CC BY
40
УДК 81
ПРАГМАТИЧЕСКАЯ ПЛАСТИЧНОСТЬ СИНКРЕТИЧНЫХ РЕЧЕВЫХ АКТОВ КАК ОСНОВА ИХ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ В НЕМЕЦКОМ ДИАЛОГИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ
© Татьяна Владимировна Кабанкова
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Россия, аспирант кафедры немецкой филологии, e-mail: tanya.zaznobina@rambler.ru
В статье рассматриваются синкретичные речевые акты одобрения / неодобрения, функционирующие в процессе человеческого общения и выступающие как одна из составляющих частей непрямой коммуникации. Анализируются прагматические оттенки синкретичного выражения одобрения / неодобрения и исследуются лингвистические и экстралингвистические компоненты их реализации.
Ключевые слова: речевое общение; синкретичный речевой акт; оценочный компонент; компоненты реализации.
Одним из актуальных направлений современного развития науки является обращение к проблемам человеческого общения. Представляя собой сложный процесс взаимодействия людей, общение стало предметом исследования представителей разных наук - философов, психологов, лингвистов, социологов, культурологов и др. Каждый из них рассматривает проблемы, связанные с общением, с позиции своей науки, выделяет специфические аспекты для изучения и, соответственно, определяет направления анализа данного понятия.
В центре лингвистического исследования стоит речевая деятельность, представляющая собой неотъемлемую часть человеческого общения. Без речи невозможна никакая другая деятельность, она предшествует, сопровождает, а иногда формирует, составляет основу любой другой деятельности человека (производственной, коммерческой, финансовой, научной, управленческой и др.).
Будучи необходимым и специфическим условием жизни человека в социуме, речевое общение представляет собой социальный феномен, который раскрывает механизмы структурирования, организации и функционирования человеческого общества, определяет способы и формы включения индивида в социально-исторический контекст. Речевая деятельность служит связующим элементом системы «человек - общество».
Сегодня ученые все чаще говорят о том, что в современном обществе не принято прямо выражать свое негативное отношение, оно вуалируется за непрямыми высказываниями, что способствует построению некон-
фликтной коммуникации. Особенностью непрямой коммуникации является то, что в ней используются семантически осложненные формы выражения интенции говорящего. Наиболее ярко это проявляется в повседневной речи с целью сознательного сглаживания тех ситуаций, которые могут быть неприятны собеседнику. В этом проявляется влияние той культуры, в которой формируется языковая личность.
О взаимодействии языка и культуры, связи речевых особенностей с мировоззрением и настроением людей писали в своих трудах В. фон Гумбольдт, И.А. Бодуэн де Кур-тене, Э. Сепир и др. [1-3]. В. фон Гумбольдт подчеркивал, что адекватное изучение языка должно производиться в тесной связи с сознанием и мышлением человека, его культурной и духовной жизнью [1]. Э. Сепир, не признавая настоящей причинной зависимости между культурой и языком, вместе с тем считал, что содержание всякой культуры может быть выражено с помощью ее языка, и содержание языка неразрывно связано с культурой, которая понималась им как «ценностный отбор, осуществляемый обществом», «отобранный инвентарь опыта» [3].
В 50-х гг. XX в. получил свое развитие психолингвистический подход [4], согласно которому речевая деятельность человека строится, главным образом, на использовании готовых коммуникативных единиц (схемы, шаблоны, клише). Одновременно подчеркивается своеобразие живого разговорного общения, состоящее в том, что трафаретность и использование речевых шаблонов сочетается в нем с отчетливо выраженной
установкой на творчество. Такой подход к исследованию речевого общения во многом перекликается с прагматическим направлением современной лингвистики.
В лингвистической прагматике, предметом которой являются условия использования языка коммуникантами в актах речевого общения, так же, как и в когнитивной лингвистике, главной доминантой является антропоцентрический подход к изучению языковых явлений. Человек, субъект речи, как утверждает Е.В. Милосердова, находится в центре прагматического исследования. Его личность доминирует в коммуникативной ситуации, определяет его взаимоотношение с другой личностью - адресатом и влияет на весь процесс протекания речевого акта, акта общения [5]. Коммуникация и социальные отношения общающихся представляют собой, таким образом, две неразрывные стороны речевого взаимодействия
Изучение прагматического компонента речевого общения входит в круг проблем, связанных с разграничением значения и смысла высказывания. Согласно Э. Бенвени-сту, язык представляет собой единственную коммуникативную систему, которая одновременно является и семиотической, и семантической: «Привилегированное положение языка заключается в его свойстве осуществлять одновременно и означивание знаков и означивание высказывания» [6]. Тот факт, что значение предложения еще не есть смысл высказывания, что мы понимаем из отдельного высказывания значительно больше информации, чем содержится в нем как в языковом образовании, обусловил интерес лингвистов к языковым явлениям, связанным с непрямой коммуникацией [7-10].
