CC BY
1
УДК 7.067(470-25):005.59
Ю. Ю. Шнайдер
Приватное пространство в советском неофициальном искусстве на примере московского концептуализма
В условиях исключенности из официальной выставочной культуры, в кругу советского андеграунда формируется практика квартирных выставок и бесед. Тема искусства вне музея ставит ряд вопросов, редко затрагиваемых в современном искусствоведении. Исследование приватных пространств как альтернативы музеям актуально как для истории развития советского неофициального искусства, так и с точки зрения исследования вопросов теории и философии искусства. Мастерские или квартиры художников становится центрами для формирования интеллектуальных и эстетических векторов, во много определивших дальнейшее развитие искусства и выставочной практики. Такой формат требует от автора поиска новых художественных форм и способов репрезентации произведения. Изолированность и приватность обуславливают зарождение новых художественных жанров (в частности, формата альбомов и тотальных инсталляций в творчестве московских концептуалистов). Отсутствие дистанции между автором, произведением и зрителем, ограниченная архитектура комнаты, квартиры и в то же время безраздельно принадлежащее автору право формировать пространство домашней выставки - все эти факторы создают уникальный художественный ландшафт. Формируется тип художника-куратора, полностью ответственного как за произведение, так и за его репрезентацию. Таким образом именно в лоне неофициальной культуры можно отследить черты зарождения первых кураторских проектов.
Ключевые слова: квартирные выставки, московский концептуализм, И. Кабаков, неофициальное искусство, отечественное кураторство
Julia Ju. Schneider
A private space in Soviet nonconformist art on the example of Moscow
conceptualism
In conditions of exclusion from the official exhibition culture, the practice of apartment exhibitions and conversations is being formed in the circle of the Soviet underground. The topic of art outside the museum raises a few questions that are rarely addressed in contemporary art criticism. The study of private spaces as an alternative to museums is relevant both for the history of the development of Soviet unofficial art, and from the point of view of studying issues of theory and philosophy of art. Artist's studios become centers of intellectual and aesthetic vector forms, which largely determined the further development of art and exhibition practice. This format requires the author to search for new artistic forms and ways of representing works. Isolation and privacy determine the emergence of new artistic genres (in particular, the formation of albums and total installations in the work of Moscow conceptualists). The absence of differences between the author, the work and the viewer, the limited architecture of the rooms, the apartment, and at the same time the author's undivided right to shape the space outside the exhibition - all these factors create a unique artistic landscape. A type of artist-curator is being formed, fully responsible for both the work and its representation. Thus, it is in unofficial culture that one can trace the origins of the first curatorial projects.
Keywords: Soviet nonconformist art, Moscow conceptualism, apartment art, Kabakov, Russian curating DOI 10.30725/2619-0303-2024-4-84-88
Художественная жизнь в СССР существовала в двух плоскостях: официальная культура, представленная соцреализмом, и неофициальная, негласно объединяющая всех не вписывающихся в официальное течение художников. Проблему встречи со зрителем в условиях невозможности выставляться на официальных площадках художники решали по-разному. Так, для одних выходом стал поиск нестандартных публичных пространств: выставки проходили в НИИ, в ре-
дакциях газет и кинотеатрах. Например, выставка М. Шемякина в редакции журнала «Звезда» в 1962 г. и выставка художников «Арефьевского круга» в Радиологическом институте в 1966 г. Другие же (и их большинство) сосредоточились на «квартирниках» -импровизированных вставках в собственных комнатах, студиях и квартирах художников.
