CC BY
96
АКТУАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА
Проблематика уголовно-правовой защиты имущественных отношений хозяйствующих субъектов России
П.Г. Сычёв
заместитель начальника контрольно-методического управления Следственного департамента Министерства внутренних дел Российской Федерации, полковник юстиции, кандидат юридических наук (г. Москва)
Павел Геннадиевич Сычёв, [email protected]
Улучшение инвестиционного климата в России - одна из приоритетных задач государственных органов, общественных организаций, да и всего общества. Такую задачу неоднократно ставили Президент и Председатель Правительства Российской Федерации.
Инвестиционная привлекательность во многом зависит от степени правовой защищенности хозяйствующих субъектов и их имущественных отношений.
В области уголовного судопроизводства эта проблематика сводится к двум обязательным составляющим. Первая -способность правоохранительных органов своевременно и эффективно защитить предпринимателей, потерпевших от преступлений, обеспечить восстановление их нарушенных прав и возмещение причиненного им ущерба. Вторая - наличие действенных правовых механизмов, ограждающих представителей бизнеса от необоснованных процессуальных репрессий, и главным образом - от незаконного привлечения к уголовной ответственности.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее - УПК РФ) в настоящее время содержит нормы, в определенной степени обеспечивающие правовые гарантии защиты хозяйствующих субъектов, потерпевших от преступлений. Надо заметить, что спектр этих гарантий значительно расширен по сравнению с предыдущим документом, регулировавшим уголовно-процессуальную деятельность
(УПК РСФСР). К таким гарантиям нельзя не отнести предоставление юридическому лицу статуса участника уголовного судопроизводства, в том числе право быть потерпевшим. В УПК РСФСР предприятия, учреждения и организации при заявлении соответствующих материальных требований могли быть признаны только гражданскими истцами. Сейчас следователь не связан волеизъявлением хозяйствующего субъекта, которому преступлением причинен имущественный вред, и вправе при наличии достаточных доказательств самостоятельно принять такое процессуальное решение. Кроме того, объем процессуальных прав у потерпевшего и гражданского истца, разумеется, не сопоставим, вдобавок юридическое лицо также может быть признано потерпевшим в случае причинения вреда его деловой репутации. Это, безусловно, является одним из передовых законодательных решений. Не во всех правовых системах так называемых развитых стран есть такая процессуальная норма.
В то же время законодатель не был до конца последователен в обеспечении гарантий правовой защиты юридических лиц. Так, например, анализ процессуальных норм, регламентирующих вопросы стадии возбуждения уголовного дела, приводит к мысли, что при их конструировании под понятием «заявитель о преступлении» подразумевалось исключительно физическое лицо. Об этом свидетельствуют формулировки статьи 141 УПК РФ: «заявление
Подписка в любое время по минимальной цене (495) 974-1950, [email protected]
№ 2 (137) 2013
ИМУЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ В РФ
должно быть подписано заявителем», «устное заявление», «заявитель предупреждается об уголовной ответственности за заведомо ложный донос».
Однако правоприменительная практика, которая, как известно, является критерием правовой теории, расставила в этой части все на свои места. Заявления от юридических лиц как повод для возбуждения уголовного дела рассматриваются, и такие дела возбуждаются. Процессуальные права (при их сравнительно малом объеме) заявителя - юридического лица соблюдаются и реализуются в отношении гражданина, защищающего его интересы.
На этом месте запас оптимизма исчерпывается. В УПК РФ есть более существенные пробелы, в том числе связанные с реализацией процессуальных прав юридического лица, в частности, на стадии возбуждения уголовного дела, которые следственная практика либо исправить не в силах, поскольку сколь бы ни были безграничны пределы толкования закона, они все-таки есть, либо отдельные правоприменители в стремлении восполнить пробелы толкуют норму с точностью до наоборот.
Одним из таких изъянов является статья 23 УПК РФ. Внесением ее в кодекс на стадии разработки и принятия законодатель, вероятно, пытался придать частнопубличный характер уголовному преследованию в сфере предпринимательства. Суть указанной нормы заключается в том, что уголовное дело о преступлении, причинившем вред исключительно коммерческой организации, возбуждается только по заявлению или с согласия ее руководителя. Круг преступлений, подпадающих под действие этой нормы, строго очерчен:
• злоупотребление служебным положением в коммерческой организации (статья 201 Уголовного кодекса Российской Федерации - далее УК РФ);
• злоупотребления нотариусов, частных детективов и охранников (статьи 202 и 203 УК РФ); 82
82 Подписка в любое время по минимальной цене (495)
• коммерческий подкуп (статья 204 УК РФ).
