CC BY
163
2. Mitrakhovich, V. A. The specific characteristics of military society // The education and the science. The Proceedings of the Ural branch of the Russian Academy of education. - 2007. - № 5 (47).
3. The military encyclopedia / Ed. K.I. Velichko. - V. 7. - St-Petersburg, 1912.
4. Savin, Y. V. The social education of military men in the condition of the military reform : Dis. ... Ph. doc.: 13.00.02. - Moscow, 2003.
5. Serebryannikov, V. V., Deryugin, Y. I. The Army Forces of Russia: the condition and perspectives of overcoming the crisis (the social-political cut of the contemporary military society). The analytic report. -Moscow, 1998.
6. Dubogray, E. V. The family and the social position of an officer // The sociological researches. -2003. - № 12.
7. Mikhaylyonok, O. M. The Russian Army: the social inequality and the social dynamics // The social-humanitarians knowledge. - 2006. - № 4.
8. Sorokin, P The social stratification and mobility // Pitirim Sorokin. A man. The civilization. The society. (The series «The thinkers of the XX century»). - Moscow, 1992. The material is placed in Internet at the address: http://www.sociology.mephi.ru/docs/sociologia/html/sorokin_soc_mobile_forms_fluc.html.
УДК 372.8(47)
E.A. Сечина*
Понятие любви к детям в отечественной педагогике XX века
В статье раскрываются смыслы любви к детям в различных направлениях отечественной педагогической мысли XX века, а также в трудах отдельных педагогов, таких как А.С. Макаренко и В.А. Сухомлинский
Ключевые слова: любовь; любовь к детям; педагогические смыслы любви; понятийный аппарат педагогики; воспитание в коллективе; парная педагогика; гуманность.
X.A. Sechina*. The concept of love to children in Russian pedagogy of the XX century.
The article reveals the senses of love to children in different directions of Russian pedagogical thought of the XX century, as well as in the works of the individual educators such as A.S. Makarenko and V.A. Sukhomlinsky.
Keywords: love, love for children, pedagogical meanings of love, the conceptual apparatus of pedagogy, education in the collective; pairing pedagogy, humanity.
В историко-педагогическом аспекте XX в. представляет собой особый интерес: в нем сфокусированы специфика дореволюционной, советской и постсоветской педагогики, разнообразие гуманистических направлений, а также тенденции жестокости и насилия над детьми. Под этим углом зрения феномен любви к детям почти не исследован. В современном образовании и воспитании наблюдается возрождение в сознании педагогов понятия любви с православных и гуманистических позиций начала XX в., что является важным фактором личностного роста учителя, и появление в связи с этим новых подходов и концепций воспитания учащихся в отечественном образовании.
Понятие «любовь к детям» использовалось и используется до сих пор в самых разных педагогических учениях и системах. И содержание этого понятия, и его собственно педагогические смыслы, определяемые преимущественно ответом на вопрос, как именно осуществляется любовь к детям в процессе воспитания и обучения, также различны. О любви к детям так или иначе говорят все педагоги, но педагогический смысл её, фиксируемый более конкретными, операциональнотехнологическими и не столь эмоционально-метафоричными терминами, при этом неодинаков. Следовательно, различен и теоретический статус понятия любви к детям. Хотя тема любви к детям в отечественной истории педагогики специально не исследовалась, косвенно она так или иначе затрагивалась и затрагивается.
Издавна известно, что без любви человеческая жизнь обессмысливается, лишается особой радости, духовности, нравственно-эстетического восторга, здоровой страдательности, подвижничества, героизма, патриотизма и т.д., и т.п. Ясно, что речь идет не о «любви к варенью», а о любви именно как о духовном феномене. Если по разным причинам любви к ребенку нет, то последний, по сути, несчастен или, во всяком случае, обделен величайшим на земле счастьем - любовью взрослых.
