Политика сша и ес в Центральной Азии (сравнительный анализ) Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

Примечания

http://www.bloomberg.com/news/2013-08-13/azeri-russian-arms-trade-4-billion-amid-tension-with-armenia.html

http://carnegieendowment.org/2013/06/19/new-narrative-for-karabakh-conflict/gb2e

http://history.bsu.edu.az/en/content/jamil_poladkhan_hasanly_248

http ://humanrightshouse.org/Aiticles/10357. html

http://www.rferl.org/content/Azerbaijani_Parliament_Approves_Referendum_On_ Pre sidential_Term_Limit/1364057.html http://www.osce.org/odihr/elections/106901

http://www.amnesty.org/en/for-rnedia/press-releases/azerbaijan-opposition-candi-date-arrested-ahead-presidential-elections-2013

http://www.freedomhouse.org/article/smear-campaign-escalates-against-azerbaija-ni-rferl-reporter

http://www.hrw.org/reports/2013/09/01/tightening-screws

http://en.apa.az/xeber_azerbaijan_s_presidential_administration_198738.html

http://www.jamestown.org/press/events/video-azerbaijan-and-the-southern-gas-

corridor-to-europe-implications-for-us-and-european-energy-security/

http://www.invest.gov.tr/en-US/infocenter/news/Pages/220513-socar-signs-turkey-

refinery-deal.aspx

http://abc.az/eng/news/76138.html

http://www.theatlantic.com/international/archive/2013/01/how-to-buy-a-seat-in-

azerbaijans-parliament/267065/

http: //www.transparency.org/country#AZE

«Pro et Contra», М., 2013 г., ноябрь-декабрь, с. 76-87.

3

4

5

6

7

8

9

10

12

15

М. Лаумулин,

главный научный сотрудник (КИСИ при Президенте РК), Казахстан ПОЛИТИКА США И ЕС В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ (Сравнительный анализ)

6 ноября 2012 г. действующий президент США от Демократической партии Барак Обама одержал победу на выборах и добился права на второй срок правления. В ближайшие годы Центральная Азия будет представлять интерес для Соединенных Штатов как транзитный регион для вывода войск и техники из Афганистана (а также в качестве потенциальных клиентов для покупки или аренды американской техники из Афганистана). В случае обострения политических и стратегических отношений между

США и КНР ценность Центральной Азии как доступа к тылу Китая для Соединенных Штатов резко возрастет.

На политику Б. Обамы в Центральной Азии до 2017 г. могут повлиять следующие факторы (помимо афганского и китайского): усиление исламского радикализма и терроризма, крупномасштабный и затяжной конфликт с Ираном, чрезмерное сближение с Россией в рамках курса В. Путина по реинтеграции постсоветского пространства, непредсказуемая смена власти в некоторых центральноазиатских государствах.

Принципы, методы и задачи

центральноазиатской политики Б. Обамы

В традиционных подходах США к Центральной Азии выделяются три подхода: «сбалансированное укрепление», «прежде всего демократия», «прежде всего безопасность»1. Принцип «сбалансированного укрепления», несомненно, пользуется поддержкой новой администрации. Он состоит в том, что США должны придерживаться курса на сбалансированную реализацию всех своих стратегических целей (политика, демократия и энергоресурсы), проводить в жизнь многомерный подход, направленный одновременно на решение проблем безопасности, демократии и экономических интересов.

Принцип «прежде всего демократия» согласуется с официальными утверждениями о том, что война с терроризмом и демократия -цели отнюдь не взаимоисключающие. Приверженцы этого принципа критикуют центральноазиатскую политику Вашингтона за другое - за то, что слова его расходятся с делом: на словах демократии поют дифирамбы, а в практической плоскости ее приносят в жертву интересам безопасности. Сторонники принципа «прежде всего демократия» полагают, что акцент американской администрации на таких проблемах безопасности, как война с терроризмом, посылает лидерам государств Центральной Азии неверный сигнал и дает им основания считать, что умеренность Белого дома в поддержке политических и экономических реформ в этих странах -награда за их поддержку войны США с терроризмом. Таким обра-

1 См.: Гуан Тянь Р. От внутреннего к внешнему: Угрозы доя политики США в государствах Центральной Азии // Центральная Азия и Кавказ. - 2009. -№ 2. - С. 103-117.

зом, лидеры этих стран могут счесть американскую поддержку дела демократии и прав человека вопросом отдаленного будущего.

Сторонники принципа «прежде всего безопасность» решительно не согласны с принципом «прежде всего демократия». Они признают большое значение демократических реформ для стабильности в Центральной Азии и для реализации американских интересов в этом регионе, но не считают, что в настоящее время Соединенным Штатам целесообразно сосредоточить основные усилия и ресурсы на утверждении демократии в странах ЦА. Напротив, они считают, что Вашингтону следует умерить риторику о демократии, постараться лучше понять сложную ситуацию в странах региона и сотрудничать с ними в борьбе против терроризма во имя национальных интересов и долгосрочных стратегических целей США. В силу особого геополитического положения Центральной Азии в ней пересекаются интересы крупных держав, что серьезно осложняет положение в регионе. При таких обстоятельствах США следует проявлять осторожность в своем содействии демократии в Центральной Азии.

Что же касается политики США в Центральной Азии в области политической и экономической либерализации, защиты прав человека, то она, похоже, не претерпевает значительных изменений. Так, опубликованный 11 марта 2010 г. Госдепартаментом США ежегодный доклад о соблюдении гражданских, экономических и политических прав человека определяет Узбекистан среди стран, в которых существует наиболее тяжелая ситуация с правами человека (особо отмечается использование детского труда, установление жесткого контроля над СМИ, дальнейшее усиление авторитаризма).

Управление политическими рисками в связи с поставками углеводородов, как и в связи с размещением прямых инвестиций за рубежом, всегда рассматривалось одним из приоритетов американской внешней политики и было частью внешнеэкономической стратегии США. На юбилейном саммите НАТО 2009 г. в Страсбурге члены Альянса решили, что «энергетическая безопасность» является одним из приоритетов НАТО. Это привело к созданию сил быстрого реагирования в Каспийском регионе («Каспийский страж») под эгидой НАТО, а ранее - к появлению в 2008 г. должности посла по энергетическим вопросам в Госдепартаменте США. Представляется, что применительно к региону ЦА данные внешнеполитические инициативы можно рассматривать как по-

пытку объединить ключевые политические и экономические (энергетические) интересы США в Центральной Азии.

Как считают разработчики центральноазиатской политики в администрации Б. Обамы, в новой ситуации США необходимо преодолеть внутренние структурные противоречия своей политики и решить три важнейшие проблемы. Первая - опасения и недоверие самих государств Центральной Азии по отношению к усилиям США по установлению демократии в республиках региона. В связи с этим представляется, что, прежде чем начать проводить в жизнь свою центральноазиатскую политику, Белому дому следовало бы укрепить контакты с правительствами стран региона, чтобы улучшить свой имидж в этих странах. Второй вызов политике США - Россия, которая не согласна с политикой США и будет ей противодействовать; третий - Афганистан1.

В целом американские эксперты скептически оценивают перспективы реализации концепции «Большой Центральной Азии» (БЦА), оставленной Б. Обаме в наследство администрацией Дж. Буша-мл. Тем не менее эта концепция остается в арсенале внешней политики и нынешней администрации. Однако складывается впечатление, что советники Обамы игнорируют тот факт, что без наличия крепких горизонтальных связей, учитывая специфику политической культуры стран региона, ускоренная глобализация (в том числе в рамках БЦА) может спровоцировать дестабилиза-

цию2.

1 Файзуллаев Д.А. США - Центральная Азия: Перевалочный пункт, или плацдарм? // Азия и Африка сегодня. - 2010. - № 1. - С. 9-14.

2 О проекте БЦА см.: Гуан Тянь Р. От Центральной Азии к Большой Центральной Азии: Цели и корректировки стратегии США в Центральной Азии // Центральная Азия и Кавказ. - 2009. - № 3. - С. 68-84. Кукеева Ф.Т. Проект «Большая Центральная Азия»: Оценка идеи // Стратегическое партнерство США и Казахстана в XXI веке: Состояние, проблемы, перспективы. - Алматы: ИМЭП,

2008. - С. 9-18. Саидмурадов А., Пусева Е. Концепция Большой Центральной Азии во внешней политике США в Центрально-Азиатском регионе // Центральная Азия и Кавказ. - 2010. - № 3. - С. 118-125. Старр Ф.С. В защиту Большой Центральной Азии / Казахстан-Спектр (Алматы, КИСИ). - 2008. - № 4. - С. 15-26. Тулепбергенова Г. Проект Большой Центральной Азии: Анализ состояния и эволюция // Центральная Азия и Кавказ. - 2009. - № 1. - С. 85-97. Starr S.F. In Defense of Greater Central Asia. - Washington, D.C.: Central Asia-Caucasus Institute & Silk Road Studies Program - A Joint Transatlantic Research and Policy Center Johns Hopkins University-SAIS, 2008. - 18 p. Tulepbergenova G. The Greater Central Asia Project: Present State and Evolution // Central Asia's Affairs (Almaty, KazISS). -

2009. - №. 2. - P. 5-10.

Проблемы, с которыми сегодня сталкиваются США в реализации проекта БЦА, выводят ее практическую реализацию на средне- и долгосрочную перспективу. В обозримой перспективе содержание инициатив США в регионе будет реализовываться на основе существующих двусторонних договоренностей и проектов с государствами ЦА. Что касается взаимосвязи проектов «Большой Ближний Восток» и «Большая Центральная Азия», то их реализация зависит от того, насколько успешно будет осуществляться политика Вашингтона на Ближнем Востоке, а также от развития ситуации в Афганистане. Учитывая последние события на Ближнем Востоке, можно говорить о том, что в среднесрочной перспективе США не оставили попыток реализовать эти «мегапроекты». Таким образом, интеграция Центральной Азии как единого региона в Ев-роатлантическое пространство остается на повестке дня американской стратегии в долгосрочной перспективе. В целом проект БЦА - лишь часть стратегического планирования Вашингтона, нацеленного на трансформацию всей Евразии в масштабное подконтрольное геоэкономическое пространство, включающее в себя регион Каспия, Центральную Азию, Средний Восток и Южную Азию. Тем самым в рамках стратегического планирования США теоретически могут быть заложены перспективы создания на юге «санитарного кордона» по периметру границ России и Китая, а геополитическое поле участников региональной конкуренции расширено в интересах Белого дома.

В качестве главных направлений корректировки политики США в регионе предполагаются:

- восстановление ряда должностей и подразделений в администрации и создание департамента Южной и Центральной Азии;

- попытка интегрировать Центральную и Южную Азию с упором на роль Афганистана, с тем чтобы сформировать «Большую Центральную Азию»;

- планы относительно транспортного коридора «Север-Юг» для диверсификации экспорта энергоресурсов из Центральной Азии;

- применение разного (с точки зрения стратегии) подхода к разным странам региона, чтобы превратить Республику Казахстан в «коридор реформ» и «регионального лидера»;

- больше, чем прежде, акцентировать внимание на роль просвещения и неправительственных организаций в продвижении демократии в ЦА с целью ослабить опасения, связанные с политикой продвижения демократии в регионе.

