CC BY
66
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ
УДК 94
Р.С. Асташкин
канд. ист. наук, ст. преподаватель, кафедра гуманитарных и социально-политических дисциплин, ФГБОУ ВПО «Самарская государственная сельскохозяйственная академия»
ПРОБЛЕМА ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ГОСУДАРСТВА И КУПЕЧЕСТВА В «ПОЛИТИКЕ» Ю. КРИЖАНИЧА
Аннотация. В статье рассмотрена оригинальная позиция по проблеме взаимоотношений государства и купечества, высказанная хорватским католическим мыслителем Юрием Крижаничем в его работе «Политика», написанной в России. Сделан вывод, что точка зрения автора основана на безусловном признании приоритета государственных интересов над частными.
Ключевые слова: история, государство, купечество, Россия, Московское царство, Юрий Крижанич.
R.S. Astashkin, Samara State Agricultural Academy
THE PROBLEM OF THE RELATIONSHIP BETWEEN THE STATE AND THE MERCHANTS IN THE
«POLITIKA» BY Y. KRIZHANICH
Abstract. The original position on the problem of the relationship between the state and the merchants offered by the Croatian Catholic thinker Yuriy Krizhanich in his work «Politika» written in Russia is reviewed in the article. The conclusion that the author's point of view is based on the categorical acknowledgement of the priority of the public interests over the private ones is made.
Keywords: history, state, merchants, Russia, the Muscovy state, Yuriy Krizhanich.
В течение XVII столетия Московская Русь переживала неровный, но вполне явственный процесс политической и социальной трансформации. Рост приказной бюрократии, усиление единодержавной власти монарха, появление профессиональных чиновников типа А.Л. Ордина-Нащокина свидетельствовали о «взрослении» отечественной государственности, готовившейся к переходу на абсолютистскую ступень своей эволюции. Одновременно продолжалось как фактическое, так и формально-правовое оформление сословного устройства общества. Московское купечество, в частности, успешно переживало «болезнь роста» и обретало оригинальное корпоративное самосознание даже вопреки внутренней раздробленности и неоднородности [7, с. 128]. При этом экономическая повестка дня (в частности, вопрос о привилегиях иностранных торговцев в «Московии») неминуемо повышала политическую активность купеческого сословия, заинтересованного в поддержании результативного диалога с царем и его окружением. Такая заинтересованность, очевидно, носила в той или иной мере взаимный характер.
На наш взгляд, весьма любопытные суждения по поводу взаимоотношений государства и купечества были изложены хорватским мыслителем, католическим миссионером Юрием Крижаничем в хорошо известном сочинении «Политика», написанном им в Тобольске в 1663 г. Не секрет, что иноземный автор, сосланный в Сибирь по царскому приказу, основывал свои изыскания в области политики и экономики на богатом фактическом материале, почерпнутом среди тогдашних русских реалий. С другой стороны, высказывания Крижанича по поставленной выше проблеме не могут сводиться лишь к анализу текущей российской ситуации - напротив, следует вести речь о достаточно четкой и внутренне логичной концепции, отражавшей общий взгляд сочинителя по обширному кругу вопросов.
Заметим, что данный аспект содержания «Политики» до сих пор не получил освещения в отечественной историографии. Начиная с дореволюционной эпохи, историки обычно делали
акцент на базовых экономико-политических воззрениях Крижанича [4, 13], а также на его «славянофильских» идеалах [3, 8] и религиозной деятельности [2, 12]. Советская наука, как правило, включала хорватского автора в ряд «русских меркантилистов», как бы вписывая эту фигуру в контекст истории мировой экономической мысли [10, с. 37-38]. В последние годы появилось несколько новых интересных исследований о Крижаниче, которые, однако, также почти не касаются интересующей нас проблемы [5, 6, 11, 14, 15].