*Сечина, Ксения Александровна, аспирант кафедры педагогики, Ленинградский государственный университет имени А.С. Пушкина. Адрес почтовый (рабочий): 19бб05, г. Санкт-Петербург, Пушкин, Петербургское шоссе, д.10, телефон (рабочий): 8(812)4б5812б, e-mail: kseniya_sechina@mail.ru.
*Sechina, Xenia Alexandrovna, postgraduate, Leningrad State University named after A.S. Pushkin, department of pedagogy. Work address: Petersburg highway, 10 - 19бб05, Pushkin, Saint-Petersburg; telephone (work): 8(812)4б5812б, e-mail: kseniya_sechina@mail.ru.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России М 4 (44) 2009
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (44) 2009
Педагогика
Идея любви к детям была нами специально изучена с применением различных методов историкопедагогического исследования, включая контент-анализ и сравнительно-сопоставительный анализ: 1) в православной и официальной российской педагогике начала XX в.; 2) в трудах представителей либерально-гуманистического направления в отечественной педагогике начала XX в.; 3) в контексте революционных философско-педагогических установок 1918-1921 гг., т.е. в годы так называемого «революционного романтизма»; 4) во взглядах Антона Семеновича Макаренко и Василия Александровича Сухомлинского; 5) в педагогических направлениях 90-х гг., в рамках которых отечественными педагогами были разработаны «новые концепции воспитания».
Анализ этих направлений в изучении феномена любви к детям предварён исследованием сугубо философских подходов к пониманию любви как таковой, т.е. независимо от «детского» и педагогического аспектов в трактовке ее сущности. В процессе этого исследования сформулировано положение о том, что на педагогическое отношение к вопросу о любви к детям вполне могло повлиять - и повлияло в действительности - то, что в литературе любовь рассматривается весьма широко. В философско-мировоззренческом, в религиозном (православном) аспекте любовь выступает и как Бог, и как Дух, и как хитрость природы в целях этического побуждения к воспроизводству человеческого рода; в психологическом аспекте любовь выступает и как чрезвычайно субъективное, неустойчивое чувство, состояние, и как непременная нравственно-эстетическая основа подлинного творчества, профессионализма; в аксиологическом - как абсолютная ценность в жизни человека, в то же время не могущая быть критерием серьёзной научной оценки деятельности людей. Рассуждения о любви могут и «заболтать» дело, и поднять его до поэтических и романтических высот, и приблизить данное дело к его истинному глубинному онтологически-гуманистическому базису.
Несмотря на большое разнообразие трактовок феномена любви, в самом понимании любви мы выделяем две основные взаимосвязанные тенденции: 1) тенденцию субъекта любви (кто любит) к «отдаванию себя» объекту любви (кого, что любят); 2) тенденцию субъекта любви к обладанию объектом любви. В связи с этим «любовь» мы рассматриваем как такую устремленность, страсть человека к человеку или к любому другому объекту любви, которая выражается в желании одновременно обладать объектом любви и служить ему. Существует необозримая масса всевозможных уклонений то в сторону обладания, то в сторону служения.
Апостол Павел, например, акцентирует момент служения, указывая, что «Любовь долготерпит, милосердствует; Любовь не завидует, Любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде (а сорадуется Истине), все покрывает, всему верит, всё переносит» (1 Кор. 13:4-7).
Проблематика обладания остро и полно проявляется в половой любви. Гениальна по своему значению в истории этого вопроса теория андрогинов, созданная в античности. Согласно этой теории, древние люди были двуполыми существами, которые пребывали в состоянии вечного блаженства. Раздосадованные Боги разрубили эти существа на мужскую и женскую половины и раскидали их по свету. С тех пор люди по своей природе несчастны и одиноки без своей второй половины, и поистине счастлив тот, кому удается ее найти. Миф об андрогинах объяснял любовь как стремление к обладанию некой целостности, гармонии противоположных начал. Впоследствии это учение развивали в своих трудах Н.Л. Бердяев, Н.Лосский, В.Розанов, В.С. Соловьев и др.
