CC BY
82
ВЕСТНИК ИНСТИТУТА
Все перечисленные элементы - вопросно-ответный метод, ирония и майэвтика, «знание о незнании» - составляют диалектику Сократа.
Диалектика имеет несколько значений, даже только в рамках сократовской концепции, не говоря уже о том множестве их, которое она приобрела в последующей философии. Буквально слово «диалектика» означает «искусство разбирать» [7, С. 334]. Более широкий смысл оно приобретает у Сократа - это искусство управлять познанием человека, т.е. организовывать процесс познания. Организация познания мыслится Сократом как построение и управление диалогом. Поэтому ближайший смысл диалектики - познание в форме диалога, беседы, где важно умение правильно задавать вопросы. Определенным дополнением к диалектике в составе уже названных элементов является сократовская идея «демона» (даймона), или гения. Гений (даймон) - это внутренний голос. Сократ очень часто ссылается на свой внутренний голос, который он внезапно иногда слышит. Этот голос подсказывает ему, чего не нужно делать, предостерегает от необдуманных поступков. Это не вполне бог, но нечто божественное, в определенные моменты звучащее в душе человека.
Через понятие даймона Сократ призывает прислушиваться к своей душе, в которой, кроме разума, есть нечто сверхразумное и сверхличное, т.е. некоторое интуитивное начало. Согласно Сократу разум остается важнейшим и самым могучим инструментом познания в сравнении с другими способностями человека.
1. Кассирер Э. Опыт о человеке: Введение в философию человеческой культуры // Проблема человека в западной философии. М., 1983.
2. Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. М., 1993.
3. Лосев А.Ф. Жизненный и творческий путь Платона: Вступ. ст. // Платон. Собр. соч. в 4-х т. Т 1. М., 1990
4. Платон. Апология Сократа // Собр. соч. в 4-х т. Т 1. М., 1990
5. Платон. Лахет // Собр. соч. // Собр. соч. в 4-х т. Т 1. М., 1990
6. Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Ч.1: Античность.
7. Соболевский С.И. Комментарий к «Воспоминаниям о Сократе» // Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. М., 1993.
КОЛЬЦОВ П.М.
ПОЯВЛЕНИЕ КОЧЕВОГО СПОСОБА ПРОИЗВОДСТВА В СТЕПНОЙ ПОЛОСЕ ЕВРАЗИИ
В научной литературе давно идут споры о том, чем отличаются кочевники от оседлых скотоводов. Становление кочевого способа производства в степной полосе Евразии некоторые исследователи связывают с племенами эпохи ранней бронзы, разводивших домашних животных. В качестве одного из аргументов они приводят находки транспортных средств - крытые повозки, найденные в памятниках ямной и предкавказской культур бронзового века [1,2,3,4]. Такие повозки могли служить домами на колесах, в которых скотоводы жили во время перекочевок. Один из исследователей Нижнего Поволжья В.П. Шилов в этом вопросе пошел еще дальше. Зарождение кочевого скотоводства как особого вида хозяйства он относит к IV тысячелетию до нашей эры [5]. Именно таким временем датируются древнеегипетские источники (иероглифические надписи), где имеются сообщения о большом количестве скота у древнего населения Ливийских пустынь [6].
По археологическим данным можно сделать вывод, что открытые степные пространства Восточной Европы стали осваиваться скотоводческими племенами не позднее III тысячелетия до нашей эры. Нижнее Поволжье в это время занимали племена ямной культуры, которые разводили преимущественно мелкий рогатый скот. Преобладание в стаде мелкого рогатого скота, по мнению некоторых исследователей, свидетельствует о подвижном образе жизни [7]. Основной причиной подвижного образа жизни племен эпохи бронзы В.П. Шилов считает недостаток подножного корма и источников воды. В этом его убедили как археологические, так и этнографические данные, записанные И.А. Житецким в калмыцких кочевьях. Вот некоторые из них: хотон - из Багутова рода Яндыковского улуса, имея небольшое хозяйство (100 овец, 4 коровы, 2 лошади и 4 верблюда), вынужден был кочевать. Примерно за 4 месяца хотон из 13 человек сменил 5 пастбищ и прошел 73 км. Все это время скот содержался на подножном корме.