Дабы разобраться в тонкостях мировоззрения автора «Политики», следует прежде всего учесть характерный для него взгляд на самих субъектов интересующих нас взаимоотношений, т.е. на государство (в лице носителей монархической власти) и на торговое сословие. В первой части вопроса не может быть двойного толкования: можно согласиться с многочисленными исследователями, отводящими Крижаничу роль последовательного защитника неограниченной монархии. Хорватский сочинитель настойчиво подчеркивает преимущества «самовлад-ства» по сравнению с «боярским правлением» и «общевладством» (условной «республикой») [9, с. 567]. Здесь он, следуя средневековой теологической традиции, активно прибегает к религиозно-этической аргументации. По мнению автора «Политики», «самовладство подобно власти божией», и при нем «соблюдается всеобщая справедливость» и «легче и лучше сохраняется покой и согласие в народе» [9, с. 548].
Фигура «короля» (Крижанич предпочитает именно этот термин) приобретает без преувеличения сакральные черты: автор пишет, что «король нужен народу, как сердце в груди и как очи на челе», он - «пастырь человеческий», «судья над злодеями», поставленный «не людьми, а богом» [9, с. 552-553]. Более того, в тексте «Политики» прямо сказано, что монарх «подобен некоему богу на земле» [9, с. 553]. Подобные пассажи обязательно сопровождаются ссылками на Священное Писание. К прерогативам единодержавной власти Крижанич относит свободу правителя от мирского суда, политической критики и физического насилия [9, с. 553554]. Ученый хорват, подобно Аристотелю, проводит грань между двумя типами монархов: «Король - это тот, кто правит на благо себе самому и всем подданным; тиран - это тот, кто не заботится об общем благе, а только о своей собственной корысти» [9, с. 568]. «Законный» монарх должен следовать незыблемому правилу: «Честь, слава, долг и обязанность короля - сделать свой народ счастливым. Ведь не королевства для королей, а короли для королевств созданы» [9, с. 381]. Однако, в отличие от Фомы Аквинского и заложенной им традиции, автор не признает за подданными права на восстание против открытого деспота: «Что же делать, если король будет лютым притеснителем, обидчиком и мучителем народа? Ответ: народ должен приписать эту беду своим грехам и исправиться, и просить бога о помощи, и умолять короля [смилостивиться]. Ибо злых королей бог посылает за людские грехи» [9, с. 554]. Впрочем, пиетет по отношению к персоне самодержца сочетается у Крижанича с обычным для католических теоретиков признанием примата божественной власти над светской: отмечается, что «по сравнению с прочими смертными людьми король - истинный хозяин своего королевства, но по сравнению с богом король не хозяин, а слуга божий» [9, с. 571].
Отношение автора «Политики» к торговому сословию представляется нам куда более неоднозначной проблемой. Сама по себе структура общества рисуется Крижаничем на базе «органического» подхода»: «Как человеческое тело складывается из своих членов - головы, рук, ног и прочего, так же и духовное или воображаемое тело государства имеет свои члены, которые можно разделить на три вида, а именно: члены охраняющие, охраняемые и больные или нездоровые» [9, с. 557]. Параллельно автор выделяет три сословия по критерию возложенных на них обязанностей: церковники, знать и простой народ. К последнему он относит в т.ч. и торговцев, которые, подобно остальным «черным людям», «по справедливости и по праву обязаны кормить на свои средства короля, властелей [т.е. чиновников, наместников - Р.А.], бояр и воинов и служить им» [9, с. 559]. Таким образом, Крижанич отождествляет социум с обычной
средневековой «пирамидой», проявляя при этом вполне понятный снобизм по отношению к тяглым людям. Достаточно привести следующее заявление: «Бояре проводят целые ночи в думах и в иных государственных заботах, а черные люди храпят возле своих жен» [9, с. 559].
Нас же в первую очередь должен интересовать тот факт, что именно купцы удостаиваются в «Политике» особенно нелестной характеристики: «Среди же черных людей торговцы менее нужны, чем земледельцы и ремесленники, и приносят народу меньше пользы. Ибо торговцы ни руками не работают, ни голов своих за народ не кладут, ни крови, ни пота не проливают, а только перевозят товары с места на место и то не ради общей, а ради своей особой корысти и часто в ущерб народу, и не своими силами, а силами наемных крестьян. Бездельники набивают свое брюхо, и живут в роскоши, и людей ростовщичеством да обманами обижают, и подобны некой общественной саранче, опустошающей землю» [9, с. 561].