Является ли любовь страстью? Изучение соответствующих текстов показывает, что это всё-таки по преимуществу страсть. Последняя может, в силу разных причин, исчезнуть, когда кто-то кого-то или что-то «разлюбил». Но очень часто любовь уходит в глубины души человека, занятого обычными, повседневными вопросами. И вдруг свершается какая-то беда с объектом «былой» страсти, и человек вновь, пусть уже с изменившимися личностными возможностями, резко осознает, как несказанно дорог ему этот объект, скажем, родина, взывающая к защите.
Если без любви нет полноценной жизни в мире людей, а возможно, отчасти и в животном мире, тем более любовь нужна в педагогической деятельности. Русская православная педагогика неуклонно следовала идеологии, букве и духу любви к детям. Человек как таковой достоин любви, ибо в нем, даже в самом падшем, есть образ и подобие Божие, а дети, особенно в раннем возрасте «духовного первородства», по В.В. Зеньковскому, еще ближе к Богу, чем взрослые [4, с. 67].
Хотя ребенок или, как выражался Н.Ф. Федоров, «евангельское дитя» [12, с. 75] по своей внутренней духовной жизни - образ и подобие Божие, православная педагогика не только не исключала, а даже предполагала совмещение любви и некоторого насилия. Физические наказания ребенка не противоречат любви к нему, они скорее свидетельствуют о неравнодушии к детской судьбе, ибо опасно именно равнодушие как одна из психологических форм жестокого обращения с детьми. Вместе с тем важно, чтобы наказания не приобретали характер издевательства над личностью ребенка, не превращались в избиение его, в вымещение на нем жизненных неурядиц и страхов родителей, вообще педагогов.
Но в содержательном пространстве российской православной педагогики имела место и тенденция категорического отвержения физических наказаний. Идея любви к детям сохранялась, однако питалась больше новозаветными аргументациями, чем ветхозаветными постулатами. Подчеркивалось, что истинная любовь не нуждается в применении силы. В нормативно-правовом аспекте эта позиция победила, что выразилось в отмене физических наказаний в школе.
Нами установлено, что чем дальше педагогика уходила от концептуально-логической увязки смысла любви к детям с религией и церковью, тем меньше педагоги обращались непосредственно к термину «любовь». А если всё-таки обращались, то при этом либо переосмысливали своё отношение
к православной церкви и даже евангельским каноническим текстам, что было характерно для Л.Н. Толстого, либо выдвигали идею о создании «новой религии» (К.Н. Вентцель), либо делали упор на таких понятиях, как «долг», «справедливость» и т.п. (П.Ф. Каптерев, А.Н. Острогорский и другие).
Явное отодвигание термина «любовь к детям», «любовь к педагогической деятельности» обусловлено не только возрастанием роли светского, а то и атеистического начала в духовнонравственном воспитании молодых поколений, но и всё большим проникновением в педагогику научнопозитивистских воззрений, нацеленных на дальнейшее развитие педагогики посредством более строгих и конкретных понятий, применения педологических методов изучения детей (В.Мёйман, А.Нечаев).
В 20-30-е гг. XX в. все эти мнения встретились с жестким прагматизмом классовой борьбы, со спешно создаваемой системой спасения беспризорных детей от голода, от преступного пути жизни. И хотя утверждалось, что если бы у большевиков не было любви к человеку, то не было бы и социалистической революции, всё же социально-педагогическая действительность в то время была слишком тяжелой, порой страшной и трагической, чтобы исходить прямо из постулата «любви к детям».
А.С. Макаренко как раз и не исходил. Он полагал, что понятие «любовь» находится как бы на поверхности теории и практики воспитания тогда, когда личность и деятельность воспитателя ограничивались рамками «уединенного деятеля» в системе «парной педагогики». Воспитатель, по Макаренко, - «живой деятель, цель которого служить регулятором внешних по отношению к нему и к воспитаннику хозяйственных и бытовых явлений. Воспитывает не воспитатель, а среда... В живом быту коммуны воспитанник не должен чувствовать себя объектом воспитания, он должен ощущать прикосновения точной логики нашего общего хозяйства и требования здравого смысла, которые предъявляются к нему со стороны различных сторон нашего быта» [6, с. 168-170].
