CC BY
197
ПРОБЛЕМА КОММЕРЦИАЛИЗАЦИИ ИННОВАЦИОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ В РОССИИ И НАПРАВЛЕНИЯ ЕЕ РЕШЕНИЯ
Я. С. МАТКОВСКАЯ,
кандидат экономических наук,
доцент кафедры менеджмента, маркетинга
и организации производства
E-mail: matkovskaya@mail. ru
Волгоградский государственный
технический университет
В России одной из проблем развития национальной инновационной системы (НИС) является вялость процессов коммерциализации инновационных технологий. Между тем эффективная НИС складывается благодаря коммерциализации инновационных технологий отдельными субъектами, очевидно, именно это должно стать основным ориентиром развития НИС. В статье исследуются возможности использования иностранного опыта активизации коммерциализации, предлагаются шесть направлений внедрения коммерциализации.
Ключевые слова: коммерциализация, инновационная технология, инновации, инновационная система, венчурный бизнес, коммуникации, бизнес, частно-государственное партнерство, инновационная политика, НИОКР, научные учреждения, НИИ, инновационная экономика.
В качестве одной из приоритетных задач развития экономики России сегодня определено инновационное развитие, о чем неоднократно заявляли и Президент России, и Правительство РФ [8]. В нашей стране формируются специальные институты, ряд из которых уже действует, например, ГК РОСНАНО, Российская венчурная компания, есть объективные результаты функционирования наукоградов, ведутся дискуссии о национальной инновационной системе, разработаны и введены в действие законы, направленные на правовое и инфраструктурное обеспечение инновационного процесса. Несмотря на перспективность данных шагов, реальной корректировки вектора развития российской экономики в сторону инновационного развития и технологического прорыва не отмечается. Конечно, ощутимые результаты не могут
достигаться одномоментно, тем более, когда речь идет об инновационном развитии. Но для того чтобы через несколько лет стали очевидны результаты, тенденции должны отмечаться уже сегодня.
Все это обусловливает необходимость анализа проблем, которые тормозят или не позволяют двигаться вперед НИС. Чаще всего проблему видят в слабом развитии коммерческого инновационного сектора, то есть предложения инновационных технологий, однако можно обоснованно полагать, что главная проблема находится на стороне спроса. И обусловлено это низкой фактической заинтересованностью реального сектора в инновационных технологиях, а не отсутствием инноваций или слабостью интеллектуального потенциала.
Обусловленная вялостью процессов коммерциализации, особенно со стороны бизнеса, тенденция порождает негативную картину низкой эффективности отечественной экономики. Между тем коммерциализация выступает в виде практики создания и потребления инновационных технологий, причем из ряда отдельных таких «коммер-циализационных практик» образуется динамика инновационной активности в государстве и его НИС. Иными словами, действующая НИС формируется не только при помощи специальных мер государства по созданию нормативно-правовой базы инновационного процесса, стимулов к инновационной активности и развитию специальной инфраструктуры, но, прежде всего, из процессов коммерциализации, реализуемых отдельными субъектами. Такая постановка вопроса ни в коей мере не умаляет значения государства, напротив,
- 35
она нацелена на развитие таких методов государственного воздействия на инновационный процесс, которые призваны пробудить рыночные стимулы к инновационной деятельности.
Поводом для беспокойства являются низкие темпы инновационной активности со стороны бизнеса, что понимается и признается руководством нашей страны. Так, о существовании данной тенденции говорил и Президент России Д. Медведев на заседании президиума Государственного совета «О развитии инновационной системы Российской Федерации», отметивший, что доля промышленных предприятий, осуществляющих разработку и внедрение технологических инноваций не превышает 10 %, а доля инновационной продукции в общем объеме продукции промышленного производства составляет всего 5,5 % [16].
Более развернуто негативность ситуации представлена в меморандуме Института динамического консерватизма, в котором отмечается, что, во-первых, по данным Global Competitiveness Report с 2002 по 2008 г. место России с точки зрения технологической готовности к инновациям сместилось вниз на 3 позиции (с 69-го на 72-е место) и сегодня наша страна отстает даже от Тринидада и Тобаго и Ботсваны.
Во-вторых, только 10—15 % руководителей российских предприятий уделяют внимание модернизации, в то время как подавляющее большинство (85—90 %) ждут роста цен на сырье без каких-либо инновационных идей, «надеясь вернуться к пассивному снятию сливок».
В-третьих, Россия, располагая 12 % от числа ученых во всем мире, на мировом рынке гражданской наукоемкой продукции имеет долю 0,3 %1.
В-четвертых, кредитные ресурсы расходуются неэффективно, «примерно 2/3 предприятий продолжают «проедать» капитал в основном вследствие нецелевого использования амортизации и низкого объема инвестиций».
В-пятых, только 8—10 % инновационных идей и проектов применяются отечественным бизнесом (для сравнения: в США — 62 %, а в Японии — 95 %), причем, более 70 % из них направлено на подде-
ржание или незначительное усовершенствование существующих техники и технологий, только треть создаваемых образцов новых типов машин и оборудования обладает охранными документами на промышленную собственность, 75 % не имеют сертификатов качества и безопасности2.
