CC BY
83
КУЛЬТУРОЛОГИЯ И ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
УДК 101.1:316
ПРОБЛЕМА ЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ РОССИИ В СИТУАЦИИ ПОСТМОДЕРНА В КОНЦЕПЦИИ А.С. ПАНАРИНА
М.Н. Кочетов
Южный федеральный университет e-mail: humanwaste@mail.ru
В статье ставится задача - выяснить представления Панарина А.С. о цивилизационной идентичности России и проанализировать те вызовы, которым она подвергается со стороны постмодернистского образа мышления и действия. Для этого анализируются составные элементы цивилизационной идентичности и исследуются их устойчивость и творческий характер. Показана оригинальность панаринского решения проблемы сохранения идентичности народа в истории - через особую историческую миссию. Показано различие ценностей и интересов и их роль в сохранении идентичности.
Ключевые слова: идентичность, Панарин, Восток, Запад, кочевничество, ценности, интересы, постмодерн, история.
Панарин Александр Сергеевич - занимался проблемой идентичности России в условиях, когда эта тема была чуть ли не под запретом. С небольшой долей преувеличения можно сказать, что решению этого вопроса посвящено всё творчество выдающегося мыслителя. Панарин занимался не только выяснением того, чем же является цивилизационная идентичность России, но и тем, какое значение это имеет для России как в прошлом и настоящем, так и в будущем. И что с ней происходит в современной постмодернистской ситуации в культуре.
Начнём с того, как Панарин определяет цивилизационную идентичность. Одной из главных книг, в которой он подробно освещает аспекты российской цивилизации, является книга «Реванш истории» вышедшая в 2005 году. В ней философ даёт понять, что он придерживается определения цивилизации, которое дал А. Тойнби. В частности: «Согласно А. Тойнби, парадокс цивилизаций состоит в том, что они характеризуются устойчивым плюрализмом этнокультурных миров, объединяемых каким-то высшим нормативным кодом (одной из мировых религий)»1. И в дальнейшем, в других книгах
1 Панарин А.С. Реванш истории. М.: Русский мир, 2005. С. 136.
Панарин неоднократно подчёркивает именно гетерогенность состава цивилизаций, и что именно её гетерогенность и составляет центральное звено и центральную проблему этого феномена. «Цивилизационное пространство всегда основывается на диалоге, на сопряжении множества разных традиций, сообща вырабатывающих единый цивилизационный код...»2. Однако Панарин не останавливается на определении, данном Тойнби, он развивает его, используя работы русский философов. В частности он приводит цитату Н.С. Трубецкого: «Совокупность народов, населяющих хозяйственно самодовлеющее месторазвтие и связанных друг с другом не расой, а общностью исторической судьбы, совместной работой над созданием одной и той же культуры или одного и того же государства.» И в другом месте Панарин подчеркивает, что «Вероятно Тойнби преувеличил роль чисто религиозного фактора в процессе формирования цивилизаций. Не меньшую роль здесь играли геополитические факторы, единство природного ареала, способствующего формированию единого хозяйственного уклада»4. Т.е. для формирования цивилизации важен, по мнению философа, не только единый «нормативный код», но и «общность исторической судьбы», которая определяется уже и единством хозяйственной деятельности, которая определяется, в свою очередь, единством природных предпосылок, и работой по созданию единой культуры.
По Панарину российская цивилизация складывалась и состоит из следующих гетерогенных начал - земледельческая цивилизация и кочевая; православная религия и остальные вероисповедания; Восток и Запад. Именно из уравновешивания этих шести разнонаправленных составляющих и родилась Российская цивилизация. Остановимся подробнее на каждой паре.
