CC BY
2
НАУКА. ОБЩЕСТВО. МЕТОДОЛОГИЯ SCIENCE. SOCIETY. CULTURE
Научная статья УДК 167
DOI 10.18522/2072-0181-2023-116-5-14
РЕПРОДУКЦИЯ И ТВОРЧЕСТВО В НАУКЕ: КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ИДЕИ М.К. ПЕТРОВА И СОВРЕМЕННЫЕ ПОДХОДЫ
B.fl. Eauynoe, C.B. CuneHKo
THE PROBLEM OF DEVELOPING HEURISTIC METHODS OF COGNITION BASED ON THE THEORY OF SCIENTIFIC CREATIVITY OF M.K. PETROV
V.D. Bakulov, S.V. Silenko
Проблематика, связанная с научным творчеством в целом и развитием навыков творческого мышления ученого, в особенности, априори должна иметь приоритетное значение для исследований в области науковедения и методологии научного познания. Эта априорность обусловлена самой природой научно-познавательной деятельности, характерологическими чертами самого научного знания: продуктивности, инновационности, необходимости его перманентного прироста и др. В науке существует не только запрет на плагиат, но и негативное восприятие однозначно выраженной репродуктивности в исследовательской деятельности. Эти регуляторы выступают в качестве проявлений, в целом неприемлемых не только для совокупности императивов научного этоса, но и для организационно-управленческих нормативов функционирования науки как социального института.
Научное сообщество, обитающее на границах Вселенной непознанного, хотело бы до-
Бакулов Виктор Дмитриевич - заведующий кафедрой философии и методологии науки Южного федерального университета, 344000, г. Ростов-на-Дону, пер. Днепровский, 116, e-mail: vdbakulov@sfedu.ru, т.: 8(863)218-40-00, добавочный 210-22, 210-28;
Силенко Светлана Владимировна - доцент кафедры философии и методологии науки Южного федерального университета, 344000, г. Ростов-на-Дону, пер. Днепровский, 116, e-mail: svsilenko@sfedu.ru, т.: 8(863)218-40-00, добавочный 210-22, 210-28.
стичь освоения этой Вселенной, открытия её новых галактик, а не простого повторения и показа уже известного, бесцельного топтания на этих границах и рубежах. В этом контексте совершенно понятно, почему процесс прироста научного знания, методы и способы познавательной деятельности, обеспечивающие этот прирост, должны были бы оказаться в фокусе научной саморефлексии с первых моментов ее генезиса.
Однако этого не произошло, вернее, усилия были явно недостаточными. Совершенно также очевидно и отсутствие существенного прогресса в изучении процессов и механизмов научно-познавательного творчества за последние полвека как предметной области в отечественном науковедении и методологии науки. Одной из сфер, в которой отсутствие серьезных достижений и существенного прироста знания является особенно наглядной, является сфера разработки, формулировки и последующего применения эвристических методов науки.
Viktor Bakulov - Southern Federal University, 116 Dnep-rovsky Street, Rostov-on-Don, 344000, e-mail: vdbakulov@ sfedu.ru, tel. +7(863) 218-40-00, ext. 210-22, 210-28;
Svetlana Silenko - Southern Federal University, 116 Dneprovsky Street, Rostov-on-Don, 344000, e-mail: svsilenko @sfedu.ru, tel. +7(863) 218-40-00, ext. 210-22, 210-28.
В связи с этим особую ценность имеет обращение к тем отечественным и зарубежным исследователям, научное наследие которых содержит в себе концептуальные идеи, позволяющие на систематическом уровне осмыслить проблемы изучения собственно творческих методов научного познания. К числу таких исследователей безусловно относится М.К. Петров. Особо значимым и ценным является то, что многомерность феномена творчества раскрывается М.К. Петровым путем исследования различных уровней его осуществления.
Обращение к данной проблематике осуществляется М.К. Петровым в работах разных лет, при этом им выявляются и исследуются различные грани проблемы. Саму науку Петров анализирует в широком историческом, социальном и культурном контексте, а его разработка теории научного творчества непосредственным образом опирается на фундаментальные науковедческие работы его времени -Т. Куна, Дж. Бернала, Д. Прайса и др.
Опираясь на фундаментальные и актуальные работы, посвященные научному самопознанию, Петров раскрывает суть науки и научной деятельности, определенные и осмысленные к середине ХХ столетия. Наука в этот период проникает во все сферы человеческого существования и значительно трансформирует реальность. Последствия этого процесса неоднозначны. С одной стороны, рационализация и технологи-зация взаимодействия человека с миром создают угрозу утраты человекоразмерности целого ряда сфер жизнедеятельности социума, и в первую очередь, таких из них, как образование и культура. С другой стороны, научный поиск -это возможность реализации творческого потенциала человека в его стремлении к истине, красоте и гармонии. Амбивалентность возможностей науки имеет не только социокультурное, но и гносеологическое измерение. Наука способна создавать систематичное, когерентное, свободное от противоречий знание, которое в качестве устойчивого компендиума транслируется в культуре. Но действительность динамична, и в науке разработан концептуальный арсенал, позволяющий исследовать хаос, нестабильность, противоречие. Решение второй задачи требует большего количества творческих усилий, поскольку предполагает выход в сферу непознанного, переход от незнания к знанию.
