CC BY
229
МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ
УДК 802/809.1-52+811.112.2
Р. А. Газизов
Коммуникативные стратегии реализации максим одобрения и симпатии в немецкой культуре
В статье анализируются основные способы и средства функционирования принципа вежливости на примере максим одобрения и симпатии в немецкой культуре. Настоящее исследование предполагает выявление коммуникативных стратегий позитивной и негативной вежливости, направленных на соблюдение требований рассматриваемых максим.
The main ways and means of functioning of politeness principle by the way of illustration of maxims of approval and sympathy in German culture are analyzed in the article. The given research presupposes singling out communicative strategies of positive and negative politeness, aimed at complying with the demands of the maxims under consideration.
Ключевые слова: стратегия вежливости, максима одобрения, максима симпатии, позитивное лицо, негативное лицо.
Key words: Politeness strategy, maxim of approval, maxim of sympathy, positive face, negative face.
Среди многочисленных теорий вежливости в зарубежной лингвистике следует выделить теорию максим речевого общения, разработанную американским ученым Дж. Личем [17], который вслед за П. Грайсом [2] и Р. Лакофф [16] продолжил изучение категории вежливости с позиций максим и правил речевого общения. С появлением данной теории вежливость стала рассматриваться на уровне межличностных отношений общающихся, т.е. с учетом социально-психологических факторов реализации вежливости.
Выделенный Дж. Личем в рамках текстуальной и межличностной риторики принцип вежливости образует совокупность шести разговорных максим: максимы такта, благородства, одобрения, скромности, согласия и симпатии. В свою очередь, каждая максима включает две субмаксимы, первая из которых считается негативной, удовлетворяющей потребности негативного лица партнера по коммуникации, вторая субмаксима является позитивной, направленной на сохранение позитивного лица. Таким образом, при исследовании способов функционирования максим вежливости необходимо исходить, во-первых, от понятия лица, являющегося базовым в теории сохранения лица П. Браун и С. Левинсона [12], во-вторых, от системы коммуникативных стратегий, к которым прибегают коммуниканты в целях сохранения как позитивного, так и негативного лица.
На основании классификации базового понятия авторы теории сохранения лица подразделяют вежливость на позитивную (positive politeness, positive Hoflichkeit) и негативную (negative politeness, negative Hoflichkeit). Р. Ратмайр предлагает использовать в целях прозрачности и ясности терминов следующие переводы понятий «позитивная /негативная вежливость»: солидарная
(Solidaritatshoflichkeit) - для позитивной вежливости и дистанционная (Distanzhoflichkeit) - для негативной вежливости [19]. Т.В. Ларина считает целесообразным оперировать терминами вежливость сближения, или вежливость контакта вместо позитивной вежливости и вежливость отдаления, или вежливость дистанции вместо негативной вежливости [5, с. 46]. Несмотря на то, что «термины негативный/позитивный в применении к понятию вежливость не являются удачными» [4, с. 272], следует признать, что значимость введенного П. Браун и С. Левинсоном разграничения понятия «вежливость» на два типа бесспорна.
Каждый из этих типов вежливости представляет собой определенную систему коммуникативных стратегий, при помощи которых коммуниканты стремятся достичь основных целей вежливого общения друг с другом. Так, стратегии позитивной вежливости связаны с демонстрацией единства и солидарности говорящего со слушающим. Они выражаются в таких тактиках поведения, как проявление внимания и интереса к собеседнику, стремление к взаимопониманию и согласию с ним, учет его желаний и склонностей, создание атмосферы внутригрупповой идентичности. Позитивная вежливость предполагает тем самым желание возвысить положительный имидж адресата. В свою очередь, стратегии негативной вежливости связаны с предоставлением свободы действий адресату, с удовлетворением его потребности в неприкосновенности своей территории. Стратегии негативной вежливости - это стратегии избегания, то есть негативная вежливость заключается в избегании, а также в смягчении тех речевых актов, которые могли бы угрожать негативному лицу человека, напр., приказы, критические замечания, прямые просьбы в адрес собеседника и т.д.
Таким образом, «стратегии позитивной и негативной вежливости, выделенные П. Браун и С. Левинсоном, охватывают основные приемы, используемые коммуникантами в повседневном общении, прежде всего в фатической коммуникации, и наглядно показывают, как действует механизм человеческих взаимоотношений» [5, с. 46-47].
