CC BY
0
Научная статья УДК 347.65
https://doi.org/10.24158/tipor.2024.5.36
Применение корпоративного договора в наследственных правоотношениях: проблемы теории и практики
Тамара Муслановна Зайпулаева
Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина, Москва, Россия, [email protected], https://orcid.org/0000-0002-6665-6067
Аннотация. Настоящая статья посвящена анализу правового значения корпоративного договора в сфере наследования. Исследуется юридическая сущность корпоративного договора и особенности его содержания. Автор раскрывает вопросы использования корпоративного договора как инструмента наследственного планирования, освещает возможные способы эффективного применения такого соглашения в качестве вспомогательного механизма урегулирования отношений между участниками хозяйственного общества и минимизации наследственно-корпоративных конфликтов. Автор подвергает научному рассмотрению допустимость преемства позиции стороны корпоративного договора в порядке наследования и приходит к выводу о невозможности перехода обязанностей по корпоративному договору к наследнику в силу персонифицированного характера обязательств, возникших на основании указанной договорной конструкции. В статье отмечается отсутствие непосредственного правового регулирования и правоприменительной практики по вопросу наследственного преемства стороны корпоративного договора.
Ключевые слова: корпоративный договор, наследование, корпоративные права, хозяйственное общество, доля в уставном капитале, акции, коммерческие корпорации, наследование корпоративных прав, наследственное планирование
Финансирование: инициативная работа.
Для цитирования: Зайпулаева Т.М. Применение корпоративного договора в наследственных правоотношениях: проблемы теории и практики // Теория и практика общественного развития. 2024. № 5. С. 268-275. https://doi.org/10.24158/tipor.2024.5.36.
Original article
Application of Corporate Agreement in Hereditary Legal Relations: Problems of Theory and Practice
Tamara M. Zaypulaeva
Kutafin Moscow State Law University, Moscow, Russia, [email protected], https://orcid.org/0000-0002-6665-6067
Abstract. The application of corporate agreements in hereditary matters poses significant challenges both in theory and practice. This article delves into the legal significance of the corporate agreement in the field of hereditary legal relations, examining its legal essence and peculiarities of content. The author explores the use of the corporate agreement as a tool for of hereditary planning, highlighting possible ways of its effective application as an auxiliary mechanism for regulating relations among members of an economic society and minimizing hereditary-corporate conflicts. The permissibility of the succession of a party's position in the corporate agreement in the hereditary process is subjected to scholarly scrutiny, leading to the conclusion of the impossibility of transferring obligations under the corporate agreement to the heir due to the personalized nature of obligations arising from said contractual structure. The absence of direct legal regulation and judicial practice regarding the hereditary succession of a party to the corporate agreement is noted in the article. Further research and legal clarification are needed to address the challenges posed by the hereditary succession of parties to corporate agreements.
Keywords: corporate agreement, inheritance, corporate rights, economic society, share in charter capital, shares, commercial corporations, inheritance of corporate rights, hereditary planning
Funding: Independent work.
For citation: Zaypulaeva, T.M. (2024) Application of Corporate Agreement in Hereditary Legal Relations: Problems of Theory and Practice. Theory and Practice of Social Development. (5), 268-275. Available from: doi:10.24158/tipor.2024.5.36 (In Russian)
В наши дни корпоративный договор является достаточно известным инструментом защиты прав и законных интересов участников гражданского оборота и широко используется в предпринимательских отношениях. Указанная договорная конструкция может применяться в качестве ме-
© Зайпулаева Т.М., 2024
ханизма, который обеспечивает реализацию юридических возможностей участников корпоративных отношений и регулирует возникающие между ними правовые связи. При этом в силу своей специфики корпоративный договор не всегда выступает надежным способом упорядочивания отношений между бизнес-партнерами, и выбор в пользу такого соглашения требует всестороннего изучения его юридической сущности и значения, особенностей формы и содержания, возникающих правовых последствий.
Отдельного внимания заслуживают теоретические и практические проблемы применения конструкции корпоративного договора в наследственных правоотношениях. К их числу относятся вопросы, связанные с использованием корпоративного договора в качестве инструмента наследственного планирования, внесением в его положения алгоритма действий участников организации на случай смерти одного из них, допустимостью перехода обязанностей из корпоративного договора, заключенного при жизни наследодателем-участником хозяйственного общества, к его наследникам или иным заинтересованным лицам. Для того чтобы прийти к тому или иному выводу, предлагаем рассмотреть основные положения о понятии и правовой природе корпоративного договора, его ключевых юридических свойствах.