Однако сама наука несвободна от репродуктивной деятельности. И Петров это хорошо понимает. «Чтобы оказывать какое-то воздейст-
вие на сложившуюся всеобщую форму репродукции, - пишет он, - произведения научного творчества должны обладать некоторой суммой свойств, позволяющих им проникать в репродукцию, входить в отношения сравнения с элементами ее наличной формы, то есть целый ряд свойств научного продукта должен быть предза-дан научному творчеству, априорно определять его...» [1, с. 34].
В соответствии с предъявляемыми к научному знанию требованиями, научные результаты должны обладать следующими характеристиками:
- логичность - научный продукт должен следовать жесткой логической структуре «если - то», где из одного утверждения (условия) вытекает другое (следствие). Это обеспечивает ясность и последовательность изложения материала;
- последовательность - в научном продукте не допускается наличие противоречий, что позволяет избежать путаницы и двусмысленности при изложении информации;
- обоснованность - все утверждения и выводы, сделанные в научном продукте, должны быть подкреплены доказательствами и аргументами;
- системность - результаты научной деятельности должны быть представлены в виде взаимосвязанной системы знаний, а не отдельных фактов или идей;
- непротиворечивость - все идеи и выводы, представленные в научном продукте, не должны противоречить друг другу или ранее установленным фактам;
- соответствие стандартам - научный продукт должен соответствовать общепринятым стандартам и нормам в данной области знаний;
- творчество - в то же время, научный продукт должен стимулировать творческое мышление и инновации, позволяя исследователям искать нестандартные решения проблем;
- оригинальность - научные произведения должны содержать оригинальные идеи и подходы, позволяющие внести вклад в развитие науки.
Указанные выше требования выступают в качестве существенных характеристик научной деятельности, однако есть опасность, что строгое соблюдение этих, довольно жёстких требований, может стать препятствием для проявления творческой исследовательской инициативы, поиску нестандартных способов решения проблемы.
Такой подход позволяет выделить два проблемных аспекта, два главных препятствия познавательной деятельности, осуществляемой в науке:
- имитация научного поиска, подмена подлинно научного открытия (которое всегда является творческим, а не репродуктивным актом) созданием искусственных схем, не предлагающих принципиально новых результатов;
- размывание личностной, природной и социальной индивидуальности в результате проникновения обезличенных программ научной деятельности в социальную репродукцию.
На это обстоятельство и М.К. Петров обращает особое внимание: «...наука знает человека только в репродуктивных функциях, где он - сила среди сил природы, частный случай среди таких частных случаев проявления универсальных связей. Но вот исчерпывает ли репродукция человека»? [1, с. 46]. Вслед за М.К. Петровым, можно дать отрицательный ответ на этот вопрос, поскольку одной из сущностных характеристик личности является творчество. В творческом поиске осуществляется постижение смысла, формируется самосознание культуры.
В настоящее время именно наука оказывает значительное влияние на формирование самосознания культуры и ее репродуктивные механизмы. Становится важным вопрос о соотношении репродуктивных и творческих элементов в самой науке. Научная деятельность, функционирующая по принципу репродукции, лишенная творческого начала, утрачивает гуманистическую направленность и, проникая в социальную репродукцию, трансформирует смыслы культуры. Проблема эта настолько серьезна и актуальна, что постоянное обращение к ней просто необходимо. Это обращение вместе с тем показывает, насколько значимым в современном науковедческом контексте является наследие М.К. Петрова.
Рассмотрим более подробно вопрос о том, как механизм репродукции, встроенный в научную деятельность в качестве ее необходимого элемента, при недобросовестном исследовательском подходе становится способом имитации научного поиска.
Имитация научного поиска в настоящее время очень многообразна и проявляется в следующих формах:
- плагиате;
- гострайтинге (призрачное авторство);
- исследовательской недобросовестности, выражающейся в фальсификации и подгонке данных под нужные результаты;
- эпистемической коррупции.
К одному из своеобразных проявлений имитации научной деятельности в настоящее время можно отнести эпистемическую коррупцию. Понятие «эпистемической коррупции» использует канадский исследователь Серджио Сисмондо при анализе научного знания как целостной системы. В статье «Эпистемическая коррупция, фармацевтическая промышленность и корпус медицинских наук» акцент сделан на изучении эпистемической коррупции применительно к медицинским наукам, испытывающим существенное воздействие со стороны фармацевтических компаний.
С. Сисмондо следующим образом характеризует эпистемическую коррупцию: «Когда система знания в значительной мере утрачивает целостность, переставая предоставлять достоверное знание, ожидаемое от нее, или в некоторых случаях, когда она престает вызывать доверие, мы можем назвать это эпистемической коррупцией» [2]. Такая ситуация возникает под влиянием факторов внешнего характера по отношению к науке, вследствие привнесения в научную деятельность инородных для нее ценностей и целей.