При помощи вышеописанных стратегий вежливости реализуются максимы речевого общения. Поэтому целью настоящей статьи является описание коммуникативных стратегий позитивной и негативной вежливости, при помощи которых соблюдаются
требования максим одобрения и симпатии в речевом общении немецкой лингвокультурной общности.
Анализируемые разговорные максимы реализуются в экспрессивных речевых актах. Рассмотрим сначала сферы и способы функционирования максимы одобрения.
Данная максима представлена субмаксимой минимизации неодобрения действий адресата и субмаксимой выражения одобрения и похвалы в его адрес. Первая субмаксима функционирует в критических высказываниях, вторая субмаксима - в речевых актах комплимента и похвалы.
Как известно, выражение негативной оценки в виде неодобрения, критики, упрека угрожает позитивному лицу адресата, поэтому в целях соблюдения требований первой субмаксимы максимы одобрения (возможное неодобрение действий (реплик) собеседника должно быть минимальным) адресант прибегает к некоторым негативным стратегиям вежливости, смягчающим иллокутивную силу критических высказываний, например, к стратегии использования модификаторов оценочной модальности, ср. ein wenig - немного (а) и ziemlich -довольно (b): (a) Seine eigenen ... Hande anhauchend und reibend, horte ich ihn manchmal zu Matzerath... sagen: "... Sie ist ein wenig nachlassig, die gute Lina” [3, с. 350]; (b) “Sie waren ziemlich grob gegen den Grafen Orlow”, sagte ich zu dem Rechnungsrat. “Wollen Sie ihm nicht ein paar Worte der Entschuldigung sagen?” [20, с. 324].
Такая негативная стратегия вежливости, как указание на субъективность своего мнения (ich meine - я думаю), также способна смягчить иллокуцию критического замечания: “Ich meine”, sagte ich, “es gibt doch einen Punkt, wo die Menschen, wenn auch a us ideologischen Grunden - menschlich werden.” “Soll das heifien, da@ ich mich bisher unmenschlich verhalten habe?” “Ja”, sagte ich [10, с. 81].
В вышеприведенном примере критическое отношение к собеседнику выражено при помощи косвенной формы неодобрения, а именно речевого акта намека, посредством которого реализуется стратегия косвенности, имплицирующая, в свою очередь, негативное отношение адресанта к адресату. Как правило, данная импликатура легко распознается адресатом.
Вторая субмаксима максимы одобрения (одобрение и похвала собеседника должны быть максимальными) предписывает употребление адресантом речевых актов комплимента и похвалы. Как известно, комплимент является формой выражения похвалы. Однако в некоторых случаях данные речевые акты можно считать синонимичными, так как они предусматривают выражение симпатии собеседнику, одобрение его действий и поступков.
Основной стратегией реализации максимы одобрения, так же как и максимы симпатии, служит такая позитивная стратегия вежливости, как стратегия выражения одобрения и симпатии, которая
вербализуется чаще всего в прямых речевых актах комплимента и похвалы. Так, в речевом общении немецкой лингвокультурной общности можно обнаружить комплименты по поводу внешности (а), одежды, одобрения положительных личностных качеств человека (b), его профессиональных способностей (c), а также комплименты, выражающие результат дела (d) или положительную оценку манеры поведения собеседника (e):
(a) “Sie sehen prachtvoll aus”, sagte ich. “Ganz gesund” [20, с. 112].
(b) “Was fur ein guter Mensch Sie sind, Herr Wald!” ([7, с. 81].
(c) “Sie haben mich einfach in diese Rolle gedrangt”, sagte er.
“Sie steht dir gut”, sagte ich, “und was du daran spielst, ist gut gespiel.” [10, с. 142].
(d) Gertrud: Schon! Sehr schon, Caroline!
Therese: Das hast du schon gemalt, Caroline [9, с. 86].
(e) “Mit Ihnen kann man sich angenehm unterhalten!” [7, с. 83].
Максима одобрения реализуется также посредством похвалы
материальных благ адресата, к которым могут относиться объекты движимого и недвижимого имущества (а) или, к примеру, домашние животные (b): (а) “Eine hubsche Wohnung”, sage ich, “was du da hast
-“ [14, с. 134]; (b) Er ... sagte: “Sie halten sich einen tuchtigen Hund,
mein Herr!” [3, с. 675].