К проблематике данных работ, по нашему мнению, относится и стремление говорящего к непрямому выражению положительного и негативного отношения к собеседнику, его личным качествам, поступкам или высказываниям. Тенденция к непрямому выражению коммуникативных интенций оправдывается тем, что адресант сообщения пытается отразить в языковом знаке и некоторые стороны своей личности, и свое отношение к личности адресата.
Такие семантически и, главное, прагматически осложненные формы мы называем синкретичными речевыми актами (РА), в ко-
торых говорящий передает слушающему большее содержание, чем то, которое он реально сообщает. К подобным явлениям мы относим все речевые акты, для которых характерно рассогласование между значением и смыслом высказывания, между выраженным и подразумеваемым содержанием.
В синкретичных речевых актах смыслы являются более важными, чем значения, в них значение выступает лишь фоном, т. е. той отправной точкой, на которой каждый из собеседников выстраивает свое понимание смысла высказывания. Трудности, возникающие в связи с разграничением данных понятий, осложняются еще и тем, что, по словам А.Н. Леонтьева, «значение не имеет своего существования иначе, как в конкретных человеческих головах» [11], т. е. и значение в реальности также индивидуально, т. к. оно обусловлено индивидуальным опытом личности.
Из всего объема примеров, которые могут быть отнесены к синкретичным речевым актам, мы остановились на тех, в которых содержится выражение одобрения и неодобрения. Одобрение и неодобрение мы рассматриваем как частный случай выражения оценки, которые имеют глубокую прагматическую основу, прежде всего, потому, что в них говорящий соотносит оцениваемое действие или сказанное собеседником слово с определенной ценностной шкалой.
В рамках лингвопрагматического подхода смысловая специфика оценочного значения объясняется через коммуникативные цели, вводится понятие «адресата оценки», поскольку целью построения и произнесения оценочного высказывания является воздействие на слушателя, изменение его состояния [12, 13]. Оценочное значение определяется в терминах коммуникативной установки, связывающей высказывание с действием. В частности, по мнению Е.М. Вольф [14], реализация оценок позволяет усилить перлокутив-ный эффект высказывания, т. е. воздействовать на эмоциональное состояние собеседника, изменить его. Успех иллокутивного акта оценки определяется степенью «влияния» говорящего на адресата, его способностью каузировать у адресата соответствующее эмоциональное состояние.
Структура и семантика синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения оп-
ределяется прагматической ситуацией, в которой они реализуются. Основной для них является диалог, где оценка выражается небуквально, и оценочный смысл исследуемых РА меняется в зависимости от конкретной коммуникативной ситуации.
Синкретичные речевые акты, как и общение на уровне скрытых, подразумеваемых смыслов вообще, представляет собой неизменный атрибут диалогического дискурса, в котором реплики-реакции находятся в тесной взаимосвязи с репликами-стимулами, образуя неразрывное диалогическое единство. В процессе диалогического общения непрямое выражение одобрения / неодобрения может проявлять себя как разрешение, приглашение или побуждение адресата к какому-либо действию, а также неодобрение поступков, личных качеств коммуниканта, отрицание или выражение неприязни к самому собеседнику, рассматриваемые нами как прагматические оттенки, или нюансы указанных синкретичных РА.
Многие используемые нами в повседневной жизни речевые конструкции в своей основе представляют собой синкретичные речевые акты, служащие для выражения отношения говорящего к происходящим событиям (Weisst du das nicht?, Bist du verrückt?. Hab ich dich mal belogen?, Du zweifelst doch nicht, dass ich das tue? и др.). Подобные синкретичные речевые акты не представляют интереса для настоящего исследования, поскольку такие высказывания стали конвенциональными формами для выражения иных коммуникативных интенций, понятных любому и вне контекста.