Такое явление, как эпистемическая коррупция, заслуживает внимания, поскольку здесь происходит подмена исследовательской задачи: стремление к получению достоверного знания заменяется целенаправленным поиском аргументов для обоснования выгодной, как правило, по коммерческим соображениям, позиции. В таком контексте сложно говорить об осуществлении подлинно творческого поиска, поскольку творчество предполагает не только использование определенного методологического инструментария, но и возможность для исследователя действовать в рамках гуманистически ориентированной системы ценностных координат.
Опираясь на исследования данных систематического обзора, проводимого Cochrane Collaboration, британской организацией, занимающейся обобщением результатов медицинских исследований, С. Сисмондо приходит к выводу о том, что в случае финансирования медицинских исследований фармацевтической компанией значительно увеличивается вероятность получения результатов, выгодных для этой компании [2]. При этом, с точки зрения соблюдения формальных требований, предъявляемых к научному
исследованию, разработки, инициированные фармацевтическими компаниями, не только не уступают другим медицинским исследованиям, но проверочные процедуры в них были представлены более блистательно.
Причину такой ситуации отчасти можно видеть в стремлении исследователя максимально соответствовать запросу спонсоров, а не необходимости предоставлять объективные исследовательские результаты. Еще более существенным фактором, влияющим на формирование обозначенной выше ситуации, является специфическая форма организации современных научных исследований, осуществляемых при участии корпораций. Существует практика предоставления исследовательских услуг на контрактной основе в области фармацевтических, биотехнологических и медицинских исследований, оказываемых контрактными исследовательскими организациями (contract research organization (CRO)). Такие организации являются бизнес-структурами, обеспечивающими клинические разработки и испытания, коммерциализацию продукта, тестирование результатов и прочие услуги для фармацевтической промышленности. Фармацевтические корпорации таким образом снижают свои затраты на проведение исследований, хотя формально несут ответственность за полученные результаты.
По мнению канадского автора, CRO также являются инструментом компании-заказчика для организации и планирования исследований и публикаций. Возможна ситуация, при которой рукописи принадлежат авторам-призракам (ghostwriters), затем продвигаются для публикации при участии CRO ограничением доступа для независимых критиков.
Таким образом создается своего рода «призрачный менеджмент» (ghost-management) в медицинских исследованиях, обеспечивающий благоприятные результаты путем модерации условий и методов исследования, интерпретации результатов, организации написания и публикации статей (где публикации положительных результатов представлены широко, а исследования с отрицательными результатами игнорируются), манипуляции с результатами испытаний и т.п. [2]. Здесь возникает не просто конфликт исследовательских и коммерческих интересов, а путем финансирования медицинских исследований фармацевтическими компаниями, включения результатов таких исследований в арсенал медицинского знания происходит формирование таких институциональных условий для проведе-
ния исследований, при которых забота о благе пациента становится труднодостижимым результатом. Подобная ситуация свидетельствует о явном смещении ценностно-целевых ориентиров исследовательской деятельности в сторону их дегуманизации.
Проблема «призрачного авторства» поднимается коллективом авторов в статье «Призрачное авторство в биомедицине: обзор опубликованной литературы» [3]. В данной работе отмечается, что вопрос о «призрачном авторстве» широко обсуждается на международном уровне применительно к разным медицинским специальностям. Заинтересованными сторонами здесь выступают представители медицинского сообщества, редакторы научных журналов и представители фармацевтических компаний.
Предположительно, распространенность данного явления в медицинских публикациях составляет 20-30%. Указанный результат является приблизительным, поскольку изучение «призрачного авторства» связано с рядом сложностей: распространенность этого явления трудно оценить в связи с небольшим объемом исследований и ограниченным количеством рассматриваемых журналов; значительные различия в методах исследования не позволяет дать точную характеристику этого явления в медицинской литературе; и, наконец, неточности, возникающие при отсутствии дифференциации терминов «ghostwriting» («призрачное письмо»), «ghostwriter» («призрачный автор»), «orphan author» («автор-сирота»), «forged authors» (фальшивые авторы). Разрешение комплекса проблем, возникающих в связи с указанным феноменом, авторы статьи видят в соблюдении рекомендаций по редактированию и публикации научных работ в медицинских журналах, представленных руководством «Надлежащая практика публикации» («Good Publication Practice», «GPP3»), а также Международным комитетом редакторов медицинских журналов (ICMJE), где значительное внимание уделяется и этическим аспектам редакционной и исследовательской деятельности.
Проблема фальсификации и имитации научных исследований является сложной, многоаспектной. Многоуровневым и всесторонним должен быть и критический анализ феномена псевдонауки и квазизнания. Авторы уже обращались к этой проблематике [4].