Действующее гражданское законодательство содержит легальное определение корпоративного договора. В соответствии со статьей 67.2 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), корпоративным договором признается соглашение между участниками организации или некоторыми из них об осуществлении своих корпоративных прав, в силу которого они принимают на себя обязательство осуществлять указанные права тем или иным образом либо воздерживаться (отказаться) от их осуществления, а именно: голосовать определенным образом на общем собрании участников общества, согласованно совершать другие действия, связанные с управлением корпорацией, приобретать либо отчуждать доли в уставном капитале (акции) по установленной цене или при наступлении определенных обстоятельств либо воздерживаться от отчуждения долей (акций) до наступления определенных обстоятельств1.
Законом, в зависимости от организационно-правовой формы хозяйственного общества, предусматриваются две разновидности корпоративного договора - акционерное соглашение и договор об осуществлении прав участников общества с ограниченной ответственностью. Как отмечает Е.А. Кондратьева, данное разграничение проводится в силу специфики субъектного состава, момента заключения договоров, их содержания и целей (Кондратьева, 2015). Вместе с тем В.Г. Бородкин полагает, что деление корпоративных договоров законодателем является «искусственным и необоснованным», ибо функции, цели и задачи этих соглашений считаются идентичными, а различия между ними можно провести лишь в силу некоторых положений, связанных с особенностями самого хозяйственного общества и определенной совокупности прав и обязанностей членов корпорации (Бородкин, 2017).
Представляется, что условное разграничение корпоративных договоров строится на отличительных признаках акционерных обществ и обществ с ограниченной ответственностью, участники которых приобретают и осуществляют свои права, создают для себя обязанности и исполняют их, в том числе в соответствии с уточняющими предписаниями специальных законов. При этом первые упоминания о каждой из договорных конструкций появились именно в нормах специальных законов - Федерального закона «Об акционерных обществах» от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ и Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» от 08 февраля 1998 г. № 14-ФЗ2.
Участники хозяйственного общества заключают корпоративный договор для того, чтобы урегулировать свои отношения, обеспечить защиту своих прав, поддержать стабильность корпоративного управления и повысить уровень корпоративного контроля. По мнению И.С. Шиткиной, в настоящее время значение корпоративного договора возрастает, в связи с чем эта конструкция становится востребованным правовым средством регламентации корпоративных отношений. Что же представляет собой корпоративный договор по своей правовой природе? В литературе выделяется два основных подхода к юридической сущности такого соглашения: обязательственный и корпоративный (Алиев, 2015).
Сторонники обязательственного подхода предлагают рассматривать корпоративный договор как «общецелевой, предпринимательский гражданско-правовой договор3», в силу которого
1 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2 См.: ст. 32.1 Федерального закона «Об акционерных обществах» от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ [Электронный ресурс]. Там же ; ст. 8 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» от 08 февраля 1998 г. № 14-ФЗ [Электронный ресурс]. Там же.
3 Масляев А.И. Акционерное соглашение в международном частном праве : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010. С. 10.
участники хозяйственного общества обязуются согласованно осуществлять принадлежащие им имущественные и неимущественно-организационные права для удовлетворения их общего интереса в управлении корпорацией. Д.М. Ломакин, в подтверждение обязательственной природы данной договорной конструкции, утверждает, что корпоративный договор направлен на урегулирование порядка осуществления корпоративных прав, но не порождает возникновение новых корпоративных прав и обязанностей, которые не предусмотрены законом и уставом юридического лица (Ломакин, 2009). И.С. Шиткина также определяет корпоративный договор как классический гражданско-правовой договор, к которому применяются положения гражданского законодательства о договорах и сделках (Вайпан и др., 2021).