Эта жесткая отповедь, скажем прямо, вступает в полное противоречие с раннебуржуазным духом, столь характерным, казалось бы, для идеологии пресловутого «меркантилизма». По нашему мнению, в этом аспекте Крижанич следовал средневековым социальным догмам, изначально принижавшим престиж коммерческой деятельности как сугубо мирской и заведомо эгоистической. Аргументация здесь опять-таки является по большей части конфессиональной и морализаторской: «Не мои, а апостола Павла и самого бога - духа святого эти слова: «Корень всех зол - жадность» [9, с. 583]. Парадоксальным образом хорватский автор в известной мере все-таки выступает в унисон с экономическими публицистами Нового времени (по большей части, лютеранами и кальвинистами!), обрушивавшимися на показное богатство и безделье. Крижанич, в частности, считает чуть ли не главной бедой русских людей неумеренную роскошь в одежде; как и западноевропейские деятели Реформации, он превозносит умеренность и скромность [9, с. 381]. Но при этом сама профессия коммерсанта, судя по всему, не вызывает у сочинителя практически никакого уважения. Характерно, что к вышеупомянутым «больным членам общества» относятся в т.ч. «всякие торговцы, заботящиеся лишь о торговле» [9, с. 558]. Следовательно, автор использует определенный целевой критерий: плох тот, кто торгует ради прибыли (что, формально говоря, и образует купеческое ремесло как таковое), и достоин похвалы тот, кто торгует ради общего блага (т.е. смиренно выполняет долг «членов охраняющих» или «добывающих»). Как показывают вышеприведенные цитаты, к первой группе (здесь уместно вспомнить аристотелевскую «хрематистику») Крижанич причислял чуть ли не всех купцов без исключения.
С другой стороны, неприязнь мыслителя к торговому сословию вовсе не означает неприятия торговли как таковой. Коммерции в «Политике» посвящен целый солидный раздел. Здесь автор опирается на строгую этическую установку: «... следует знать, что торговля сама по себе - дело честное и достойное, а недостойна та мерзкая алчность, которая с торговлей часто связана» [9, с. 384]. На примере Московской Руси Крижанич доказывает, что страна, лишенная жизненно важных богатств и в то же время могущая похвастать выгодным географическим положением, просто обязана развивать внешнеторговые контакты во всех возможных направлениях [9, с. 382-383, 388-390, 483]. Не останавливаясь на многочисленных примерах, заметим лишь, что в «Политике», в частности, представлен ряд рекомендаций по развитию русско-персидской торговли по Волге [1, с. 50-51]. В целом автор убежден, что, «если бы через Студеное, Черное и Хвалынское море и реки Сухону, Вологду, Дон, Волгу, Иртыш и другие мы могли бы вести торговлю на многие тысячи тысяч, и через наши руки шли бы товары от народов к народам, и от этого бы несказанно разбогатела государева казна и весь народ» [9, с. 387].
Внутреннему рынку, что характерно, в анализируемом тексте уделяется куда более скромное внимание. Однако следует подчеркнуть, что роль купечества как такового в развитии торговых отношений Крижанич словно не замечает. По большому счету, он говорит скорее о казенных торговых операциях, и именно здесь, как нам кажется, кроется основная специфика его взгляда на рассматриваемую проблему. Будет уместным привести следующую формулу
автора: «А когда торговцы будут торговать, то пусть понимают, что торгуют лишь по чистой милости и снисхождению короля, и все, что добудут, [должны] добывать для короля и народа» [9, с. 559]. Хорватский богослов отталкивается здесь от общей посылки, подкрепляемой примерами из Библии: «Ибо ведь богатые люди являются хозяевами своего имущества лишь по сравнению с другими людьми, а по сравнению с богом они не хозяева, а управители» [9, с. 569]. Если же купец в реальности не хозяин собственного капитала, он, по этой логике, и не вправе распоряжаться им по личному усмотрению.
