CC BY
130
УДК 342
ПРЕДЕЛЫ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО УСМОТРЕНИЯ ПРИ НОРМАТИВНО-ПРАВОВОМ РЕГУЛИРОВАНИИ ВОПРОСОВ АДМИНИСТРАТИВНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНОГО УСТРОЙСТВА
СУБЪЕКТОВ ФЕДЕРАЦИИ
THE LIMITS OF LEGISLATIVE DISCRETION IN THE LEGAL REGULATION OF THE ADMINISTRATIVE-TERRITORIAL DIVISION
OF THE FEDERATION' SUBJECTS
Н. В. ЩЕДРИН, Л. А. ШАРНИНА (N. V. SHCHEDRIN, L. A. SHARNINA)
Определяются модели нормативно-правового регулирования вопросов административнотерриториального устройства в законодательстве субъектов Российской Федерации, оцениваются с точки зрения положений теории территориальной организации власти и соответствия требованиям федерального законодательства. В заключение даются выводы о пределах законодательного усмотрения субъектов Российской Федерации при регулировании вопросов административно-территориального устройства.
Ключевые слова: административно-территориальное устройство, муниципальное образование,
административно-территориальная единица, пределы законодательного усмотрения.
The authors define models of legal regulation of the administrative-territorial division of the legislation of the Federation' subjects, evaluate them in terms of the theory of territorial organization of power and compliance with federal law. In conclusion, given the findings of the limits of legislative discretion of the Federation' subjects in the regulation of the administrative-territorial division.
Key words: administrative-territorial division, municipality, political subdivision, administrative and territorial unit, the limits of legislative discretion.
Административно-территориальное устройство - один из немногих институтов отечественного конституционного права, переживающих «кризис становления», с большим трудом отыскивающих себе место в правовой системе и политической практике.
Традиционно под административно-территориальным делением (базовым понятием для института административно-территориального устройства) в отечественной науке государственного права понималось разделение территории государства на составные части, служащие территориальными пределами юрисдикции для местных органов власти общей компетенции.
В советский период административнотерриториальные единицы являлись территориальными пределами юрисдикции для местных органов государственной власти и
© Щедрин Н. В., Шарнина Л. А., 2012
управления - местных Советов и исполнительных комитетов Советов [1].
Законом СССР от 9 апреля 1990 г. «Об общих началах местного самоуправления и местного хозяйства в СССР», создавшим правовую основу для местного самоуправления, было установлено, что местное самоуправление осуществляется в границах административно-территориальных единиц (ч. 2 ст. 2) [2]. Изменениями, внесёнными III Съездом народных депутатов РСФСР в статьи 137 и 138 Конституции РСФСР [3], местные Советы народных депутатов - районные, городские, районные в городе, сельские, поселковые - были выведены из единой системы органов государственной власти. Таким образом, административно-территориальные единицы, за исключением непосредственно входящих в состав РСФСР (краёв,
областей, автономных областей, автономных округов), стали являться территориальными пределами юрисдикции для органов местного самоуправления. Закон РСФСР от 6 июля 1991 г. «О местном самоуправлении в
РСФСР» [4] сохранил это положение.
Принятие Конституции РФ и Федерального закона от 28 августа 1995 г. «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» [5] положило начало новому периоду развития института административно-территориального устройства. Это связано с тем, что для обозначения территории, на которой осуществляется местное самоуправление, вместо ранее применяемого термина «административнотерриториальное образование» стал использоваться термин «муниципальное образование», а вместо конкретных видов административно-территориальных единиц - районов, городов, районов в городах, посёлков, сельсоветов, сельских населённых пунктов - введены городские, сельские поселения и иные виды муниципальных образований. В связи с этим перед региональным законодателем, к ведению которого были отнесены как вопросы административно-территориального устройства, так и территориальной организации местного самоуправления, встала задача поиска их верного соотношения.
В ряде субъектов Российской Федерации в законодательстве провели идею тождества этих понятий. Так, в Бурятии [6], Красноярском крае [7] и Амурской области [8] признаком административно-территориальной единицы было признано наличие органов местного самоуправления.
