CC BY
91
УДК 821.161.1.09"20"
Морозов Андрей Сергеевич
Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского
ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАННИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ А. БИТОВА (на материале сборника рассказов «Аптекарский остров» и романа «Он - это я»)
В статье рассмотрены повествовательные особенности ранних произведений А. Битова - рассказов из сборника «Аптекарский остров» и романа «Он - это я». Уже на начальном этапе творческого пути у А. Битова формируется особый художественный взгляд: центральный предмет изображения писателя - внутренний мир человека и характер его рефлексии. Чтобы всесторонне и точно передать мыслительный процесс героев, А. Битов устанавливает диалогические отношения между автором-повествователем и героем. При этом некоторых героев произведений писателя можно рассмотреть в качестве его литературных альтер эго. Несмотря на то, что герои отличаются друг от друга в плане характеров, они воплощают не только свой персональный опыт как персонажи, но рефлексивный и жизненный опыт самого А. Битова. Выстраивая связи повествовательных инстанций, автор также зачастую пользуется автокомментарием текста внутри самого произведения, что позволяет находить в творчестве А. Битова элементы повествовательной игры. Проблемное поле творчества А. Битова - это опыт осмысления окружающей действительности и внутреннего мира человека через письмо и через слово.
Ключевые слова: А. Битов, повествовательная игра, автор и герой, рефлексия, повествовательные инстанции, автокомментарий, внутренний мир.
Уже в ранних произведениях А. Битова обнаруживаются отличительные особенности его творчества в целом: на уровне содержания - репрезентация прежде всего внутренней жизни человека и связанная с этим подчеркнутая рефлексивность героев; на уровне формы - диалогические отношения автора и героя, повествовательная игра. Центральный предмет изображения автора - движение и характер мысли героя.
Первые сочинения А. Битова представляются набросками стиля его будущей художественной манеры. В сборнике «Аптекарский остров» и романе «Он - это я», которые мы возьмем в качестве материала для анализа, автором ведутся поиски художественной индивидуальности, которая отличается повествовательным своеобразием.
В прозе писателя часто используется повествование от 3-го лица, которое вводит читателя в курс описываемых событий или знакомит его с героем. Однако оно зачастую уравновешено «я»-повествованием - это и внутренний монолог, и «чужое слово» героя в речи повествователя. То, о чем рассказывает повествователь, очень часто находится в рамках внутреннего пространства героя. Как правило, герой А. Битова - думающий и остро чувствующий действительность человек. Как отмечают О. Багдасарян и М. Липовецкий, «повествовательная манера Битова возрождает письмо, подчиненное мыслительному процессу, а не движению фабулы, усложненное специфическими взаимоотношениями автора и героя и сосредоточенное на непрекращающейся рефлексии последнего» [1].
Наша цель - определить особенности повествовательного своеобразия раннего творчества писателя. Анализируя рассказы сборника «Аптекарский остров» и роман «Он - это я», мы проследим, какие художественные приемы использует писатель и каким из них он отдает предпочтение.
В творчестве А. Битова позиции автора-повествователя и героя зачастую соединяются, образуя между собой диалогические отношения. Это позволяет предположить, что в выдуманном опыте героя преломляется реальный опыт писателя; герой становится литературной тенью автора. Вместе с тем интересна мысль И. Якуниной, увидевшей в раннем творчестве А. Битова автобиографические эпизоды и определившей нецельность внутреннего мира героя и самого автора: «Миг расподобления, обнаружения немонолитности субъекта в раннем творчестве Битова - по-своему некий акт инициации, свидетельствующий о рождении единственного его, Битова, специфического авторского сознания» [4, с. 375-376].
Многих героев рассказов из сборника «Аптекарский остров» объединяет сходный взгляд на мир: их отличает интенсивная внутренняя работа по осознанию себя как индивидуальности. В таких героях автор наиболее полно выражает и собственные суждения, хотя утверждать об этом с полной уверенностью невозможно. Например, герои рассказов «Автобус», «Пятница, вечер», «Далеко от дома» обладают чертой, которую можно обозначить как способность глубоко воспринимать и осмысливать окружающую действительность. При этом важным моментом становится самоидентификация героя. Как отмечает И. Якунина, рассматривая диалогические отношения автора и героя, «ощущение "нетождественности себе" преследует героев ранней прозы Битова. Их поиск "подлинности", "воплощенности" несколько специфичен. У Битова читатель не находит последней правды. Сам автор так же, как и герой, страдает от отсутствия веры, расколотости своего "я"» [4, с. 380].
