CC BY
181
УДК 321 (091) (4/9)
UDC 321 (091) (4/9)
О.А. ВАСИЛЬЕВА
соискатель, кафедра теории и истории государства и права, Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина E-mail: [email protected]
O.A. VASILYEVA
Applicant of the Department, Theory and history of state and law, Yelets State University named after I.A. Bunin E-mail: [email protected]
ПРОБЛЕМА КОНЦЕССИИ, РАЗГРАНИЧИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС И СОВЕТСКО-ИРАНСКИЕ ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ СВЯЗИ В 20-Х ГГ. XX В.
THE ISSUE OF CONCESSIONS, THE BOUNDARY QUESTION AND THE SOVIET-IRANIAN TRADE AND ECONOMIC RELATIONS IN THE 20-IES OF XX CENTURY
Статья посвящена рассмотрению проблемы становления и развития отношений между Ираном и Россией в 20-е годы XX в. Антисоветская политика реакционного правительства Ирана наиболее яркое выражение нашла в вопросах сдачи иностранному капиталу концессии на северную нефть, разграничительном вопросе и в вопросе о советско-иранском торговом договоре.
Ключевые слова: Иран, СССР, советско-иранский торговый договор, концессия, меджлис, монополия внешней торговли, таможенный тариф.
The article is devoted to problems of formation and development of relations between Iran and Russia in the 20-ies of XX century. Anti-Soviet policy of the reactionary government of Iran the most vivid expression found in the matters of the Deposit of foreign capital concession to the Northern oil, разграничительном matter and in the matter of the Soviet-Iranian trade agreement.
Keywords: Iran (Islamic Republic Iran), USSR, the Soviet-Iranian trade agreement, preamble, concession, mejlis, monopoly of foreign trade, customs rates.
Антисоветская политика реакционного правительства Ирана и иностранных империалистов наиболее яркое выражение нашла в вопросах сдачи иностранному капиталу концессии на северную нефть, разграничительном вопросе и в вопросе о советско-иранском торговом договоре.
По советско-иранскому договору 1921 г. все концессии, полученные в Иране царским правительством или русскими капиталистами, передавались безвозмездно иранскому народу [1]. Причем статья 13 советско-иранского договора 1921 г. указывала, что Правительство Персии обещает со своей стороны не передавать возвращенные Персии, согласно настоящему договору, концессии и имущества во владение, распоряжение или пользование никакому третьему государству или его гражданам, сохраняя все сказанные права за собой на благо персидского народа [1]. Однако правительство Ирана, возглавляемое Кавамом ос-Салтане, грубо нарушая советско-иранский договор, в ноябре 1921 г. дало согласие на разработку нефти в пяти северных провинциях Ирана американской компании «Стандарт ойл» [6]. Вслед за этим 22 ноября 1921 г. было созвано специальное заседание меджлиса, на котором Кавам предложил немедленно утвердить концессию. Такая поспешность в решении серьезного государственно -го вопроса доказывала чрезвычайную заинтересованность правительства в сдаче концессии американцам.
Принятый меджлисом в результате давления на де-
путатов законопроект о сдаче концессии устанавливал следующие условия:
1. Район, сдаваемый в концессию компании «Стандарт ойл», определялся пятью провинциями: Азербайджан, Астрабад, Мазандеран, Гилян и Хорасан.
2. Срок концессии устанавливался в 50 лет.
3. Доля отчисления Ирану концессионером определялась в 10% стоимости добытой нефти.
4. Подробные условия договора должны были быть разработаны в дальнейшем и внесены на утверждение меджлиса.
5. Концессия не могла передаваться третьей стороне [9].
Демократически настроенные слои иранского народа сразу же увидели в этом соглашении попытку осложнить советско-иранские отношения и создать серьезную угрозу национальной независимости Ирана.
В дальнейшем «Стандарт ойл» вступила в контакт с АИНК (Англо-иранской нефтяной компанией) с целью совместной эксплуатации нефти в северных провинциях Ирана. 15 января 1922 г. Ф. Ротштейн заявил правительству Ирана категорический протест против сдачи нефтяной концессии на севере Ирана иностранным компаниям. Несмотря на протест Советского правительства, правительство Ирана продолжало вести переговоры по сдаче концессии. Однако внесенный на рассмотрение меджлиса 2 марта 1922 г. проект соглашения вышеуказанных двух компаний, несмотря на
© О.А. Васильева © O.A. Vasilyeva
все усилия правительства и англо-американских империалистов, был отвергнут большинством депутатов как противоречащий п. 5 условий соглашения правительства Ирана со «Стандарт ойл». Было объявлено об аннулировании соглашения [3].
