CC BY
95
Fedorova M. I. Social guarantees in collective farms of Western Siberia during 1953-1964 // Bulletin of Nizhnevartovsk State University. 2017. No. 2. P. 52-56.
УДК 93/94 О. П. Цысь
Нижневартовск, Россия
ПРАВОСЛАВНЫЕ ПРИХОДЫ ТОБОЛЬСКОГО СЕВЕРА В XIX - НАЧАЛЕ XX вв.: ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ И ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ
Аннотация. В статье рассматривается процесс складывания системы приходов, особенности ее развития на Тобольском Севере. Выделяются три основных этапа формирования приходов на территории края: конец XVI - середина XVII вв., первая половина XVIII в.; середина XIX - начало XX вв. Отмечается, что по мере демографического роста, прежде всего за счет русских переселенцев, автоматически расширялась сфера влияния православной культуры.
Анализируется численность, национальный состав прихожан. Изучение клировых ведомостей выявило, что, хотя число прихожан в течение XIX - начала XX вв. непрерывно возрастало, тем не менее, в данном отношении показатели Тобольского Севера в два раза уступали среднестатистическим общеепархиальным показателям. Делается вывод о том, что преобладание в сельских малолюдных приходах инородческого населения, в целом индифферентно относившегося к православию, создавало дополнительные трудности для духовенства, т.к. очень узким оказывался круг лиц, на который можно было бы опереться в решении стоявших перед церковью задач. Обращается внимание на меры государственной помощи, которые практиковались для поддержания материального положения священно- и церковнослужителей.
Рассматривается состав, отдельные демографические характеристики причтов Тобольского Севера. Отмечается, что изначально среди приходского духовенства преобладали представители местных династий священно- церковнослужителей, чье образование преимущественно ограничивалось домашним обучением и начальными классами духовных школ. Однако в дальнейшем наблюдается процесс постепенного размывания семейной и сословной замкнутости духовенства. Растет уровень его образования, профессиональной подготовки. Указывается на появление в регионе во второй половине XIX - начале XX вв. энергичных, целеустремленных священнослужителей, ориентированных преимущественно на миссионерское служение. Рассматриваются мотивы, по которым на Тобольский Север переводились представители духовенства: стремление продвинуться по службе, наказание за совершенные проступки.
К числу особенностей северных приходов отнесены удаленность их места расположения от административных центров, замедленные темпы модернизационных процессов, тесная связь церковных институтов с государственными. Отмечается, что религиозная политика Российской империи на севере Западной Сибири стала основной частью общего правительственного курса, направленного на интеграцию коренных народов в российское социокультурное пространство.
Ключевые слова: Тобольская и Сибирская епархия; Тобольский Север; благочинный округ; миссионерство; духовенство; инородцы; уровень образования духовенства; клировые ведомости.
Сведения об авторе: Ольга Петровна Цысь, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России, научный сотрудник лаборатории региональных исторических исследований.
Место работы: Нижневартовский государственный университет.
Контактная информация: 628605, г. Нижневартовск, ул. Ленина, д. 56; тел.: 8 (3466) 27-35-10, e-mail: roshist@mail.ru.
Тобольский Север административно входил в состав Тобольской губернии. Здесь располагались Березовский и Сургутский уезды (до 1867 г. - округа), а также северная часть Тобольского, северо-восточная часть Туринского уездов.
Отдаленный «низовой край», как его называли в документах того времени, являлся специфической территорией - промысловым районом, с преобладающим кочевым и полукочевым населением (что подтверждается обращением одних и тех же лиц в приходы разных церквей), провинцией, удаленной от промышленных и культурных центров губернии, с высокой (в сравнении с дру-
гими территориями) численностью инородческого населения, для которого было характерно проживание в устойчивых ареалах этнического, культурного расселения, относительная изоляция от «русского» мира. Например, по данным на 1867 г., на территории Сургутского округа1 на-
Территория Сургутского округа занимала 220 452,4 кв. верст. Общая же численность населения края, по данным Центрального статистического комитета, составляла в 1868 г. 7191 чел. (из них 1 061 чел. - жители г. Сургута, 2 892 чел. - «бродячие инородцы») (см.: Списки 1871: 120, 126).
считывалось лишь около полутора тысяч русских, сосредоточенных преимущественно в г. Сургуче, а в «стороне же - самая ничтожная горсть оседлости русской» (Русанов 2004: 45). Коренные народы края - несколько тысяч ханты (остяков) и ненцев (самоедов) - проживали на расстоянии от 60 до 730 верст от Сургута. Местное русское население, не исключая казаков, занималось торговлей с «инородцами», извозом, традиционными промыслами, а также служило в государственных учреждениях.
Организация на далеком северо-западе Сибири православных церквей и часовен, обеспечение их кадрами и необходимыми для богослужения предметами, утверждение православных форм повседневной жизни начинается с конца XVI - первых лет XVII в. В этот период на Тобольском Севере возникает и функционирует несколько православных приходов, объединявших почти исключительно русских переселенцев в Березове, Сургуте, Обдорске, Мангазее.
Следующий этап утверждения русского присутствия в ясачных волостях связан с миссионерской деятельностью Филофея Лещинского (в схиме Федора), митрополита Сибирского и Тобольского. Подавляющее большинство сельских храмов для новокрещенных остяков и вогулов возникло в период его служения в Сибири. Исторически сложилось, что именно через институты Русской Православной церкви происходила интеграция коренного населения в общероссийское культурное, а также в определенной степени -административно-политическое, социальное, идеологическое пространство. Всего же в первой половине XVIII в. организуется 14 приходов (в границах Березовского и Сургутского уездов), предназначенных для вновь обращенного в христианство аборигенного населения.
Однако массовое крещение только формально сделало православными значительную часть ханты и манси. Ненцы же в большинстве своем остались в стороне от маршрутов миссионерских поездок «апостола земли Сибирской». Поэтому целое столетие ушло на то, чтобы христианство смогло закрепиться на «завоеванных» позициях, утвердиться в качестве постоянно существующего элемента российской цивилизации, носителя традиции, оказывавшей влияние на местное население.