В нескольких субъектах Российской Федерации административно-территориальное и муниципально-территориальное устройство было разведено нормативно и территориально. В Удмуртской Республике административно-территориальными образованиями были признаны только территориальные единицы, созданные в результате первичного деления территории Республики - районы и города республиканского значения. Их предназначение было обозначено как определение пространственных пределов деятельности представительных и исполнительных органов государственной власти административно-территориальных единиц. Муници-
пальные образования выступали уже элементами деления территории административнотерриториальных единиц [9].
В Ленинградской области не все территориальные образования, созданные в результате первичного деления территории области, получили статус административнотерриториальных единиц. Элементы первичного деления - города областного подчинения и районы, а в качестве административнотерриториальных образований были названы районы и административные округа в составе районов. В границах районов государственное управление призваны были осуществлять территориальные органы государственного управления - администрации районов, а в границах административных округов, объединяющих несколько населённых пунктов, входящих в состав одного района и не объединенных в муниципальное образование, -администрации округов. Города областного подчинения, а также элементы деления территории административно-территориальных единиц (города, посёлки, волости) получили статус муниципальных образований [10].
В Белгородской области разведение административно-территориального и муници-пально-территорального устройства было произведено иначе. В соответствии со ст. 2 Закона Белгородской области от 18 февраля 1997 г. «Об административно-территориальном устройстве Белгородской области» [11] административно-территориальными единицами были признаны элементы территориального деления муниципальных образований.
Третью группу составили субъекты Федерации, в которых понятия административно-территориального устройства и территориальной организации местного самоуправления были разграничены нормативно, границы же административно-территориальных единиц и муниципальных образований были установлены общие. В соответствии со ст. 1 Закона Волгоградской области от 7 октября 1997 г. «Об административно-территориальном устройстве Волгоградской области» [12] административно-территориальной единицей была признана часть территории области с одним или несколькими поселениями, имеющая границы, фиксированные в установленном Законом порядке, название, орган государственной власти или местного самоуправ-
ления. Аналогичные определения были даны в ст. 3 Закона Вологодской области от 4 июня 1999 г. «О порядке решения вопросов административно-территориального устройства Вологодской области» [13], ст. 1 Закона Тамбовской области от 21 июня 1996 г. «Об административно-территориальном устройстве Тамбовской области» [14], в ст. 2 Закона Свердловской области от 20 мая 1997 г. «Об административно-территориальном устройстве Свердловской области» [15].
С принятием Федерального закона от 6 октября 2003 г. «Об общих принципах организации местного самоуправления» [16] проблема определения места института административно-территориального устройства в правовой системе Российской Федерации встала ещё более остро. Федеральный законодатель детально урегулировал вопросы территориальной организации местного самоуправления, отнеся к компетенции субъектов Федерации только применение законодательства. Практически одновременно с принятием Закона проводилась административная реформа, одним из направлений которой было разграничение полномочий органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации. В результате данного разграничения в ведение субъектов Федерации было отнесено ограниченное число полномочий, характер которых предполагает необходимость создания территориальных органов на местах. В условиях существования двухуровневой системы организации местного самоуправления и допустимости делегирования государственных полномочий муниципальным образованиям, непосредственно входящим в состав субъекта Федерации, - муниципальным районам и городским округам -практически исчезли основания для создания таких органов государственной власти. Следовательно, возможность проведения в законодательстве субъекта Федерации идеи территориального разведения административнотерриториального устройства и территориальной организации местного самоуправления стала носить скорее гипотетический, нежели реальный характер.
Однако в ряде субъектов Федерации от данного варианта соотношения рассматриваемых институтов полностью не отказались.