Можно сказать, что идеалом Крижанича является своего рода «торговля без торговцев». Главный субъект коммерции для него - это не купец, а король. Ведь если «торговлю вести не ради личной корысти и не из ненасытной жадности, а для общей народной пользы, то она - дело честное, хорошее и вполне королевское [курсив мой - Р.А.] [9, с. 384]. Хорват жестко полемизирует с теми, кто считает, что «государям и благородным людям нехорошо и непристойно вести торговлю» [9, с. 384]. Замкнутые купеческие корпорации, по мнению автора, вообще не должны существовать: в торговцы следует принимать людей всех сословий, которые «дадут хорошее обеспечение или поруку» [9, с. 393]. Иными словами, в «Политике» всячески продвигается мысль о пагубности частного, узкопрофессионального и сословно-корпоративного подхода к коммерции.
Исходя из сказанного выше, мы можем перейти к изложению общей позиции Крижанича по вопросу о взаимоотношениях государства и купцов. Позицию эту следует признать весьма оригинальной. Во-первых, в условиях «совершенного самовладства» торговцы, как и все остальные подданные, «должны быть покорны королю» [9, с. 554]. Никакого самостоятельного политического значения купечество, соответственно, иметь не может. Во-вторых - и это принципиально важно, - хорватский мыслитель не признаёт за купцами никакой претензии на защиту частного интереса. Отсюда возникает следующий тезис: «Поэтому-то если царь-государь хочет, то он по справедливости и по праву может взять в свои руки все торговые доходы, и этим он не причинит никакой обиды или неправды ни общему благу, ни народу, а, напротив, совершит великое, несказанное благодеяние, ибо благодаря этому уменьшатся великие тяготы государства, и для него будет большая польза. Если все иные сословия радуются, королю нечего смотреть на то, что одни торговцы тужат. Ибо такая печаль полезна для всего народа. Общее благо важнее, нежели корысть нескольких отдельных людей» [9, с. 561].
Соответственно, в центре внимания автора находится не частная, а «королевская» (она же «царская») торговля. В «Политике» дается множество рекомендаций по оптимальному обустройству этой деятельности, касающихся в т.ч. налаживания работы торжищ, строительства торговых судов и регулирования кредитных операций [9, с. 386, 391-398]. Таким образом, хотя Крижанич не говорит прямо о невозможности частной торговли как таковой, он фактически поддерживает идею её запрета. В этой связи не совсем ясно, какую именно роль он отводит т.н. «торговле отдельных жителей» [9, с. 386]. Очевидно лишь, что негосударственная коммерция ограничивается у него розничным рынком [9, с. 393]. Что же касается внешнеторговых операций, то они, по мнению автора, могут осуществляться только казной: «Чтобы помочь народу в столь многих его нуждах, есть лишь один способ, то есть пусть царь-государь возьмет на свое имя и в свои руки всю торговлю с другими народами, как он это уже сделал, и сохранит ее [за собой] и в грядущие времена» [9, с. 384].
Справедливости ради заметим, что Крижанич признает за торговым сословием определенные гражданские права (участие в выборах городских руководителей, возможность получения некоторых привилегий и т.п.) [9, с. 610-611]. В вопросе о положении иноземных купцов на русском рынке автор занимает непримиримую позицию, проникнутую идеей «гостогонства»: «А самое худшее дело и разорение для страны, это чужеземная торговля, то есть когда какой-нибудь король позволяет чужеземным торговцам пребывать или жить в своей державе, склады
и лавки держать и торговать по всей стране» [9, с. 379]. Поэтому западным купцам не должно быть «дозволено приходить в королевство и жить в нем, разве только в определенных порубежных городах или торжищах» [9, с. 643]. Призыв лишить иностранцев торговых привилегий, конечно же, в известной степени совпадал с чаяниями московских предпринимателей, проигрывавших конкуренцию приезжим коммерсантам. Но эти примеры, разумеется, отнюдь не свидетельствуют о благожелательном отношении сочинителя к купеческому сословию. Та же критика засилья иноземных купцов, присутствующая в «Политике», объясняется исключительно заботой об «общем благе» вкупе с конфессиональными антипатиями автора (гнев хорвата вызывают прежде всего торгующие «немцы», т.е. протестанты) [9, с. 379-380, 395]. Интересы местных торговцев здесь, как и во всех других случаях, выводятся за скобки. Купцы, как сказано в «Политике», должны помнить, что «никаких особых прав на торговлю у них нет, но царь-государь волен свободно распоряжаться всеми торговыми делами» [9, с. 561].
