CC BY
14
значение приобретает идея о роли и развитии регионов как системное представление различных взглядов, выражающих коренные интересы больших социальных групп (народов, классов, общностей, социальных движений), как продукт самостоятельного регионального мышления и деятельности, как организующая основа российской государственности. Поскольку на сегодняшний день существуют реальные риски дестабилизации этнополитиче-ской и экономической обстановки в одном из геополитически и экономически значимых регионов России, необходимо совершенствовать и применять региональный антиконфликтологический менеджмент.
«Проблемы социально-экономического и этнополитического развития южного макрорегиона»,
Ростов н/Д., 2012 г., с. 137-146.
Андрей Баранов,
доктор политических наук (Кубанский государственный университет) ПОЛИТИЗАЦИЯ ИСЛАМА В СОВРЕМЕННОМ КРЫМУ: КОНФЛИКТОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Актуальность темы вызвана тем, что исламские религиозные объединения - влиятельный актор политических процессов в современном Крыму. Особое внимание привлекают такие аспекты, как причины конфликтности, диспозиция и стратегии сторон конфликтов, взаимодействие внутриэтнических и внешних факторов конфликтности. Выявление конфликтогенного потенциала политизации ислама в Крыму важно для сравнительного анализа рисков национальной безопасности в постсоциалистических странах. Крым играет важную геополитическую роль в Черноморском трансграничном регионе, политико-конфессиональные процессы в Крыму влияют также на российский Северный Кавказ.
Методологическую основу исследования составляет конструктивизм. Это позволяет осмыслить конфессиональный конфликт как столкновение акторов политики в их стремлении осуществлять свои интересы, связанные с публичной властью, влиянием на государственную политику и статусом в общественной иерархии. Субъектом конфессионального конфликта выступает не сообщество верующих в целом, а лидеры и элиты религиозных организаций.
Они используют религиозные системы, их мировоззренческие, организационные и обрядовые принципы в своих прагматических интересах; конструируют политизированные мифы и установки деятельности. Политизированная, вовлеченная в конфликт часть верующих является проводником данного воздействия. Религия представляется средством этнополитической мобилизации и сплочения. Конфликт не фатален, его уровень развития и динамика зависят от соотношения политических ресурсов и степени целеустремленности акторов.
Крым всегда был полиэтничным и многоконфессиональным. По переписи 2001 г. русские составляют 60,2% совокупного населения Автономной Республики Крым (АРК) и г. Севастополя, украинцы - 23,9, крымские татары - 10,2% (Ийр://2001.икгсеп8Ш. gov.ua. 04.03.2012). Темпы религиозного возрождения в Крыму значительно выше, чем по Украине в целом. Если в 1990 г. Крым занимал среди регионов предпоследнее (27-е) место по числу религиозных организаций, то в 2007 г. он переместился на 8-е место за счет исламских объединений (http://www.comrelig/crimea-portal.gov.ua. 04.03.2012). По сведениям Республиканского комитета АРК по делам религий, к 2008 г. органами власти зарегистрировано 1339 религиозных организаций, относящих себя к 48 конфессиям и направлениям. Из них 42,7% - организации Украинской православной церкви (УПЦ). В Крыму Украинская православная церковь Московского патриархата располагает 509 организациями, а УПЦ Киевского патриархата - 40. На 2-м месте находятся зарегистрированные мусульманские организации -28,8% (во всей Украине - 4%). Они координируются Духовным управлением мусульман Крыма (ДУМК). С 1997 г. в АРК работает Всеукраинская ассоциация общественных организаций «Альраид». Кроме того, свыше 600 исламских объединений действуют без регистрации. 3-е место занимают протестантские организации - 23% наименований. Немногочисленными объединениями представлены иудаизм, Армянская апостольская церковь, караимизм и др. (http://old. crimea-portal.gov.ua. 04.03.2012).