Так, в Белгородской области выделяется административно-территориальное устройство Белгородской области и административнотерриториальное устройство муниципальных образований Белгородской области. Административно-территориальные единицы Белгородской области - это части её территории Белгородской области, в пределах которых могут быть созданы территориальные органы исполнительных органов государственной власти и иных государственных органов Белгородской области, а также посредством указания на границы которых осуществляются функции федеральных органов государственной власти, в том числе определяется юрисдикция районных судов, осуществляется кадастровое деление территории Российской Федерации, определяется место нахождения объектов недвижимого имущества, место жительства или пребывания физических лиц, место нахождения юридических лиц. Административно-территориальные
единицы муниципального образования - это части территории муниципального образования, в пределах которых функционируют территориальные органы администрации соответствующего муниципального образования в соответствии со структурой его администрации [17]. Таким образом, административно-территориальное деление несводимо к муниципально-территориальному, каждый
вид устанавливает пределы юрисдикции для разных органов власти. При этом, однако, не исключено совпадение границ административно-территориальных единиц области с границами муниципальных образований, а фактически именно это и происходит (исключение лишь административно-территориальные единицы муниципальных образований).
В Красноярском крае в законодательстве об административно-территориальном устройстве заложены сходные положения о предназначении административно-территориального устройства для эффективного функционирования государственного управления [18], в отличие от муниципальнотерриториального деления, предназначенного для целей осуществления местного самоуправления [19]. Однако при этом территориальная связь одного территориального деления с другим обозначена явно: административно-территориальное устройство осно-
вано на принципе взаимосвязи административно-территориального устройства с муниципально-территориальным делением края. Это выражается в том, что в отношении административно-территориальных единиц установлено соответствие административных границ границам соответствующих им муниципальных образований (исключение - городские районы в краевых городах, которые, по сути, являются административно-территориальными единицами муниципальных образований - городских округов).
В большинстве же субъектов Федерации административно-территориальное деление прямо сведено к муниципально-территориальному (как, например, в Амурской области, где административно-территориальная единица определяется как муниципальное образование области, имеющее установленные нормативными правовыми актами название, статус, границы и административный центр) [20] либо в законодательстве даётся широкое понятие административно-территориального устройства, предполагающее его использование для целей государственного управления и осуществления местного самоуправления. Например, в Республике Тыва административно-территориальное устройство - это система административно-территориальных единиц, обеспечивающих исполнение на территории Республики Тыва полномочий публичной власти с учётом исторических и культурных традиций, хозяйственных связей, сложившейся инфраструктуры [21]. Административно-территориальное деление рассматривается как разделение территории субъекта Федерации на составные части, являющиеся пределами распространения власти функционирующих на них органов государства и органов местного самоуправления. При этом границы административно-территориальных единиц и муниципальных образований единые. Так, в уже упомянутой Республике Тыва административно-территориальными единицами признаются муниципальные районы, городские округа, городские и сельские поселения -установленные федеральным законодателем виды муниципальных образований.
Таким образом, в настоящий момент существует три основных подхода (с некоторыми вариациями) к позиционированию ад-
министративно-территориального устройства в системе права, но в конечном итоге все они предполагают совпадение границ муниципальных образований и соответствующих им административно-территориальных образований. В связи с этой тождественностью территорий возникают закономерные вопросы: есть ли в существующем нормативном разведении институтов, регламентирующих вопросы территориального деления субъектов Федерации, практическое значение и допустимо ли использование в нормативных конструкциях идеи несводимости административно-территориального устройства к территориальной организации местного самоуправления.
На первый взгляд юридическая несво-димость понятий «административно-территориальная единица» и «муниципальное образование» кажется вполне обоснованной -территориальное устройство субъекта Федерации есть способ организации публичной власти, основа построения и функционирования системы органов государственной власти и органов местного самоуправления. Поскольку муниципальные образования служат пространственными пределами юрисдикции лишь для органов местного самоуправления, для создания правовой основы деятельности на той же территории для органов государственной власти необходимо установление административно-территориального деления. Данный тезис согласуется с правовой позицией Конституционного Суда РФ, выраженной по так называемому «удмуртскому» делу [22], в соответствии с которой создание представительных и исполнительных органов государственной власти на территориях, не имеющих статуса административно-территориальных единиц, не допустимо.