«Главный цивилизационный и геополитический вопрос, затрагивающий перспективы России, касается того, насколько случайной или неслучайной оказалась встреча славянского и тюркского начал в нашей истории.»5 Более того, Н.С. Трубецкой называет взаимовлияние славянства и туранства основным фактом русской истории. И для решения этого вопроса Панарин обращается к исследованию индоевропейской традиции Ж. Дюмезилем. В которой последний, в частности, выделял три архетипические фигуры, которые восходят ещё к древнему половозрастному разделению труда. Это фигуры Жреца, Пахаря и Воина. Для нас определяющее значение будут иметь фигуры Пахаря и Воина. Дело в том, что они выражают два совершенно разных мировоззрения, которые выражается в противоположном способе устроения государства и взаимодействия с внешним миром. Для пахаря характерен локализм, закрытость, медленно текучее время, без скачков, в то время как для воина характерно оперирование огромными пространствами, стремление к манящим, неисследованным далям, существование в скачкообразном времени, в котором присутствуют периоды с максимальной напряжённостью, сменяющиеся периодами расслабленности и рассредоточенности. Пахарь выражает черты, которые в западной культуре будут клеймиться как мещанские, как выражение обыденности, безгероичности. Напротив, воин-всадник является носителем тех черт, которые в дальнейшем помогут ему стать проводником всего нового, «революционно-прогрессивного». В русских сказках Пахарь обычно представал в образе Среднего из трёх братьев, а Воин-Всадник - в лице младшего. Панарин пишет, что фигура «младшего брата» не только в русской культуре является проводником инноваций. Достаточно вспомнить, что именно младшие дети ещё в Древней Греции вынуждены были собирать дальние экспедиции в поисках земли, что и
2 Российская интеллигенция в мировых войнах и революциях XX века. Эдиториал УРРС. М., 1998.
С. 110.
3 Панарин А.С. Политология. М.: Проспект, 1997. С 371.
4 Панарин А.С. Реванш истории. М.: Русский мир, 2005. С. 136.
5 Там же, с. 139.
привело к греческой колонизации. Об этом пишет, в частности, Дж. Нидам в книге «Общество и наука на Востоке и Западе». И далее: «Может быть главной слабостью российской цивилизации является особая хрупкость консенсуса между двумя указанными началами. Само становление российской государственности связано с жёстким столкновением этих начал»6. Следует сказать, что Русь смогла не только пережить и "переварить" нашествие кочевников и их двухсотлетнее владычество, но и интегрировать их образ жизни и мировоззрение с осёдлым отношением к миру. Сами кочевники, согласно Ибн Халдуну, не способны сохранить свою особенность и отличие будучи правящей династией в осёдлом государстве. Это говорит о том, что цивилизационное ядро России было не только более устойчивым, но и более творческим, раз оно смогло интегрировать в себя настолько разнородные начала. В истории России архетип пахаря находит своё выражение в крестьянстве, в том, что является хозяйственной и экономической базой отечества. А Воин-всадник воплощается в государственном аппарате, который, используя ресурсы крестьянства, постоянно толкает его к изменениям, выходам за пределы себя, «модернизирует его». Пахарь постоянно стремиться к тому, чтобы закрыться в своём уютном «маленьком мире», не лезть в дела мира большого и раствориться в повседневности. В свою очередь Всадник стремится к освоению всё новых и новых пространств, к переменам. И если эти две тенденции предоставить каждую саму себе, то каждая из них может привести к распаду государства. Поэтому именно их разумный баланс является залогом существования России. «Драматическая цикличность российской истории связана с этой разорванностью и противопоставлением двух начал: продуктивного и административно-военного. Стабильность государства и общества достигалась в те периоды, когда эти
у
начала сближались и достигали согласия»7. Панарин отмечает, что если эти две «субкультуры» предоставить сами себе, то получится следующее. Славянский элемент, выраженный в Пахаре, выродится в изоляционизм, с игнорированием государственных интересов, и невозможностью из отстаивания при завоевании извне. А туранский элемент вернётся к практикам иждивенчества в сочетании с набегами на соседние территории и бесконечным внутренним междоусобицам. Пример последнего мы увидели на примере Чечни. Но даже на данный момент мы можем констатировать ещё одно несоответствие между этими двумя «субкультурами». Дело в том, что «всадник захватывает больше пространства, чем пахарь успевает возделать, освоить, окультурить» . Это, с одной стороны позволяет России иметь большое количество ресурсов, а с другой - возникает опасное давление на эти неосвоенные территории со стороны стран, которые испытывают проблему перенаселения.
Другая проблема разнородных оснований российской цивилизации появляется из-за того, что Россия изначально формировалась как многоконфессиональное государство. Панарин отмечает, что все «современные цивилизации являются поликонфессиональными; их энергетика питается творческим напряжением между социокультурными полюсами: католичество и протестантизм (Запад), буддизмом и конфуцианством (тихоокеанский цивилизационный ареал), православием и мусульманством (Россия)»9. Надо признать, что взаимодействие этих оснований российской цивилизации у исследователя раскрыта хуже остальных. Панарин неоднократно отмечает, что российская государственность является православной по происхождению, что идентичность русских изначально складывалась как идентичность православная. И, более того, Россия оказывается одинокой во враждебном мире, так как
6 Панарин А.С. Реванш истории. М.: Русский мир, 2005. С. 141.
