CC BY
64
— апатичность (приверженность: -1,2) — чувство незаинтересованности, безразличия, вялости;
— беспокойство (уравновешенность: -1,3) — желание активно действовать;
— недоверие (доверие: -1,3) — испытывают неискренность, не верят;
— грусть (утешение: -1,4) — поведение несовершеннолетних вызывает печаль.
Применение методики семантического дифференциала позволило сделать следующий сравнительный анализ:
— работники ОВД в отношении несовершеннолетних, совершивших корыстно-насильственные преступления, в сравнении с теми, кто совершил административные и насильственные правонарушения, чувствуют достоверно более выраженные: презрение (-2,5, -1,2, -0,9; р13<0,01, р23<0,01); жестокость (-2,5, -0,7, -0,2; р13<0,01, р23<0,01); негодование (-2,3, -1,7, -0,3; р13<0,01, р23<0,01); панику (-2,2, -0,5, -0,3; р13<0,01, р23<0,01) и тревогу (-2,2, -0,8, 0,0; р13<0,01, р23<0,01). Как видно из табл. 2, по всем эмоциям обнаружены достоверные различия в сторону их большей выраженности в отношении несовершеннолетних насильственно-корыстной направленности с отрицательным знаком. Исключение составляет «уравновешенность-неугомонность» (-1,3, -1,4; р23>0,01).
Работники ОВД в отношении несовершеннолетних, совершивших насильственные правонарушения, сравнительно с теми, кто совершил административные правонарушения, чувствуют достоверно более выраженную неугомонность (-1,4 и -0,8; р12<0,01) и достоверно менее выражены: гнев (-1,3 и -0,5; р12<0,01), презрение (-1,2 и -0,7; р12<0,01), негодование (-1,7 и -0,3; р12<0,01), жестокость (-0,7 и -0,2; р12<0,01), тревога (-0,8 и 0,0; р12<0,01).
Таким образом, исследование эмоционально-оценочного компонента установок сотрудников ОВД в отношении различных категорий несовершеннолетних правонарушителей показало:
— правоохранители испытывают сильное недовольство поведением несовершеннолетних, совершивших административное правонарушение, чувствуют
раздражение, пренебрежение к ним, враждебность, незаинтересованность их жизнью. Эмоции наименее присущи правоохранителям в отношении административных несовершеннолетних, это: нетерпимость, равнодушие, обида. Но, как видим, правоохранители их, скорее, недолюбливают, чем боятся, так как гораздо менее выражены эмоции паники, тревоги.
В отношении несовершеннолетних, совершивших насильственное правонарушение, правоохранители испытывают нейтральные эмоции и чувства, оценки изучаемых эмоций близки к нулю. Можно сказать, что по отношению к данной категории несовершеннолетних они чувствуют незначительную тревогу, волнение, раздражение, не интересуются их жизнью.
По отношению к несовершеннолетним, совершившим корыстно-насильственное правонарушение, правоохранители испытывают негативные эмоции и чувства, а также ощутимые опасения, тревогу, волнение, страх. Правоохранители готовы ограничить сотрудничество с несовершеннолетними. Как результат, они стараются держаться в стороне от данной категории несовершеннолетних, не интересуются ими, безразлично относятся к их проблемам и испытывают к ним только пренебрежение и презрение.
Изучение психоэмоциональной сферы сотрудников ОВД относительно несовершеннолетних правонарушителей позволило нам выявить эмоционально-оценочную составляющую социально-психологических установок. Обозначенные закономерности показывают, что данная проблема требует продолжения исследования в этой части, особенно в сфере работы с несовершеннолетними.
1 Каширский Д. В. Субъективные ценности современной молодежи: монография. Барнаул, 2012. 224 с. ; Кудрявцев В. Н., Эминов В.Е. Криминология: учебник. М., 2006. 734 с. ; Гуле-вич О. А., Голынчик Е. О. Правосознание и правовая социализация. М., 2003. 270 с.
2 Рогов Е. И. Настольная книга практического психолога: учеб. пособие: в 2 кн. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1999. 384 с.
УДК 159.9
I ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ДЕВУШЕК И ЮНОШЕЙ | О ПОЖИЛЫХ И СТАРЫХ ЛЮДЯХ
В. В. Лемиш
В статье анализируется специфика образов старого и пожилого человека в представлениях девушек и юношей, обучающихся на первой ступени профессионального образования. Показано, что эти образы слабо дифференцированы, вместе с тем образ пожилого человека более позитивен, чем старого. В исследовании использовались оценочные шкалы, составленные автором на основе применения метода репертуарных решеток Келли.