Правительство Ирана, продолжая грубо нарушать условия советско-иранского договора, летом 1922 г. снова начало переговоры о сдаче концессии на северную нефть с другой американской компанией - «Синклер». Но 10 января 1923 г. при обсуждении проекта концессии в меджлисе разразился громкий скандал: лидер национального блока огласил конфиденциальную телеграмму из Вашингтона, в которой указывалось, что в случае удачного проведения концессии премьер-министр Кавам-ос-Салтане и его сотрудники получат от американской компании 150 тыс. долларов [3].
Летом 1923 г. правительство Ирана начинает вторичные переговоры с компанией «Синклер», которая пользовалась непосредственной поддержкой Государственного секретаря Соединенных Штатов Америки Фолласа [1]. Концессионный договор, заключенный между Ираном и нефтяной компанией «Синклер» в декабре 1923 г., имел, как и проект несостоявшегося договора со «Стандарт ойл», грабительский характер: он предусматривал эксплуатацию нефтепромыслов четырех из пяти провинций Ирана и отчисление Ирану всего 20% доходов [3]. Хотя в сентябре 1924 г. меджлис утвердил это соглашение, в силу оно не вступило [5]. В конце 1924 г. главный владелец компании Гарри Синклер был арестован в связи с раскрывшейся в США крупной нефтяной аферой. В апреле 1925 г. Советское правительство еще раз уведомило правительство Ирана о том, что оно может распоряжаться нефтяной концессией в северном Иране только на условиях советско-иранского договора 1921 г. [3]. В результате всего этого иранское правительство было вынуждено аннулировать соглашение и с компанией «Синклер».
Действия американцев вокруг иранской нефти свидетельствовали о далекоидущих планах империалистов США, стремившихся прибрать страну к рукам и превратить ее в орудие антисоветской деятельности. В осуществлении этих антисоветских и антинациональных планов принимал активное участие премьер-министр Кавам-ос-Салтане. Именно правительство Кавама дважды в течение рассматриваемого периода пыталось сдать концессию на северную нефть американскому капиталу, именно в период его правления Соединенные Штаты Америки в ноябре 1922 послали в Иран миссию Мильспо.
Подписанный 14 августа 1922 г. в Вашингтоне кон -тракт о правах и полномочиях Мильспо, как главного управляющего всеми финансами в Иране, давал обширные права американскому агенту.
Так, Мильспо имел право составлять государственный бюджет, реорганизовать аппарат министерства финансов и связанных с ним учреждений, привлекать в Иран иностранный капитал и предоставлять иностранцам торговые и промышленные концессии, изыскивать дополнительные источники дохода, давать письменные
разрешения производить финансовые операции правительству Ирана и т.п. [7]
Столь обширные полномочия, полученные представителем Соединенных Штатов, открывали для американских империалистов возможность фактически контролировать экономику, политику и финансы Ирана. Мильспо использовал эти права для осуществления планов американских империалистов по превращению Ирана в зависимую от США страну и для подрыва всевозрастающего влияния Советского государства в Иране.
Мильспо прилагал большие усилия, чтобы добиться концессий на северную нефть для американских нефтяных компаний. Одной из причин большой заинтересованности американских правящих кругов в северной иранской нефти было стратегическое положение этих провинций и их близость к Советскому Союзу. Так, Луис Фишер также подчеркивает антисоветскую сущность империалистических домогательств нефтяных концессий в северном Иране: «Концессия английской или объединенной англо-американской компании, - пишет он, - неизбежно привела бы к расширению британского влияния до русских границ, откуда сделалась бы базой для интриг и волнений, а также для возможных усилий оторвать Кавказ от центра России» [9].
Иранское правительство не останавливалось и перед прямыми нарушениями условий советско-иранского договора, в частности пытаясь сорвать разграничение водных и территориальных рубежей, предусмотренное договором 1921 г
Среднеазиатская граница СССР с Ираном начинается с места впадения реки Атрек в Каспийское море и идет извилистой линией на протяжении 800 верст до Серахса на реке Теджен и далее до Зульфагара, через который проходит южная граница с Афганистаном. Эта пограничная черта пересекается целым рядом водных источников, истоки и верховья которых во многих случаях на значительном протяжении относятся к территории Ирана, лишь низовья их находятся в Туркменской ССР.
