CC BY
378
УДК 343.140.02
ПРОБЛЕМЫ ХАРАКТЕРИСТИКИ СОДЕРЖАНИЯ ПРЕДМЕТА ДОКАЗЫВАНИЯ ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ
© Гавриленко А. А., 2010
В статье рассматриваются вопросы характеристики структуры и содержания предмета доказывания по уголовному делу.
Ключевые слова: предмет доказывания; главный факт; структура предмета доказывания.
Длительное время изучение предмета доказывания проводится в рамках российского уголовного процесса. Не утратил этот вопрос актуальности и в настоящее время. Один из важнейших аспектов изучения предмета доказывания - это возможность определения и упорядочения перечня, сведений, входящих в него. Традиционным основанием систематизации этого круга обстоятельств в науке стало выделение в предмете доказывания главного факта.
Впервые в уголовно-процессуальной литературе понятие главного факта было сформулировано в работе М. С. Строгови-ча «Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе» [1], хотя самим понятием «главный факт» на тот момент в литературе уже оперировали. В определении содержания главного факта в литературе нет единства; так, по мнению некоторых авторов, главный факт — это состав преступления [2].
Хочется отметить, что на связь предмета доказывания и состава преступления обращалось внимание в литературе, относящейся еще к дореволюционному российскому уголовному процессу. По мнению видного ученого Л. Е. Владимирова, «quid proban-dum» есть вопрос того или другого уголовного случая, определяемого, так или иначе, в Кодексе. Содержание предмета доказывания, по его мнению, определяется нормами уголовного права, а судопроизводство — это «способ исследования, исполняющий программу установленную уголовным законом». При этом автор все же обращает внимание на то, что суд может расширить пределы судебного исследования [3]. Позднее в литературе существовала позиция, согласно которой к числу обстоятельств, подлежащих доказыванию, могут быть отнесены
только вопросы «в соответствии с отдельными элементами состава преступления» [4].
Полагаем, что следует согласиться с мнением о недопустимости ограничения содержания главного факта только рамками состава преступления, так как признаки различных составов преступления не определяют полностью предмета уголовно-процессуального доказывания [5].
В литературе высказано мнение, в соответствии с которым содержание главного факта существенно расширяется, так как в него включают все обстоятельства, содержащиеся в ст. 73 УПК РФ [6].
Высказывалась и иная позиция, согласно которой главный факт — это все обстоятельства, подлежащие доказыванию, которые указаны в уголовно-процессуальном законе, так как они имеют уголовно-правовое значение, а обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, выходят за его рамки, так как данными свойствами не обладают [7].
По нашему мнению, главный факт не может быть выражен во всех обстоятельствах, определенных в ст. 73 УПК РФ. Выделение главного факта преследует закрепление идеи о необходимости доказывания круга обстоятельств, без которого иные, указанные в ст. 73 УПК РФ, обстоятельства доказывать смысла не имеет. Еще Л. Е. Владимиров отмечал, что в «quid probandum» входят вопросы о том, совершилось ли событие преступления, было ли оно деянием подсудимого, и вменяем ли этот последний [8]. Таким образом, необходимо установить, прежде всего, такие обстоятельства, как событие преступления и виновность в его совершении конкретного лица (п. 1, 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ), потому как без них все иные обстоятельства значения уже иметь не будут. Сле-
дует согласиться также с мнением И. Б. Михайловской о том, что в действующем уголовно-процессуальном законе главный факт выражается в четырех основных вопросах (ст. 229 УПК РФ): 1) доказано ли, что имело место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый; 2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый; 3) является ли это деяние преступлением, и каким пунктом, частью, статьей УК оно предусмотрено; 4) виновен ли подсудимый в совершении этого преступления [9].
В то же время хочется заметить, что, по нашему мнению, выделение главного факта является все же достаточно условным, в том смысле, что это никоим образом не должно сказаться на внимательном исследовании иных обстоятельств, имеющих значение для дела, субъектом доказывания (курсив мой. — А. Г.). Выделяя главный факт, мы указываем на то, что последствия неустановления события преступления и виновности конкретного лица в совершении преступления имеют иное процессуальное значение, чем неустановление иных обстоятельств. В то же время, выделяя главный факт, никоим образом нельзя умалять значение иных обстоятельств, входящих в предмет доказывания. В данном случае мы разделяем точку зрения М. С. Строговича, который, высказываясь о необходимости выделения главного факта, подчеркивал, что все входящее в состав предмета доказывания должно быть, несомненно, доказано [10].
