CC BY
258
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2014. № 6
А.В. крылова, аспирантка кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета МГУ*
понятие существенного вреда правам и законным интересам граждан и организаций в составе «управленческого» злоупотребления полномочиями
Статья посвящена исследованию признака существенного вреда правам и законным интересам граждан и организаций для целей применения ч. 1 ст. 201 УК РФ. Автор рассматривает различные точки зрения на проблему и предлагает свою трактовку данного признака.
Ключевые слова: уголовное право; существенный вред правам и законным интересам; злоупотребление полномочиями; преступления против интересов службы; служебные преступления
The article investigates the signs of substantial damage to the rights and lawful interests of individuals or organizations for the purposes of p. 1 art. 201 of the Russian Criminal Code. The author examines the different perspectives on the problem and offers his interpretation of this feature.
Keywords: criminal law; substantial damage to rights and lawful interests; abuse of authority; crimes against the interests of service; official crimes.
Основной состав «управленческого» злоупотребления полномочиями (ч. 1 ст. 201 УК РФ)1 является материальным и считается оконченным с момента причинения существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства2. Признак существенного вреда не определен в законе и является оценочным, что затрудняет применение ст. 201 УК РФ.
В уголовно-правовой доктрине, как правило, отсутствует общее определение данного понятия и признак существенного вреда раскрывается через перечисление видов общественно опасных последствий, в которых он может выражаться. В частности, отдельные исследовате-
1 Данный термин используется в статье исключительно в редакционных целях, чтобы терминологически разграничить составы злоупотребления полномочиями, предусмотренные ч. 1 ст. 201 УК РФ («управленческое» злоупотребление полномочиями) и ст. 285 УК РФ («должностное» злоупотребление полномочиями).
2 См., напр. комментарий С.В. Изосимова к ст. 201 УК РФ (Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.А. Чекалина, В.Т. Томина, В.В. Сверч-кова. М., 2007: Доступ из СПС Консультант Плюс) и др.
ли указывают, что существенный вред может состоять в материальном ущербе (имущественном вреде)3, причинении физического4, морального5 и организационного6 вреда. Кроме того, в научной литературе отмечается, что существенный вред может заключаться в нарушении конституционных прав и законных интересов граждан и организаций7. В связи с этим возникает вопрос, можно ли рассматривать нарушение таких прав и законных интересов в качестве существенного вреда по смыслу ч. 1 ст. 201 УК РФ без какой-либо дополнительной оценки?
По мнению А.Я. Асниса, существенным нарушением прав и законных интересов граждан и организаций необходимо признавать, «во-первых, во всех без исключения ситуациях (курсив мой. — А.К.) нарушение конституционных прав и свобод и закрепленных в Конституции РФ интересов граждан или организаций и, во-вторых, в иных ситуациях на основании субъективного критерия, состоящего в оценке нарушения и причинения вреда как существенного или несущественного не правоприменителем, а потерпевшим...»8. Сходной позиции придерживаются А.Д. Сулейманова9 и А.В. Шнитенков10.
Ситуация осложняется тем, что в настоящее время отсутствуют разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, связанные с толкованием признака существенного вреда в контексте ч. 1 ст. 201 УК РФ. Вместе с тем полагаю, что при применении ч. 1 ст. 201 УК РФ можно опираться на толкование этого признака, данного в п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий»11. Такой подход оправдан тем,
3 ВолженкинБ.В. Служебные преступления. М., 2000. С. 298; Сулейманова А.Д. Злоупотребления полномочиями по российскому уголовному праву: проблемы квалификации и законодательной регламентации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2005. С. 18; и др.
4 Маслов Е.В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д., 2012. С. 21-22.
5 Наумов А.В. Российское уголовное право: Курс лекций: В 3 т. Т. 2: Особенная часть (гл. I-X). М., 2011. С. 524; см. комментарий Князева А.Г. к ст. 201 УК РФ (Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.И. Чучаева. М., 2013: Доступ из СПС Консультант Плюс); и др.
6 Черебедов С.С. Злоупотребление полномочиями по российскому уголовному праву: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 17; и др.
7 Отдельные источники см. далее.