Сторонники корпоративного подхода утверждают, что корпоративный договор, представляющий собой гражданско-правовой договор, при этом осложнен корпоративным элементом. К примеру, В.К. Андреев полагает, что корпоративный договор, помимо гражданско-правовой составляющей, несет в себе корпоративно-правовые свойства и содержит признаки решения общего собрания участников (членов) корпоративной организации. К тому же ученый отмечает, что корпоративный договор, как особое правовое явление в российском праве, служит договорным способом упорядочивания и реализации предпринимательской деятельности и является элементом корпоративного управления (Андреев, 2015). Д.И. Степанов считает, что корпоративный договор содержит обязательства, которые имеют определенную корпоративную окраску, нередко влекут возникновение корпоративных отношений и могут затрагивать права и обязанности самого хозяйственного общества или иных его участников, в связи с чем невозможно отрицать его корпоративно-правовую специфику (Степанов, Фогель, Шрамм, 2012). На наш взгляд, рассматриваемая договорная конструкция представляет собой механизм урегулирования отношений участников хозяйственного общества классической договорной природы. При этом нельзя отрицать, что заключение корпоративного договора порождает возникновение определенных правовых последствий для субъектов корпоративных отношений.
Как уже было отмечено выше, корпоративный договор закрепляет обязанность участников осуществлять принадлежащие им корпоративные права определенным образом либо отказаться от их осуществления. По мнению О.И. Гентовт, указанная договорная конструкция в большинстве случаев предусматривает обязанность его сторон голосовать тем или иным образом на общем собрании участников корпорации (Гентовт, 2022). В то же время законодатель устанавливает возможность включить в корпоративный договор обязанность участника приобрести или произвести отчуждение доли в уставном капитале (акции) хозяйственного общества по определенной цене или в случае возникновения конкретных обстоятельств либо воздержаться от отчуждения долей (акций) до возникновения конкретных обстоятельств. Нередко в этом случае корпоративный договор служит гарантией исполнения обязательств по опциону на заключение договора по отчуждению доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью (далее также - общество, ООО).
Напомним, что опцион представляет собой достаточно известный и удобный инструмент структурирования и ведения бизнеса, который состоит в предоставлении одной стороной путем безотзывной оферты другой стороне право заключить один или несколько договоров на условиях, предусмотренных опционом. Другая сторона может заключить договор посредством акцепта указанной оферты согласно срокам и условиям, предусмотренным таким соглашением1. Корпоративный договор в данном случае будет выступать способом защиты интересов правообладателя и механизмом снижения рисков, связанных с неисполнением оферентом взятых на себя обязательств.
Как указывалось ранее, корпоративный договор может содержать запрет на распоряжение долями в уставном капитале общества. Сведения о заключении договора и установлении вышеназванного запрета могут быть внесены в Единый государственный реестр юридических лиц, что позволит закрепить достигнутую договоренность и ограничить возможность участника, предоставившего опцион, свободно распоряжаться принадлежащей ему долей вопреки положениям соглашения. Стоит обратить внимание, что опцион может быть оформлен не только отдельным соглашением, но и составной частью корпоративного договора.
Таким образом, корпоративный договор содержит различного рода условия, устанавливающие порядок или ограничивающие осуществление всего комплекса корпоративных прав - имущественных, неимущественных (организационных) и преимущественных. При этом законодатель подчеркивает, что такое соглашение не может обязывать участников корпорации голосовать согласно указаниям её органов, определять структуру органов юридического лица и их компетенцию2.
1 См.: ст. 429.2 Гражданского кодекса Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2 См.: ст. 67.2 Гражданского кодекса Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ [Электронный ресурс]. Там же.
Обозначим также, что в силу положений пункта 5 статьи 67.2 ГК РФ, корпоративный договор не создает обязанностей для лиц, которые в нем не участвуют в качестве сторон, что служит определенной гарантией защиты остальных участников корпорации. Тем не менее, как справедливо отмечают Н.В. Козлова и С.Ю. Филиппова, ограничения, предусмотренные корпоративным договором на распоряжение долями в уставном капитале или акциями общества, о которых было известно стороне по сделке, направленной на отчуждение этих объектов, создают для неё правовые последствия в виде признания сделки недействительной по иску участника корпоративного договора (Козлова, Филиппова, 2023). Более того, норма содержит отсылку к статье 308 ГК РФ и дублирует ее положения, однако не в полном объеме. В пункте 3 статьи 308 ГК РФ, после указания на недопустимость возникновения обязанностей из обязательства у третьих лиц, закрепляется положение о том, что в случаях, предусмотренных законом, иными правовыми актами или соглашением сторон, обязательство может создавать для третьих лиц права в отношении одной или обеих сторон обязательства1.