В регионе Центральной Азии, считают американские аналитики, действуют противоположные факторы: каждая из стран стремится преодолеть собственные внутренние трудности - США пытаются усилить свое влияние, а Россия налагает ограничения. Многие государства Центральной Азии можно «просто купить», одни ведут свою игру, а другие твердо решили ждать разрешения Москвы на подобную сделку с США. Какие бы соглашения ни заключил Вашингтон - о транзите через Каспийское море или непосредственно по российской территории, доступ в Афганистан с севера невозможно получить без договоренности хотя бы с одним государством Центральной Азии. Прежняя американская администрация пока не заявляла, что ее политика в странах Центральной Азии требует серьезной коррекции. Однако осознание допущенных ошибок требует этого. Американские эксперты выделяют три серьезные ошибки в политике США в Центральной Азии: при решении проблем государств региона США даже не пытались согласовать позиции различных государственных ведомств; Вашингтону недоставало понимания специфики стран и народов ЦА и региона в целом; США даже не пытались скоординировать свои усилия с действиями других внешних акторов.

После прихода к власти администрации демократов во главе с Б. Обамой ожидалось, что Вашингтон начнет активно пересматривать свою стратегию в Центральной Азии, в частности - откажется от концепции «Большой Центральной Азии». Тем более что продолжение войны в Афганистане делало необходимым использование транспортных путей, проходящих через Центральную Азию. Для оснащения своей группировки в Афганистане Вашингтону нужен надежный маршрут через территорию стран СНГ, поскольку транзит грузов в связи с политической нестабильностью в Пакистане и осложнением отношений между Исламабадом и Дели становится практически невозможным с точки зрения безопасности. На сегодняшний день в связи с масштабными планами администрации Обамы речь идет о еще большем расширении американского военного присутствия в центральноазиатских странах, которые, как ожидается, будут играть жизненно важную роль в поддержке операций в Афганистане.

Планы США по Афганистану усилили в ряде стран ЦА ожидания значительного увеличения американской помощи и инвестиций. Но сохранялись опасения относительно того, что Вашингтон использует антитеррористическую операцию для укоренения

своей военной группировки в Центральной Азии, так как он это уже делал в 2001-2002 гг.

Другой проблемой американской политики в регионе, которая нуждается в корректировке со стороны администрации Б. Обамы, является отношение США к ОДКБ. Белый дом считает, будто ОДКБ подконтрольна России и установить отношения с нею -значит признать эту организацию как законного члена международного сообщества. Таким образом, Вашингтону необходимо хотя бы на минимальном уровне поддерживать контакты с РФ по важнейшим проблемам, возникающим в странах ЦА. Это ускорило бы развитие отношений со странами региона и дало понять Москве, что на самом деле Вашингтон отнюдь не стремится, не считаясь ни с кем другим, преследовать свои интересы.

В Москве считают, что проблемы с размещением и функционированием российских военных объектов в Киргизии и Таджикистане создают некоторые проамериканские политики этих стран. В Киргизии таким политиком считается президент Р. Отун-баева, в Таджикистане - глава МИД X. Зарифи. Можно было бы предположить, как будет строиться политика Б. Обамы в регионе. Очевидно, что должна быть предпринята попытка устранить прежние изъяны в центральноазиатской политики Вашингтона. В первую очередь это относится к усилению координации различных ведомств (Госдепа и Пентагона). Но в целом администрация Б. Обамы получила в наследство от своих предшественников достаточно мощную базу для осуществления глубокого и регулярного влияния с позиции так называемой «мягкой силы». Имеются в виду разнообразные фонды и их отделения, информационные и культурные центры, американские «уголки» и советы и т.д. Всего таких ресурсных центров США в регионе насчитывается: в Казахстане - 22, в Киргизстане - 15, в Таджикистане - 9, в Туркменистане - 5 и в Узбекистане - 1 (кроме того, радиостанция «Голос Америки» вещает на узбекском языке)1.

Однако, как выяснилось, у администрации Б. Обамы не было четкой концепции своей политики в регионе. Все интересы США в ЦА сосредоточены прежде всего вокруг военной операции в Афганистане. Значимость региона для администрации вытекает из возможности обеспечивать транзит военных грузов для коали-

1 Фоминых А. Проецирование «мягкой силы»: Публичная дипломатия США и России в постсоветской Центральной Азии. - Центральная Азия и Кавказ. -2010. - № 3. - С. 73-86.

ционных войск США и НАТО в этой стране. В апреле 2010 г. внимание Б. Обамы было привлечено к региону в связи с событиями в Киргизстане. Белый дом занял позицию, которая подразумевала ответственность за стабильность в этой республике и в регионе в целом таких стран, как Россия (лидер ОДКБ) и Казахстан (председатель ОБСЕ). Относительно сотрудничества США (совместно с ЕС) с государствами Центральной Азии в сфере энергетики - эта задача остается приоритетной и для нового хозяина Белого дома. Ставка будет делаться на дальнейшую «американизацию» Каспия и переориентацию потоков каспийских нефтегазовых ресурсов в европейском направлении. США вместе со своими партнерами в ЕС будут и дальше прилагать усилия к тому, чтобы магистральные нефте- и газопроводы прокладывались из этого региона на европейские рынки в обход российской территории1.

В марте 2011 г. цели и задачи политики США в ЦА изложила помощник госсекретаря США по вопросам Центральной Азии С. Эллиотт. По ее словам, частью американской политики в Центральной Азии являются ежегодные консультации с каждой из стран региона. Одним из аспектов, которые американская сторона обязательно обсуждает, является свобода СМИ, вероисповедания или политических собраний. Вашингтон старается убедить власти в этих странах, что им необходимо создавать экономические и политические возможности для молодежи (с учетом происходящего на Ближнем Востоке).

США не хотели бы подойти к той точке, где бы им пришлось выбирать между нынешними лидерами или силами революции, свергающими правительства. США будут выступать против того, чтобы власти в Центральной Азии попытались «закрутить гайки и ограничивать свободы»2. Кроме того, в своей стратегии в ЦА США вынуждены учитывать китайский фактор. В марте 2011 г. заместитель госсекретаря США Роберт Блейк, курирующий отношения с Центральной Азией, посетил Китай. США и КНР обсуждали, каковы цели Америки в регионе и чего хочет Пекин. КНР прокладывает трубопроводы из региона, Центральная Азия является важным рынком для китайской продукции, а три страны ЦА граничат с КНР. Таким образом, Вашингтон изучает

1 Жильцов С.С., Зонн И.С. США в погоне за Каспием. - М.: Международные отношения, 2009. - 200 с.

2 Bohr A. Central Asia: Responding to the Multi-Vectoring Game // America and a Changed World: A Question of Leadership. - London: RIIA, 2010, pp. 109-124.

возможности сотрудничества с Китаем в регионе. С другой стороны, Соединенным Штатам очень бы хотелось, чтобы Китай активнее участвовал в восстановлении Афганистана. Хотя из-за глобального финансового кризиса и падения мировых цен на энергоносители можно ожидать свертывания ряда лоббируемых США энергетических проектов на Каспии, этот регион, включающий в себя и ЦА, неизбежно останется ареной конкурентной борьбы с Россией за сферы влияния. Тем не менее наблюдается совпадение интересов США и РФ в регионе. Политическая дестабилизация будет иметь негативные последствия для США и их глобальной стратегии. Для Российской Федерации как региональной державы возникнет масштабная угроза дестабилизации ее южных рубежей.

Как считают некоторые эксперты, Соединенным Штатам вскоре придется выбирать между следующими альтернативами:

1) трубопроводы из Казахстана в обход России;

2) транспортные пути доставки углеводородов в обход Ирана;

3) проекты в области транспортировки энергоресурсов, которые будут ограничивать доступ КНР к ресурсам Центральной Азии.

Очевидно, что невозможно следовать всем трем направлениям сразу. В среднесрочной перспективе США могут сделать ставку на российские проекты транспортировки. В своих отношениях с Россией по поводу Центральной Азии США могут использовать следующий прием: убедить Москву, что регионализация, а в долгосрочной перспективе демократизация и экономическая либерализация есть единственная альтернатива «исламизации» или попаданию региона ЦА в орбиту влияния КНР.

Центральная Азия и Евросоюз

С момента распада СССР Центральная Азия (как и все постсоветское пространство) - это часть «политической Европы», т.е. регион, входящий в сферу геостратегических интересов ЕС. Основанием для подобного подхода в первую очередь (но не только) является принадлежность всех постсоветских государств к ОБСЕ. В первой половине 2007 г. Германия в порядке очередности заняла пост председателя Совета ЕС. Одними из основных задач в повестке

дня ее председательства стали пересмотр и переформулирование политики Евросоюза в Центральной Азии1. В июне 2007 г. Совет ЕС принял новый Стратегический документ по Центральной Азии, подготовленный в основном германской стороной. Он отражает недостатки и положительные стороны европейской политики в регионе. Согласно документу, подготовленному 31 мая 2007 г. под названием «ЕС и Центральная Азия: Стратегия для нового партнерства» и рассчитанному на период 2007-2013 гг., цели ЕС в регионе состоят в следующем: 1) обеспечить стабильность и безопасность его стран; 2) содействовать сокращению бедности и повышению жизненного уровня в контексте «Целей развития тысячелетия»; 3) всячески содействовать региональному сотрудничеству как между государствами самой Центральной Азии, так и между этими государствами и ЕС, особенно в сфере энергообеспечения, транспорта, высшего образования и защиты окружающей среды2.

Стратегические цели ЕС и практические задачи их достижения сформулированы следующим образом:

1. Следует со всей серьезностью отнестись к угрозе исламского радикализма и оказать государствам региона, особенно Узбекистану, помощь в укреплении их правоохранительных органов и в осуществлении радикальных реформ всей системы безопасности.

2. Необходимо уделить значительно больше внимания Афганистану и его роли в экономике и безопасности республик ЦА, в то время как трансконтинентальная торговля должна развиваться по всем направлениям, а не только в направлении России и Европы.

3. Турция могла бы стать критическим связующим звеном, посредством которого у Европы появилась бы возможность оказывать влияние на процессы в Центральной Азии; сотрудничество с Анкарой по этим вопросам должно резко усилиться.

4. Необходимо укреплять сотрудничество с реформистскими силами в правительствах и парламентах государств Центральной Азии.

1 Туякбаева А.Б. Политика Германии в Центральной Азии. - Алматы: КазНУ, 2009. - 137 с. (на каз. яз.)

2 О предыстории вопроса см.: Эшмент Б. Региональная интеграция в Центральной Азии: Взгляд из Европы // Центральная Азия: Состояние и перспективы регионального взаимодействия. Материалы 6-й Алматинской международной конференции по безопасности. - Алматы: КИСИ, 2008. - С. 19-24.