Значимость феномена квартирных выставок для русского искусства подчеркивается в нескольких современных масштабных выста-
вочных проектах, посвященных этой теме. Так, в 2005 г. в Москве в рамках Специального проекта первой московской биеннале современного искусства на 11 площадках, центральной из которых стал РГГУ, был представлен проект «Квартирные выставки. Вчера и сегодня». Его частью стали также экспозиция «Сообщники» в Третьяковке, проект «Информбюро» и APTART в галерее «Е. К. Артбюро», реконструирующий творческую жизнь в квартире художника Никиты Алексеева. Теме истории движения ARTART посвящена и выставка, прошедшая в 2020 г. в образовательном центре Московского музея современного искусства. К этому кругу относились Никита Алексеев, Юрий Альберт, Константин Звездочетов, Сергей Ануфриев и др. По мнению организаторов выставки, APTART стал выставочной площадкой, представляющей самые актуальные тенденции в искусстве своего времени, и в дальнейшем - пространством генерирования смыслов, художественным проектом, обозначившим новую веху в русском искусстве 1980-х гг. [1].
В этот период однокомнатная квартира на ул. Дмитрия Ульянова художника Никиты Алексеева - участника группы «Коллективные действия» - была не только местом, где можно показать свои работы, но и «местом силы» для художественного андерграунда первой половины восьмидесятых. APTART - это и творческая среда, способствовавшая появлению новых идей и трансформации старых, и своеобразный элитарный клуб единомышленников, и «экспертный совет» - единственный в своем роде... APTART заменил своим участникам нормальный художественный процесс. Все, что делалось в рамках APTART^, и было художественным процессом [2, с. 215].
Следующим шагом Н. Алексеева стало открытие все в той же квартире художественной галереи APTART в конце сентября 1982 г. Галерея состояла из комнаты площадью 18 м2, четырехметровой прихожей и небольших кухни и санузла. Первым проектом галереи стала групповая выставка молодых художников - Георгия Кизевальтера, Михаила Федорова-Рошаля, Юрия Альберта, групп «Мухомор», «СЗ», «ТОТАРТ» и др. Всего было представлено около 100 работ 17 авторов. Скромное по размеру пространство квартиры-галереи было задействовано почти полностью. Картины развешивались не только на всех стенах, но и на потолке. Пол и все поверхности были также покрыты художественными произведениями.
Однако галерее удалось просуществовать лишь немногим более четырех меся-
цев. После этого у Н. Алексеева и его коллеги М. Федорова-Рошаля прошли обыски, а затем они были вызваны на допросы. В процессе обыска в галерее представители КГБ изъяли ряд художественных произведений, безвозвратно исчезнувших в архивах спецслужб [3].
У квартирных выставок есть даже свой летописец - архивист и коллекционер искусства андеграунда Леонид Талочкин, создатель «Сводного каталога экспозиций предварительных квартирных выставок». Талочкин собрал обширную (около 2000 объектов) коллекцию неофициального советского искусства, уникальность которой состоит в том, что почти все работы были подарены ему авторами. Многие годы он был участником и организатором экспериментальных и квартирных выставок и по просьбе друзей-художников вел заметки о советском неофициальном искусстве. В качестве организатора выставок Талочкин выполнял функции менеджера, а также издавал каталоги.
Роль квартиры и мастерской художника как средства существования культурной жизни и формирования новых смыслов и нового художественного видения в 1960-1980-е гг. осмысляет искусствовед и куратор Виталий Пацюков. Он выступает со-куратором выставочного проекта «Мастерская художника», который посвящен 45-летию Бульдозерной выставки. Этот проект был представлен осенью 2019 г. в галереях «Беляево» и «На Каширке» объединения «Выставочные залы Москвы» [4].
Вспоминая о своем кураторском пути, В. Пацюков также подчеркивает важность приватных пространств в формировании идей будущих выставок и общего дискурса. Даже названия групп идейно близких участников художественной жизни даются им по территориальному принципу. Пацюков выделяет группу Сретенского бульвара (В. Пивоваров, И. Кабаков, Э. Булатов, В. Янкилевский, Э. Штейнберг), названную так по адресу мастерской И. Кабакова, которая стала центром притяжения этого круга. Второй круг - это улица Рогова, д. 13: Д. При-гов, Б. Орлов, Р. Лебедев, И. Шелковский, Н. Турнова. Участниками встреч и камерных выставок были не только сами художники и их публика. Именно в приватной атмосфере мастерских и квартир художников обсуждались и философские идеи, ставшие интеллектуальной почвой московского концептуализма и других художественных течений. Ключевым фигурами здесь были Евгений Шифферс и, позже, Борис Гройс [5].