Это обстоятельство в прошлом по причине отсутствия установленных правил и законов водопользования тяжело отражалось на жизненных условиях туркменского населения. Иранские ханы, захватив истоки рек, водами которых туркмены орошали свои поля, ставили кабальные условия отпуска воды.
Только после заключения советско-иранского договора 1921 г. разрешение водного вопроса стало возможным. Ст. 3 договора прямо указывала, что «для окончательного урегулирования вопроса о пользовании пограничными водами и для разрешения всех вообще спорных пограничных и территориальных дел назначена комиссия из представителей Персии и России» [8].
Советское правительство в Тегеране со всей серьезностью поставило перед правительством Ирана вопрос о безотлагательном заключении Ираном и Советской Россией соглашения о водоразграничении и водораспределении. В результате усилий Советского правительства в августе 1921 г. по соглашению с правительством Ирана была образована смешанная паритетная советско-иранская комиссия для выработки
и заключения соглашения о водоразграничении и во-дораспределении. В результате усилий Советского правительства в августе 1921 г. по соглашению с правительством Ирана была образована смешанная паритетная советско-иранская комиссия для выработки и заключения соглашения о водораспределении по хора-санской границе.
Однако правительство Ирана продолжало политику осложнений советско-иранских отношений и в этом вопросе. В марте 1922 г. было закончено подробное изложение всего собранного материала и разработаны проекты соглашения по размежеванию водных источников на советско-иранской границе. Для обсуждения этих проектов в апреле 1922 г. по инициативе Советского правительства была организована смешанная паритетная советско-иранская комиссия, в состав которой вошли уполномоченный Турксовнаркома, председатель Туркводхоза и представитель Генерального консульства в Хорасане [9].
Ввиду того, что водораспределение имело тесную связь с вопросами изменения границы, предусмотренными договором 1921 г., на комиссию возлагалось также разграничение. Таким образом, эта комиссия явилась той разграничительной комиссией, которая, согласно ст. 3 советско-иранского договора, должна была разрешить в окончательной форме все вопросы по водному и территориальному разграничению между СССР и Ираном.
По вине иранского правительства разрешение вопроса о разграничении пограничных водных источников, предусмотренное договором 1921 г., тянулось до 1926 г.
Большой преградой в развитии советско-иранской торговли служил таможенный тариф 1920 г., выработанный английскими торговыми монополиями и, как уже говорилось, направленный исключительно против торговли Ирана с СССР. Высокие ставки этого тарифа ограничивали спрос на иранские товары со стороны органов Внешторга и тем вызывали застой в торговле Ирана. В то же время высокие пошлины значительно удорожали стоимость импортных товаров, делая невозможным их ввоз из России.
Стремясь избежать ответственности за развал экономики и бедствия населения, правительство Кавам ос-Салтане пыталось использовать недовольство народа для агитации против советской политики монополии внешней торговли и против органов управления Внешторга в Иране. Официальные представители Ирана на местах, выполняя директивы Кавам ос-Салтане, клеветнически заявляли, что дороговизна в Иране является результатом деятельности Внешторга, что Внешторг «грабит» иранское купечество [9].
При таких обстоятельствах советско-иранская торговля развиваться не могла. Необходимо было выработать твердые, определенные нормы и правила торговых взаимоотношений с Ираном, появилась острая необходимость заключить торговый договор.
Советское правительство неоднократно выражало пожелания приступить к переговорам по заключению торгового договора. Так, Наркоминдел в своих нотах от
28 сентября и 29 октября 1921 г. предложил правительству Ирана открыть в Москве такие переговоры.
Стремясь избежать заключения договора, кабинет распространил ложные слухи о том, что Советская Россия в торговом договоре собирается лишить Иран транзита.
Опровергая эти слухи, Советское правительство в ноте правительству Ирана от 28 января 1922 г. указывало, что оно ставит себе целью всячески способствовать торговле между Ираном и западными странами [6]. В ноте от 30 января того же года Народный Комиссар по иностранным делам Г.В. Чичерин предложил иранскому послу в Москве приступить к формированию делегации для заключения торгового договора [6].