Примечание к этим нормам гласит, что субъектом таких преступлений является руководитель коммерческой организации.
Сопоставив тексты УК РФ и УПК РФ, придем к удивительному выводу - заявление о возбуждении уголовного дела в отношении руководителя коммерческой организации, например, по статье 201 УК РФ, должен подавать он сам.
Представляется, что такой же юридический нонсенс найти в других отраслях права весьма непросто. Причем действует эта норма уже 10 лет, и все эти годы следователи вынуждены искать «лазейки» и «выкручиваться» для того, чтобы обеспечить правовую защиту хозяйствующим субъектам, обворованным их же руководителями.
Другим изъяном в уголовно-процессуальном законодательстве является норма, которая направлена, казалось бы, на максимальную правовую защиту юридических лиц. Это статья 42 «Потерпевший» УПК РФ. По причине на этот раз непонятной законодатель определил, что гражданин признается потерпевшим в случае причинения ему преступлением имущественного вреда (а также морального и физического), а юридическое лицо - в случае причинения вреда его имуществу (а также деловой репутации). Рассматривая чисто имущественный аспект, с удивлением узнаем, что в определение вреда, причиненного юридическому лицу (в отличие от лица физического), включен только так называемый прямой ущерб имуществу, находящемуся в его собственности, то есть факты его хищения, уничтожения или повреждения. Но не включены такие категории, как, например, неполученный доход или упущенная прибыль. В отношении коммерческой организации это представляется особенно несправедливым, поскольку из гражданского законодательства известно, что извлечение прибыли является главной целью ее создания и существования.
4-1950, [email protected]
АКТУАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА
В правоприменительной практике такой перекос приводит, например, практически к полному отсутствию уголовных дел, возбужденных по статье 178 «Монополистическая деятельность» УК РФ. В результате указанной деятельности прямой ущерб в виде изъятия или уничтожения имущества не причиняется, однако хозяйствующие субъекты - представители так называемого малого и среднего бизнеса, не вошедшие в монополистический сговор, не получают прибыль и разоряются. Но потерпевшими от таких преступлений они не являются. А возбудить уголовное дело без потерпевшего невозможно.
В целом наш уголовный процесс имеет весьма существенный недостаток в части защиты прав хозяйствующих субъектов -участники (учредители) юридических лиц, в том числе акционеры (инвесторы) акционерных обществ, фактически лишены права голоса в уголовном судопроизводстве и защищать свои права могут лишь опосредованно, через единоличный исполнительный орган. Здесь переплелись и концептуальные положения гражданского законодательства, внесенные в уголовный процесс с искажениями, и нормы УПК РФ, соответствующие этим положениям в лучшем случае наполовину, и своеобразное понимание этих норм отечественным правоприменителем.
При всей скупости строк наиболее подробной в этом отношении является статья 45 УПК РФ, посвященная представителям потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя, в части первой которой оговоркой написано следующее: «...а представителем гражданского истца, являющегося юридическим лицом, могут быть также иные лица, правомочные в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации представлять его интересы». Здесь законодатель просто-напросто забыл о том, что и потерпевший может быть юридическим лицом. Кто в таком случае будет его представителем, не указано - в части девятой статьи 42 лишь оговорено, что в слу-
чае признания потерпевшим юридического лица его права осуществляет представитель.
Сама отсылка статьи 45 УПК РФ сформулирована крайне неудачно. Дело в том, что в гражданском законодательстве представитель юридического, как, впрочем, и физического, лица - самостоятельный субъект, имеющий свои процессуальные права, объем которых может регулироваться доверителем, то есть этим самым юридическим или физическим лицом. Соответственно, для того чтобы появился представитель, кто-то должен выступить от имени доверителя. С физическим лицом все понятно -это он сам. А как быть с лицом юридическим? Кто выразит его волю?
Цивилисту все понятно. Часть первая статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) определяет, что юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы. Основным является единоличный исполнительный орган (генеральный директор, президент, управляющий и т. д.). То есть представительство юридического лица представляет собой трехзвенную цепочку «юридическое лицо - единоличный исполнительный орган - представитель».