Существуют, конечно, и другие источники, которые отражают более позитивную картину3, однако главное, что, на наш взгляд, иллюстрируют статистические данные в Меморандуме — реальный сектор все еще мало заинтересован во внедрении инновационных технологий.
Анализ правительственных документов и законодательства РФ позволил выяснить, что коммерциализация рассматривается в ряде документов, среди которых следует выделить прежде всего Федеральную целевую программу «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России на 2007—2012 годы», в которой коммерциализация представлена третьим блоком среди механизмов реализации важнейших инновационных проектов государственного назначения (первый блок — поисково-прикладные исследования, второй блок — разработка технологий).
Другим документом служат «Основные направления политики Российской Федерации в области развития инновационной системы на период до 2010 года» 4, где коммерциализация представлена во взаимосвязи с результатами интеллектуальной деятельности, а также как одно из направлений «системы государственной поддержки результатов интеллектуальной деятельности» наряду с «созданием благоприятной экономической и правовой среды в отношении инновационной деятельности» и «формированием инфраструктуры инновационной системы» [11].
Между тем для активизации процесса коммерциализации инновационных технологий следует еще глубже разрабатывать нормативно-правовую
1 Хотя следует отметить, что, по мнению других источников, роль результативности российской науки существенно занижается. Так, существуют мнения, что «к сожалению, в отечественной прессе цитируются мнения не вполне компетентных специалистов, у которых оценки вклада российской науки в мировую всегда оказываются смещенными в сторону занижения», а результативность научного труда в России выше, чем в США, Франции, Японии, хотя и отстает от некоторых других развитых стран. Однако это замечание касается не реализации научных разработок на практике, а цитируемости авторских публикаций о результатах [14].
2 Эти данные представлены в меморандуме Института динамического консерватизма по результатам проходившего 10.06.2009 экспертной встречи практиков-инноваторов и ученых на тему «Реальные инновации и их имитация в России» [15].
3 Как, например, указывает руководитель Федерального агентства по науке и инновациям России С. Н. Мазуренко: за последние два года в рамках реализации важнейших инновационных проектов государство вложило 7,5 млрд руб., а бизнес — 7 млрд руб., при этом продукции произведено и реализовано на 15,5 млрд руб. [20].
4 В этом документе указывается, что «инновационная деятельность базируется на приоритетах, которые формируются в сфере коммерциализации результатов исследований и разработок во взаимодействии с предпринимательским сектором экономики, исходя из национальных интересов страны и с учетом мировых тенденций развития науки, технологий и техники» [11, Ч. I, п. 7.].
базу, институциональную среду и инфраструктуру национальной инновационной системы. Одним из способов решения данной проблемы может стать заимствование опыта других стран. К примеру, в анализе на предмет применимости в России перспективным является опыт Лиссабонского Партнерства, возникшего в результате встречи стран Европейского Союза на правительственном уровне в марте 2000 г. 5 Партнерство успешно развивается, более того, существуют мнения о том, что «локомотивом» европейской интеграции как раз должно стать сотрудничество в области инноваций.
В отчете Европейской Комиссии в 2009 г., например, указывается, что результатами обновленного Лиссабонского Партнерства и некоторых других программ стал ряд позитивных тенденций, таких как сокращение разрыва между ЕС и его основными конкурентами (США и Япония), более активное участие малого бизнеса в разработках, а также снижение расходов на регистрацию товарного знака в ЕС [1].
Важность опыта Лиссабонского Партнерства состоит в том, что его странами-участниками зафиксированы четкие стратегии инновационной политики и направления реализации инновационных проектов в ЕС. Так, в качестве стратегий определены:
1) развитие научного образования и научной культуры в Европе;
2) разработка научной политики, понятной и приближенной к гражданам;
3) позиционирование науки в центре публичной политики и организация взаимодействия всех заинтересованных групп [24].
В качестве направлений реализации инновационных проектов указаны:
• инновационная политика и ее реализация;
• государственное управление инновационными системами;
• инновационные кластеры внутри национальных инновационных систем;
• мобильность квалифицированного персонала в национальных инновационных системах;
• система инновационных связей и баз данных, облегчающих сотрудничество в национальных инновационных системах;
• патентование в государственном секторе;
• налоговые стимулы для НИОКР в частном секторе [4, с. 11—15].
Опыт Лиссабонского Партнерства, несомненно, значим, и его необходимо учитывать в
5 The European Innovation Scoreboard. URL: http://www. cordis. lu/trendchart.
российской практике формирования и развития национальной инновационной системы, однако очевидно, что простое копирование чужого опыта, тем более в таких вопросах, невозможно. Как справедливо заявляют К. Юдаева и Е. Ясин, «пока, за исключением успехов в технологических заимствованиях, никому (и даже Японии) не удалось доказать своего превосходства над Западом в одной области — инновационности. Но это обусловлено не только величиной соответствующих расходов, но и особенностями европейской культуры, в том числе... небольшой дистанцией власти (слабая иерархичность, свобода, демократичность), низким уровнем избегания неопределенности (склонность к рискам, готовность действовать в изменчивой рыночной среде), а также высокой оценкой материальных факторов (маскулинность) и саморели-зации» [22, с. 17—18].
