CC BY
443
С.А. Насонов*
Постановка вопросов,
подлежащих разрешению присяжными заседателями: некоторые проблемы законодательного регулирования и судебной практики
Аннотация. Статья посвящена анализу некоторых проблем, возникающих в судебной практике на этапе постановки вопросов присяжным заседателям. Первая группа проблемных ситуаций связана с нечеткостью законодательного регулирования попарного соединения основных вопросов в вопросном листе. Среди положений, регулирующих процедуру постановки вопросов перед присяжными заседателями, нет правовых норм, запрещающих соединение основных вопросов попарно. Другая острая проблема возникает применительно к постановке перед присяжными заседателями одного соединенного (основного) вопроса, так как в ч. 2 ст. 339 УПК РФ не указывается, при наличии какого основания председательствующий вправе соединить три основных вопроса в один. По мнению автора, когда стороной защиты не оспаривается событие преступления или совершение этого деяния подсудимым, соединение трех основных вопросов в один не нарушает прав подсудимого, а лишь концентрирует внимание присяжных на том обстоятельстве, по поводу которого между сторонами ведется спор (виновность подсудимого) и обеспечивает должное понимание ими вопросного листа. Следующая группа проблем судебной практики связана с постановкой альтернативных вопросов. Необходимость их постановки предопределена ситуацией, когда защита занимает позицию, состоящую в том, что само событие преступления, деяния, совершенного подсудимым, было иным, нежели чем это описано в основных вопросах, поставленных по позиции обвинения. В статье высказано предложение о введении в действующее законодательство понятия альтернативных вопросов и установлении порядка их постановки присяжным. Автором рассмотрены некоторые проблемные ситуации, применительно к порядку постановки вопросов присяжным заседателям (предоставление сторонам достаточного времени для изучения формулировок вопросов, подготовки замечаний и дополнительных вопросов; обязательность обсуждения со сторонами проекта вопросного листа и т.д.). Ключевые слова: присяжные заседатели, вердикт, председательствующий, вопросный лист, основные вопросы, частный вопрос, альтернативные вопросы, соединенный вопрос, постановка вопросов, суд присяжных.
Коллегия присяжных заседателей обладает исключительной компетенцией по разрешению важнейших, определяющих виновность или невиновность подсудимого, пределы его ответственности вопросов, которые предусмотрены в ч. 1 ст. 334 УПК РФ. Поэтому постановка вопросов перед коллегией присяжных представляет собой «один из труднейших и важнейших моментов уголовного процесса»1.
Значительная часть проблемных ситуаций, связанных с постановкой вопросов присяжным заседателям, обусловлена более общей проблемой разграничения компетенции между председательствующим и коллегией присяжных за-
седателей. Особенности законодательного разграничения полномочий профессионального судьи и коллегии присяжных проявляются на всех этапах судебного разбирательства, в том числе и на этапе постановки вопросов2. Очевидно, что решение этих проблем лежит в плоскости изменения концепции распределения полномочий между профессиональным и непрофессиональным составами суда, что выходит за рамки регулирования рассматриваемого правового института.
1 Палаузов В.Н. Постановка вопросов присяжным заседателям по русскому праву. Одесса, 1885. Ч. 1. С. 1.
2 См.: Насонов С.А. Разграничение полномочий пред-
седательствующего и коллегии присяжных заседателей в уголовном судопроизводстве в РФ: проблемы законодательного регулирования и судебной практики // Вестник Алтайской академии экономики и права. 2014. № 2 (34). С. 112-115.
© Насонов С.А., 2014
* Насонов Сергей Александрович — кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-процессуального права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), адвокат Адвокатской палаты г. Москвы. [[email protected] ]
111621, Россия, г. Москва, ул. Оренбургская, д.13, корп. 2, кв. 103.
Вместе с тем существует круг особых проблемных ситуаций, возникающих вследствие пробельного и нечеткого регулирования постановки вопросов присяжным заседателям.
