CC BY
125
18. Проективное мировоззрение предполагает культуру, ценностно ориентированную на будущее, ибо будущее есть пространство созидания. Это определение относится к целостному характеру культуры. Культуре, полагающей полноту Истины вне эволюционного процесса, естественно смотреть в прошлое. Ибо настоящее всегда нигилистично, а вечные, вневременные ценностные образцы должны обладать весомой реальностью. Нигилистическое мировоззрение пытается основывать культуру на настоящем. Проективная философия предполагает прометеевскую культуру, похищающую Вечный Огонь у мнимых богов прошлого и передающую его человеку, то есть его законному владельцу.
В. А. Шумаков
ПОНЯТИЕ ЭВРИСТИЧЕСКОЙ ИНТУИЦИИ В КОНТЕКСТЕ ИДЕЙ И ПРИНЦИПОВ СИНЕРГЕТИЧЕСКОЙ ПАРАДИГМЫ
Анализируются понятия «познание», «научное
исследование», «интуиция», «интуитивно-эвристическое
познание» и их взаимоотношения; проводится описание основных моментов интуитивно-эвристического познания. Эвристическая интуиция представлена как момент развивающейся системы знания, характеризуя систему знания как спонтанно развивающуюся, саморазвивающуюся систему. Основные выводы создают основу формирования синергетизированной модели интуитивно-эвристического познания (эвристической интуиции).
В статье ставится цель в контексте отдельных идей и методологических принципов синергетической парадигмы изложить эскиз модели феномена интуитивно-эвристического познания, ради краткости обозначаемого далее как «эвристическая интуиция». С термином «модель» связывается множество смыслов и значений. По своему воплощению моделью может быть механическая конструкция, вербализованные концептуальные конструкты, считающиеся описанием исследуемых объектов и др. Поскольку не существуют естественные объекты, которые по самой своей природе являются моделями других объектов, к моделям относятся создаваемые субъектом познания материальные или вербализованные интеллектуальные конструкты, предназначаемые для репрезентации исследуемых объектов. При создании моделей субъект познания руководствуется своими
познавательными интересами и установками, своим аспектом «видения» объектов моделирования. Он сам определяет, какие известные характеристики оригинала ему желательно закрепить в модели. В этой связи можно считать весьма удачной характеристику модели, данную П. Ачинстайном, как «множества допущений или постулатов», используемых субъектом в функции описания объектов познания. Модель, модельный объект, с одной стороны, как пишет М. Бунге, «представляет собой только перечень свойств», а с другой стороны, модель является идеализацией объекта познания1. Сказанное полностью определяет границы нашего использования моделирования в исследовании эвристической интуиции. Мы исходим из понимания модели как вербализованного перечня свойств, допущений и постулатов, с той или иной степенью идеализации репрезентирующего объект познания (в нашем случае — эвристическую интуицию).
Исходя из изложенного, мы будем называть моделью эвристической интуиции (интуитивно-эвристического познания) перечень вербализованных обобщенных характеристик, с известной степенью идеализации репрезентирующий оригинал (любой конкретный случай реализации эвристической интуиции). Такая модель в определенном отношении будет отличаться от оригинала, одновременно находясь в отношении сходства со своим оригиналом в некоторых других аспектах. Замещая оригинал, модель обеспечивает возможность получения нового знания об оригинале с помощью изучения самой модели.
Изучение феномена эвристической интуиции предполагает обращение к анализу понятий «познание», «научное исследование», «интуиция», «интуитивно-эвристическое познание» и их
взаимоотношений. Самым широким из указанных понятий является понятие «познание», содержание которого мы рассмотрим, ориентируясь на высшую форму познавательной деятельности — научное познание. Для общей характеристики научного познания А. Эйнштейн и Л. Инфельд использовали образ лабиринта. В ходе научного познания исследователь пытается найти себе путь в лабиринте наблюдаемых фактов, упорядочить мир чувственных восприятий, свободно изобретая в этих целях понятия и теории. Образ лабиринта Эйнштейна и Инфельда выделяет основные составляющие научного познания, такие, как установление фактов с помощью наблюдения, свободное изобретение понятий и теорий, упорядочение фактов и чувственных восприятий с помощью изобретенных понятий и теорий. Мы добавим к этому еще проверку научных теорий с помощью использования их объяснительного и предсказательного потенциала.