Перенимая опыт стран, добившихся успеха в инновационной политике, при формировании российской инновационной системы надо учитывать сложившиеся в нашей стране традиции, нормы, правила, институты, а также ряд специфических черт, наиболее важными из которых, на наш взгляд, являются, во-первых, особенности инновационной системы СССР, часть из которых продолжает сохранять свое активное влияние как на организационном, так и на ментальном уровне: плановая организация исследований, государственная монополия на владение и распоряжение интеллектуальной собственностью и технологиями, высокий уровень госинвестиций именно в фундаментальную науку. При этом следует понимать, что, несмотря на то, что процессы коммерциализации инноваций не имели рыночного характера, а СССР в целом отставал от развитых стран, тем не менее, формы взаимодействия науки и практики имели результативный характер за счет государственных заказов, в том числе и военного характера, развития отраслевой науки, государственного заказа на кадры и т. д. Эта система государственной гегемонии многим, в том числе научным учреждениям и бизнесу, по-прежнему представляется идеалом. Кроме того, с советской инновационной системой связано и понимание того, что в России сферу создания технологий традиционно связывают с производственными технологиями, а не с организационными, социальными, маркетинговыми, логистическими.
Во-вторых, бизнес по-прежнему плохо осознает, что для развития инноваций необходимо и его инвестиционное участие. Вместе с тем в России, в отличие от Запада, отмечается более высокая
- 37
инновационная активность со стороны крупных предприятий по сравнению с малыми фирмами.
В-третьих, в общественном сознании действует стереотип, согласно которому инновационное развитие связывается в основном с развитием фундаментальных знаний и базисных технологий, в результате чего менее значительными представляются прикладные исследования, которые, между тем, представляют для бизнеса интерес гораздо чаще.
В-четвертых, исследовательские организации ориентируются больше на свои возможности по созданию инноваций, чем на потребности рынка, а рынок, в свою очередь, либо не интересуется инновациями, либо выбирает импортные инновационные технологии. Данная особенность представляет собой серьезную институциональную проблему, и именно ее решению необходимо уделять особенное внимание при разработке нормативно-правовой базы и организации стимулирования инновационной активности в РФ. Очевидно, что у этой проблемы две стороны, одной из которых выступает подчас избыточное предложение разработок, которые не находят коммерческого применения. Например, только в институтах Сибирского отделения РАН более 350 готовых разработок, которые ожидают своего внедрения [9].
Следует отметить, что на такую же проблематику в ЕС указывается в отчете Еврокомиссии: «Инновации не могут быть организованы с помощью указов. Они исходят от людей, и только от людей — ученых, исследователей, предпринимателей и их сотрудников, инвесторов, потребителей и органов государственной власти — все они сделают Европу более инновационной. Но они действуют не в вакууме. Они действуют системе и в рамках, которые не одобряют или подстрекают их вступить в новые сферы» (перевод автора) [1]. С другой стороны, существует серьезная ограниченность спроса на коммерциализированные разработки.
В-пятых, объявленный на государственном уровне приоритет инновационного развития ориентирован на опережающее развитие. Однако у такой постановки вопроса есть немало оппонентов, например, академик В. Полтерович считает, что шансы на успех России при выборе опережающей стратегии развития низки [12]. Несмотря на объективность этой позиции, заниматься внедрением того, что на Западе уже внедрено, не совсем целесообразно. Мы придерживаемся той точки зрения, что инновационное развитие должно носить опережающий, но обоснованный с точки зрения возможностей, ресурсов и достижимости резуль-
38 -
татов характер. Это может определить, например, развитый в ЕС и уже примененный в РФ механизм прогнозирования и выработки приоритетов «Предвидение» (Foresight)6.
Кроме того, в современном научном мире ведутся дискуссии о том, какими методами государству следует стимулировать инновационное развитие России. Например, академик В. Полтерович, продолжая тему о структурных альтернативах социально-экономического развития России, начатую в 2008 г. им же и другими видными российскими учеными А. Аузаном, С. Афонцевым, А. Золотовым, С. Плаксиным, В. Тамбовцевым, А. Шаститко [17, 19], разделяет две группы взглядов на возможности модернизации российской экономики и инновационного развития — «модернизация сверху» и «коалиции будущего». Анализируя каждую из них, он отмечает, что сторонники обеих точек зрения «предполагают, что доминирующая роль в формировании стратегии модернизации принадлежит государству», притом что современная стратегия модернизации экономики, реализуемая правительством в виде национальных проектов и федеральных программ, как раз и характеризует реализацию «модернизации сверху» [13, с. 6]. Модернизация сверху дифференцируется по двум видам — в форме институциональных преобразований без вмешательства «неквалифицированной и коррумпированной бюрократии может только навредить экономике» [13, с. 5], когда создаются специальные «институты развития», которые выступают в виде разработки долгосрочных планов развития экономики с последующим созданием стимулов к участию в этих программах частного сектора на основе частно-государственного партнерства, они могут «способствовать ускорению роста и без создания общенациональных программ» [13, с. 7]. Другой вариант «модернизации сверху» состоит в том, чтобы проводить институциональные реформы, в основе которых могут лежать идеи «национализации или, наоборот, разгосударствления, укрепления законности, борьбы с коррупцией» [13, с. 7]. Проведенный В.