Первая группа таких проблемных ситуаций связана с возможностью попарного соединения основных вопросов в вопросном листе.
Согласно ч. 1 ст. 339 УПК РФ, по каждому деянию, в совершении которого подсудимый обвиняется государственным обвинителем, ставятся три основных вопроса. Однако положения ст. 339 УПК РФ не позволяют сделать однозначный вывод о возможности соединения первого и второго основных вопросов.
Анализ норм УПК РФ приводит к выводу, что среди положений, регулирующих постановку вопросов перед присяжными заседателями, нет правовых норм, прямо запрещающих соединение основных вопросов попарно. Кроме того, указанное соединение в ряде случаев может быть более целесообразным (например, когда не оспаривается сам факт совершения деяния), чем постановка трех отдельных вопросов.
Исходя из этого, на наш взгляд, объединение первого и второго или второго и третьего основных вопросов вполне допустимо. Однако представляется, что необходимо внести соответствующие дополнения в уголовно-процессуальный закон с целью исключения дальнейших дискуссий по этому вопросу. Полагаем, что ст. 339 УПК РФ нужно дополнить пунктом, который бы закреплял возможность соединения основных вопросов попарно (первого со вторым, второго с третьим).
Другая проблема, возникающая в судебной практике, связана с основанием, при наличии которого возможна постановка перед присяжными заседателями единого (соединенного) вопроса о виновности подсудимого.
Ч. 2 ст. 339 УПК РФ допускает постановку одного вопроса о виновности подсудимого, который является соединением всех трех основных вопросов, указанных в ч. 1 ст. 339 УПК. Вместе с тем в ч. 2 ст. 339 УПК РФ не указывается, при наличии какого основания председательствующий вправе соединить три основных вопроса в один.
В судебной практике какие-либо подходы к основанию постановки перед присяжными заседателями единого (соединенного) вопроса так и не были выработаны. Верховный Суд РФ неоднократно признавал данное действие председательствующего правомерным, учитывая лишь одно условие — был ли представлен сторонам проект вопросного листа перед его утверждением3.
Аналогичную позицию по данному вопросу занял Конституционный Суд РФ, отказав в принятии к рассмотрению жалобы В.М.Матюхина, в которой оспаривалась конституционность ч. 2 ст. 339 УПК РФ по мотивам того, что указанная норма «не содержит оснований, при которых недопустимо соединение трех вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, в один вопрос о виновности и допускает произвольную возможность для судьи начинать формулировку вопросов с вопроса о вине подсудимого вместо трех соединенных вопросов, включающих также доказанность самого деяния и доказанность совершения его подсудимым, что позволяет фактически исключить последние два вопроса из вопросного листа»4. Конституционный Суд отказался проверять конституционность названной нормы УПК РФ, поскольку «действующий уголовно-процессуальный закон не наделяет суд правом произвольно и без учета мнения стороны защиты формулировать вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями»5.
Однако такая позиция вряд ли является продуктивной для решения обозначенной проблемы, поскольку одно лишь представление сторонам проекта вопросного листа не является исчерпывающей гарантией соответствия самих вопросов требованиям уголовно-процессуального закона.
Полномочие председательствующего по постановке единого (соединенного) вопроса, на наш взгляд, не является дискреционным, а его реализация не зависит лишь от усмотрения судьи.
Во-первых, любые действия председательствующего по соединению либо разделению вопросов, составляющих содержание вопросного листа, должны иметь основания, закрепленные в уголовно-процессуальном законодательстве, в особенности если стороны возражают против такого решения и предлагают иную редакцию вопросного листа.
Опасность произвольного соединения трех основных вопросов в один состоит в том, что из «соединенной» редакции одного основного вопроса исключаются вопросы о доказанности как самого события преступления, так и совершения подсудимым описываемых в нем деяний, что может создать у присяжных иллюзию предустанов-ленности этих обстоятельств.