Говоря о содержании предмета доказывания, нельзя не обратить внимания на еще одну связанную с этим проблему — определение в нем места для доказательственных (промежуточных) фактов. Под доказательственными фактами, как правило, понимаются факты, не имеющие самостоятельного правового значения, так как с их помощью устанавливаются факты, имеющие конечное значение. Так, В. Д. Арсеньев и другие авторы придерживаются мнения о несостоятельности подхода включения в предмет доказывания доказательственных фактов, отмечая, что это принципиально неправильно и практически вредно, так как установление доказательственных фактов — только этап на пути к доказыванию главного факта и обстоятельств, способствовавших совершению преступления [11]. Некоторые авторы отстаивают позицию включения в предмет доказывания доказательственных фактов [12]. Как отмечает Ф. Н. Фаткул-
лин, разница между рассматриваемыми фактами только в том, что одни напрямую определены в законе и имеют прямое правовое значение (ст. 73 УПК РФ), а другие им не определены, ввиду их многообразия [13]. Поэтому следует согласиться также с мнением И. Б. Михайловской о том, что доказательственные факты следует включать в предмет доказывания, так как их установление представляет собой необходимое звено познания событий прошлого, по поводу которых возбуждено уголовное дело [14].
В связи с этим полагаем, что все факты, имеющие значение для правильного разрешения дела, должны быть доказаны, т. е. установлены достоверно. Но ввиду того, что круг доказательственных фактов объективно, ввиду их многообразия, невозможно определить, наиболее верно говорить о том, что доказательственные факты входят в предмет доказывания по конкретному уголовному делу. Как обоснованно отмечает С. А. Шейфер, это обусловлено тем, что их круг устанавливается и доказывается именно в связи с определением обстоятельств отдельного преступления [15]. Данное положение может быть применено, по нашему мнению, и к выводу о том, что в предмет доказывания по конкретному уголовному делу будут входить и вспомогательные факты.
Разнообразие рассматриваемых аспектов предмета доказывания по уголовному делу обуславливает дифференциацию подходов к определению содержания рассматриваемого понятия.
Для раскрытия сформировавшихся точек зрения представляется целесообразным определиться с тем, какие явления1 необходимо исследовать для правильного разрешения уголовного дела.
Современный уголовно-процессуальный закон в ст. 73 УПК РФ оперирует понятием «обстоятельства». В уголовно-процессуальной науке предмет доказывания формулируется как в виде обстоятельств [16], так и фактов [17], фактических обстоятельств
[18], или обстоятельств и фактов вместе
[19]. Ввиду такого многообразия подходов, для уяснения смысла данных терминов полагаем целесообразным раскрыть их содержание. Термин «обстоятельство» означает явление, сопутствующее какому-нибудь другому явлению и с ним связанное, в то время как факт — это действительное, вполне реальное событие, явление; то, что произошло и нельзя изменить [20].
Таким образом, понятие «обстоятельство» шире понятия «факт», а анализ перечня обстоятельств, которые содержатся в ст. 73 УПК РФ, только подтверждает это, поскольку в нем содержится и то, что входит в содержание понятия «факт», и то, что больше соответствует понятию «обстоятельства».
По мнению В. Д. Арсеньева, данные термины необходимо разграничивать, так как обстоятельства — явления объективной реальности, существующие независимо от того, познаны они или нет. Факты — это уже познанные обстоятельства. Поэтому факты — результат познания, а обстоятельства — объект познания [21]. Однако вряд ли деление должно производиться в таком аспекте. Ведь существуют факты реальности и факты знания. Субъект доказывания устанавливает только факты знания. В связи с этим если следователь будет наблюдать факты реальности, то его процессуальный статус должен быть изменен, и он подлежит отводу. Исходя из данных положений, следует согласиться с мнением ученых, которые указывают на то обстоятельство, что современный законодатель в тексте уголовнопроцессуального закона понятия «факты» и «обстоятельства» не разграничивает [22].
Наряду с этим, длительное время в науке проблемным являлся вопрос о возможности закрепления структуры предмета доказывания в тексте уголовно-процессуального закона.