6 Применение системы «Foresight» позволило определить, что на период до 2025 г. в РФ для перехода к политике ускоренной технологической модернизации ресурсы следует концентрировать в трех основных направлениях. Первое направление — это проекты, которые находятся в непосредственной юрисдикции государства — оборона, здравоохранение, образование и фундаментальная наука. Второе — это востребованные бизнесом проекты, также входящие в сферу интересов государства — экология, атомная энергетика, модернизация инфраструктуры. И, наконец, третье направление, формирование которого имеет перспективный характер и «лежит за пределами традиционных горизонтов планирования коммерческой деятельности, — например, нанотехнологии» [16].
Полтеровичем анализ возможностей реализации этих точек зрения позволил ему сделать вывод о том, что «модернизация сверху вызывает серьезные сомнения. Однако и сам рынок не способен решить задачу догоняющего развития. Ее решение следует искать на пути формирования институтов, обеспечивающих эффективное взаимодействие государства, бизнеса и общества» [13, с. 9].
Группа экономистов «СИГМА», также изучающих проблему модернизации на основе идеи «коалиции будущего», представляет другой подход в классификации В. Полтеровича, который основан на институциональной модернизации, базирующейся на заключении контракта между государством, группами общества, коалициями [13, с. 6]. Рассматривая четыре альтернативных варианта стратегических решений — «Рантье», «Мобилизация», «Инерция», «Модернизация», в свою очередь, В. Полтерович предлагает «систему интерактивного управления ростом» (СИУР), функционирование которой «должно опираться на такие коалиции интересов, которые в нынешней ситуации имеют шансы стать коалициями действия» [13, с. 21].
Другой вариант представления вариантов развития национальной экономики предлагал академик В. Фортов, который выделил три основные пути развития инновационной деятельности, настаивая на применении в России первого пути. Этот путь более радикальный и применялся в Германии — пакет законов «Кнут для промышленности». Аналогичный подход в России предлагает применить и академик В. Фортов (обязательное направление предприятиями 1—1,5 % выручки на финансирование НИОКР и инноваций). «Такой системе, — отмечает В. Фортов, — целесообразно придать законодательный характер на переходный период до 3—5 лет. Это позволит в 2—3 раза увеличить финансирование науки» [18]. Другой путь, по сути, снабженческий — он применялся в Японии и состоял в активном участии государства в приобретении технологий за рубежом. Третий путь — налоговый. Он представлен несколькими направлениями: увеличение налогов (применялся по Франции, где за счет увеличения НДС осуществлялось перераспределение дополнительных полученных расходов на образование); создание налоговых льгот (в США); применение чрезвычайных налоговых льгот в форме исключения из налогооблагаемой прибыли вложений в НИОКР (Австралия — 150 %, Сингапур — 200 %).
Соглашаясь с академиком В. Фортовым, что финансирование науки следует увеличивать, от-
метим и то, что проблема финансирования еще не решает вопроса коммерциализации и реализации инновационного потенциала.
Выделенные специфические черты заставляют обратить внимание на то, что необходимо конкретизировать направления политики, направленной на активизацию процессов коммерциализации инновационных технологий.
Первое направление. Совершенствование нормативно-правовой базы, во-первых, со стороны законодательного обеспечения, которое по-прежнему нуждается в разработке отдельных статей, касающихся организации венчурного инвестирования, пакетов экономического стимулирования внедрения инноваций в реальном секторе и, самое главное, развития методической базы для реализации процесса коммерциализации инновационных технологий.
Во-вторых, необходимо развивать институт интеллектуальной собственности, механизм защиты которого в нашей стране на деле еще слабо развит. Коллектив авторов, подготовивших «Критический анализ практики научно-технической инновационной деятельности и результатов коммерциализации технологий в Российской Федерации и в ЕС», предлагает разрешать противоречие, заключающееся в том, что в нашей стране, с одной стороны, процесс оформления патента длительный, а с другой — наряду с выгодой от продажи патента научно-исследовательские организации принимают на себя риски, связанные с тем, что после окончания действия патента научная информация оказывается доступной конкурентам, при помощи «ряда соглашений» 7.
Следует отметить, что именно изменениями в патентной системе обусловлены позитивные инновационные процессы в экономике США в 1970-х гг., например, принятие Акта Бэя-Доула в США (Bayh-Dole Act), по которому право на интеллектуальную собственность принадлежит университету или научной организации, где были получены результаты. После вступления в действие этого акта в США произошел резкий всплеск инновационной активности. Однако Акт Бэя-Доула — это лишь часть широкомасштабной патентной реформы, направленной на защиту прав изобретателей. Компонентами этой реформы стали также: удли-
7 Авторы данного исследования говорят об установлении соглашений при передаче прав на интеллектуальную собственность в случае совместной работы, о границах контрактной конфиденциальности, в рамках которой научные результаты не могут публиковаться или разглашаться; о передаче права первого анализа нового изобретения частной компании и об исследованиях, разрешаемых посредством права (например, право на изобретения, созданные в процессе улучшения лицензированной технологии) [4, с. 70—74].