В познании внешнего мира реализуются две главные способности человека — способность получать чувственные впечатления (ощущения, восприятия, представления) и отдавать себе отчет о наличии таких впечатлений (восприимчивость впечатлений) и способность извлекать информацию о предметах познания из чувственных образов, понятий и теорий. В работах по теории познания обычно подчеркивается взаимосвязь и взаимозависимость ощущений, восприятий,
представлений, понятий, теорий. Однако имеет определенный позитивный смысл рассмотрение указанных способностей и перечисленных форм познания в качестве рядоположенных, поскольку в этом проявляется обычная практика анализа (расчленения) объекта познания (в данном случае самого процесса познания), «вычленения» в абстрактной форме существенных сторон и моментов объекта познания2. Только такое вычленение создает предпосылки для описания взаимосвязи, взаимопереходов, движения самих субъективных познавательных форм.
В процессе научного познания объекты как конкретные целостности живой действительности «трансформируются» в «мысленные целостности, мысленные конкретности». Материальные объекты в сознании познающего «Я» «дематериализуются», предметы и их свойства — линии, цвета, формы, звуки и т. п. — утрачивают свои материальные свойства.
Высшей целью научного познания является открытие закона, всеобщей, необходимой существенной связи (связи сущностей). Поэтому открытие закона осуществляется в контексте познавательного движения от «видимости», лежащей на поверхности явления, к внутренней сущности. «:...Если бы форма проявления и сущность вещей
непосредственно совпадали, то всякая наука была бы излишней» (К. Маркс). Уже «трансформация» объектов действительности в «факты субъективности» познающего «Я» и проникновение познающего «Я» во внутреннюю сущность объектов познания с помощью абстракции показывают, что познание является процессом, распадающимся на «глобальные» ступени и уровни и на более дробные подступени и подуровни. На этих ступенях и уровнях формы логического мышления играют различную роль. Так, переход от имеющегося знания к новому знанию может быть результатом познавательного процесса, протекающего под контролем законов логики и принципов научного метода. Новый познавательный продукт оказывается в этом случае заключительным звеном цепочки логических действий и операций,
непосредственным результатом логического мышления, рациональной рассудочной и разумной деятельности интеллекта.
Однако научное познание далеко не всегда имеет характер непрерывной цепочки логических операций и действий, выводов и рассуждений. При переходе от одной ступени, одного уровня к другим ступеням и уровням познания исследователь нередко сталкивается с трудностями использования чисто логических способов такого перехода. Складывается ситуация, когда исследователь оказывается не в состоянии преодолеть чисто логическим путем, на основе принципов научного метода границу, отделяющую одну стадию познания от другой. Такие трудности могут возникать, например, в случае перехода от простого описания фактов к их теоретической систематизации и объяснению или на стадии поиска эмпирических истоков теоретических конструкций. Трудности подобного рода, как показывает опыт научного познания, вынуждают исследователя «перескакивать» через неподдающиеся логике границы и стадии познания. Например, от общего осмысления проблемы исследователь иногда сразу переходит к выдвижению рабочей гипотезы относительно решения проблемы, минуя собирание и описание эмпирических фактов, систематического поиска методов решения проблемы. Перескакивание через границы и стадии познания может иметь как характер осознанного «обхода» возникающих трудностей, так и характер неосознаваемого скачка. Выделенные процессы чисто логического движения к решению познавательных проблем и движения в форме неосознанного «проскакивания» границ и этапов разводят, в сущности, два возможных способа решения познавательных проблем: логический и интуитивный3.
С термином «интуиция» различные философы связывают разные смыслы. Можно выделить следующие основные трактовки интуиции: внечувственное постижение особой мистической реальности (Фома Аквинский, Николай Кузанский); непосредственное, не опирающееся на доказательство усмотрение, созерцание объекта познания (Спиноза, Лейбниц, Кант); интеллектуальное познание, в ходе которого человек одновременно мыслит и созерцает (Декарт); непосредственное проникновение в глубины индивидуального сознания, воли, жизни, экзистенции (Фихте, Бергсон) и др. В ХХ столетии объектом исследования философов, психологов и представителей конкретной науки стал особая форма интуиции, названная эвристической интуицией. Обычно эвристическая интуиция сводилась к феномену догадки, внезапного озарения решением сложной проблемы4.
