В проблеме юридической природы конфискации имущества правоведам еще предстоит разобраться. Исследователями часто высказывается точка зрения, согласно которой в практическом плане конфискация имущества мало чем отличается от наказания. Так, А. И. Чучаев указывает, что сущность конфискации фактически не изменилась [8, с. 12]. В литературе также приводится мнение о том, что конфискация по своей карательной сущности (как и наказание) есть лишение и (или) ограничение осужденного в его имущественных правах [9]. Вместе с тем при сравнительном анализе конфискации как меры наказания, регламентированной ст. 44 УК РФ до 2003 года, и конфискации как иной меры уголовно-правового характера, предусмотренной действующим законодательством, выявлены существенные различия между ними, которые наглядно представлены в следующей таблице.
Конфискация имущества является принудительным безвозмездным обращением по решению суда в собственность государства имущества осужденного (ч. 1 ст. 104-1 УК РФ). Ранее в ст. 52 УК РФ конфискация имущества определялась как принудительное безвозмездное изъятие в собственность государства всего или части имущества, являющегося собственностью осужденного. Конфискация применяется наряду с наказанием и не может быть применима без него или вместо него. Однако если прежде предметом конфискации было имущество, являющееся собственностью осужденного, в том числе и добросовестно приобретенной, то по действующему законодательству конфискуется часть имущества, обозначенная в четырех группах перечней (пп. «а», «б», «в», «г» ч. 1 ст. 104-1 УК РФ). Па-
Правовая природа Конфискация как наказание (до 2003 года) Конфискация как мера уголовно-правового характера
Содержание Изъятие всего или части имущества, являющегося собственностью осужденного Изъятие доходов от преступной деятельности (орудий, доходов, имущества, соответствующего этим доходам по стоимости)
Основания применения Совершение тяжких и особо тяжких преступлений из корыстных побуждений в установленных законом случаях Совершение преступления, входящего в установленный в законе перечень
Цели Цели наказания, указанные в ст. 43 УК РФ 1. Восстановление отношений собственности и экономической деятельности. 2. Устранение экономической основы терроризма и организованной преступности. 3. Возмещение ущерба. 4. Предупреждение преступлений
Распоряжение конфискованным имуществом Обращается в доход государства Обращение в доход государства, возвращение имущества законному владельцу, возмещение ему причиненного ущерба
Сущность репрессии Ограничение имущественных прав наказанного Изымается только имущество, добытое преступным путем и используемое при преступной деятельности. Законно нажитое имущество не конфисковывается. Следовательно, ограничения имущественных прав не предусмотрено
раллельно внесенные изменения в уголовно-процессуальное законодательство определили имущество, подлежащее конфискации, в качестве обстоятельства, подлежащего доказыванию (ч. 1 ст. 73 УПК РФ); вещественного доказательства, подлежащего при определенных условиях обращению в пользу государства при постановлении приговора или вынесении судебного решения о прекращении уголовного дела (ст. 81 УПК РФ). Следовательно, судейское решение о конфискации должно быть обусловлено совокупностью доказательств о криминальном происхождении имущества субъекта преступления. При доказанности обстоятельств, указанных в ч. 1 ст. 104-1 УК РФ, суд, на наш взгляд, не имеет права не применять конфискацию имущества. Поэтому нельзя однозначно утверждать, что назначение конфискации имущества носит диспозитивный характер. Впрочем, вероятно, будут высказываться и иные суждения. Этот вопрос следует решать на уровне высших судебных инстанций. Отрицательной стороной правового регулирования конфискации в действующем уголовном законодательстве следует признать расширение судейского усмотрения. Ведь конфискация имущества не входит в санкцию той или иной нормы, устанавливающей уголовно-правовой запрет, и, кроме того, ее применение не носит строго императивного характера. Существующая в настоящий момент конфискация имущества применяется в зависимости от усмотрения суда. Анализ основных статистических показателей состояния судимости в России за 2008-2013 годы [ 10] приводит к выводу о том, что, несмотря на сокращение общего числа осужденных, количество лиц, которым назнача-
лась конфискация, хотя и незначительно, но увеличилось с 641 в 2008 году до 921 в 2013 году. Вместе с тем удельный вес конфискации в общем числе уголовно-правовых мер незначителен и составляет в среднем 0,1 %. За 2013 год конфискация была назначена 921 лицу из 735 590 осужденных, что составило 0,13 %. Наиболее часто конфискация назначалась за экологические преступления: из 10 224 осужденных лиц 398 назначена конфискация (3,9 %). На втором месте находятся должностные преступления, удельный вес конфискации составил 1,65 %. Причем из 127 осужденных по этому виду преступлений, которым назначена конфискация, 90 лиц совершили дачу взятки. Наиболее редко конфискация применялась за преступления против собственности - к 131 лицу из 324 629 осужденных (0,04 %), за преступления против безопасности движения и эксплуатации транспортных средств -к 6 лицам из 15 457 осужденных (0,04 %). Довольно редко применяется конфискация и к осужденным за преступления против личности. Лидером здесь являются преступления против семьи и несовершеннолетних, за которые назначена конфискация 19 лицам, причем все они осуждены за злостное уклонение от уплаты алиментов по ст. 157 УК РФ. По остальным главам отмечены буквально единичные случаи применения этой меры. Вызывает некоторое удивление весьма нечастое применение данной меры за преступления террористического и экономического характера.