Теоретико-методологический статус понятия любви к детям у Макаренко довольно низок. Макаренко не склонился ни к сентиментализму старой религиозной педагогики, ни к психолого-педагогическому «реализму» педологии. Он создал свой понятийный аппарат коллективистической педагогики.
А.С. Макаренко отнюдь не отрицал колоссальную значимость любви к детям, но он перевел этот, в общем-то, эмоционально-духовный термин на конкретный язык своей новаторской педагогики, в понятийном аппарате которой доминировали буква и дух воспитания в коллективе и через коллектив, взаимной ответственности личности и коллектива, всестороннего развития личности, завтрашней радости, перспективных линий, параллельного педагогического действия, авансирования личности, труда и игры и т.п. Система базовых понятий педагогики А.С. Макаренко и их особенности фундаментально раскрыты в работах А.А. Фролова и других известных, в т.ч. иностранных, макаренковедов.
Напротив, труды В.А. Сухомлинского изобилуют терминологией и пафосом любви. Уже на первых страницах книги «Сердце отдаю детям» Сухомлинский несколько раз употребляет слово «любовь» либо его синоним - «привязанность» [10, с. 3-7].
При этом Сухомлинский четко выделяет в любви, с одной стороны, служение учителя детям, а, с другой - момент «своих» детей - «своих» в том смысле, что он с первых дней пребывания ребенка в школе до получения аттестата зрелости поднимается с ним со ступеньки на ступеньку, непосредственно заботится о его умственном, нравственном, эстетическом, эмоциональном, физическом развитии, имеет с ним общие духовные интересы, передает ему свои духовные богатства [10, с. 3-11].
У В.А. Сухомлинского термин «любовь» концептуально, а не просто эмоционально связывается и с личностью учителя («Что значит хороший учитель? Это прежде всего человек, который любит детей.» [8, с. 42]) и вообще с отношением человека к самому себе и всему миру. По убеждению Сухомлинского, «.пусть дети твои любят красоту. Пусть ребенок любит все живое и красивое... «Любите маму», - говорит учитель, и сразу становится близким ребенку. Атмосфера любви к книге, уважения к книге, благоговения перед книгой - в этом заключается сущность школы и педагогического труда. Я - преподаватель литературы и, признаюсь, влюблен в свой предмет. первый источник, питающий детскую любовь к знаниям, - это высокая интеллектуальная культура учителей, и прежде всего директора школы. Радуюсь, что моя любовь к слову передается детям, захватывает их мысли и чувства» [8, с. 38,41,48,174].
Возвышая значимость любви для всего педагогического процесса, выдвигая на передний план самое понятие любви, Сухомлинский говорит вместе с тем и о справедливости, гуманности, доброте, чуткости, заботливости и т.п. Он подчеркивает, что все эти понятия отнюдь не являются абстрактными. Будучи включенными в реальную педагогическую культуру, в реальный образовательно-воспитательный процесс, они, несомненно, свидетельствуют о любви учителя к детям, к педагогической профессии. В.А. Сухомлинский, следовательно, подобно другим педагогическим мыслителям педагогически конкретизирует феномен любви. Так, совершенно ясно, что выражением любви является доброта. Но что такое доброта в отношении учителя к детям? В.А. Сухомлинский пишет: «Доброта - это не тон и не специально подобранные слова. Подлинный воспитатель - всегда человек широко эмоционального диапазона, он глубоко переживает и радость, и огорчение, и тревогу, и возмущение. Если дети чувствуют в этих человеческих страстях своего наставника правдивость - это и есть настоящая доброта» [9, с. 3].