В настоящее время европейские эксперты пришли к выводу, что вероятность провала центральноазиатской стратегии ЕС по многим пунктам документа вполне реальна. В настоящее время в Брюсселе склоняются к тому, что оценивать эффективность стратегии слишком рано и нужно запастись терпением, поскольку для достижения заметных результатов и укрепления взаимного доверия потребуется гораздо больше времени1. Примечательно, что европейские политики искренне считают, что установление стабильных демократических и светских режимов в странах Центральной Азии и Южного Кавказа позволит создать своего рода «пояс безопасности», отделяющий Европу от нестабильных регионов исламского мира. В целом, среди европейских аналитиков нет однозначного мнения о том, насколько действительно Центральная Азия важна для Евросоюза. Конечно, страны ЕС активно поддерживают участие своих компаний, прежде всего энергетических, в разработке ресурсов региона, чтобы обеспечить бесперебойные поставки нефти и газа из республик ЦА2. Фактически, Евросоюз не добился практически ни одной из своих стратегических целей, поставленных еще в 1990-е годы: бедность не устранена; сопротивление реформам не сломлено; положение с правами человека и уровень демократии остались на прежнем уровне; энергетические интересы ЕС не защищены. В сфере безопасности ЕС также топчется на одном месте. Как считают сами европейские аналитики, в сфере безопасности ЕС должен, наконец, выступать в качестве серьезной силы, а не в образе «беззубого бумажного тигра»; в энергетической политике Европа должна вести себя более самоуверенно, а в области демократии ей следует проявлять боль-

1 Стратегия Европейского союза для Центральной Азии. Три года спустя. -Алматы: ФФЭ, 2010. - 243 с. EU-Strategie fur Zentralasien. Drei Jahre danach. -Almaty: FES, 2010. - 243 S.

2 Болгова И.В. Политика ЕС в Закавказье и Центральной Азии. Истоки и становление. - М.: Навона, 2008. - 184 с. Лаумулин М.Т. Стратегия Европейского союза в Центральной Азии: Основные этапы и цели // Казахстан в глобальных процессах (Алматы, ИМЭП). 2009. № 2. С. 72-85. Малышева Д. Центральная Азия и Европейский союз // Россия и новые государства Евразии (ИМЭМО). 2010. № II. С. 24-34. Salvagni L.A. Quel role pour l'Union europeenne en Asie centrale? // Le Courrier des Pays de l'Est. 2006. No 1057, pp. 17-29. Peyrouse S. Business and Trade Relationships between the EU and Central Asia, EUCAM Working Paper No. 1, June 2009. - Bruxelles: EUCAM, 2009. - 16 p.

ше реализма1. Кроме того, ЕС мог бы теснее координировать свою стратегию с другими интернациональными акторами, в частности с НАТО и ОБСЕ2.

Основный изъян в стратегии и практической реализации политики ЕС в Центральной Азии видят в отсутствии на концептуальном уровне единого европейского подхода и скоординированной единой политики ЕС, хотя бы на уровне крупных держав. Вместо этого мы видим спорадические попытки Берлина оформить стратегические интересы ЕС и выработать некое подобие единой политики, но делает это Германия на основе собственных интересов, которые выдает за общеевропейские.

Говоря о тактике и стратегии Казахстана и других стран Центральной Азии в отношении ЕС, следует исходить из понимания природы заинтересованности Европы в сотрудничестве с регионом и общности интересов ЕС и ЦА. Понятно, что Центральная Азия интересует Евросоюз прежде всего в качестве стабильного источника природных ресурсов. В то же время Брюссель заинтересован в распространении своих нормативных ценностей на наш регион. С другой стороны, европейские государства, как члены НАТО, играют немаловажную роль в борьбе с угрозами, исходящими из Афганистана. Кроме того, ЕС не приветствует доминирующую роль США в Евразии и склонен считаться с ролью России в регионе. В последнее время эксперты говорят о том, что именно Евросоюз способен сыграть в будущем роль противовеса (поскольку Россия самоустранилась) растущему доминированию Китая в Центральной Азии. Все эти факторы следует учитывать при формировании позиции стран ЦА в отношении ЕС3. Очевидно,

1 Akiner Sh. Partnership Not Mentorship: Re-appraising the Relationship Between the EU and the Central Asian States // The China and Eurasia Forum Quarterly (ISDP, Stockholm) 2010. Vol. 8. No. 4, pp. 17-40. Pedro Nicolas de. The EU in Central Asia: Incentives and Constraints for Greater Engagement // Great Powers and Regional Integration in Central Asia: a local Perspective / Eds. By M. Esteban and N. de Pedro. - Madrid: Exlibris Ediciones, 2009, pp. 113-135.

2 Исаев К. Актуальные вопросы взаимодействия ЕС с государствами Центральной Азии в контексте председательства Казахстана в ОБСЕ // Analytic (КИСИ). 2009. № 2. С. 5-8. Isayev К. Current Issues of Interaction between the EU and Central Asian Countries in the Context of Kazakhstan's Chairing of the OSCE // Central Asia's Affairs (Almaty, KazISS). 2009. No 2, pp. 3-4.

3 Laumulin M.T. The EU and Central Asia: the View from Central Asia // Central Asia's Affairs (Almaty, KazISS). 2009. No 4., pp. 20-24. Laumulin M.T. Central Asia in the foreign Policy Strategy of the European Union // New Europe (Brussels). Special Report: Kazakhstan. 2010. No 878, pp. 20-21.

что на отношения Европейского союза и Центральной Азии в ближайшее время будут влиять геополитические факторы и геоэкономическая ситуация. К ним можно отнести: новую стратегию США в Центральной Азии, неясность перспектив развития военно-стратегической ситуации в Афганистане, состояние отношений между Россией и Западом, мировой экономический кризис, возросшее значение энергетических ресурсов и продовольственной безопасности. Эти факторы могут оказать как динамичное и позитивное влияние на развитие отношений между Европой и Центральной Азией, так и негативно сказаться на их дальнейшей судьбе. Представляется, многое будет зависеть от политической воли самих акторов этой сложной геополитической ситуации. Но нет никаких сомнений, что существует объективная взаимная заинтересованность Европы и Центральной Азии друг в друге.

Пересмотр центральноазиатской

евростратегии

Ведущие европейские эксперты по ЦА представили два типа рекомендаций для Евросоюза: общие стратегические и более узконаправленные технические рекомендации1. Они признают, что в отношении Центральной Азии для ЕС особенно актуальны вопросы безопасности: собственная энергетическая безопасность и как следствие необходимость диверсификации энергетических поставок, а также афганский вопрос. Эксперты не согласны с утверждением, что интересы ЕС в Центральной Азии находятся в конфликте с моральными ценностями Евросоюза, так как страны региона функционируют не на основе декларируемых Евросоюзом методов управления. В сложившейся ситуации для ЕС существует два выхода: либо пожертвовать некоторыми из своих принципов, либо попытаться адаптироваться к сложным политическим условиям в Центральной Азии с целью сделать свои методы работы более реалистичными и эффективными.

Особое внимание заслуживает в планах Евросоюза сотрудничество с Казахстаном, ключевой страной в регионе, которая

1 Эмерсон М., Бунстра X., Хасанова Н., Лярюэль М., Пейруз С. К Евразии: мониторинг стратегии ЕС в Центральной Азии. - Brussels: CEPS, Madrid: FRIDE, 2010. - FV+172 pp. Emerson M., Boonstra J., Hasanova N., Laruelle M., Peyrouse S. Into Eurasia: Monitoring the EU's Central Asia Strategy. Report of the EUCAM Project. -Brussels: CEPS, Madrid: FRIDE, 2010. - III+143 pp.

также ставит перед собой задачи укрепления связей с ЕС, документально закрепленные в стратегической программе «Путь в Европу». Председательство Казахстана в ОБСЕ в 2010 г., европейское направление многовекторной внешней политики Казахстана открывают возможности для большей экономической и политической конвергенции с ЕС, в частности, путем укрепления отношений с Советом Европы. Ответом на озвученный Казахстаном курс на дальнейшее сближение с Евросоюзом послужило согласие Брюсселя качественно обновить двустороннее соглашение о партнерстве и сотрудничестве, которое в данный момент находится на стадии переговоров. В то же время Евросоюз намерен неизменно подчеркивать, что в обмен от Астаны ожидают серьезных политических решений и перемен. В случае если такой подход окажется успешным, по мнению ЕС, это может оказать позитивное влияние на весь Центрально-Азиатский регион и стать большим стратегическим достижением, в частности, способствовать прорыву в отношениях ЕС и Узбекистана.

Концепция регионального сотрудничества, применяемая ЕС в Центральной Азии, должна быть пересмотрена. ЕС стоит обратить более пристальное внимание на те возможности, которые открывает сотрудничество государств Центральной Азии со странами-соседями, находящимися за пределами региона (Восточная Европа, Россия, Китай и Южная Азия), там, где у ЕС имеются особые геополитические интересы (к примеру, в сфере энергетики, транспорта и безопасности). На практике ЕС уже применяет концепцию более открытого регионализма, но, в основном, через проекты, связывающие Центральную Азию, и инициативу «Восточное партнерство».

В дальнейшем, по мнению стратегов Евросоюза, это может способствовать возникновению общей евразийской политической стратегии, призванной заменить собой ряд существующих на данный момент раздробленных элементов европейской региональной политики добрососедства. Евразийская концепция, которая учитывала бы все основные политические силы континента, отлично вписывается в идею превращения сложившегося многополярного динамичного мироустройства в новый мировой порядок. Тем самым речь идет уже, конечно, не только о Центральной Азии. Но остается очевидным, что данный регион всегда будет важнейшим пунктом пересечения различных политических и экономических интересов.

Оценивая причины неудачи политики ЕС в ЦА, европейские аналитики приходят к выводу, что проблема заключается в том, что стратегические интересы обозначены достаточно широко, поэтому теряется фокус, а так называемые инструменты деятельности представляют собой разнообразный и обширный набор нормативных целей и технических инструментов. ЕС не обладает потенциалом для осуществления жесткой политики безопасности и потому основывает свою внешнюю политику на содействии развитию нормативного мирового порядка с особым акцентом на права человека, международное право, региональное сотрудничество и международные учреждения. Европейские стратеги считают, что Центральная Азия является единственным местом в мире, к которому проявляют интерес все основные державы планеты: Россия с севера, Китай с востока, Южная Азия с юга и Европа с запада, а также, разумеется, США.