Стержень рефутации псевдознания - выявление наличия творческой составляющей в продукте научной деятельности (статье, в первую очередь, монографии, обобщении совокуп-
ности эмпирических данных, научно-популярной работе и прочее). Уровень, степень, характер представленности творческого компонента, определяющий критерий оценки научной значимости научных результатов, выступают важнейшими факторами проверки наличия и деструкции псевдознания.
Творческая составляющая, и на этом Петров настаивает особо, определяется тем, насколько творческой личностью является ученый. Наличие творческих способностей, таланта, по Петрову, вообще необходимое и достаточное основания вхождения в систему научного производства знания [7].
Поэтому созидательный потенциал науки в конечном итоге зависит от творческих возможностей личности. Чем обусловлены эти возможности и что представляет собой феномен творчества как таковой? Ответ на этот вопрос ищут и отечественные, и западные мыслители. И именно в этом контексте переосмысливается ситуация с творческой личностью, особенностями ее познавательной деятельности.
С самого начала своего обращения к науке о науке, теоретическим построениям и эмпирическим наукометрическим исследованиям ученых, занимающихся наиболее актуальными направлениями развития научного самосознания, находящихся в тот момент, как мы сказали бы сейчас, на фронтире науковедения, М.К. Петров стремится выявить философские основания, всеобще-универсальное измерение науковедче-ских разработок.
Этот выход на теоретико-философский уровень осмысления научного творчества Петров начинает с рефлексии относительно исследования имеющихся во второй половине шестидесятых годов определенных многообещающих науковедческих теоретических построений и связанного с ними методологического инструментария, а затем - перехода к их концептуальному осмыслению на уровне выявления всеобще-необходимых взаимосвязей.
Речь идет о науковедческих разработках середины ХХ в., посвященных специфическому подходу в изучении научных публикаций, и прежде всего, научной статьи, пониманию их как особого продукта научной деятельности, выступающего узлом синтеза научных идей, знаний, реконструируемого при помощи изучения имеющихся в них цитат и сносок. Хорошо ориентируясь в самых актуальных науковедческих исследованиях шестидесятых годов, Петров указывает на научный эксперимент Иельского универси-
тета и Института научной информации, основанного Юджином Гарфилдом, осуществляющийся на основе обработки и анализа многомиллионного массива сносок и цитат в научных статьях. Авторы эксперимента видят в статье своего рода научную «молекулу», в которой осуществляется своего рода синтез имеющихся наличных знаний и генерация новых знаний как путем получения качественно нового продукта в результате этого синтеза, так и путем переосмысления, переинтерпретации наличного, соединение наличного с новым, фундирование нового принятым и устоявшимся.
Понимание того, что выбранный науковедами предмет исследования никак не приведет к выявлению процесса получения нового знания в его всеобще-универсальных спецификациях, не может послужить способом выявления сущности механизма научного творчества в соответствии с дискурсом своего времени. Петров называет это полной «фиксацией диалектики порождения нового» [5, с. 31], имея в виду полнообъемное и на уровне выявления всеобще-необходимых закономерностей воспроизведение механизма научного творчества. Вместе с тем Петров задает именно такой уровень оценки смысла эксперимента, именно таким масштабом измеряет цели и задачи самопознания наукой процесса получения нового знания. И это надо учитывать при осмыслении его анализа соответствующих науковедческих работ, тогда становится понятным постоянное стремление автора найти способ генерализации выдвинутых указанными науковедами идей и полученных на их основе наукометрических данных. И такой способ Петров находит и предлагает.
Анализируя теоретические основания данного эксперимента, Петров находит возможность на основе полученных данных перейти к следующему уровню изучения процесса генерации нового научного знания и механизма этой генерации, причем речь идет именно о теоретико-философском уровне научного самопознания, или, как формулирует Петров, уровне, позволяющем философски ориентировать науку о науке, задавать сам вектор движения научного самосознания. Таким способом является создание модели, своего рода теоретической идеализации, которая бы позволила в чистом виде и непосредственно содержательно рассмотреть процесс генерации научного знания и механизм творческого научного действия. Как пишет М.К. Петров: «Структура цепей цитирования может быть абстрагирована в модель и перенесена на анализ
более широкого круга явлений, которые близки по механизму к речи или к акту творчества, но не нашли еще своей "письменности", не могут быть представлены в наглядно-предметной форме» [5, с. 32]. В контексте уровня философских ориентиров научного самосознания, на котором открывается возможность выявления универсально-всеобщих содержательных особенностей процесса получения нового знания и экспликации самого механизма творчества, Петров и оценивает теоретико-науковедческие концепции и построения Т. Куна, Дж. Бернала, Д. Прайса и других, а также обращается к только что опубликованной на тот момент работе Артура Кёстлера «Акт творения» [6], Рассмотрение с самого начала идей А. Кёстлера в контексте реконструкции универсально-всеобщих основ механизма получения нового знания позволяет Петрову увидеть предложенную британским мыслителем концепцию творческого акта лишь как исходный момент, шаг к пониманию механизма творения нового.