7 Там же, с. 142.
8 Там же, с. 148.
9 Там же, с. 137.
стала единственной защитницей православия. Т.е., получается, что главная религия у нас - православная, однако, в других местах Панарин предупреждает об опасности «этноцентрического истолкования православной идеи, объявления его национальным достоянием одних только русских или одних славян»10. В свете таких противоположных высказываний остаётся непонятным, какое место должно занимать православие. Можно ли на его основе вести межконфессиональный диалог? Хотя сама эта ситуация вызывает сомнение, так как, как пишет сам Панарин, люди, которые придерживаются каких-либо ценностей, не могут идти на компромисс по поводу них. Следовательно, единственное, что тут можно предположить - терпимость православия по отношению к другим религиям. Что и можно увидеть в истории России. Но тогда и говорить о взаимообогащающем взаимовлиянии православия и мусульманства в отечестве нельзя. Например, при Екатерине II был случай, когда секта иудеев достаточно агрессивно распространяла свою веру в Москве. В ущерб вере православной. Когда это выяснилось, половина из сектантов была казнена, остальные - сосланы.
И последнее две составляющее российской цивилизации - это Восточное начало и Западное. Анализируя идентичность России по отношению к этим двум мощным центрам притяжения, Панарин отмечает, что Россия лишена возможности однозначного отождествления себя с кем-то из этих мировых противоположностей. «Внутрицивилизационные различия и на Западе и на Востоке в известной мере сглаживаются на основе более масштабной общезападной или общевосточной идентичности. Этой дополнительной опоры, связанной с цивилизационным «усыновлением», нет у России» ни Восток, ни Запад по-настоящему не считают её своей»11. Поэтому в периоды кризисов и международной неустойчивости Россия оказывается особенно подверженной разного рода центробежным силам. И в такие периоды часто и Запад и мусульманский мир пытаются решить свою внутреннюю напряжённость за счёт территорий России.
С проблемой идентичности у Панарина связана и такая важная проблема, как смысл и назначение истории. Отечественный мыслитель совершенно по новому ставит проблему смысла истории - как сохранение идентичности народа в ходе исторического процесса. Иными словами - что позволяет народу оставаться самим собой при изменении внешних и внутренних условий своего существования. «Разгадать историю самого народа - значит разгадать, каким путём он сохраняется, несмотря на разрывы времён и вмешательства неожиданных обстоятельств». 12 Эта проблема особенно актуальна в современности, которая характеризуется крайней динамичностью.
С идентичностью связана и проблема «миссии» народа в истории. Панарин отвергает идею всемирной истории на том основании, что у такой истории нет субъекта. Субъект есть только у национальной истории. Но субъектом истории народ становиться только тогда, когда у него есть особое «задание». Бытие народа «реализуется посредством исторического творчества, выступающего для него как задание (миссия). Если задание стало непосильным, народ «мигрирует» из истории: либо возвращаясь в этнографическое состояние, либо вовсе теряя идентичность, распыляясь и ассимилируя с другими»13. В данном случае нужно уточнить, что когда народ отказывается от своей миссии, то тогда он теряет цивилизационную идентичность, но остаётся ещё идентичность национальная, этническая и т.д. Но для российской идентичности потеря цивилизационной идентичности как раз и будет означать потерю идентичности вообще, так как российское государство формировалось с определённой миссией - защита и
10 Панарин А.С. Политология. М.: Проспект, 1997. С. 367.
11 Панарин А.С. Реванш истории. М.: Русский мир, 2005. С. 152.
12 Там же, с. 52.
13 Там же, с. 59.
сохранение православия, которое после падения Византии защищать некому. Поэтому вопрос о сохранении именно цивилизационной идентичности стоит для современной России особенно остро.