Уголовный процесс в такие «мелочи» не вникает. Исполнительный орган из института представительства как-то выпал. В результате следователи и дознаватели, расследуя уголовные дела, в которых потерпевшими являются юридические лица, ничтоже сумняшеся признают представителями упомянутых нами генеральных директоров, президентов управляющих и т. д. Участникам и акционерам места в таких процессуальных отношениях, как правило, не находится. А как быть, если сам генеральный директор, а иной раз и в сговоре с мажоритарным акционером, обворовал юридическое лицо, а с ним и «мелких» акционеров, следователи и дознаватели представляют себе плохо, УПК РФ ответа на этот вопрос не дает. В результате даже как-
Подписка в любое время по минимальной цене (495) 974-1950, [email protected]
№ 2 (137) 2013
ИМУЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ В РФ
то неудобно говорить о какой бы то ни было правовой защите, например, иностранных инвесторов, пожелавших поучаствовать в бизнесе на территории Российской Федерации. Неконтрольный пакет акций российских предприятий рискуют покупать только такие закаленные акционеры, как Кеннет Дарт, но не для поддержки бизнеса, а для того чтобы путем корпоративного шантажа принудить владельцев предприятия к выкупу этого пакета по многократно завышенной цене. Остальным иностранным предпринимателям, неосторожно инвестировавшим свободные средства в наши предприятия, остается проститься с ними или заваливать наши правоохранительные органы безрезультатными жалобами и заявлениями. Однако ни возбудить уголовные дела по таким заявлениям, ни признать потерпевшими таких иностранных инвесторов нельзя - УПК РФ не предоставляет для этого правовых оснований.
Вторая тема - защита предпринимателей от необоснованного уголовного преследования - приобрела необычайную популярность в эпоху правовых реформ. Под лозунгом избавления «бесправных» российских бизнесменов от произвола правоохранительных органов блок уголовно-правовых норм, регулирующий правоотношения в сфере экономической деятельности, подвергся коренной ломке. Принятые в 20092011 годах законы декриминализовали существенную часть преступлений в сфере экономики, по одним увеличив в несколько раз размер причиненного ущерба или незаконно извлеченного дохода, по достижении которого наступает уголовная ответственность, в других исключив из диспозиции наиболее проблемные, но часто употреблявшиеся формулировки, а третьи вообще исключив из УК РФ.
Однако проблема незаконного уголовного преследования предпринимателей так и не решена. Основной проблемой по-прежнему остается необоснованное возбуждение уголовных дел по фактам заведомых гражданско-правовых отношений. 84
84 Подписка в любое время по минимальной цене (495)
Законодатель, вероятно, не особенно стремясь решить эту проблему, внес в законодательство изменения, которые могут положить начало концептуальному пересмотру принципов уголовного процесса и которые теперь дают основания говорить о дифференцированном порядке уголовного судопроизводства по делам о преступлениях в сфере экономической и предпринимательской деятельности.
Первым в ряду таких законодательных актов был Федеральный закон от 29 декабря 2009 года № 383-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации», касавшийся исключительно налоговых преступлений. В УПК РФ была введена статья 28.1, предусмотревшая особый порядок прекращения уголовного преследования по налоговому преступлению при условии возмещения ущерба (недоимки, пени и штрафов), причиненного в результате преступления бюджетной системе Российской Федерации. А в статье 108 УПК РФ появилась часть 1.1, которая также предусмотрела особый порядок избрания меры пресечения в виде заключения под стражу для лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении налоговых преступлений.
Последующими законодательными актами такие новации были экстраполированы на большинство преступлений в сфере экономической деятельности. 7 апреля 2010 года принят Федеральный закон № 60-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты». Порядок заключения под стражу, ранее касавшийся только лиц, которые подозреваются или обвиняются в налоговых преступлениях, стал также применяться к подозреваемым или обвиняемым в совершении преступлений, предусмотренных статями 159, 160, 165 УК РФ, если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности, и статьями 171-174, 174.1, 176-178, 180-183, 185-185.4, 198-199.2 УК РФ.
974-1950, [email protected]
АКТУАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА
Наконец, 7 декабря 2011 года, когда был принят Федеральный закон № 420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации», в УК РФ появилась статья 76.1, в соответствии с которой от уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности (перечень приводится) освобождается лицо, впервые его совершившее, если оно возместило ущерб, причиненный гражданину, организации или государству в результате совершения преступления, и перечислило в федеральный бюджет денежное возмещение в размере пятикратной суммы причиненного ущерба либо перечислило в федеральный бюджет доход, полученный в результате совершения преступления, и денежное возмещение в размере пятикратной суммы дохода, полученного в результате совершения преступления. С этой нормой корреспондируется статья 28.1 УПК РФ, регламентирующая порядок прекращения уголовного преследования по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности при наличии оснований, предусмотренных статьей 76.1 УК РФ.