С 1780 по 1840 гг. в Березовском и Сургутском церковных округах не было открыто ни одного нового прихода. Лишь с середины XIX в., с созданием православных миссий, интенсификацией экономического освоения Обского Севера, развитием путей сообщения, появлением начальных учебных заведений, притоком русского населения и, как следствие, с организацией новых приходов, происходит более активное проникно-
вение в жизнь аборигенов различных сторон российской цивилизации, включая кулы уру и ее неотъемлемую составляющую - религию.
Главными каналами этого воздействия являлись институты Русской Православной церкви, к числу которых могут быть отнесены в первую очередь «кирпичи» ее фундамента - приходы, а также органы церковной власти, включавшие в указанный период на местном уровне благочиния и духовные правления. В середине XIX - начале XX в. на Тобольском Севере открылось 9 приходов, возникших преимущественно вокруг вновь образованных русских и зырянских поселений2. Постройка новых церквей, а также других церковных зданий производилась за счет приходских общин, «тщанием» купечества или отдельных состоятельных благотворителей (см., например, Кузнецов 1886, 259-263; Герасимов 1909: 38). В результате на Севере Западной Сибири в предреволюционный период имелось 35 приходов, в том числе в составе Березовского благочиния - 12, Сургутского - 9, 3-го Тобольского (административный центр с. Самарово или с. Реполово) - 9, 2-го Тобольского (административный центр с. Юровское) - 3, 2-го Туринского (административный центр с. Кошукское) - 2.
Как уже отмечалось, специфика региона состояла в преобладании «инородческого» населения. В начале 1840-х гг., согласно «клировой ведомости о церквях Березовского духовного правления», в подавляющем большинстве приходов доля «ясачных остяков» в общей численности прихожан превышала 85%: Обдорский (88%), Мало-Атлымский (89%), Чемашевский (92%), Юганский (94%), Ларьякский, Ваховский, Казым-ский, Леушинский, Сатыгинский, Кушеватский, Верхне-Лумпокольский (все - от 98 до 99%), Со-свинский, Болчаровский и Мужевской (все -100%) (ГУТО ГА. Ф. И-156. Оп. 19. Д. 17. Л. 1-74, Д. 258. Л. 17 об., 22, 29 об. - 30), где русское православное население ограничивалось, в лучшем случае, несколькими семьями.
2 В Березовском округе (уезде) в 1840 г. был открыт приход в с. Мужи (церковь во имя св. Михаила Архангела), в 1902 г. - во имя св. Николая в с. Няксимвольском Сосвинской волости (церковь построена в 1893 г.), в 1875 г. - Богоявленская церковь в с. Щекурья, в 1894 г. -во имя иконы Пресвятой Богородицы Всех Скорбящих Радость в с. Елизаровском. В Сургутском уезде (округе) в 1894 г. была построена церковь в с. Тундринском во имя вмч. Пантелеймона, в 1908 г. - в с. Вартовском (Нижневартовском) во имя преподобного Сергия Радонежского, в 1913 г. в с. Покур - в честь Введения Пресвятой Богородицы. В северной части Тобольского уезда появляются приходы в с. Конево (во имя св. Пророка Ильи, 1848 г.), с. Базьяны (Петропавловский, 1908 г.) (см.: Туров 2004: 31; Справочная 1913: 10-11, 21, 39, 134; Епархиальные 1908: 359-360; Калюжный 1914: 59-60).
На протяжении всего XIX в. русские в основном проживали в Сургутском (1841 г. - 71%, 1885 г. - 72,9%), Березовском (1841 г. - 53,9%, 1885 г. - 50,1%) (подсчитано по: ГУТО ГА. Ф.И-156. Оп. 19. Д. 17, 35) и Самаровском приходах, а также в низовьях Иртыша, где процент инородческого населения увеличивали приписанные из ближайших районов проживания «юрто-вые остяки» или вогулы. Так, в 1841 г. в Филин-ском приходе доля крестьян, мещан и отставных военных достигала 72,8%, в Реполовском - 34,8% (подсчитано по: ГУТО ГА. Ф.И-156. Оп. 19. Д. 258. Л. 11 об., 16). Всего же русское население в 1841 г. составляло в Березовском округе 17,9% православных прихожан. К 1885 г. оно незначительно увеличилось - до 22,8% (подсчитано по: ГУТО ГА. Ф. И-156. Оп. 19. Д. 17, 35).
Таким образом, в XIX в. в сельских малолюдных приходах преобладали коренные жители, в целом индифферентно относившиеся к православию, что подтверждается поступавшей от священнослужителей информацией. Например, в рапорте священника Василия Тверитина о Юган-ском приходе за 1884 г. отмечается, что «в приходе означенной церкви обоего пола 1 900 душ, из чего числа русских, живущих в самом селе 26 душ обоего же пола с малолетними, следовательно, весь приход составляют одни инородцы; да кроме того, эта 30-я часть прихода не бывают у Исповеди и Св. причастия ежегодно, что может видеть по документам...» (ГУТО ГА. Ф. И-191. Оп. 1. Д. 15. Л. 106-106 об.).
Изучение клировых ведомостей показывает, что на Севере Западной Сибири в течение XIX
в. население приходов постепенно возрастало, тем не менее, существенно уступая как епархиальным, так и общероссийским показателям. В 1841 г. в среднем в одном приходе проживали 1 053 человека, в 1885 г. - 1 215 человек (подсчитано по: ГУТО ГА. Ф. И-156. Оп. 19. Д. 17, 35), в 1897 г. - 1 245 человек (подсчитано по: Тобольский 1897: 214-223) . Наименьшим был Николаевский приход Чемашевской волости (405 чел. в 1841 г.), наибольшим - Обдорский (3 918 чел. в 1897 г.). В Тобольской епархии в целом происходило уменьшение аналогичного показателя: 185
г. - 2 897 человек, 1860 г. - 2 630 человек, 1879 г. - 2 594 человека (подсчитано по: Извлечение 1851: 10-11, 28; Извлечение 1862: 14-15, 44; Извлечение 1882: 4, 16-17).