8 Аснис А.Я. Уголовная ответственность за служебные преступления в России: проблемы законодательного закрепления и правоприменения: Автореф. дис. . д-ра юрид. наук. М., 2005. С. 33-34.
9 Сулейманова А.Д. Указ. соч. С. 18.
10 Шнитенков А.В. Ответственность за преступления против интересов службы: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2006. С. 11.
11 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий»: Доступ из СПС Консультант Плюс.
что конструкция объективной стороны в составах управленческого и «должностного» злоупотребления полномочиями схожи, а формулировки рассматриваемого признака, по сути, одинаковы12. Аналогичным образом доктринальные подходы к признаку существенного вреда «должностного» злоупотребления могут применяться к такому же признаку «управленческого» злоупотребления (как и наоборот).
Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в п. 18 указанного Постановления, под существенными нарушениями прав граждан или организаций следует понимать «нарушение прав и свобод физических и юридических лиц, гарантированных общепризнанными принципами и нормами международного права, Конституцией Российской Федерации (например, права на уважение чести и достоинства личности, личной и семейной жизни граждан, права на неприкосновенность жилища и тайну переписки <...>). При оценке существенности вреда необходимо учитывать степень отрицательного влияния противоправного деяния на нормальную работу организации, характер и размер понесенного ею материального ущерба, число потерпевших граждан, тяжесть причиненного им физического, морального или имущественного вреда и т. п.»
Таким образом, в толковании Пленума Верховного Суда РФ существенные нарушения прав и законных интересов не разграничиваются на условные (всегда требующие оценки) и безусловные (признаваемые существенными «во всех без исключения ситуациях»). Пленум Верховного Суда РФ сначала прямо указывает на примеры конституционных прав, которые могут быть нарушены в результате злоупотребления полномочиями, а затем — критерии оценки существенности их нарушения. Некоторые ученые считают иначе и применительно к составу ст. 285 УК РФ придерживаются точки зрения, сходной с приведенной позицией А.Я. Асниса.
В частности, П.С. Яни полагает, что «из приведенных разъяснений следует, что в перечень соответствующих общественно опасных последствий, безусловно (курсив мой. — А.К.) включены лишь нарушения прав и свобод физических и юридических лиц, гарантированных общепризнанными принципами и нормами международного права, Конституцией РФ»13. При этом «такие негативные последствия, как нарушение нормальной работы организации, причинение ей материального ущерба, причинение физического, морального или имуще-
12 В литературе справедливо отмечалось, что незначительное расхождение в формулировке данного признака в указанных статьях («существенный вред» в ч. 1 ст. 201 УК РФ и «существенное нарушение» в ч. 1 ст. 285 УК РФ) не говорит о том, что речь идет о разных признаках, так как «любое нарушение прав и законных интересов ... есть не что иное, как причинение вреда указанным правам и интересам» (Аснис А.Я. Указ. соч. С. 33).
13 Яни П.С. Общественно опасные последствия должностных преступлений // Законность. 2014. № 3.
ственного вреда нескольким гражданам и др. не обязательно относятся к существенным, но могут быть при определенных условиях отнесены к таковым»14 (курсив мой. — А.К.).
На мой взгляд, данный подход ошибочен, так как полностью искажает смысл ч. 1 ст. 201 УК РФ, заложенный в эту норму законодателем. Диспозиция ч. 1 ст. 201 УК РФ прямо указывает: вред, причиненный в результате злоупотребления полномочиями, должен быть существенным, что предполагает его оценку в каждом конкретном случае. Данное указание говорит о том, что, с точки зрения законодателя, само по себе нарушение какого-либо права (в том числе гарантированного на международно-правовом, конституционном или ином уровне) может и не быть существенным. Если бы законодатель исходил из того, что криминообразующим признаком «управленческого» злоупотребления полномочиями может быть a priori признано нарушение какого-либо права само по себе, без оценки объективных последствий нарушения, то указание на существенность вреда правам и законным интересам граждан или организацией было бы излишним.