О справедливости Сухомлинский пишет, что она «основа доверия ребенка к воспитанию. .Чтобы быть справедливым, надо до тонкости знать духовный мир каждого ребенка. Вот почему дальнейшее воспитание представлялось мне как всё более глубокое познание каждого ребенка» [8, с. 83].
По Сухомлинскому, «научиться любить детей нельзя ни в каком учебном заведении, ни по каким книгам, эта способность развивается в процессе участия человека в общественной жизни, его взаимоотношений с другими людьми. Но по самой природе своей педагогический труд -
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (44) 2009
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (44) 2009
Педагогика
повседневное общение с детьми - углубляет любовь к человеку, веру в него. Призвание к педагогической деятельности развивается в школе, в процессе этой деятельности» [8, с. 25].
Это очень важный тезис В.А. Сухомлинского. Мы его воспринимаем следующим образом: разумеется, любовь - это отчасти дар свыше, на что указывали многие мыслители, но в определенной степени (в какой именно - неизвестно никому) любовь есть следствие социального научения, результат относительно управляемого «погружения» человека в культуру общества. Благодаря этому «погружению», т.е. своей неизбежной связи с культурой, человек научается или должен научаться любви к ближнему и дальнему, к малой и большой родине, к самому себе, к свободе, к книге и т.п.
По нашему убеждению, акцентирование Сухомлинским идеи и понятия любви в педагогике -это уникальное явление в советской и постсоветской педагогике. В 80-х гг. появилась так называемая «педагогика сотрудничества», официально провозглашенная и описанная впервые в «Учительской газете» в виде отчетов о встречах учителей-экспериментаторов (Ш.А. Амонашвили, И.П. Волков, Е.Н. Ильин, В.А. Караковский, С.Н. Лысенкова, Л.А. Никитина, Б.П. Никитин, В.Ф. Шаталов, М.П. Щетинин и другие) [11]. В этих отчетах с особой силой говорилось о личности ученика, о ее свободе, спонтанности, субъектности, демократизации и гуманизации, о всестороннем и гармоническом развитии заложенных в каждом ребенке творческих сущностных сил, о необходимости замены «мероприятийной» воспитательной работы постоянно действующей стратегией педагогической поддержки и т.п. Значительно возвышены были идеи парного диалога с учителем, самовыражения, саморегуляции и неповторимости личности. При этом парадоксально: о любви почти ни слова. Вместо этого доминировал тезис: «Уважением к ребенку научим его уважать самого себя
- тогда он будет уважать других». По поводу данного тезиса известный критик «педагогики сотрудничества» Б.Т. Лихачев заметил: «Но в школьной практике учителя нередко сталкиваются с ситуацией, когда при всем их уважении к детской личности она не хочет уважать других, куражится, наглеет, издевается над сверстниками, взрослыми, становится хулиганствующей. В этих случаях очевидна необходимость педагогического воздействия, требования, наказания» [5, с. 423].
Свою основную задачу педагоги-экспериментаторы видели в разработке конкретных приемов и методов, которые учитывают особенности именно детей, делают их обучение более комфортным и интересным. В контексте нашего исследования особую ценность представляет вывод Ш.А. Амонашвили о том, что «методы, приемы, способы, формы обучения и воспитания, пройдя через душу педагога, согретую любовью к детям и наполненную чувством гуманности, становятся утонченными, гибкими, целенаправленными и потому эффективными. Нельзя говорить об эффективных методах воспитания и обучения, если неизвестно главное: каков человек педагог, который будет пользоваться этими методами, какая у него душа и какое сердце» [1, с. 11-12]. В другом направлении современной гуманистической педагогики, которое получило название «педагогика ненасилия» (В.Г. Иванов, А.Г. Козлова М.Л. Лезгина, В.Г. Маралов, В.А. Ситаров и др.) сущность любви к детям отразилась в понятии «ненасилие».
В.Г. Маралов и В.А. Ситаров определяют любовь как «усиление личностного начала в каждом ребенке». Только любящий педагог стремится произвести значимые изменения в своих воспитанниках, предоставляя им возможность самоопределиться и самореализоваться [7, с. 100-101].