Таким образом, можно сказать, что Россия, в периоды геополитической неустойчивости и временных срывов, каждый раз оказывается в очень сложной ситуации, так как из-за достаточно сильной разнородности начал, которые составляют её государственность, каждое из них в периоды неустойчивости стремиться к самостоятельности, к изоляционизму, оттягиванию на себя большинства ресурсов. И если этот процесс будет принимать крайние формы, как например в «западнической» фазе развития, то это может привести к утрате идентичности как следствие - утрате того ядра, которое и делает Россию отдельным цивилизационным феноменом. Поэтому, для того чтобы тот или иной народ сохранялся как народ, не смотря на все испытания, которые могут выпасть на его судьбу, он должен обладать миссией, или задачей, которая была бы невыполнима в рамках земной жизни, или, говоря другими словами - не выполнима в принципе. Яркий пример - еврейский народ.
И если в предыдущие периоды мы можем отмечать, что России, так или иначе удавалось справиться с сохранением собственной идентичности, например тем, что вестернизаторам для сохранения своей власти приходилось возвращаться к национальному прошлому и тем самым восстанавливать равновесие, то современность предъявила к цивилизационной идентичности особые требования, которые, на наш взгляд являются уникальными для человеческой истории. Речь идет о постмодернистском вызове. Говоря о постмодернизме необходимо вначале сказать о ценностях. Дело в том, что ещё одной, очень важной характеристикой любой идентичности являются ценности. Панарин в своих работах достаточно много внимания уделяет проблеме ценностей и их соотношению с интересами. Важность ценностей состоит в том, что именно они обладают мотивирующей силой. Панарин разделяет духовный опыт человечества на две составляющие - на знания и мотивацию. Знания предоставляют способы по достижению тех или иных состояний или результатов, а ценности пробуждают в человеке энергию, с помощью которой он способен этого добиться. «Всякая цивилизация творит определённые социальные и культурные образцы. Для создания таких образцов мало чистого профессионализма. Для того чтобы образец выполнял своё реальное назначение - чтобы ему следовали, он должен обладать ценностным статусом»14. Можно даже предположить, что для выживания цивилизации более важными являются именно ценности, так как «история мировых цивилизаций свидетельствует, что цивилизация способна претерпеть любой материальный урон и воссоздать себя, если уцелело её ценностное ядро»15. Именно идентификация с определёнными ценностями позволяет людям считать ту или иную историю и людей, которые её творили - своей историей и своими людьми.
Ценности так же обладают вечной природой - они не могут «морально устаревать», быть преходящими или иным способом зависеть от времени. И то, что сегодня существует в современном обществе под видом ценностей является псевдо ценностями, и «идентификация с ними у подражателей является условно-символической, или стилизованной». С истинными ценностями «идентификация носит принудительный характер, только принудительность эта не внешняя, а внутренняя»16.
Современная западная цивилизация, а сейчас во многом и современное российское общество испытывают переизбыток дескриптивной информации и крайний
14 Панарин А.С. Реванш истории. М.: Русский мир, 2005. С. 23.
15 Там же, с. 23.
16 Там же, с. 24.
недостаток прескриптивной. Как пишет Панарин: «Настоящая драма современного вестернизируемого мира состоит в том, что вестернизация разрушает идентичность. Она «накачивает» общество новой информацией, одновременно уменьшая способность этого общества целенаправленно использовать эту информацию. Вестернизации слишком часто сопутствует социальная аномия - ценностная дезориентация и потеря
17
идентичности» .
Но вестернизации сегодня, в отличие от предыдущих периодов сопутствует постмодернизм. «Его можно понять и как самоиронию Запада, направленную против авторитарной догматики прежних «великих учений», и как тонкую стилизацию культуры homo ludens (человека играющего), и, наконец, как средство морального разоружения других культур, враждебных Западу»18. Постмодернизм, изначально возник как реакция на крайний фанатизм идеологических учений 20-го века, как попытка избежать в дальнейшем таких крайних форм человеческой восторженности и воодушевлённости очередным «великим учением», во имя которого опять будут приноситься многочисленные человеческие жертвы. И дабы справиться с чересчур сильным воодушевлением и увлечённостью западным человечеством разного рода идеологическими системами были использованы такие средства как скепсис и ирония. «Постмодернисты, наученные горькими последствиями революционного мессианства, решили, что лучшим средством против опасно самоуверенной власти является не тираноборческая энергия, воодушевлённая великим безошибочным проектом, а тотальный скепсис, отвергающий любые глобальные проекты».19 Можно сказать, что человечество разочаровалось в любых великих проектах и решило в будущем, дабы избежать человеческих жертв, исключить саму возможность вдохновения больших масс людей.