По воспоминаниям Никиты Алексеева, два полюса, идеологами которых были Шиф-ферс и Гройс, современники иронично называли «духовка» (или «нетленка») и «безду-ховка» [6]. За «духовку» отвечал театральный режиссер и мыслитель религиозного толка Евгений Шифферс, а за «бездуховку» - математик и философ Борис Гройс. «Гройс был первым у нас, кто мог говорить о современном искусстве ясно и на международном уровне» [6].
В мастерской Ильи Кабакова выступали барды (Александр Галич, Булат Окуджава, Евгений Бачурин), читались стихи, выступали с «лекциями» и «семинарами» упомянутые Е. Шифферс, Б. Гройс, а также О. И. Генисарет-ский и философ А. Пятигорский [7, с. 88]. Именно там происходили главные споры между Е. Шифферсом и Б. Гройсом, каждый из которых пытался перетянуть художников и интеллектуалов на свою сторону. Условную победу в этом споре между рацио и сенсусом одержал Борис Гройс, поскольку именно он в итоге имел большее влияние на И. Кабакова - безусловного лидера и авторитета в андеграундной среде.
Рассказывая историю зарождения московского концептуализма, И. Кабаков подчеркивает высокую роль беседы в формировании этого нового художественного течения: «Суть состояла в том, что несколько человек довольно долго, примерно тридцать лет, собирались в одних и тех же помещениях без посторонних людей и получали огромное удовольствие от исчезнувшего жанра под названием „беседа"... был выработан жанр спокойной беседы, в которой каждый говорил, полностью осознавая, что он никого не агитирует, никому не всовывает какую-то истину, а просто обсуждали с разных сторон разные вещи.» [8, с. 67]. Именно домашние посиделки и дружеские встречи в мастерских стали формой проведения таких бесед.
Ощущение интимности приватного пространства (квартиры, дома или мастерской), круг близких по духу людей стали инструментом преодоления тоталитаризма - государственного и институционального. Проблема властного дискурса не могла так или иначе не касаться каждого советского человека. В сфере культуры она порождала разделение на официальное и неофициальное искусство. В сфере частной жизни важнейшим принципом стало выявление «своих» и создание общего круга. По словам антрополога Алексея Юрчака, именно термин «свои» крайне часто встречается в дневниках конца 50-х - середины 80-х годов, когда речь идет о государстве,
идеологии и смежных темах [9, с. 212]. «Свои» отличались и от образцовой советской моло-дежи-активистов, и от диссидентов. Они жили «нормальной жизнью» и представляли собой общность, «которая сформировалась по отношению к авторитетному дискурсу, являясь результатом этого дискурса», не выступая при этом в его поддержку и не являясь его противником [9, с. 213]. Именно как круг «своих» можно охарактеризовать советскую андегра-ундную художественную жизнь. Квартирные выставки стали способом репрезентации искусства для своих.
Формат квартиры или мастерской как выставочной площадки повлиял и на способы создания и репрезентации искусства. Ощущение камерности, интимности, присущее личным пространствам, нашло отражение, в частности, в жанре альбомов, который развивали И. Кабаков и В. Пивоваров.
И. Кабаков создал все свои альбомы в период с 1980 по 1987 гг. и воспринимал их как отдельный уникальный жанр, рожденный на пересечении двух ключевых характеристик. Во-первых, рисунки, составляющие альбом, должны были быть самодостаточны как художественное произведение и равнозначны станковой живописи, экспонируемой традиционным способ. Во-вторых, для альбомов характерна «непрерывность, неостанови-мость временного потока „листания"» [7, с. 92]. Тема времени неразрывно связана с идеей альбома: процесс листания выполняет здесь не просто утилитарную функцию, он является частью художественного произведения. Сравнивая способ представления работ в музее с методом Кабакова, можно заметить противопоставление конечности и одновременности представленных в музее картин (зритель видит сразу весь зал и лишь затем переходит к постепенному перемещению от картины к картине) дискретности времени в альбомах (листание поточно, но каждый отдельный момент цельного произведения завершен).