Очевидно, что для постановки одного соединенного вопроса должны быть весомые, четко указанные в законе основания, только при наличии которых возможно подобное соединение вопросов.
Во-вторых, уголовно-процессуальный закон формулирует ряд требований к вопросному
3 См.: Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 03.04.2014 № 78-АПУ14-14сп; Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 06.11.2013 № 57-АПУ13-9сп // СПС «Консультант Плюс».
4 Определение Конституционного Суда РФ от 24.01.2013 г. № 100-О // СПС «Консультант Плюс».
5 Там же.
листу: познавательную доступность (понятность) для присяжных заседателей (ч. 8 ст. 339 УПК РФ) и соответствие позициям сторон, изложенным в судебном следствии и прениях (ч. 1 ст. 338 УПК РФ). На наш взгляд, именно совокупность этих требований и определяет возможность постановки перед присяжными «комплексного» основного вопроса, предусмотренного ч. 2 ст. 339 УПК РФ.
Очевидно, что, когда стороной защиты не оспаривается событие преступления, а также совершение этого деяния подсудимым, постановка двух отдельных основных вопросов об этом становится излишней. В этой ситуации соединение трех основных вопросов в один не нарушает права подсудимого, а лишь концентрирует внимание присяжных на том обстоятельстве, по поводу которого между сторонами ведется судебный спор (виновность подсудимого) и обеспечивает должное понимание ими вопросного листа. В рассматриваемом случае вопросный лист будет соответствовать ч. 1 ст. 338, ч. 8 ст. 339 УПК РФ.
Кроме того, структура вопросного листа предопределяет последовательность его обсуждения присяжными заседателями в совещательной комнате. В рассматриваемом случае соединенный основной вопрос (начинающийся с фразы «Виновен ли...») будет ориентировать присяжных заседателей на обсуждение вопросного листа, начиная именно с вопроса о виновности, что будет полностью соответствовать позиции сторон, спорящих именно по поводу этого обстоятельства.
В той же ситуации, когда защита оспаривает доказанность события преступления или совершения его подсудимым, само право подсудимого на рассмотрение его дела судом присяжных предполагает раздельное разрешение каждого из этих вопросов присяжными заседателями. Раздельная постановка трех основных вопросов в данном случае предопределяет последовательное обсуждение присяжными заседателями вопросов о доказанности события преступления, совершения его подсудимым и лишь только затем — вопроса о виновности подсудимого. Очевидно, что такая последовательность обсуждения возможна лишь при раздельной постановке основных вопросов перед присяжными в вопросном листе.
Только в этом случае вопросный лист будет соответствовать результатам судебного следствия и прений сторон.
Именно такой подход был реализован в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г., в ст. 754 которого говорилось: «Вопросы о том, совершилось ли событие преступления, было ли оно деянием подсудимого и должно ли оно быть вменено ему в вину, соединяются в один совокупный вопрос о виновности подсудимого, когда никем не возбуждено сомнения, ни в том, что событие преступления действительно совершилось, ни в том, что оно должно быть вменено подсудимо-
му в вину, если признано будет его деянием. В случае какого-либо сомнения по которому-либо из сих вопросов они должны быть поставлены отдельно»6.
В пояснительной записке к указанной статье Устава уголовного судопроизводства отмечалось, что «сжатие всего дела в один вопрос, виноват или не виноват, может в некоторых случаях иметь последствием признание подсудимого виновным в таком преступлении, которого событие или вменяемость сомнительны»7.
На основании изложенного представляется, что ст. 339 УПК РФ должна быть дополнена ч. 2.1 следующего содержания: «При отсутствии возражений сторон, в вопросном листе возможна также постановка одного основного вопроса о виновности подсудимого, являющегося соединением всех вопросов, указанных в части первой настоящей статьи».
Следующая группа проблем судебной практики обусловлена нечеткостью законодательного регулирования возможности постановки перед присяжными заседателями альтернативных вопросов.