Однако стоит иметь в виду, что в решении Конституционного Суда РФ речь шла вовсе не о любых органах государственной власти. Административно-территориальные единицы и муниципальные образования в соответствии с теорией территориальной организации власти носят универсальный (общий) характер. В результате административно-территориального и муниципально-территориального деления образуются территориальные единицы, являющиеся пространственными пределами деятельности представи-
тельных органов власти и исполнительнораспорядительных органов общей компетенции [23], т. е. местных органов власти, решающих общие задачи [24].
Но в настоящее время на территориях административно-территориальных единиц субъектов Российской Федерации органов государственной власти общей компетенции нет, и по региональному законодательству их образование исключается. Так, в Красноярском крае в ст. 29 Устава [25] установлено, что территория края не делится на территориальные образования, обладающие статусом государственно-территориального образования. В связи с этим можно сделать вывод, что административно-территориальная единица не может определять пространственные пределы юрисдикции органов государственной власти общей компетенции.
Главным образом административно-территориальные единицы служат пространственными пределами юрисдикции для федеральных судов общей юрисдикции и территориальных подразделений органов исполнительной власти, входящих в систему федеральных органов власти (органов специальной (отраслевой или межотраслевой) компетенции). Между тем наличие территориальных органов, осуществляющих свою деятельность в границах какой-либо территории, само по себе не позволяет выделить особый элемент в структуре территориальной организации власти в государстве. При совпадении границ, определяющих пространственные пределы деятельности территориальных органов, с границами универсальных территориальных единиц практического значения в юридическом разведении понятий нет.
Другое обоснование практического значения разведения понятий «административно-территориальная единица» и «муниципальное образование», как говорится, бросается в глаза. В ряде законодательных актов, оформивших изменения состава субъектов Федерации, создана основа для дифференциации статуса административно-территориальных единиц, расположенных на одном территориальном уровне и относящихся к одному и тому же виду. Так, Федеральным конституционным законом от 25 марта
2004 г. № 1-ФКЗ «Об образовании в составе Российской Федерации нового субъекта Рос-
сийской Федерации в результате объединения Пермской области и Коми-Пермяцкого автономного округа» Коми-Пермяцкий округ входит в состав Пермского края как административно-территориальная единица края с особым статусом, определяемым Уставом Пермского края в соответствии с законодательством Российской Федерации [26]. Аналогичные нормы содержатся и в других Федеральных конституционных законах об образовании новых субъектов Федерации [27]. В то же время дифференциация статуса муниципальных образований одного вида в соответствии с федеральным законодательством об организации местного самоуправления не допустима.
Но стоит взглянуть на установленные в законодательстве субъектов Федерации особенности статуса этих особых административно-территориальных единиц, как становится очевидным, что они прежде всего касаются вопросов организации местного самоуправления, а не осуществления государственной власти. Так, в Красноярском крае особенности статуса административно-территориальных единиц с особым статусом -Таймырского Долгано-Ненецкого и Эвенкийского районов - определены в ст. 31, 33, 59, 165, 168, 170 Устава края ив ст. 5 Закона Красноярского края «Об административнотерриториальном устройстве Красноярского края» [28]. Одной из этих особенностей является то, что на территории районов с особым статусом населённые пункты могут не объединяться в сельсоветы и могут непосредственно входить в состав административно-территориальных единиц с особым статусом; отдельные сельские населённые пункты (территориальные единицы) могут находиться в административно-территориальном подчинении другого сельского населённого пункта (территориальной единицы). При установлении в краевом законодательстве требования о том, что административнотерриториальное устройство края устанавливается и изменяется с учётом муниципальнотерриториального деления края (ст. 4), эти элементы статуса носят характер особенностей муниципально-территориального деления, а не административно-территориального устройства. Те же особенности административно-территориальных единиц с особым
статусом, которые закреплены в краевом законодательстве и не связаны с организацией местного самоуправления и муниципальнотерриториальным делением, не имеют отношения к вопросам территориальной организации власти. Например, в Уставе края установлено, что районы с особым статусом имеют специальное представительство в Законодательном Собрании края - по два депутата от каждого района; интересы указанных административно-территориальных единиц обеспечиваются путём учёта их особого статуса в принимаемых органами государственной власти края нормативных правовых актах и др.