В отличие от общепринятой трактовки эвристической интуиции как неожиданного мгновенного озарения, приводящего к решению познавательной проблемы, мы рассматриваем эвристическую интуицию как процесс, одним из этапов которого является указанное внезапное, неожиданное озарение, в котором решение проблемы не является конечным звеном непрерывной цепочки логических выводов и рассуждений. Чтобы оттенить отличие нашего понимания эвристической интуиции от других ее концепций, мы приравниваем смысл термина «эвристическая интуиция» к смыслу термина «интуитивно-эвристическое познание». При этом мы опираемся на описание собственных примеров интуитивно-эвристического познания, данное А. Пуанкаре, и описание академиком Б. М. Кедровым интуитивно-эвристического познания на примере открытия Д. И. Менделеевым периодической системы элементов5.
Напомним основные моменты описания интуитивно-эвристического познания, данного А. Пуанкаре. Эвристическую интуицию (будем далее употреблять этот термин) А. Пуанкаре рассматривает в контексте научного (математического) творчества, которое сводится к созданию новых полезных комбинаций из уже известных, но до сих пор считавшихся не связанными друг с другом фактов (знаний) из очень удаленных друг от друга областей. Творить — значит выбирать полезные комбинации из большого (в математике, как правило, из бесконечного) количества вариантов, для исследования которых не хватит всей жизни.
При этом в поле зрения сознания должны попадать лишь полезные или
6
имеющие признаки полезных варианты .
Творчество в науке всегда имеет форму решения проблемы, которая в зрелой науке возникает в рамках определенной теории (системы знания) и порождается проблемной ситуацией7. При решении сложных научных проблем первоначальные попытки сознательного выбора полезных комбинаций из имеющихся элементов знания нередко оказываются безрезультатными. Часто именно при работе над трудным вопросом с первого раза не удается ничего хорошего. Но затем после более или менее длительного перерыва в осознанных поисках решения (после «периода отдыха») вдруг неожиданно, без сопровождения осознанными рассуждениями и логическими выводами в голову приходит нужная идея. Остается предположить, что период перерыва в осознанном поиске решения проблемы был заполнен бессознательной работой поиска8.
Бессознательная работа возможна и плодотворна лишь тогда, когда ей предшествует и за ней следует осознанная работа. Безрезультатная предшествующая осознанная работа не бесполезна — она является
необходимым условием работы бессознательной «машины» поиска решения, поскольку запускает работу указанной «машины». Подсознательная работа играет основную роль в научном (математическом) творчестве.
Знания как элементы будущих полезных комбинаций (решений проблем) до начала бессознательной работы как бы неподвижны, не встречаются и не соединяются друг с другом. Система такого знания находится в стационарном состоянии. Предварительная, безуспешная осознанная работа приводит в движение «застывшую» систему знаний как элементов возможных полезных комбинаций, решений проблемы. Она сообщает имеющейся системе знаний импульс, переводящий потенциальную энергию «застывшей» структуры знания в энергию движения ее элементов. Элементы системы знания (конечно, относящегося к тем или иным предметным областям познания) во время бессознательной работы приходят в голове исследователя в хаотическое беспорядочное движение («мельтешение»), совершая «свободный танец» как «туча мошек» или молекулы газа. При взаимном столкновении они и образуют новые комбинации, новые сочетания, дающие решение проблемы. Бессознательный поиск решения проблемы успешен только в том случае, если на стадии предварительного осознанного поиска актуализируется хотя бы один элемент будущей полезной для решения проблемы комбинации. Подсознание формирует тысячи комбинаций из элементов существующего знания, но выталкивает в сознание только полезную комбинацию. Следовательно, подсознание выбирает и критерием этого выбора является чувство красоты, гармонии. Элементы гармонично располагаются в целое. Гармония пробуждает интуицию.
Бессознательный поиск, как правило, не всегда ведет к правильному решению научной проблемы. Поэтому после стадии бессознательной работы вступает в дело сознание, функция которого проявляется в проверке, доказательстве найденного интуитивно решения, в выведении непосредственных следствий из него и т. п.
В описании эвристической интуиции, данном А. Пуанкаре, мы усматриваем ряд интересных моментов, позволяющих охарактеризовать эвристическую интуицию в свете синергетической парадигмы как формы «видения» объекта познания. Прежде всего, эвристическая интуиция является системным феноменом, элементом или моментом системы знаний. Возникающие в системе существующего знания познавательные проблемы, решение которых оказывалось безуспешным на уровне сознательной работы, выполняют функции пускового механизма
эвристической интуиции. Система существующего знания дает материал для формирования результатов эвристической интуиции.