Анализируя раннее творчество писателя, нельзя обойти вниманием и заостренность авторской мысли на процессе написания самих текстов. Именно с этой особенностью связана повествова-
94
Вестник КГУ ^ № 2. 2017
© Морозов А.С., 2017
тельная игра. Вот автор-повествователь рефлексирует над процессом письма в рассказе «Автобус»: «Написать бы книгу - без композиции, без языка, без всех этих фокусов... Ведь есть же что-то самое важное. Главное, так сказать. Все остальное - так, смазка, чтобы легче проходило. Как бы обойтись без этого, оставив самую суть?.. И самое смешное - допустим, это начало такой книги, то, что я пишу; что вот я собрался и начал, - самое смешное, что будешь писать, напишешь - и окажется и композиция, и язык (развязка, завязка, метафора) - и вся литература налицо. Если книга получится, конечно.» [2, с. 46]. Или в рассказе «Пенелопа», повествование в котором ведется преимущественно от 3-го лица, через несколько страниц после завязки автор-повествователь заявляет: «И вот он проходит в темную подворотню кинотеатра, и это чуть ли не первая фраза рассказа, который я собираюсь писать. И теперь наконец я начинаю с нее ради еще одной, единственной, которую я знаю и которая должна быть чуть ли не в самом конце» [2, с. 122]. Таким образом, А. Битов как будто играет с читателем, «перескакивая» с одного повествовательного уровня на другой через автокомментарий собственного текста. Как мы видим, уже в раннем творчестве А. Битова можно обнаружить черты повествовательной игры, суть которой, как представляется, отнюдь не в создании особого художественного стиля, но наиболее точного, с точки зрения автора, способа репрезентации рождения смыслов в акте письма.
Важно отметить, что в рассказах сборника «Аптекарский остров» героями становятся непохожие друг на друга характеры, но вместе с тем каждый из них становится в той или иной степени тенью автора. Показательно, что носителем внутренней жизни, которая интересна автору, может быть и его предположительный сверстник («Далеко от дома»), и ребенок («Но-га»), и старик («Юбилей»). Писатель каждый раз выбирает новое «я» и репрезентирует его внутренний мир. Таким образом, меняются точки зрения героев, но авторский взгляд всегда устремлен на один предмет.
Проблемное поле творчества А. Битова - это опыт осмысления окружающей действительности и внутреннего мира человека через письмо, или, по-другому, через слово. Можно предположить, что накопленный опыт автора воплощается в текстах, каждый из которых фиксирует вариант художественного события: или бытового события («Бабушкина пиала», «Фиг», «Большой шар», «Инфантьев»), или ментального, психологического события («Автобус», «Бездельник»), или их сочетание («Солнце», «Пятница, вечер», «Жены нет дома», «Юбилей», «Но-га», «Далеко от дома», «Пенелопа»).
В первом варианте сюжет строится вокруг жизненного факта: во время уборки квартиры герой находит пиалу, которая вызывает определенные,
значимые для него, воспоминания; мать школьника обнаруживает сына уснувшим рядом с «недозволенной» книгой - «Декамероном», которую разрешил прочитать дядя; маленькая девочка отправляется в небольшое путешествие в поисках воздушного шара; человек переживает смерть жены. В таких рассказах на первом плане находится внешний событийный ряд. При этом смысловым звеном так же остается внутренний мир человека.
Во втором варианте движущей силой текста становится развертывание мысли и динамика внутренней жизни героя; преобладает репрезентация психологического мира над описанием поступков. В таких рассказах контуры сюжета теряются в доминирующих внутренних монологах и диалогич-ности автора и героя.
В третьем варианте по тексту равномерно распределены зоны фокусировки на внешнем, сюжетном, ряде и на мире переживаний. Повествование поддерживает динамику развития событийного ряда и динамику внутреннего состояния героя.
Таким образом, несмотря на тип событийности в том или ином рассказе, автор всегда обращается к внутренней жизни человека, пытаясь даже не столько понять изображаемого героя, сколько предъявить ищущую мысль, находящуюся в постоянном движении.
Перейдем от рассказов к роману. Произведение «Он - это я» - первый крупный текст писателя, в котором, несмотря на расширение повествовательных границ по сравнению с рассказом, А. Битов придерживается сходной художественной стратегии. В центре повествования - так же, как и в некоторых рассказах из сборника «Аптекарский остров», -внутренний мир человека, рефлексирующего по отношению к окружающему его миру. Однако есть и отличие: особое место в романе занимает игра повествовательными инстанциями, в которой главную роль играет их соотношение. Далее мы более подробно рассмотрим эту особенность.