Таким образом, оба аргумента в обоснование практической значимости разведения понятий административно-территориального устройства и территориальной организации местного самоуправления на деле оказываются оспоримыми, а нормы об административно-территориальном устройстве уязвимыми по причине введения в правовую ткань условной категории. По сути, административно-территориальной единицей является территория, которая обозначена в законе субъекта Федерации в качестве таковой. В условиях отсутствия реальной связи административно-территориального деления с организацией государственного управления и территориального наложения административно-территориального деления на муниципально-территориальное деление установление административно-территориального деления субъекта Федерации лишено видимого правового смысла. И это хорошо видно при анализе практики применения законодательства об административно-территориальном устройстве.
Вне зависимости от избранного подхода законодательство об административно-территориальном устройстве субъектов Федерации имеет довольно малое практическое применение. Об этом свидетельствует то, что вслед за изменениями границ муниципальных образований не производится изменений границ административно-территориальных единиц, даже в случае закрепления жёсткого соответствия между первыми и вторыми.
Кроме того, введение двойного обозначения одной и той же территории создаёт путаницу в законодательстве. Так, в Законах
Красноярского края муниципальные образования именуются так же, как соответствующие данным муниципальным образованиям административно-территориальные единицы, либо так же, как именуются населённые пункты, составляющие территориальную основу муниципальным образованиям. Муниципальные образования, непосредственно входящие в состав края, именуются просто районы (т. е. как административно-территориальные единицы), а не муниципальные районы (например, муниципальное образование Ермаковский район [29], муниципальное образование Большемуртинский район [30] и т. д.) и просто города (т. е. как населённые пункты, а не административно-территориальные единицы), а не городские округа (например, муниципальное образование город Красноярск [31], муниципальное образование город Норильск [32] и т. д.). Муниципальные образования, входящие в состав муниципальных районов, именуются так же, как административно-территориальные единицы: сельсоветы, посёлки.
Как видно, значение административнотерриториального деления проявляется лишь в отношении административно-территориальных единиц, не сводимых к территориям муниципальных образований. В настоящее время в качестве таковых можно назвать лишь городские районы. Но оснований для придания им статуса административнотерриториальной единицы субъекта Федерации также нет, ведь они создаются в целях осуществления местного самоуправления. Так, в соответствии с Уставом Красноярского края и Законом об «Административнотерриториальном устройстве Красноярского края» районы в городах могут образовываться только в краевых городах. Всего в крае 13 краевых городов, но только в двух из них -Красноярске и Норильске - выделены районы. В обоих муниципальных образованиях в структуре местной администрации как органа местного самоуправления созданы районные администрации. То есть городские районы выделены с целью определения юрисдикции районных администраций.
Таким образом, идея несводимости административно-территориального устройства и территориальной организации местного самоуправления в настоящее время, при сов-
падении территории административно-территориальных единиц и муниципальных образований, не имеет практического значения и достаточных юридических оснований для нормативно-правового закрепления. Исходя из вышеизложенного, в законодательстве субъектов Федерации необходимо отказаться от этой идеи и закрепить положения о тождественности территориальной организации местного самоуправления и административно-территориального устройства субъекта Федерации.
1. Конституция (Основной закон) Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (принята ВС РСФСР 12 апреля 1978 г.) // Ведомости ВС РСФСР. - 1978. -№ 15. - Ст. 407.
2. Закон СССР от 9 апреля 1990 г. «Об общих началах местного самоуправления и местного хозяйства в СССР» // Ведомости СНД и ВС СССР. - 1990. - № 16. - Ст. 267.
