CC BY
284
контексте всего рассказа, это еще и расстояние, разделяющее отца и сына, которое им только предстоит преодолеть.
Приведенные примеры доказывают, что числительные обладают достаточно большим прагматическим потенциалом, позволяющим им участвовать в реализации авторского замысла. Употребляясь в художественном тексте, они не только выполняют свою основную функцию -передают точную количественную информацию, - но также выражают различные оценочные значения, характеризуют главных героев и обстоятельства, создают определенную атмосферу. Примеры многократного повтора числительных в произведении позволяют говорить и об их роли в конструировании текста.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. М., 1988. 338 с.
2. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М., 1985. 228 с.
3. Ивин А.А. Основания логики оценок. М., 1970.
4. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. М., 1976.
5. Парнюк М.А. Пространство и время. Киев, 1984. С. 86-127.
6. Тураева З.Я. Лингвистика текста. М., 1986.
7. Философский энциклопедический словарь / под. ред. Губского и др. М., 1998.
8. Шмелев Д.Н. Русский язык в его функциональных разновидностях. М., 1977. С. 1-7.
Т.А. Крепких, О.Л. Рюмина
ПОСЛОВИЦЫ И ПОГОВОРКИ КАК ХРАНИТЕЛИ ЯЗЫКОВОЙ ДРЕВНОСТИ
Пословицы и поговорки, возникнув в отдаленной древности, входят в народное сознание, становятся неотъемлемым элементом жизни народа и его языка. В них отражается исторический опыт народа, его наблюдения, эмоционально-экспрессивная оценка разных жизненных явлений, культура народа. Поэтому пословицы и поговорки представляют большую ценность для специалистов многих областей знания: историков, этнографов, психологов, фольклористов, лингвистов. Особый интерес вызывают они у историков языка, так как в данном жанре фольклора обнаруживается значительный пласт архаических явлений, характерных для древнего состояния языка и утраченных в процессе его развития.
Пословицы и поговорки содержат все виды архаизмов: собственно лексические, семантические, словообразовательные, морфологические, синтаксические, фонетические.
Самую многочисленную группу составляют собственно лексические архаизмы; они весьма разнообразны по семантике. В пословицах и поговорках представлены, например:
1. Наименования денежных единиц Древней Руси: Кафтан золотой, а душка - полушка; Мал золотник, да дорог; Лучше на гривну убытку, чем на алтын стыда; Дела на полтину, а ма-гарычей на рубль; Везде вхож, как медный грош; Гроша не стоит, а глядит рублем; Восьми гривен до рубля не хватает. Историзм гривна в настоящее время вернулся в активный словарный запас в качестве наименования основной денежной единицы в Украине.
2. Наименования человека по его принадлежности к той или иной социальной группе, по его профессии или роду деятельности: Черен мак, да бояре едят; Богатство с деньгами, голь с весельем; Вор на вора не челобитчик; Конь любит овес, а воевода принос; Тать у татя перекрал утятя; Лошадь везет, а на чай ямщик получает.
3. Наименования видов одежды: Лапти новы, да текут; Пошел в суд в кафтане, а вышел нагишом; Не нашего сукна епанча; Грызет орехи, а в зипуне прорехи; В своей сермяжке никому не тяжко.
4. Наименования мер длины и веса: Аршин на кафтан да два на заплаты; На аршин борода, да ума на пядь; По охоте и семь верст не крюк; Сам с вершок, а ума горшок; Фунт пуду должен уступить.
5. Наименования частей человеческого тела: По небу облака - по челу думы; Бьют челом, а неведомо о чем; Очи орлиные, а крылья комариные; Не верь чужим речам, а верь своим очам; Мнится, писание - легкое дело: пишут два перста, а болит всё тело; Твоими бы устами да мед пить.
6. Наименования букв кириллицы: Сперва аз да буки, а потом науки; Юс да ижица - делу конец ближится.