Если ранее применялась полная конфискация имущества, то теперь конфискации подлежит лишь часть имущества криминального
происхождения (полная конфискация гипотетически возможна, если будет установлено, что все имущество лица добыто преступным путем). Такой подход создает определенные трудности на практике, расширяет предмет доказывания (п. 8 ч. 1 ст. 73 УПК РФ в редакции Федерального закона № 153-ФЗ от 5 июля 2006 г.). Очевидно, что именно этим обстоятельством объясняется крайне низкий уровень применения данной уголовно-правовой меры. В доктрине уголовного права приводится позиция о том, что конфискации имущества следует вернуть статус дополнительного уголовного наказания (возможно, обязательного дополнительного) [11, с. 16]. Следует согласиться с высказанным предложением, поскольку придание конфискации имущества статуса уголовного наказания позволит устранить ряд существующих и обозначенных нами в статье проблем:
- ограничить рамки судейского усмотрения;
- установить четкую границу между конфискацией как уголовным наказанием и другими видами конфискации: уголовно-процессуальной мерой, специальной конфискацией, применяемой в рамках административного законодательства;
- решить проблему, связанную со сложностью, а иногда и невозможностью доказывания криминального происхождения имущества субъекта преступления, поскольку конфискация как наказание предполагает изъятие части имущества осужденного независимо от того, каким путем оно добыто.
Вместе с тем в законе необходимо сохранить норму о возмещении ущерба потерпевшему от преступления за счет конфискованного у преступника имущества, которая, на наш взгляд, является большим достижением существующего законодательства по сравнению с действовавшим до 2003 года. Процедуру этого возмещения необходимо урегулировать в уголовно-процессуальном законе. Таким образом, по нашему мнению, меры уголовно-правового характера представляют собой предусмотренные уголовным законом разнообразные средства для борьбы с преступностью, применяемые в зависимости от характера совершаемого деяния и особенностей лица, его совершившего. Иные меры уголовно-правового характера наряду с наказанием подчинены целям общей и частной превенции. С нашей точки зрения, принудительные меры медицинского характера и принудительные меры воспитательного воздействия относятся к мерам безопасности. Меры безопасности - пра-воограничения, применяемые в целях устранения, нейтрализации причин и условий, способствующих совершению преступления, либо создания условий, препятствующих его совершению. В свою очередь, конфискация имущества относится к ме-
рам восстановления экономических правоотношений, нарушенных в результате совершения преступления. В целях усовершенствования законодательной регламентации иных мер уголовно-правового характера, основываясь на положениях международных правовых актов, а также используя положительный опыт зарубежных государств, считаем целесообразным объединить иные меры уголовно-правового характера в самостоятельный раздел Уголовного кодекса Российской Федерации - «Иные меры уголовно-правового характера». В этом разделе предлагаем сформировать главы по видам мер уголовно-правового характера, к которым отнести принудительные меры медицинского характера, условное осуждение, освобождение от уголовной ответственности и наказания, меры воспитательного воздействия для несовершеннолетних.
Литература
1. Наумов А. В. Российское уголовное право. Общая часть. М., 1996.
2. Журавлев М. П., Журавлева Е. М. Понятие уголовной ответственности и форм ее реализации // Уголовное право. 2005. № 3.
3. Мальцев В. В. Введение в уголовное право. Волгоград, 2002.
4. Чередниченко Е. Е. Принципы уголовного законодательства: понятие, система, проблемы законодательной регламентации. М., 2007.
5. Цымбал Е. И. Ограниченная вменяемость: дискуссионные вопросы теории и правоприменительной практики // Уголовное право. 2002. № 1.
6. Собрание законодательства Российской Федерации. 1999. № 51. Ст. 6289.
7. Федеральный закон Российской Федерации «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» от 2 июля 1992 года // Ведомости Совета народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. № 33. Ст. 1913.
8. Чучаев А. И. Конфискация возвращена в Уголовный кодекс, но в другом качестве // Законность. 2006. № 9.
9. Анощенкова С. В., Чибулаева С. А. Конфискация имущества как мера уголовно-правового характера // Уголовно-правовая политика и проблемы противодействия современной преступности: сборник научных трудов. Саратов, 2006.
10. Сайт Судебного департамента при Верховном суде Российской Федерации.
11. Кубов Р. Х. Виды конфискации имущества в российском законодательстве // Российский следователь. 2007. № 24.
