CC BY
40
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ ^^
Актуальные проблемы конституционного права
ПРИНЦИП МИРНОСТИ КАК ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ УСЛОВИЕ РЕАЛИЗАЦИИ ПРАВА ГРАЖДАН РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ НА УЧАСТИЕ В ПУБЛИЧНЫХ МЕРОПРИЯТИЯХ
Д.В. ГАГЛОЕВ,
ассистент кафедры конституционного и муниципального права Российского университета дружбы народов
Научная специальность: 12.00.02 — конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право
E-mail: david. [email protected] Научный руководитель: доктор юридических наук, профессор Еремян В.В.
Аннотация. В рамках настоящей статьи анализу подвергается базовое конституционное условие реализации права граждан на участие в публичных мероприятиях — мирный характер их проведения.
Ключевые слова: институт публичных мероприятий, правовой статус личности, общепризнанные принципы и нормы международного права.
THE PRINCIPLE OF REGULARITY AS AN INDISPENSABLE CONDITION OF REALIZATION OF THE RIGHT OF CITIZENS OF THE RUSSIAN FEDERATION ON PARTICIPATION IN PUBLIC ACTIONS
D.V. GAGLOEV,
assistant to chair of the constitutional and municipal law of the Russian university of friendship of the people
Annotation. Within the present article the basic constitutional condition of realization of the right of citizens on participation in public actions — peace nature of their carrying out is exposed to the analysis.
Keywords: institute of public actions, legal status of the personality, conventional principles and norms of international law.
Конституция Российской Федерации 1993 г. провозгласила право граждан собираться мирно, проводить митинги, демонстрации, шествия и пикетирования. В качестве одного из обязательных условий такой реализации, Конституцией и Федеральным законом от 19 июня 2004 г. № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», предусмотрен их мирный характер. При этом, принципы законности и мирности видятся нам взаимообусловленными.
Статья 2 указанного Федерального закона закрепляет родовое понятие публичного мероприятия, применимое к любой из разновидностей форм его реализации: «открытая, мирная, доступная каждому, проводимая в форме собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования либо в различных сочетаниях этих форм акция, осуществляемая по инициативе граждан Российской Федерации, политических партий, других общественных объединений
и религиозных объединений, в том числе с использованием транспортных средств» [1].
По мнению автора, наиболее неоднозначным из указанного определения остается принцип мирности публичного мероприятия. Неоднозначность здесь заключается в отсутствии четко установленных юридических критериев определения модели мирного поведения граждан — участников мероприятия, выраженного в тех или иных действиях.
Для раскрытия дефинитивного смысла принципа мирности, стоит обратиться к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях. В его тексте содержится несколько составов правонарушений, а также санкции, предусмотренные за их совершение. Логикой такого обращения может служить уяснение исчерпывающего перечня запрещенного законодателем поведения субъектами его реализации. Однако проблема здесь заключается в том, что эволюция института публичных мероприятий про-
12
Вестник Московского университета МВД России
№ 12 / 2013
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Актуальные проблемы конституционного права
шла мимо уточнения расплывчатых и неоднозначных правовых формулировок, раскрывающих смысл и суть базовых принципов рассматриваемых правоотношений. К примеру, ст. 20.2 предусматривает конкретный вид и размер ответственности за совершение абстрактного деяния — нарушения установленного порядка проведения публичных мероприятий. При этом стоит отметить, что последовательный порядок такой реализации законодательством Российской Федерации не предусмотрен. Это говорит об отсутствии возможности смыслового определения модели мирного поведения участника публичного мероприятия, в соответствии с известной формулой: разрешено все, что не запрещено.
Как сказано в Руководящих принципах по свободе мирных собраний, разработанных Венецианской комиссией Совета Европы, норма права должна быть максимально конкретной, устанавливать четкие юридические формулировки, для того, чтобы участники мероприятия точно знали границы правомерного поведения и ответственности за его нарушение [2].
Попытку ответа на этот вопрос использовал и Конституционный суд Российской Федерации определив в своем решении, что давая многозначные формулировки, законодатель использует в пределах конституционных предписаний оценочные понятия для более эффективного решения проблем, связанных с обеспечением баланса интересов общества и его «отдельных политически организованных ассоциаций» [3].
Стоит отметить, что применительно к институту публичных мероприятий, принцип «мирности» был впервые закреплен в ст. 20 Всеобщей Декларации прав человека 1948 г., провозгласившей, что «каждый человек имеет право на свободу мирных собраний и ассоциаций» [4].
На первый взгляд суть рассматриваемого принципа очевидна: любое публичное мероприятие должно соответствовать установленному государственному правопорядку, а реализуемое конституционное право одних не должно нарушать общепризнанные права и свободы других. Однако сложность правоприменительной трактовки рассматриваемого признака заключается в его многозначности и условности. Что именно следует понимать под мирным характером публичного мероприятия? Очевидно, что любые публичные высказывания по выражению коллек-
тивной протестной позиции, например пикетирование у здания администрации города, по определению не могут быть мирными, и свидетельствуют о нарушении указанного принципа.