нение срока патента, создание специальных судов, расширение толкования патентуемых технологий [3, с. 98—99].
Второе направление — разработка и внедрение специальных индикаторов, отражающих степень инновационного развития экономики. Тут следует обратить внимание на западный опыт, который выходит за рамки определения показателей инновационного развития только в пределах макроэкономических показателей и подразумевает использование специальных индикаторов. Например, в ЕС действует система показателей, призванных координировать инновационную политику и способствующих сбору, анализу, оценке и распространению информации о состоянии инновационной деятельности. Это такие показатели, как Trend Chart on Innovation in Europe (тренды реализации успешных инноваций в Европе); European Innovation Scoreboad (Европейский инновационный таблоид), представляющий собой сведения не только о состоянии исследований и техники, но и об инновационном поведении компаний и инновационной среде; Innonarometer (Иннобарометр — это результаты специальных исследований конкретных результатов инновационной политики, в том числе отношений компаний к инновационной деятельности); CORDIS — электронная служба информации ЕС по НИОКР и инновационной политике — CORDIS, в рамках которой предоставляются также сведения о возможностях использования результатов работ по проектам ЕС (Technology Marketplace), и функционирование Innovation Relay Centres — IRC (локальная сеть центров по распространению инноваций).
Третье направление — активизация участников процесса коммерциализации. Следует отметить, что одним из важнейших законодательных актов, определяющих развитие экономики, призванных реально стимулировать развитие инноваций в России, является принятый летом 2009 г. Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам создания бюджетными и научными образовательными учреждениями хозяйственных обществ в целях практического применения (внедрения) результатов интеллектуальной деятельности».
Во введенном в конце 2008 г. Федеральном законе «О передаче прав на единые технологии» описываются основные субъекты процесса передачи технологий. К ним относятся: «лица, осуществляющие от имени РФ или субъекта РФ
40 -
распоряжение правами на единые технологии» , «лица, организовавшие создание единых технологий (исполнители)»; «лица, которым права на единые технологии принадлежат совместно с РФ или с субъектом РФ»; «лица, приобретающие права на единые технологии в порядке, установленном» данным Федеральным законом; «иные участвующие в отношениях по передаче прав на единые технологии лица» [10].
Данный закон регулирует ряд проблем по организации процесса коммерциализации, однако открытым остается вопрос, в какой мере сегодня подготовлены условия для коммерциализации инноваций. Кроме того, законодательная типизация участников процесса передачи технологий, описанная в данном законе, который фактически раскрывает описанную в Гражданском кодексе РФ норму [2, ч. 4, гл. 77, ст. 1543—1551] и представляет собой правовую норму регулирования процесса передачи технологий, не является методикой процесса коммерциализации инновационных технологий. Здесь нужны другие инструменты, связанные не столько с развитием сферы НИОКР, сколько со стимулированием потребителей инновационных технологий, промышленности. Для решения этой проблемы следует уйти от плоского понимания процесса коммерциализации, когда она представляется как последовательная цепочка между проведением фундаментальных исследований и прикладных разработок до выведения на рынок и когда в роли разработчика инновационной технологии выступает научно-исследовательская организация, а на стороне потребления выступает бизнес. На самом деле специфика создания инновационных технологий как раз состоит в том, что роли участников, их отраслевая принадлежность и форма собственности дифференцируются независимо от их ролей в процессе коммерциализации — как продавца или как покупателя [7, с. 35—50]. Такая пространственная форма коммерциализации, обусловленная «ролевым дуализмом» ее участников [6, с. 32—36], объясняется специфическими чертами инновационной технологии, которая может быть создана в одной отрасли и оказаться примененной в другой, например, в результате трансфера технологий. Покупка лицензии на ин-
8 В эту группу входят: федеральные органы исполнительной власти, органы исполнительной власти субъекта Федерации, иные государственные органы и юридические лица в соответствии с их полномочиями, установленными федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Федерации, законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Федерации.
новационную технологию может вести к дальнейшей ее доработке и коммерциализации уже новой технологии, созданной на базе приобретенной ранее лицензии. Это означает, что субъекты по форме собственности и сфере специализации не могут быть зафиксированы в силу специфики инновационной технологии, а также предполагает, что необходимо развивать и нормативно-правовую базу, и методики коммерциализации, доводить их до субъектов — участников процесса коммерциализации.
Четвертое направление — развитие частно-государственного партнерства в инновационной сфере. Частно-государственное партнерство9 в сфере создания инноваций, равно как и венчурный бизнес в России, до сих пор слабо развиты10, однако тут имеет место парадокс: по одним данным отмечается недостаток финансирования, а другие свидетельствуют о том, что финансирование не осуществляется по причине отсутствия венчурных проектов. Например, Российская венчурная компания из находящихся в ее распоряжении 30 млрд руб. вложила только 1111.
О перспективности частно-государственного сотрудничества в области инноваций свидетельствует американская инновационная модель, которая начала прогрессировать, когда в начале 1950-х гг. по инициативе советника президента Эйзенхауэра Ванневара Буша был запущен основанный на частно-государственном партнерстве механизм, при помощи которого была в последствие создана «самодвижущаяся система» 12.