Таким образом, появился перечень уголовно наказуемых деяний, в каждом случае разный, но в подавляющем большинстве совпадающий, для которого определен специальный порядок избрания меры пресечения и окончания расследования. Разумеется, говорить о наличии какого бы то ни было системного подхода преждевременно, но, как говорили во времена оно, «процесс пошел». Например, возвращаясь к проблеме необоснованного возбуждения уголовных дел о преступлениях в сфере экономической деятельности, сокращения количества таких дел и последующего незаконного уголовного преследования предпринимателей можно добиться повышением уровня ответственности руководителей следственных органов. В этом плане состоятельной представляется идея возвратить институт согласования постановления о возбужде-
нии уголовного дела о преступлении экономической направленности, наделив такими полномочиями руководителя следственного органа. Кроме того, уменьшить сроки досудебных стадий уголовного судопроизводства и «мытарства» предпринимателей можно, расширив перечень следственных действий, допускаемых до возбуждения уголовного дела об экономическом преступлении.
Проверка сообщения о преступлении экономической направленности требует более детального подхода, чем проверка сообщения о грабеже, разбое, убийстве. Здесь иногда достаточно одного заявления потерпевшего или обнаружения трупа с признаками насильственной смерти.
В экономике это, как правило, исключено. Разобраться, будут ли те или иные конфликтные обстоятельства преступлением или речь идет всего лишь о гражданскоправовом споре, который должен быть разрешен судом арбитражной юрисдикции, невозможно без получения объяснений от всех участников событий, приобщения большого количества документов в копиях (в подлинниках на стадии доследственной проверки не позволяет закон), проведения документальной ревизии или какого-либо иного исследования. После возбуждения уголовного дела все эти мероприятия следователь вынужден дублировать процессуальными действиями, для того чтобы придать доказательственную силу ранее полученным сведениям, как этого требует УПК РФ. Почему же не придать эту силу сразу, еще до возбуждения уголовного дела? Кому от этого будет хуже? Представляется, что будет лучше и потерпевшей, и подозреваемой стороне, поскольку вдвое сократится путь до выяснения истины и принятия решения по уголовному делу.
Однако пусть не сложится мнение, что все юристы, как теоретики, так и практики, единым фронтом двинулись либерализовывать уголовное законодательство о преступлениях в сфере экономической деятельности. Отнюдь нет. Возникают про-
Подписка в любое время по минимальной цене (495) 974-1950, [email protected]
№ 2 (137) 2013
ИМУЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ В РФ
екты усиления уголовной ответственности хозяйствующих субъектов. К ним относится предложение ввести в российское законодательство нормы об уголовной ответственности юридических лиц. Предложение, возможно, имеет определенный смысл. Во многих странах такой институт существует и, вероятно, действует эффективно. Однако, и сами разработчики это признают, есть краеугольный камень российской правовой доктрины уголовного права, который обойти пока не удается, и разумных предложений в этой части нет. Это принцип вины. Каким образом сформулировать умысел или неосторожность в действиях юридического лица, разработчики не знают. Вместо этого они пытаются «подправлять» концептуальные положения уголовного права и попадают в другую «ловушку» - модель предложенного ими уголовно наказуемого деяния, совершенного юридическим лицом, или является безвиновной, или предполагает двойное привлечение к уголовной ответственности за одно и то же преступление руководителя предприятия - как гражданина, а затем как исполнительного органа юридического лица.
А некоторые «горячие головы» уже разработали процедуру предъявления обвинения юридическому лицу, которая, по сути, дублирует аналогичный комплекс процессуальных действий в отношении физического лица. Им кажется, что у российских следователей мало работы, а сроки предварительного расследования слишком коротки, поэтому следствие можно обременить еще одной трудоемкой процедурой.
Думается, что не стоит идти на поводу у развитых стран. Юридическое лицо есть продукт гражданского права, и понятие «уголовная ответственность» к нему пока неприменимо. А вот вести разговор о гражданской ответственности юридического лица в уголовном судопроизводстве не просто можно, а нужно. Уже существует институт гражданского иска в уголовном деле, и в его рамках юридическое лицо может быть гражданским ответчиком. Проблема за- 86
86 Подписка в любое время по минимальной цене (495)
ключается в том, что в сегодняшней практике юридические лица привлекаются в таком качестве только по делам о дорожнотранспортных происшествиях (ДТП), когда водитель совершил ДТП за рулем транспортного средства, которое является собственностью предприятия. А гражданскоправовые основания для привлечения юридических лиц в качестве гражданского ответчика значительно шире, и они могут применяться по делам о преступлениях в сфере экономики.