Перечисленными семантическими группами далеко не исчерпывается круг лексических архаизмов, содержащихся в русских пословицах и поговорках. Приведем некоторые другие примеры: Мелева много, да помолу нет; Дитя не плачет, мать не разумеет; Пословица недаром молвится; Один и у каши загинет; Дела пытаешь, аль от дела лытаешь? В чистом поле четыре воли: хоть туда, хоть сюда, хоть инаково; Лиха беда начало; Поехала кума неведомо куда; Глупый киснет, а умный всё промыслит; В дождь избы не кроют, а в вёдро и сама не каплет; Язык мой - враг мой: прежде ума глаголет; Скучен день до вечера, коли делать нечего1.
Часто встречающимся компонентом в составе пословиц и поговорок являются семантические архаизмы: красный - «хороший», «ценный», «приятный»; добрый - «хороший, обладающий положительными качествами»; дальний - «длительный, продолжительный»; сердитый - «хороший»; мир - «среда мирян», «община»; погода - «хорошая погода»; знать - «уметь»; пытать
— «спрашивать, расспрашивать»; ладить - «делать», «строить»; согласный - «единодушный, дружный»; мудреный - «мудрый, разумный»; час - «время» и др. Напр.: Красна птица пением, а человек умением; На чужой стороне и весна не красна; Красна речь пословицей (поговоркой); Худой мир лучше доброй ссоры; Добрая пословица не в бровь, а в глаз; Дальние проводы - лишние слезы; И дешево, и сердито; С миру по нитке - голому рубашка; На миру и смерть красна; Мир
- волна: что один, то и все; На тучу будет и погода; Криво рак выступает, да иначе не знает; Ладил мужичок челночок, а свел на уховертку; Согласного стада и волк не берет; Утро вечера мудренее; Не час по малину, так в бор по шишки.
В пословицах и поговорках выделяется значительная по объему единиц группа морфологических архаизмов, представленная формами различных частей речи.
Устаревшие падежные формы обнаруживаются в классе имен существительных, обозначающих невзрослых живых существ (прежде всего - детенышей животных) и исконно являющихся словами среднего рода: Ласковое теля двух маток (две матки) сосет; Краденое порося в ушах визжит; Узнала свинья свое порося; Мать любит дитя, а кошка - котя; Нашему теляти да волка поймати; Щеня лает, у старых псов слыша; Утя без воды - пьяница без вина и др.
Устаревшей является и родовая отнесенность рассматриваемых существительных. О принадлежности их к среднему роду свидетельствуют формы согласуемых слов: ласковое, краденое, свое.
Изменение рода анализируемых существительных вызвано, на наш взгляд, несколькими причинами. В древнерусском языке подавляющее большинство имен существительных со значением «живое существо» относилось к словам либо женского, либо мужского рода. Имеющая общую семантику с последними, немногочисленная группа существительных типа теля объединилась с ними также в грамматическом отношении. Получив суффикс уменьшительности -онок-, слова козленок, поросенок и подобные стали существительными мужского рода. Этому способствовало и развитие категории одушевленности, которая «перетянула» рассматриваемые наименования живых невзрослых существ из класса среднего рода в класс мужского рода. Из слов данной лексической группы в русском литературном языке лишь слово дитя осталось существительным среднего рода.
В других славянских языках анализируемые лексические единицы сохранили исконную родовую принадлежность; ср.: укр. теля, ягня; белор. цяля, ягня; болг. теле, агне; чешск. tele, jehne. В этих языках имена существительные со значением невзрослых живых существ не попали под влияние семантически близких слов мужского (или женского) рода. Сохранению родовой характеристики существительных описываемой группы в славянских языках, исключая русский, способствовала также незавершенность в них процесса формирования категории одушевленности.
1 Наличие таких слов и приводимых ниже значений слов в древнерусском языке подтверждается историческими словарями русского языка.
Представим другие примеры пословиц и поговорок с архаическими падежными формами имен существительных: Не ешь с барами вишен - костьми глаза выбьют; Хоть не корыстно ремесло, да за плечьми не висит; Ушми слушай, усты кушай, а очам-дуракам воли не давай; Хоть с ангелы ликуй, да с нами не будь; Дочерьми красуются, сыновьями в почете живут; Бодливой корове бог рог не дает; Игра не стоит свеч; Не плачь, мати, по чужому дитяти.