Темпы храмового строительства в крае во второй половине XIX в. не поспевали за ростом населения. Однако, вероятно, в изменении наметившейся тенденции и не было особой необходимости в связи с изначально небольшим количеством прихожан. В начале XX в. после создания нескольких новых самостоятельных приходов (Нижне-Вартовский, Покурский и др.) и строи-
тельства часовен, молитвенных домов ситуация стабилизировалась. Так, в 1913 г. на один приход в Березовском и Сургутском уездах в среднем приходилось 1 126 человек (Справочная 1913: 32-39, 121-125).
Особенностью Тобольского Севера являлась чрезвычайная удаленность местоположения большинства приходов от административных центров. Обдорский Петропавловский приход находился в 375 верстах от Березова, юганский Богоявленский - в 895, нижнелумпокольский Бо-городице-Рождественский - в 1225. Самый отдаленный ларьякский Знаменский приход располагался на расстоянии в 1 525 верст (ГУТО ГА. Ф. И-191. Оп. 1. Д. 10. Л. 246, 262-262 об.), из-за чего получал указы духовного правления иногда через месяц после их составления. Соответственно, причт «чинил исполнение» по всем предписаниям консистории с большими задержками.
Однако и после ликвидации духовных правлений и передачи соответствующих функций благочинным в конце 1860-х гг. ситуация мало изменилась. В большинстве случаев, чтобы добраться до благочинного, приходскому священнику приходилось преодолевать не менее ста верст. Расстояние от приходского храма до центра церковного округа колебалось от 36 (с. Базьяны) до 895 верст (с. Ларьяк) (Справочная 1913: 20-21, 123).
Многие священники тяготились поездками по приходу, причиной чего являлись не только удаленность и разбросанность селений, неразвитость путей сообщения, но и языковой барьер, культурные различия, препятствовавшие налаживанию полноценного диалога между причтом и прихожанами.
В приходах с преобладающим инородческим населением (а таких имелось большинство) очень сложно было рассчитывать на получение сколько-нибудь значительного дохода. Это, в частности, подтверждается и мнением председателя Тобольского губернского присутствия «по вопросу об улучшении быта православного духовенства» архиепископа Варлаама (Успенского), отмечавшего, что население в Березовском округе «по большей части идолопоклонническое и даже лица воспринявшие православие не вполне укрепились в религии», кроме того, жители отличаются крайней бедностью, поэтому невозможно рассчитывать на «местные средства» (т.е. прихожан) для улучшения содержания причтов путем введения специального сбора (ГАТомО. Ф. Ф-170. Оп. 4. Д. 289. Л. 7).
Это порождало и еще ряд проблем, главной из которых являлась слабая общественная активность крещеных остяков и вогулов, из-за чего на Тобольском Севере практически отсутствовали общественно-религиозные организации, включая
их основную разновидность - попечительства. Соответственно, не приходилось ожидать близкого участия инородцев-мирян в жизни прихода, «радения» об имуществе храма. Непросто оказалось подбирать кандидатуры церковных старост. Обычно занимавшие эту выборную должность лица из числа коренных жителей не принадлежали к социально значимым и активным группам населения, уступали по своим организаторским способностям, благосостоянию купцам, мещанам приходских общин с преобладающим русским населением.
«Инородцы же, - отмечалось в рапорте сургутского благочинного В. Тверитина, - не имея места жительства при селе, а круглый год находясь в улусах, где иногда найти их бывает очень трудно для того, чтобы проверить семью, окрестить младенца или отпеть умершего, о чем сам инородец мало заботится. Быть же инородцу часто в селе, особенно в зимнее время, нет возможности, потому что он, кроме собаки, от 2-х до 3-х не более арш. длины 1/3 нарты, ничего не имеет, поэтому единственный путь открывает быть в селе и храме лето, когда он приплывает с семьей и имуществом как для исполнения долга христианского, так и разных случайных треб раз в год и то на короткое время» (ГУТО ГА. Ф. И-191. Оп. 1. Д. 15. Л. 106-106 об.).
В данных условиях главная забота по материальному обеспечению северного духовенства ложилась на государство. До 1870-х гг. большинство церквей Тобольской епархии относилось к числу ружных, т.е. финансируемых за счет самих прихожан (Извлечение 1874: 16-17). В то же время на Тобольском Севере священно- и церковнослужители в силу ограниченных возможностей получения дополнительных доходов за счет пахотной и сенокосной земли или пожертвований находились на казенном содержании. Однако размер годового жалованья был незначительным, причем отличался в различных приходах. Так, в 1841 г. он колебался от 300 руб. (Филинская Вознесения Господня, Березовская Богородице-Рождественская церкви) до 600 руб. (Сургутская Троицкая церковь, Березовский Воскресенский собор) ассигнациями3, с учетом того, что данная сумма распределялась на весь причт (священник, дьячок, пономарь - в сельском приходе, два священника и четыре причетника - в Сургуте и при Березовском Воскресенском соборе) (ГУТО ГА.
3 При переводе ассигнаций в серебряные рубли применительно к данному периоду необходимо делить на 3,5. Соответственно, 114 руб. 28 коп. жалованья серебром (Казымский причт) равнялось 400 руб. ассигнациями, в Белогорском, Ларьяке, Реполовском, Нахрачинском при-чтам выплачивалось по 142 руб. 86 коп. серебром или по 500 руб. ассигнациями, и т.п.
Ф. И-156. Оп. 19. Д. 17. Л. 24, 32, 40, 55, 56; Д. 258. Л. 8, 12 об., 18).
На основе Высочайше утвержденного положения Главного присутствия по делам православного духовенства от 16 апреля 1869 г. (ГА-ТомО. Ф. Ф-170. Оп. 4. Д. 289. Л. 2) составляется новое расписание приходских церквей и причтов с тем, чтобы оно «соответствовало материальным интересам духовенства», потребностям, а по возможности и желаниям прихожан (Извлечение 1870: 229). Происходит упразднение диаконских и сокращение причетнических вакансий при небольших сельских церквях. Штат причтов уменьшили до двух человек: священника и псаломщика, а освободившиеся средства направили на увеличение содержания остающегося духовенства. В конце 1872 г., вследствие ходатайств преосвященных о применении названной меры к сибирским епархиям, определено с 1 января 1873 г. «по Тобольской епархии — на возвышение окладов причтам Березовского округа в размерах: всем псаломщикам до 120 руб., помощнику настоятеля Христорождественской церкви с. Со-снинского [так в тексте. - О.Ц.] и диакону бере-зовского Воскресенского собора до 240 р., всем настоятелям приходских церквей и священнику березовского собора до 360 р. и протоиерею сего собора до 480 р. в год...» (Извлечение 1874: 199-200).