Наибольший интерес в конфликтологическом аспекте имеет исламское сообщество Крыма, сочетающее этнический и конфессиональный принципы идентификации, имеющее международную поддержку (http://crimea24.info. 04.03.2012). Ключевым вопросом повестки дня в конфликтах в Крыму выступает проблема политического статуса АРК и Севастополя. Спектр требований православных организаций - от повышения уровня автономии до феде-
рализации и в радикальном варианте - до присоединения Крыма к России. Напротив, татарские объединения стремятся к государственности «коренного народа», идеализируя исторический опыт Крымского ханства и Крымской АССР. Тактически интересы татарских и украинских организаций сейчас сходятся в желании ослабления русского движения.
На конфликт влияет неравномерность расселения народов, обостряющая конкуренцию за экономические ресурсы. Так, 245,9 тыс. крымских татар репатриировались в основном в степные и предгорные районы. В Белогорском, Бахчисарайском, Симферопольском, Кировском районах удельный вес татар составляет от 20 до 34%, а в Севастополе и Ялте - 0,7% жителей («Геополитика и экогеодинамика регионов», С., 2010, вып. 1, с. 73). Хотя количество сел с компактным проживанием татар до депортации восстановлено, активизируются самозахваты земель с целью закрепления привилегированного статуса. Они происходят в основном на Южном берегу Крыма, где татарская община малочисленна. По данным Республиканского комитета земельных отношений АРК, на 2005 г. репатрианты наделены индивидуальными участками на 113% нормы, а остальные жители - на 50% («Крымское время», С., 2006, № 16, 14 февр.). В итоге создан фонд земельных участков, используемый для перепродажи, слабо регулируемой законами. В ноябре-декабре 2012 г. конфликт активизировался. Поводом к нему стал снос неустановленными лицами самовольных построек татар вблизи с. Молодежное.
Межконфессиональная конфликтность выражается и в таких формах, как ослабление институтов медиации, попытка создать монопольное информационное пространство. С 1995 г. в Крыму действует Межконфессиональный координационный совет «Мир -дар Божий» с участием восьми религиозных объединений, в том числе УПЦ Московского патриархата и ДУМК. Совет выступает с регулярными миротворческими инициативами, служит формой диалога конфессий. Но в 2000 г. Духовное управление мусульман приостановило участие в данном органе, а в 2002 г. вошло в состав конкурирующей структуры - Крымского отделения Международной ассоциации религиозной свободы, в котором не представлены православные Московского патриархата. В итоге действий ДУМК межконфессиональные отношения ухудшились.
С 1990-х годов мусульманские общины поддерживают требования ликвидировать поклонные кресты на въезде в населенные пункты, а в ряде случаев их активисты при попустительстве вла-
стей разрушают христианские символы. Наибольший резонанс получило разрушение креста близ Феодосии в июне 2011 г. В восточных районах Крыма, где наиболее активно идет «крестоповал», русские реагируют на бездействие чиновников, создавая казачьи дружины. Они проводят «славянские антипикеты», чтобы предотвратить захваты земель и возникновение палаточных городков татар (Судак, Новый Свет, Партенит). В феодосийском случае «крестоповал» вызвал противодействие казачьих дружин и массовую драку. Задержаниям подверглись только 15 казаков, ответивших на провокацию, а не виновники (www.regnum.ru. 07.07.2011).
Другой метод - борьба вокруг возведения либо восстановления культовых зданий. Так, Милли меджлис и ДУМК претендовали на земли Успенского монастыря под Бахчисараем. Меджлис аргументировал протест против восстановления православных соборов тем, что они строятся на месте исламских святынь (с. Голубинка Бахчисарайского района, 2006 г.). Комиссия с участием конфессий нашла выход в переносе храма, а на спорном участке возвели «памятник Согласию». В ноябре 2012 г. был совершен провокационный поджог строящейся соборной мечети в Симферополе.