Итак, в вопросе о взаимоотношениях государства и купечества Юрий Крижанич проявил себя как убежденный этатист (если угодно, государственник), относившийся к торговому сословию с изрядной долей неприязни и пренебрежения. Торговля, по его убеждению, должна была носить по преимуществу казенный характер, а купцам в этом контексте отводилась в лучшем случае роль послушных государственных агентов. Эта самобытная авторская теория, что объяснимо, во многом строилась на вполне средневековых, религиозно-этических (иногда националистических) соображениях. С другой стороны, противоречивость фигуры Крижанича проявилась в том числе и в определенной близости его воззрений к экономическим изысканиям деятелей Реформации и Нового времени вообще, которые, напротив, зачастую отстаивали интересы торговой буржуазии и в этом смысле действительно были «меркантилистами». В конечном итоге общий постулат о необходимости активизации экономической политики государства по мере строительства абсолютной монархии, прослеживающийся в тексте «Политики», нашел известное воплощение в событиях и процессах петровской эпохи.
Список литературы:
1. Асташкин, Р.С. Проблема персидской торговли в «Политике» Юрия Крижанича / Р.С. Асташкин // Югра, Сибирь, Россия: политические, экономические, социокультурные аспекты прошлого и настоящего: материалы Всеросс. науч. конф., посвящ. 20-летию высш. ист. образования в ХМАО-Югре (г. Нижневартовск, 24-25 окт. 2013 г.) / отв. ред. Я.Г. Солодкин. - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гос. ун-та, 2013. - С. 48-52.
2. Белокуров, С.А. Юрий Крижанич в России // Из духовной жизни Московского государства в XVII в. / С.А. Белокуров. - М., 1902. - С. 91-253.
3. Бережков, М.Н. План завоевания Крыма, составленный в царствование государя Алексея Михайловича ученым славянином Юрием Крижаничем / М.Н. Бережков. - СПб., 1891.
4. Вальденберг, В.Е. Государственные идеи Крижанича / В.Е. Вальденберг. - СПб., 1914.
5. Гайнутдинов, Р.К. Политико-правовая идеология меркантилизма в России XVII - первой четверти XVIII вв.: автореф. дис... д-ра юрид. наук / Р.К. Гайнутдинов. - М., 2005.
6. Гловели, Г.Д. Геополитическая экономия как традиция российской экономической мысли: автореф. дис. д-ра экон. наук / Г.Д. Гловели. - М., 2009.
7. История предпринимательства в России. Кн. 1: От средневековья до середины XIX века / [Перхавко В.Б. и др.]; Рос. акад., Ин-т рос. истории. - М.: РОССПЭН, 2000. - 479 с.
8. Костомаров, Н.И. Крижанич Юрий // Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей / Н.И. Костомаров - М., 1991. - Кн. 2. - С. 429-457.
9. Крижанич, Ю. Политика / Ю. Крижанич. - М.: Наука, 1965.
10. Мордухович, Л.М. Социально-экономические взгляды Ю. Крижанича: автореф. дис. ... д-ра экон. наук / Л.М. Мордухович. - М., 1962.
11. Ослон, М.В. Акцентная система языка Юрия Крижанича: автореф. дис. ... канд. фи-лол. наук / М.В. Ослон. - М., 2009.
12. Пирлинг, П. Записка Юрия Крижанича о миссии в Москву 1641 года / П. Пирлинг. -М., 1901.
13. Пичета, В.И. Ю. Крижанич. Экономические и политические его взгляды // Извлечение из соч. Ю. Крижанича «Политичные думы» / В.И. Пичета. - СПб., 1914.
14. Сидорин, В.Ю. Сущность государственной власти в политико-правовых учениях средневековой Руси: автореф. дис. ... канд. юрид. наук / В.Ю. Сидорин. - СПб., 2004.
15. Степнов, П.П. Нравственно-политическая мысль допетровской Руси: автореф. дис. ... д-ра филол. наук / П.П. Степнов. - М., 2002.
