CC BY
313
Презумпции в уголовном праве как прием законотворчества
К. К. Панько
Немаловажную роль в правотворчестве играют презумпции как прием законодательной техники. Латинское слово «ргаеэитр^о» имеет несколько значений. Одно из них — предположение — широко используется для характеристики правовых презумпций, являясь ключевым словом в определении понятия. Так, Ю. Г. Зуев, посвятивший презумпциям в уголовном праве диссертационное исследование, пишет: «Материально-правовой аспект презумпции в уголовном праве выражается в том, что она представляет собой регламентированное в уголовном законе предположение о наличии (отсутствии) юридически значимого факта, влекущего: а) существование материальных и проявление, развитие соответствующих процессуальных правоотношений; Ь) конкретизацию правового значения отдельных обстоятельств дела; с) предопределение уголовноправовой оценки преступных дей-ствий»1. В. К. Бабаев определяет презумпцию как: «Закрепленное в нормах права предположение о наличии или отсутствии юридических фактов, основанное на связи между ними и фактами наличными и подтвержденное предшествующим опытом»2.
Вместе с тем для характеристики презумпции как приема законо-
Панько Кирилл Константинович —
доцент кафедры уголовного права Воронежского госуниверситета, кандидат юридических наук.
1 Зуев Ю. Г. Уголовно-правовые презумпции: понятие, признаки и виды // Проблемы юридической техники: Сб. статей / Под ред. В. М. Баранова. Н. Новгород, 2000. С. 331.
2 Бабаев В. К. Презумпции в советском
праве. Горький, 1974. С. 14.
дательной техники более важное значение имеет ее второе словарное толкование: «признание факта юридически достоверным, пока не будет доказано обратное»3. Например, факт опубликования закона позволяет презюмировать, что по истечении установленного законодательством времени все граждане знают закон и, следовательно, должны его исполнять. Никто не вправе оправдываться незнанием закона — правило, восходящее еще к римскому праву. Однако среди граждан, которым адресованы законы, могут быть и такие, которые их не знают. Законодатель это обстоятельство не учитывает и исходит из того, что содержанием закона после его опубликования должны заинтересоваться все, кому он адресован, и поступать в соответствии с предписаниями (запретами) правовых норм. Это и есть прием законодательной техники — презумпция знания закона, которая обеспечивает стабильность правопорядка. Даже наличие исключительных обстоятельств, при которых лицо не могло знать опубликованный закон, не охватывается общей формулой знания закона и не является основанием освобождения от уголовной ответственности.
Презумпция знания закона, происхождением которой мы обязаны юристам Древнего Рима, выбивается из общего ряда правовых презумпций тем, что она не закреплена в действующем уголовном законодательстве, а логически вытекает из глав 8, 11 и 12 УК РФ, не предусматривающих в качестве основания освобождения от уголов-
3 Словарь иностранных слов / Под ред. И. В. Лехина и Ф. Н. Петрова. Изд. 5-е. М., 1955. С. 559.
Журнал российского права №3 — 2005
ной ответственности и наказания незнание закона, и ст. 24, 25, 27, 28 УПК РФ, которые не называют незнание закона в качестве основания отказа в возбуждении уголовного дела, прекращения уголовного дела и уголовного преследования. По этим же основаниям на презумпцию знания закона не распространяется выдвинутый в научной литературе постулат: «Презумпции — суть такие обобщения, которые по самой своей природе не могут считаться всеобщими, универсальными, ибо они всегда допускают исключения»4. Рассматриваемая презумпция бесспорно является результатом обобщения в очень далекий от современности период цивилизации, однако по сию пору считается всеобщей, универсальной и не допускающей исключения.
Сказанное приводит к выводу, что каждая правовая презумпция как прием законодательной техники имеет свою специфику генезиса и развития, правовую природу и характеристику. Вместе с тем для правовых презумпций характерны и общие черты.
Для всякой правовой презумпции характерна вероятность предполагаемого в ней положения, условно принимаемого за истину. Эта вероятность доказана и проверена жизнью, опытом и принимается как само собой разумеющееся. Практика подтверждает, что в подавляющем большинстве презумпции являются достоверными, истинными, не требующими каждый раз своего доказывания. Презумпция — это «такое положение, выраженное прямо или косвенно в правовой норме, которым какой-либо порядок явлений в области отношений, возникающих из человеческого поведения, признается обычным, нормальным и не требующим в силу
4 Либус И. А. Презумпция невиновности в советском уголовном процессе. Ташкент, 1981. С. 11.