Из идеи о самодостаточности каждого рисунка вытекает следующее: каждая картинка альбома воспринимается как цитата, создается ощущение, что она заимствована из другой среды. Таким образом авторство как будто размывается. Но тем не менее благодаря общей структуре и идее «эта цитатность должна быть весьма относительной, только казаться такой. Авторство художника при исполнении, придумывании и употреблении этих псевдоцитат должно не вызывать никаких сомнений» [7, с. 96]. Отстраняясь таким образом от собствен-
ных работ (отдельных рисунков альбома), художник создает мета-произведение, по методу напоминающее кураторскую выставку.
Обобщая сказанное, можно сделать вывод о новом отношении к пространству и времени, представленном в жанре альбомов. И. Кабаков по сути ставит кураторский вопрос о способах экспонирования работы и решает его необычным образом: сужение выставочного пространства до формата альбома дает возможность подсветить и взглянуть по-новому на значение категории времени. Идея цитатности и проблема авторства, характерные для постмодернизма, также являются ведущими для современных кураторских проектов. Кабаков таким образом закладывает и решает кураторские вопросы о пространстве, времени и целостности экспозиции.
Другой формой работы с пространством стали инсталляции. Сам по себе жанр инсталляции тесно связан с публичной выставочной деятельностью, что подтверждается в том числе и этимологией слова installation, которое первоначально значило «экспозиция» [10, с. 213]. Однако в Советском Союзе он зародился в приватном пространстве. Первые проекты, близкие к инсталляции в современном понимании, стали появляться в СССР еще в 1960-е гг. в общей атмосфере замкнутости неофициального искусства и отсутствия выставочных площадок для него. Ирина Нахова в интервью Маргаритой Тупицыной назвала пространство мастерской художника (речь шла о В. Янкилевском) прототипом инсталляций: «Как я теперь понимаю, эта мастерская была таким же произведением искусства, как то, что потом стали называть инсталляциями, потому что там не было ни одного живого места, незаполненного изображениями» [11].
Особым типом инсталляций является разработанный И. Кабаковым формат тотальной инсталляции. Тотальная инсталляция, по определению И. Кабакова, - это «инсталляция, построенная на включении зрителя внутрь себя, рассчитанная на его реакцию внутри закрытого, без „окон", пространства, часто состоящего из нескольких помещений. Основное, решающее значение при этом имеет ее атмосфера, аура, возникающая из-за покраски стен, освещенности, конфигурации комнат и т. д., при этом многочисленные „обычные" участники инсталляции -объекты, рисунки, картины, тексты - становятся рядовыми компонентами всего целого» [12].
Первой тотальной инсталляцией И. Кабакова стала работа 1985 г. «Человек, который улетел в космос из своей комнаты» [13]. Она представ-
ляет собой небольшую комнату, заваленную разными предметами быта. Комната состоит из трех стен. Пол усыпан штукатуркой, а в потолке огромная дыра, через которую в комнату пробивается яркий луч света. К потолку с четырех сторон подвешена катапульта. Стены увешены плакатами и постерами, возле одной из них стоит кровать без матраса. В углу, освещенный лампой, расположен макет города.