Есть еще один аспект этой проблемы. Юридические лица могут создаваться и использоваться как орудие преступления. Правоприменитель давно уже признал этот факт, и в процессуальных документах такая формулировка встречается все чаще и чаще. Но механизма совершения процессуальных действий с таким объектом пока нет.
В Правительстве Российской Федерации в ходе разработки статей 173.1 и 173.2 УК РФ об уголовной ответственности за создание юридических лиц с целью совершения преступлений представителями Следственного департамента Министерства внутренних дел Российской Федерации предлагалось внести в УПК РФ нормы о признании фиктивного юридического лица орудием (средством) совершения преступления с последующей конфискацией его имущества в порядке статьи 104.1 УК РФ и исключением из Единого государственного реестра юридических лиц по приговору суда. Пока что предложения остались за скобками.
В целом описанный блок проблем можно решить путем системного подхода к вопросу дифференцирования уголовнопроцессуального регулирования производства по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности. Для этого нужно ввести в УПК РФ отдельную главу, в которой сконцентрировать все нормы, посвященные участию не только юридических лиц, но и прочих хозяйствующих субъектов в уголовном судопроизводстве и не только в
974-1950, [email protected]
АКТУАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА
качестве потерпевших, гражданских истцов и гражданских ответчиков, но и в качестве заявителей, средств совершения преступления, объектов проведения финансовохозяйственных проверок и в прочих ипостасях, кажущихся сейчас «диковинными» с точки зрения классического, рафинированного уголовно-процессуального права.
Тщательной регламентации подлежат вопросы начала и окончания судопроизводства, избрания мер процессуального принуждения, доказывания по делам этой категории.
Действительно, почему для рассмотрения гражданско-правовых споров с участием хозяйствующих субъектов созданы отдельная арбитражно-процессуальная отрасль права, отдельный арбитражный суд, а в УПК РФ все «свалено в одну кучу»?
Предлагаемые меры законодательного характера, по нашему мнению, пойдут только на пользу правовой защите хозяйствующих субъектов и их имущественных отношений, а значит, и инвестиционной привлекательности нашей страны.
ЛИТЕРАТУРА
1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : Федеральный закон от 18 декабря 2001 года № 174-ФЗ.
2. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 27 октября 1960 года.
3. Уголовный кодекс Российской Федерации : Федеральный закон от 13 июня 1996 года № 63-ФЗ.
4. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) : Федеральный закон от 30 ноября 1994 года № 51-ФЗ.
5. О внесении изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации : Федеральный закон от 29 декабря 2009 года № 383-ФЗ.
6. О внесении изменений в отдельные законодательные акты : Федеральный закон от 7 апреля 2010 года № 60-ФЗ.
7. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации : Федеральный закон от 7 декабря 2011 года № 420-ФЗ.
* * *
Окончание. Начало на с. 56
В частности, по договору имущественного страхования может быть застрахован риск утраты, гибели или повреждения транспортного средства.
Статьей 943 ГК РФ предусмотрено, что условия, на которых заключается договор страхования, могут быть определены в стандартных правилах страхования соответствующего вида, принятых, одобренных или утвержденных страховщиком либо объединением страховщиков.
В соответствии с пунктом 1 статьи 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.
Утрата товарной стоимости представляет собой уменьшение стоимости транспортного средства, вызванное преждевременным ухудшением товарного (внешнего) вида автомобиля и его эксплуатационных качеств в результате снижения прочности и долговечности отдельных деталей, узлов и агрегатов, соединений и защитных покрытий вследствие дорожно-транспортного происшествия и последующего ремонта.
Таким образом, утрата товарной стоимости относится к реальному ущербу наряду со стоимостью ремонта и запасных частей автомобиля, поскольку уменьшение его потребительской стоимости нарушает права владельца транспортного средства, и в ее возмещении страхователю не может быть отказано.
Срок исковой давности исчисляется с момента, когда страховщик отказал в выплате страхового возмещения или выплатил его не в полном объеме.
Статьей 966 ГК РФ установлен сокращенный двухгодичный срок исковой давности по спорам, вытекающим из правоотношений по имущественному страхованию.
Вместе с тем при разрешении споров по требованиям, которые страховщик в порядке суброгации имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования, следует применять срок исковой давности, установленный нормативными актами, регулирующими отношения между страхователем и ответственным за причиненный ему ущерб лицом.
Подписка в любое время по минимальной цене (495) 974-1950, [email protected]