В данной работе анализируются те синкретичные РА, которые приобретают оценочный смысл и служат способом выражения одобрения / неодобрения только в конкретной прагматической ситуации при совместном анализе компонентов их реализации, как лингвистических, так и экстралин-гвистических.
Так, в подобной форме могут выступать имена собственные, а также формулы социального этикета. Произнесенные с соответствующей интонацией, они реализуют чаще всего не прямую иллокутивную функцию, а выражают недовольство, порицание и некоторые другие прагматические оттенки неодобрения, окрашенные иронией или даже
сарказмом, что ярко передано авторским контекстом в примере № 1:
1) Auch wenn er nun zum zweitenmal Es freut mich! sagte, war von Freude nichts zu spüren. Er sagte, er freue sich, Herrn Pötsch im Herbst als Kollegen begrüßen zu können, und meinte damit wohl: ausgesprochenen Widerwillen habe er nicht dagegen [15].
В следующем примере (№ 2) мать выражает свое недовольство поведением ребенка:
2) Damals bei Tisch mit den Kartoffeln und der Gabel, als die Mutter mich mit dem Wort Fleisch erwischte, fiel mir auch ein, dass ich als Kind im Hof unten spielte und die Mutter aus dem Verandafenster schrie: Wenn du nicht gleich zu Tisch kommst, wenn ich jetzt noch mal rufen muss, kannst du bleiben, wo du bist [16].
По сути, высказыванием Wenn du nicht gleich zu Tisch kommst, wenn ich jetzt noch mal rufen muss, kannst du bleiben, wo du bist мать упрекает сына в том, что, несмотря на многократное обращение к нему, мальчик игнорирует ее приглашение к столу. Такое синкретичное выражение неодобрения очень часто встречается в тех случаях, когда речь идет о регуляции поведения детей, способах их возможного воспитания.
Учитывая тот факт, что с целью достижения конкретных результатов коммуниканты в процессе речи нередко прибегают к имплицитному выражению одобрения / неодобрения, актуальным становится обращение к вопросу о том, какие лингвистические средства наиболее часто используются при формировании таких высказываний.
Анализ фактического материала показал, что одним из наиболее распространенных языковых средств, формирующих синкретичное высказывание и, как следствие, влияющих на дальнейшее развитие диалога, являются вопросительные предложения.
В примере № 3 упрек мальчика в адрес взрослого мужчины выражен непрямо, завуалирован в форму вопроса:
3) Während der Junge nach dem leisen Wiehern horchte, sagte Komarek: «Der Krieg ist verloren, Heinrich. Er mag sich noch hinziehen, aber er ist verloren. Vielleicht mag er sich noch drei Monate hinziehen», sagte er.
«Sie glauben auch nicht an den Endsieg?»
«Es ist nicht schade, dass er verloren ist», sagte der Mann, «aber um die Menschen, die getötet sind, ist es schade» [17].
Мужчина со смешанным чувством облегчения и боли говорит ребенку о скором окончании войны. Подобное высказывание мальчик воспринимает достаточно негативно, т. к. в силу своего возраста и мировосприятия не может со всей полнотой охватить и понять все проявления жестокого противостояния. Несмотря на очевидное поражение родной армии, ребенок все еще верит в победу своей страны, и поэтому слова близкого взрослого человека он воспринимает с осуждением, упрекая его в неверии, сравнивает с другими, также потерявшими надежду (Sie glauben auch nicht an den Endsieg?). Адекватно интерпретировав высказывание мальчика, мужчина в осторожной форме объясняет ему свою позицию (Es ist nicht schade, dass er verloren ist, aber um die Menschen, die getötet sind, ist es schade), стараясь разъяснить ребенку, что сейчас не важно, кто победит, главное, что война будет закончена.
Как показывает проанализированный материал, вопросительное предложение наиболее часто служит средством выражения синкретичного неодобрения. Для непрямого выражения одобрения, в свою очередь, наиболее часто встречающейся структурой, способствующей формированию синкретичного высказывания, является повествовательное предложение. Так, в примере № 4 похвала шефа в адрес секретарши выражается имплицитно, непрямо:
4) «Gut. Rufen Sie Frau Taubert an, sie soll zu mir kommen.»
«Ist schon unterwegs.»
«Eigentlich könnten Sie den ganzen Job auch ohne mich machen, Frau Eggert.»