Вышедшая в середине шестидесятых годов работа А. Кёстлера вызвала такой значительный интерес М.К. Петрова совершенно не случайно. Именно в ней разрабатывается понятие «бисоциации», ставшее затем одной из важнейших креативных техник, а самое главное - именно в этой работе Петров увидел представленный в системном виде понятийный аппарат, который позволяет проводить осмысление механизма творческой деятельности.
А. Кёстлер, раскрывая сущность своего термина «бисоциация», утверждал, что он предназначен для характеристики автономной сути матриц, которые вступают в контакт в творческом акте, в то время как ассоциативное мышление действует среди единой, ранее существовавшей матрицы. Однако это относительный, а не абсолютный критерий, потому что компоненты матрицы являются навыками. Матрицы сами по себе подчинены иерархии, и степень их интеграции, т.е. согласованность матриц, варьируется в зависимости от случая. В матрицах, которые стали полностью автоматизированными, только код определяет, кто из участников должен действовать в каком порядке. Бисоциация, утверждает А. Кестлер, раскрывает механизм синтеза двух матриц, в результате которого их коды декодируются, перестраиваются и синтезируются в новый код, на основе которого возникает качественно новый способ деятельности или продукт [6, с. 656-660]. Согласно А. Кёстлеру, такой би-социативный механизм синтеза нового харак-
терен для творческого акта в самых различных областях деятельности индивида в искусстве, юморе, технике, и в науке, в том числе.
Именно к изучению данного метода одним из первых обратился М.К. Петров. Концепцию бисоциации, которую Кёстлер использовал для анализа способов и форм творческой деятельности, Петров понимает и переосмысливает на качественно новом, философски-методологическом уровне. Петров задает оптику понимания механизма акта творческого действия не в его частном, отдельном выражении, а на общепознавательном уровне. Благодаря этому переосмыслению данная концепция могла бы сыграть существенную роль в изучении природы научного творчества, дать образец превращения такой креативной техники, как бисоциация в эффективный общенаучный эвристический метод.
М.К. Петров одним из первых в нашем отечественном науковедении анализирует би-социацию и раскрывает ее серьезный потенциал для понимания механизма и природы творчества. «Любое творчество есть порождение новых матриц из кодового материала наличных, - пишет он - . В процессе участвует материал минимум двух наличных матриц, что и дает основание употреблять термин бисоциация.» [5, с. 33]. Творческий акт, понимаемый как процесс бисоциации, по Петрову, имеет следующую структуру:
- наличие «матрицы». «Матрица» (навык), понимается как единство устойчивого и подвижного. В качестве устойчивого элемента матрицы выступает «код» - совокупность правил деятельности, частично или целиком укорененных в области бессознательного. Подвижным, или «факультативным», элементом является «стратегия» - способность выбора, обеспечивающая реализацию навыка в конкретных условиях среды;
- реализация матрицы, предполагающая повторение «кода», т.е. врожденных или приобретенных в процессе обучения правил, а также выбор стратегии в зависимости от условий окружения;
- создание новых матриц, собственно творческий акт, который происходит в процессе декодирования - разрывания первоначальных кодов матриц, и синтеза - создания принципиально новых связей. Процесс декодирования более сложно дается человеку по сравнению с синтезом. Синтез осуществляется спонтанно, в этом суть мыслительного процесса, но чтобы начать декодирование, нужно остановить синтез [5, с. 32-35].
М.К. Петров на совершенно новом, более фундаментальном, уровне переосмысливает кёстлеровскую бисоциацию и ставит задачу разработать в процессе исследования механизма творческой деятельности, понимаемом как процесс бисоциации, способы порождения нового знания в науке. Именно на этом пути, как нам представляется, открывается возможность решения центральной для современной методологии научного творчества задачи - развития, по разработанному М.К. Петровым образцу, ряда наиболее эффективных креативных техник до уровня соответствующих общенаучных эвристических методов получения нового знания.
Изучение природы и сущности научного творчества с неизбежностью приводит к постановке целого ряда вопросов, требующих глубокого анализа контекста, в котором творческий процесс становится принципиально возможным. Прежде всего следует отметить, что творчество - это всегда процесс созидания, порождения чего-либо принципиально нового: смыслов, образов, теорий и проч. Творчество предполагает конструирование новых вариантов гармонии, что требует, с одной стороны, приложения значительных познавательных усилий создателем этой новизны, с другой стороны, - наличия соответствующего социально-культурного контекста, в котором индивидуальные творческие достижения могут быть не только достигнуты, но и сохранены в качестве культурного достояния
Поэтому, вслед за Петровым, нам прежде всего необходимо исходить из того, что научное творчество, будучи многомерным явлением, вписано, с одной стороны, в сложную систему социокультурных отношений, а, с другой стороны, - непосредственно реализуется в деятельности конкретных исследователей, совершающих научные открытия. В широком смысле исследовательская задача здесь может быть понята как изучение научного творчества в совокупности всех его составляющих, в единстве его коллективного и индивидуального проявлений. Решение этой задачи, в свою очередь, требует самостоятельного рассмотрения каждого из аспектов творческого поиска в науке.