Спустя много лет после первой публикации романа в 1964 году, А. Битов в очередном собрании сочинении дает свой комментарий относительно этого произведения. Вот отрывок из него, который в рамках статьи значим для нас: «От своего старшего друга (Сергея Вольфа), прозу которого одобрил даже сам Юрий Олеша, услышал я впервые слово модернизм и имена трех его китов: Пруста, Генри Джеймса и Джойса, - и все это были лишь слова, слова, слова. Так, про Генри Джеймса Сережа сказал, что тот писал от первого лица, тут же переводя его в третье, чем и достигал большей убедительности. Этой информации мне тут же хватило, чтобы перевести свое Я в ОН, представить себе неоконченную повесть как роман и, соответственно, назвать его ОН - ЭТО Я» [3, с. 459]. Следовательно, ориентируясь на опыт модернизма, писатель берет на вооружение его повествовательный прием. Од-
нако прием сам по себе - не главное, потому что А. Битов не просто механически пользуется им, а на его основе формирует особое соотношение двух повествовательных инстанций, каждая из которых определяет одного и того же героя.
Центральный герой романа - юноша Кирилл Капустин, ищущий самоопределения. В сжатом виде сюжет произведения можно описать так: Кирилл живет с родителями, учится в институте, у него в целом благополучная жизнь. Но с некоторых пор появляются проблемы с учебой, его отчисляют перед тем, как вместе с однокурсниками он должен отправиться на практику в Заполярье. Несмотря на отчисление, он уезжает вместе с ребятами, устраивается на работу в шахте и ведет трудовую жизнь. Здесь для Кирилла начинается новая жизнь, которая отличается кардинально от прежней студенческой. В итоге сокурсники возвращаются домой, а Кирилл остается, и вскоре его забирают в армию.
Писатель создает в романе, в общем, типичную историю, в которой нет места экстраординарным ситуациям, потому что самое важное - открыть внутренний мир человека и через его репрезентацию отразить особенности авторского восприятия действительности; все значимые события совершаются там, внутри героя. Для автора важны не столько поступки, сколько их осмысление Кириллом.
Взятый на вооружение прием - переход от первого лица к третьему - в тексте представлен, по сути, наоборот: переходом от третьего лица к первому, где «я» зачастую отражено в форме несобственно-прямой речи, например: «Но ощущение силы вернулось, и походка была красивая, и, пожалуй, он вырос этим летом, потому что вон все его как-то ниже. Потом он вдруг вспомнил про свое лицо, а оно ведь, наверно, осунулось и теперь уже не такое нестерпимо круглое» [3, с. 184]. В нейтральном повествовании от третьего лица встречаются эмоционально-окрашенные эпизоды, репрезентирующие психологический мир героя.
Однако встречается и «я»-повествование, которое интересует нас в большей степени. Дело в том, что большая часть произведения, представленная от третьего лица, написана от лица «как будто бы» друга Кирилла, причем этот «автор» романа дает знать о себе лишь в четвертой главе «Дань дурному вкусу». При этом такой повествователь-рассказчик по своей информированности не уступает всезнающему повествователю. Впрочем, по ходу повествования проясняется и становится очевидным, что этот друг Кирилла - тот же Кирилл, своего рода его двойник - возможно, тот, кем мог быть главный герой, но не стал (немаловажно, что зовут обоих Кирилл). Приведем отрывки из главы, в которой мы узнаем об этом «друге»: «Вдруг я понял, что начал не с того места, которого требует ясность повествования, а с которого мне самому было интерес-
но повествовать. И все это потому, что мы с героем давно знакомы и мне решительно все про него известно. Так что мне все равно, откуда начать, и я начал, откуда мне показалось интересней. <.> Даже когда мы расходимся в чем-либо, я переживаю это так остро, словно расхожусь сам с собой. Словно, к примеру, это мое тело ведет себя не так на улице, а я сижу у окошка, смотрю и осуждаю. Надо хоть понять, где он, а где я. <.> И подумать только, что все это я наговорил, а надо мне просто прикрыть художественное упущение, что не сделал понятным, кто такой Кирюша, из текста, а решил выкрутиться вот таким образом. Каюсь» [3, с. 190-192]. (Напомним, что подобные эпизоды встречаются в рассказах сборника «Аптекарский остров», о чем говорилось выше.) Очевидно, что подобные слова «автора» романа можно оставить за скобками, если разворачивать последовательный сюжет. Значимыми становятся слова «Надо хоть понять, где он, а где я», которые делают предположение о некоем двойничестве двух персонажей - главного героя и «автора» романа - явным. Именно таким образом А. Битов трансформировал и реализовал прием, который превратился в повествовательную игру, где один персонаж рассказывает о другом, хотя оба они представляют одного и того же человека, главного героя Кирилла Капустина.