«Sie wissen doch, ich brauche Sie als Sündenbock, wenn was schiefgeht.»
Diese Flachsereien waren Routine. Frau Eggert verstand, dass es Hannos Art war, seine Dankbarkeit auszudrücken [18].
Подобное построение диалога в довольно шутливой форме и допустимость ответной реплики Sie wissen doch, ich brauche Sie als Sündenbock, wenn was schiefgeht со стороны подчиненной объясняются доверительными и достаточно близкими отношениями между собеседниками. Без учета таких экст-ралингвистических факторов, как психологическое состояние коммуникантов, соотношение социальных ролей партнеров, т. е. весь комплекс условий диалогического взаи-
модействия, невозможна адекватная интерпретация большинства проанализированных диалогов.
Достаточно распространенным языковым средством, формирующим синкретичные высказывания, выступают также структуры с неопределенно-личным местоимением man, которые, помимо собственно сообщения, могут выражать порицание, упрек, совет и выполнять ряд других коммуникативно-прагматических функций.
В примере № 5 структура с неопределенно-личным местоимением man служит средством непрямого выражения неодобрения:
5) «Er bringt die Kartoffeln im Rucksack nach Berlin. Und zurück bringt er Salzheringe und Streichhölzer und amerikanische Zigaretten. Er bringt, was man sich wünschen tut, man muss ihm nur Kartoffeln oder Butter geben.»
«Es ist unehrenhaft, wenn man die Not der Menschen für ein Geschäft ausnutzt», sagte Komarek [17, S. 223].
Взяв на себя обязанности воспитания ребенка, мужчина избегает в его присутствии категоричных негативных высказываний в адрес окружающих. Использование обобщающей формы дает ему, с одной стороны, возможность выразить свое неодобрение, негодование тем фактом, что человек может делать состояние на горе других, а, с другой стороны, помогает сделать это в мягкой форме и одновременно объяснить ребенку, почему так поступать неправильно.
Подобной цели с последующим воздействием на адресата адресант сообщения также может достигнуть путем включения в речь афоризмов, пословиц, поговорок и других языковых структур, содержащих общеизвестные истины. Так, фраза Mit Feuer zu spielen ist gefährlich вне конкретного употребления может трактоваться, прежде всего, как предостережение об опасности игры с огнем. Однако в примере № 6 ее смысл меняется, приобретает дополнительные оттенки. В сцене из вестерна таким общим высказыванием (Mit Feuer zu spielen ist gefährlich) хозяин фермы сообщает собеседнику, что подозревает его в поджоге. Реакция адресата на подобное выражение обвинения свидетельствует о том, что он понял истинный смысл высказывания:
6) «Mit Feuer zu spielen ist gefährlich, Emmons», sagte er.
«Wenn du damit sagen willst, dass ich die Schaffarm angezündet habe, dann täuschst du dich», sagte Alex [19].
Особый интерес для анализа представляют предложения с высокой степенью обобщенности и абстрактности, истинный смысл которых всегда направлен к единственному конкретному лицу:
7) Als ich mir als einzige eine Nachspeise bestellte, schien mich Bente zum ersten Mal zu bemerken: «Du, Pippi», sagte sie und nippte an ihrem stillen Wasser, «ich finde das ganz toll, wenn jemand einfach das isst, worauf er Lust hat, ohne auf die Figur zu achten. How should I say? Das ist so genussorientiert.»
Ich implodierte und dachte: «Bente Johann-son, du widerliches Skelett! Ich kann abnehmen, wenn ich will, aber an deinem dämlichen Gesicht kannst du nichts mehr ändern! Ich bin klug, ich bin lustig. Ich habe den Mann, den du wolltest, und ich habe fest vor, meine Bauchmuskeln zu trainieren!»
Ich sagte: «Ähhh? Ach ja? Danke. Mein Name ist übrigens Puppe» [20].
Обе девушки, одна из которых работает моделью, не питают особой симпатии друг к другу и не упускают случая тем или иным способом задеть друг друга, выразить свое отрицательное отношение. Обобщенная форма в данном контексте (Ich finde das ganz toll, wenn jemand einfach das isst, worauf er Lust hat, ohne auf die Figur zu achten) служит средством усиления негативной составляющей исследуемого иронического высказывания. Достижению особого эффекта в сфере воздействия на коммуниканта способствуют многие факторы, в т. ч. намеренное искажение имени собеседницы (Du, Pippi), достаточно пренебрежительное обращение к ней, а также то, что за столом вместе с девушками сидят представители мужского пола, в т. ч. и молодой человек одной из коммуниканток, адресата сообщения.