Особо хочется выделить раздел «Здоровьесберегающая функция учительской любви» в книге
В.С. Безруковой о современном уроке [2]. По мнению, В.С. Безруковой, любовь является не только залогом душевного здоровья педагога, но и выступает гарантом профессиональной успешности .
Современное гуманистическое воспитание нацелено на гуманизацию межличностных отношений учителя и ученика. Данная цель может быть реализована только при учете личностных и индивидуальных особенностей обоих субъектов образования. «В процессе воспитательного взаимодействия педагог должен быть нацелен на то, чтобы узнать и принять воспитанника таким, каков он есть, помочь осознать цели развития. и способствовать их достижению., не снимая при этом меру ответственности за результаты.» [3, с. 56]. По нашему мнению, данное определение полностью вмещается в понятие «любовь к детям». Оно базируется на идеях гуманистической психологии, предметом изучения которой служит целостный человек в его высших, специфических только для человека проявлениях.
Обобщая все вышесказанное, отметим, что, во-первых, любовь в философских и педагогических воззрениях трактуется как смысложизненная ценность, без которой все на свете для человека утрачивает свою значимость; во-вторых, в педагогике собственно теоретический статус понятия «любовь к детям» не является достаточно высоким, так как построение различных педагогических систем предполагает определенное отвлечение от эмоционального содержания этого понятия и сосредоточение внимания на более строгом категориальном аппарате педагогического мышления, как это было характерно, например, для А.С. Макаренко. В-третьих, сегодня чувствуется некоторая ностальгия по понятию «любовь к детям», можно сказать, по возрождению того несколько романтического и поэтического пафоса любви к детям, который был присущ В.А. Сухомлинскому. Но совершенно ясно, что историко-педагогическое исследование любви к детям вполне актуально и в социальном аспекте, и в аспекте недостаточной научной разработанности этого понятия.
Список литературы
1. Амонашвили, Ш. А. В школу с шести лет // Педагогический поиск / Сост. И.Н. Баженова.
- М.: Педагогика, 1987. - С. 9-56.
2. Безрукова, В. С. Все о современном уроке в школе: проблемы и решения. - М.: Сентябрь, 2006. - Кн. 3 : Здоровьеберегающий урок. - 304 с.
3. Бордовская, Н. В., Реан, А. А. Педагогика : учебник для вузов. - СПб.: Питер, 2000. - 304 с.
4. Зеньковский, В. В. Психология детства. Екатеринбург : Деловая книга, 1995. - 347 с.
5. Лихачев, Б. Т. Педагогика. Курс лекций. - М.: Юрайт, 1998. - 464 с.
6. Макаренко, А. С. Очерк работы полтавской колонии им. Горького // А.С. Макаренко. Школа жизни, труда, воспитания. Учебная книга по истории, теории и практике воспитания / Сост. и коммент. А.А. Фролов, Е.Ю. Илатдинова. - Н.Новгород: Изд-во Волго-Вятской академии гос. службы, 2007.
- Ч. 1. Деловые и личные письма, статьи 1921-1928 гг. - С. 165-173.
7. Ситаров, В. А., Маралов, В. Г. Педагогика и психология ненасилия в образовательном процессе. - М.: Академия, 2000. - 216 с.
8. Сухомлинский, В А. Павлышская средняя школа // Сухомлинский В. А. Избранные пед. соч.: в 3 т. / Сост. О.С. Богдановский, В.З. Смаль, А.И. Сухомлинская. - М.: Педагогика, 1980. - Т. 2. - 383 с.
9. Сухомлинский, В. А. Разговор с молодым директором школы // Сухомлинский В.А. Избранные пед. соч.: в 3 т. / Сост. О.С. Богдановский, В.З. Смаль, А.И. Сухомлинская. - М.: Педагогика, 1981. - Т. 3. - С. 7-394.