Ключевые слова: возраст, возрастной символизм, старение, образ старого человека, образ пожилого человека.
Многопоколенное общество — социальная реальность современности. Без адекватного восприятия и понимания молодежью старшего поколения невозможно эффективное взаимодействие поколений, становится затрудненным передача опыта, как жизненного, так и профессионального, что оказывает негативное влияние на сохранение, функционирование и развитие общества в целом. Возраст является социокультурным феноменом. Возрастные категории, как социально-конструируемые феномены, не только описывают реальность человеческого развития, но и формируют содержание возрастных отношений, влияя на поведение 1. Более того, представления о возрастных особенностях влияют и на самовосприятие.
Целью нашего эмпирического исследования было изучение содержания представлений молодежи о пожи-
лых и старых людях. Оптимальными при постановке подобных задач являются различные психосемантические методы 2. При этом, как правило, используются две стратегии: применяются классические методы (часто таковым является семантический дифференциал Ч. Остуда) либо исследователи сами разрабатывают оценочные шкалы. В первом случае используемые шкалы, с одной стороны, обладают универсальностью, однако, с другой, именно в силу этой универсальности, не показывают специфику описываемого объекта. Поэтому мы выбрали второй путь.
Исследование состояло из двух организационных этапов. Целью первого этапа и было создание оценочных шкал. Для этого мы применим метод репертуарных решеток Келли 3. Для выявления конструктов использовался метод минимального контекста, список элементов включал 16 позиций. При выборе элементов в значительной мере мы опирались на список ролевых персон Келли. Испытуемым предъявлялось 20 триад. Выборку составили 43 человека разного возраста.
Полученные данные и легли в основу создания оценочных шкал. При этом сначала были выделены те характеристики (сферы, психологические области, человеческие проявления), которые чаще всего использовались при сравнении предлагаемых триад. Таковых оказалось пять. В самом обобщенном виде мы их обозначили следующим образом: когнитивные, эмоциональные, регулятивные, коммуникативные и духовно-нравственные проявления. В каждом блоке выделили по пять специфических шкал, в итоге получили 25 оценочных шкал. Последовательность, уровень оценок и полярность шкал в созданной методике мы построили по аналогии с семантическим дифференциалом Ч. Осгуда.
Отобранные шкалы оценок прошли профессиональную экспертизу. В качестве экспертов выступили два доктора психологических наук, которые в своей научной деятельности активно использовали различные психосемантические методы, и два кандидата психологических наук. После соответствующей корректировки созданной методики мы приступили ко второму этапу исследования, целью которого и было выявление содержания представлений о пожилых и старых людях.
Выборку составили 25 человек в возрасте 16-21 года, из них 12 девушек и 13 юношей, обучающихся на первой ступени профессионального образования. Поскольку сравнение позволяет лучше понять специфику представлений о пожилых и старых людях, мы просили респондентов оценить не только пожилого и старого человека, но также и взрослого человека и ребенка. При этом мы исходили из того, что образ взрослого, как правило, наделяется позитивными качествами, поэтому его психологический «портрет» может выступать своеобразным эталоном. Что касается ребенка, то в данном случае мы проверяли часто используемую в нашем обществе поговорку: «Что старый, что малый». Для большей наглядности полученные результаты мы будем представлять и анализировать по пяти блокам последовательно. Показателями содержательных характеристик выступают средние значения оценок по соответ-
ствующим шкалам. Для выявления значимости различий оценок (дифференцированности характеристик образа) был использован t-критерий Стьюдента. Статистическая обработка проводилась с использованием программы SPSS 10.0 4.
А. Когнитивные проявления
Ребенок: достаточно современный взгляд на многие вещи (1,92) (почти как у взрослого), относительно умен (1,6), мудр (1,28), есть тяга к познанию нового (1,2), но, в отличие от других возрастов, еще нет тяги к духовному (-0,28).
Взрослый: очень умный (2,36) (уступает только пожилому человеку), самый мудрый (2), у него самый современный взгляд на многие вещи (1,92), больше, чем у других, присутствует тяга к познанию нового (1,6) и к духовному (0,56).
Пожилой: самый умный из всех возрастных групп (2,8), достаточно мудрый (1,64) — уступает только взрослому, то же можно сказать и о тяге к духовному (0,48), новое воспринимает, но с трудом (0,8), тяга к познанию нового выражена слабо (0,48).