Внутриконфессиональное измерение конфликта проявляется в противоречиях между исламскими организациями. Их радикализация началась с середины 1990-х годов, когда в Крыму проходили лечение сепаратисты из Чечни. Ядро экстремистов составляла организованная преступная группировка «Имдат», в 1995 г. организовавшая массовые беспорядки в районе Судака. Никто из ее лидеров не осужден. Группа продолжает нелегально действовать. В конце 1990-х годов под влиянием Саудовской Аравии и Турции быстро укрепилась сеть независимых от ДУМК сообществ во главе с молодыми имамами, получившими образование у зарубежных наставников. Полулегально действует партия «Хизб ут-Тахрир аль-Исламия» как ответвление «Братьев-мусульман», призывающих к созданию Всемирного халифата. Она распространяет листовки салафитского содержания. ДУМК сместило с постов восемь имамов-радикалов и отчислило из медресе 11 слушателей, что привело к открытым конфликтам (2005). По мнению М. Джеми-лева, в Крыму в 2007 г. было 500-600 ваххабитов. Газета «Сегодня» оценивает их численность в несколько тысяч. Муфтий мусульман Крыма Э. Аблаев недоволен позицией органов власти, заявляя, что они «дали зеленый свет» исламистам и «ставят палки в колеса институциям традиционного ислама» («Этничность и
власть», М., 2010, с. 210). В 2009 г. Служба безопасности Украины в Симферопольском районе пресекла деятельность группировки «Ат Такфир валь Хиджра», готовившей теракты. Осенью 2012 г. происходит активизация партии «Хизб ут-Тахрир аль-Исламия» в форме массовых митингов и пикетов протеста против фильма «Невинность мусульман». Так, митинг в Симферополе охранялся тренированными молодыми людьми, участники митинга открыто демонстрировали партийную символику.
Грань между религиозным экстремизмом и секулярным национализмом весьма тонка. К радикальному крылу относятся партия «Адалет» (лидеры - С. Керимов и Ф. Кубединов), формирующая отряды «национальной самообороны» и связанная с турецкими группировками «Серые волки» и «Нурджулар», а также «Сайт крымской молодежи». Они ориентированы на салафизм.
Умеренное течение представлено Национальным движением крымских татар (лидер - В. Абдураимов), которое отвергает экстремизм и в основном состоит из интеллигенции. Оппозицию меджлису составляют также Организация крымскотатарского национального движения, партия «Милли фирка» (лидер - Р. Аблаев). Но и они поддерживают проект постепенного мирного создания татарской государственности. Конкуренция группировок резко активизировалась начиная с 2011 г., но оппозиции не удалось сместить М. Джемилева с поста председателя меджлиса.
Декларируемый крымско-татарскими организациями статус противоречит законодательству Украины и АРК. Так, Положение о Меджлисе крымскотатарского народа и Декларация о национальном суверенитете крымскотатарского народа 1992 г. ставят своей целью политическое самоопределение как реализацию права на создание национального суверенного государства. Председатель Милли меджлиса М. Джемилев считает контролируемый им Курултай законодательным органом: «...власти должны взаимодействовать с коренным народом только посредством законно избранных ими своих представительных органов» (www.interfax. com.ua. 04.03.2012). Судя по высказываниям Джемилева, меджлис имеет службу безопасности, намерен собирать налоги для формирования «национального бюджета». Это проект сепаратной государственности, близкий косовскому сценарию.
Законы Украины не предусматривают коллективных прав на территориальную автономию по этническому признаку, преимуществ «коренного народа». Представительство интересов обеспечивается путем квот в Верховной раде АРК, ее комиссиях и сове-
щательных органах (с 1994 г.); в Совете министров АРК (с 2002 г.). По итогам муниципальных выборов 2010 г. татарские организации контролируют 5% депутатов Верховной рады АРК и 13,1% депутатов районного уровня. В органах исполнительной власти Крыма, по заявлению председателя Совета министров АРК, татары составляли в 2010 г. 7%. Но с 2005 г. понижен статус Совета представителей крымско-татарского народа при Президенте Украины. Порядок его формирования и состав определяются с 2010 г. президентом страны. 11 из 19 членов органа не поддержаны Меджлисом, члены которого бойкотировали заседания Совета.