Исходя из этого возникает вопрос: предписания статьи 308 ГК РФ применяются к отношениям, возникающим из корпоративного договора, полностью или в части, изложенной в отсылочной норме? Если пункт 3 статьи 308 ГК РФ касается правоотношений из корпоративного договора в полном объеме, то можно сделать вывод о том, что корпоративный договор может создать права для третьих лиц. На наш взгляд, формулировка, приведенная в пункте 5 статьи 67.2 ГК РФ, свидетельствует о наличии юридико-технической проблемы в отсылочном изложении, что способствует возникновению определенных трудностей для участников гражданского оборота и практикующих юристов, сопровождающих деятельность хозяйственного общества. В то же время видится допустимым возникновение прав третьих лиц в отношении сторон корпоративного договора.
Недостаточно исследованным в литературе и актах правоприменительной практики видится вопрос о применении положений корпоративного договора к наследственным правоотношениям. В первую очередь, думается целесообразным обозначить роль корпоративного договора как инструмента наследственного планирования. Под наследственным планированием следует понимать комплекс юридически значимых действий гражданина, направленных на заблаговременное установление порядка и условий перехода принадлежащих ему объектов имущества в порядке наследственного правопреемства, сохранение и структурирование наследственного имущества, исключение или сокращение рисков, связанных с возникновением споров между наследниками.
В настоящее время наиболее актуальным представляется осуществление процедур наследственного планирования в бизнес-среде. Для предпринимателей наследственное планирование будет эффективным способом защиты прав и законных интересов, предусматривающим рациональную организацию порядка наследования бизнеса умершего члена юридического лица. Так, участники корпоративных правоотношений определяют механизм правопреемства на случай смерти, используя инструменты наследственного планирования. К основным из них относится оформление завещания, в том числе совместного завещания супругов, заключение брачного или наследственного договора (Рудик, 2019), создание наследственного фонда, учреждение доверительного управления имуществом (Ефимова, 2022) и многие другие. Кроме того, участники предпринимательских отношений могут предусмотреть порядок перехода корпоративных прав путем включения необходимых положений в учредительный документ (устав) организации или посредством заключения корпоративного договора.
Практика применения корпоративного договора в сфере наследственного планирования свидетельствует о востребованности такой договорной конструкции как вспомогательного средства минимизации наследственно-корпоративных рисков. Большое число современных российских корпораций закрепляет порядок действий участников (членов) организации в случае смерти одного из них не только в положениях учредительного документа, но и в условиях корпоративного договора. Вопросы, связанные с использованием корпоративных договоров, сегодня также обсуждаются в рамках научно-практических мероприятий. Например, в ходе дискуссии на XI Петербургском международном юридическом форуме отмечается, что корпоративный договор, как дополнительный документ, устанавливающий права и обязанности участников хозяйственных обществ, выступает эффективным инструментом планирования наследственного преемства, который позволяет избежать возникновения судебных споров2.
Однако следует учитывать, что преимущества такой договорной конструкции приводят к нужному правовому результату только в том случае, если корпоративный договор предусматри-
1 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ...
2 Наследственно-корпоративные конфликты обсудили на полях ПМЮФ-2023 [Электронный ресурс] // Федеральная нотариальная палата. URL: https://notariat.ru/ru-ru/news/nasledstvenno-korporativnye-konflikty-obsudili-na-polyah-pmyuf-2023-2305 (дата обращения: 17.04.2024).
вает все необходимые условия для надежной защиты законных интересов участников хозяйственного общества, четко и недвусмысленно сформулированные в положениях данного акта. По этой причине ученые и практикующие юристы рекомендуют детально прорабатывать содержание корпоративного договора с тем, чтобы любая неоднозначная ситуация могла быть разрешена в соответствии с установленной самими участниками договоренностью.
Можно ли включить в корпоративный договор положения о процедуре перехода прав участника хозяйственного общества на случай его смерти? Законных препятствий для внесения такого рода условий не имеется, но в то же время рекомендуется предварительно урегулировать порядок действий в этой ситуации учредительным документом организации. Устав юридического лица может включать предписания о возможности перехода к наследникам умершего члена хозяйственного общества корпоративных прав участника без каких-либо ограничений или о вступлении наследника в состав участников организации при наличии согласия на это остальных членов корпорации.
