CC BY
389
С. Г. Родин
ПОНЯТИЕ И СУЩНОСТЬ КРИМИНАЛЬНОЙ СУБКУЛЬТУРЫ CONCEPT AND ESSENCE OF CRIMINAL SUBCULTURE
В статье рассматриваются понятие и сущность криминальной субкультуры как негативного субкультурного образования, распространенного в молодежной среде и влияющего на криминализацию населения. Проводится анализ характерных особенностей, присущих криминальной субкультуре, существующей в современном российском обществе, раскрывается ее структура, способы и масштаб распространения.
The article discusses the concept and essence of the criminal subculture as a negative subcultural education that is widespread among young people and influences the criminalization of the population. The analysis of the characteristic features inherent in the criminal subculture existing in modern Russian society is conducted, its structure, methods and scale of distribution are revealed.
Культура любого общества, в том числе и современного российского, не является однородной, ей присущи субкультурные образования, которые отражают социальные, этнические, демографические особенности развития общества. В широком смысле под субкультурой понимается система норм, ценностей, установок, образцов и стилей поведения определенной социальной группы, отличная от господствующей в данном обществе нормативной культуры [1]. Одной из частных форм диф-ференцированности культуры выступает субкультура, формирующаяся в криминальных сообществах на основе антиобщественных жизненных целей, реализуемых в криминальной деятельности. Такую форму дифференцированной культуры принято определять термином «криминальная субкультура».
В последние несколько лет происходит довольно активная экспансия криминальной субкультуры на несовершеннолетних, что способствует формированию асоциального поведения, совершению правонарушений [2]. Проведено множество исследований, посвященных проблемам криминальной субкультуры, ее сущности, значению и роли как в криминальном мире, так и в гражданском обществе.
По мнению В. Ф. Пирожкова, который внес значительный вклад в исследование данной темы, под криминальной субкультурой понимается совокупность духовных и материальных ценностей, регламентирующих и упорядочивающих жизнь и преступную деятельность криминальных сообществ, что способствует их живучести, сплоченности, криминальной активности и мобильности, преемственности поколений [3]. В. Г. Громов определяет криминальную субкультуру как подвид культуры, нормы которой противопоставляются общепринятым социальным нормам и связаны с нарушением уголовно-правовых запретов [4]. Также короткую, но емкую дефиницию дает Ю. К. Александров, понимая под криминальной субкультурой образ жизнедеятельности лиц, объединившихся в криминальные группы и придерживающихся определенных законов и традиций [5]. А. А. Шемякина предлагает закрепить в теории криминологии и уголовно-исполнительного права понятие «криминальная субкультура» как образ жизни, систему политических, идеологических, правовых, нравственных, философских, религиозных, эстетических «норм», манеру поведения, образ мышления и традиции лиц, совершивших преступление или отбывавших (отбывающих) наказание в местах лишения свободы,
со своими отличительными чертами в зависимости от пола и возраста осужденных, режима исправительного учреждения, тяжести совершенного уголовно-правового деяния [6].
Несмотря на достаточную теоретическую проработанность понятия «криминальная субкультура», в действующем законодательстве отсутствует его легальное определение. В последнее время предпринимаются попытки официального закрепления данного термина. Так, членом Совета Федерации А. В. Беляковым 20 июля 2017 г. в Государственную Думу Российской Федерации был внесен проект федерального закона № 318286-7 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части запрета пропаганды криминальной субкультуры». Законопроектом предлагается дополнить Закон Российской Федерации «О средствах массовой информации», Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и Федеральный закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» положениями, запрещающими в средствах массовой информации и в информационно-телекоммуникационных сетях пропаганду криминальной субкультуры, выражающуюся в распространении информации о социокультурных ценностях преступного мира, направленной на формирование привлекательности криминального образа поведения. Комитет Государственной Думы по информационной политике, информационным технологиям и связи, а также Комитет Государственной Думы по безопасности и противодействию коррупции законопроект А. В. Белякова не одобрили. По мнению профильных комитетов, используемые в законопроекте термины «криминальная субкультура», «пропаганда криминальной субкультуры», «социокультурные ценности преступного мира» не определены действующим законодательством и представляют собой юридико-лингвистическую неопределенность [7].
Следует отметить, что отсутствие легального понятия «криминальная субкультура» вовсе не означает отсутствие в современном законодательстве России правовых инструментов, направленных на противодействие пропаганде криминального образа жизни. Так, например, статья 5 Федерального закона «О защите детей от информации, причиняющей вред здоровью и развитию» уже содержит ограничения, запрещающие распространение среди детей информации, обосновывающей или оправдывающей допустимость насилия и жестокости, побуждающей осуществлять насильственные действия по отношению к людям, оправдывающей противоправное поведение и т.д. Кроме того, следует обратить внимание на то, что стать-
ями 150, 151, 151.2 Уголовного кодекса Российской Федерации предусмотрена уголовная ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления и антиобщественных действий, в совершение действий, представляющих опасность для жизни несовершеннолетнего.