Поскольку основным источником творчества является внутренний мир личности, то изучение творческого процесса на индивидуальном уровне также можно рассматривать в качестве сущностного уровня в исследовании научного творчества. Особенность научного познания заключается в том, что индивидуальная инициатива здесь связана с особенностями
дисциплинарной организации науки. Научная деятельность, существует как «.форма деятельности по правилам, равнообязательным для всех ученых - членов данной ученой общности (дисциплина), причем в составе таких образующих дисциплину равнообязательных правил, всегда обнаруживаются правила различения (запрет на повтор-плагиат) и правила интеграции различенного в целостность (преемственность, ссылки на предшественников)» [7, с. 84].
Поскольку результаты научного творчества с необходимостью должны быть вписаны в дисциплинарную организацию науки, то, с одной стороны, здесь происходит нивелирование личностных особенностей исследователя, а с другой стороны, - запрет на плагиат требует уникальности и неповторимости исследовательских результатов, что не позволяет игнорировать особенности личности и ее творческие способности. Концептуальные идеи Петрова выводят понимание научного творчества на качественно новый уровень философских генерализаций.
Его позиция состоит в том, что талант, а точнее, личность-талант, выступает в качестве необходимого условия научной деятельности, именно необходимого. Слом старого регламента и синтез нового, созидание новой матрицы с ее «обязательной программой» и «стратегией» реализации требует нетривиальности, не совершается автоматически, не детерминирован каким-либо коллективным духом, абсолютным разумом и трансцендентным субъектом.
Он не может быть однозначно предопределен предшествующими правилами, алгоритмами, регламентами. Этот синтез, созидание, всегда «неожиданное» действие, осуществление которого предполагает особый талант, а то и гениальность. Наличный формализм (алгоритмы) и генезис нового происходят за редким исключением вне наличных установок и регламентирующих предписаний, как их слом и создание синтез нового формализма. Бисоциация есть фактическое отрицание и слом наличных матриц с их наличным формализмом и воссоздание в качественно новом виде, в другом контексте и положении [8, с. 114].
М.К. Петров отмечает еще одну особенность существования «личности в науке». Дисциплинарная организация науки способствует росту массива знания в целом, что создает сложности при освоении значительного объема научной информации, как для специалистов, так и для студентов, только готовящихся к исследовательской деятельности. Творческий подход в
этих условиях необходим как для выбора интересных идей, способных стать основой нового исследования, так и для отбора научного материала, используемого для подготовки специалистов и соответствующего критерию «ментальной и физической вместимости» человека, а также размерности сроков обучения [8, с. 115-116].
Индивидуальный характер творчества требует нестандартного подхода к усвоению и применению массива дисциплинарного знания, созданного коллективными усилиями определенных групп научного сообщества, которое выступает необходимой основой индивидуального творчества. Этот нестандартный подход требует нешаблонных средств, методов и техник.
М.К. Петров рассматривает научную статью как своего рода «молекулу», в которой осуществляется своеобразный синтез нового продукта. Он показывает бисоциативный механизм синтеза качественно новых знаний и характеризует этот творческий акт как создание новых матриц, происходящий в процессе декодирования, т.е. разрывания первоначальных кодов матриц и синтеза создания принципиально новых связей. Тем самым Петров в рассмотрении этого механизма задает интенцию к построению обобщенной универсальной модели научного знания в его более полном всестороннем выражении.
Генерация нового научного знания в исходной «молекуле», научной статье, по версии Петрова, - это только начальный момент процесса получения и синтеза знания. Далее он вычленяет этап инкорпорации этих результатов уже в массив предметно-отраслевого кластера знаний, что также предполагает синтез, создание принципиально новых связей с предварительным декодированием и соединением. Этот процесс он обозначает как «синтез синтеза» знаний определенного, возможно даже и немалого количества «статей-молекул». В дальнейших этапах процесса научного познания предполагается, пусть даже схематично и конспективно, процесс декодирования и синтеза на уровне дисциплинарном. А далее, в зависимости от значимости и содержательных особенностей полученного знания, речь может идти о междисциплинарном и даже трансдисциплинарном этапах интеграции научного знания, полученного в осуществившихся на указанных этапах актах научных творческих действий. В свете вышесказанного, бисоциация, по Петрову, предстает уже как научный метод достаточно высокого ранга в иерархии методов научного творчества.