Пятое направление — финансирование развития инноваций. Мы представляем данное направление не столько в контексте требований к
9 Следует отметить, что частно-государственное партнерство применяется в таких странах, как Австрия, Исландия, Италия, Канада, Нидерланды, Новая Зеландия, США, Франция, Япония и др. Формы частно-государственного партнерства в различных странах различаются.
10 Хотя следует отметить и положительный опыт, который уже имеется в РФ. Например, Российская «Ситроникс» одна из первых сделала шаг в этом направлении, создав частно-государственное НИИ. Так, 22 августа 2009 г. премьер-министр Владимир Путин подписал распоряжение о включении строительства завода фирмы «Ситроникс» по производству микросхем в перечень проектов, финансируемых из российского инвестиционного фонда. Планируется, что правительство на данный проект выделит около 27 млрд руб., в то время как общая стоимость Silicon Foundry в Зеленограде составит 58 млрд руб. [23].
11 Данная информация приведена Б. Ивлевым, директором Новосибирского областного Фонда содействия развитию венчурных инвестиций в малые предприятия в научно-технической сфере [9].
12 Например, в США действует глобальное научно-техническое предприятие, специализирующееся на НИОКР, коммерциализации технологий (включая венчурное финансирование) и управлении лабораториями своих клиентов — Battelle Institute.
увеличению финансирования, сколько в контексте развития форм финансирования и активного привлечения бизнеса к участию в инновационной деятельности. Это направление характеризуется несколькими аспектами:
1) государству следует прийти к пониманию того (на что указывают К. Юдаева и Е. Ясин, ссылаясь на работы Ф. Агиона), что инновационный рост в стране достигается за счет инноваций, а не за счет роста в «инновационных отраслях» [22, с. 5]:
2) необходимо развивать разнообразные формы финансирования: гранты, венчур, совместные предприятия, лицензионную торговлю, корпоративное сотрудничество и т. д.;
3) необходимо снижать долю государственного финансирования науки, доля которого чрезвычайно высока. Так, в России доля государственного финансирования науки составляет более 50 %, в то время как доля частного бизнеса не превышает 20 %;
4) следует развивать финансовое и фискальное стимулирование процессов коммерциализации, причем прежде всего реального сектора к модернизации и обновлению. Однако не столько важны призывы к модернизации, что, конечно, правильно и своевременно, сколько важны действия со стороны реального сектора, направленные на модернизацию, чего пока не наблюдается.
О реальной ситуации свидетельствуют факты, опубликованные Институтом современного развития (ИНСОР), где модернизация реального сектора признается как одна из «болевых точек российского кризиса». В данном материале делается тревожный вывод, основанный на опросе руководителей предприятий, которые в условиях кризиса «готовы снижать издержки, зарплаты, цены и выпуск, перейти на бартер, векселя, взаимозачеты, искать новые рынки сбыта. Но кардинальная модернизация пока откладывается, хотя именно это должно обеспечить основу посткризисного развития» [21, с. 7]. Эта тенденция обосновывается в том числе и прогнозами Минэкономразвития и ЦБ РФ, обещавших снижение промышленного производства почти до 8 %, при том условии, что более поздние прогнозы еще менее оптимистичны, чем предшествующие.
В связи с этим актуален ряд мер по поддержке реального сектора, направленных, во-первых, на стимулирование спроса путем более активной реализации инфраструктурных проектов, во-вторых, на изменение критериев отбора приоритетных компаний для государственного финансирования не на основе величины компании, а путем оценки ее конкурентоспособности на мировом или внут-
- 41
реннем рынке, в-третьих, на стимулирование инвестиционного спроса, когда «предоставление компаниям государственного финансирования должно носить преимущественно «связанный» характер, то есть его следует направлять на реализацию инвестиционных программ модернизации производства». В-четвертых, обеспечение спроса на продукцию отдельных отраслей методами госзаказа для их временной поддержки. В то же время, по данным Минфина РФ, в комплексе мероприятий налогово-бюджетной политики, направленных на преодоление финансового кризиса, финансовые меры по снижению последствий кризиса в области налогово-бюджетной политики в размере 2 045,3—2 145,3 млрд руб., причем на развитие такого важного аспекта, как экспорт промышленной продукции, отводится всего 0,28—0,29 % от всех мероприятий по поддержке экономики, хотя нельзя не отметить положительного влияния снижения налога на прибыль и увеличения амортизационных отчислений [21, с. 7].
Шестое направление — коммуникационное стимулирование ускорения процессов коммерциализации, которое должно характеризоваться использованием механизмов, позволяющих довести до общественного сознания и предприятий преимущества использования инновационных технологий, и призванное не только создать положительное представление о важности инновационного развития, но и стимулировать инновационную активность. К коммуникационной политике, которую следует развивать на государственном уровне, следует отнести несколько задач.
Первая задача состоит в популяризации в обществе и в бизнесе инновационного ориентира развития экономики. Эта задача должна решаться на самом высоком уровне, поскольку она неразделимо связана с целями развития институтов гражданского общества. Следует отметить, что эта задача начинает разрабатываться Президентом России и Правительством РФ13.