Несмотря на то, что ч. 3 ст. 339 УПК РФ допускает постановку вопросов о виновности подсудимого в совершении менее тяжкого преступления, в ст. 338—339 УПК РФ понятие «альтернативного вопроса» не закреплено. Вместе с тем данный термин нередко употребляется в определениях Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ8.
В литературе применительно к альтернативным вопросам превалирует точка зрения, что они являются разновидностью частных вопросов, следовательно, на них распространяется правовой режим частных вопросов, установленный ч. 3 ст. 339 УПК РФ9.
С такой позицией нельзя согласиться по следующим основаниям.
Альтернативные вопросы отличаются от частных по цели их постановки перед присяжными заседателями. Если частные вопросы ставятся
6 Щегловитов С.Г. Судебные Уставы императора Александра Второго с законодательными мотивами и разъяснениями: Устав уголовного судопроизводства. СПб., 1887. С. 675.
7 Устав уголовного судопроизводства. Систематический комментарий / под общ. ред. М.Н. Гернета. М., 1915. Вып. IV. С. 1253.
8 Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 29.06.2005 № 66-о05-35сп // СПС «Консультант Плюс».
9 См.: Чащин А.Н. Суд присяжных в России: учеб. пособие.
М., 2013 С. 106-108; Ведищев Н.П. Постановка вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями (ст. 338 УПК РФ) // Адвокат. 2011. № 10. С. 5-6; Григорьева Н.В. Вопросы, подлежащие разрешению коллегией присяжных заседателей, и участие защитника в составлении вопросного листа // Защитник в суде присяжных. М., 1997. С. 72.
для установления каких-либо отдельных обстоятельств, которые влияют на степень виновности либо изменяют ее характер (тяжесть последствий преступления, особенности преступного посягательства, форма вины и т.д.), то альтернативные вопросы преследуют иную цель, что следует из их наименования.
Необходимость постановки перед присяжными этой категории вопросов объективно предопределена ситуацией, когда защита оспаривает не отдельные обстоятельства события преступления или причастность к нему подсудимого, а занимает позицию, состоящую в том, что само деяние, совершенное подсудимым, было иным, нежели чем это описано в основных вопросах, поставленных по позиции обвинения. Причем это различие таково, что его нельзя обозначить, поставив некий дополнительный вопрос о каком-либо фрагменте этого события. Альтернативный вопрос всегда направлен на установление того обстоятельства, что подсудимый совершил другое, менее тяжкое преступление, либо совершил другие действия, нежели вменяемые ему, которые вообще не являются преступными10.
Указанные вопросы не являются разновидностью частных, поскольку охватывают собой не какие-либо фрагменты (часть) обстоятельств деяния, вменяемого подсудимому, а направлены на установление другого (альтернативного) круга обстоятельств содеянного, образующих событие менее тяжкого преступления, либо дающих основание утверждать, что в действиях подсудимого вообще отсутствует состав преступления.
Так, по делу М. перед присяжными заседателями был поставлен основной вопрос по формулировке предъявленного ему обвинения: доказано, ли, что «потерпевшие К. пришли в гости к своим родственникам Максимовым, проживающим в квартире... где с разрешения хозяев стали распивать на кухне принесенные с собой спиртные напитки. Спустя некоторое время, когда братья К., опьянев, стали громко шуметь, Максимовы попросили их уйти из квартиры, однако те не желали уходить, в результате чего между подсудимым Максимовым М.С. и братьями К. возникла ссора, переросшая в драку между ними. В ходе драки они, задев батарею системы отопления квартиры, повредили ее, в результате чего залили кухню водой. Максимов М.С. вместе с отцом починили батарею, после чего повторно попросили К. покинуть квартиру. В ответ на это К., рассердившись, опрокинул руками кухонный стол и нанес не менее 10 ударов кулаками по рукам М., приходящейся матерью Максимова М.С. После этого Максимов М.С., находясь в состоя-
нии алкогольного опьянения, из личных неприязненных отношений к братьям К., возникших вследствие их противоправных действий, а также причиненного ими оскорбления его семье, с близкого расстояния произвел в К. один выстрел в голову из гладкоствольного охотничьего ружья модели "Бекас — 12 Авто"... 12 калибра, в результате которого ему было причинено огнестрельное дробовое слепое ранение головы. после чего из этого же ружья с близкого расстояния произвел один выстрел в шею К., в результате которого ему было причинено огнестрельное дробовое слепое ранение боковой поверхности шеи справа, сопровождавшееся острой кровопотерей. Смерть К. и К. наступила от полученных ранений на месте происшествия»11.