«Тотальность» инсталляции И. Кабакова заключается в полном контроле художника над пространством и способом репрезентации. По словам художника, «„мы", возможно, должны, наоборот, выставлять „пространство", а уже потом помещать в него предметы» [14]. Произведение не зависит от пространства музея, а кураторская функция репрезентации находится в руках художника. Проект тотальной инсталляции предполагает разработку драматургии произведения. Зритель оказывается в пространстве, сконструированном художником по его творческому замыслу, и не имеет той свободы передвижения, который дает музейный зал. Он оказывается ведом инсталляцией!. Это особенно заметно в более поздних работах Кабакова, в частности, в инсталляции 1990 г. «Лабиринт. Альбом моей матери» [15]. Инсталляция представляет собой узкий, плохо освещенный коридор, напоминающий коридоры коммуналок. Как в любой коммуналке, здесь много дверей. За каждым поворотом коридора открывается новая дверь: одни из них наглухо закрыты, другие приоткрыты, так что протиснуться в них можно с трудом. Фотографии, тексты и вырезки из открыток наклеены на обои с одной стороны на всю длину этого пятидесятиметрового коридора. Коридор образует две спирали: одна начинается у входа, движется к центру, другая раскручивается от центра к выходу, в центре находится небольшая комната размером метр на метр. Создавая тотальную инсталляцию, художник таким образом выступает в роли драматурга или режиссера, что также сближает художественную и кураторскую практику.
Мастерские и квартиры художников, таким образом, выступают как место формирования интеллектуального и эстетического вектора развития искусства. В них происходит зарождение специфических жанров: альбома и тотальной инсталляции, которые, в свою очередь, представляют собой первые «прото-кураторские» проекты: художник создает собственный «музей», курирует свою приватную выставку, конструируя пространство и время.
Список литературы
1. Турчина О. Воспоминание об APTART // Московский музей современного искусства (MMOMA). URL: https://mmoma.ru/know/archive/vospominaniye_ob_artart/ description (дата обращения: 19.11.2024).
2. Уральский М. Избранные, но незванные: историография «независимого» художественного движения. Санкт-Петербург: Алетейя, 2012. 551 с.
3. «Будете себя так вести, отправитесь резьбой по дереву заниматься» / публ. и примеч. С. Обуховой // Артхро-ника. 2004. №1. С. 118-123.
4. Мастерская художника. Сетевой проект к 45-летию Бульдозерной выставки //ARTZIP: онлайн-галерея. URL: https// artzip.ru/blog/vustavki/masterskaya-khudozhnika-setevoy-proekt-k-45-letiyu-buldozernoy-vystavki/ (дата обращения: 19.11.2024).
5. Кураторство - это момент выбора. Разговор с Виталием Пацюковым. Август 2018 г. / интервью брали Кристина Пестова, Виктория Белоненко // Место искусство: исслед. проект. 2021. URL:https://placeofart.ru/ vitalij-patsjukov (дата обращения: 19.11.2024).
6. Алексеев Н. Спасите наши души // Стенгазета: ежедневное изд. о культуре. 2006. URL: https://stengazeta. net/?p=10001683 (дата обращения: 19.11.2024).
7. Кабаков И. 60-70-е... Записки о неофициальной жизни в Москве. Wien, 1999. 267 с.
8. Альберт Ю. Интервью с Ильей Кабаковым 12 октября 2010, Париж // Московский концептуализм. Начало: кат. выставки. Арсенал, Нижний Новгород, 28 сент. - 2 дек. 2012 г. / куратор и ред.-сост. Юрий Альберт. Нижний Новгород, 2014. С. 67-76.
9. Юрчак А. В. Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение: пер. с англ. 7-е изд. Москва: Новое лит. обозрение, 2022. 661 с.
10. Макеева С. О. Становление инсталляции в искусстве Запада и России второй половины ХХ века: дис. ... канд. искусствоведения. Москва, 2021. 379 с.
11. Тупицына М. Беседа с Ириной Наховой // Московский концептуализм. URL: https://conceptualism.letov.ru/ Margarita-Tupitsyna-beseda-s-Irinoy-Nakhovoy.html (дата обращения: 19.11.2024).
12. Тотальная инсталяция // Словарь терминов московской концептуальной школы / сост. и авт. предисл. А. Монастырский. Москва, 1999. С. 86.
13. The man who flew into space from his apartment // Ilya and Emilia Kabakov. URL: https://www.kabakov. net/installations/2019/9/15/the-man-who-flew-into-space-from-his-apartment (дата обращения: 19.11.2024).