В результате система казенных выплат причтам Тобольского Севера была приведена к единообразию. В таком виде и штаты, и принцип распределения выплат причту оставались неизменными вплоть до 1917 г.
Протоиерей П. Попов, обозревавший в 1882 г. церкви Сургутского и Березовского округов, записал в путевом журнале: «вникая в быт духовенства, в тяжелые условия жизни и недостаточность казенных средств, прихожу к тому убеждению, что духовенство Березовского округа и Сургутскго по необходимости должно прибегать к торговым оборотам, иначе ему грозит крайняя бедность...» (Путевой 2007: 180).
В некоторых случаях духовенство могло получать дополнительное содержание, например, в Сургуте (до 1897 г.) и Обдорске причтам выплачивалось жалованье сверх штатного от Тобольского комитета Русского Православного миссионерского общества (Цысь 2012Ь: 20). В начале XX в., согласно решениям епархиальных съездов духовенства, выделялись средства на трехлетний период (с возможным последующим продлением) причтам отдаленных приходов, имевшим низкий уровень доходов. К их числу были отнесены и некоторые приходы Тобольского Севера (Шер-кальский, Обдорский, Чемашевский и др.) (Журналы 2010: 53-54).
На основании клировых ведомостей за 1841 и 1885 гг. нами проанализированы данные по кадровому обеспечению северных приходов. Как показывают подсчеты, средний возраст настоятелей за этот период практически не изменился: 45,6 лет (1841 г.) и 45,7 лет (1885 г.). В то же время существенные сдвиги произошли в уровне их образования. Большая часть духовенства в 1841 г. нигде не обучалась, а имела лишь домашнее образование (11 из 18 чел.). Из оставшихся семи трое смогли закончить ТДС. В 1885 г. из 19 человек не проходил обучение лишь один заштатный священник, достигший к тому времени возраста 79 лет, остальные получили образование опять же в ТДС - 10 (из них окончили — 6), в духовных училищах - 8 (подсчитано по: ГУТО ГА. Ф. И-156. Оп. 19. Д. 17, 35). Ситуация в данном отношении мало изменилась и к 1908 г. Так, из 19 священников Березовского и Сургутского уездов 12 обучались в духовных семинариях (окончили - 4), 6 - в других учебных заведениях (духовные и уездные училища, учительская семинария, сельское начальное училище), 1 получил «домашнее образование». Отсутствие какого-либо образования, кроме домашнего, из правила постепенно превращается в исключение. Средний возраст священников уменьшился до 42,1 лет (подсчитано по: ГУТО ГА. Ф. И-156. Оп. 19. Д. 57, 163).
Для сравнения: в Пермской епархии уже в 20-х гг. XIX в. до 2/3 священников прошло через обучение в духовных училищах (Мангилева 2015: 165), в 1840-е гг. уже до 1/3 местных уроженцев имело семинарское образование. Как отмечает A.B. Мангилева, «образование в эти годы начинает рассматриваться как ценность, независимо от того, дает ли оно возможность остаться в сословии или, напротив, выйти из него...» (Мангилева 2015: 167). Ничего подобного на Тобольском Севере в данный период мы не наблюдаем. Здесь, как и XV111 в., по-прежнему преобладало духовенство, не закончившее полного курса духовной школы.
В целом по Тобольской епархии в 1896 г. из 365 протоиереев и священников окончило семинарию или духовную академию 280 (76,7%), в 1908 г. из 465 - 46,7% (РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 1646, 2120). В Томской епархии в 1914 г. полное богословское образование (семинария или духовная академия) имели 31,7% протоиереев и священников (РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 2674). Общее снижение уровня образования духовенства в Западной Сибири в начале XX в. связано с массовым открытием переселенческих приходов, нуждавшихся в кадрах священников.
Успешное окончание семинарии давало возможность быть сразу рукоположенным в священники. Как правило, таких лиц распределяли в наиболее устроенные, богатые приходы Тоболь-
ского Севера, в состав которых входили прихожане состоятельных купеческих и мещанских семей, что приносило внушительные пожертвования и увеличение размера церковного капитала. В 1841 г. все три выпускника ТДС являлись настоятелями храмов Березова и С ургута, в 1885 г. по двое служили в Березове и Сургуте, по одному - в Обдорске и Полновате; в 1908 г. - по двое в Березове и Обдорске.
Тем, кто не обладал необходимым уровнем знаний для назначения на причетническую должность, предоставлялась возможность получить штатное место после определенного срока послушничества в монастыре либо после пребывания в должности сверхштатного причетника Березовского Воскресенского собора с последующим посвящением в стихарь (ГУТО ГА. Ф. И-156. Оп. 19. Д. 35. Л. 35 об. - 36; 42 об. - 43; 47 об. -48; 87 об.-88).
В других случаях духовное служение начиналось с должностей дьякона, пономаря (с 1869 г. также и псаломщика) и лишь после длительного времени (от 12 до 29 лет, по данным на 1841 г., от 7 до 29 лет в 1885 г.), не омраченного проступками, проявив «усердие по службе», можно было рассчитывать на рукоположение в священники отдаленного и труднодоступного селения Тобольского Севера.
Для дьяконов и церковнослужителей вполне достаточным считалось обучение в духовных училищах. Однако на 1841 г. из 30 человек 17 нигде не обучались, а из оставшихся 13 ни один не закончил полного курса какого-либо учебного заведения. В 1885 г. из 21 человека 15 проходили обучение в уездных духовных училищах, 4 - в других учебных заведениях (учительские семинарии, городское училище, Соловецкий монастырь).
Перемещение из одного прихода в другой проводилось, в основном, в пределах территории уезда. Однако встречаются исключения, когда церковнослужителя из Нижне-Лумпокольского переводили в Кушеват, из Сургута - в Обдорск, из Ларьяка - в Сосвинское.