Приведенный в качестве примера разговор очень ярко иллюстрирует ситуацию, когда непрямое выражение неодобрения осложняется в процессе коммуникации, обретает все новые оттенки и часто приводит к изменению эмоционального состояния собеседника.
Анализ диалогов, извлеченных из произведений художественной литературы на немецком языке и достаточно объективно от-
ражающих ситуации реального общения, позволяет сделать вывод о широкой представленности в них явлений, относящихся к непрямой коммуникации. К данным явлениям относятся и синкретичные РА одобрения / неодобрения, проявляющиеся в виде упрека, обвинения, угрозы, похвалы и других прагматических оттенков и нюансов и конкретно реализующиеся в строго определенном контекстуальном окружении.
Проанализированный материал позволил выделить наиболее часто встречающиеся лингвистические средства и структуры, которые способствуют формированию исследуемых синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения. К ним относятся вопросительные и повествовательные предложения, высказывания с высокой степенью обобщенности и абстрактности, некоторые перформативные высказывания, а также имена собственные, пословицы и поговорки.
Однако особенность синкретичных речевых актов как важнейшей составляющей части непрямой коммуникации состоит в том, что только широкий контекст и конкретная ситуация позволяют однозначно четко определить истинный смысл высказывания.
Речевая деятельность человека представляет собой творческий процесс. При построении любого высказывания учитывается комплексность условий взаимодействия, значение, придаваемое соотношению социальных ролей партнеров, психологическое состояние собеседника, характерные признаки личности, интенции, установки, межличностные отношения коммуникантов, присутствие при разговоре третьих лиц и многое другое. Только с учетом всех экстралингвисти-ческих факторов и их совместным анализом с лингвистической стороной высказывания возможна правильная интерпретация непрямой коммуникации, частным проявлением которой являются синкретичные речевые акты одобрения / неодобрения.
1. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М., 1984. С. 308.
2. Бодуэн де Куртене И.А. Избранные труды по общему языкознанию. М., 1963. С. 8.
3. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993. С. 42.
4. Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. М., 1997. С. 137-138.
5. Милосердова Е.В. Прагматика речевого общения. Тамбов, 2001. С. 8.
6. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974. С. 88.
7. Дементьев В.В. Непрямая коммуникация. М.,
2006.
8. Имплицитность в языке и речи / под ред. Е.Г. Борисова, Ю.С. Мартемьянова. М., 1999.
9. Dietz S. Der Wert der Lüge. Über das Verhältnis von Sprache und Moral. Paderborn, 2001.
10. Rolf E. Sagen und Meinen. Darmstadt, 1994.
11. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М., 1972. С. 289.
12. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1999.
13. Колшанский Г. В. Объективная картина мира в познании и языке. М., 1990.
14. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М., 2006. С. 170.
15. Bruyn G. de. Märkische Forschungen. HalleLeipzig, 1978. S. 61-62.
16. Müller H. Atemschaukel. Roman. München, 2009. S. 12.
17. Wellm A. Pugowitza oder Die silberne Schlüsseluhr. Berlin und Weimar, 1981. S. 58.
18. Schwanitz D. Der Campus. Berlin, 1995. S. 59.
19. Farrell C. Lyncht Briscoe. Berlin, 1985. S. 120.
20. Kürthy I. von Herzsprung. Roman. Hamburg,
2007. S. 26-27.
Поступила в редакцию 28.12.2010 г.
UDC 81
PRAGMATIC FLEXIBILITY OF SYNCRETIC SPEECH ACTS AS BASIS OF THEIR FUNCTIONING IN GERMAN DIALOGICAL DISCOURSE
Tatyana Vladimirovna Kabankova, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russia, Postgraduate student of German Philology Department, e-mail: tanya.zaznobina@rambler.ru
The article considers approval and disapproval syncretic speech acts which function in communication process and act as one part of indirect conversation. The article analyzes pragmatic shades of approval and disapproval syncretic expressions and researches their linguistic and extra linguistic information.
Key words: communication; syncretic speech act; valuation component; components of realization.