Другое, более значительное хозяйство калмыка Х., состоящее из 300 лошадей, 1,5 тыс. овец, 50 верблюдов и 60 голов крупного рогатого скота, пребывало на зимовье 60 дней. С февраля по июль месяц он перекочевывал 4 раза на расстояние 80 км. К тому же с мая месяца весь скот, кроме крупного рогатого скота, перегоняли с одного пастбища на другое 5 раз по 85 км. Еще по одной перекочевке на расстояние 25 км осуществлялось верблюдами и овцами. Другие виды скота меняли пастбища в следующей пропорции: крупный рогатый скот 4 раза на 80 км, лошади, соответственно, 9 и 109, верблюды 10 и 194, овцы 10 и 169. В мае хозяйство разделилось на 2 группы, а в период засухи - на 4 [8,5].
Изложенные выше взгляды исследователей весьма интересны, а приводимые ими факты содержательны. Между тем, есть все основания полагать, что стада первых скотоводов эпохи бронзы были небольшими и перемещались под
122
№ 1(20), 2010 г.
присмотром пастухов, которые держались в относительной близости от основных стоянок и поселений. Для более длительных перекочевок они не имели удобных повозок и конского снаряжения - удил, стремян, седел. В этом случае хозяйство могло быть комплексным, когда наряду с разведением домашнего скота население занималось охотой, рыболовством, собирательством, а в ряде мест и земледелием.
Ситуация меняется в начале 1 тыс. до н.э., когда в качестве материала для производства основных орудий труда и оружия стало использоваться железо. По прочности и остроте железные предметы превосходили любой камень и известные на тот момент металлы - медь и бронзу.
Внедрение в производство железа позволило человеку сделать значительные успехи в области производства. В земледелии резко увеличилась площадь пахотных земель за счет вырубки железным топором лесных массивов. При распашке земли применяли плуг с железным сошником. Инструментами из железа быстрее и лучше строили жилища и производили другие предметы повседневного обихода.
Распространение железа способствовало развитию новых видов ремесел, первым и очень важным из которых было кузнечное дело. Одновременно с изделиями мирного назначения кузнецы обеспечивали общество железным оружием (мечами, боевыми топорами, наконечниками копий, стрел и т. д.), с помощью которого многие народы решали свои споры. Таким образом, созидательные функции железа легко превращались в разрушительную силу.
Отсчет эпохе, называемой «железный век», человечество ведет с VIII века до нашей эры, когда был освоен весь технологический процесс производства железа из руды. Однако в восточноевропейские степи, включая и СевероЗападный Прикаспий, производство железа проникает только в VI - V веках до нашей эры. Хотя справедливости ради следует сказать, что о свойствах железа местные племена знали еще раньше. Об этом свидетельствуют находки из Калмыкии: бесформенный кусок железа из погребения курганного могильника бронзового века (ямная культура) Три брата, расположенного близ г. Элисты; железный нож из захоронения катакомбной культуры первой половины II тысячелетия до нашей эры курганного могильника Бичкин-Булук. Проведенный исследователями химический анализ ножа показал, что изготовлен он из метеоритного железа. Для изготовления более сложных предметов «небесное» железо не годилось.
И лишь внедрение в производство черной металлургии способствовало появлению нового уклада в жизни общества, когда на смену комплексному земледельческо-скотоводческому оседлому хозяйству приходит кочевое скотоводство. С помощью железных инструментов человек создал легкие и вместительные жилища на колесах, именуемые кибитками, а также детали конской сбруи, позволившие ездить верхом на лошади. Последнее событие было чрезвычайно важным не только для будущих кочевников, но и для всего человечества.
Приблизительно с первой половины II тысячелетия до нашей эры и вплоть до XIX века лошадь оставалась главным средством передвижения. О значении верховой езды наиболее ясно и кратко говорится в калмыцкой пословице: «Лошадь делает расстояние близким». С этого момента скотоводы не нуждались больше в стационарных поселениях и могли передвигаться за стадами животных вместе с семьями.