13 Например, к такого плана действиям, призванным настроить общество на важность выбора инновационного развития адресована и статья Президента РФ Д. Медведева «Россия, вперед!», где указывается, что исторически проблема инновационного развития в России достигалась «как правило, чрезвычайным напряжением сил, на пределе возможностей тоталитарной государственной машины», что отчасти связано и с бизнесом, который ориентирован не на поиск талантливых изобретателей и не на внедрение инновационных технологий, а на «подкуп чиновников ради получения контроля над потоками перераспределения собственности». Определяются «пять стратегических векторов экономической модернизации» России в области производства, транспортировки и использования энергии, использования ядерных технологий, совершенствования инфор-
Вторая задача должна быть обозначена с точки зрения развития имиджа российских технологий, не только как передовых, но в большей степени как доступных и удобных для потребления внутри страны. Общественное сознание еще не отвыкло от той мысли, что российская наука в ряде отраслей научного знания является передовой и что российские ученые по многим направлениям возглавляют мейнстрим мировой науки. Данные аспекты в российском обществе не отрицаются, но вот что касается реализации идей ученых в экономике — этого в общественном сознании до сих пор нет, а ведь именно такую работу сегодня необходимо вести.
Третья задача сегодня уже имеет тенденции к получению положительных результатов и связана с формированием имиджа России как нанотех-нологической державы [20]. В этом ключе нельзя недооценивать опыт ГК РОСНАНО, которая в качестве важнейших задач для себя определила популяризацию и общественные коммуникации. Они подразделяются госкорпорацией на три основных направления:
1) популяризация нанотехнологий как предметной отрасли наноиндустрии и увеличение стоимости брендов, поддерживающих продукцию наноиндустрии;
2) коммуникационное сопровождение деятельности РОСНАНО в направлении информирования общественности о деятельности корпорации в целом и информационная поддержка реализации компонентов стратегии;
3) содействие продвижению имиджа России в мире — деятельность по популяризации и общественным коммуникациям направлена на создание благоприятных условий для решения основной задачи корпорации — завоевание Россией лидирующих позиций в сфере нанотехнологий.
Четвертая задача состоит в том, чтобы создавать положительное отношение к тем компаниям, которые коммерциализируют инновационные технологии.
Решение вышеуказанных задач должно иметь под собой основу в виде развитой инфраструктуры, институциональной среды, методов фискального и финансового стимулирования новаторов и разработки открытых, прозрачных и понятных методик коммерциализации, что должно способствовать развитию форм взаимоотношения между наукой
мационных технологий, развития космической инфраструктуры, медицинского оборудования, средств диагностики, медикаментов. При этом дополнительно указывается на необходимость поощрять и стимулировать научно-техническое творчество [8].
и производством, между участниками процесса коммерциализации14.
Очевидно, что исследованные проблемы не решаются в одночасье, необходимо вести серьезную методическую работу по развитию национальной инновационной системы и активизации процессов коммерциализации инновационных технологий. Но, несмотря на сложность, широту и многообразие этой работы, необходимо вести ее все более активно, иначе Россия не станет инновационной державой.
Список литературы
1. В Европейской инновационной политике видят успехи, но и новые проблемы. Европейская Комиссия. 2 сентября 2009 г. // Gov Monitor Weekly (Public Sector News &Information). URL: http://thegovmonitor. com/world_news/europe/ european-innovation-policy-sees-successes-but-also-new-challenges-3054.html.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации от 18.12.2006 № 230-Ф3.
3. Гуриев С. Мифы экономики: Заблуждения и стереотипы, которые распространяют СМИ и политики, М., «Альпина Бизнес Букс», 2006. C. 98—99.
4. Критический анализ практики научно-технической инновационной деятельности и результатов коммерциализации технологий в Российской Федерации и в ЕС / Н. Бондарева, А. Варшавский, Г. Власкин, В. Зинов, Н. Золотых, Е. Ленчук, С. Симаранов, В. Циренщиков / под. ред. Ховерта Хайсберса и Йоханнеса Розебума. Проект «Наука и коммерциализация технологий в Российской Федерации» (EuropeAid/115381/C/SV/RU). С. 11—15. URL: http://www. marsiada. ru/357/464/725/684.
5. Кудрин А. Мировой финансовый кризис и его влияние на Россию // Вопросы экономики. 2009. № 1. С. 9—25.
14 Нельзя сказать, что в России такая деятельность сегодня не ведется. Действует, например, Российская сеть трансфера технологий (Russian Technology Transfer Network — RTTN), созданная по инициативе Минпромнауки при поддержке проекта TACIS FinRus 9804 «Инновационные центры и наукограды Российской Федерации», в основу идей которой легли технологии Европейской сети Relay-Centers Network. Главной задачей данной виртуальной площадки являются способствование коммерциализации научно-технического потенциала России и развитию высокотехнологичного малого и среднего бизнеса, трансфер технологий между научным сектором и промышленностью, а также внутри промышленного сектора, поиск партнеров и инвесторов для кооперации в разработке и внедрении научных продуктов. Другая сеть — Франко-российская технологическая сеть создана в 2003 г., а в 2005 г. — Британо-российская инновационная сеть (BRIN), которая завершила свое существование по проекту в 2008 г. Кроме того, нельзя не отметить действующий в РФ проект EuropeAid «Наука и коммерциализация технологий», начатый в 2006 г.