Подтверждением тому служит ряд норм Особенной части УК РФ, которые предусматривают ответственность за само нарушение отдельных конституционных прав без оценки существенности вреда, причиненного преступлением. К ним относятся, например, составы дискриминации (ст. 136 УК РФ), нарушения неприкосновенности частной жизни (ст. 137 УК РФ), нарушения тайны переписки, переговоров и сообщений (ст. 138 УК РФ), нарушения неприкосновенности жилища (ст. 139 УК РФ). Диспозиции в данных нормах сформулированы законодателем иначе — в них указание на причинение какого-либо объективного вреда (не говоря уже о его оценке) просто отсутствует. В уголовно-правовой доктрине перечисленные составы справедливо признаются формальными15, в отличие от состава «управленческого» злоупотребления полномочиями.
На это можно возразить, что нарушение конституционных прав должно, безусловно, квалифицироваться как причинение существенного вреда, поскольку блага, охраняемые на конституционном уровне, столь ценны, что любой, причиненный им вред будет являться существенным. Если логически развивать такой подход, то по ч. 1 ст. 201 УК РФ следует квалифицировать действия управленца, в результате которых потерпевшему был причинен любой физический или моральный вред, так как Конституция РФ гарантирует каждому право на охрану здоровья (ч. 1 ст. 41), а также охрану достоинства личности государством (ч. 1 ст. 21). Причем даже минимальный физический или
14 Там же.
15 См., напр., комментарии А.В. Бриллиантова к ст. 136, 137, 138 и 139 УК РФ (Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.М. Лебедева. М., 2013: Доступ из СПС Консультант Плюс).
моральный вред не может быть признан малозначительным на основании ч. 2 ст. 14 УК РФ, так как он изначально должен быть оценен как «существенный».
То же самое касается и имущественного вреда. Однако сторонники рассматриваемого подхода не замечают, что фактический отказ от оценки существенности нарушений конституционных прав должен закономерным образом привести к отказу от оценки имущественного вреда16. Любой имущественный вред должен признаваться существенным, так как соответствующим злоупотреблением полномочиями будет нарушаться право частной собственности, гарантированное на конституционном и международно-правовом уровне17, а также право каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (ч. 1 ст. 34 Конституции РФ).
Конечно, на данный аргумент можно возразить, что существенным для целей ч. 1 ст. 201 УК РФ без каких-либо условий является нарушение только тех прав граждан или организаций, гарантированных Конституцией РФ или нормами международного права, которые не связаны с правом собственности. Иначе говоря, реальная оценка существенности вреда требуется только в том случае, когда нарушено именно право собственности и причинен имущественный вред. Однако в диспозиции ч. 1 ст. 201 УК РФ не усматривается никаких оснований для такого разграничения и рассмотрения данного состава в одних случаях как формального (когда речь идет о нарушении конституционных прав, не связанных с правом собственности), а в других — как материального (во всех остальных случаях).
Кроме того, остается неясным, на основе каких доводов сторонники указанного подхода полагают, что вред интересам общества или государства, охраняемым Конституцией РФ, должен оцениваться правоприменителем18. Если нарушение конституционных прав и ин-
16 Например, по мнению А.Д. Сулеймановой «существенным может признаваться имущественный вред, причиненный потерпевшему, на сумму свыше ста тысяч рублей» (Сулейманова А.Д. Указ. соч. С. 18); А.В. Шнитенков также полагает, что имущественный вред подлежит оценке (Шнитенков А.В. Указ. соч. С. 11).
17 Часть 1 ст. 35 Конституции РФ; на международно-правовом уровне право собственности гарантируется, в частности, ст. 1 Протокола от 20.03.1952 г. к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 04.11.1950 г.), согласно которой «каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права».
18 Так, А.Я. Аснис указывает, что «при нарушении охраняемых законом интересов общества или государства или причинения им вреда существенность или несущественность таких нарушения или причинения должна определяться правоприменителем (курсив мой. — А.К.) на основе анализа и оценки всех обстоятельств, установленных и доказанных материалами конкретного уголовного дела» (Аснис А.Я. Указ. соч. С. 34).
тересов граждан и организаций в любом случае следует признавать существенным, то почему к конституционным интересам общества или государства должен применяться противоположный подход?