Как известно, советский период развития науки в целом нередко строился на полном отрицании опыта, накопленного в дореволюционный период, и рассматриваемый нами вопрос не стал исключением. Господствовавшее долгое время мнение В. Я. Вышинского было следующим: «Следствие и суд сами должны, в зависимости от конкретных условий и обстоятельств, определить пределы расследования, сами должны решать в каждом конкретном случае, что важно, что полезно, что необходимо включить в поле своего внимания, сделать предметом исследования. Все попытки заранее определить, какие обстоятельства могут иметь значение для дела и какие не могут, обречены на неудачу, особенно в уголовных делах, где сложность и запутанность положений встречаются чаще, чем в гражданских делах» [23]. Таким образом, по мнению В. Я. Вышинского, определение предмета и пределов доказывания в каком бы то ни было виде в законе невозможно.
По мнению данного автора, определением перечня обстоятельств, подлежащих доказыванию, и их пределов должны заниматься следователь и суд, в производстве которых находится данное уголовное дело. Эта точка зрения, являясь доминирующей и навязываемой, оказала негативное влияние на формирование научных взглядов о предмете и пределах доказывания [24].
Еще в работах дореволюционного периода предмет доказывания рассматривался как круг обстоятельств, подлежащих установлению по уголовному делу. Такого мнения придерживался, например, С. В. По-знышев: «Доказывание может иметь своим предметом лишь спорные и требующие выяснения обстоятельства. Уголовный процесс должен быть по возможности освобожден от всего излишнего» [25]. В работе другого видного ученого, Л. Е. Владимирова, «Учение об уголовных доказательствах» говорится о «quid probandum», который, по определению автора, означает то, что подлежит доказыванию, иначе говоря, в современном понимании — «предмет доказания». Обстоятельствами дела, рассматриваемого в уголовном суде, признаются: а) все факты, составляющие содержание вопроса о виновности в отдельном случае, и б) все факты, представляющиеся посредственно или непосредственно доказательствами отдельных моментов вопроса о виновности [26].
В нормах Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных Республик 1924 г. (далее — Основ 1924 г.) перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию, установлен не был. Например, УПК РСФСР 1923 г. в ст. 320 закреплял перечень вопросов, которые необходимо было разрешить при постановлении приговора. Здесь фигурировали как вопросы о фактах («имело ли место деяние, приписываемое подсудимому»), так и вопросы права («содержит ли это деяние состав преступления»). Как отмечает в этой связи В. Д. Арсеньев, отсутствие в законе нормы, которая бы определила перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, позволило сформировать в науке взгляд, в соответствии с которым в предмет доказывания включали практически все вопросы, подлежащие разрешению в приговоре [27].
Позже Г. М. Миньковский предложил несколько иную группу обстоятельств, выяснение которых всегда влияет на решение дела (следует отметить, что в данной рабо-
те понятия «предмет» и «пределы доказывания» им употребляются как тождественные): а) устанавливающие наличие или отсутствие события, являющегося предметом уголовного дела, его существенные признаки (время, место, ход и т. д.) и наличие или отсутствие в нем признаков определенного состава преступления; б) подтверждающие или опровергающие виновность определенного лица в совершении инкриминируемого преступления (позволяющие выяснить, совершил ли обвиняемый данное деяние, имелся ли с его стороны прямой или косвенный умысел, преступная неосторожность и т. п., каков мотив содеянного и т. д.); в) исключающие противоправный характер деяния либо уголовную ответственность, либо возможность уголовного преследования; г) определяющие степень общественной опасности преступления, если оно имеется, и преступника; д) устанавливающие наличие или отсутствие материального ущерба от преступления, его размеры и возможности его возмещения; е) вскрывающие условия, способствовавшие совершению преступления [28].
При этом Г. М. Миньковский придерживался мнения о нецелесообразности выделения доказательственных фактов в предмете доказывания как особой группы обстоятельств, т. к. они должны были включаться в одну из предложенных им групп. Также не должны выделяться в самостоятельную группу обстоятельства, устанавливающие наличие или отсутствие состава преступления, равно и обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, т. к. они представляют собой составную часть исследования различных вопросов, подлежащих разрешению по делу [29].
По мнению И. Б. Михайловской, в предмет доказывания должны были включаться следующие обстоятельства: 1) относящиеся к составу преступления; 2) исключающие уголовную ответственность; 3) способствующие индивидуализации наказания; 4) относящиеся к обеспечению гражданского иска и установлению надлежащего ответчика; 5) установление которых необходимо для разрешения возникающих по делу процессуальных вопросов; 6) способствовавшие совершению преступления [30].