Дифференцированный подход

к странам Центральной Азии

Отношения США и ЕС с Казахстаном. Среди всех государств региона наиболее активные контакты с Вашингтоном в 2010 г. имел Казахстан (во многом как председатель ОБСЕ). Хотя для США Центральная Азия на данном этапе важна, прежде всего, с точки зрения поддержки в осуществлении силами коалиции операции в Афганистане, а также поставок энергетических ресурсов на мировые рынки, Казахстан для Вашингтона - это амбициозный, влиятельный и, в отличие от некоторых своих соседей, предсказуемый политический игрок не только в Центрально-Азиатском регионе, но и на всем постсоветском пространстве1. За последнее кризисное время усилился интерес американских компаний к развивающимся перспективным рынкам, к которым относится и Казахстан. Благодаря внедрению индустриально-инновационной стратегии правительством Казахстана активизировались в нашем направлении инвестиционные компании и банки США. США счи-

1 См.: Лаумулин М.Т. Казахстан и США: История непростых отношений // Центральная Азия: Внешний взгляд. Международная политика с центрально-азиатской точки зрения. - Берлин: Фонд им. Ф. Эберта, 2008. - С. 151-174. Стратегическое партнерство США и Казахстана в XXI веке: Состояние, проблемы, перспективы. - Алматы: ИМЭП, 2008. - 76 с.

тают, что вступление Казахстана в Таможенный союз не должно негативно отразиться на возможности вступить во ВТО.

Несмотря на то, что сейчас в области развития сотрудничества с Казахстаном активизируются американские агропромышленные компании, а также фирмы, занимающиеся поставкой медицинского оборудования, плюс образовательные учреждения из США, которые хотели бы инвестировать в проекты на территории Казахстана. Однако представляется, что существующее процентное соотношение инвестиций в нефтекомплекс и другие области экономики Казахстана не изменится. 65% американских инвестиций в республику будут и в будущем приходиться на нефть, газ и сопутствующие транспортные магистрали.

За годы развития двусторонних экономических отношений США инвестировали в экономику Казахстана 14,3 млрд долл. (с 1993 г.) - причем в основном именно в нефтегазовую промышленность и сопутствующие ей услуги. Однако сейчас экспорт из США в Казахстан упал до уровня 2005 г. и составил 600 млн долл. за 2009 г., хотя было время, когда он доходил и до 1 млрд долл. Из этой суммы 40% приходится на оборудование для нефтяной отрасли, 25% - на транспортную технику, а все остальное - на компьютеры, телекоммуникации, электронику и химическую про-мышленность1.

Казахстан оценивается американскими аналитиками как самое важное в Центральной Азии, крупнейшее по площади и наиболее влиятельное в регионе государство. Но его территория слишком велика, чтобы контролироваться немногочисленным населением. Более того, Казахстан имеет границу с Россией и зависит от нее в плане транзита нефти и природного газа на Запад. Возможно, это изменится со временем, когда начнут работать инфраструктурные проекты. Накануне российско-грузинской войны Казахстан стремился найти экспортные альтернативы для своих богатых энергоресурсов, включая экспортные потоки через Каспийское море и в Китай. Но создание этих маршрутов не заверше-

1 Ержанов Т. Казахстанско-американское сотрудничество в сфере ядерной энергетики // Analytic (КИСИ). 2010. № 2. С. 18-22. Султанов Б.К. Казахстанско-Американское сотрудничество в экономической сфере // Стратегическое партнерство США и Казахстана в XXI веке: Состояние, проблемы, перспективы. - Алма-ты: ИМЭП, 2008. - С. 35-39. Yerzhanov Т. The Kazakh-American Cooperation in the Sphere of Nuclear Power // Central Asia's Affairs (Almaty, KazISS). 2010. No 1, pp. 19-20.

но, а это означает, что Казахстан нуждается в одобрении Москвой любых договоренностей с Вашингтоном. Он не осмелится рискнуть и действовать в одиночку, считают американские аналитики. Когда США и руководству НАТО удалось договориться практически со всеми ключевыми пограничными с Афганистаном государствами о транзите невоенных грузов для миссии сил коалиции, встал вопрос о приглашении к участию в этой операции новых стран и воинских контингентов. Казахстан для подобной роли рассматривался еще с начала 2008 г., т.е. в период, когда в Белом доме находилась администрация Джорджа Буша-мл., а само решение о расширении военной операции сил коалиции в Афганистане еще не было принято.

По дипломатическим каналам американские представители регулярно зондировали почву по участию казахстанской стороны в подобной операции, высоко оценивали участие казахстанских военнослужащих в миссии в Ираке и намекали, что в схожем формате можно было бы сотрудничать и в Афганистане. Формат этот состоял в привлечении военных из Казахстана в качестве штабных офицеров, военных медиков, а также саперов, которые могли бы обучать афганцев (как это было в Ираке) разминировать свою собственную территорию. 13 ноября 2010 г. Казахстан и США подписали дополнительное соглашение о воздушном транзите через территорию Казахстана для доставки грузов в Афганистан. Соглашение расширяет условия договоренностей между Казахстаном и США, в рамках которых США начали транзитные полеты в Афганистан через воздушное пространство Казахстана в 2001 г. 3 декабря 2010 г. Казахстан принял решение направить в состав Международных сил содействия безопасности в Афганистане (ИСАФ) своих военных инструкторов и саперов. Об этом сообщила госсекретарь США X. Клинтон, совершавшая турне по ряду стран Центральной Азии.

Таким образом, с подписанием соглашения о транзите в Афганистан роль Москвы в афганской проблеме существенно возрастает. Это относится и к странам Центральной Азии. Казахстану следует готовиться к активизации своей политики в отношении Афганистана с учетом вероятных изменений в позиции России.

Очевидно, что США - важный партнер Казахстана в инвестиционной сфере (общая сумма американских капиталовложений в экономику РК уже превысила 15 млрд долл., в ТЭК и в высокие технологии). В этом плане важную роль может сыграть казахстан-ско-американская инициатива по государственно-частному парт-

нерству. Для США принципиально важно, что в Центральной Азии Казахстан является не столько важным и ключевым звеном во внешней политике, сколько просчитываемым и понятным для Вашингтона партнером. Если с другими странами региона американцам сложно строить свою политику, а действия лидеров этих государств в отношении США выглядят подчас противоречивыми, то с Астаной уже давно налажен доверительный и конструктивный диалог. Тот факт, что Казахстан продолжает вести по отношению к США внятную и дружественную политику, воспринимается в Вашингтоне очень позитивно. Для Казахстана же важно обеспечить легитимность в глазах США политических процессов в стране, прежде всего выборов, что позволяет вывести казахстанско-американские отношения на новый, уровень.

В Брюсселе исходят из того, что в настоящее время открываются уникальные возможности по углублению отношений ЕС и Казахстана с целью сращивания экономического развития этой страны с эволюционными процессами в общественной и политической сферах и более активного участия Казахстана в прогрессивной системе международных отношений1. По мнению европейских экспертов, система власти РК представляет собой комплексную структуру и состоит из разнообразных групп с различными приоритетами. Тем не менее власти страны нацелены на модернизацию государства, а мультивекторная внешняя политика включает и европейское направление, кроме того, очевидно, что Казахстан всеми силами пытается уменьшить свою зависимость от соседей, России и Китая2.

Показателями интереса Казахстана к сотрудничеству с Европой можно считать программу внешней политики «Путь в Европу», принятую в начале 2009 г., а также председательство Казах-

1 О предыстории вопроса см.: Казахстан и Европейский союз: Результаты и горизонты сотрудничества. - Брюссель, 2007. - 315 с. Казахстан, Россия, Европейский союз: Перспективы стратегического партнерства. Материалы международной конференции. - Алматы, КИСИ, 2009. - 200 с. Лаумулин М.Т. Стратегия ЕС в Центральной Азии и интересы Казахстана // Стратегия Европейского союза для Центральной Азии. Три года спустя. - Алматы: ФФЭ, 2010. - С. 150-163. Серик Р.С. Казахстан и стратегия ЕС в Центральной Азии: Проблемы и перспективы // Центральная Азия в условиях геополитической трансформации и мирового экономического кризиса. 7-я Ежегодная Алматинская конференция. - Алматы: КИСИ, 2009. - С. 224-233.

2 Le Kazakhstan: Partnaire Stratégique de l'Europe // Diplomatie. Affaires Stratégiques et Relations Internationales. - Paris: ARE1ON, 2009. - 16 p.

стана в ОБСЕ в 2010 г. Принятая программа представляет собой план действий, по структуре напоминающий документы ЕС1. ЕС и Казахстан готовятся начать переговоры по новому СПС. Содержание этого соглашения может быть качественно улучшено и приближено к документам, заключаемым в формате европейской политики добрососедства и восточного партнерства, как, например, договор, подписанный с Марокко, а также соглашение с Ук-раиной2.

Основным отличием новых соглашений является то, что отныне они могут включать все компетенции Евросоюза, т. е. сочетать оговоренные в предыдущих соглашениях компетенции Европейского сообщества, а также сферы внешней политики, безопасности, правосудия и внутренних дел. Перспективы в области торговли на данном этапе ограничены, в связи с тем, что Казахстан объединился в Таможенный союз с Россией и Беларусью. В этом случае договор о свободной торговле между ЕС и Казахстаном становится возможным лишь в том случае, если он будет заключен со всеми тремя участниками ТС.

Евросоюз также должен рассмотреть возможность большего вовлечения Казахстана в инициативу «Восточное партнерство». ЕС мог бы уже на данном этапе пригласить Казахстан участвовать в совещаниях рабочих групп, поскольку это позволяет установленный регламент. Более амбициозным планом стало бы приглашение Казахстана участвовать в партнерстве на полноценной основе.

В целом ЕС должен активно поощрять Казахстан в стремлениях развивать свои отношения с Советом Европы и участвовать в Парламентской ассамблее в статусе наблюдателя, включая полноправное членство в Совете Европы, основанное на серьезных политических реформах и большем соблюдении прав человека. Образовательные инициативы ЕС в Казахстане должны выйти за пределы программы ТЕМПУС, которая проводит успешную работу по приближению Казахстана к нормам болонского процесса.

1 См.: Политические и экономические интересы Германии в Казахстане и Центральной Азии. - Алматы: КИСИ, 2010. - 132 с. Путь в Европу: Модель сотрудничества ЕС и Центральной Азии. - Алматы: КНУ, 2010. - 176 с.

2 Isaev К. Cooperation between Kazkahstan and the European Union // Central Asia's Affairs (Almaty, KazISS). 2010. No 1, pp. 8-11. Laumulin M. EU-Strategie in Zentralasien und die Interessen Kasachstans // EU-Strategie fur Zentralasien. Drei Jahre danach. - Almaty: FES, 2010. - S. 164-178.

Еврокомиссия должна способствовать участию европейских институтов в работе нового технического университета в Астане, не ограничиваясь простым предоставлением стипендий.

В рамках программы для диалогов по правам человека в Казахстане Евросоюз намерен требовать от Астаны выполнения следующих условий: усложнение процедуры выдачи ордера на арест (одобрение ордера); невмешательство правительства в юридические дела; защита прав граждан на этапе досудебного разбирательства; выведение понятий «оскорбление» и «клевета» из уголовного права; развитие законодательства о свободе собраний и приведение законодательства о свободе ассоциаций в соответствие с международными нормами; продвижение свободы выражения, либерализация законодательства о СМИ, укрепление института омбудсмена.