Замысел М.К. Петрова состоит в раскрытии возможностей бисоциации или даже мульт-социации в качестве метода анализа процесса развития науки и научного творчества в их взаимосвязи. Научные достижения, будучи выраженными в опубликованных статьях, обладают измеримыми параметрами (количество ссылок на статью, частота публикаций авторов, преемственность идей, представленная как перекрестная система ссылок). И именно здесь, по мысли Петрова, возникает то пересечение проявления таланта, действующего в науке и являющегося трудноуловимым для исследования объектом, и наукой как социально организованной системой, успешно изучаемой посредством методов социологии и наукометрии. Для того чтобы при исследовании науки выйти за пределы решения узко-фрагментарных задач к теоретическим обобщениям, позволяющим понять, как в науке происходит процесс рождения нового знания, т.е. сформировать философские основания науковедения, можно расширить сферу применения бисоциации до уровня методологической процедуры. Бисоциация как креативная техника, описанная Кёстлером как процесс создания нового применительно к психологическому уровню творчества, может быть рассмотрена не только как необходимый элемент познавательного процесса вообще, осуществляемого как индивидуально, так и коллективно, но и как метод анализа творческой деятельности в науке, поскольку творчество исследователей, представленное в публикациях, являет собой по сути тот же механизм бисоциации (декодирование исходных матриц, синтез нового кода), но с использованием сложного институционального инструментария, представленного, в том числе и системой научных публикаций. Сложность процесса открытия в науке, также как и в случае индивидуального творчества, состоит в декодировании исходных матриц, поскольку именно здесь происходит обнаружение новых связей, на основании которых будет осуществляться новый синтез, происходить формирование новых смыслов. В науке, также как в индивидуальном творчестве, присутствует сложная проблема «глубины декодирования». Суть данной проблемы состоит в ограниченной способности человеческого интеллекта дробить исходные целостности. Познавательные способности человека организованы таким образом, что остановить синтез возможно только частично и на непродолжительное время (синтез происходит спонтанно). Декодирование, т.е. удержание в памяти определенных элемен-
тов исходной целостности, возможно только до определенного предела, обусловленного недостатком человеческой «оперативной памяти».
Соответственно, творчество в науке представлено как процесс бисоциации со всеми присущими ему особенностями, но осуществляется этот процесс не на индивидуально-психологическом уровне, а на уровне оперирования с институционально организованной системой публикаций. Вследствие наличия «глубины декодирования» осуществление процесса бисоциа-ции всегда предполагает выстраивание иерархической структуры, включающей все элементы, с которыми производятся операции. Применительно к научному творчеству в качестве такой иерархизированной системы выступает все теоретическое знание, представленное в виде определенным образом ранжированной системы публикаций.
Выше нами уже было сказано, что разработка методологии научного творчества не имеет в настоящее время «прорывных» работ. Это направление значительно отстаёт от тех ожиданий, которые есть у исследователей и формируются у них на основе понимания самой природы научной деятельности, ее сути, связанной с постоянной генерацией нового знания. Вместе с тем оно не может быть ничем иным, как продуктом индивидуального и коллективного творчества. Например, такие «продукты» получают в сфере тех социальных практик, которые по своей сущности предполагают использование инновационного «продукта», результатов творческой деятельности. Речь идет в первую очередь о таких сферах деятельности и профессиях, как дизайн, менеджмент, реклама и немалом числе других. В неразрывной связи с этими сферами деятельности сформировалась и интенсивно развивается область деятельности, которую условно можно назвать областью разработки и имплемента-ции креативных техник и технологий [9; 10].
Бурно развивающаяся в настоящее время область креативных техник способна обеспечить прирост знания для приостановившей свое поступательное развитие сферы изучения методологии научного творчества. Показательно, например, что в обстоятельной, современной работе А.С. Майданова [11] практически отсутствует понятие «креативной техники». Особенно такая из них, как бисоциация, получившая «прописку» в самых различных предметных областях, связанных с изучением научного творчества, упоминается только вскользь. При этом обращение именно к бисоциации очень важно, поскольку
алгоритм бисоциации лежит в основе многих креативных техник.
Особо значимым является также то, что обращение к опыту концептуального переосмысления М.К. Петровым идей Артура Кёстлера осуществляется на основе выхода на уровень сущностной экспликации природы научного знания, философских ориентиров процесса развития научного способа познания, концептуализации процесса получения нового знания и лежащего в глубинных основаниях этого процесса механизма творчества.
Поэтому изучение творческого наследия М.К. Петрова и позволит найти взаимопересечения между традиционной проблематикой методологии научного творчества и быстро развивающейся, обладающей значительным эвристическим потенциалом, областью креативных техник, а следовательно, самым непосредственным образом создает условия для осуществления прорыва в этой важнейшей области методологии науки.
ЛИТЕРАТУРА
1. Петров М.К. Искусство и наука. Пираты Эгейского моря и личность. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1995. 140 с.
2. Sergio Sismondo. Epistemic Corruption, the Pharmaceutical Industry, and the Body of Medical Science. // Frontiers in Research Metrics and Analytics. [Электронный ресурс]. URL: https://www.frontiersin. org/articles/10.3389/frma.2021.614013/full (дата обращения: 1.10.2023).