этого специальных доказательств»5. Она представляет собой вывод, основанный на наблюдении повторяющихся аналогичных по содержанию явлений; умозаключение, полученное эмпирическим путем, о том, что определенные сходные условия дают основания для соответствующего вывода, в истинности которого нет оснований сомневаться. Поэтому презумпция не требует доказательств, так как она вытекает из обычного хода вещей. Но вполне допустимо опровержение презумпции путем представления доказательств того, что в данном конкретном случае положение, составляющее содержание презумпции, не соответствует обычному ходу вещей и, соответственно, для этого случая не является истинным (например, прекращение действия презумпции невиновности после вступления в силу обвинительного приговора).
Установление законодателем пре-зюмируемого положения как бесспорного, не требующего доказательств является законодательным приемом, продиктованным интересами рационального законотворчества. Так, лицо, не достигшее определенного законом возраста, признается неспособным руководить своими поступками и нести за них ответственность в уголовном порядке; презюмируется, что все граждане, в том числе судьи, правильно и единообразно разбираются в таких понятиях, как корысть, ревность, проявление неуважения к обществу, умысел, неосторожность и т. д.; предполагается, что простое алкогольное опьянение независимо от степени его тяжести не лишает человека способности отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими; предполагается, что правонарушитель не является более общественно опасным, если прошли установленные
5 Каминская В. И. Учение о правовых презумпциях в уголовном процессе. М. — Л., 1948. С. 3.
Журнал российского права №3 — 2005
законом сроки уголовного преследования, и др.
Суть данного приема юридической техники состоит в том, что правило, сформулированное в правовой презумпции, проверенное предшествующим опытом и потому верно отражающее подавляющее большинство ситуаций, на которые рассчитано, предоставляет в то же время возможность учесть специфику остальных ситуаций путем опровержения презумпции.
Другой общей чертой правовых презумпций является их нормативность, которую отмечают все авторы, исследовавшие проблему. «Понятие презумпции в юридической науке, — писал С. А. Голун-ский, — означает заранее установленное правом предположение, которое суды (а в соответствующих случаях и другие органы власти) обязаны принимать без доказательств, пока это предположение не будет опровергнуто»6. По мнению Л. Д. Кокорева: «Правовые презумпции — это правила, закрепленные в правовых нормах или вытекающие из них и применяемые в правовой сфе-ре»7. Действительно, уголовное законодательство, используя презумпции как прием законотворчества, устанавливает для ряда отношений определенные правовые формы. Так, закрепленная в ст. 20 УК РФ презумпция непонимания малолетним опасности своего деяния состоит в том, что она предрешает по существу вопрос об уголовной ответственности, создает определенный правовой режим действия установленных уголовным законода-
6 Голунский С. А. Вопросы доказательственного права в Основах уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик // Вопросы судопроизводства и судоустройства в новом законодательстве Союза ССР. М., 1959. С. 131.
7 Кокорев Л. Д., Кузнецов Н. П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. Воронеж, 1995. С. 247.
тельством предписаний. Например, если уголовно-правовой запрет нарушило лицо в возрасте до 14 или 16 лет, то согласно ст. 20 УК уголовно-правовые отношения не возникают или прекращаются, чем предопределяется прекращение производства по делу в порядке, предусмотренном УПК. И наоборот, предположение, что простое алкогольное опьянение независимо от степени его тяжести не лишает человека способности отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими, не исключает его рассудительного поведения, а следовательно, и ответственности за совершенное преступление (ст. 23 УК РФ).
Кроме общих свойств, характерных для всех презумпций, каждая из них обладает специфическими чертами, отличающими их друг от друга и создающими особые условия и последствия их применения в законотворчестве. Проследим это на двух описанных уже примерах. Уголовный закон предусматривает, что к уголовной ответственности могут привлекаться лишь лица, которым до совершения преступления исполнилось 16 лет, а в некоторых случаях — 14 лет. С учетом индивидуального развития личности возможность осознанного поведения лиц, не достигших указанного возраста, не исключается, но законодатель не принимает во внимание это исключение из общего правила и не допускает возможность доказывания факта, что лицо, хотя и не достигло соответствующего возраста, но в силу своего развития может быть признано виновным в совершении преступления. Законодатель не допускает возможность опровержения «презумпции непонимания опасности своих действий» в сторону снижения возрастного предела ее применения, хотя допускает такую возможность для увеличения этого предела: «Если несовершеннолетний достиг возраста, предусмотренного частями пер-
Журнал российского права №3 — 2005
вой или второй настоящей статьи, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности» (ч. 3 ст. 20 УК РФ).