Кроме того, И. Б. Михайловская критикует существующую точку зрения о выделении в предмете доказывания доказательственных фактов, так как они являются лишь
средствами доказывания. В то же время, в отличие от Г. М. Миньковского, она разграничивает понятия предмета и пределов доказывания, отмечая, что предмет — это цель исследования, а пределы — все факты, исследование которых необходимо для выяснения стоящих перед судом и следствием вопросов [31].
Таким образом, в этот период времени российская наука уголовного процесса исходила из возможности формулирования предмета доказывания в законе.
Следующий этап развития научных разработок в определении понятия и структуры предмета доказывания был связан с закреплением впервые перечня обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, в уголовно-процессуальном законодательстве, в ст. 15 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных Республик 1958 г. (далее — Основы 1958 г.), которая выглядела следующим образом: 1) событие преступления (время, место, способы, др. обстоятельства совершения преступления); 2) виновность обвиняемого в совершенном преступлении; 3) обстоятельства, влияющие на степень и характер ответственности обвиняемого; 4) характер и размер ущерба, причиненного преступлением.
Руководствуясь Основами 1958 г., были приняты уголовно-процессуальные кодексы союзных республик, и в них к обстоятельствам, подлежащим доказыванию, отнесены, в том числе, и обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, а также конкретизированы отдельные пункты Основ.
Так, например, в п. 2 ст. 68 УПК РСФСР 1960 г. было сделано дополнение: подлежат доказыванию «виновность обвиняемого в совершении преступления и мотивы преступления». В п. 3 ст. 68 УПК была дана характеристика обстоятельств, влияющих на степень и характер ответственности обвиняемого — это обстоятельства, «указанные в ст. 38 и 39 УК РСФСР (61 и 63 УК РФ)», «а также иные обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого».
Содержание ст. 15 Основ 1958 г. позволило высказать мнение, в соответствии с которым вся доказательственная деятельность направлена на установление виновности и, соответственно, последующего обвинения.
Проводя сравнение рассматриваемых положений Основ 1958 г. с аналогичными нормами современного УПК РФ, П. А. Лу-пинская отмечает, что последний по смыслу
отвергает репрессивную политику и исходит из приоритета защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения [32]. Правда, содержание ст. 73 УПК РФ предопределило формулирование понятия «предмет обвинения» — сложного юридического факта, представляющего собой основание для уголовного преследования и постановления обвинительного приговора; и «предмета защиты», реабилитации как основания оправдания или прекращения дела с прекращением уголовного преследования; основания для прекращения дела без решения вопроса о виновности [33]. Соглашаясь с наличием противоречий, С. А. Шейфер отмечает, что нормативное описание предмета доказывания в связи с этим требует уточнения и описания предмета по принципу дихотомии с обозначением двух возможных исходов доказывания [34].
В связи с этим считаем, что разграничение разделенного предмета доказывания на «предмет обвинения» и «предмет защиты» в уголовно-процессуальном законе нецелесообразно, т. к. речь фактически идет о формулировании круга обстоятельств, которые будет доказывать сторона обвинения, и другого круга обстоятельств, который, соответственно, будет подлежать доказыванию стороной защиты. Скорее всего, именно так на практике к этому и отнесутся сотрудники правоохранительных органов. Как следствие, возникнут серьезные проблемы с доказыванием обстоятельств «стороны защиты», так как по действующему УПК РФ защитник фактическими полномочиями на собирание доказательств не наделен. В результате этого будет делаться акцент на внимании к установлению элементов предмета доказывания обвинительного уклона, с вытекающими последствиями. Полагаем, что существующая редакция ст. 73 УПК РФ актуализирует процессуальную деятельность следователя на установление и доказывание не только виновности лица (лиц), привлекаемого к уголовной ответственности, но и на проведение соответствующей работы по выяснению обстоятельств, которые, возможно, повлекут за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания (например, п. 5, 7 ч. 1). Проведение такой деятельности в четком соответствии с законом и согласно установленным им правилам и позволяет соблюсти назначение уголовного судопроизводства, сформулированное в п. 2
ч. 1 ст. 6 УПК РФ — защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения.