Необходимо отметить, что в немецкой культуре чаще встречаются комплименты, выражающие положительную оценку манеры поведения человека, а также комплименты, одобряющие положительные личностные качества человека и его профессиональные способности. Слова одобрения по поводу внешности и одежды собеседника можно услышать реже, поскольку манера хорошо одеваться и выглядеть не так важна для немцев. Известно, что немецкие женщины, в отличие, например, от русских, очень редко пользуются косметикой и только по мере необходимости.
Распространенной стратегией выражения второй субмаксимы максимы одобрения является стратегия преувеличения посредством использования восклицательных предложений, а также «лексических единиц с сильным позитивным оценочным компонентом значения» [1, с. 108], ср. употребление прилагательного gut (хороший) в превосходной степени: “Ich werde Drohmert anrufen und ihn bitten, dich zu empfangen. Er ist der beste Herzspezialist, den wir haben” [10, с. 141].
Интересной стратегией реализации максимы одобрения может считаться, на наш взгляд, стратегия противопоставления, когда адресат сравнивается с адресантом и при этом используются определения с противоположными значениями:
“Sogar Fernet-Branca”, bekannte ich und fafite erst jetzt alles richtig.
“Gottverdammt, du bist ein groBartiges Madchen, Pat, und ich bin ein scheuBlicher Idiot!” [20, с. 192].
Распространена также косвенная форма одобрения в виде намека, который легко распознается адресатом и воспринимается именно как комплимент или похвала:
Kennerisch probierte ich einen Bissen und markierte gewaltiges Erstaunen. “Donnerwetter, der ist aber bestimmt nicht im Laden gekauft. “
“Selbstgebacken”, - sagte Rosa glucklich [20, с. 61].
Таким образом, требования максимы одобрения в немецкой культуре соблюдаются при помощи таких коммуникативных стратегий вежливости, как косвенное выражение критических замечаний, использование соответствующих модификаторов, указание на субъективность мнения, стратегии преувеличения,
противопоставления, выражения одобрения и симпатии.
Наименее изученной в концепции Дж. Лича предстает максима симпатии, которая состоит из следующих субмаксим: минимизации возможной антипатии к личности собеседника и выражения симпатии к нему. Данная максима выражается в таких экспрессивах, как в речевых актах извинения, благодарности, поздравления, соболезнования (сочувствия), утешения, заботы.
Извинения и благодарности относятся к негативным стратегиям вежливости, остальные же связаны с укреплением позитивного лица адресата. Речевые акты извинения и благодарности употребляются в коммуникативном поведении немцев очень часто. Это связано с тем, что данные акты клишированы в немецком языке в большей степени, чем, к примеру, в русском. Высокая частотность использования формул извинения и благодарности в речевом общении немцев послужила причиной образования различных способов вербализации рассматриваемых речевых актов. Так, высокая степень десемантизации и клишированности в немецком языке привела к образованию таких форм извинения, как Entschuldigung! (а) c вариантом Tschuldigung! (b) и Verzeihung! (c):
(a) Ramsch sieht die junge Forsterfrau am Fenster sitzen und geht uber den Grabacker.
“Excuse me, Entschuldigung, bitte” [8, с. 75].
(b) Beerdigungsunternehmer: Rums! Tschuldigung! Das ist allerdings schlecht. Aber deswegen braucht man doch nicht gleich loszulegen wie eine verlassene Braut. Rums! Tschuldigung! [11, с. 9-10].
(c) “Verzeihung”, sagte ich, “offnen Sie jetzt?” [10, с. 40].
Формулы Entschuldigung! и Verzeihung! не различают оппозицию
местоименного дейксиса «ты/вы». При этом распространяться может, как правило, единица Verzeihung в отличие от Entschuldigung, например, при помощи прилагательного gro@ (а) или числительного tausend (b):
(а) “GroBe Verzeihung!” Romie ist am Ende [8, с. 236].
(b) “- tausend Verzeihung jedenfalls - meine Kusine wollte mich Hauptmann Wunderlich vorstellen, der eine Kampfstaffel fuhrt - “ [15, с. 42].
Самые распространенные речевые акты извинения Entschuldige/n Sie! (а) и Verzeih/en Sie! (b) являются синонимичными и могут использоваться в равной степени: (а) “Entschuldigen Sie”, sagte Koster [20, с. 235]; (b) “Verzeihen Sie, wenn ich store” entschuldigte er sich... [13, с. 162].
Вышеописанные формулы извинения представляют собой прямые речевые акты и являются стилистически нейтральными формами, используемыми как в официальном, так и в неофициальном общении. Данные речевые акты очень часто распространяются актуализатором вежливости bitte (пожалуйста): “Entschuldigen Sie bitte!” sagte ich schliefilich [20, с. 30].