10. Сухомлинский, В. А. Сердце отдаю детям. 5-е изд. - Киев: Радянска школа, 1974. - 288 с.
11. Учительская газета. - 1986. - 18 октября ; Учительская газета. - 1987. - 17 октября ; Учительская газета. - 1988. - 18 октября.
12. Федоров, Н. Ф. Философия общего дела // Русский космизм: Антология философской мысли. - М.: Педагогика-Пресс, 1993. - С. 69-78.
Literature
1. Amonashvili, S. A. In a school with six years // Pedagogical search / I.N. Bazhenov. - Moscow, 1987.
2. Bezrukova, V. S. All of today’s lesson in school: problems and solutions. - Moscow, 2006. Book 3 : Health-saving lesson. - 175 p.
3. Bordovskaya, N. V., Rean, A. A. Pedagogy. Textbook for high schools. - St. Petersburg, 2000. - 304 p.
4. Fedorov, N. F. The philosophy of the common cause // Russian cosmism: An Anthology of philosophical thought. - Moscow, 1993.
5. Likhachev, B. T. Pedagogy. Course lectures. - Moscow, 1998. - 464 p.
6. Makarenko, A. S. Sketch of work of Poltava colony named after Gorky // A.S. Makarenko. School of life, labor, education. Textbook on the history, theory and practice of education / A.A. Frolov, E.Y. Ilatdinova. - N.Novgorod, 2007. Part 1. Business and personal letters, articles 1921-1928.
7. Sitarov, V. A., Maralov, V. G. Pedagogy and psychology of non-violence in the educational process.
- Moscow, 2000. - 216 p.
8. Sukhomlinsky, V. A. Heart is given to children. 5-th edition. - Kiev, 1974. - 288 p.
9. Sukhomlinsky, V. A. Pavlyshskaya school / Sukhomlinsky V.A. Selected pedagogical works : in 3 vol. / O.S. Bogdanovsky, V.Z. Smal, A.I. Sukhomlinsky. - Moscow, 1980. - Vol. 2. - 383 p.
10. Sukhomlinsky, V.A. Conversation with the young director ofthe school / Sukhomlinsky V.A. Selected pedagogical works : in 3 vol. / O.S. Bogdanovsky, V.Z. Smal, A.I. Sukhomlinsky. - Moscow, 1981. - Vol. 3.
11. Uchitelskaja gazeta (Teacher’s Newspaper). - 1986. - 18 October ; Uchitelskaja gazeta (Teacher’s Newspaper). - 1987. - 17 October ; Uchitelskaja gazeta (Teacher’s Newspaper). - 1988. - 18 October.
12. Zenkovsky, V. V. Psychology of childhood. - Ekaterinburg, 1995. - 347 p.
УДК 811.1 В.Н. Яковлева*
Изучение проблемы мотивации самостоятельной учебной деятельности курсантов в процессе обучения иностранному языку
Работа представлена кафедрой военной педагогики и психологии Санкт-Петербургского военного института внутренних войск МВД России. Научный консультант - заслуженный деятель науки РФ, доктор педагогических наук, профессор В.Я. Слепов.
В статье анализируется проблема развития мотивации самостоятельной учебной деятельности курсантов в процессе обучения иностранным языкам в военном вузе, подводятся итоги опытноэкспериментального исследования данной проблемы.
Ключевые слова: мотивация; самостоятельная учебная деятельность; готовность курсантов к самостоятельной учебной деятельности; коммуникативные, познавательные и профессиональные мотивы.
* Яковлева, Валентина Николаевна, заведующая кафедрой иностранных языков Саратовского военного института внутренних войск МВД России, кандидат педагогических наук, доцент, Заслуженный работник высшей школы РФ. Тел. 8-452-26-41-03.
* V.N. Yakovleva, Chief of the Department of Foreign Languages of the Saratov Military Institute for the Internal Troops of RF Ministry of the Interior, a candidate of pedagogical sciences, an associate professor, an honorary worker of the R.F Higher School.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 4 (44) 2009