Отношения США и ЕС с Киргизстаном

С точки зрения соперничества США и РФ на постсоветском пространстве и в других регионах Евразии меры по возможному сворачиванию постоянного присутствия США в Киргизстане достаточно логичны, поскольку отражают всю глубинную суть противоречий сторон, особенно ярко проявившихся во второй срок президентства Дж. Буша-мл.1

До событий апреля 2010 г., приведших к свержению президента К. Бакиева, американская сторона прорабатывала вопрос об открытии на киргизской территории еще одного военного объекта США - учебного центра в Баткенской области. Стоимость объекта сил специального назначения оценивалась в 5,5 млн долл. Ранее американской стороной уже были выделены несколько миллионов долларов на строительство тренировочных центров для киргизских сил специального назначения2.

В мае 2010 г. регион посетил заместитель помощника госсекретаря США Дж. Крол, курирующий в Госдепе отношения с

1 Абылдаев М. Киргизстан - США II Центральная Азия: внешний взгляд. Международная политика с центральноазиатской точки зрения. - Берлин: Фонд им. Ф. Эберта, 2008. - С. 294-320.

2 Лаумулин М.Т. К событиям в апреле 2010 г. в Киргизстане: Взгляд из Казахстана // Центральная Азия и Кавказ (Лулеа, Швеция). 2010. № 2. С. 25-43. Лаумулин М.Т. Последствия событий в Киргизстане для региональной безопасности // Председательство Казахстана в ОБСЕ и региональные вызовы. - Алматы: КИСИ, 2010. - С. 57-67.

Центральной Азией. Он провел консультации с представителями нового киргизского руководства, а также с Москвой. Этот визит продемонстрировал заметную озабоченность Вашингтона развитием ситуации в Киргизии, которая могла бы создать угрозу стабильности в регионе и интересам США. В отношении оказания экономической помощи Бишкеку США намерены работать совместно с международными организациями: ООН, ОБСЕ, МВФ, Всемирным банком. В то же время США продолжают все те программы, которые они осуществляли в Киргизии до революции, поддерживая развитие демократии, экономки, свободных и независимых СМИ. США оказали техническую поддержку проведению референдума и последующих выборов, в том числе по линии американских неправительственных организаций.

Характерно, что в июне 2010 г. Пентагон временно приостановил заправку топливом в Центре транзитных перевозок в Кир-гизстане своих самолетов-дозаправщиков, которые обеспечивают проведение военной операции в Афганистане. Тогда же в июне здесь побывал спецпредставитель НАТО по Центральной Азии и Кавказу Р. Симмонс. В результате летом 2010 г. временный президент Киргизии Роза Отунбаева без участия парламента и легитимного правительства продлила срок пребывания авиабазы США в аэропорту «Манас».

По некоторым данным, Р. Отунбаева тайно снизила арендную плату для американской авиабазы в «Манасе» со 150 млн долл. до 60 млн. При этом она заверила госсекретаря США X. Клинтон в декабре 2010 г., что новое киргизское руководство сделает все возможное для беспрепятственного функционирования американского центра у себя в стране.

В марте 2011 г. Р. Отунбаева посетила Вашингтон, где вновь просила США помочь в решении вопросов экономического развития. Это не обязательно должна быть прямая финансовая помощь -это могут быть инвестиции американских компаний или закупка продукции в Киргизии для нужд операции в Афганистане. Во время визита в США бывший президент Р. Отунбаева также заявила о готовности открыть на юге Киргизии американский тренировочный центр, хотя у американской стороны не было готового решения относительно этого центра.

На выборах в декабре 2011 г. президентом Киргизстана стал Алмазбек Атамбаев. Политические игры вокруг Манаса продолжились и после его прихода к власти. На своей первой пресс-конференции А. Атамбаев заявил о своих твердых намерениях бо-

роться с коррупцией, вывести авиабазу США и поднять уровень жизни киргизстанцев. А. Атамбаев после прихода к власти официально заявил о сворачивании деятельности Центра транзитных перевозок США в аэропорту «Манас» к 2014 г., что возможно было продавлено Москвой. Однако президент Киргизстана заинтересован в сохранении международного транзита в его стране, в чем он просил содействия у турецкого руководства.

В марте 2012 г. в Бишкек прибыл министр обороны США Леон Панетта. Главной темой переговоров с киргизским руководством была судьба американской авиабазы «Манас». Накануне визита Леона Панетты официальный сайт Пентагона привел его слова: «Транзитный центр в Манасе критически важен для северной распределительной сети, через которую обеспечиваются американские войска в Афганистане. Эта сеть приобрела чрезвычайную важность в последние месяцы, с тех пор как закрылись транзитные пути через Пакистан».

Бишкек дал понять Вашингтону, что после 2014 г. в стране не будет военной базы США, а столичный аэропорт должен стать гражданским коммерческим предприятием. Эксперты, однако, не исключают, что именно слово «коммерческим» может оказаться ключевым. Если Вашингтон сделает Бишкеку коммерческое предложение, перед которым тот не сможет устоять, база может остаться, в очередной раз сменив название. Сейчас она именуется Центром транзитных перевозок, а станет, к примеру, «Центром коммерческого транзита». Вполне вероятно, что судьба военного объекта США в Киргизии будет решена в более широком контексте российско-американских отношений. В мае в ходе саммита Альянса в Чикаго КР и НАТО подписали соглашение о наземном транзите грузов международной коалиции.

Европейские эксперты, оценивая ситуацию в Киргизии, считают, что экономика Киргизстана достаточно слаба, наиболее экономически активная жизнь - в столице страны. Негативные последствия для экспорта товаров возникли для Киргизии после объединения Казахстана и России в Таможенный союз. В стране есть большой гидроэнергетический потенциал, в который были сделаны крупные инвестиции. Но и в этом секторе существуют масштабные проблемы. С 2005 г., после произошедшей в стране революции, которая привела к смене одного клана другим,

пространство для политических свобод постоянно сокращается1. В рамках программы для диалогов по правам человека в Казахстане Евросоюз намерен требовать от Бишкека выполнения следующих условий: прекращение преследования членов оппозиции; либерализация законодательства о свободе собраний; прекращение практики преследований правозащитников и правозащитных организаций; независимое расследование случаев пыток в тюрьмах; прекращение практики преследования журналистов и гарантирование их безопасности; прекращение практики запугивания НПО со стороны властей.

Отношения США и ЕС с Узбекистаном. Несколько иная ситуация складывается в отношениях между США и Узбекистаном. Для США эта страна теоретически остается важным звеном во всей центральноазиатской схеме безопасности, но при этом в Вашингтоне особого доверия к политике Ташкента давно уже не наблюдается. Общие фразы о совместной борьбе с международным терроризмом и содействии в проведении операции силами коалиции в Афганистане не могут заслонить весьма значительную настороженность, которую американское руководство испытывает по отношению к политике Ташкента2.

Узбекистан рассматривается в Вашингтоне как центральный и наиболее весомый игрок в Центрально-Азиатском регионе; это государство обладает региональными гегемонистскими амбициями и более других способно бросить вызов Москве. Крупные узбекские диаспоры имеются во всех соседних государствах, что дает Ташкенту возможность вмешиваться в политику каждого из

1 Омаров Н. Киргизстан - Европейский союз: Основные направления сотрудничества и перспективы его развития // Центральная Азия: Внешний взгляд. Международная политика с центральноазиатской точки зрения. - Берлин: Фонд им. Ф. Эберта, 2008. - С. 222-253. Омаров Н.М. Внешняя политика Киргиз-стана после 24 марта 2005 г.: Основные тенденции и перспективы // Внешнеполитическая ориентация стран Центральной Азии в свете глобальной трансформации мировой системы международных отношений / Под ред. А.А. Князева, А. А. Миграняна. - Бишкек: ОФАК, 2009. - С. 155-161.

2 Толипов Ф. Стратегическое партнерство Узбекистана и США: Быть или не быть? // Центральная Азия: Внешний взгляд. Международная политика с центральноазиатской точки зрения. - Берлин: Фонд им. Ф. Эберта, 2008. - С. 547584. Heathershaw J. Worlds apart: The making and remaking of geopolitical space in the US-Uzbekistani strategic partnership // Central Asian Survey (Oxford). 2007. Vol. 26. Issue 1, pp. 123-140. Spechler D.R., Spechler M.C. The foreign policy of Uzbekistan: Sources, objectives and outcomes: 1991-2009 // Central Asian Survey (Oxford). 2010. Vol. 29. Issue 2, pp. 159-170.

них. Также он является самодостаточным в плане продовольствия и энергии, в отличие от других постсоветских государств этого региона за исключением Казахстана. И, в отличие от Казахстана, он граничит не с Россией, а с Афганистаном.

Фактически, для США это самый важный потенциальный партнер. Узбекистан не только имеет шоссейное и железнодорожное сообщение с Афганистаном, а на его территории также расположена советская военная база, которой уже пользовались американцы. Ко всему этому Узбекистан убедительно доказал что не опасается России. Именно на этот факт обращают особое внимание американские аналитики.

Значение Узбекистана на данном этапе для США теоретически возрастает в связи с тем, что именно через узбекскую территорию можно доставлять многие натовские и американские грузы по самым коротким и надежным маршрутам. Однако и здесь США проявляют определенную осторожность, не будучи уверенными в том, что узбекская сторона по-настоящему будет поступать искренне и предсказуемо. Не очень складываются пока и личные контакты между американским руководством с узбекским президентом. Стабильного и надежного диалога между Вашингтоном и Ташкентом, в принципе, нет. Также в Вашингтоне осознают, что Ислам Каримов «непросчитываем» и для всех других ведущих мировых игроков в этом регионе - России, Китая, стран Евросоюза. Поэтому отношения с Ташкентом Вашингтон и дальше будет развивать по мере возможности.

Поскольку американцы приняли решение в своем афганском транзите ориентироваться на так называемый «Северный коридор» (а он пролегает по территории России, Казахстана и Узбекистана), то именно Узбекистан стал ключевым звеном для натовской операции. А базу в Манасе американцы по согласованию с Ташкентом (что особо не афишировалось) на всякий случай решили заменить в расчетах на аэродром в узбекском городе Навои. При этом южнокорейцы проведут необходимую реконструкцию аэропорта «Навои», а американцы уже используют его взлетные полосы для перевозки невоенных грузов. В принципе, узбекское руководство дало «добро» и на более интенсивное использование именно этого маршрута со стороны натовских сил, даже при условии, что американская военно-воздушная база в Киргизстане останется. Наметившееся в 2009 г. потепление в отношениях между США и Узбекистаном, в 2010 г. получило продолжение. США предложили Ташкенту сотрудничество в программах по обеспечению амери-

канских войск в Афганистане. Ташкент предоставил Вашингтону возможность снабжать свои войска через аэропорт «Навои». Ориентация Ташкента на США и Запад может в очередной раз перекроить структуру влияния в Центральной Азии, ослабить влияние России и вывести Узбекистан на очередную спираль борьбы за региональное лидерство. Однако эксперты считают, что происходящие процессы нельзя назвать окончательным изменением геополитической ориентации Ташкента. Сейчас речь идет скорее о тактическом ходе Ислама Каримова, которому сегодня выгодно более тесное сотрудничество с ЕС и США.