Абсолютное большинство священно- и церковнослужителей происходило из духовного сословия (100% в 1841 г.). В 1885 г. среди священников появились представители березовского мещанства и «военных чинов», а в числе дьяконов и псаломщиков - выходцев из военных, мещан, крестьян, «инородцев» (все - по 1 чел.).
Приведенные данные свидетельствуют о том, что на протяжении большей части XIX в. продолжала сохраняться корпоративная замкнутость северного духовенства, очень медленно размывавшаяся лицами, происходившими из другой социальной среды. Одновременно наблюдается значительный рост образовательного уровня священнослужителей. Начиная с архиепископа
Варлаама (Успенского), главной своей задачей правящие архиереи считали обновление местного пастырского «корпуса» для повышения качества служения священников в хантыйских и мансийских приходах, усиления миссионерской и проповеднической деятельности (знание ими языка прихожан позволяло бы переводить священные тексты, делать проповеди более понятными).
Специфика местного духовенства состояла в том, что оно включало две основные группы. Первая - это представители фамилий Кайдало-вых, Вергуновых, Тверитиных, Карповых, Поповых и др., принадлежавших к старинным священническим родам, на протяжении двух столетий окормлявших верующих в отдаленных уголках Севера Западной Сибири. В дальнейшем их потомки занимали священнические и причетнические должности во многих приходах края. В XVIII - первой четверти XIX в. представителей фамилии Карповых было много среди духовенства Березовского края, что зафиксировано ревизскими сказками. Выходец из сургутского казачества Кайдалов помогал митрополиту Филофею в деле христианизации Тобольского Севера. Вергу-новы занимали различные должности в окружении тобольского архипастыря еще в середине XVII в. На протяжении многих десятилетий в приходах западной части Березовского уезда служил род Бешкильцевых. Надо отметить, что епархиальное начальство поощряло семейную преемственность в церквях северных округов и настаивало на отправке священно- и церковнослужителями своих детей в духовные учебные заведения Тобольска. В начале 40-х гг. XIX в. местные уроженцы составляли основную массу духовного сословия. Всего в клировых ведомостях упоминаются 13 фамилий, в том числе Кайдаловы (7 чел.), Вергуновы (5 чел.), Тверитины (7 чел.), Карповы (6 чел.) (подсчитано по: ГУТО ГА. Ф. И-156. Оп. 19. Д. 17). Эти люди хорошо знали инородческие языки, местную специфику, были готовы провести здесь всю свою жизнь, их не пугали жизненно-бытовые трудности.
В 1880-х гг. номенклатура фамилий отличается значительно большим разнообразием. На Тобольский Север приехали уроженцы епархий Европейской России: Владимирской, Тамбовской, Ярославской. Среди псаломщиков появляется «самоед» В. Собрин. Его сын A.B. Собрин впоследствии становится первым священником вновь образованного Нижне-Вартовского прихода.
Все чаще отмечается появление в крае образованных, энергичных, целеустремленных людей, одна из причин которого связана с попытками активизации деятельности Обдорской миссии. Многие из них имели соответствующую подготовку, приезжали, имея желание начать активное миссионерское служение. Но это намерение раз-
бивалось о суровые условия Тобольского Севера. Спустя непродолжительное время часто наступало разочарование, апатия. Лишь в случае, когда совпадали эти два обстоятельства - «базовое» образование и готовность (реализованная на практике) приспособиться к местным условиям -мог быть достигнут результат.
Хорошо известны основные вехи жизненного пути игумена Иринарха (Шемановского) -уроженца Польши, основателя первого на Тобольском Севере музея, организатора Обдорского миссионерского братства св. Гурия (подробнее см.: Липатова 2011; Карзанова 2013). Меньше мы знаем о биографиях ряда других деятелей местной христианской миссии. В частности, следует упомянуть В.М. Гижицкого, служившего в 06-дорске с 1884 г. Он происходил из потомственных дворян, окончил курс юридических наук в Московском Александринском сиротском институте, затем на протяжении 15 лет работал в департаменте Московской гражданской палаты, за усердную службу был награжден орденом Св. Анны 3-й степени. Неизвестны причины, резко изменившие судьбу московского чиновника. В 1877 г. он, согласно прошению, увольняется (в чине титулярного советника), рукополагается в священники и принимается на миссионерское служение епископом Можайским Игнатием. После шестилетней работы в Тугнуйском стане Забайкальской области в 1883 г. В.М. Гижицкий был переведен на Тобольский Север (ГУТО ГА. Ф. И-156. Оп. 19. Д. 17. Л. 14 об. - 15).
Должность настоятеля Обдорской миссии в начале 1880-х гг. занимал краевед, автор ряда трудов по истории церкви М.П. Путинцев (подробнее см.: Цысь 2012а). В Березове в это же время служил священник И.С. Голошубин (РГИА. Ф. 796. Оп. 173. Д. 2431. Л. 1-22; Церкви Обдор-ска 2007: 275) - фольклорист, автор «Справочной книги Омской епархии» (Омск, 1914).
Подобного рода неординарные личности на Тобольском Севере ранее встречались крайне редко. Однако, разумеется, не они составляли основную массу местного духовенства. Одна из причин перевода на Север Западной Сибири -различного рода проступки. Этот способ применялся, вероятно, когда возникали трудности с заполнением вакантного места. В клировых ведомостях за 1885 г. можно найти пять подобных случаев (ГУТО ГА. Ф. И-156. Оп. 19. Д. 35. Л. 50 об.-51 об.).
Из приезжих можно выделить и тех, кто оказался на Тобольском Севере в расчете на скорейшее продвижение по службе. Встречались случаи, когда назначение в «низовой край» являлось условием рукоположения в священники. Например, сохранился составленный в 1884 г. рапорт настоятеля Ларьякской Знаменской церкви
Е. Словцова с просьбой о переводе на юг Тобольской епархии. В ответ последовала резолюция преосвященного, где просителю был дан следующий ответ: «Словцов рукоположен во священники, только потому, что пожелал служить в Ларьякском приходе. Почему другого места в епархии ему не будет дано» (ГУТО ГА. Ф. И-191. Оп. 1. Д. 15. Л. 144).