Термин «криминальная субкультура» активно используется в социологии, культурологии, криминологии и в средствах массовой информации. В основе философии криминальной субкультуры лежит отрицание устоявшихся в гражданском обществе традиций, отношений между людьми и официальными институтами, оправдание, поощрение и пропаганда преступного образа жизни. Философия криминальной субкультуры способствует героизации преступного поведения, позиционированию преступника как ни в чем не повинного человека.
По мнению И. В. Анфаловой, «криминальная субкультура по своей сущности агрессивна. Она вторгается в официальную культуру, девальвируя ее нормы, насаждая свои правила, ценности, атрибутику, ее нормы и ценности — важные факторы, способствующие выработке криминального стиля поведения в подростковой среде. Снизить социальный и психологический вред такого воздействия — одна из задач таких социальных институтов, как образование и семья. Социальный вред данного феномена заключается в том, что социализация личности проходит в уродливой форме, стимулируя ее (личность) на противоправное поведение и служа механизмом «воспроизводства» преступности в подростковой среде, провоцируя отклонения в характеристиках общения, специфическое восприятие себя, других людей и мира в целом» [8].
В. А. Шуняева прямо указывает на опасность такого социального феномена: «...Криминальная культура может развиваться в неформальной среде, которая не определена жесткими официальными рамками правил поведения . становление и развитие личности несовершеннолетнего, в данном случае, происходит в рамках закрытого сообщества . у каждого из таких сообществ есть свои правила и нормы, а также атрибутика, определяющая их принадлежность к той или иной группе» [9].
В научном сообществе и практике сложилось устойчивое мнение о том, что криминальной субкультуре, в отличие от любой другой (в том числе подростково-юношеской), присущ преступный образ жизни, что находит свое выражение в характерных особенностях (признаках), проявляющихся традиционно как в исправительных, воспитательных, образовательных организациях, так и за их пределами. Среди таких специфических черт криминальной субкультуры, как правило, выделяют:
- отрицание общепринятых норм, попрание прав личности, выраженное в жестоком и циничном отношении к законопослушным гражданам,
слабым и беззащитным, отсутствие чувства сострадания;
- тесную связь с уголовными традициями;
- жесткую иерархию (наличие своеобразного «табеля о рангах»);
- обязательность следования установленным нормам и правилам;
- наличие враждующих группировок, борющихся за определенные сферы влияния (незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ, организация занятия проституцией, ритуальные услуги и т.д.);
- поощрение низменных инстинктов и любых форм асоциального поведения;
- отрицание трудовой деятельности и обесценивание результатов труда (проявление фактов вандализма);
- неуважение прав собственников (совершение и оправдание хищений);
- нечестность и скрытность по отношению к «чужим»;
- распространённость тюремной лирики;
- наличие фактов вымогательства денежных средств, одежды, продуктов питания и т.д.;
- использование в речи уголовного жаргона;
- нанесение татуировок;
- поощрение циничного отношения к женщине, половую распущенность, насильственный и добровольный гомосексуализм;
- членовредительство и симуляцию заболеваний;
- распространенность азартных игр;
- наличие кличек;
- отказ от участия в общественных мероприятиях и иных позитивных форм общественной жизни;
- наличие отмеченных специальными знаками столов, посуды и т.д. для «обиженных» и «опущенных»;
- эксплуатацию «обиженных» и «опущенных», глумление над ними;
- наличие «прописки»;
- групповой характер нарушения порядка;
- распространенность различных поделок и иной криминальной атрибутики (ножи, браслеты, сувениры и т.д.).
Также отличительной особенностью криминальной субкультуры является то, что она служит не только для удовлетворения «духовных» потребностей преступного мира, но и для его финансирования, обеспечения его жизнеспособности как в пенитенциарных учреждениях, так и в гражданском обществе.
В современных реалиях обращает на себя отдельное внимание такая характеристика (признак) криминальной субкультуры, как тенденция к расширению географии и круга вовлеченных участников.