Прокомментируем выделенные словоформы. Древнерусские формы тв.п. мн.ч. с окончанием -ми в современном русском литературном языке в отдельных случаях сохраняются: это единственно возможные людьми, детьми; употребляющиеся в составе устойчивых сочетаний костьми, плетьми (лечь костьми, бить плетьми); вариантные лошадьми, дверьми, дочерьми. В пословицах и поговорках подобные образования распространены шире. Древнерусские формы тв.п. мн.ч. с окончанием -ы в современном русском литературном языке отсутствуют, как отсутствуют в нем и формы род.п. мн.ч. рог, свеч с нулевым окончанием и форма им.п. ед.ч. мати с окончанием -и. Словоформа дитяти (дат.п. ед.ч.) представляет собой остаток древнерусской парадигмы основ на согласный.
В анализируемом языковом материале представлены формы винительного падежа одушевленных существительных, не выражающие категории одушевленности; напр.: Лезет в волки, а хвост собачий; Нанялся волк в пастухи - добра не жди; Кто в кони пошел, тот и воду вози; Ласковое теля две матки сосет; Мужик богатеет - в баре идет, барин беднеет - к мужику идет.
Отмечаются в пословицах и поговорках достаточно распространенные в древнерусском языке формы собирательных существительных на -ие>-ье (после утраты слабого редуцированного [и]) типа перие, былие, листвие, гроздие: Красна птица перьем, а человек ученьем; Что было, то прошло и быльем поросло.
В классе имен прилагательных в пословицах и поговорках также обнаруживаются архаические грамматические формы, в частности краткие формы в атрибутивной функции, утраченные русским языком на протяжении его развития. Напр.: Не до жиру - быть бы живу; Видна печаль по ясным очам, кручина - по белу лицу; В пусте городе и сидни дороги; Правда чище ясна месяца; Зелен виноград не вкусен, млад человек не искусен; Яр муж не благообразен; Дешеву товару дешева и цена; Жива душа калачику хочет; Знать Феклу по рылу мокру; Вспомнила бабушка девичь вечер да и заплакала. Последняя форма вызывает особый интерес как рудимент древнерусских притяжательных прилагательных типа отьчь, къняжь, патриаршь. Встречаются и бытовавшие в древнерусском языке краткие формы относительных прилагательных (напр.: По грибы не час, и по ягоды нет, так хоть по сосновы шишки), и древнерусские формы сравнительной степени прилагательных (напр.: Охота пуще неволи).
В составе пословиц и поговорок отмечены краткие формы отдельных местоимений, распространенные в древнерусском языке, но отсутствующие в современном русском: Всяк кулик в своем болоте велик; Всяк молодец на свой образец; Не всяк весел, кто поет; Не всяко лыко в строку; Ину пору ездить, ину возить и др.
Анализируемый пословично-поговорочный материал содержит устаревшие глагольные формы: Портной Проня шьет да поря - образование поря следует квалифицировать как устаревшую форму 3 л. ед.ч. настоящего времени глагола пороть (ср. др.-р. формы 3 л. ед. и мн.ч. наст.-буд. времени с формантом -ть и без него: знаеть и знае, ходять и ходя). В примере Одним махом семерых побивахом, а прочих не считахом употреблены формы 1 л. мн.ч. имперфекта глаголов побивати, считати; в другом примере - Умре Адам, быть там и нам - зафиксирована форма 3 л. ед.ч. аориста глагола умрети. В пословице Видит око, да зуб неймет образование неймет представляет собой фонетически измененное не иметь (форма 3 л. ед.ч. наст. вр. древнерусского глагола яти «брать»).
В качестве компонентов пословиц и поговорок могут выступать устаревшие формы причастий: Хоть биту быть, да за реку плыть; Дома солома едома, а в гостях и овес не едят. В первой пословице употреблена краткая форма дат.п. ед.ч. страдательного причастия прошедшего времени (по мере развития русского языка краткие причастия, как и краткие прилагательные, утратили формы косвенных падежей); во второй пословице содержится краткая форма страдательного причастия настоящего времени, вышедшего из употребления.