Кроме того, в уставе может содержаться запрет на вхождение в состав участников организации наследников. Если наследник не может вступить в состав участников хозяйственного общества в силу соответствующих положений устава либо ему отказано в этом другими членами юридического лица, наследнику выплачивается действительная стоимость бизнес-активов на основании данных бухгалтерской отчетности за последний отчетный период, предшествующий смерти наследодателя1. В целях обеспечения дополнительных гарантий правовой защиты наследников и минимизации наследственно-корпоративных споров целесообразным видится заключение корпоративного договора, предусматривающего процедуру перехода прав, связанных с участием в хозяйственном обществе, в порядке наследственного правопреемства.
Между тем, согласно разъяснениям, приведенным в пункте 37 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25, стороны корпоративного договора не могут ссылаться на его недействительность ввиду его противоречия предписаниям устава организации. В данной ситуации сторона корпоративного договора не лишается права на предъявление к другой стороне требований, возникших на основании такого соглашения2. На наш взгляд, во избежание потенциальных противоречий в формулировках и их применении, содержание учредительного документа и корпоративного договора должны находиться в строгом соответствии друг с другом.
Рассмотрим вариации исполнимых условий договора и допустимых положений учредительного документа, регулирующих отношения между участниками хозяйственного общества и, в отдельных случаях наследниками, по вопросам преемства бизнес-активов. Во-первых, при наличии требования о получении согласия остальных участников на вступление наследников в состав членов хозяйственного общества, можно включить в корпоративный договор обязанность других участников голосовать «ЗА» по соответствующему вопросу. Допустимость избрания участниками подобного правового механизма подтверждается актами судебной практики. Например, Постановлением Арбитражного суда Центрального округа от 06 марта 2019 г. № Ф10-6522/2018 по делу № А64-3065/2017 была установлена необходимость учитывать положения корпоративного договора в соответствии с предписаниями устава хозяйственного общества в части порядка предоставления членами организации своего согласия на переход корпоративных прав к наследникам с учетом обязанности некоторых участников голосовать определенным образом в силу соответствующих условий корпоративного договора3.
Более того, возможным будет и закрепление в корпоративном договоре порядка голосования по вопросу вхождения наследника в состав участников корпорации в зависимости от заранее установленных личных или профессиональных критериев либо его персонификации: например, на основании обозначенного минимального стажа трудовой деятельности наследника в организации, ином его участии в хозяйственной деятельности юридического лица или указания на конкретное лицо.
В юридической литературе некоторые ученые, например О.И. Гентовт, признают согласованное голосование по вопросу вступления наследника в состав участников хозяйственного общества противоречащим законодательству, поскольку механизм перехода корпоративных прав к наследникам должен определяться исключительно положениями устава (Гентовт, 2022). Мы полагаем, что внесение в корпоративный договор подобного условия, в необходимой части соответствующего формулировкам учредительного документа, является надежным и эффективным
1 См.: ст. 1176 Гражданского кодекса Российской Федерации (часть третья) от 26 ноября 2001 г. № 146-ФЗ [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2 Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» [Электронный ресурс]. Там же.
3 См., например, Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 06 марта 2019 г. № Ф10-6522/2018 по делу № А64-3065/2017 [Электронный ресурс]. Там же.
средством правовой защиты не только наследников, но и самих участников корпорации. В данном случае каких-либо расхождений с нормами действующего гражданского законодательства не обнаруживается. Во-вторых, договор можно заключить и с будущим наследником при жизни участника хозяйственного общества.
В соответствии с пунктом 9 статьи 67.2 ГК РФ третьи лица вправе заключить договор с участниками хозяйственного общества в целях обеспечения их охраняемого законом интереса1. В доктрине такая договорная конструкция называется «квазикорпоративным» договором2. Третьим лицом в данном случае будет выступать известный наследник участника коммерческой корпорации, который в дальнейшем сможет закрепить свое правовое положение в качестве участника хозяйственного общества после оформления наследственных прав. В-третьих, члены корпорации могут предусмотреть в учредительном документе дополнительное требование о присоединении наследника к корпоративному договору для вхождения в состав участников хозяйственного общества. В этом случае наследник сможет приобрести статус участника организации лишь при условии принятия на себя обязательств из корпоративного договора, заключенного между участниками хозяйственного общества при жизни участника-наследодателя.