Это проявляется в активной пропаганде криминального образа жизни в средствах массовой информации, среди которых особую роль играет информационно-телекоммуникационная сеть Интернет, которая предоставляет новые возможности для распространения криминальной субкультуры (главным образом, через социальные сети, созданные для общения). Так, например, в различных субъектах Российской Федерации (Забайкальском, Пермском и Краснодарском краях, республиках Бурятия и Татарстан, Свердловской и Иркутской областях, городе Санкт-Петербурге) участились факты проявления криминальной субкультуры «АУЕ» — «арестанско-уркаганское единство» или «арестанский уклад един». В социальной сети «ВКонтакте» постоянно создаются группы (по разным оценкам, с общим количеством участников более 500 тысяч), тематика сообщений в которых сводится к одурманиванию воровской романтикой, пропаганде и романтизации криминального образа жизни, воровских понятий и уголовного мировоззрения. Поэтому пристальное внимание со стороны МВД России и других субъектов профилактики к этой проблеме закономерно.
Анализируя понятие и сущность криминальной субкультуры, нельзя не обратиться к еще одному сугубо теоретическому вопросу, который является предметом научной дискуссии, развернувшейся вокруг рассматриваемого явления. Этот вопрос обусловлен разграничением таких социальных явлений, как субкультура и контркультура. Соответственно, в криминологической науке возникает проблематика о допустимости использования этих терминов, что обуславливает наличие конкуренции между таким терминологическим оборотом, как «криминальная субкультура», и термином «контркультура», который можно использовать в различных терминологических конструкциях (например: «криминальная контркультура», «уголовная контркультура» или «контркультура уголовного мира» и т.п.).
В современной культурологической и социологической мысли в качестве основного различия между субкультурой и контркультурой рассматривается то обстоятельство, что контркультура открыто противопоставляет себя господствующей культуре и стремится к ее замене [11]. С этой позиции так называемому криминальному миру «невыгодно» трансформироваться в контркультуру, так как существующая сегодня господствующая культура является для него в определенном смысле источником существования. Достаточно парадоксальной представляется модель общества, в котором господствующая культура может быть заменена на контркультуру, в основе которой лежат исключительно ценности криминального мира. Каким ценностям тогда эта криминальная идеология
будет себя противопоставлять и из чего черпать ресурсы для существования? В этом ракурсе существование такого социального феномена, как «криминальная субкультура», достаточно логично. С другой стороны, как ранее отмечалось, в основе криминальной субкультуры лежит отрицание общепринятых в обществе ценностей и отношений, одобрение и пропаганда преступного образа жизни. Уголовный закон защищает правоохраняемые блага и интересы личности, общества и государства от преступных посягательств. Тем самым он является предметом негативного отношения со стороны лиц, ведущих преступный образ жизни и лиц, придерживающихся или одобряющих ценности криминального мира. Негативное отношение к уголовному закону трансформируется в отрицание практически всего существующего права. Несомненно, что право является одной из форм выражения тех ценностей, которые существуют в господствующей культуре.
С этой позиции совершенно очевидно, что криминальная субкультура неизбежно стремится к такой форме, как контркультура, и в этом смысле достаточно затруднительно провести различия между ними.
На основании изложенного можно резюмировать, что в общем смысле криминальная субкультура — это часть общей культуры общества, представляющая собой систему духовных и материальных ценностей, традиций и обычаев, присущих социальным группам (сообществам), имеющим криминальную направленность. Криминальная субкультура носит исключительно негативный характер, служит мощным инструментом пропаганды криминального образа жизни и средством воспроизводства преступности. Жизнь многих несовершеннолетних, вовлеченных в криминальную субкультуру, изменяется кардинально, как правило, вернуться к нормальному образу жизни им чрезвычайно сложно.
ЛИТЕРАТУРА
1. Клеймбер Ю. А. Криминальная девиант-ность подростково-молодежных субкультур // Общество и право. — 2013. — № 3 (45). — С. 281.
2. Иванченко Р. Б., Буслов М. М. Идеология как инструмент противодействия криминальной субкультуре «А.У.Е.» // Уголовно-процессуальная охрана прав и законных интересов несовершеннолетних : сборник статей. — Воронеж : Воронежский институт МВД России, 2018. — № 5. — С. 49.
3. Пирожков В. Ф. Криминальная психология. — М., 2007. — С. 110.
4. Громов В. Г. Российская криминальная субкультура: философский аспект // Теология. Философия. Право. — 2017. — № 2 (2). — С. 45.
5. Александров Ю. К. Очерки криминальной субкультуры. — М. : Права человека, 2001. — С. 8.
6. Шемякина В. В. Криминальная субкультура в современной России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Челябинск, 2010. — С. 9.
7. Система обеспечения законодательной деятельности (Раздел «Законопроекты и проекты постановлений») [Электронный ресурс]. — URL: http://sozd.parliament.gov.ru /bill/318286-7 (дата обращения: 15.05.2019).