Появление главы «Дань дурному вкусу», по сути, нарушает исходные границы повествования от третьего лица и «вводит» нового персонажа, образуя, на первый взгляд, повествование в повествовании, однако взаимообусловленность обоих персонажей ставит все на свои места. Введением «я»-повествователя А. Битов решает важную задачу: такой подход позволяет избежать прямой авторской (писательской) оценки героя, который репрезентирует себя «напрямую».
Отметим, что в главе «Рождение понедельника» читатель наблюдает ситуацию со «сном-матрешкой»: главный герой просыпается с желанием выпить воды, но несколько раз обнаруживает какую-то абсурдную деталь в происходящем и снова просыпается. Вот эпизод: «Официантка снова засмеялась, положила в лужу тряпку, полила ее из чайника и подала человеку. Он схватил эту тряпку и, запрокинув голову, начал выжимать и ловить ртом воду. <...> Вдруг он обратил внимание, что ведет себя как-то странно. <.> И проснулся. Чертовски хотелось пить» [3, с. 211]. Так с Кириллом происходит три раза. Сон во сне можно соотнести с описанным повествовательным ходом в произведении, когда читатель сталкивается, казалось бы, с несколькими уровнями текста.
Тему двойничества и повествовательную стратегию, ее раскрывающую, своеобразно дополняет и придает ей особый смысл стихотворение А. Куш-нера «Два мальчика», посвященное А. Битову, которое также включено в роман:
96
Вестник КГУ ^ № 2. 2017
Два мальчика, два тихих обормотика, ни свитера, ни плащика, ни зонтика, под дождичком на досточке качаются.
А песенки у них уже кончаются. Что завтра? Понедельник или пятница? Им кажется, что долго детство тянется. Поднимется один, другой опустится. К плечу прибилась бабочка, капустница.
Качаются весь день с утра и до ночи,
Ни горя,
ни любви,
ни мелкой сволочи,
все в будущем,
за морем одуванчиков.
Мне кажется, что я - один из мальчиков...
[3, с. 259-260]
В рамках романа это стихотворение можно трактовать так: безмятежное детство изначально дает возможность человеку самоопределиться, но когда оно заканчивается, он выбирает собственный путь и, как часто бывает, иногда возвращается мыслями в прошлое и пытается понять, как по-другому могла сложиться жизнь (мотив двойниче-ства). Главный герой еще не знает, что готовит ему судьба, и нет уверенности, что он сделал правильный выбор, поэтому сравнивает себя «здесь и сейчас» с тем, каким он мог бы быть.
В итоге Кирилл поймет, что другой вариант его жизни, который мог бы сложиться, он теперь не понимает: «друг» (по тексту автор романа и одновременно «несбывшийся» двойник Кирилла) пишет ему письмо, в котором описывает свою жизнь, но Кириллу кажется, что это больше его не касается: «О господи. Какие у меня соображения по поводу того, что Гюго изображен голым? <.> Какая дурость» [3, с. 296-297]. К Кириллу придет осознание, что им пройден какой-то значительный этап
в жизни, и сейчас начнется что-то новое: «.Иногда особое состояние посещает человека. Это как итог, как высшая точка чего-то, давно и незаметно росшего и зревшего внутри. Это состояние какой-то особой полноты, спокойной и глубокой радости, доброты к окружающему и понимания его. <...> Это состояние длится, но, к сожалению, проходит. И идет та же жизнь. Но, с другой стороны, она не может уже быть той же, раз человек знал такое состояние: человек уже другой» [3, с. 309]. Из юношества, в котором Кирилл искал самоопределения, он перешел во взрослую жизнь.
В романе «Он - это я» так же, как и в рассказах сборника «Аптекарский остров», внимание писателя занимает особая область - внутренний мир, который нельзя раз и навсегда упорядочить, как нельзя упорядочить и саму жизнь. Герои А. Бито-ва - это не столько литературные фигуры, поступки и мотивировки которых нужно анализировать. Его герои - это специфический способ мыслить и воспринимать действительность. И именно поэтому писатель как будто всегда находится в процессе поиска адекватной формы для более или менее объективного отражения такого способа рефлексии. Исходя из этого, уже в ранних произведениях писателя полноправными элементами его поэтики становятся повествовательная и языковая игра.
Библиографический список
1. Багдасарян О., Липовецкий М. Мини-хрестоматия советского рассказа [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://arzamas.academy/ materials/964 (дата обращения: 19.02.2017).
2. Битов А.Г. Повести и рассказы // Собрание сочинений: в 3 т. - М.: Мол. гвардия, 1991. - Т. 1. -575 с.
3. Битов А.Г. Нулевой том: роман, повести, рассказы, стихи. - Москва: АСТ, 2014. - 461 с.
4. Якунина И.Л. Автор и герой в прозе А. Бито-ва 1960-х годов // Проблемы истории, филологии, культуры. - № 22. - С. 375-381.