В заключение отмечу, что критикуемая позиция, возможно, способна «облегчить» применение ч. 1 ст. 201 УК РФ практическими работниками, однако она, во-первых, не основана на общепринятом подходе к составу «управленческого» злоупотребления полномочиями в уголовно-правовой доктрине, согласно которому существенность объективного вреда, причиненного правам и законным интересам, необходимо оценивать в каждом случае19. Во-вторых, данная позиция не основана на толковании признака существенного вреда правам и законным интересам граждан и организаций Пленумом Верховного Суда РФ20, в рамках которого прямо и недвусмысленно не разграничиваются условные и безусловные нарушения. Если же кажущаяся нечеткость данного толкования, по мнению отдельных исследователей, позволяет выделять нарушения прав и законных интересов, которые в любом случае должны рассматриваться как существенные, то необходимо учитывать, что, в-третьих, данная позиция не основана на законе. Напротив, она полностью искажает его, превращая материальный состав «управленческого» злоупотребления полномочиями в «частично» формальный.
Полагаю, что само по себе формальное нарушение права, гарантированного на международно-правовом, конституционном или ином уровне, не может рассматриваться как существенное. Чтобы признать его существенным, необходимо, чтобы реальный вред, причиненный в результате нарушения такого права, являлся существенным. Если в ходе злоупотребления полномочиями причинен, например, незначительный имущественный вред, то очевидно, что даже несмотря на то, что право частной собственности гарантируется Конституцией РФ и международно-правовыми актами, состав ч. 1 ст. 201 УК РФ тут отсутствует. Точно так же оценка существенности вреда должна проводиться и в отношении других прав и законных интересов.
На мой взгляд, по смыслу ч. 1 ст. 201 УК РФ указание на «существенность» вреда необходимо рассматривать в качестве предписания правоприменителю в каждом случае оценивать степень негативного
19 См.: Волженкин Б.В. Указ. соч. С. 298-299; комментарий Н.А. Лопашенко к ст. 201 УК РФ (Лопашенко Н.А. Преступления в сфере экономики: авторский комментарий к уголовному закону (раздел VIII УК РФ). М. 2006: Доступ из СПС Консультант-Плюс); Черебедов С. С. Злоупотребление полномочиями по российскому уголовному праву: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 17; Хорава А.М. Ответственность за злоупотребление полномочиями в коммерческих и иных организациях по уголовному праву России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 22; и др.
20 Пункт 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий»: Доступ из СПС Консультант Плюс.
влияния объективных последствий преступления в виде имущественного, физического и других видов вреда на деятельность граждан, организаций, а также на реализацию охраняемых законом интересов общества или государства, если им причинен вред.
С учетом этих пояснений существенный вред правам и законным интересам граждан или организаций по смыслу ч. 1 ст. 201 УК РФ можно определить как нарушение права (законного интереса), сопровождаемое негативным влиянием на деятельность граждан или организаций. Чтобы в конкретном случае определить, причинило ли злоупотребление полномочиями существенный вред чьим-либо правам и законным интересам, нужно ответить на три вопроса: во-первых, было ли нарушение права или законного интереса, во-вторых, выразилось ли объективно это нарушение в каком-либо виде вреда (имущественном, моральном, физическом и др.) и, в-третьих, оказало ли это нарушение существенное негативное влияние на соответствующие общественные отношения. При отсутствии положительного ответа на один из этих вопросов нельзя говорить о наличии состава злоупотребления полномочиями из-за отсутствия его криминообразующего признака. Полагаю, что уровень гарантированности права или законного интереса (конституционный, международно-правовой или иной) не имеет решающего значения при оценке существенности вреда. Теоретически и практически возможно, что праву, гарантированному Конституцией РФ, может быть причинен несущественный вред, а праву, прямо гарантированному только на уровне закона — существенный.
Список литературы
1. Аснис А.Я. Уголовная ответственность за служебные преступления в России: проблемы законодательного закрепления и правоприменения: Авто-реф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2005.
2. Маслов Е.В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д., 2012.
3. Сулейманова А.Д. Злоупотребления полномочиями по российскому уголовному праву: проблемы квалификации и законодательной регламентации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2005.
4. Шнитенков А.В. Ответственность за преступления против интересов службы: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2006.
5. Яни П.С. Общественно опасные последствия должностных преступлений // Законность. 2014. № 3.