3. Закон РСФСР от 24 мая 1991 г. № 1329-1 «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного закона) РСФСР в связи с реформой местного самоуправления» // Ведомости СНД и ВС РСФСР. - 1991. - № 22. - Ст. 778.
4. Закон РСФСР от 6 июля 1991 г. № 1550-1 «О местном самоуправлении в РСФСР» // Ведомости СНД и ВС РСФСР. - 1991. - № 29. -Ст. 1010.
5. Федеральный закон от 28 августа 1995 г. № 154-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. - 1995. - № 35. - Ст. 3506.
6. Закон Республики Бурятия от 2 апреля 1996 г. № 279-1 (с изм. от 24 апреля 2002 г.) «Об административно-территориальном устройстве республики Бурятия». - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс: региональное законодательство».
7. Закон Красноярского края от 27 декабря 1995 г. № 8-207 «Об административно-территориальном устройстве в Красноярском крае» // Красноярский рабочий. - 1996. - № 5. -10 января.
8. Закон Амурской области от 1 декабря 1997 г. № 44-ОЗ (с изм. от 17 декабря 2001 г.) «Об административно-территориальном устройстве Амурской области» // Амурская правда. -1998. - № 11-12.
9. Конституция Удмуртской Республики (с изм. от 16 октября 2003 г.) ; Закон Удмуртской Республики от 17 апреля 1996 г. № 186-1 (с изм. от 11 марта 1997 г.) «О системе органов государственной власти в Удмуртской Республике» ; Закон Удмуртской Республики от
28 мая 1996 г. № 219-1 (с изм. от 20 декабря 2001 г.) «О местном самоуправлении в Удмуртской республике». - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс: региональное законодательство».
10. Областной закон Ленинградской области от 17 апреля 1996 г. № 9-ОЗ «Об административно-территориальном устройстве Ленинградской области» // Вести. - 1996. - № 47. -7 мая.
11. Закон Белгородской области от 18 февраля 1997 г. № 105 (с изм. от 5 июня 2001 г.) «Об административно-территориальном устройстве Белгородской области» // Бюллетень Белгородской областной Думы. - 1997. - № 19.
12. Закон Волгоградской области от 7 октября 1997 г. № 139-ОД (с изм. от 11 мая 1999 г.) «Об административно-территориальном устройстве Волгоградской области» // Волгоградская правда. - 1997. - № 207.
13. Закон Вологодской области от 4 июня 1999 г. № 371-03 (с изм. от 12 октября 2001 г.) «О порядке решения вопросов административно -территориального устройства Вологодской области». - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс: региональное законодательство».
14. Закон Тамбовской области от 21 июня 1996 г. № 72-З (с изм. от 18 декабря 1998 г.) «Об административно-территориальном устройстве Тамбовской области». - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс: региональное законодательство».
15. Закон Свердловской области от 20 мая 1997 г. № 30-ОЗ «Об административно-территориальном устройстве Свердловской области» // Областная газета. - 1997. - № 81.
16. Федеральный закон от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. - 2003. - № 40. - Ст. 3822.
17. Закон Белгородской области от 15 декабря 2008 г. № 248 «Об административно-территориальном устройстве Белгородской области». - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс: региональное законодательство».
18. Закон Красноярского края от 10 июня 2010 г. № 10-4763 «Об административно-территориальном устройстве Красноярского края» // Ведомости высших органов государственной власти Красноярского края. - 2010. - № 31(402).
19. Устав Красноярского края от 5 июня 2008 г. № 5-1777 (ред. от 10 июня 2010 г.) // Ведомости высших органов государственной власти Красноярского края. - 2008. - № 29 (250). -Ст. 31.
20. Закон Амурской области от 23 декабря
2005 г. № 127-ОЗ (с изм. от 4 марта 2009 г.)
«О порядке решения вопросов административно-территориального устройства Амурской области». - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс: региональное законодательство».
21. Конституционный закон Республики Тыва от 19 марта 2008 г. № 627 ВХ-2 (ред. от 20 декабря 2010 г.) «Об административно-территориальном устройстве Республики Тыва» // Тувинская правда. - 2008. - 29 мая.