Другим, не менее важным обстоятельством перехода к кочевому образу жизни, был экологический фактор. На рубеже II и I тысячелетий до нашей эры на территории Евразии климат достиг своего максимума усыхания, которое длилось более тысячи лет. Скотоводство, и ранее игравшее большую роль в хозяйстве, быстро развивалось и постепенно скот становится мерилом богатства. Его выращивают для торговли мясом, шерстью и молочными продуктами. Так появляется товарное скотоводство. Увеличение поголовья скота, а также климатические изменения (периодическая засуха) сделали кочевание не только возможным, но и необходимым.
Племена скотоводов были заняты постоянными поисками пастбищ на открытых степных пространствах. Часто перегоняя стада с места на место, они постепенно перешли к кочевому образу жизни. Имея огромное количество скота, кочевые племена постоянно боролись друг с другом за обладание лучшими участками степи. Причем объектами притязаний становятся не только пастбища, но и сам скот. В этой ситуации благополучие зависело от храбрости и боевой готовности каждого члена племени защитить свои интересы.
Сплачиваясь в крупные, хорошо вооруженные объединения, кочевники зачастую добывали необходимые им продукты путем грабежа оседлых земледельцев. Подвижные, всегда готовые к бою, кочевники совершали переходы на большие расстояния и стремительно нападали на оседлые народы. Разгромив их, они вместе с захваченной добычей быстро скрывались в бескрайних степных просторах. Таким образом, весь быт и образ жизни кочевника сделали из него прекрасного всадника, воина, который за счет своей мобильности и силой оружия постоянно расширял жизненно важные пространства. С этого времени война становится неотъемлемой частью в жизни многих народов.
Повсеместный переход к кочевому скотоводству евразийских племен еще не получил в научной литературе полноценной версии. Очевидно, есть какие-то другие конкретно-исторические обстоятельства перехода к кочевому образу жизни, на которые исследователям еще предстоит ответить.
Изложенные выше факторы, на мой взгляд, способствовали появлению такого феномена как Кочевник. Однако на этом историческая миссия железа не заканчивается. Наряду с перечисленными выше достижениями, в истории человечества происходят другие, не менее важные события. В начале I тыс. до н.э. закладываются основы европейской цивилизации, которая в наше время охватывает значительную часть мира.
1. Синицын И.В. Памятники предскифской эпохи в степях Нижнего Поволжья // Советская археология. М.-Л., 1948/ №> 10, - C. 143-160.
2. Капошина С.И. Итоги Кобяковской экспедиции // Краткие сообщения института археологии АН СССР. Вып. 103.. М.-Л., 1962/, - C. 48.
123
ВЕСТНИК ИНСТИТУТА
3. Синицын И.В., Эрдниев УЭ. Археологические раскопки в Калмыцкой АССР в 1961 году // Труды Калмыцкого республиканского краеведческого музея. Вып. 17. Элиста, 1963. - C. 3-59.
4. Синицын И.В., Эрдниев УЭ. Новые археологические памятники на территории Калмыцкой АССР // Труды Калмыцкого научно-исследовательского института языка, литературы и истории и Калмыцкого республиканского краеведческого музея. Вып. 2. Элиста, 1966. - C. 31-47.
5. Шилов В.П. Проблемы происхождения кочевого скотоводства в Восточной Европе // Древности Калмыкии. Элиста, 1985. - C. 23-33.
6. Струве В.В. История древнего Востока. М., 1941. - C. 146.
7. Herre W. Zu Abstammung und Entwicklung der Haustiere // Verhandlungen der deutschen Zoologien in Kiel, 1948. Leiprig, 1949. - P 317.
8. Житецкий И.А. Астраханские калмыки // Сборник трудов членов Петровского общества исследователей Астраханского края. Астрахань, 1892. - C. 95-97.
ДЕЕВ С.Ю.