Старый: умный (2,28), достаточно мудрый (1,08), тяга к познанию нового (0,16) и духовности (0,12) на очень низком уровне, новое и вовсе не воспринимает (-1,04) (самый низкий показатель среди других возрастов).
В целом следует отметить, что респонденты не очень хорошо различают особенности познавательной сферы представителей различных возрастных групп: из 30 критериев только 9 являются статистически значимыми. Наиболее дифференцирующим признаком является шкала «Современный взгляд на многие вещи / Новое не воспринимает» — единственная шкала, по которой оценки практически всех возрастов статистически значимо отличаются (кроме ребенок/взрослый); наименее — шкала «Ограниченность интересов / Тяга к духовному» (все различия статистически незначимы).
В основном когнитивные особенности старого человека оцениваются ниже, чем у других возрастов. Образ ребенка и старого человека во многом сходен. Исключение составляет шкала «Современный взгляд на многие вещи / Новое не воспринимает» (t=5,450, при p<0,001). Это свидетельствует о том, что респонденты при оценке когнитивных особенностей в целом разделяют стереотип: «Что старый, что малый».
Социальные представления о пожилом и старом человеке существенно отличаются по двум шкалам: пожилой существенно умнее (t=2,116, при p<0,05) и у него значительно более современный взгляд на многие вещи (t=3,258, при p<0,01).
Б. Эмоциональные проявления
В целом представления респондентов об эмоциональных особенностях представителей различных возрастных групп выглядят следующим образом.
Ребенок: самый жизнерадостный (2,36), чувство юмора также выражено больше чем у других (2,04), по эмоциональности (1,32) уступает только взрослому, но
и самый несдержанный (-1,08) и наименее уравновешенный (0,88). Таким образом, при описании эмоциональной составляющей образа ребенка в целом характерны крайние оценки.
Взрослый: самый эмоциональный (1,6), и в то же время самый уравновешенный (1,92), достаточно жизнерадостный (1,96), сдержанный (1,72) и с чувством юмора (1,72). В целом в представлениях респондентов взрослый — эмоционально зрелый человек.
Пожилой: самый сдержанный (1,8), достаточно уравновешенный (1,88), но при этом эмоциональность (0,76), чувство юмора (0,36) и жизнерадостность (0,28) выражены слабо («угасающая эмоциональная сфера»).
Старый: достаточно уравновешенный (1,24); сдержанность (0,88), эмоциональность (0,84), чувство юмора (0,72) на низком уровне; наименее жизнерадостный из всех возрастов (0,28).
Представления об эмоциональной сфере различных возрастных групп также недостаточно дифференцированы, хотя и несколько больше, чем в сфере когнитивных особенностей: 11 значений 1-критерия Стьюдента статистически значимы (в когнитивной сфере их было 9). Наибольшие различия проявились при сравнении оценок ребенка и старого человека. Последний значительно больше склонен к депрессии (1=3,811, при р<0,001), без чувства юмора (1=2,213, при р<0,05), однако более сдержанный (1=-2,844, при р<0,01).
Образы старого и пожилого слабо дифференцированы, статистически значимые различия проявились только при оценке по шкале «Сдержанный / Несдержанный» (1=2,432, при р<0,05).
Как и при описании когнитивной сферы, оценки различных эмоциональных проявлений старого человека ниже, чем у других возрастов. Исключение составляет шкала «Сдержанный / Несдержанный».
В. Регулятивные проявления
Ребенок: все оценки особенностей волевой сферы хотя и находятся в положительной плоскости, но достаточно низкие, лежат в диапазоне от 1,04 балла (целеустремленный) до 0,6 (решительный).
Взрослый: самый целеустремленный (2,32) и выносливый (1,52) из всех возрастов, достаточно настойчивый (2) и решительный (1,96), инициативность (0,56) низкая, однако этот показатель у всех имеет низкий уровень, по сравнению с другими возрастами взрослый уступает только ребенку. Поэтому можно сказать, что взрослый человек обладает зрелой волевой сферой.
Пожилой: самый настойчивый (2,68) и решительный (2), достаточно целеустремленный (1,04), инициативность имеет очень низкий уровень (0,28), быстро устает (-0,76).