Некоторую ясность в определение сущности принципа мирности, могут внести вышеупоминав-шиеся Руководящие принципы, имеющие для российского правоприменителя рекомендательное значение. Так, ч. 3 ст. 1 гласит о том, защите органами наднациональной юрисдикции подлежат только мирные публичные мероприятия. При этом собрание является мирным, если «его организаторы имеют мирные цели» Мирные цели при этом предполагают такое поведение организаторов и участников, которое «не раздражало и не обижало бы иных лиц», а также поведение, которое создает помехи и затруднения для реализации прав лиц, не принимающих участие в подобных мероприятиях. Налицо вполне конкретный сценарий поведения субъектов правоотношений — граждан Российской Федерации.
Статья 3 Руководящих принципов гласит об ограничениях, связанных с реализацией гражданами государства права на участие в собраниях. Мирный характер последних косвенно раскрывается в ч. 3 указанной статьи, которая гласит о том, что ограничения свободы собраний допустимы только в случае «неизбежной угрозы насилия» Понятным делом здесь является практическая невозможность судебного доказывания неизбежности такого рода угрозы.
На первый взгляд, очевидно, что под принципом мирности законодатель понимает недопустимость проведения мероприятий экстремистского характера, мероприятий, направленных на насильственное изменение государственного строя, на уничтожение или повреждение объектов собственности, вне зависимости от их форм, оскорбляющих честь и достоинство личности и т.д. Однако, наполнение реальным правовым содержанием условного принципа «мирно-сти» позволило бы законодательно решить этот вопрос, очертив пределы запрещенного поведения субъектов реализации этого права — граждан Российской Федерации, поскольку, как показало время, естественным спутником формирования в России культуры протеста, стало совершение деяний как административно, так и уголовно-правового характера, например хулиганства, массовых беспорядков, призывов к насильственному изменению государственного строя, оскорблениям экстремистского ха-
№ 12 / 2013
Вестник Московского университета МВД России
13
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Актуальные проблемы конституционного права
рактера, уничтожением или повреждением объектов частной, муниципальной или государственной собственности и других.
По мнению автора, расплывчатость и неоднозначность здесь носят ярко выраженный ограничительный характер. Следует, однако, заметить, что речь идет не о недостатках законодательной техники, а об отсутствии внятной правовой позиции Конституционного суда Российской Федерации, закрывающей возможность произвольного толкования принципа мирности публичного мероприятия правоприменителем. Данная ситуация видится автору пробельной.
При попытке толкования принципа мирности Конституционный суд Российской Федерации в своем Постановлении от 18 мая 2012 г. № 12-П сослался на положения преамбулы Конституции России, постановив, что проведение публичных мероприятий в государстве должно соответствовать конституционно-правовому духу утверждения гражданского мира и согласия, провозглашенному в преамбуле [5]. При этом, важной составляющей признака мирности, Конституционный суд посчитал возможность государственной защиты исключительно мирных публичных мероприятий.
Обращаясь к нормативно-правовым актам международного права, следует заметить, что мирный характер права на организацию и участие в публичных мероприятиях предусмотрен не только вышеупомянутой Всеобщей Декларацией прав человека. Так, Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г., в ст. 21 провозгласил право на мирные собрания [6].
Очевидно, что такие фундаментальные акты международного значения должны быть полностью лишены конъюнктурно-политического подтекста, поскольку устанавливают некие общемировые демократические стандарты, универсальные требования реализации общепризнанных принципов и норм международно-правового характера. Применительно к рассматриваемому институту — требования мирного характера реализации своих конституционных прав. При этом марши и шествия, направленные на выражение симпатии идеям фашизма, зачастую соответствуют признаку мирности публичного мероприятия, а запрет шествия представителей нетрадиционной
сексуальной ориентации нет. В свете этого очевидны признаки политики «двойных стандартов» у некоторых участников мирового сообщества. Примером этому может служить пресс-конференция Президента России В.В. Путина накануне своего визита в Нидерланды, в ходе которой он подвергся обвинениям в адрес российских властей в дискриминации представителей нетрадиционной ориентации со стороны европейских СМИ. Объектом критики стали запреты на проведение шествий представителями сексуальных меньшинств в Москве и некоторых других городах России.
Литература
1. Федеральный закон от 19 июня 2004 г. № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» // СПС «ПРАВО.га».
2. Руководящие принципы по свободе мирных собраний; 2-е изд. Варшава-Страсбург: Бюро по демократическим институтам и правам человека, 2011. С. 15, 16.
3. Определение Конституционного суда Российской Федерации от 2 апреля 2009 г. № 484-О-П по жалобе граждан Пашманкина А.В., Шадрина Д.П., Шимоволоса С.М. на нарушение их конституционных прав положением ч. 5 ст. 5 Федерального закона от 19 июня 2004 г. «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» // СПС «ПРАВО.га».
4. Терещенко А.А. Конституционные права гражданина Российской Федерации в свете Всеобщей Декларации прав человека. Права человека. К 50-Летию Всеобщей Декларации прав человека: Мат-лы науч. конф. Тверь, 1999.
5. Постановление Конституционного суда Российской Федерации от 18 мая 2012 г. № 12-П «По делу о проверке конституционности положений ч. 2 ст. 20.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, п. 3 ч. 4 ст. 5 и п. 5 ч. 3 ст. 7 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» в связи с жалобой гражданина Каткова С.А.» // СПС Консультант-плюс.
6. Международный пакт о гражданских и политических правах от 19 декабряя 1966 г. // СПС Консультант-плюс.
14
Вестник Московского университета МВД России
№ 12 / 2013