Данный правовой механизм призван обеспечить стабильность хозяйственной деятельности корпорации и сохранить корпоративный контроль, установленный участниками юридического лица в силу их соглашения. Отметим, что соблюдение вышеназванного условия может обеспечиваться необходимостью получения согласия остальных участников на вступление в состав членов корпорации наследника. Иными словами, положение корпоративного договора может содержать обязанность участников голосовать «ЗА» по вопросу вхождения наследника в общество в случае присоединения последнего к действующему корпоративному договору. В-четвертых, в корпоративном договоре можно установить обязанность одного или нескольких участников-сторон корпоративного договора заключить аналогичное соглашение с наследником умершего участника. Такие прецеденты встречаются в судебной практике, и суды не исключают возможности включения в корпоративный договор обязательства членов юридического лица в случае смерти одного из них заключить это же соглашение с наследником3.
Вместе с тем возникает вопрос о допустимости перехода договорной позиции участника корпоративного договора в порядке наследственного правопреемства. Согласно статье 1112 ГК РФ к объектам наследования относятся принадлежавшие умершему гражданину вещи, другое имущество, включая имущественные права и обязанности4. В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» разъясняется содержание имущественных прав и обязанностей как объекта наследования и конкретизируется, что в состав наследства включаются права, вытекающие из договоров, заключенных наследодателем, если иное не предусмотрено законом или договором5. При этом не входят в состав наследства обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя; обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается законом, а также личные неимущественные права и иные нематериальные блага.
На первый взгляд, к наследнику, который приобрел статус участника юридического лица в соответствии с процедурой, предусмотренной законом и уставом организации, должен переходить весь комплекс обязанностей, связанных с владением долями в уставном капитале (акциями) хозяйственного общества. С другой стороны, необходимо учитывать характер правового положения стороны корпоративного договора и их преемственную способность. Как уже было обозначено выше, корпоративный договор не создает обязанностей для лиц, которые в нем не участвуют в качестве сторон. Однако признаем допустимым на основании отсылки к статье 308 Гк РФ, что обязательство из корпоративного договора может создавать для третьих лиц, в том числе наследников права в отношении сторон данного соглашения. Возникновение такого рода прав у наследников умершего участника хозяйственного общества не представляет собой преемства в порядке наследования, хоть и в определенных случаях гарантирует защиту их законных интересов. На наш взгляд, обязанности участника юридического лица, возникающие из корпоративного
1 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ...
2 Корпоративное право : учебник / А.В. Габов [и др.]; отв. ред. И.С. Шиткина. М., 2019. 735 с.
3 См., например, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 08 августа 2022 г. № Ф05-12195/2021 по делу № А40-23294/2020 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Консуль-тантПлюс».
4 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) от 26 ноября 2001 г. № 146-ФЗ [Электронный ресурс]. Там же.
5 Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» [Электронный ресурс]. Там же.
договора, предполагают предусмотренную соглашением сторон меру должного поведения конкретного лица с учетом его правового положения. В связи с этим обязанности такого рода представляются тесно связанными с личностью наследодателя, и их переход к наследнику умершего участника будет противоречить существу обязательств по корпоративному договору.
Следует отметить, что действующее законодательство прямо не предусматривает возможность перехода обязанностей из корпоративного договора в порядке наследования. Решения судов по гражданским и корпоративным спорам также не содержат предписаний, определяющих механизм преемства положения стороны корпоративного договора. Однако некоторые решения судов свидетельствуют о допустимости такого преемства. Например, Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 26 февраля 2024 г. № 09АП-85264/2023-ГК по делу № А40-84274/2021 признается, что обязательства умершего участника корпоративного договора по выплате штрафа за несоблюдение условий корпоративного договора не являются неразрывно связанными с личностью наследодателя и могут переходить к его наследникам1.
Согласно мнению А.Г. Карапетова переход договорной позиции стороны корпоративного договора к наследникам умершего члена хозяйственного общества может повлечь вынужденное взаимодействие участника корпорации с незнакомыми ему лицами - неизвестными наследниками, которых участник при заключении корпоративного договора не выбирал в качестве контрагента. Даже если обязанности из такой договорной конструкции не имели бы неразрывной связи с личностью, определенность в отношении контрагента необходима при выражении воли заключить договор (Батищев и др., 2022). Нельзя не согласиться с данным утверждением, поскольку сведения о потенциальных наследниках бизнес-партнера далеко не всегда раскрываются им при вступлении в договорные правоотношения. Таким образом, обязательства участника корпоративного договора должны прекращаться в случае его смерти по причине объективной невозможности исполнения конкретным лицом, вступившим в договорные правоотношения.