Однако после указанного вопроса председательствующий, по ходатайству стороны защиты, поставил перед присяжными альтернативный вопрос, где указанное событие описывалось иначе: «в период времени с 23 часов 30 минут 19.04.2012 года до 01 часов 00 минут 20.04.2012 года в квартире... после того, как братья К. и... которые ранее несколько раз его избивали, вошли в квартиру Максимовых против воли проживающих в ней лиц, не снимая куртку и обувь, сели за стол на кухне, стали распивать принесенное с собой спиртное, громко шуметь, выражаться нецензурной бранью, на неоднократные просьбы Максимова М.С. и его матери М. уйти из квартиры, не желали уходить, ссорились и дрались с ним, в ходе драки повредили батарею отопления, в результате чего кухня была залита водой. К. опрокинул кухонный стол, обозвал нецензурными словами его мать — М. нанес ей не менее 10 ударов кулаками по рукам, ударили отца — М., не давали спать младшим сестрам и другим членам семьи. Максимов М.С....
(далее изложение тех же действий. — С.Н. )»12.
Поскольку присяжные заседатели ответили утвердительно именно на альтернативный вопрос, действия подсудимого были квалифицированы судьей по ч. 2 ст. 107 УК РФ.
Представляется, что альтернативные вопросы должны ставиться не после обязательного вопроса (как частные), а между первым и вторым или вторым и третьим вопросами, поскольку они являются альтернативными основными вопросами и должны быть логически связаны с вопросом о виновности, на который присяжные заседатели должны будут ответить, в случае утвердительного ответа на альтернативный вопрос.
Положение ч. 6 ст. 339 УПК РФ не может являться препятствием к постановке перед присяжными заседателями альтернативных вопросов,
10 Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 26.11.2008 № 64-008-44сп // СПС «Консультант Плюс».
11 Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 9 октября 2013 г. № 74-АПУ13-20СП // СПС «Консультант Плюс».
12 Там же.
поскольку Конституционный Суд РФ разъяснил, что данное положение применяется в системной связи с ч. 2 ст. 338 УПК РФ, которая прямо закрепляет, что судья не вправе отказать подсудимому или его защитнику в постановке вопросов о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление, а также с ч. 3 ст. 339, предусматривающей, что допустимыми являются вопросы, позволяющие установить виновность подсудимого в совершении менее тяжкого преступления, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту13.
В апелляционном определении Верховного Суда РФ отмечается, что «в ч. 2 ст. 252 УПК РФ не говорится о том, что изменение обвинения (в контексте всех доводов апелляционного представления) допускается в рамках тех же фактических обстоятельств, вмененных в вину подсудимому. Положения ст. 252 УПК РФ необходимо рассматривать во взаимосвязи с ч. 2 ст. 339 УПК РФ, согласно которой "...судья не вправе отказать подсудимому или его защитнику в постановке вопросов о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление"»14.
Гарантиями того, что постановка альтернативных вопросов не нарушит пределы судебного разбирательства, служат некоторые запреты, содержащиеся в ч. 2 ст. 338 и в ч. 3 ст. 339 УПК РФ.