Рассмотрев вопрос характеристики содержания ст. 73 УПК РФ, нельзя не остановиться на таком аспекте, как соотношение общих положений предмета доказывания с подлежащими установлению (доказыванию) обстоятельствами, указанными в ст. 421, 430, 434, 442 УПК РФ. Полагаем, что в данном случае следует говорить о том, что предмет доказывания (ст. 73 УПК РФ) конкретизируется (расширяется) применительно к отдельным категориям дел. Так, требование определить условия жизни и воспитания несовершеннолетнего, уровень психического развития и иные особенности его личности является уточнением положения п. 3 ст. 73 УПК РФ об обстоятельствах, характеризующих личность обвиняемого. При этом считаем, что исследование всех указанных в ст. 421, 430, 434, 442 УПК РФ обстоятельств в отношении данных категорий лиц является необходимым и безусловным, поэтому недопустимо любое отклонение от этого требования.
Конституционный Суд РФ обратил внимание на то что, нормы главы 50 УПК Российской Федерации предусматривают в качестве гарантий прав несовершеннолетних расширение предмета доказывания по уголовному делу о преступлении, совершенном таким лицом, помимо обстоятельств, указанных в ст. 73 УПК Российской Федерации. При этом когда речь идет о несовершеннолетнем правонарушителе, только полное исследование всех обстоятельств совершенного деяния и всесторонний учет особенностей его личности могут обеспечить принятие справедливого решения. В связи с чем в отношении несовершеннолетних обвиняемых невозможно применение особого порядка принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением, предусмотренного гл. 40 УПК РФ [35].
Необходимо отметить, что при решении некоторых процессуальных вопросов, по нашему мнению, предмет доказывания обладает определенными особенностями. Речь идет о предмете доказывания применительно, например, к избранию меры пресечения. Полагаем, что в этом случае предмет доказывания обладает определенной спецификой, так как при принятии решения по данному вопросу в него входят промежуточные (вспомогательные) факты, которые не
включаются в итоговый предмет по конкретному делу; это обусловлено тем, что выводы здесь строятся и на определенных предположениях. Например, при избрании меры пресечения дознаватель, следователь, суд принимают решение, полагая, что обвиняемый, подозреваемый могут скрыться от органов дознания, следствия или суда и т. д. (ст. 97 УПК РФ). Обстоятельства же, входящие в предмет доказывания (ст. 73 УПК РФ), должны быть доказаны, т. е. однозначны и достоверны.
В этой связи следует отметить, что своеобразием отличается предмет доказывания при принятии решения об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания и замене неотбытой части наказания. Как отмечает И. Б. Михайловская, «главным фактом» здесь является характер поведения осужденного, касаемо освобождения от наказания в связи с болезнью — тяжесть психического расстройства или соматического заболевания, препятствующего отбыванию наказания [36].
Считаем, что можно согласиться с мнением авторов, предлагающих выделить уровни содержания предмета доказывания. Так, по мнению С. А. Шейфера, возможно выделение трех уровней предмета доказывания: 1) обобщенная нормативная модель, содержащаяся в ст. 73 УПК РФ, определяющая общие цели доказывания; 2) элементы состава преступления, которые служат основанием для разработки криминалистической характеристики и методик расследования отдельных видов преступлений; 3) конкретизация предмета доказывания с учетом обстоятельств совершения отдельного преступления [37]. В связи с этим хочется отметить, что выделение второго уровня не совсем целесообразно. По нашему мнению, следует выделять модели предмета доказывания для определенных категорий дел; так, доказывание грабежа или кражи принципиально не различается, а вот доказывание дел определенных категорий такой спецификой обладает. Эта специфика учитывается и законодателем при формулировании особенностей предмета доказывания в отношении отдельных категорий лиц (ст. 421, 434 УПК РФ).
Несколько иного мнения придерживается А. В. Победкин, включая в предмет доказывания: 1) обстоятельства, подлежащие выяснению по каждому уголовному делу (ст. 73 УПК); 2) обстоятельства, подлежа-
щие выяснению по отдельным категориям уголовных дел (ст. 421, 434 УПК РФ); 3) доказательственные (промежуточные) факты; 4) обстоятельства, установление которых необходимо для принятия отдельных процессуальных решений (о производстве следственного действия, применении меры пресечения, иной меры процессуального принуждения, допустимости или достоверности доказательства и т. д.) [38].