Но в отношении больших цивилизационных синтезов, которым как раз и является Россия, такой скепсис относительно больших смыслов крайне опасен. Исходя из того, что мы уже написали, это ведёт к тому, что будет забыта та «задача», которая только и позволяет народу сохраняться в истории, что приведёт к ослаблению цивилизационных синтезов, и, в конечном счёте - к распаду российского государства. Относительно запада такое скептическое отношение к ценностям оправдано - западное общество сейчас занимает, в материальном плане, наилучшее положение не только в пространстве, но и во времени, и, вполне возможно, что лучшего и не будет. Поэтому ему выгодно «ценностная остуженность». «Сегодня именно от либерализма исходит ирония, направленная против ценностей. По видимому, либералам слишком нравится мир, в котором они сегодня живут, или, во всяком случае, они опасаются, что любой другой
будет значительно хуже. Поэтому они пытаются разоружить современного человека,
20
растворив его в повседневности» .
В этом и состоит уникальность современного вызова цивилизационной идентичности России - если раньше посягали на её ценности пытаясь их заменить другими, не менее воодушевляющими, но которые не соответствовали её цивилизационно-ценностному ядру (западными). Или, ещё раньше монголо-татары просто паразитируя, как любые кочевники, систематически приучали русский народ к бессмысленности больших дел, бессмысленности каких-либо свершений, так как всё это может быть забрано более сильным. Но монголо-татары не покушались на православие и вообще на культурную составляющую Руси, а западники в своих действиях руководствовались ценностями, и по-своему понимали счастье для народа и государства.
17 Панарин А.С. Реванш истории. М.: Русский мир, 2005. С. 22.
18 Панарин А.С. Политология. М.: Проспект, 1997. С. 368.
19 Там же, с. 98.
20 Панарин А.С. Реванш истории. М.: Русский мир, 2005. С. 29.
Постмодернизм же разрушает любые ценности если те могут послужить основанием для воодушевления человека к великим делам и свершениям, что очень опасно для Российского государства, так как среда, в которой оно формировалось, характеризуется очень высоким напряжением противоборствующих тенденций (кочевник и пахарь, межконфессиональный диалог, Восток и Запад) для гармонизации которых требует очень сильное напряжение, невозможное без сильного воодушевления. Вопрос современности, как формулирует его Панарин, можно обозначить так: «В глубинном социокультурном смысле вопрос состоит в том, уцелели ли у нас, в частности к Востоку от Урала, духовные основы здорового консерватизма? Можно ли утверждать, например, что сибирское и дальневосточное население России ещё сохранило признаки немотствующего народа, связанные в том числе и с наследием старообрядчества: традиционное трудолюбие, аскезу и мораль, патриархальные предпосылки дисциплины и законопослушания, жажду духовной веры?»21 И сможет ли современная интеллигенция России, используя исторический материал, переосмыслить в новом ключе и в новых условиях задачу и миссию российского народа и, тем самым, обозначить его смысл и назначение в истории.
Список литературы
1. Панарин А.С. Реванш истории. М.: Русский мир, 2005.
2. Панарин А.С. Российская интеллигенция в мировых войнах и революциях XX века. Эдиториал УРСС. М., 1998.
3. Панарин А.С. Политология М.: Проспект, 1997.
4. Панарин А.С. Россия в циклах мировой истории. М.: Издательство МГУ, 1999.
5. Панарин А.С. Стратегическая нестабильность в XXI веке. М.: Алгоритм, 2003.
6. Логика метаисторического времени. Сборник статей посвящён памяти А.С. Панрина. М.: Социально-политическая МЫСЛЬ, 2004.
ALEXANDER PANARIN'S CONCEPT UPON THE PROBLEM OF RUSSIAN CIVILIZATIONAL IDENTITY IN THE POSTMODERN SITUATION
M.N. Kochetov
South federal university e-mail: humanwaste@mail.ru
This article aims to examine the Alexander Panarin's views on Russian civilizational identity and to analyze challenges arising from the postmodern way of thinking and acting. For this purpose, we examine concept's composite elements and study their stability and creative nature. This article shows Panarin's original solution to the problem of preserving, which lies in the idea of a nation's special historical mission. Moreover, the differences in values and interests and their role in the identity preservation are present in the article.
Keywords: identity, Panarin, East, West, nomadism, values, interests, postmodern, history.
21 Панарин А.С. Реванш истории. М.: Русский мир, 2005. С. 161