Во-первых, постановка перед присяжными заседателями альтернативных вопросов допускается только в том случае, если о совершении менее тяжкого преступления (или об обстоятельствах, исключающих ответственность подсудимого за содеянное) давал показания подсудимый, и на этом строилась позиция стороны защиты на протяжении всего судебного разбирательства. Это требование обеспечивает соблюдение права обвиняемого на защиту при постановке альтернативных вопросов.
Если подсудимый, оспаривая предъявленное ему обвинение, не указывал на совершение менее тяжкого преступления (или на обстоятельства, исключающие ответственность за содеянное), альтернативные вопросы постановке не подлежат15.
Во-вторых, председательствующий не вправе произвольно менять редакцию альтернативных вопросов, предложенных стороной защиты, в
сторону, ухудшающую положение подсудимого, а также существенно изменять такую редакцию, включая в нее другие обстоятельства. Председательствующий вправе исключить из такого вопроса обстоятельства, не упоминавшиеся в судебном разбирательстве, заменить юридические термины на общеупотребительные, но иное редактирование альтернативных вопросов защиты будет противоречить закону16.
Таким образом, возможность постановки перед присяжными заседателями альтернативных вопросов необходимо закрепить в действующем законодательстве более четко, что будет способствовать адекватному отражению в вопросном листе позиции защиты по делу.
Некоторые проблемные ситуации возникают в судебной практике и применительно к порядку постановки вопросов присяжным заседателям.
Так, зачитав проект вопросного листа и передав его сторонам, председательствующий должен предоставить им достаточное время для изучения формулировок вопросов, подготовки замечаний и дополнительных вопросов. Хотя соответствующее положение отсутствует в ст. 338 УПК РФ, оно проистекает из права иметь достаточное время на подготовку своей защиты, применительно к данному этапу судебного разбирательства.
Верховный Суд РФ отмечает, что время, предоставляемое сторонам для изучения проекта вопросного листа, должно соответствовать его объему и сложности рассматриваемого дела, и может представлять собой интервал в несколько дней17.
Изучив проект вопросного листа, стороны вправе в устном или письменном виде высказать свои замечания по содержанию и формулировке вопросов и внести предложения о постановке новых вопросов. При этом председательствующий выясняет мнение другой стороны по этим замечаниям и предложениям. На обязательность обсуждения со сторонами вопросов, подлежащих включению в вопросный лист, неоднократно обращал внимание Конституционный Суд РФ, который подчеркивал, что «оспариваемые законоположения, закрепляя за судьей право формулировать вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, обязывают его излагать в окончательном варианте только вопросы, обсужденные со сторонами, и с учетом их замечаний и предложений»18.
После обсуждения со сторонами проекта вопросного листа председательствующий удаляется в совещательную комнату, где формулирует
13 Определение Конституционного Суда РФ от 15.07.2010 г. № 1032-0-0 // СПС «Консультант Плюс».
14 Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 9 октября 2013 г. № 74-АПУ13-20СП // СПС «Консультант Плюс».
15 Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 29.07.2010 г. № 19-010-38сп // СПС «Консультант Плюс».
16 Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 03.08.2004 г. № 51-о04-61сп // СПС «Консультант Плюс».
17 Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 27.06.2013 г. № 53-013-19СП СПС // «Консультант Плюс».
18 Определение Конституционного Суда РФ от 25.12.2008
№ 932-0-0 // СПС «Консультант Плюс».
вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, в окончательном виде.
Конституционный Суд РФ отметил, что ст. 338 УПК РФ не предполагает произвольного изменения председательствующим вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, после их обсуждения со сторонами19. Поэтому если председательствующий принимает решение сформулировать вопросы не в том варианте, который зачитывал сторонам и который обсуждался ими, а в другом, отличном от первого варианта, он обязан возобновить этап постановки вопросов и представить сторонам на обсуждение новый вариант вопросов вопросного листа.
Ст. 338 УПК РФ не предусматривает вынесения отдельного постановления по результатам рассмотрения ходатайств сторон о постановке перед присяжными дополнительных вопросов20.