14. Орлова М. Шесть тезисов Ильи Кабакова // The Art Newspaper Russia. 2018. № 62, апр. URL: https://www.theart-newspaper.ru/posts/5590/ (дата обращения: 19.11.2024).
15. Labyrinth. My mother's album // Ilya and Emilia Kabakov. URL: https://www.kabakov.net/installations/2019/9/15/ labyrinth-my-mothers-album (дата обращения: 19.11.2024).
References
1. Turchina O. "Memories of APTART" //Moscow Museum of Modern Art (MMOMA). URL: https://mmoma.ru/know/ archive/vospominaniye_ob_artart/description (accessed: Nov.19.2024) (in Russ.).
2. Uralsky M. Chosen but uninvited: historiography ofthe "independent" artistic movement. Saint-Petersburg: Aleteya, 2012. 551 (in Russ.).
3. Obukhova S. (publ. and notes). "If You Continue to Behave Like This, You'll Go and Do Woodcarving". Artchronika. 2004. 1, 118-123 (in Russ.).
4. Artist's workshop. Network project for the 45th anniversary of the Bulldozer Exhibition. ARTZIP: online gallery. URL: https://artzip.ru/blog/vustavki/masterskaya-khudozh-nika-setevoy-proekt-k-45-letiyu-buldozernoy-vystavki/ (accessed: Nov.19.2024) (in Russ.).
5. Pestova K. (interviewer), Belonenko V. (interviewer). Cu-rating is a moment of choice. Conversation with. August 2018. Place of Art: research project. 2021. URL: https://placeofart.ru/ vitalij-patsjukov (accessed: Nov.19.2024) (in Russ.).
6. Alekseev N. Save our souls. Wall newspaper daily publication about culture. 2006. URL: https://stengazeta. net/?p=10001683 (accessed: Nov.19.2024) (in Russ.).
7. Kabakov I. 60-70s... Notes on unofficial life in Moscow. Vienna, 1999. 267 (in Russ.).
8. Albert Yu. Interview with Ilya Kabakov October 12, 2010, Paris. Moscow Conceptualism. Beginning: exhib. cat. Arsenal, Nizhny Novgorod, Sept. 28-Dec. 2, 2012 / curator and ed.-in-chiefYuri Albert. Nizhny Novgorod, 2014. 67-76 (in Russ.).
9. Yurchak A. V. It was forever, until it ended. The last Soviet generation: transl. from English. 7th ed. Moscow: Novoe lit. obozrenie, 2022. 661 (in Russ.).
10. Makeeva S. O. Formation of installation in Western and Russian art in the second half of the 20th century: dis. on competition of sci. degree Ph.D. in art criticism. Moscow, 2021. 379 (in Russ.).
11. Tupitsyna M. Conversation with Irina Nakhova. Moscow Conceptualism. URL: https://conceptualism.letov. ru/Margarita-Tupitsyna-beseda-s-Irinoy-Nakhovoy.html (accessed: Nov.19.2024) (in Russ.).
12. Tota l installation. Dictionary of terms ofthe Moscow conceptual school / comp. and auth. foreword A. Monastyrsky. Moscow, 1999. 86 (in Russ.).
13. The man who flew into space from his apartment. Ilya and Emilia Kabakov. URL: https://www.kabakov.net/ installations/2019/9/15/the-man-who-flew-into-space-from-his-apartment (accessed: Nov.19.2024) (in Russ.).
14. Orlova M. Six Theses of Ilya Kabakov. The Art Newspaper Russia. 2018. 62, apr. URL: https://www.theartnewspaper. ru/posts/5590/ (accessed: Nov.19.2024) (in Russ.).
15. Labyrinth. My mother's album. Ilya and Emilia Kabakov. URL: https://www.kabakov.net/installations/2019/9/15/ labyrinth-my-mothers-album (accessed: Nov.19.2024) (in Russ.).