Иные последствия имеет вторая презумпция, в соответствии с которой лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, наркотических средств и других одурманивающих веществ, подлежит уголовной ответственности, так как считается не потерявшим возможность рассудительного поведения. Но последнее может быть и опровергнуто, если опьянение сопутствовало психическому расстройству (патологическое опьянение), исключающему вменяемость лица.
Суть различия описанных презумпций в том, что в первом случае используется прием, оставляющий за пределами доказывания раннее интеллектуальное развитие лица, не достигшего возраста, с которого начинается уголовная ответственность; во втором случае психическое состояние лица, вызывающее сомнение в его вменяемости, является основанием для исследования и обязательного назначения судебной экспертизы (ст. 196 УПК РФ), то есть находится в пределах доказывания. Иногда оба приема сочетаются в одной презумпции. Так, предположение справедливости и целесообразности санкций уголовно-правовых норм опирается на правильно предусмотренный законодателем верхний и нижний ее пределы. В отношении верхнего предела эта презумпция неопровержима (неоспорима), так как законодатель не допускает возможность назначения наказания
выше высшего предела, каким бы тяжким ни было преступление. В отношении нижнего предела санкции, установленной нормой права, действует прием, допускающий возможность назначения наказания ниже низшего предела санкции при наличии обстоятельств, смягчающих ответственность обвиняемого.
Изучая механизм образования презумпций, большинство авторов отмечают ее индуктивный характер8, вследствие чего презумпции являются результатом наблюдений за устойчивой, повторяющейся взаимосвязью явлений, событий, фактов, обобщением этих наблюдений и выведением определенных закономерностей этой взаимосвязи; они позволяют на основе одних фактов судить о существовании других и выражают предположительные, а не достоверные знания; с их помощью можно судить о существовании тех или иных событий, фактов, явлений лишь с определенной степенью вероятности.
Представляется более правильным логическую основу образования презумпций выводить из диалектического метода, который для познания объективной действительности в качестве вспомогательных приемов использует не только индукцию, но и дедукцию. При индуктивном исследовании мы опираемся на опыт, факты, наблюдения. Для дедуктивного умозаключения требуются готовые положения-посылки, из которых делается вытекающий из них вывод. Само дедуктивное умозаключение непосредственно не связано с опытным исследованием. Путем индукции мы обобщаем признаки ряда фактов, ситуаций и т. д. Но сколько бы случаев, фактов мы ни изучали, это
8 См.: Кругликов Л. Л., Зуев Ю. Г. Презумпции в уголовном праве. Ярославль, 2000. С. 15 и др.; Бабаев В. К. Указ. соч.; Либус И. А. Указ. соч.; Кокорев Л. Д., Кузнецов Н. П. Указ. соч.; и др.
Журнал российского права №3 — 2005
будет сумма частных фактов и никакого общего правила из этого еще не получится. Индукция представляет собой вывод из известных нам фактов относительно фактов, которые нам неизвестны. Дедукция дает возможность от множества фактов, случаев перейти к общему правилу, сформулированному в презумпции, и из признаков и свойств наблюдавшихся фактов заключить о свойствах и признаках не наблюдавшихся фактов того же рода, выводя их тем самым за пределы дополнительного исследования (доказывания). В этом суть образования и механизм действия презумпции, которая, сформировав однажды свое содержание, не требует дополнительных усилий по обоснованию содержащихся в ней правовых положений. Без дедукции мы бы только накапливали отдельные случаи и факты. А вывод из них не шел бы дальше гипотезы. «Индукция и дедукция связаны между собой столь же необходимым образом, как синтез и анализ. Вместо того чтобы односторонне превозносить одну из них до небес за счет другой, надо стараться применять каждую на своем месте, а этого можно добиться лишь в том случае, если не упускать из виду их связь между собою, их взаимное дополнение друг друга»9. В силу изложенного трудно согласиться с Ю. Г. Зуевым в том, «что индукция — основной метод образования презумпций»10. Индукция как прием диалектического мышления является методом (скорее механизмом) образования презумпций не только потому, что позволяет сделать вывод из известных нам фактов относительно фактов неизвестных, но и потому, что она связана с дедукцией, что позволяет от множества случаев перейти к общему правилу и из свойств наблюдав-
9 Энгельс Ф. Диалектика природы. М., 1948. С. 182—183.