Разделяя в целом позицию автора, считаем, что выделение доказательственных (промежуточных) фактов как самостоятельных в структуре предмета не вполне оправданно. Как выше отмечалось, они имеют значение, только если включены в предмет доказывания по конкретному делу. Считаем, что предмет доказывания целесообразно рассматривать в следующем содержании: а) общий модельный предмет доказывания, необходимый для любого уголовного дела (ст. 73 УПК РФ); б) предмет доказывания по отдельным категориям дел, дополняющий перечень ст. 73 УПК, ввиду специфики субъекта, но находящийся в неразрывной связи с общим; в) итоговый предмет доказывания, включающий перечень обстоятельств, которые установлены в связи с конкретным уголовным делом, в структуре которого иногда присутствуют промежуточные и вспомогательные факты (например, установленные в частном определении при выявлении причин и условий, способствующих совершению преступления).
Также, по нашему мнению, целесообразно говорить о существовании ограниченного (усеченного) предмета доказывания при применении особого порядка судебного разбирательства (гл. 40—40.1 УПК РФ).
Нельзя не отметить, что существует и промежуточный предмет доказывания, который определяется в связи с осуществлением функции судебного контроля, при принятии процессуальных решений (ввиду избрания меры пресечения, иной меры процессуального принуждения и т. д.). Он является факультативным, так как не входит в общий предмет доказывания, в него входят и промежуточные (вспомогательные) факты, которые не включаются в итоговый предмет доказывания по конкретному уголовному делу.
1. Строгович М. С. Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе / отв. ред. Б. С. Никифоров. М. : Изд-во АН СССР, 1955. С. 281-282.
2. Лупинская П. А. Доказательства в советском уголовном процессе : лекции для студентов ВЮЗИ. М., 1955. С. 6; Горский Г. Ф., Кокорев Л. Д., Эль-кинд П. С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. Воронеж : Изд-во Воронеж. ун-та, 1978. С. 83.
3. Владимиров Л. Е. Учение об уголовных доказательствах. Тула : Автограф, 2000. С. 180.
4. Васильев А. Н., Мудьюгин Г. Н., Якубович Н. А. Планирование расследования преступлений / под ред. А. С. Голунского. М. : Госюриздат, 1957. С. 25.
5. Арсеньев В. Д. Вопросы общей теории судебных доказательств в советском уголовном процессе. М. : Юрид. лит., 1964. С. 31.
6. См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе / отв. ред. Н. В. Жогин. М., 1973. С. 185; Смирнов А. В., Калиновский К. Б. Уголовный процесс : учебник / под общ. ред. А. В. Смирнова. М., 2007. С. 173; Арсеньев В. Д. Вопросы общей теории судебных доказательств. М., 1964. С. 21-22; и др.
7. Вопросы общей теории судебных доказательств в советском уголовном процессе. М. : Юрид. лит., 1964. С. 20.
8. Владимиров Л. Е. Учение об уголовных доказательствах. С. 180.
9. Михайловская И. Б. Настольная книга судьи по доказыванию в уголовном процессе / Ин-т государства и права РАН. М. : ТК Велби : Проспект, 2008. С. 78.
10. Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968. Т. 1. С. 365.
11. Арсеньев В. Д. Вопросы общей теории судебных доказательств в советском уголовном процессе. М. : Юрид. лит., 1964. С. 23; Орлов Ю. К. Основы теории доказательств в уголовном процессе : науч.-практ. пособие. М. : Проспект, 2001. С. 29.
12. Горский Г. Ф., Кокорев Л. Д., Элькинд П. С. Указ. соч. С. 85; Соловьев А. Б. Проблемные вопросы доказывания, возникающие в процессе расследования преступлений при применении УПК РФ. М. : Юрли-тинформ, 2008. С. 57.
13. Фаткуллин Ф. Н. Общие проблемы процессуального доказывания. Казань, 1973. С. 53.
14. Михайловская И. Б. Указ. соч. С. 99.
15. Шейфер С. А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования : [монография]. М. : Норма, 2008. С. 81.
16. См.: Михайловская И. Б. Указ. соч. С. 77;
Кузнецов Н. П. Доказывание в стадии возбуждения уголовного дела. Воронеж, 1983. С. 28; Орлов Ю. К. Основы теории доказательств в уголовном процессе. М., 2000. С. 22; Якимович Ю. К., Пан Т. Д. Досудебное производство по УПК Российской Федерации : участники досудебного производства, доказательства и доказывание, возбуждение уголовного дела, дознание и предварительное следствие. СПб. : Юрид. центр
Пресс, 2003. С. 45.