В официальной обстановке общения используются, как правило, косвенные речевые акты извинения, которые образуются при помощи модальных глаголов durfen (иметь разрешение) (а), mogen (хотеть)
(b), mussen (быть должным) (c):
(a) “Darf (Durfte) ich Sie um Entschuldigung (Verzeihung) bitten?” [7, с. 54].
(b) “Ich bin zu spat gekommen. Ich mochte mich bei Ihnen entschuldigen” [7, с. 53].
(c) “Ich store, ich trete in einen Familienkreis”, sprach er mit weicher Stimme und feiner Zuruckhaltung. “... Ich muB um Verzeihung bitten!” [18, с. 88].
Модальные глаголы, реализуя стратегию косвенности, чаще употребляются в немецком языке, чем, например, в русском. При этом глаголы durfen и mussen могут использоваться как в изъявительном, так и в сослагательном наклонении, а глагол mogen - исключительно в сослагательном, поскольку в изъявительном наклонении он имеет значение «нравиться, любить».
В формулах извинения также может употребляться перформативный глагол просьбы bitten, который наряду с
императивной функцией (функцией воздействия) служит для
выражения конативной функции (функции вежливости): Anscheinend beruhigt nahm Herr Herbst den Zylinder in die Hand. “Ich bitte zu entschuldigen, Euer Exzeellenz - die Storung” [15, с. 178].
В вышеприведенном примере с употреблением вежливого
обращения Euer Exzeellenz (ваше превосходительство) реализуется негативная стратегия выражения уважения, отвечающая требованиям максимы симпатии.
Перформативный глагол bitten (просить) в немецком языке может использоваться для имплицитного выражения просьбы простить: “Ich bitte tausendmal-“ flusterte diese tiefverschleierte Dame [15, с. 327].
Выражение благодарности как одна из частотных стратегий негативной вежливости в немецком коммуникативном поведении сильно ритуализировано и очень употребительно. Немцы используют формулы благодарности подобно формулам извинения при малейшем случае.
Самой распространенной формой выражения благодарности в немецкой культуре является прямой речевой акт. Универсальное выражение благодарности Danke! может распространяться большим набором «степенных определителей», например: Danke sehr!, Danke schon! (Dankeschon!) (а), Danke vielmals!, Danke bestens!, Vielen Dank! (а), Schonen Dank!, Herzlichen Dank! (b), Besten Dank! (c), HeiRen Dank!
(d):
(a) “Danke schon, Frau Zalewski”, sagte Pat. “vielen Dank fur alles” [20, с. 332].
(b) Petra: Wenn das so einfach ware! Aber - herzlichen Dank! [9, с. 214].
(c) “Besten Dank”, sagte er ... “Besten Dank fur die freundliche Einladung, meine Hochverehrten” [18, с. 10-11].
(d) “Na also”, verabschiedete sich schliefilich Proell, “heieen Dank, Parteigenosse. Zu Gegendiensten gern bereit” [13, с. 226].
Распространение формул благодарности при помощи прилагательных и наречий является способом вербализации стратегии преувеличения, крайне необходимой при выражении симпатии, доброжелательного отношения к своему собеседнику.
При выражении благодарности очень часто используется перформативный глагол danken (благодарить) (а), а также его синоним sich bedanken (b): (a) Zu meiner Uberraschung schuttelte sie dennoch den Kopf und sagte leichthin...: “Ich danke Ihnen Markus, aber es geht nicht, wirklich nicht - wegen Bronski” [3, с. 118]; (b) “Ich wollte mich nur bedanken, ” sagte ich, “Sie waren so lieb” [10, с. 189].
Во многих речевых актах благодарности адресант обращается к адресату по имени, тем самым реализуется стратегия выражения уважения: “Es war herrlich!” sagte sie. “Ich danke Ihnen auch vielmals, Alfons” [20, с. 256].
Фамильярные обращения служат маркерами общегрупповой принадлежности. В следующем примере употреблена лексема Alter (старик), к которой часто прибегают партнеры по коммуникации в неформальном общении: “Na, Alter, danke schon”, sagte ich [20, с. 210].
Негативная стратегия косвенного выражения речевых актов благодарности реализует максиму симпатии при помощи модальных глаголов wollen (хотеть) (а), sollen (быть должным) (b): (a) “Ich
wollte mich nur bedanken,” sagte ich, “Sie waren so lieb” [10, с. 189]; (b) “Eigentlich sollte ich Ihnen dankbar sein” [20, с. 239].