10 Кругликов Л. Л., Зуев Ю. Г. Указ. соч. С. 16.
шихся фактов заключить о свойствах не наблюдавшихся фактов того же рода, то есть включить в механизм образования презумпции дедукцию, устанавливающую необходимый характер связи явлений и их признаков.
Исследуя метод создания презумпций в праве, В. И. Каминская справедливо писала: «Здесь не просто констатация определенного количества наблюдавшихся однородных фактов в сопоставлении с констатацией отсутствия фактов, им противоречащих, а более сложное сопоставление однотипных фактов с наличным, противоречащим им фактом, с признанием безусловного приоритета за первыми. Основная причина указанной особенности метода создания презумпций заключается, прежде всего, в том, что они относятся к той области, в которой обобщения человеческого разума имеют более приблизительный характер, чем в любой другой области знаний, — к области человеческих взаимоотношений и человеческого поведения»11. Это, однако, не устраняет того, что при проведении исследования по любому вопросу индукция и дедукция неотделимы друг от друга. В различных областях соотношение индукции и дедукции может быть различным. В математике, например, применяется главным образом дедукция, в химии — в большей мере индукция. Но ни в одной области человеческого знания индукция не применяется без дедукции, равно как дедукция — без индукции. Как вспомогательные приемы диалектического метода они в неразрывном единстве применяются для познания правовой действительности.
Безусловный интерес представляет противоположный смысл, заложенный в презумпции как логической конструкции: «предположе-
11 Каминская В. И. Указ. соч. С. 26.
Журнал российского права №3 — 2005
ние, признаваемое истинным, пока не доказано обратное»12. Возможно ли предположение, основанное только на вероятности, признать истинным? И какова здесь роль индукции и дедукции?
Всякое презюмирование основывается на существовании всеобщей причинно обусловленной связи явлений, фактов, ситуаций, между которыми повторяющаяся взаимосвязь проявляется в виде закономерности. Частный факт доказывается другими частными фактами, относительно которых есть основания предполагать, что они связаны причинной связью с тем фактом, который надо выдвинуть и сформулировать как презумпцию. Путем наблюдения или исследования мы устанавливаем факты, которые были следствием неизвестного предполагаемого факта или причиной этого факта, и таким образом по следствию установим причину или по причине — следствие. Так, если медицинская и психологическая науки доказали, что малолетний Петров не осознает в должной мере общественной опасности своих действий (убийства новорожденного брата) и потому его нельзя признавать виновным в совершении убийства, то эти же действия, совершенные малолетними Ивановым, Сидоровым и т. д., без дополнительного исследования в силу одного признака (малолетства) нельзя признавать преступными. Презумпция непонимания малолетним общественной опасности совершаемого им деяния, как общее правило, позволяет в частном случае с Ивановым или Сидоровым дедуктивным методом как из посылок силлогизма вывести истинность тезиса (вывода), представля-
12 Ожегов С. И, Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1992. С. 600.
ющего результат подведения частного случая под общее правило. Медицинско-психологическое исследование признаков, исключающих понимание малолетним Петровым общественной опасности своих действий, как частный случай или ряд частных случаев позволяет индуктивным приемом вывести общее правило, общее положение (тезис). Соответственно природе индукции само индуктивное умозаключение (доказательство) не является достоверным, тезис доказывается с вероятностью. Для того чтобы доказать тезис с достоверностью, следует от индуктивного умозаключения перейти к дедуктивному, сочетая их. Соответственно природе дедукции дедуктивное умозаключение состоит в том, что из общего правила выводится частный случай, тезис. Значит, при помощи общего правила мы устанавливаем обстоятельство, относящееся к частному случаю. Дедуктивное доказательство всегда принимает форму силлогизма, аргументы (суждения, подтверждающие тезис) являются посылками, а тезис (то суждение, истинность которого следует доказать) — заключением. Если аргументы достоверны и истинность тезиса вытекает из истинности аргументов согласно правилам силлогизма, то тезис будет истинным, а факты юридически достоверными. Это объясняет логически сложную и внешне вроде бы несуразную конструкцию презумпции: «предположение, основанное на вероятности, признающее факт юридически достоверным». Таким образом, чтобы перейти от предположения, основанного на вероятности, к признанию факта юридически достоверным, надо индуктивный прием для обоснования какого-либо положения сочетать с дедуктивным умозаключением о нем.
—©—
Журнал российского права №3 — 2005