Виду всеобщего недовольства политикой Кавам ос-Салтане, а также в результате оппозиции со стороны национальных сил Кавам ос-Салтане в январе 1922 г. вынужден был подать в отставку.
Вновь сформированное правительство Мошир од-Доуле, уступая требованиям народных масс и национальной буржуазии, было вынуждено пойти на урегулирование советско-иранской торговли. Мошир од-Доуле отменил запрещение вывозить рис в Советскую Россию, приостановил по отношению к ней действие тарифа 1920 г., направил в Москву делегацию во главе с Таги-Заде для переговоров по заключению советско-иранского торгового договора.
Председатель Иранской торговой делегации Таги-Заде прибыл в Москву 26 апреля 1922 г., в мае приехали остальные члены делегации [6]. 15 июня 1922 г. открылась конференция по заключению торгового договора с Ираном. Вновь пришедший к власти в результате правительственного кризиса в мае 1922 г. Кавам ос-Салтане продолжал проводить свою прежнюю антисоветскую политику. По его директивам иранская делегация добивалась отмены монополии внешней торговли по отношению к Ирану. Иранская делегация уклонялась от выработки практических мероприятий, которые могли бы содействовать советско-иранской торговле. Это привело к тому, что 10 августа 1922 г. переговоры прервались [6]. Советское правительство, несмотря на все эти препятствия, настойчиво продолжало поиски путей сближения советско-иранских торговых интересов.
В период перерыва в переговорах по заключению торгового договора в Москве учреждается «Российско-восточная торговая палата». Устав торговой палаты, утвержденный Советом Труда и Обороны (СТО) 15 февраля 1923 г., определял, что она призвана содействовать «экономическому сближению России с советскими республиками - Бухарой и Хорезмом, а также с Персией, Турцией, Афганистаном, Монголией, Китаем и Японией - на почве торгово-промышленных интересов» [2].
Чрезвычайный и полномочный посол Ирана Мошавер оль-Мамалек, выступая на заседании учредительного собрания палаты 10 декабря 1922 г., признал, что «Персия за 8 лет перерыва торговых сношений с Россией понесла чудовищные убытки» и приветствовал эту советскую инициативу [2].
Между тем, наряду с политикой срыва торговых
переговоров, Кавам ос-Салтане принимал все меры к созданию враждебного отношения к Советской России в Иране. Так, он способствовал распространению клеветнических слухов о каких-то агрессивных намерениях Советской России.
В борьбе против антинациональной политики Кавама ос-Салтане большое значение приобретает «Национальный блок» - политическое объединение, куда входили представители национальной буржуазии, ремесленников, интеллигенции. «Национальный блок» был образован в августе 1922 г. и ставил своей задачей содействовать проведению политики, отвечающей национальным интересам Ирана. Лидером «Национального блока» был Мостоуфи оль-Мамалек. Мостоуфи оль-Мамалек основную задачу вновь организованного блока видел в борьбе за экономическое возрождение Ирана, одним из главных условий которого было установление дружественных экономических и политических отношений с СССР.
«Националый блок» выступает против Кавам ос-Салтане и с обвинением в срыве советско-иранских торговых переговоров. Формирование нового кабинета было поручено лидеру «Национального блока» Мостоуфи оль-Мамалеку. Весть о падении правительства Кавам ос-Салтане была с большой радостью встречена иранским народом.
Тяжелое положение в сельском хозяйстве и торговле на севере Ирана заставило новый кабинет в первую очередь позаботиться о восстановлении нормальных экономических и политических взаимоотношений с Советской Россией, нарушенных антисоветской политикой Кавама.
В феврале 1923 г. Мостоуфи оль-Мамалек направил телеграммы: первую - председателю иранской делегации в Москве Таги-Заде и чрезвычайному представителю Ирана Мошавер оль-Мамалеку о принятии экстренных мер к немедленному возобновлению торговых переговоров с РСФСР, вторую - таможенному управлению об отмене восстановленного Кавамом ос-Салтане таможенного тарифа 1920 г. и о восстановлении прежнего льготного тарифа [9].
28 февраля Мостоуфи ооль-Мамалек выступил в меджлисе с программой, главным пунктом которой являлось «обязательное заключение торгового договора, таможенной, консульской и прочих конвенций с Россией» [9].