В рассматриваемом материале - большое количество деепричастий с суффиксом -учи, широко употребляющихся в произведениях устного народного творчества (исторически это краткие формы им.п. ед.ч. ж.р. исконно русских действительных причастий настоящего времени): Желаючи чужого, свое растеряешь; Не хвались на суд идучи, а хвались возвращаючись; Век живучи, спотыкнешься идучи; Ждучи лосины, наглодаться осины; Плывучи морем - бойся берега. В современном русском литературном языке сохраняется три таких образования: будучи, умеючи, крадучись.
Распространены в изучаемом материале деепричастия (исторически краткие причастия) с суффиксом -а от глаголов совершенного вида, активно функционирующие в старорусском языке:
вспоя, вскормя, поваля, разиня, рассердясь, затворя, пропустя и др. Напр.: Скотину водить - не разиня рот ходить; Пропустя (упустя, спустя) лето - да в лес по малину; Рассердясь на блох (на вшей), да и шубу (одеяло) в печь; Не вспоя, не вскормя, ворога не наживешь.
Компонентами пословиц и поговорок могут быть синтаксические архаизмы. Так, в них отмечается древнерусская конструкция (широко представленная в современном диалектном языке), состоящая из глагола движения и предложно-падежной формы по + вин.п. существительного с объектно-целевым значением: К босому по лапти пошел; Пошла по масло, а в печи погасло; Мажет Клим телегу, едет в Крым по репу; До поры и кувшин по воду ходит; Семеро по зайца -один молотить; Пошел козел по лыки, коза - по орехи; Пошел по солому, а принес мякины. В современном русском литературном языке сохранились единичные случаи употребления такой конструкции.
В составе пословиц и поговорок обнаруживается архаичная конструкция «предлог о + сочетание числительного с существительным в предложном падеже»: Палка о двух концах: либо ты меня, либо я тебя; Два дурака об одном уме; Конь о четырех ногах, да и тот спотыкается. Такие синтаксические структуры заключают обозначение признака предмета по количеству частей. Они были распространены еще во второй половине XIX в. Для русского языка современности приведенный тип конструкций не характерен.
Синтаксический архаизм представляют структуры «предлог по + форма предложного падежа имени», «предлог о + форма предложного падежа имени», «предлог по + форма дательного падежа имени», выражавшие различные оттенки временных отношений. Напр.: Шурин по зяте не наследник; Выпили пиво о масленице, а похмелье ломало после радуницы; Считай баба цыплят по осени, а мужик меряй хлеб по весне. В истории русского языка круг имен существительных, являвшихся компонентом первой структуры, значительно сузился (ср. в рус. лит. яз.: по прибытии, по окончании, по приезде и под.). Действующая в языке тенденция к дифференциации средств выражения различных синтаксических отношений обусловила исчезновение второй рассматриваемой конструкции: за формой предл. п. с предлогом о закрепляется лишь объектное значение, а временное значение стало передаваться другими языковыми средствами. Формы типа по весне с временным значением в процессе развития языка также вышли из употребления (в совр. рус. лит. яз. сохраняются по вечерам и поутру < по утру).
Отметим другие случаи архаического управления, обнаруженные в пословицах и поговорках. Напр., беспредложное управление, вытесненное в дальнейшем предложным: Кто богу грешен, царю не виноват? (грешен кому > перед кем; виноват кому > перед кем); Нашего полку прибыло (прибыло чему > в чем); Дела пытаешь аль от дела лытаешь? (пытать чего > о чем); предложное управление, устаревшее впоследствии: Есть квас, да не про вас; Не про вас баня топлена, не про вас пары лажены; Наварила, напекла Окулина про Петра (про кого > для кого); С поклону голова не отвалится (с чего > от чего); В одно перо и птица не родится (во что > с чем); Конь узнается при горе, а друг при беде (при чем > на чем, в чем).
Архаический способ синтаксической связи компонентов словосочетания отражается в пословице Кто думает три дни, тот выберет злыдни («плутовство, обман»): в древнерусском языке связь - согласование, в современном русском языке - управление.