3. Lisa M. DeTora, Michelle A. Carey, Dikran To-roser & Ellen Z. Baum. Ghostwriting in biomedi-cine: a review of the published literature. Current Medical Research and Opinion. 2019, vol. 35, no. 9. р. 1648-1651.
4. Бакулов В.Д., Силенко С.В. Основные теоретико-методологические уровни анализа проблемы демаркации науки и квазинауки. //Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2019. №2 (202), С. 4-9.
5. Петров М.К. Философские проблемы «науки о науке». Предмет социологии науки. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2006. 624 с.
6. Arthur Koestler. The Act of Creation L.: HATCHIN-SON, 1964. 751 p.
7. Петров М.К. Личное и безличное в научной деятельности. // Социология науки и технологий. 2011. Т. 2. № 1. С. 83-102.
8. Петров М.К. Человекоразмерность и мир предметной деятельности. // Высшее образование в России. 2010. № 4. С. 108-118.
9. Боно Эдвард де. Рождение новой идеи: о нешаблонном мышлении. М.: Прогресс, 1976. 143 с.
10. Боно Эдвард де. Латеральное мышление. СПб.: Питер паблишинг, 1997. 315 с.
11. Майданов А.С. Методология научного творчества. М.: URSS, 2011. 510 с.
REFERENCES
1. Petrov M.K. Art and science. Pirates of the Aegean Sea and personality. M.: «Russian Political Encyclopedia» (ROSSPEN), 1995. 140 p.
2. Sergio Sismondo. Epistemic Corruption, the Pharmaceutical Industry, and the Body of Medical Science. // Frontiers in Research Metrics and Analytics. available at: https://www.frontiersin.org/articles/10.3389/ frma.2021.614013/full (accessed: 1 november 2023).
3. Lisa M. DeTora, Michelle A. Carey, Dikran To-roser & Ellen Z. Baum. Ghostwriting in biomedi-cine: a review of the published literature. Current Medical Research and Opinion. 2019. vol, 35. no. 9. P. 1648-1651.
4. Bakulov V.D., Silenko S.V. News of higher educational institutions. The North Caucasus region. Social sciences. 2019. no. 2 (202). P. 4-9.
5. Petrov M.K. Philosophical problems of the «science of science». The subject of sociology of science. M.: «Russian Political Encyclopedia» (ROSSPEN), 2006. 624 p.
6. Arthur Koestler. The Act of Creation L.: HATCHIN-SON, 1964. 751 p.
7. Petrov M.K. Sociology of Science and Technology. 2011. vol. 2, no. 1. P. 83-102.
8. Petrov M.K. Higher education in Russia. 2010. no. 4. P. 108-118.
9. Bono Edward de. The birth of a new idea: about unconventional thinking. M.: Progress, 1976. 143 p.
10. Bono Edward de. Lateral thinking. St. Petersburg: Peter Publishing, 1997. 315 p.
11. Maydanov A.S. Methodology of scientific creativity. M.: URSS, 2011. 510 p.
Статья поступила в редакцию 06.11.2023; одобрена после рецензирования 16.11.2023; принята к публикации 04.12.2023.
The article was submitted 06.11.2023; approved after reviewing 16.11.2023; accepted for publication 04.12.2023.
Научная статья УДК 1:173.7
DOI 10.18522/2072-0181-2023-116-14-21
ИНСТИТУТ СЕМЬИ: АКТУАЛЬНЫЕ ТРЕНДЫ ДИСКУРСОВ
О.Н. Жупник
THE INSTITUTE OF THE FAMILY: CURRENT TRENDS IN DISCOURSES
Изучение актуальных трендов дискурсов института семьи, который сегодня претерпевает значительные трансформации, является чрезвычайно важным. Эти изменения проявляются как в количественных (снижение рождаемости, рост разводов, уменьшение количества заключаемых браков), так и в качественных показателях (мировоззренческие изменения, связанные с ценностными сдвигами, ослабление воспитательной функции семьи, изменение семейных ролей) [1]. Очевидно, что в таких условиях необхо-
Жупник Олеся Николаевна - кандидат философских наук, ведущий специалист по учебно-методической работе кафедры философии Крымского федерального университета имени В.И. Вернадского, 295 007, Республика Крым, г Симферополь, ул. Вернадского, 4, email: sociolesya@mail.ru, т. +7(3652)602 154
О.К Zhupnik
димы исследования актуальных проблем семьи с целью добротного анализа, прогноза и выработки предложений по укреплению этого социального института - основной ячейки общества и государства.
Семейную проблематику, как показывает анализ источников, исследуют не только философы. Она проходит на стыке разных теоретико-методологических подходов и разных наук - психологии, социологии, демографии, педагогики и др. Такой интерес к проблемам семьи и брака вызван, очевидно, особой важностью исследуе-
Zhupnik Olesya - Ph.D. in Philosophy, Crimean Federal University named after V.I. Vernadsky, 295 007, Republic of Crimea, Simferopol, StreetVernadsky, 4, email: sociolesya@ mail.ru, tel. +7(3652)602 154.