В конце января 2010 г. президент Узбекистана И. Каримов подписал План сотрудничества с США. Документ был основан на результатах первого раунда узбекско-американских политических консультаций. Вашингтон делает ставку на взаимодействие с Узбекистаном в политической, социальной, экономической сферах, а также в вопросах обеспечения безопасности. Инициатором проведения политических консультаций между правительствами США и Узбекистана стал помощник госсекретаря США Р. Блейк. В пункте, который касается сотрудничества в сфере безопасности, предусматривается организация подготовки и переподготовки офицерских кадров Узбекистана (учебные курсы и тренинги) в ведущих военно-образовательных учреждениях США, в том числе в рамках программы «Международное военное образование и обучение» (ТМЕТ).

В рамках сотрудничества в обеспечении мира в Афганистане Узбекистан и США будут обмениваться информацией об угрозах и мерах по их предупреждению, связанных с транзитом невоенных грузов через Северную распределительную сеть в Афганистан, в том; числе в рамках реализации проекта строительства железной дороги Хайратон-Мазари-Шариф. Узбекские компании уже построили 11 мостов вдоль маршрута Мазари-Шариф-Кабул и завершают постройку 275-мильной линии высокого напряжения, способной к передаче 150 МВт электроэнергии от Термеза до Кабула. В план сотрудничества включена также реализация проектов в сельском хозяйстве, промышленности, энергетике. Запланировано проведение совместно с Атлантическим советом специального мероприятия по реализации инициатив Узбекистана в сфере региональной безопасности и созданию под эгидой ООН Контактной группы «6+3» по Афганистану.

В экономической области США также намерены расширить содействие Узбекистану в модернизации ирригационных систем,

восстановлении деградированных земель и привлечении новых технологий для повышения урожайности сельскохозяйственных культур. Проект трансафганского коридора, через реализацию которого Узбекистан получит выход к портам Индийского океана, служит и основным аргументом нынешнего внешнеполитического сближения правительства И. Каримова с администрацией Б. Оба-мы. При этом Узбекистан подчеркивает свою ключевую роль в мирном урегулировании ситуации в Афганистане. Раскручивая все эти контакты, Узбекистан, тем не менее, вовсе не намеревается превратиться в послушного «клиента» США в Центральной Азии: узбеки прагматично подталкивают к сотрудничеству американских представителей, держа их все же на разумной дистанции.

После событий в Киргизстане, по-видимому, Вашингтон опасается чрезмерного вмешательства Ташкента в случае продолжения этнического конфликта в Южном Киргизстане с целью помощи соплеменникам и предотвращения «экспорта революции» в Узбекистан. В то же время, в случае масштабной дестабилизации региона США не исключают более активной роли Ташкента как наиболее влиятельной военной силы в Ферганской долине.

В последние годы президент Узбекистана Ислам Каримов принял решение о выходе из альянсов с Россией - таких как ЕврАзЭС и ОДКБ, что и произошло в 2012 г. Как считают европейские эксперты, снятие в октябре 2009 г. последних санкций против Узбекистана (запрет на продажу оружия), введенных после андижанских событий в 2005 г., явилось противоречивым решением. Евросоюз надеялся, что данный шаг станет стимулом для проведения реформ. Правозащитники придерживаются диаметрально противоположного мнения, полагая, что отказ от санкций дает неправильный сигнал узбекскому режиму. В любом случае, отмена санкций свидетельствовала о готовности ЕС работать с Узбекистаном и необходимости определить, как сделать сотрудничество эффективным. Следующим логическим шагом должно стать открытие делегации ЕС (работа в данном направлении уже ведется), в составе которой будет активно работать отдел общественной информации, призванный повысить осведомленность населения о Евросоюзе.

Как полагают в Брюсселе, Узбекистан, с его секретной службой и КПП внутри страны на границах между областями, остается крайне сложным партнером. Тем не менее Ташкент по понятным причинам (центральное положение в регионе и самая многонаселенная страна) не лишен претензий на лидерство и

улучшение своего имиджа за рубежом. Однако их воплощение в жизнь возможно только при условии открытия страны для внешнего мира и либерализации коммерческой деятельности внутри страны, а также сельского хозяйства. В политических диалогах с Ташкентом ЕС может активно лоббировать подобные изменения, а также убеждать режим занять более терпимую позицию в отношении регионального сотрудничества, особенно в вопросах водных ресурсов. Узбекистан блокирует или отказывается от участия в целом ряде проектов по управлению водными ресурсами, проводимыми ЕС.

В рамках программы для диалогов по правам человека в Узбекистане Евросоюз намерен требовать от Ташкента выполнения следующих условий: освобождение из тюрем правозащитников и узников совести; либерализация процесса аккредитации и работы НПО в стране; гарантия свободы слова и независимых СМИ; принятие конвенций, запрещающих детский труд; приведение выборного законодательства в соответствие с требованиями ОБСЕ; сотрудничество с ООН в вопросах прав человека; отмена ограничения въезда и выезда из страны; прекращение практики заключения в тюрьмы религиозных лидеров на основе сфабрикованных обвинений в террористической деятельности; независимое расследование сообщений о пытках в тюрьмах и наказание виновных; принятие закона, разрешающего свободную экономическую деятельность в любых сферах (политической, экономической, культурной); либерализация сотрудничества гражданского сектора с международными организациями; принятие законодательства, регламентирующего работу правоохранительных органов

Отношения США и ЕС с Туркменистаном. Как отмечают западные наблюдатели, в последнее время появилась новая площадка для соперничества России и Америки в регионе - Туркме-нистан1. Речь идет прежде всего о борьбе за направление магист-

1 Старчак М. США vs. Россия в попытке сотрудничества с Туркменистаном в сфере безопасности и обороны // Центральная Азия и Кавказ (Лулео, Швеция). 2009. № 2. С. 95-102. Лаумулин М.Т. Международное и внутриполитическое положение постниязовского Туркменистана // Казахстан в глобальных процессах (Алматы, ИМЭП). 2010. № 2. С. 111-123; № 3. С. 26-39. Anceschi L. Analyzing Turkmen Foreign Policy in the Berdymuhammedov Era // The China and Eurasia Forum Quarterly (ISDP, Stockholm) 2008. Vol. 6. No. 4, pp. 35-48. Denison M. Turkmenistan's foreign policy: positive neutrality and the consolidation of the Turkmen regime // Central Asian Survey (Oxford). 2009. Vol. 28. Issue 4, pp. 429431. Horak S., Sir J. Dismantling Totalitarianism? Turkmenistan under Berdimu-

рального газопровода («Набукко» или Прикаспийский трубопровод). Кроме того, конкуренция идет за подготовку военных, поставки техники. Россия продолжает попытки вовлечь Туркменистан в военные связи, например, участвовать в Объединенной системе ПВО государств СНГ. США продолжают проявлять интерес к созданию своих авиабаз на территории Туркменистана.

Туркменистан в транспортно-транзитном коридоре для США на данном этапе по-прежнему имеет немаловажное значение из-за продолжения операции сил коалиции в Афганистане. Также для США расширять сотрудничество с Ашхабадом важно, прежде всего, не столько для своих нужд, а больше для обеспечения энергетической безопасности Европы. Американские компании намерены увеличить свое участие в разработке туркменских месторождений. Контакты между Ашхабадом и американскими компаниями интенсифицировались благодаря проведению в марте 2011 г. в Туркмении международного бизнес-форума по проблемам добычи углеводородов в этой стране. Если требуется создать маршруты поставок в Афганистан в обход России, то Туркмения будет играть существенную роль в этих американских планах. Можно - хотя это и непросто - переправлять снаряжение и личный состав по железной дороге из Турции через Грузию и Азербайджан, доставлять его по Каспийскому морю в туркменский порт, а затем через Туркмению в Афганистан по суше.

Туркменистан особо не стремится стать поближе к США и выйти на какие-то более тесные связи с ними. Здесь ситуация может измениться только в том случае, если каким-то образом США удастся наладить именно личный контакт между президентами Обамой и Бердымухамедовым. Новый президент Туркменистана проявил себя довольно активным во внешней политике, впервые посетив штаб-квартиру НАТО в Брюсселе, где стороны договорились углублять связи в нескольких ключевых областях. Пентагон продолжает надеяться на развитие сотрудничества с Ашхабадом. В июне 2008 г. вице-адмирал Кевин Дж. Косгриф, командующий военно-морской компонентой Центрального командования США, и контр-адмирал Уильям Гортни посетили Ашхабад, где встретились с министром обороны и главой Государственной пограничной службы республики. Руководство Туркменистана, видимо,

hamedow. - Washington, DC: Central Asia-Caucasus Institute & Silk Road Studies Program, 2009. - 97 p.

по-прежнему опасается за сохранность своей власти и явных шагов к военному сотрудничеству с США не делает.

В США (и ЕС) надеются на то, что Ашхабад при нынешнем лидере все же будет гораздо более «прозападно ориентированным» и именно европейскому вектору своего развития станет на ближайшее будущее отдавать предпочтение. Главной задачей для Запада остается, как и прежде, переориентирование газовых потоков из Туркменистана в сторону Европы и снижение газовой зависимости этой республики от трубопроводов, идущих через российскую территорию. Спецпредставитель Госдепартамента США Морнинг стар регулярно появляется в Ашхабаде и каждый раз пытается убедить туркменского президента в важности партнерства с Вашингтоном прежде всего в энергетической сфере (по примеру того сотрудничества, которое установлено американской стороной с Казахстаном). Американская сторона все время дает понять, что чем активнее туркменское руководство будет «пускать» ее компании в республику, тем интенсивнее Вашингтон будет готов развивать с Туркменистаном как политические, так и военные связи. Афганская операция сил коалиции и опосредованное участие в ней Туркменистана (путем оказания помощи войскам НАТО разного рода транзитами и снабженческими услугами) позволяют на данном этапе Туркменистану более настойчиво подталкивать США к расширению делового и инвестиционного партнерства.

Туркменское руководство предложило Евросоюзу рассмотреть вариант доставки газа из Туркменистана в Европу через Иран (используя недавно проложенный газопровод из Давлетобада с пропускной способностью в 12 млрд м3 газа в год), минуя азербайджанскую территорию. Но США выступили категорически против подобного варианта. В то же время США приветствуют проект строительства газопровода TAPI из Туркмении в Индию через Афганистан и Пакистан.

Как отмечают европейские специалисты, новый президент страны, сменивший на посту своего печально знаменитого предшественника, предпринял ряд крайне сдержанных мер по улучшению положения в Туркменистане1. В частности, население теперь имеет право свободно передвигаться внутри страны. Также отменены решения предыдущего лидера о сокращении продолжитель-

1 Horak S., Sir J. Dismantling Totalitarianism? Turkmenistan under Berdimu-

hamedow. - Washington, DC: Central Asia-Caucasus Institute & Silk Road Studies

Program, 2009. - 97 p.