Старый: особенно быстро устающий (-1,76) (самая низкая оценка среди других возрастов), с очень низкой инициативностью (0,04) и целеустремленностью (0,48), однако достаточно решительный (1,08) и очень настойчивый (2,08), уступает в этом качестве только взрослому.
Уровень дифференцированности социальных представлений о регулятивной сфере различных возрастов
сопоставим с представлениями об их эмоциональных особенностях (12 статистически значимых различий). Наибольшие сложности у респондентов вызвали оценки по шкале «Инициативный / Пассивный» (все различия статистически незначимы). Причем все возрасты оценены как малоинициативные (оценки находятся в диапазоне от 0,04 до 0,92). При сопоставлении образа пожилого и старого человека статистические различия не были выявлены, т.е. в представлениях респондентов люди старшего возраста выступают как гомогенная группа.
Что касается сопоставления образа старого человека и ребенка, то здесь выявлено частичное сходство: они не очень целеустремленные и решительные, а также малоинициативные. Однако старые люди значительно чаще, в отличие от ребенка, доводят дело до конца (1=-2,542, при р<0,05), но при этом и существенно быстрее устают (1=5,801, при р<0,001).
Г. Коммуникативные проявления
Оцениваемые возрасты с точки зрения их проявлений в общении с точки зрения респондентов выглядят следующим образом.
Ребенок: самый общительный (2,16), но не очень интересный собеседник (0,68), миролюбие проявляется в очень незначительной степени (0,12), при этом склонен навязывать свое мнение (-0,72) и заботиться только о себе (-0,004).
Взрослый: больше других склонен приходить на помощь (2,25), и он самый интересный собеседник (1,68), очень общительный (2,12), в меньшей степени, чем другие, склонен навязывать свое мнение (-0,08), правда, миролюбие (0,64) проявляется незначительно. По сравнению с представителями других возрастных групп именно взрослый человек обладает наиболее зрелой коммуникативной сферой.
Пожилой: самый миролюбивый (1,12), но и больше других склонен навязывать свое мнение (-0,76), достаточно общительный (1,88), интересный собеседник (1,48) (уровень оценки данного качества выше только у взрослого), всегда приходит на помощь другим (1,6).
Старый: склонен приходить на помощь другим (1,24), достаточно общительный (1,16), достаточно интересный собеседник (1,04), миролюбие (0,16) проявляется в очень незначительной степени, при этом склонен навязывать свое мнение (-0,72).
Особо следует подчеркнуть, что респонденты оценивают представителей всех возрастных групп как навязывающих свое мнение.
Сложнее всего для респондентов оказалось дифференцировать возрастные группы по коммуникативным качествам. Только два критерия оказались статистически значимыми, и оба они связаны со шкалой «Всегда приходит на помощь другим / Заботится только о себе». В частности, ребенок значительно реже, чем взрослый (1=-3,929, при р<0,001) и пожилой (1=-2,360, при р<0,05), приходит на помощь другим. Эти данные требуют особого осмысления, так как кажутся нелогичными, ведь общение — очень важная составляющая в этом периоде жизни, периоде активного становления личностной,
социальной идентичности. На это указывает и тот факт, что при описании другого человека коммуникативным характеристикам уделяется большое внимание. На наш взгляд, неспособность дифференцировать их является, возможно, одной из причин непонимания конфликтов с людьми других поколений.
Д. Духовно-нравственные проявления
Оцениваемые респондентами возрасты с точки зрения их личностных особенностей выглядят следующим образом.
Ребенок: оценивается как самый добрый (2,36) из всех возрастов, но при этом больше всех винит других в своих проблемах (-1,2), многое в жизни еще не успел сделать (-0,52), стремится к полноценной жизни (2,84), активная жизненная позиция выражена в средней степени (1).
Взрослый: больше других стремится к полноценной жизни (2,48) и у него самая активная жизненная позиция (1,56), достаточно добрый (2,06), берет ответственность на себя (1,92). Однако по шкале «Добился в жизни того, чего хотел» оценка невысокая (0,52).
Пожилой: больше, чем другие, добился в жизни того, чего хотел (2,16), ему присуща доброта (2,04), он берет ответственность на себя (1,96), активная жизненная позиция (1,24) выше только у взрослого, стремление к полноценной жизни (1,72) также достаточно выражено.
Старый: очень добрый (2,04), он добился в жизни того, чего хотел (2,04), но активность жизненной позиции (0,72), склонность брать ответственность на себя (0,72) и стремление к полноценной жизни (0,4) выражены слабо.