Вместе с тем некоторые исследователи допускают возможность такого правопреемства. Например, И.Е. Рудик полагает, что наследник, к которому перешла доля в уставном капитале общества, становится стороной корпоративного договора, на которую «переходят обязанности наследодателя по этому договору» (Рудик, 2020). В случае, когда наследник стал участником хозяйственного общества и приобрел корпоративные права наследодателя в соответствующем объеме, а не получил действительную стоимость доли в уставном капитале, другие члены коммерческой корпорации, действующие предусмотрительно, не имеют возражений относительно участия такого наследника в корпоративном управлении юридического лица. При необходимости дальнейшего урегулирования отношений между ними члены хозяйственного общества смогут заключить аналогичный корпоративный договор с новым участником и закрепить все надлежащие договоренности. В то же время не видится возможным положительно ответить на вопрос об автоматическом преемстве стороны корпоративного договора в случае смерти участника юридического лица, поскольку возложение договорных обязанностей зависит от существа корпоративного договора.
В отсутствие непосредственного правового регулирования отношений, возникающих по обозначенному выше вопросу, в теоретической и практической плоскостях не наблюдается однозначного вывода о возможности преемства договорной позиции стороны рассматриваемого нами соглашения. В настоящее время корпоративный договор может стать дополнительной гарантией защиты законных интересов наследников и бизнес-партнеров в случае его использования как вспомогательного инструмента наследственного планирования. Для того чтобы достичь стабильности корпоративного управления и эффективного развития предпринимательской деятельности, необходимо максимально четко проработать содержание корпоративного договора, включая условия об обязательствах участников хозяйственного общества в случае смерти одной из сторон данного соглашения. При таком положении дел применение корпоративного договора в наследственных правоотношениях исключит риск возникновения судебных споров.
Список источников:
Алиев Т.Т. О сущности правовой природы корпоративного договора // Гражданское право. 2015. № 1. С. 19-22.
Андреев В.К. О характере корпоративного договора // Юрист. 2015. № 3. С. 4-10.
Бородкин В.Г. Гражданско-правовое регулирование корпоративного договора в российском праве : монография. М., 2017. 224 с.
Гентовт О.И. Ограничение корпоративных прав как средство обеспечения интересов участников хозяйственных обществ : монография. М., 2022. 214 с.
Ефимова Т.В. Практические вопросы учреждения нотариусом доверительного управления долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью // Нотариус. 2022. № 7. С. 25-31. https://doi.org/10.18572/1813-1204-2022-7-25-31.
1 См.: Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 26 февраля 2024 г. № 09АП-85264/2023-ГК по делу № А40-84274/2021 [Электронный ресурс]. Там же.
Исполнение и прекращение обязательства: комментарий к статьям 307-328 и 407-419 Гражданского кодекса Российской Федерации / А.О. Батищев [и др.]; отв. ред. А.Г. Карапетов. М., 2022. 1496 с.
Козлова Н.В., Филиппова С.Ю. Доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью: гражданско-правовые проблемы правового режима и оборота : монография. М., 2023. 212 с.
Кондратьева Е.А. Корпоративный договор, договор об осуществлении прав участников, акционерное соглашение: сравнительный аспект // Безопасность бизнеса. 2015. № 1. С. 8-10.
Ломакин Д.В. Договоры об осуществлении прав участников хозяйственных обществ как новелла корпоративного законодательства // Вестник Высшего арбитражного суда РФ. 2009. № 8. С. 6-26.
Научно-практический комментарий к Федеральному закону «Об обществах с ограниченной ответственностью» : в 2 т. / В.А. Вайпан [и др.]; под ред. И.С. Шиткиной. М., 2021. Т. 1. 622 с.
Рудик И.Е. Доверительное управление долей в уставном капитале хозяйственного общества, учрежденное в целях охраны наследства // Нотариус. 2020. № 5. С. 27-31. https://doi.org/10.18572/1813-1204-2020-5-27-31.
Рудик И.Е. Совместное завещание и наследственный договор как инструменты планирования наследства супругами // Наследственное право. 2019. № 2. С. 22-25.
Степанов Д.И., Фогель В.А., Шрамм Х.-И. Корпоративный договор: подходы российского и немецкого права к отдельным вопросам регулирования // Вестник Высшего арбитражного суда РФ. 2012. № 10. С. 22-69.
