CC BY
39
УДК 340.125:340.142
Груздев Владимир Сергеевич
кандидат юридических наук, председатель правления общероссийской общественной организации «Ассоциация юристов России»
ПРАВОВОЙ РЕАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ ПРАВА Б.Н. ЧИЧЕРИНА
Gruzdev Vladimir Sergeevich
PhD in Law, Chairman of the Board, All-Russian Non-Governmental Organisation "Association of Lawyers of Russia"
LEGAL REALISM IN CHICHERIN'S PHILOSOPHY OF LAW
Аннотация:
В статье на примере взглядов выдающегося представителя русской философии права Б.Н. Чичерина рассматривается проблема определения истоков правового реализма как обобщенной характеристики приемов правопознания и правопонимания, имеющих широкое употребление в современной юридической мысли. Принимая во внимание много-образие значений и трактовок реализма права, в проведенном исследовании, во-первых, демонстрируется зафиксированная в русской юридической мысли проблема артикуляции центрального значения принципа реализма именно в философии права XIX в., во-вторых, обосновывается тезис о том, что наименование «правовой реализм» не является однозначным и предполагает разнообразные варианты его концептуального оформления. Анализируя правовые взгляды Б.Н. Чичерина, автор статьи обосновывает тезис о том, что правовой реализм в новейшей истории политической и правовой мысли рассматривался не только как установка правового варианта философии прагматизма с его нацеленностью на определение смысла права на основе социальных фактов, но и как направление, артикулировавшее признание реальности права как духовного явления.
Ключевые слова:
философия права, правовой реализм, право как духовное явление, народность, социальный реализм, развитие, историзм.
Summary:
The paper considers the problem of determining the origins of legal realism by the example of the views of the outstanding representative of the Russian philosophy of law B.N. Chicherin as a generalized characteristic of the methods of legal knowledge and legal understanding that are widely used in modern legal thought. Taking into account the variety of meanings and interpretations of the realism of law, the study demonstrates, first, the problem of articulating the central meaning of the principle of realism in the philosophy of law of the XIX century, which is fixed in Russian legal thought, secondly, the author substantiates the thesis that the name "legal realism" is not unambiguous and implies a variety of options for its conceptual design. Analyzing Chicherin's legal views, the paper argues that legal realism in the modern history of political and legal thought is not seen only as the installation of the legal version of the philosophy of pragmatism, with its focus on making meaning based on social facts, but as a direction, articulated the recognition of the reality of law as a spiritual phenomenon.
Keywords:
philosophy of law, legal realism, law as a spiritual phenomenon, nationality, social realism, development, historicism.
Интерес к проблеме освещения и анализа идейных оснований и направлений интерпретации правовой проблематики с позиции реализма в наше время вовсе неслучаен. Философы, юристы, представители других социальных и гуманитарных наук заявляют о значительном и даже доминирующем влиянии реализма как некой смыслообразующей и перспективной характеристике современной социогуманитарной мысли. В области юриспруденции различные варианты реализма стали крайне популярными. При этом смысл реализма и реалистического в праве зачастую оказывается совершенно неразъясненным или вовсе подается как некая самораскрывающаяся категория, в которой артикулируется настроенность на решение сугубо практических проблем социального развития.
Реалистические ориентации правопознания и правопонимания, несомненно, присутствовали на разных этапах и в истории русской юридической и политической мысли. Достаточно вспомнить сочинения С.А. Муромцева (1870-е гг.) [1], Н.М. Коркунова (1880-е гг.) и др. «Лекции по общей теории права» Н.М. Коркунова [2] были переведены в 1909 г. в США на английский язык в рамках специальной серии лучших образцов реалистического понимания права. А творчество С.А. Муромцева, как синтез идей Р. Иеринга и социологической концепции Г. Спенсера [3], несомненно, было и остается реалистической по своим основным установкам системой правовых взглядов. Даже гегельянец Б.Н. Чичерин, высказывая мысль о том, что философия права, доставляющая «руководящие начала практики», рассматривал последнюю как «значительное разнообразие элементов, интересов и требований, которые приходят в столкновение друг с другом и между которыми надобно разобраться» [4, с. 2]. Иными словами, Б.Н. Чичерин соглашался с
тем, что право должно служить разграничению интересов, а эта позиция, как известно, является разработкой немецкого правоведа А. Меркеля (на основе развития взглядов Р. Иеринга) и воспроизводилась в русской юридической литературе Н.М. Коркуновым.