22. Постановление Конституционного Суда РФ от 24 января 1997 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности Закона Удмуртской Республики от 17 апреля 1996 г. “О системе органов государственной власти в Удмуртской Республике”» // Собрание законодательства РФ. - 1997. - № 5. - Ст. 708.
23. См.: Выдрин И. В., Кокотов А. Н. Муниципальное право России. - М., 1999. - С. 114.
24. См.: ГрадовскийА. Начала русского государственного права. - Т. III. Органы местного управления. - Ч. 1. - СПб., 1883. - С. 174.
25. Устав Красноярского края от 5 июня 2008 г. № 5-1777 (ред. от 10 июня 2010 г.) // Ведомости высших органов государственной власти Красноярского края. - 2008. - № 29 (250).
26. Федеральный конституционный закон от 25 марта 2004 г. № 1-ФКЗ (ред. от 12 апреля
2006 г.) «Об образовании в составе Российской Федерации нового субъекта Российской Федерации в результате объединения Пермской области и Коми-Пермяцкого автономного округа» // Собрание законодательства РФ.
- 2004. - № 13. - Ст. 1110.
27. Федеральный конституционный закон от 14 октября 2005 г. № 6-ФКЗ «Об образовании в составе Российской Федерации нового субъекта Российской Федерации в результате объединения Красноярского края, Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа и Эвенкийского автономного округа» // Собрание законодательства РФ. - 2005. -№ 42. - Ст. 4212 ; Федеральный конституционный закон от 12 июля 2006 г. № 2-ФКЗ «Об образовании в составе Российской Федерации нового субъекта Российской Федерации в результате объединения Камчатской области и Корякского автономного округа» // Собрание законодательства РФ. - 2006. - № 29. -Ст. 3119 ; Федеральный конституционный за-
кон от 30 декабря 2006 г. № 6-ФКЗ (ред. от 2 июня 2007 г.) «Об образовании в составе Российской Федерации нового субъекта Российской Федерации в результате объединения Иркутской области и Усть-Ордынского Бурятского автономного округа» // Собрание законодательства РФ. - 2007. - № 1 (1 ч.). -Ст. 1 ; Федеральный конституционный закон от 21 июля 2007 г. № 5-ФКЗ «Об образовании в составе Российской Федерации нового субъекта Российской Федерации в результате объединения Читинской области и Агинского Бурятского автономного округа» // Собрание законодательства РФ. - 2007. - № 30. -Ст. 3745.
28. Закон Красноярского края от 10 июня 2010 г.
№ 10-4763 «Об административно-территориальном устройстве Красноярского края» // Ведомости высших органов государственной власти Красноярского края. - 2010. -
№ 31(402).
29. Закон Красноярского края от 18 февраля
2005 г. № 13-3003 (ред. от 22 мая 2008 г.) «Об установлении границ и наделении соответствующим статусом муниципального образования Ермаковский район и находящихся в его границах иных муниципальных образований» // Ведомости высших органов государственной власти Красноярского края. - 2005.
- № 9 ; № 18(61) (приложения № 1-15).
30. Закон Красноярского края от 24 декабря 2004 г. № 13-2870 (ред. от 25 марта 2010 г.) «Об установлении границ и наделении соответствующим статусом муниципального образования Большемуртинский район и находящихся в его границах иных муниципальных образований» // Ведомости высших органов государственной власти Красноярского края. -2005. - № 1 ; № 14(57) (приложения № 1-13).
31. Закон Красноярского края от 6 июля 2006 г. № 19-4986 (ред. от 24 декабря 2009 г.) «Об установлении границ муниципального образования город Красноярск» // Ведомости высших органов государственной власти Красноярского края. - 2006. - № 31(124).
32. Закон Красноярского края от 27 декабря 2000 г. № 13-1102 (ред. от 7 октября 2010 г.) «Об установлении границ муниципального образования город Норильск» // Красноярский рабочий. - 2001. - № 20.