В путевом журнале епископа Тобольского и Сибирского Антония (Каржавина) по обозрению Березовского, Сургутского, Тобольского округов в 1898 г. сообщается, что «многие из священников низового края смотрят на свои приходы как на временные, переходные станции к получению приходов с русским населением, почему и не стараются изучить язык инородцев, ни ознакомиться ближе с их бытом, верованиями. Известно, например, что многие из клира, не получившие достаточного образования и не надеющиеся достичь священного сана, с посылкою их в приходы центральной местности епархии, видя затруднения Епархиального начальства, изъявляют желание служить священниками в низовом крае, получают желаемое, и затем, прослужив год-два, под разными благовидными, часто вымышленными предлогами, стараются перепроситься в другие округа» (ГУТО ГА. Ф. И-191. Оп. 1. Д. 22. Л. 138 об.).
Подводя итог, следует выделить три основных этапа в организации православных приходов на Тобольском Севере. Первый (конец XVI - середина XVII в.) связан с вхождением региона в состав России, начальным этапом его освоения, созданием храмов, предназначенных преимущественно для пришлого русского населения. Второй (первая половина XVIII в.) знаменуется массовой христианизацией коренных жителей и организацией значительного числа сельских приходов, занимавшихся окормлением новообращенных. Третий (середина XIX - начало XX в.) обусловлен развитием путей сообщения, активизацией русской колонизации, что привело к расширению сети сельских приходов.
Положение северных благочинных округов Тобольской епархии было особым, т.к. и церков-
ная, и светская власть понимали важность распространения государственной религии на севе-ро-западе Сибири как инструмента закрепления этих территорий за Россией. Поэтому многое делалось для того, чтобы сохранить и поддержать северные приходы, прежде всего, посредством выделения казенного жалованья причтам. Большинство приходов объединяли аборигенное православное население вокруг более или менее многочисленного русского «ядра», что создавало дополнительные трудности для священно- и церковнослужителей. Существовать исключительно за счет пожертвований прихожан и оплаты за требы основная масса духовенства была не в состоянии, что означало еще большую его зависимость от власти, включенность в систему административного управления в качестве государственных служащих.
Для «инородцев» храмы по-прежнему оставались частью чужой культуры. Прежде обращенные в православие вновь отпадали в язычество и считались христианами лишь по документам церковного учета. Как отмечает тюменский исследователь В.Я. Темплинг, решение епархиальных властей активизировать со второй половины XIX в. миссионерскую деятельность, перевести ее «из категории "между прочим" и "по возможности" в категорию предписания» (Темплинг 2003: 17) заставляло ТДК предъявлять к кандидатам на должности настоятелей ряд новых требований, в том числе и обязательного духовного образования, личностных качеств для решения поставленных просветительских задач. Поэтому нужны были люди, которые могли бы способствовать интеграции ханты, манси, ненцев в «русский мир». Однако имевшиеся в северных приходах кадры эту задачу могли решать лишь отчасти.
Происходившие в регионе модернизацион-ные процессы, связанные в русле изучаемых нами сюжетов с разрушением сословной замкнутости духовенства, распространением образования, шли замедленными темпами, с отставанием на несколько десятилетий от более развитых регионов страны.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ ГАТомО - Государственный архив Томской области
ГУТО ГА - Государственное учреждение Тюменской области «Государственный архив в г. Тобольске»
ПСЗРИ - Полное собрание законов Российской империи
РГИА - Российский государственный исторический архив
ТДК - Тобольская духовная консистория
ТЕВ - Тобольские епархиальные ведомости
ЛИТЕРАТУРА
ГАТомО. Ф. Ф-170. Оп. 4. Д. 289.
Герасимов В. Н. 1909. Обдорск (исторический очерк). Тюмень: Типография «Сибирской торговой газеты» (A.A. Крылова).
ГУТО ГА. Ф. И-156. Оп. 19. Д. 163.
ГУТО ГА. Ф. И-156. Оп. 19. Д. 17.
ГУТО ГА. Ф. И-156. Оп. 19. Д. 258.
ГУТО ГА. Ф. И-156. Оп. 19. Д. 35.
ГУТО ГА. Ф. И-156. Оп. 19. Д. 57.
ГУТО ГА. Ф. И-191. On. 1. Д. 15.
ГУТО ГА. Ф. И-191. On. 1. Д. 22.
Епархиальные известия. 1908. //ТЕВ. Отдел офиц. 18, 359-360.
Журналы епархиального съезда депутатов от духовенства и церковных старост Тобольской епархии 1910 года. 1911. Тобольск: Типография епархии Братства.
Извлечение из всеподданнейшего отчета обер-прокурора Святейшего Синода графа Д. Толстого по ведомству православного исповедания за 1873 год. 1874. Санкт-Петербург: Синодальная типография.
Извлечение из всеподданнейшего отчета обер-прокурора Святейшего Синода К. Победоносцева по ведомству православного исповедания за 1880 г. 1882. Санкт-Петербург: Синодальная типография.
Извлечение из отчета обер-прокурора Святейшего Синода графа Д. Толстого по ведомству православного исповедания за 1870 год. 1871. Санкт-Петербург: Синодальная типография.
Извлечение из отчета обер-прокурора Святейшего Синода за 1850 год. 1851. Санкт-Петербург: Синодальная типография.
Извлечение из отчета по ведомству православного исповедания за 1860 год. 1862. Санкт-Петербург: Синодальная типография.
Калюжный А. 1914.Освящение нового храма в с. Покур, Сургутского уезда // ТЕВ. Отдел неофиц. 3, 59-
60.
Карзанова Г. А. 2013. И.С. Шемановский: миссионер и просветитель Тобольского Севера // Вестник Санкт-Петербургского государственного института культуры и искусств. 1(14) март, 28-33.
Кузнецов И. 1886. Из села Шеркальского, Березовского округа //ТЕВ. Отдел неофиц. 13-14, 259-263.
Липатова Л. Ф. 2011. Об Иване Семеновиче Шемановском // Шемановский И.С. Избранные труды: в 2 т. / сост. и авт. вступ. ст. Л.Ф. Липатова. Т. 1. Москва: Советский спорт, 4-10.
Мангилева А. В. 2015. Влияние модернизационных процессов на кадровую политику епархиальных властей в XIX в. // Элерт А.Х. (отв. ред.). Религиозные и политические идеи в произведениях деятелей русской культуры XVI-XXI вв. Новосибирск: СО РАН, 164-171.