В своей декларации, оглашенной на конференции, советская делегация заявляла, что Советское правительство, стремясь облегчить товарообмен между обеими странами, вводит временно, до вступления в силу торгового договора, с 25 февраля 1923 г. особо льготные таможенные ставки по торговле с Ираном. В декларации подтверждалось также заявление от 9 ноября 1922 г. о введении льгот в целях развития и укрепления советско-иранских торговых отношений. Льготы заключались в том, что иранскому купечеству предоставлялось право свободной, т. е. помимо Внешторга, торговли с Советской Россией товарами иранского происхождения по твердо установленным спискам, а также
возможность свободного вывоза товаров из Советской России в Иран по такого же рода списку.
Эти льготы в результате враждебной политики Кавама ос-Салтане прежде осуществлены не были, возможность их реализации открылась с приходом к власти кабинета Мостоуфи оль-Мамалека.
27 марта 1923 г. вводится в действие циркуляр НКВТ №48, который предусматривал «временно, впредь до дальнейших распоряжений, установить свободный провоз русских и персидских товаров через русско-персидскую границу по прилагаемым спискам А и Б» [9]. Советско-иранские торговые переговоры были успешно доведены до конца. 20 апреля конференция принимает главные статьи проекта договора, а 11 июня 1923 г. принимается и скрепляется подписями обеих делегаций весь проект в целом [4].
Договор оставлял за каждой стороной свободу установления форм своей внешней торговли, определял статус, организацию и функции торгового представительства Советского Союза в Иране и его аппарата, устанавливал имущественные права граждан обеих сторон, четко регулировал порядок транзита товаров через территорию другой стороны и т.д. Таким образом, проект торгового договора устанавливал твердую базу и правовые нормы торговых взаимоотношений СССР с Ираном.
Правительство Мостоуфи оль-Мамалека, наряду с проектом торгового договора с Советской Россией, подписало 25 апреля 1923 г. советско-иранскую почтовую конвенцию, а 27 апреля - советско-иранскую телеграфную конвенцию, также имевшие большое значение в деле дружественного сближения Ирана с СССР [8].
Политика сближения с СССР, проводимая кабинетом Мостоуфи оль-Мамалека, уже с самого начала встретила противодействие со стороны иранских реакционеров и английских империалистов. Борьба реакционных сил против реалистической политики кабинета Мостоуфи оль-Мамалека приобретает все более ожесточенный характер. Это привело к фактическому расколу «Национального блока». В апреле от него отошли так называемые «независимые». Вслед за этим один из лидеров «Национального блока» - Тедайон, еще недавно выступавший за идеи национального освобождения, также группирует особую парламентскую фракцию [9]. Реакция, организовав таким образом оппозицию кабинету Мостоуфи оль-Мамалека, в мае начинает его травлю как «продавшегося русским» [9]. Одновременно против сближения Ирана с СССР и укрепления независимости страны открыто выступает Англия.
Англия пытается в этот период оказать прямое давление на СССР. Так, в начале мая 1923 г. Англия направляет Советскому правительству так называемый «ультиматум Керзона», в котором требует прекращения якобы проводившейся советским правительством «антибританской политики» на Ближнем Востоке и отзыва полномочных представителей СССР из Афганистана и Ирана.
«Ультиматум Керзона», ставивший одной из своих целей срыв проходивших в Москве советско-иранских
торговых переговоров, был отрицательно расценен широкими кругами иранской общественности. Народные массы Ирана с негодованием встретили попытки внутренней и внешней реакции свалить кабинет Мостоуфи оль-Мамалека и тем самым сорвать ведущиеся в Москве торговые переговоры. Иранское купечество решительно выступило против «ультиматума Керзона», одним из требований которого являлось отозвание советского полпреда из Ирана.
Борьбу реакции против «Национального блока» активно поддерживал американский советник Мильспо. Так, с купцов и земледельцев Северного Ирана, заинтересованных в восстановлении торговли с Советской Россией, Мильспо потребовал немедленной уплаты недоимок, совершенно не трогая недоимщиков юга страны.