References:
Aliev, T.T. (2015) On the essence of legal nature of corporate contract. Civil law. (1), 19-22. (In Russian). Andreev, V.K. (2015) On the character of corporate agreement. The Jurist. (3), 4-10. (In Russian).
Batishev, A.O., Gromov, A.A. & Karapetov, A.G. et al. (2022) Ispolnenie i prekrashchenie obyazatel'stva: kommentariy k stat'yam 307-328 i 407-419 Grazhdanskogo kodeksa Rossiyskoy Federatsii [Performance and termination of obligation: comment to articles 307-328 and 407-419 of the Civil Code of the Russian Federation]. In: Karapetov, A.G. (ed.). Moscow. 1496 p. (In Russian).
Borodkin, V.G. (2017) Grazhdansko-pravovoe regulirovanie korporativnogo dogovora v rossiyskom prave [Civil-legal regulation of corporate contract in Russian law]. Moscow. 224 p. (In Russian).
Efimova, T.V. (2022) Practical issues of institution of discretionary management of shares in the authorized capital of a limited liability company by a notary. Notary. (7), 25-31. Available from: doi:10.18572/1813-1204-2022-7-25-31. (In Russian).
Gentovt, O.I. (2022) Ogranichenie korporativnykh prav kak sredstvo obespecheniya interesov uchastnikov khozyaystven-nykh obshchestv [Restriction of corporate rights as a means of ensuring the interests of participants of economic companies]. Moscow. 214 p. (In Russian).
Kondratieva, E.A. (2015) ^rporate contract, contract of effectuation of rights of participants and shareholder's agreement: comparative aspect. Business Security. (1), 8-10. (In Russian).
Kozlova, N.V. & Filippova, S.Y. (2023) Dolya v ustavnom kapitale obshchestva s ogranichennoy otvetstvennost'yu: gra-zhdansko-pravovye problemy pravovogo rezhima i oborota [Share in the charter capital of a limited liability company: civil-legal problems of legal regime and turnover]. Moscow. 212 p. (In Russian).
Lomakin, D.V. (2009) Dogovory ob osushchestvlenii prav uchastnikov khozyaystvennykh obshchestv kak novella korporativnogo zakonodatel'stva [Contracts on the implementation of the rights of participants of economic companies as a novelty of corporate legislation]. Vestnik Vysshego arbitrazhnogo suda RF. (8), 6-26. (In Russian).
Rudik, I.E. (2019) Inheritance novelties: joint wills of spouses. Inheritance Law. (2), 22-25. (In Russian). Rudik, I.E. (2020) Fiduciary management of a share in an authorized capital of a business entity established for protection of inheritance. Notary. (5), 27-31. Available from: doi:10.18572/1813-1204-2020-5-27-31. (In Russian).
Stepanov, D.I., Vogel, V.A. & Shramm, H.-I. (2012) Korporativnyy dogovor: podkhody rossiyskogo i nemetskogo prava k otdel'nym voprosam regulirovaniya [Corporate Agreement: approaches of Russian and German law to specific regulatory issues]. Vestnik Vysshego arbitrazhnogo suda RF. (10), 22-69. (In Russian).
Vaipan, V.A., Gabov, A.V. & Gubin, H.P. et al. (2021) Nauchno-prakticheskiy kommentariy k Federal'nomu zakonu "Ob obshchestvakh s ogranichennoy otvetstvennost'yu" [Scientific and practical commentary on the Federal Law "On limited liability companies"]. In: Shitkina, J.S. (ed.). In 2 Vols. Vol. 1. Moscow. 622 p. (In Russian).
Информация об авторе Т.М. Зайпулаева - аспирант кафедры адвокатуры, Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина, Москва, Россия; помощник нотариуса города Москвы, Москва, Россия.
https://elibrary.ru/author_items.asp?authorid=1189186
Конфликт интересов:
автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author T.M. Zaypulaeva - PhD student, Department of Advocacy, Kutafin Moscow State Law University, Moscow, Russia; Assistant Notary Public of Moscow, Moscow, Russia https://elibrary.ru/author_items.asp?authorid=1189186
Conflicts of interests:
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 28.03.2024; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 25.04.2024; Принята к публикации / Accepted for publication 28.05.2024.
Автором окончательный вариант рукописи одобрен.