Известно, что в древнерусском языке краткие формы именительного падежа действительных причастий настоящего и прошедшего времени обладали высокой степенью предикативности, что создавало возможность употребления их в функции не только второстепенного, но и основно-
го сказуемого. Указанную особенность причастий, сформировавших впоследствии класс деепричастий, сохраняют пословицы и поговорки; напр.: Заворотя да в те же ворота.
Пословицы и поговорки фиксируют такое древнее синтаксическое явление, как «второй дательный падеж»: Быть богату, быть и рогату; Не до жиру, быть бы живу; Либо мед пить, либо биту быть; Либо с волками выть, либо съедену быть; Кому тереть, кому терту быть; Целу домой воротиться, так в дороге не дремать. Обобщающий характер пословиц обусловливает тот факт, что форма первого дательного, обозначавшая лицо или предмет, состояние которых должно быть изменено или сохранено, как правило, опускается: Быть (любому, каждому) богату, быть (любому, каждому) рогату; Целу (любому, каждому) домой воротиться, так в дороге не дремать. В примере Кому тереть, кому терту быть употребленная форма первого дательного кому имеет синкретичное значение - неопределенности и обобщенности.
Пословицы и поговорки сохраняют древнерусский фонетический облик слов, характеризующийся восточнославянскими фонетическими чертами: полногласными сочетаниями; [ч'], возникшим из праславянских *Ш, *gt; [ж], восходящим к *ф; напр.: Хилое теля середь лета зябнет; Что город, то норов, что деревня, то обычай; В дороге и ворога назовешь родным отцом; Из огня да в полымя (поломя) - последняя огласовка более ранняя; Кто на помочь звал, тот и сам иди; Береги шубу на стужу, а деньги на нужу; Беда да нужа выходят наружу; Всей одежи две рогожи да куль праздничный. Названные слова не вошли в состав лексики русского литературного языка, их место заняли соответствующие им славянизмы: средь, нрав, враг, пламя, помощь, нужда, одежда.
Отметим несколько словообразовательных архаизмов, встречающихся в анализируемом материале: Кто пастыря любит, тот и подпаска слушает (ср. совр. пастух); Кто в море не бывал, тот досыта богу не маливался; Не все пономари, а редко кто не званивал (в совр. рус. лит. яз. таких образований от глаголов молиться, звонить нет); Кто старое вспомянет, тому глаз вон (в совр. рус. лит. яз. отсутствует образование сов. вида с суффиксом -ну-); Люби не люби, да почаще взглядывай (совр. поглядывай); Ночная кукушка денную перекукует (совр. дневную); Семь топоров вместе лежат, а две прялки врознь (совр. врозь).
Рассмотренный фактический материал свидетельствует о том, что пословицы и поговорки сохраняют многочисленные явления, отражающие древнее состояние русского языка.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Словарь русского языка. М., 1993.
2. Русские пословицы и поговорки / под редакцией В.П. Аникина. М., 1988.
3. Словарь древнерусского языка (XI - XIV вв.). М., 1988 - 1991. Т. I - IV.
4. Словарь русских пословиц и поговорок: сост. В.П. Жуков. М., 1967.
5. Словарь русского языка XI - XVII вв. М., 1975 - 2005.
6. Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка. СПб., 1893 - 1903.
Л.В. Лифенко
ЯЗЫКОВАЯ МАРКИРОВАННОСТЬ ДИАЛОГИЧЕСКОЙ РЕЧИ В ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОМ СТИЛЕ
Изменения в обществе в последнее десятилетие приводят к переменам в нравственных и культурных идеалах, что обусловливает смену языковых вкусов, стилистических процессов в литературном языке.
Одним из изменений, происходящих в коммуникативном пространстве, является широкое распространение диалога. Коммуникативная речь диалога возросла за последнее время как в устном, так и в письменном общении.
Диалог достаточно ярко иллюстрирует те процессы, которые происходят в языке. Наиболее наглядно эти процессы проявляются в средствах массовой информации, в частности в языке публицистики.