Видя в открытом выступлении реакции против национального кабинета стремление сорвать советско-иранские отношения, Советское правительство еще 12 мая 1923 г. заявило шаху, что это рассматривается им «как движение, определенно враждебное по отношению к Советской России и в особенности теперь, когда долгие труды по заключению торгового договора стали столь близкими к благополучному завершению, ... определенное покушение противников русско-персидской дружбы на торгдоговор, имеющий своей основной задачей укрепить последнее звено в дружественных отношениях между государствами» [9].
В результате давления, фальсификации выборов и прямого насилия в меджлис 5-го созыва прошло большинство сторонников Англии, ярых противников национального кабинета Мостоуфи оль-Мамалека. Не имея уже парламентского большинства в меджлисе, правительство Мостоуфи оль-Мамалека вынуждено было уйти в отставку.
На смену кабинету Мостоуфи оль-Мамалека в июне 1923 г. пришло правительство Мошир од-Доуле. В условиях нарастания народных требований о немедленном
заключении торгового договора с СССР оно не могло сразу отказаться от позиции правительства Мостоуфи оль-Мамалека. Только через месяц правительство Мошир од-Доуле заявило об отказе подписать проект. Несмотря на двукратное предложение НКИД подписать принятый конференцией советско-иранский торговый договор, председатель иранской делегации Таги-Заде отвечал отказом, мотивируя это тем, что новое иранское правительство считает недостаточными некоторые формулировки, и предлагал заново запустить к обсуждению всего проекта договора [9].
Отказ правительства Мошир од-Доуле заключить советско-иранский договор вызвал резкий протест. В стране происходят антианглийские демонстрации и митинги, в которых участвуют тысячи трудящихся. На антианглийских манифестациях народные массы Ирана выражали дружественные чувства Советскому государству, являющемуся единственным искренним другом иранского народа.
Новое правительство во главе с Реза-ханом, пришедшее к власти в конце 1923 г., не могло игнорировать принявшего всеобщий характер требования и было поставлено перед необходимостью ускорить подписание торгового договора с Советским Союзом [9]. Ввиду отсутствия в Москве председателя иранской торговой делегации, подписание договора происходило в Тегеране. 3 июля 1924 г. советско-иранский торговый договор был подписан [9].
Советско-иранский договор 1924 г. создавал юридическую основу для самых широких и взаимовыгодных торгово-экономических отношений обеих сторон. Он предоставлял Ирану огромные льготы, которые не могла предоставить ни одна страна, создавал необходимые предпосылки для быстрого хозяйственного развития Ирана и содействовал его независимости. Весть о подписании торгового договора была с большой радостью встречена населением страны.
Биб.шографический список
1. АВП РФ. Ф. 94.Оп. 5. Д.5.
2. Архив МИД СССР, ф. 94, оп. 5 а, кор. 1, папка 105.
3. Брукс Майкл Нефть и внешняя политика. Москва: 16-я тип. Главполиграфиздата, 1949.
4. Годовой отчет НКИД II съезду Советов СССР (1923 г.), М., 1924.
5. Карпов Н. Экономика современной Персии, Тифлис: Заккнига, 1928.
6. Международная политика РСФСР в 1922 г. Отчет НКИД / РСФСР. Народный комиссариат по иностранным делам. -Москва: Нарком по иностранным делам, 1923.
7. Сборник законов, принятых меджлисом на третьей и четвертой сессиях, Тегеран, 1945.
8. Советско-иранские отношения в договорах, конвенциях и соглашениях. М., изд. МИД СССР, 1946.
9. Юсупов И.А. Установление и развитие советско-иранских отношений (1917-1927 гг.). Изд-во «ФАН» Узбекской ССР. Ташкент, 1969.
References
1. Archive of foreign policy of the Russian Federation. F. 94.
2. Archive of the Ministry of foreign Affairs of the USSR. F.94.
3. BrooksM. Oil and foreign policy. Moscow, 1949.
4. Annual report of the people's Commissariat of Foreign Affairs to the II Congress of Soviets of the USSR. - Moscow, 1924.
5. Karpov N. The economy of modern Persia. Tiflis, 1928.
6. The international policy of the RSFSR. Moscow, 1923.
7. Collection of laws adopted by the Mejlis of the third and fourth sessions. Teheran, 1945.
8. The Soviet-Iranian relations in the treaties, conventions and agreements. Moscow, 1946.
9. Yusupov I.A. The establishment and development of the Soviet-Iranian relations (1917-1927). Tashkent, 1969.