6. Матковская Я. С. Ролевой дуализм как характеристика институциональной инфраструктуры рынка инновационных технологий // Вестник Волгоградского филиала Московского университета потребительской кооперации. 2002. Вып. 4. С. 32-36.
7. Матковская Я. С. Теоретическая концепция технологии и развитие маркетингового подхода к созданию и продвижению технологического товара. Волгоград: Волгоградское научное издательство,
2007. С. 35-50.
8. Медведев Д. А. Россия, вперед! URL: Kremlin. ra.
9. Овсянникова М. Бизнес на инновациях: как это делается. Интервью с директором Новосибирского областного Фонда содействия развитию венчурных инвестиций в малые предприятия в научно-технической сфере Борисом Ивлевым. URL: http://sibkray. ru/news/2009-6-15/2973.
10. О передаче прав на единые технологии: Федеральный закон от 22.12.2008 № 284-ФЗ.
11. Основные направления политики Российской Федерации в области развития инновационной системы на период до 2010 года: утверждено председателем Правительства РФ 05.08.2005 № 2473п-П7.
12. Полтерович В. Создавать технологии или заимствовать их? URL: http://www. strf. ru/material. aspx?d_no=15442&CatalogId=368&print= 1.
13. Полтерович В. Стратегии модернизации, институты и коалиции // Вопросы экономики.
2008. № 4. С. 4-24.
14. Результативность научного труда в России выше, чем в Америке. Poisknews. ru, 27.05.2009. URL: http://www. innovbusiness. ru/content/document_r_ 8A750D33-71A1-4B88-BF66-0E50F3C0C6BB. html.
15. Сжатие инновационных циклов - вопрос национального выживания: Меморандум Института динамического консерватизма. URL: http://www. innovbusiness. ru/content/document_r_5E6E6416-F4CD-4F55-AFC8-859090F1298E. html.
16. Стенограмма заседания президиума Государственного совета «О развитии инновационной системы России». 18.04.2009. URL: http://www. kremlin. ru/text/appears2/2008/04/18/200916.shtml.
17. Тамбовцев В. Цели социально-экономического развития России в четырех стратегиях // Вопросы экономики. 2008. № 3. С. 124—133.
18. Фортов В. Президента Академии надо выбирать, а не назначать // Известия. № 32. 25.02.2005. С. 19.
19. Шаститко А., Афонцев С., Плаксин Н. Структурные альтернативы социально-экономического развития России // Вопросы экономики. 2008. № 1. С. 71—85.
- 43
20. Шмелева Е. Нанобиотехнологии вытащат мир из экономической ямы // Российская газета. № 4899 (75) от 29.04.2009. URL: http://www. rg. ru/2009/04/29/mazurenko. html.
21. Экономический кризис в России: экспертный взгляд // Вопросы экономики. 2009. № 4. С. 4—30.
22. Юдаева К., Ясин Е. Стратегия—2050: справится ли Россия с вызовами глобализации? // Вопросы экономики. 2008. № 5. С. 4—21.
23. Sitronics создает первое частно-государственное НИИ // ^mputer World, 17.06.2008. Нано-портал. Портал по нанотехнологиям. URL: http://nano-portal. ru/post/131.
24. How can progress be controlled? // RTD info. Special Edition. November 2002.
25. The European Innovation Scoreboard. URL: http://www. cordis. lu/trendchart.
Конференция «Маркетинг 2010. Новые пути развития»
8 февраля 2010 года компания Light Business Forum при информационной поддержке Издательского дома «ФИНАНСЫ и КРЕДИТ» проводит профессиональную конференцию «Маркетинг 2010. Новые пути развития». Предстоящая конференция является первым крупным деловым мероприятием 2010 года на российском рынке маркетинга. Уникальные кейсы, примеры из практики работы крупнейших медиа-компаний, выступления специалистов и профессионалов маркетинга - все это ожидает участников конференции.
Среди докладчиков:
• Игорь Манн
• Генеральный директор Tvigle Media
• Генеральный директор Tvidi.ru
• Президент Гильдии Маркетологов
• Директор по маркетингу ТД «ЗИЛ»
• Генеральный директор Profit Research
• и другие.
Конференция представляет собой открытую деловую площадку для обсуждения актуальных вопросов на маркетинговом рынке. Участниками мероприятия являются директора по маркетингу, рекламе и продвижению продуктов, а также руководители компаний. В рамках деловой программы пройдут уникальные мастер-классы от гуру маркетингового рынка, ведущих медиа-порталов рунета, крупнейших российских и международных компаний. Ведущие маркетологи и первые лица компаний поделятся накопленными знаниями и дадут практические рекомендации участникам мероприятия.
Действует система скидок:
При регистрации более двух участников от компании скидка 5 %,
Представителям региональных филиалов и представительств - 10%.
Подробная информация о мероприятии на сайте www.lb-f.ru
По вопросам участия и регистрации: V (495)621-00-74, 621-76-83. >