Насколько конфессиональный конфликт влияет на общественное мнение сообщества Крыма? Исследование, проведенное Центром им. А. Разумкова в АРК и Севастополе (октябрь-ноябрь 2008 г., N=6 891 человек, все этнические группы), доказало, что на 1-е место среди причин конфессиональных конфликтов крымчане ставят политические и национальные противоречия (26,2%), столкновение экономических интересов (25,2%).
Производными выглядят религиозный фанатизм и нетерпимость (10,3% ответов), предвзятое отношение власти к различным религиозным организациям (8,5%). Ответственность за межконфессиональные конфликты респонденты возлагают на представителей зарубежных политических и общественных структур (2,68 балла из 5), зарубежные религиозные центры (2,47), рядовых участников конфликтов (2,14), руководителей религиозных организаций Крыма (2,13), органы власти АРК (2,06) и Украины (2,02) (www.razumkov.org.ua. 29.05.2011). Готовность лично участвовать в конфликтах, тем более в насильственных формах, низка. Но сформировался стойкий конфликт идентичностей. По опросу, проведенному Институтом социальных исследований и Украинским независимым центром политических исследований в августе 2007 г., 24,7% татарской молодежи 17-36 лет уверены в том, что наилучшее будущее - независимое государство крымских татар. А через 20 лет такой статус считают реальным 50%. Опрос татар, проведенный Таврическим национальным университетом (N=600, ноябрь-декабрь 2008 г.), выявил поддержку сотрудничества конфессий, если оно не нарушает религиозные нормы и чувства (74%). Уровень критики органов государства не связан с уровнем религиозности. Треть опрошенных не осуждают «нетрадиционные» течения в исламе, что представляет собой конфликтогенный фактор (Муратова Э.С. «Крымские мусульмане: Взгляд изнутри», С., 2009).
Итак, в современном Крыму конфессиональный конфликт, вызванный политизацией ислама, носит сложносоставной и блоковый характер. Он преимущественно латентен по формам выражения, «отложен на будущее». Но радикально-исламистский проект способен дестабилизировать баланс этноконфессиональных интересов. Важно подчеркнуть, что в Крыму развивается не просто эт-ноконфессиональный конфликт «по горизонтали» - между группами населения, а сложносоставной блоковый конфликт. В нем активную роль играют органы государственной власти, элиты Украины и региона. Одновременно развиваются внутренние конфликты в религиозных сообществах. Эффективное регулирование конфликта станет возможным на основе целенаправленной политики интеграции крымских татар в секулярное государство, строительства механизмов консоциативной демократии.
«Власть», М., 2013 г., № 4, с. 197-201.
Станислав Чернявский,
историк
АЗЕРБАЙДЖАН: ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ С ИСЛАМСКИМ МИРОМ -ПРАГМАТИЗМ И СБАЛАНСИРОВАННОСТЬ
Внешнеполитический курс Азербайджана в период президентства Ильхама Алиева отличается системностью и стратегической выверенностью принимаемых решений, прагматизмом и сбалансированностью. Весьма важно, что демагогия и популизм во внешней политике практически отсутствуют или сведены до минимума. В отношениях со своими партнерами Азербайджан активно использует особенности своего геополитического положения и исторического развития. Азербайджанская нация похожа на мозаику, состоящую из разных исторических и культурных сегментов. Во-первых, Азербайджан - постсоветская страна, во-вторых, южно-кавказская. Географически является частью не только Европы, но и Большого Ближнего Востока. Государство светское, хотя господствующей религией является ислам. Наконец, Азербайджан - многонациональное государство, которое оберегает свою многоликость в отличие от соседних Армении и Грузии, стремящихся к насильственному созданию моноэтнических обществ.