ности школьного обучения и университетского образования. Тем не менее Туркменистан остается чрезвычайно авторитарным государством, в котором отсутствуют возможности для существования политической оппозиции, свободы слова и работы НПО, занимающихся политическими вопросами и защитой прав человека. Единственными неправительственными структурами остаются организация по решению семейных проблем и бюро, консультирующее по гражданским вопросам. Многие эксперты свидетельствуют, что местное население отлично выучило правила отношений с государством, потому в стране совершенно отсутствуют предпосылки для зарождения политического диалога или возникновения оппозиционных движений.

В целом Туркменистан входит в XXI в. полностью изолированным от окружающего мира, истратив огромное количество ресурсов на грандиозные стройки в своей столице. В данных обстоятельствах углубление отношений между ЕС и Туркменистаном представляется крайне сложной задачей, даже учитывая тот факт, что с недавнего времени вступило в силу временное соглашение о торговле, а также были запущены диалоги по правам человека с властями страны1. Первым шагом на пути укрепления имиджа ЕС является открытие в стране полноправной делегации. Работающий в Туркменистане «Дом Европы» выполняет некоторые функции дип. миссии, но без официального дипломатического статуса и силами работников, нанятых по контракту.

Что касается возможных путей предоставления европейской помощи Туркменистану, усилия должны быть сконцентрированы на стипендиальных программах для студентов на обучение в вузах за пределами страны, как в Европе, так и в учебных заведениях Алматы или Бишкека. Между тем в 2009 г. правительство пошло на новые экстраординарные меры, запретив выезд из страны для

1 Ионова Е. Многовекторность внешней политики Ашхабада // Россия и мусульманский мир (ИВ РАН). 2009. № 9. С. 98-105. Лаумулин М.Т. Международное и внутриполитическое положение постниязовского Туркменистана // Казахстан в глобальных процессах (Алматы, ИМЭП). 2010. № 2. С. 111-123; № 3. С. 26-39. Anceschi L. Analyzing Turkmen Foreign Policy in the Berdymuhammedov Era // The China and Eurasia Forum Quarterly (ISDP, Stockholm) 2008. Vol. 6. No. 4, pp. 35-48. Pomfret R. Turkmenistan's Foreign Policy // The China and Eurasia Forum Quarterly (ISDP, Stockholm). 2008. Vol. 6. No. 4, pp. 9-34. Anceschi L. External Conditionally, Domestic Insulation and Energy Security: The International Politics of Post-Niyazov Turkmenistan // The China and Eurasia Forum Quarterly (ISDP, Stockholm). 2010. Vol. 8. No. 3 (Special Issue: Turkmenistan), pp. 93-114.

туркменских студентов, отправляющихся на учебу за границу. Студенты, уже находившиеся к тому моменту за рубежом, были вынуждены вернуться, так как туркменские спецслужбы оказывали давление на их семьи. По возвращении эти молодые-люди были внесены в «черные списки».

ЕС мог бы выступить с предложением закупать туркменский газ, который затем мог бы быть транспортирован через Каспийское море в Баку. Сейчас складывается относительно благоприятный момент для подобного рода предложений, учитывая последствия взрыва на туркменском газопроводе в апреле 2009 г., связанного с резким сокращением приема газа в России. Хотя все ремонтные работы на месте инцидента закончены, а Москва и Ашхабад заключили новое коммерческое соглашение в январе 2010 г., тем не менее с тех пор Туркменистан проявляет все больше интереса к проведению мультивекторной политики в области газового экспорта1.

В рамках программы для диалогов по правам человека в Туркменистане Евросоюз намерен требовать от Ашхабада выполнения следующих условий: прекращение практики коллективного наказания; освобождение из тюрем членов семей заключенных; прекращение практики использования принудительного труда заключенных в опасных для здоровья условиях; создание благоприятной среды для развития культуры и традиций национальных меньшинств; создание условий для работы независимых СМИ и запрет госцензуры; гарантия обеспечения возможностей для возникновения общественных организаций; изменение закона о неправительственных организациях; прекращение преследований диссидентов и общественных деятелей; разрешение для граждан свободно въезжать и выезжать из страны, особенно для студентов; установление норм экономической прозрачности в области использования доходов от газового экспорта.

Отношения США и ЕС с Таджикистаном. Таджикистан, граница которого с Афганистаном составляет 1200 км, оказался востребованным при проведении антитеррористической операции

1 Тимофеенко Л. Проблема экспорта энергоресурсов Туркменистана // Россия и новые государства Евразии (ИМЭМО). 2010. № II. С. 93-100. Тимофеенко Л. Туркменистан: Диверсификация маршрутов экспорта энергоресурсов // Россия и мусульманский мир (ИНИОН, ИВ РАН). 2010. № 9. С. 85-91. Федоров Ю. Туркменские газовые игры // Индекс безопасности (ПИР-Центр, Москва). 2010. № 2. С. 73-86.

«Несокрушимая свобода». В начале 2002 г. РТ открыла воздушный коридор для пролета военно-транспортной авиации стран НАТО. Вашингтон предпочел не размещать свои военные базы в непосредственной близости от 201-й российской дивизии. Хотя американские эксперты призывали Белый дом разместить в Таджикистане операционные структуры, чтобы усилить контроль над торговлей наркотиками и поддержку подразделений США в Афганистане в случае усиления движения «Талибан». Размещение ВС США должно было использоваться и как первый шаг в распространении американского влияния на территорию Индии, шаг, который заложил бы фундамент отношений безопасности между Нью-Дели и Вашингтоном.

В 2003 г. Таджикистан стал последней страной Центральной Азии, вступившей в программу НАТО «Партнерство ради мира». Стремление к расширению сотрудничества с США вылилось в то, что Таджикистан не пролонгировал договор с Россией об охране государственной границы, а в ответ Вашингтон предложил Душанбе модернизировать его пограничные войска, обеспечить совместную охрану границы и создать таджикско-американские заставы. Но в конце концов американцы не стали охранять таджикскую границу, но приняли участие в модернизации пограничных служб республики. Условием помощи в этой сфере, очевидно, был вывод российских пограничников1.

США давно уже не критикуют Э. Рахмона за его внутреннюю политику, а выжидают, как будут дальше разворачиваться события вокруг афганской миссии сил коалиции. Ведь на данном этапе Таджикистан важен будет для США не как объект каких-то выгодных экономических инвестиций, а именно как стратегический плацдарм на афганском направлении. И от того, в какой форме это взаимодействие между Вашингтоном и Душанбе пойдет дальше, и будет зависеть, перейдет ли Таджикистан в категорию «новых партнеров» США в Центральной Азии (включая и воз-

1 Абдулло Р.Г. Таджикистан - США: Взаимопонимание и бесконфликтность отношений // Центральная Азия: внешний взгляд. Международная политика с центральноазиатской точки зрения. - Берлин: Фонд им. Ф. Эберта, 2008. -С. 416-435. Захидов О. О геополитических приоритетах современного Таджикистана // Россия и мусульманский мир (ИНИОН, ИВ РАН). 2010. № 2. С. 94-101. Ниятбеков В.А. Сотрудничество Республики Таджикистан и НАТО в условиях нового мирового порядка // США и НАТО в условиях глобализации. - Алматы: КазНУ, 2008. - С. 143-149.

можное размещение в республике военных баз стран НАТО и самих США).

США оказывают Таджикистану существенную экономическую помощь, в том числе построив два моста через пограничную реку Пяндж (в сооружении двух других мостов США также участвовали), которые связывают Афганистан и Таджикистан. Для Таджикистана, который фактически давно уже зажат транспортной блокадой со стороны Узбекистана, наличие прямого транспортного сообщения через Афганистан к берегам Индийского океана -вопрос наиважнейший.

Тем временем ныне складывающаяся ситуация с сотрудничеством между США и Таджикистаном меняется кардинально, поскольку для администрации Обамы доведение афганской операции до «логического конца» является внешнеполитическим приоритетом. Потенциально американцы могут сегодня предложить расширенное сотрудничество, в том числе и создание собственных военных баз на их территории, любому государству Центральной Азии. У Душанбе есть вариант обусловить свою помощь им по Афганистану целым рядом выгодных для себя экономических проектов. В феврале 2009 г. Э. Рахмон посетил штаб-квартиру НАТО в Брюсселе, где заявил, что НАТО как одна из важных составляющих в обеспечении безопасности в Афганистане должна наладить активное сотрудничество прежде всего со странами-соседями - Ираном и Таджикистаном особенно, так как последний имеет протяженную границу с Афганистаном. Этим президент всего лишь хотел сказать, что Таджикистан дал согласие на использование своих железнодорожных и автомобильных магистралей для транзита невоенных грузов в Афганистан, т.е. он просто предлагал возможности транзита в обмен на очередные инвестиции в республику, оказавшуюся под прессом мирового кризиса.

США предложили таджикскому руководству самую разнообразную помощь, и Душанбе при тех крайне скудных финансовых ресурсах, которыми республика располагает, от нее просто не может отказаться. На данном этапе общая сумма выделенных Америкой кредитов и помощи Таджикистану уже превышает 1 млрд долл., и, в принципе, эта помощь может быть в дальнейшем увеличена. У Таджикистана есть неплохой шанс предложить США разместить как минимум пункты обслуживания войск, участвующих в операции в Афганистане, на своей территории. Причем делать это надо таджикскому руководству оперативно. Можно было

бы заручиться финансовой поддержкой США и не только на новые мосты или дежурные программы помощи в различных сферах, но и добиться выделения траншей на строительство и того же Рогуна, и других гидроэнергетических объектов. Естественно, американцы в этом случае попытаются не просто дать денег, а инвестировать в виде своих технологий и оборудования.

После усиления финансового кризиса и смены администрации Белого дома США попытались прозондировать возможность дальнейшего повышения своего влияния в регионе в связи с усилением фактора Афганистана во внешней политике Вашингтона. В середине ноября 2008 г. Душанбе посетил представитель Госдепартамента США Дж. Крол. На встрече с президентом Э. Рахмо-ном он заявил, что смена американской администрации не отразится на политике Вашингтона в отношении Центральной Азии, поскольку регион имеет чрезвычайное значение для стабильности всей Азии. Дж. Крол заверил президента, что объемы финансовой помощи государствам региона, невзирая на мировой кризис, не уменьшатся.

Разумеется, на Э. Рахмона в таком случае попытаются надавить по всем каналам из Москвы. В любом случае Таджикистану, чтобы обезопасить себя от афганской нестабильности и продвинуть сооружение энергетических объектов, придется идти на нестандартные и не вписывающиеся в обычные схемы ходы. В Вашингтоне в начале февраля 2010 г. состоялись двусторонние политические консультации между Таджикистаном и США. В ходе переговоров рассматривались четыре блока вопросов: политико-экономическая ситуация в регионе; реализация водно-энергетических и транспортных проектов; ситуация в Афганистане. Власти Таджикистана готовы предложить США инвестиционное участие в различных отраслях экономики своей страны, и прежде всего в энергетике. В Душанбе понимают, что заинтересовать заокеанских партнеров могут прежде всего проектами, как-то связанными с соседним Афганистаном. По мнению экспертов, происходит плавный разворот Таджикистана в сторону США: не дождавшись помощи Москвы в решении проблем, Душанбе теперь надеется на Вашингтон.