Если, как предлагают многие исследователи и сторонники правового реализма, понимать под ним принципиальную нацеленность права на решение практических задач, то философия права Б.Н. Чичерина является классическим вариантом такого реализма: философия права как «руководящее начало для жизненной практики»; как масштаб, мера и средство для «оценки и изменения» положительного права; разграничение интересов и требований по «их относительной силе и достоинству» как основная задача права [5]. Сам Б.Н. Чичерин рассматривал реализм как синоним эмпиризма; они противостоят идеализму и метафизике. Он весьма критически оценивал разворот в истории мысли в сторону «чисто практических соображений», отрицающих не только идеализм, но философию вообще. «Если идеализм, витая в облаках, предавался иногда фантазиям и действовал разрушительно на практику, то в нем самом заключалась и возможность поправки: под влиянием критики, односторонние определения заменяются более полными и всесторонними. Реализм же, лишенный идеальных, т. е. разумных начал, остается бессильным против самых нелепых теорий» [6]. Критикуя социализм, распространяющийся на почве реализма, мыслитель, в частности, подчеркивал, что одним из существенных признаков реализма является сведение понятия права на «степень практического интереса», имея в виду, прежде всего, взгляды Р. Иеринга.
Б.Н. Чичерин, критикуя попытки подменить философию социологией и видя в этом проявление разворота от идеализма к реализму, отмечал важное обстоятельство, которое имеет особое значение в связи с актуальными тенденциями обоснования реализма в нынешней юридической науке. Так, в частности, он указывал, что «если мы остановимся на том, что это [социология] - конкретная, историческая и описательная наука, ...то она должна включить в себя весь громадный фактический материал, собранный различными общественными науками в их многовековом развитии.; социология в этой форме может быть изложена только в многотомных сочинениях, обнимающих все отрасли человеческого знания, касающиеся общественных отношений» [7].
Если мы сравним это замечание с актуальными методологическими аспектами артикулирования центральной роли эмпирических исследований как в отечественной, так и зарубежной литературе, то увидим следующее: одним из центральных программных лозунгов популярных эмпирических исследований в области права является тезис о «больших массивах данных». Даже существуют новейшие течения в юридической мысли, в частности в США и Австралии, которые рассматривают это положение как основу доказательной современной (в противоположность традиционной) юридической науки, например, «новый правовой реализм».
Термин «большие массивы данных» является продуктом кибернетической мысли, экстраполируемым на области социальных исследований. Однако, по существу, в начале XXI в. воспроизводится лишь возможная установка на обоснование социальных закономерностей в области права на основе тех доказательственных критериев, в отсутствии которых упрекал социологию Б.Н. Чичерин в начале ХХ в. Поскольку понятие «большие массивы данных» очень условное и оценочное, его доказательственное, не говоря уже о нормативном, значение выглядит по-прежнему как будущая возможная задача развития науки. Ведь что значит «большие массивы»? Какого типа данные, из каких наук, насколько они вообще применимы к анализу социальных и, в частности, правовых явлений? Каковы критерии оценки данных? Возможна ведь и ситуация, когда даже при наличии многих данных суть закономерности и явления вовсе не раскрывается.
Мыслители и юристы много веков бьются над определением понятия права. Можно привести в данном случае известное замечание И. Канта о том, что юристы все еще ищут свое определение понятия права. Однако «большие массивы данных» (учений, высказываний, памятников права, исторических свидетельств и т. п.) не приводят к однозначному ответу на вопрос о том, что же есть право, в чем его сущность? Кроме того, следует обратить внимание на то, что в социологизме, как установке и принципе познания, в данном случае усматривается природа реализма. Иными словами, познание права социологическими методами и приемами должно привести к большему реализму или реализму вообще.
Сюда следует добавить и значение историзма, без учета которого социологизм и реалистический характер правопознания и правопонимания были бы невозможны. Можно сказать, что реалистическое в праве во многом обусловлено трансформацией метафизики идеалистов в сторону социально-исторического познания. Но и здесь должны быть введены оговорки о том, что социально-историческое познание права в контексте перемены принципов познания в XIX в. артикулировало в первую очередь онтологизацию социального, социально-исторического или социокультурного опыта, т. е. правовой реализм XIX в. базировался на социальном реализме. Если
общество есть некий живой организм, самостоятельный субъект истории и жизни, то закономерности его структуры и жизнедеятельности стали рассматриваться как собственно право, его главный сущностный источник.
Право представляет собой явление социального порядка, служит обществу, являясь не самоцелью, а, как писал Р. Иеринг, лишь средством для цели существования общества. Если право есть социальное явление, а общество подобно живому организму, то наиболее надежные и достоверные методы его исследования и описания следует искать в области естественных наук. Подобная натуралистическая терминология и методология концентрируется, прежде всего, в двух принципиальных ракурсах - структура организма и его функции. Структурно-функциональный анализ стал определяющим для формирования социологии, и с учетом многочисленных последующих дроблений и модификаций он остается смыслообразующим для социологического познания и сегодня. Можно привести пример американской версии правового реализма, который и терминологически обозначался как функционализм или инструментализм [8], и по-прежнему сохраняет это наименование.