Уровень дифференцированности социальных представлений о духовно-нравственных проявлениях различных возрастов сопоставим с представлениями об их когнитивных, эмоциональных и регулятивных особенностях (12 статистически значимых различий). Наибольшие сложности у респондентов вызвали оценки по шкалам «Активная жизненная позиция / Плывет по течению» и «Добрый / Злой» (все различия статистически незначимы), наименьшие — по шкале «Берет ответственность на себя / Винит других в своих проблемах».
Что касается сопоставления образов старого человека и ребенка, то здесь выявлено частичное сходство: они не очень склонны занимать активную жизненную позицию, но при этом добрые. Однако если старый человек склонен брать ответственность на себя, то ребенок винит других в своих проблемах» (1=-3,567, при р<0,01), старый уже добился в жизни того, чего хотел, а ребенок еще многого в жизни не успел сделать (1=-3,538, при р<0,01) и значительно больше стремится к полноценной жизни (1=2,918, при р<0,01).
Образы старого и пожилого человека также частично совпадают. Различия связаны с двумя характеристиками: пожилые в значительно большей степени склонны брать ответственность на себя (1=3,192, при р<0,01) и стремятся к полноценной жизни (1=2,144, при р<0,01).
Таким образом, представления респондентов о возрастных особенностях в целом соответствуют суще-
ствующим стереотипам, однако эти представления явно недостаточно дифференцированы. Особые затруднения у респондентов вызвала оценка коммуникативных качеств представителей различных возрастов. Лучше других «прописан» образ ребенка (27 значимых коэффициентов, у других возрастов — 22-21), что естественно, поскольку детство у каждого из респондентов позади, а другие возрастные этапы впереди.
Наименее дифференцированы в сознании респондентов образы людей старших поколений. Представления о старом и пожилом человеке различаются хуже всего (выявлено только пять статистически значимых критериев). Вместе с тем качественный анализ средних свидетельствует о том, что образ пожилого человека более позитивен, чем образ старого. В частности, если пожилой человек имеет наиболее высокие оценки по 7 шкалам и наиболее низкие — по 4, то при оценке старого человека нет ни одной шкалы с максимальным значением, а с минимальным — 11.
Образы старого человека и ребенка имеют частичное сходство (16 критериев из 30 статистически незначимы). Наибольшее сходство выявлено при оценке коммуникативной и когнитивной сфер, наименьшее — эмоциональной и духовно-нравственной сфер.
Полученные результаты свидетельствуют о том, что девушки и юноши, обучающиеся на первой ступени профессионального образования, нуждаются в психологических знаниях, которые способствовали бы формированию адекватного восприятия и понимания особенностей людей старших поколений.
1 Бовина И. Б. Социальная психология здоровья и болезни. 2-е изд., испр. и доп. М., 2008. 263 с. ; Краснова О. В. История старости как история формирования аттитюдов к пожилым и старикам в обществе // Психология зрелости и старения. 2001. №1 (13) С. 28-41 ; Лемиш В. В. Представления студентов, обучающихся по специальности «Социальная работа», о пожилых и старых людях // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2013. №158. С. 36-48 ; Микляева А. В. Возрастная дискриминация как социально-психологический феномен. http:// www.humanpsy.ru/miklyaeva/age (дата обращения: 20.12.2013) ; Смирнова Т. В. Пожилые люди: стереотипный образ и социальная дистанция // СоцИс. 2008. № 8. С. 49-55.
2 Бовина И. Б. Указ. соч. 263 с. ; Еремеев Б. А. Уровни категоризации при понимании человека человеком и при психологическом изучении понимания // Мир психологии. 2001. № 3 (27). С. 93-103 ; Зайцева Ю. Б. Особенности представления о старых людях в различных социально-демографических группах // Психология зрелости и старения. 2007. №4 (40). С. 12-39 ; Коржова Е. Ю. Психологическое познание человека как субъекта жизнедеятельности: автореф. дис. ... д-ра психол. наук. СПб., 2002. 43 с.
3 Общая психодиагностика. СПб., 2000. 440 с. ; Франсел-ла Ф., Баннистер Д. Новый метод исследования личности: руководство по репертуарным личностным методикам: пер. с англ. / Общ. ред. и предисл. Ю. М. Забродина и В. И. Похиль-ко. М., 1987. 236 с.
4 Наследов А. Д. Математические методы психологического исследования. Анализ и интерпретация данных: учеб. пособие. СПб., 2004. 392 с.