Вторая субмаксима максимы симпатии (симпатия к собеседнику должна быть максимально возможной) наиболее полно выражается в речевых актах поздравления, пожелания, соболезнования, утешения, заботы. Данные экспрессивы направлены на удовлетворение потребности позитивного лица, т.е. потребности в любви, заботе, одобрении, симпатии. Свою симпатию человек может проявить, если он выражает радость адресату по тому или иному приятному поводу. Для этого адресант прибегает к речевым актам поздравления и пожелания, которые вербализуются посредством перформативных глаголов gratulieren (поздравлять) и wunschen (желать): “Wir
gratulieren Ihnen zum 7D. Geburtstag und wunschen Ihnen noch viele gesunde Lebensjahre!” [7, с. 43].
В немецком языке при выражении пожеланий глагол часто употребляется в повелительном наклонении, ср. использование глагола sich fuhlen (чувствовать себя): Er erdruckte die jungen Leute mit seiner Liebenswurdigkeit. “Welcome in this place! Herzlich willkommen! Unseren Eingang segne Gott! Fuhlen Sie sich wohl und so weiter!” [8, с. 66].
Перформативный глагол может распространяться некоторыми прилагательными, например, herzlichst (сердечный) (a), aufrichtig (искренний) (b): (a) “Gratuliere herzlichst”, sagte ich [20, c. 207]; (b) “Wahrhaftigen Gott?” fragte Herr Schwarzkopf lebhaft... “Davon hab’ ich noch gar nichts gewufit! Gratuliere, Herr ... Grunlich! Gratuliere Ihnen aufrichtig!” [18, с. 144].
Если вежливые обращения реализуют стратегию выражения уважения (см. вышеприведенный пример (b), то фамильярные обращения указывают на принадлежность к группе, т.е. в таком случае актуализируется стратегия маркирования групповой принадлежности, ср. использование лексемы altes Haus (старина): Hannsjorg ist da. Strahlend...geht er auf Oskar zu. “Prosit Neujahr, altes Haus”, sagt er. “Ich muss dir doch persohnlich meinen Gluckwunsch bringen...” [13, с. 73].
При поздравлении (а) уместным будет упоминание повода, при пожелании (b) желательно выразить его результат: (а) Elke Hansen: Hannes! Hannes! Hier! Hier sind wir! Hannes: Herzlichen Gluckwunsch zum Geburtstag! [9, с. 126]; (b) Ich machte die Portweinflasche auf. “Auf Ihr Wohl! Dass das Haus bald voller Gaste ist”. “Danke vielmals!” [20, с. 223].
Выражение соболезнования или сочувствия связано с проявлением внимания со стороны адресанта по поводу трагического события, происшедшего с адресатом.
Наиболее частотными средствами вербализации речевых актов соболезнования и сочувствия являются лексема Beileid (соболезнование) (а), перформативные глаголы fuhlen (со)чувствовать) (b), bedauern (сожалеть) (c), устойчивая конструкция Tut mit leid (Сожалею) (d): (а) “Mein Beileid”, sagte ich [20, с. 94]; (b) Ich sagte: “Schnier - Hans - Sie erinnern sich?”. “Mich
erinnern”, sagte sie herzlich, “und wie - und wie ich mit Ihnen fuhle” [10, с. 169]; (c) “Bedaure”, sagte die Schwester [20, с. 228]; (d) “Dann auf
Wiedersehen!” erwiderte ich und wandte mich an die Schwarze. “Tut mir leid, gnadige Frau”, ... [20, с. 208].
Как известно, выразить симпатию к человеку можно с использованием стратегии проявления интереса и заботы по отношению к адресату. Данная стратегия вербализуется, к примеру, путем постановки вопросов об осведомлении о здоровье адресата или его окружения (а), а также посредством предупреждения о возможных неприятных последствиях для адресата (b): (а) “Was macht der Koter, Robert?” fragt er.“Dem geht’s grofiartig”, sagte ich [20, с. 283]; (b) Roswitha: Aber dass du dich nicht erkaltest, Schatz! Der Beton hat seine Tucken, und du bist es nicht gewohnt [3, с. 403].