Б.Н. Чичерин, стоявший на позициях индивидуализма и либерализма, с одной стороны, отвергал социальный реализм, с другой - признавал реальность народности, которая выступает как единая духовная общность, объединенная узами культуры, языка, литературы и т. п. «Как реальное явление общество не представляет собой ничего, кроме взаимодействия отдельных единиц» [9]. Однако Б.Н. Чичерин, напротив, принципиально признавал реализм явлений духовного мира. В этом отношении особо подчеркивалась им реальность такого духовного явления, как народность. По мнению мыслителя, народность представляет собой «реальную силу, действующую в мире»; «народность есть нечто весьма реальное, в существовании чего сомневаться невозможно»; «народность есть такая же реальная сущность, как мировая энергия и как органическая сила»; «реальное существование народности, как единой духовной сущности, доказывается таким явлением, которое невозможно отвергать и которое однако объясняется только пребывающим единством тождественного во многих духовного начала. Это явление есть совокупное развитие» [10]; «народность составляет духовную сущность, связывающую многие следующие друг за другом поколения общим сознанием», а «из этого общего сознания вырабатывается общая воля; народность становится личностью»; «таковою она является в государстве, для которого, поэтому, народность составляет реальную основу», а «государство, не опирающееся на эту реальную силу, всегда непрочно» [11].
Итак, Б.Н. Чичерин, следуя в основном традициям гегельянства, артикулировал значение реализма в философии права следующим образом:
- во-первых, наряду с явлениями чисто материальными существенную роль играет реализм явлений духовного мира. Попытки упрощения картины мира до практических соображений, интересов и потребностей являются одной из крайностей одностороннего подхода к принципиальным вопросам существования человечества;
- во-вторых, реальность явлений духовного мира имеет историческую природу: «.человечество есть общий дух, излагающий свои определения в истории» [12]. Отсюда и правосознание «не вдруг однако появилось в человеческом роде; оно вырабатывалось в нем постепенно, расширяясь по мере развития идеальных элементов человеческой мысли» [13];
- в-третьих, явления духовного мира, в первую очередь мысль, не обладают самостоятельной способностью стать действительностью: «Для того чтобы представление или мысль могли сделать источником действия, надобно, чтобы им соответствовала какая-нибудь реальная сила» [14];
- в-четвертых, народность представляет собой реальную духовную сущность, обладающую свойствами личности и в этом качестве выступающую реальной основой любого прочного государства;
- в-пятых, «реализм, отвергающий мысль во имя бессмыслицы», отказывается от постижения рациональных начал, «служащих человеку правилом действий», ограничивается лишь «хаосом практических соображений» и исследованием «смутных инстинктов» [15].
Идеи реализма народности, правосознания и других элементов духовной жизни играют центральную роль в системе философско-правовых взглядов Б.Н. Чичерина. Но он критически настроен против реализма, признающего только реальность явлений материального мира, так же как поступали еще софисты. Он не отвергает материалистический реализм и даже социологически интерпретируемый реализм, но считает его неспособным предложить критерии для того, чтобы определить начала общежития, к которым относятся право и нравственность, имеющие, по мнению мыслителя, один корень - духовную природу человека. Признавая реальность явлений духовного мира и относя право к духовной природе человека, Б.Н. Чичерин вполне обоснованно был реалистом, принципиально утверждающим реальность права как духовного явления.
Ссылки:
1. Муромцев С.А. Определение и основное разделение права. М., 1879. 250 с.
2. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1897. 364 с.
3. Горбань В.С., Серикова С.В. Генезис социологической школы права в России и ее значение // Право и государство: теория и практика. 2020. № 7. С. 9-11.
4. Чичерин Б.Н. Философия права. М., 1900. 336 с.
5. Там же. С. 1-2.
6. Там же. С. 3.
7. Там же. С. 9.
8. Туманов В.А. Буржуазная правовая идеология. К критике учений о праве. М., 1971. 381 c.; Rea-Frauchiger M. Der amerikanische Rechtsrealismus: Karl N. Llewellyn, Jerome Frank, Underhill Moore. Berlin, 2006. 208 s.
9. Чичерин Б.Н. Указ. соч. С. 66.
10. Там же. С. 68-69.
11. Там же. С. 75.
12. Там же. С. 76.
13. Там же. С. 96.
14. Там же. С. 46.
15. Там же. С. 95.
Редактор, переводчик: Арсентьева Ирина Ильинична