Путевой журнал протоиерея П. Попова по обозрению церквей Сургутского и Березовского округов. 2007 // Степанова Л.В., Лазарева C.B., Турова C.B. (ред.). Православие на Обь-Иртышском Севере: материалы к историко-культурному атласу. Екатеринбург: ООО «Баско», 163-184.
РГИА. Ф. 796. Оп. 173. Д. 2431.
РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 1646.
РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 2120.
РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 2674.
Русанов И. 2004. Этнографический очерк Сургутского отделения Березовского округа Тобольской губернии // Белобородое В.К. (ред.-сост.). Подорожник: Краеведческий альманах. Вып. 4. Тюмень: Мандр и Ка.
Списки населенных мест Российской империи, составленные и издаваемые Центральным статистическим комитетом Министерства внутренних дел. 1871. T. LX. Тобольская губерния. Список населенных мест по сведениям 1868-1869 годов. Санкт-Петербург: Центральный статистический комитет Мининстерства внутренних дел.
Справочная книга Тобольской епархии на 1913 г. 1913. Тобольск: Типография Епархиального Братства.
Темплинг В. Я. 2006. Предисловие // Темплинг В.Я. (ред-сост.). Сургутский уезд в документальных памятниках XVIII - XIX вв.: источники. Вып. 7. Тюмень: Мандр и Ка, 12-21.
Тобольский епархиальный адрес-календарь на 1897 г. 1897 / Богословский Н. (сост.). Тобольск: Тобольское епархиальное Братство.
Туров С. В. 2004. Предисловие // Турова C.B. (сост.). Православные приходы Березовского края в XIX -начале XX века (материалы по истории местных сообществ азиатской России). Тюмень: Вектор Бук, 24-42.
Церкви Обдорска: летопись в документах. 2007. Вып. II. Петропавловская церковь (1824-1894). Ч. I / Темплинг В.Я. (ред.-сост.). Тюмень: Мандр и Ка.
Цысь О. П. 2012а. Научная и общественная деятельность протоиерея М.П. Путинцева // Вестник Сургутского государственного педагогического университета 3, 87-96.
Цысь О. П. 2012b. Сургутская православная миссия 1867-1898 гг.: возникновение, состав, основные направления и результаты деятельности // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 2: История. История Русской Православной Церкви 3, 16-29.
REFERENCES
State Archives in Tomsk region. Found F-170. Inv. 4. Case 289 (in Russian).
Gerasimov V. N. Obdorsk (istoricheskij ocherk) [Obdorsk (historical overview)]. Tjumen: Tipografija «Sibirskoj torgovoj gazety», 1909. (In Russian).
State Archives in Tobolsk a state institution of Tyumen region. Found 1-156. Inv. 19. Case 163 (In Russian).
State Archives in Tobolsk a state institution of Tyumen region. Found 1-156. Inv. 19. Case 17 (In Russian).
State Archives in Tobolsk a state institution of Tyumen region. Found 1-156. Inv. 19. Case 258 (In Russian).
State Archives in Tobolsk a state institution of Tyumen region. Found 1-156. Inv.19. Case 35 (In Russian).
State Archives in Tobolsk a state institution of Tyumen region. Found 1-156. Inv. 19. Case 57 (In Russian).
State Archives in Tobolsk a state institution of Tyumen region. Found 1-191. Inv. 1. Case 15 (In Russian).
State Archives in Tobolsk a state institution of Tyumen region. Found 1-191. Inv. 1. Case 22 (In Russian).
Tobolskiye eparkhialnye vedomosti. Otdel of itserov [Tobolsk Diosecan News. Officers]. Vol. 18 (1908): 359-360. (In Russian).
Zhurnaly eparhial'nogo sjezda deputatov ot duhovenstva i cerkovnyh starost Tobol'skoj eparhii 1910 goda [Journals of diocesan congress of deputies from the clergy and churchwardens Tobolsk diocese in 1910]. Tobol'sk: Tip. eparh. Bratstva, 191 l(In Russian).
Izvlechenie iz vsepoddannejshego otcheta ober-prokurora svjatejshego sinoda grafa D. Tolstogo po vedomstvu pravoslavnogo ispovedanija za 1873 god [Extract from the report most humbly Procurator of the Holy Synod of Count D. Tolstoy on department of orthodox confession for 1873]. Saint-Petersbutg: Diocese Publ. House, 1874. (In Russian).
Izvlechenie iz vsepoddannejshego otcheta ober-prokurora svjatejshego sinoda K. Pobedonosceva po vedomstvu pravoslavnogo ispovedanija za 1880 g. [Extract from the report most humbly Procurator of the Holy Synod K. Po-bedonostsev on department of orthodox confession for 1880]. Saint-Petersbutg: Diocese Publ. House, 1882. (In Rus-
Izvlechenie iz otcheta ober-prokurora svjatejshego sinoda grafa D. Tolstogo po vedomstvu pravoslavnogo ispovedanija za 1870 god [Extract from the report of the chief prosecutor of the Holy Synod of Count D. Tolstoy on department of orthodox confession of 1870]. Saint-Petersbutg: Diocese Publ. House, 1871. (In Russian).
Izvlechenie iz otcheta ober-prokurora Svjatejshego Sinoda za 1850 god [Extract from the report of the chief prosecutor of the Holy Synod in 1850 year]. Saint-Petersbutg: Diocese Publ. House, 1851. (In Russian).
Izvlechenie iz otcheta po vedomstvu pravoslavnogo ispovedanija za 1860 god [Extract from the report by the Office of the Orthodox faith in 1860]. Saint-Petersbutg: Diocese Publ. House, 1862. (In Russian).
Kaljuzhnyj A. In: Tobolskiye eparkhialnye vedomosti [Tobolsk diocesan journal]. Vol. 3 (1914): 59-60. (In Rus-
Karzanova G. A. In: Vestnik Sankt-Peterburgskogo gosudarstvennogo instituta kul'tury i iskusstv [Bulletin of Saint Petersburg State University], Vol. 1(14) (2013): 28-33. (In Russian).