Таким образом, в соответствии с максимой симпатии адресант должен извиниться или поблагодарить собеседника, выразить ему свою радость или сочувствие, а также проявить заботу и интерес. Проведенный анализ показал, что для немецкой культуры более характерно использование коммуникативных стратегий, направленных на соблюдение требований негативных субмаксим рассматриваемых максим. Это связано с тем, что немецкая культура относится к индивидуалистическому типу, предполагающему, по мнению Т. В. Лариной, «дистантные отношения между членами общества, что предопределяет такие культурные ценности, как автономия личности (privacy), независимость, невмешательство, недопустимость коммуникативного давления» [6, с. 50]. Именно в западных странах, в том числе в Германии, распространена идея индивидуализма, сущность которой заключается в желании человека сохранить неприкосновенность личной территории, быть свободным и неограниченным в выборе своего решения.
Тем не менее, соблюдение требований позитивных субмаксим также находит свое определенное отражение в речевом общении немецкой лингвокультурной общности, поскольку каждый индивид вне зависимости от типа культуры, к которому он принадлежит, нуждается в удовлетворении потребностей не только негативного, но и своего позитивного лица.
Список литературы
1. Васильева О.А. Реализация максим вежливости в английском и русском диалогах: Дис. .канд. филол. наук. - Уфа, 2000.
2. Грайс Г.П. Логика и речевое общение. Перевод с английского В.В. Туровского II Новое в зарубежной лингвистике: Сборник: Пер. с разн. яз. I сост. и вступ. ст. Н.Д. Арутюновой и Е.В. Падучевой, общ. ред. Е.В. Падучевой. - М.: Прогресс, 1985. - Вып. 16. Лингвистическая прагматика. - С. 217-237.
3. Грасс Г. Собрание сочинений: В 4 т. / пер. с нем. С. Л. Фридлянд; сост. Е.А. Кацева; предисл. И.В. Млечиной; худож.-оформители М.Е. Квитка, О.Л. Квитка. -Харьков: Фолио, 1997. - Т. 1. Жестяной барабан: Роман.
4. Земская Е.А. Категория вежливости: общие вопросы - национальнокультурная специфика русского языка // Zeitschrift fQr slawische Philologie 56. -1997. № 2. - С. 271-301.
5. Ларина Т. В. Категория вежливости в английской и русской коммуникативных культурах: Монография. - М.: Изд-во РУДН, 2003.
6. Ларина Т. В. Межкультурная коммуникация и межкультурная коммуникативная компетенция // Иностранные языки в высшей школе. - №1. -2005. - С. 47-51.
7. Формановская Н.И., Соколова Х.Р. Речевой этикет. Русско-немецкие соответствия: Справочник. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Высш. шк., 1992.
8. Штритматтер Э. Оле Бинкоп: Роман. - М.: Прогресс, 1980.
9. Alles Gute. Телевизионный курс немецкого языка. - М.: Акция, 1991.
10. Boll H. Ansichten eines Clowns. Roman. 21. Auflage. - Koln: Verlag Kiepenheuer& Witsch, 1997.
11. Borchert W. Drau^en von der TQr und ausgewahlte Erzahlungen / mit einem Nachwort von H. Boll. - Hamburg: Rohwolt Taschenbuch Verlag, 1999. - S. 5-55.
12. Brown P.; Levinson S.C.: Politeness: Some universals in language usage. -Cambridge, Cambridge University Press, 1988.
13. Feuchtwanger L. Die BrQder Lautensack: Roman. - Greifenverlag zu Rudolstadt, 1956.
14. Frisch M. Homo Faber. Ein Bericht. - Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1995.
15. Kellermann B. Der 9. November: Roman. - M.: Verlag fQr fremdsprachige Literatur, 1955.
16. Lakoff R. The logic of politeness, or, minding your p’s and q’s. // Papers from the Ninth Regional Meeting of the Chicago Linguistics Society. - Chicago. - 1973. - Pp. 292-305.
17. Leech G.N. Principles of Pragmatics. - London, N.Y., 1983.
18. Mann T. Buddenbrooks. Verfall einer Familie. - 2. Auflage. - M.: Verlag fQr fremdsprachige Literatur, 1959.
19. Rathmayr R. Hoflichkeit als kulturspezifisches Konzept: Russisch im Vergleich // Wechselbeziehungen zwischen slawischen Sprachen, Literatuten und Kulturen in Vergangenheit und Gegenwart. - Innsbruck, 1996. - S. 174-185.
20. Remarque E.M. Drei Kameraden. Roman. - M.: Verlag fQr fremdsprachige Literatur, 1960.