ДИНАМИКА МИГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ В КАЛМЫКИИ (ПОСТСОВЕТСКИЙ ПЕРИОД)
Историко-идеологические концепции описывают жизнь, и только во вторую очередь ее определяют. Интерес к гуманитарным наукам падает в первую очередь из-за невозможности применить теорию к себе лично. Все эти теории не дают ответа на извечные вопросы. Но для нормального существования любого общества необходима система координат, без которой немыслима жизнь каждого отдельного человека. В наши дни журналы и газеты обычно задают своим читателям вопросы лишь для того, чтобы узнать их точку зрения на нечто такое, о чем каждый уже имеет свое мнение. При этом нет никакого риска узнать что-то примечательное. Как правило, читателю предлагаются варианты того, что надо делать. Но прежде чем ответить на вопрос: «Что делать?», надо ответить на вопрос «Что происходит?».
Миграционные процессы - сложные социальные явления. Они в той или иной степени могут привести как к небольшим переменам, так и к глубоким социальным сдвигам. Эти перемены касаются не только самих мигрантов -смена места жительства, образа жизни, профессии, круга общения, но происходят изменения и в социальнотерриториальных общностях, которые их принимают. Они изменяют структуру сложившегося на определенной территории социума, его качественный и количественный состав. Эти изменения имеют многосторонний характер, они затрагивают различные аспекты социальной действительности. Но все начинается с понимания масштаба миграционных процессов.
Начать придется с констатации печального (и общеизвестного) факта - Республика Калмыкия является регионом, утрачивающим часть своего населения. По данным переписи, во всех субъектах ЮФО, кроме Республики Калмыкии, численность населения увеличивалась [1]. Если брать общий показатель, то численность населения, постоянного проживающего в республике, уменьшилась с 308 тысяч человек (в 2000 г.) до 285,5 тысяч (в 2008 г.) [2]. Это может означать только одно - для Калмыкии неизбежно в ближайшем будущем увеличение коэффициента демографической нагрузки. Следствием этого может стать повышение социальной напряжённости в обществе и на рынке труда в частности.
Итак, часть граждан Калмыкии не желают по каким-то причинам связывать свое будущее с малой родиной. Люди уезжают. На протяжении последнего десятилетия число выбывших граждан стабильно превышает число прибывших в республику. Общий миграционный оборот в Республике Калмыкия за период с 1992 по 2008 год составил 325 523 человека, что сопоставимо с численностью населения республики начала 90 годов прошлого столетия.
Изучение ежегодных годовых статистических отчётов позволило определить динамику миграционных процессов населения Калмыкии и выявить основные их тенденции. Во-первых, произошёл резкий всплеск миграционной активности населения Калмыкии, во-вторых, число выбывших граждан за её пределы в постсоветский период стабильно превышает число прибывших, в-третьих, начиная с XXI века, начался массовый отток из республики титульного населения.
Постсоветские миграции оказывают определяющее воздействие на этнический состав и численность населения республики, которое, несмотря на сохраняющийся естественный прирост, быстро сокращается. В то же время динамика миграционных процессов показывает, что с 1999 года началось снижение территориальной мобильности населения республики. Так, если в 1992 году общее количество прибывших и выбывших мигрантов в Калмыкии составило 32201 человек [3], то в 1999 году эта цифра упала до 22373 человек [4], а в 2008 году до 16488 человек [5], при этом данная тенденция устойчивый характер приобрела с 1999 года. О тенденции угасания миграционной активности свидетельствуют также показатели перерасчёта мигрантов на 1000 человек населения республики. В 1992 году на 1000 человек населения Калмыкии приходилось 37,3 чел. прибывших и 62,5 чел. выбывших мигрантов, в 1999 году соответственно - по 33,3 и 39,0 чел., в 2008 году - по 23,6 и 30,8. Это снижение, как представляется, обусловлено, по крайней мере, двумя причинами - стабилизацией миграционных потоков в России и на всём постсоветском пространстве и сокращением численности населения Калмыкии. Миграционная ситуация, сложившаяся в республике, полностью предопределена межрегиональными перемещениями населения, связанными с пересечением внешних административных границ.
124