8. Анфалова И. В. Криминальная субкультура как фактор, влияющий на личность и поведение
подростков девиантного и делинквентного поведения // Культура, личность, общество в современном мире: методология, опыт эмпирического исследования : сборник материалов XIV международной конференции (17—18 марта 2011 г.) : в 2 ч. Ч. 1. — Екатеринбург : Уральский государственный университет, 2011. — С. 492.
9. Шуняева В. А. Криминальная субкультура несовершеннолетних // Актуальные проблемы уголовного права, криминологии, уголовного процесса и уголовно-исполнительного права: теория и практика : сборник материалов V Международной научно-практической конференции (16— 17 апреля 2016 г.). — Тамбов : Издательский дом ТГУ имени Г. Р. Державина, 2016. — С. 430.
10. Официальный сайт Президента России (Раздел: «События») [Электронный ресурс]. — URL: http ://kremlin.ru/events/president/news/53440 (дата обращения: 15.05.2019).
11. Кравченко А. И. Культурология : учебник. — М. : Велби, Проспект, 2008. — С. 40—41.
12. Культурология : учебник / под ред. Ю. Н. Солонина, М. С. Кагина. — М. : Высшее образование, 2009. — С. 284—285.
REFERENCES
1. Kleymber Yu. A. Kriminalnaya deviantnost podrostkovo-molodezhnyih subkultur // Obschestvo i pravo. — 2013. — № 3 (45). — S. 281.
2. Ivanchenko R. B., Buslov M. M. Ideologiya kak instrument protivodeystviya kriminalnoy subkul-ture «A.U.E.» // Ugolovno-protsessualnaya ohrana prav i zakonnyih interesov nesovershennoletnih :
sbornik statey. — Voronezh : Voronezhskiy institut MVD Rossii, 2018. — № 5. — S. 49.
3. Pirozhkov V. F. Kriminalnaya psihologiya. — M., 2007. — S. 110.
4. Gromov V. G. Rossiyskaya kriminalnaya subkultura: filosofskiy aspekt // Teologiya. Filoso-fiya. Pravo. — 2017. — № 2 (2). — S. 45".
5. Aleksandrov Yu. K. Ocherki kriminalnoy subkulturyi. — M. : Prava cheloveka, 2001. — S. 8.
6. Shemyakina V. V. Kriminalnaya subkultura v sovremennoy Rossii: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. — Chelyabinsk, 2010. — S. 9.
7. Sistema obespecheniya zakonodatelnoy deyatelnosti (Razdel «Zakonoproektyi i proektyi postanovleniy») [Elektronnyiy resurs]. — URL: http://sozd.parliament.gov.ru /bill/318286-7 (data obrascheniya: 15.05.2019).
8. Anfalova I. V. Kriminalnaya subkultura kak faktor, vliyayuschiy na lichnost i povedenie po-drostkov deviantnogo i delinkventnogo povedeniya // Kultura, lichnost, obschestvo v sovremennom mine: metodologiya, opyit empiricheskogo issledovaniya : sbornik materialov HIV mezhdunarodnoy konferentsii (17—18 marta 2011 g.) : v 2 ch. Ch. 1. — Ekaterinburg : Uralskiy gosudarstvennyiy universitet, 2011. — S. 492.
9. Shunyaeva V. A. Kriminalnaya subkultura nesovershennoletnih // Aktualnyie problemyi ugolovnogo prava, kriminologii, ugolovnogo protsessa i ugolovno-ispolnitelnogo prava: teoriya i praktika : sbornik materialov V Mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii (16—17 aprelya 2016 g.). — Tambov : Izdatelskiy dom TGU imeni G. R. Derzhavina, 2016. — S. 430.
10. Ofitsialnyiy sayt Prezidenta Rossii (Razdel: «Sobyitiya») [Elektronnyiy resurs]. — URL: http://kremlin. ru/events/president/news/53440 (data obrascheniya: 15.05.2019).
11. Kravchenko A. I. Kulturologiya : uchebnik. — M. : Velbi, Prospekt, 200S. — S. 40—41.
12. Kulturologiya : uchebnik / pod red. Yu. N. Solonina, M. S. Kagina. — M. : Vyisshee obrazovanie, 2009. — S. 2S4—2S5.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Родин Станислав Геннадьевич. Преподаватель кафедры уголовного права и криминологии. Воронежский институт МВД России.
Россия, 394065, г. Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (473) 200-53-32.
Rodin Stanislav Gennadyevich. Lecturer of the chair of Criminal Law and Criminology. Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia.
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (473) 200-53-32.
Ключевые слова: криминальная субкультура; криминализация общества; антиобщественные установки; несовершеннолетние.
Key words: criminal subculture; criminalization of society; antisocial installations; minors.
УДК 343.971