Эвристическая интуиция не просто момент системы знания, но момент развивающейся системы знания. Феномен эвристической интуиции характеризует систему знания как спонтанно развивающуюся, саморазвивающуюся систему. Эвристическая интуиция осуществляется непосредственно не под руководством осознанной воли, но спонтанно, бессознательно. Здесь человеческий ум действует «сам по себе» (А. Пуанкаре).
Эвристическая интуиция является реализацией спонтанного механизма развития системы знания, характеризующейся имманентным потенциалом саморазвития. Сама эвристическая интуиция достраивает и расширяет систему знания.
Эвристическая интуиция реализует спонтанное развитие системы знания как процесс самоорганизации. До обнаружения в существующей системе знаний глубоких проблем (противоречий, несоответствий и т. п.) эта система предстает в образе стационарного, организованного состояния. Возникновение проблемных ситуаций низвергает стационарное состояние. В силу потребности достичь новых результатов элементы стационарной системы идеально расторгают свои связи, предстают в состоянии системы с хаотическим, неорганизованным движением элементов. Только такой переход может создать возможность неожиданных новых комбинаций элементов. Именно в этом хаотическом состоянии система предшествующего знания предзадается эвристической интуицией, результат которой образует новую структуризацию элементов и порождает новую организацию системы знаний. В переходе от хаоса к организации состоит суть самопроизвольной самоорганизации. Процесс самоорганизации знания связан, таким образом, с прохождением через точки неустойчивости системы.
Точки неустойчивости системы знания порождаются формулировками проблемных вопросов, каждый из которых выражает определенную меру неопределенности знания. Неопределенность, проблематичность знания возникает всякий раз, когда существуют различные альтернативные, возможные ответы на вопрос, но заранее не известно, какие именно ответы являются правильными. Создается ситуация принципиально непредсказуемого правильного ответа на проблемный вопрос. Постановка проблемного вопроса обозначает точку бифуркации, разветвления дальнейших путей развития системы знаний. Поиск правильного ответа в этой ситуации можно характеризовать
метафорически как «блуждание» самоорганизующейся системы по полю возможных путей развития, т. е. как флуктуации системы.
Неожиданно получаемый в результате эвристической интуиции правильный ответ на проблемный вопрос, с одной стороны, реализует один из возможных путей развития системы знания. С другой стороны, в силу спонтанного характера эвристической интуиции, неожиданно переводящего систему знания в новое и более организованное состояние, реализуется одновременно «эмерджентный» и скачкообразный тип изменения системы знаний. Таким образом, точка бифуркации в развитии системы знания преодолевается неожиданным интуитивно-эвристическим скачком.
Следует также иметь в виду, что важнейшим моментом научного творчества является ориентация на так называемое дивергентное мышление, которое предполагает, что на один и тот же вопрос может быть множество одинаково правильных и равноправных ответов. Такое мышление отличается от конвергентного мышления, ориентирующегося на однозначное решение, снимающее проблему как таковую.
Соединение далеко отстоящих друг от друга элементов знания из разных областей в новую комбинацию трудно себе представить без участия некоего рода зависимости их друг от друга в хаотическом состоянии системы. Это трудно выразить, но элементы знания, образующие новые устойчивые комбинации как форму решения проблемы, должны как-то «чувствовать» друг друга в хаотическом состоянии системы, чтобы найти друг друга и соединиться в новой комбинации. Метафора «чувствовать», конечно, является слабым выражением синергетического понятии когерентности (согласованности поведения).
Таковы некоторые «допущения и постулаты», которые мы кладем в основу формирования синергетизированной модели интуитивноэвристического познания (эвристической интуиции).
Примечания
1 См.: Бунге М. Интуиция и наука. М., 1967.
2 См:. Наука и научное творчество / Под ред. М. М. Карпова. Ростов н/Д.,
1981.
3 См.: Асмус В. Ф. Проблема интуиции в философии и математике: Очерк истории XVII — начала XX в. М., 1965.
4 См.: Суханов К. Н. Критический очерк гносеологии интуиционизма. Челябинск, 1973.
5 См.: Кедров Б. М. День одного великого открытия: Об открытии
периодического закона Д. И. Менделеевым. М., 1958; Пуанкаре А.
Математическое творчество // Жак Адамар. Исследование психологии процесса изобретения в области математики. М., 1983. С. 135-145.
6 См.: Пуанкаре А. Указ. соч. С. 135-145.
См.: Рузавин Г. И. Методы научного исследования. М., 1975.
8 См.: Пуанкаре А. Указ. соч. С. 135-145.
I
^ I'