Библиография:
Председательствующий формулирует вопросный лист с учетом замечаний и дополнений сторон, однако замечания и предложения не лишают судью права на окончательную формулировку вопросов в вопросном листе согласно ч. 4 ст. 338 УПК РФ, которая может и не совпадать с предложениями сторон21.
Положения указанной статьи не требуют повторного обсуждения участниками процесса (сторонами) окончательно сформулированного вопросного листа перед его оглашением в присутствии присяжных заседателей22.
Рассмотренные проблемные ситуации, возникающие в суде присяжных, свидетельствуют о необходимости совершенствования правового регулирования постановки вопросов присяжным заседателям, что будет способствовать повышению эффективности этого производства.
1. Ведищев Н.П. Постановка вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями (ст. 338 УПК РФ) // Адвокат. 2011. № 10. С. 20-40.
2. Григорьева Н.В. Вопросы, подлежащие разрешению коллегией присяжных заседателей, и участие защитника в составлении вопросного листа // Защитник в суде присяжных. М., 1997. С. 72-103.
3. Насонов С.А. Разграничение полномочий председательствующего и коллегии присяжных заседателей в уголовном судопроизводстве в Российской Федерации: проблемы законодательного регулирования и судебной практики // Вестник Алтайской академии экономики и права. 2014. № 2 (34). С. 112-115.
4. Палаузов В.Н. Постановка вопросов присяжным заседателям по русскому праву. Одесса, 1885. Ч. 1. 186 с.
5. Устав уголовного судопроизводства. Систематический комментарий / под общ. ред. М.Н. Гернета. М., 1915. Вып. IV. 336 с.
6. Чащин А.Н. Суд присяжных в России: учеб. пособие. М., 2013 128 с.
7. Щегловитов С.Г. Судебные Уставы императора Александра Второго с законодательными мотивами и разъяснениями: Устав уголовного судопроизводства. СПб., 1887. 1153 с.
References (transliteration):
1. Vedishchev N.P. Postanovka voprosov, podlezhashchikh razresheniyu prisyazhnymi zasedatelyami (st. 338 UPK RF) // Advokat. 2011. № 10. S. 20-40.
2. Grigor'eva N.V. Voprosy, podlezhashchie razresheniyu kollegiei prisyazhnykh zasedatelei, i uchastie zashchitnika v sostavlenii voprosnogo lista // Zashchitnik v sude prisyazhnykh. M., 1997. S. 72-103.
3. Nasonov S.A. Razgranichenie polnomochii predsedatel'stvuyushchego i kollegii prisyazhnykh zasedatelei v ugolovnom sudoproizvodstve v Rossiiskoi Federacii: problemy zakonodatel'nogo regulirovaniya i sudebnoi praktiki // Vestnik Al-taiskoi akademii ekonomiki i prava. 2014. № 2 (34). S. 112-115.
4. Palauzov V.N. Postanovka voprosov prisyazhnym zasedatelyam po russkomu pravu. Odessa, 1885. Ch. 1. 186 s.
5. Ustav ugolovnogo sudoproizvodstva. Sistematicheskii kommentarii / pod obshch. red. M.N. Gerneta. M., 1915. Vyp. IV. 336 s.
6. Chashchin A.N. Sud prisyazhnykh v Rossii: ucheb. posobie. M.,2013 128 s.
7. Shcheglovitov S.G. Sudebnye Ustavy imperatora Aleksandra Vtorogo s zakonodatel'nymi motivami i raz»yasneniyami: Ustav ugolovnogo sudoproizvodstva. SPb., 1887. 1153 s.
Материал поступил в редакцию 16 июля 2014 г.
19 Там же.
20 Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 09.07.2013 г. № 32-АПУ13-7СП // СПС «Консультант Плюс».
21 Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 28.08.2008 г. № 63-008-3СП // СПС «Консультант Плюс».
22 Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 29.01.2008 г. № 74-007-51СП // СПС «Консультант Плюс».