Kuznecov I. In: Tobolskiye eparkhialnye vedomosti [Tobolsk diocesan journal]. Vol. 13-14 (1886): 259-263. (In Russian).
Lipatova L. F. Ob Ivane Semenoviche Shemanovskom [About Ivan Shemanovsky]. Moscow: Soviet Sports, 2011. Pp. 4-10. (In Russian).
Mangileva A. V. In: Religioznye i politicheskie idei v proizvedenijah dejatelej russkoj kul'tury XVI-XXI vv. [Religious and Political ideas in Russian Culture of XVI-XXI], Novosibirsk: SO RAN Publ House, 2015. Pp. 164-171. (In Russian).
Pravoslavie na Ob'-Irtyshskom Severe: materialy k istoriko-kul'turnomu atlasu [Orthodoxy in the North: supplementary materials for historical and cultural atlas]. Ekaterinburg: LLC Basko, 2007. Pp. 163-184. (In Russian).
Russian State Historical Archive. Found 796. Inv. 442. Case 2431(In Russian).
Russian State Historical Archive. Found 796. Inv. 442. Case 1646 (In Russian).
Russian State Historical Archive. Found 796. Inv. 442. Case 2120 (In Russian).
Russian State Historical Archive. Found 796. Inv. 442. Case 2674 (In Russian).
Rusanov I. In: Podorozhnik: Kraevedcheskij al'manah [Podorozhnik: Almanack of regional studies]. Tjumen': Mandr i Ka, 2004. (In Russian).
Spiski naselennyh mest Rossijskoj imperii, sostavlennye i izdavaemye Centralnym statisticheskim komitetom Ministerstva vnutrennih del. LX. Tobol'skaja gubernija. Spisok naselennyh mest po svedenijam 1868-1869 godov [Lists of settlements of the Russian Empire, compiled and published by the Central Statistical Committee of the Ministry of Internal Affairs. LX. Tobolsk Province. List of localities according to the 1868-1869 period]. Saint Petersburg: Central Commetee for Statistics, 1871. (In Russian).
Spravochnaja kniga Tobol'skoj eparhii na 1913 g. [Handbook Tobolsk diocese in 1913]. Tobol'sk: Diocese Bortherhood Publ. House, 1913. (In Russian).
Templing V. Ja. In: Surgutskij uezd v dokumental'nyh pamjatnikah XVIII-XIX vv.: istochniki [Surgut county in monumentsXVIII-XIX: sources]. Tjumen': Mandr i K, 2006. Pp. 12-21. (In Russian).
Tobol'skij eparhial'nyj adres-kalendar' na 1897 g. [Tobolsk Diocesan address calendar 1897]. Tobol'sk: Diocese Bortherhood Publ. House, 1897. (In Russian).
Turov S. V. In: Pravoslavnye prihody Berezovskogo kraja v XIX - nachale XX veka [Orthodoxy In Berezovsky Region in XIX - beginning of XX] Tjumen': Izdatel'stvo «Vektor Buk», 2004. Pp. 24-42. (In Russian).
Cerkvi Obdorska: letopis' v dokumentah. Vyp. II. Petropavlovskaja cerkov (1824-1894) [Church Obdorsk: chronicle of the documents. Vol. II. Peter and Paul Church (1824-1894)]. Tjumen: Mandr i Ko, 2007. (In Russian).
Tsys' O. P. In: Vestnik Surgutskogo gos. ped. universiteta [Bulletin of Surgut State Pedagogical University]. Vol. 3 (2012a): 87-96. (In Russian).
Tsys' O. P. In: Vestnik Pravoslavnogo Svjato-Tihonovskogo gumanitarnogo universiteta [Bulletin of Orthodox Svjato-Tikhonovsky University of Humanities]. Vol.3 (2012b): 16-29. (In Russian).
o. P. Tsys'
Nizhnevartovsk, Russia
ORTHODOX PARISH IN TOBOLSK NORTH XIX - EARLY XX CENTURIES: MILESTONES, FEATURES OF DEVELOPMENT
Abstract. The article deals with the process of formation of the system of parishes and the way it developed in Tobolsk North. There are three main stages of how the parishes formed in that area: the end of the XVIth - middle of the XVIIth centuries, the first half of the XVIIIth century, the middle of the XIXth - beginning of the XXth centuries. It should be stressed that due to Russian migrants the demographic growth significantly affected the expansion of the orthodox culture.
The number and the nationality of parishioners are analyzed. The study of the clergy lists showed that although the amount of the parishioners grew, the Tobolsk North data was far behind the average diocesan statistics. Conclusions are drawn that as there was predominance of non-Russians in the rural poorly populated parishes who in general were indifferent to orthodoxy, the clergy had difficulty accomplishing their goals because there were few people they could rely on. The research also mentions the measures that the government used to take to support the clergy financially.
Furthermore the article considers the structure and some demographic characteristics of the clergy of the Tobolsk North parish. Originally most clergy were represented by the local dynasties whose education was limited mainly to home schooling and primary religious schools. However, later on the clergy became less and less reticent or closed within its class and families. Their education and professional training were also on the rise. The study shows that there appeared energetic and ambitious clergymen who were focused mostly on missionary ministration. The reasons why some groups of clergy were moved to Tobolsk North varied including striving for promotion as well as punishment for offences.
Some characteristic features of the northern parishes are remoteness from administrative centers, slow modernization processes, close connections of church and governmental institutions. The article suggests that the religious policy of the Russian empire in the north of Western Siberia became the major part of the government course of action which was aimed at the integration of aboriginals into the Russian socio-cultural environment.
Key words: Tobolsk and Siberian diocese; Tobolsk North; rural deanary; missionary; clergy; non-Russian population; level of education among the clergy; clergy data.
About the author: Olga Petrovna Tsys', Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, Research Scientist of the Regional Historical Research Laboratory.
Place of employment: Nizhnevartovsk State University.
Цысь О. П. Православные приходы Тобольского Севера в XIX - начале XX вв.: основные этапы и особенности развития // Вестник Нижневартовского государственного университета. 2017. № 2. С. 57-66.
Tsys' O.P. Orthodox parish in Tobolsk North xix - early xx centuries: milestones, features of development // Bulletin of Nizhnevartovsk State University. 2017. No. 2. P. 57-66.