17. Трусов А. И. Основы теории судебных доказательств : краткий очерк. М. : Госюриздат, 1960. С. 69; Доказательства, доказывание и использование результатов оперативно-розыскной деятельности : учеб. пособие / Н. А. Громов, А. Н. Гущин, Н. В. Луговец, М. В. Лямин. М. : Приор, 2005. С. 56.
18. Лупинская П. А. Доказательства в советском уголовном процессе : лекции для студентов ВЮЗИ. М., 1955. С. 25; Арсеньев В. Д. Вопросы общей теории судебных ... С. 19.
19. См.: Арсеньев В. Д. Вопросы общей теории су-
дебных ... С. 20; Горский Г. Ф., Кокорев Л. Д., Эль-кинд П. С. Указ. соч. С. 85; Фаткуллин Ф. Н. Общие проблемы процессуального доказывания. С. 54; Ларин А. М. Эффективность правовой регламентации доказывания // Советский уголовно-процессуальный закон и проблемы его эффективности. М., 1979.
С. 257.
20. Ожегов С. И., Шведова И. Ю. Толковый словарь русского языка / РАН, Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова. М. : Азбуковник, 1999. С. 438, 916.
21. Арсеньев В. Д. К вопросу об объекте и предмете советского уголовного процесса и уголовно-процессуального доказывания // Гарантии прав личности в социалистическом уголовном праве и процессе. Ярославль, 1981. С. 29.
22. Победкин А. В. Уголовно-процессуальное доказывание. М., 2009. С. 98.
23. Вышинский А. Я. Теория судебных доказательств в советском праве. М. : Госюриздат, 1950. С. 236-237.
24. Теория доказательств в советском уголовном процессе / Р. С. Белкин [и др.]. Изд. испр. и доп. М. : Юрид. лит., 1973. С. 186-187.
25. Познышев С. В. Элементарный учебник русского уголовного процесса. М. : Г. А. Леман, 1913. С. 183. (Репринтная копия).
26. Владимиров Л. Е. Учение об уголовных доказательствах. С. 180.
27. Вопросы общей теории судебных доказательств в советском уголовном процессе. М. : Юрид. лит., 1964. С. 20.
28. Миньковский Г. М. Пределы доказывания в советском уголовном процессе. М. : Госюриздат, 1956. С. 38-39.
29. Там же. С. 41.
30. Михайловская И. Б. Предмет и пределы доказывания в советском уголовном процессе : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1958. С. 6.
31. Там же. С. 5.
32. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации : учебник / отв. ред. П. А. Лупинская. М. : Юрист, 2005. С. 223.
33. Доказательства, доказывание и использование результатов оперативно-розыскной деятельности : учеб. пособие / Н. А. Громов, А. Н. Гущин, Н. В. Лу-говец, М. В. Лямин. М. : Приор, 2005. С. 54.
34. Шейфер С. А. Доказательства и доказывание по уголовным делам . С. 77.
35. Об отказе в принятии к рассмотрению запросов Ленинского районного суда города Астрахани о проверке конституционности части второй статьи 420 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации : определение Конституционного Суда РФ от 7 дек. 2006 г. № 605-О // Конституционное правосудие в странах СНГ и Балтии. 2007. № 7.
36. Михайловская И. Б. Настольная книга судьи по доказыванию в уголовном процессе. С. 86.
37. Шейфер С. А. Доказательства и доказывание по уголовным делам ... С. 81-82.
38. Победкин А. В. Уголовно-процессуальное доказывание. М. : Юрлитинформ, 2009. С. 115.
ПРИМЕЧАНИЕ
1 Под «явлением» обычно понимается проявление, выражение сущности, т. е. то, в чем она обнаруживается. См.: Ожегов С. И., Шведова И. Ю. Толковый словарь русского языка / РАН, Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова. М. : Азбуковник, 1999. С. 847.
Problems of the Characteristics of the Fact in Proof in a Criminal Case
© Gavrilenko A., 2010
This article discusses the characteristics of the structure and content of the fact in proof in a criminal case.
Key words: fact in proof; principal fact; the structure of the fact in proof.