США в этой республике работают по традиционной схеме: они выделяют гранты на развитие институтов гражданского общества, проведение реформ структуры самоуправления, а также политикам - на общественную деятельность. Таджикистан получает средства на охрану и оснащение границы, на борьбу с наркотра-

фиком. Но выделяемые суммы таковы, что становится очевидно, что это скрытая форма «подкормки» чиновников. В целом, в Вашингтоне приветствуется «поворот» во внешней политике Таджикистана в сторону от России, однако озабоченность США вызывает растущее сближение Душанбе с Ираном, а также усиление влияния и экономического присутствия Китая. США не готовы к оказанию масштабной помощи Душанбе. Но стратегическая ценность Таджикистана для Америки вытекает из его соседства с Афганистаном. Кроме того, США отнюдь не закрыли вопрос о возможной военной операции против Ирана. Во многом по этим причинам США будут и дальше предлагать Таджикистану либо эксклюзивную аренду аэродрома «Айни», либо его совместное использование с таджикскими военными. В обмен на это США могут не только договориться о какой-то фиксированной арендной плате, но и о финансировании целого ряда экономических проектов на территории Таджикистана, в том числе тех, где сегодня помощь Душанбе предоставляет только Китай (энергетика, транспорт, сооружение дорог и тоннелей). Именно на этот аспект возможной помощи со стороны США рассчитывает таджикское руководство.

Некоторые источники сообщают, что в окружении президента Э. Рахмона есть американское лобби. Таким образом, пока американцы будут оставаться в Афганистане, они будут усиливать свое присутствие и в Таджикистане. По мнению Брюсселя, вопреки мнению некоторых экспертов, Таджикистан является скорее слабым, чем несостоятельным государством. Эта бедная страна страдает от нищеты, а также нехватки электричества в зимние периоды вопреки громадному гидроэнергетическому потенциалу страны. Кроме того, существует угроза дестабилизации, поскольку Таджикистан находится в непосредственной близости от Афганистана, население которого на 35% состоит из этнических таджиков1.

Европейская помощь Таджикистану осуществляется в основном Европейской комиссией, а также немецким правительством. Основными целями Евросоюза в этой сфере являются уменьшение уровня бедности и поддержание функциональности госаппарата в частности, ЕС проводит масштабную программу бюджетной поддержки в социальном секторе. Данная программа

1 Хайдаров Р. Таджикистан-ЕС: Проблемы и возможности сотрудничества // Центральная Азия: Внешний взгляд. Международная политика с центрально-азиатской точки зрения. - Берлин: Фонд им. Ф. Эберта, 2008. - С. 360-367.

вызывает немалые споры между ее сторонниками и теми, кто считает, что при существующем уровне коррупции подобные усилия обречены на провал. В стране существуют возможности для работы организаций гражданского общества, что делает диалоги по правам человека, проводимые ЕС, потенциально полезными, в то же время существуют и свидетельства того, что гражданские свободы в стране ущемляются. Одним из проектов ЕС могла бы стать поддержка политического диалога с представителями исламистского движения. Одним из приоритетов политики таджикского правительства является завершение Рогунской дамбы, для чего остро необходимы иностранные инвестиции. Рогунская ГЭС могла бы быть объединена с проектами по поставке электричества в Южную Азию (через Афганистан в Пакистан и Индию). Несмотря на амбициозность проекта, он мог бы быть поддержан Евросоюзом, так как открывает большие возможности по оживлению экономики и укреплению связей с Южной Азией.

В рамках программы для диалогов по правам человека в Таджикистане Евросоюз намерен требовать от Душанбе выполнения следующих условий: открытие доступа к тюремным заключенным для представителей гражданского общества и Красного Креста; ратификация опциональных протоколов к Конвенции против пыток; ратификация Конвенции по дискриминации женщин; декриминализация понятия «клевета»; запрет на использование детского труда на сборах хлопка; введение статьи о пытках в уголовное законодательство; реформирование системы свободного доступа малоимущего населения к услугам юристов; компенсирование насильственного переселения людей в связи с государственными нуждами.

Состояние и перспективы политики США в Центральной Азии

Таким образом, центральноазиатская политика США носит во многом инерционный характер. Администрация Б. Обамы продолжает политику, заложенную ее предшественниками, хотя и вносит корректировки, как правило, связанные с резкими изменениями текущей ситуации. Основные компоненты этой стратегии включают в себя учет ЦА с точки зрения проблемы Афганистана, умеренную поддержку НПО и символическую риторику по правам человека, поддержку трубопроводных проектов в обход России и Ирана, активизацию сотрудничества с государствами региона в

военной области, упор на сотрудничество с Казахстаном вне двусторонних рамок. Новым в политике Б. Обамы в Центральной Азии является осторожность и учет интересов России. В будущем следует ожидать нарастание озабоченности Вашингтона усилением позиций Китая и Ирана в регионе. Возможно, что данный фактор будет способствовать сближению позиций США и России в регионе. Если талибы установят контроль над всем Афганистаном, то обстановка в стране для ЦА может развиваться по непредсказуемому сценарию. Принимая во внимание, что в рядах талибов присутствует большое количество иностранных боевиков, не исключено, что они попытаются превратить Афганистан в одну большую базу для подготовки «террористического интернационала», который будет стремиться раскачать ситуацию в сопредельных регионах. Это может означать, что страны ЦА окажутся на «переднем крае защиты» Центральной Евразии. Учитывая, что граница региона с Афганистаном весьма протяженная и проходит в значительной мере по горной местности, обеспечить ее непроницаемость будет крайне сложно. Исходя из этого, конечно, в интересах стран ЦА поддержать операции США и НАТО в Афганистане и оказать им посильную помощь.

Монополия НАТО и США на решение афганской проблемы, вероятно, заканчивается. В последние 11 лет она не принесла желаемого результата. Если сохранятся нынешние тенденции, то в Афганистане и Центральной Азии сложится та же ситуация, что на Ближнем Востоке: шансов на разрешение конфликта нет, но наличие очага напряженности порождает спрос на американские услуги безопасности. В настоящее время для реализации стратегических интересов Вашингтона американские эксперты называют курс на сотрудничество с Москвой в Центральной Азии, а также отказ от прежней стратегии США, направленной на изоляцию или вытеснение России из региона; поддержку идеи центральноазиат-ского «круглого стола», т.е. диалога на высшем уровне между государствами региона и их соседями - КНР, Россией, Турцией и Ираном. В области энергетической политики США не должны, по мнению экспертов, сосредоточиваться исключительно на известных маршрутах транспортировки нефти и газа, поддерживать российские и международные проекты, в том числе те, которые могут связать регион с Восточной Азией.

Таким образом, американские долгосрочные стратегические интересы в регионе Центральной Азии выглядят следующим образом:

1) способствовать стабилизации региона посредством его демократизации и вовлечения в процесс глобализации;

2) не допускать обретения «контрольного пакета» политического влияния со стороны какой-либо другой державы (Россия и Китай).

В целом политика США в Центральной Азии должна (по внешним признакам) сохранить преемственность. Соответственно, данный подход действителен и в отношении Казахстана. Б. Обама и его администрация (которая, по-видимому, не претерпит радикальной трансформации кадрового состава, кроме поста госсекретаря) настроены продолжить курс на сохранение достижений «перезагрузки» с Россией. В отношении Китая Соединенные Штаты также ведут крайне осторожную политику.

Однако существует ряд факторов, которые способны резко активизировать политику США в Центральной Азии. К таким факторам относятся следующие:

- непредвиденное ухудшение ситуации в Афганистане и сбой дорожной карты вывода (сокращения) американских и коалиционных войск из этой страны;

- крупномасштабный и, следовательно, затяжной конфликт с Ираном, который неизбежно затронет в том или ином виде страны ЦА, Каспийского региона и Кавказа;

- переход США к стратегии сдерживания Китая и окружения КНР кольцом стратегических баз, в том числе в Центральной Азии;

- усиление беспокойства Вашингтона по поводу чрезмерной (с его точки зрения) интеграции постсоветских государств с Россией в рамках ТС, ЕЭП и Евразийского союза;

- развитие по непредсказуемому или неприемлемому для Вашингтона сценарию передачи власти в некоторых республиках региона.

В этих условиях Астане в отношениях с Соединенными Штатами необходимо руководствоваться в области дипломатии и внешней политики на ближайшую и среднесрочную перспективу определенными принципами. Они включают в себя задачу поддерживать западные инициативы, направленные на стабилизацию ситуации в Афганистане (особенно после 2014 г.). Целесообразно также в общих интересах поддерживать на международной арене все антиядерные инициативы Б. Обамы. Казахстан способен оказывать техническую и логистическую поддержку процессу эвакуации американского снаряжения и военных частей из Афганистана,

а также принять участие в адаптации использованной американской и натовской техники, но в таких пределах, которые не должны затронуть стратегические и военно-технологические интересы России в рамках военно-технического обмена ОДКБ.

Казахстан может заверить Вашингтон по дипломатическим каналам, а в случае необходимости - и на официальном уровне, что для Казахстана интеграция с Россией носит исключительно экономический характер; о каком-либо ущемлении суверенитета РК не может быть и речи. Представляется также, что в интересах национальной безопасности и стабильности ЦА необходимо внимательно осуществлять мониторинг американо-китайских отношений, чтобы не пропустить вероятный поворот к ухудшению отношений и начало конфронтации между двумя державами. И наконец, в случае гипотетического конфликта Запада с Ираном всячески дистанцироваться от конфликтующих сторон и принять серьезные меры к укреплению безопасности в рамках ОДКБ и ШОС.

Вместе с тем США вряд ли когда-нибудь станут единственной доминирующей силой в Центральной Азии: нет никаких предпосылок к тому, что это произойдет. Реальные цели - энергетическая безопасность, близость к главному очагу терроризма (Афганистану и Пакистану), борьба с торговлей наркотиками, оружием и технологиями производства ОМУ, поощрение прозрачности социально-экономического развития - все это требует твердых обязательств. К тому же непростые российско-американские отношения могут, по крайней мере в краткосрочной перспективе, блокировать политику США в данном регионе.

Состояние и перспективы политики ЕС

в Центральной Азии

Важнейшим аспектом пересмотра европейских подходов к региону ЦА является идея о том, что необходимо рассматривать регион в контексте всей Евразии. Стратегия ЕС своим появлением уже внесла значительные коррективы в концепцию регионализма, которую ЕС применял к ЦА. Главным отличием стало введение практики региональных встреч на высшем уровне: саммитов министров иностранных дел по политическим вопросам и проблемам безопасности, а также встреч разного уровня для обсуждения более специфичных областей: образования, экологии и верховенства закона. Практическую отдачу этих мероприятий оценить сложно,

но очевидно, что ЕС неизменно выступает в пользу регионального сотрудничества, даже несмотря на совсем обратные процессы в ЦА. происходящие за пределами конференций (к примеру, распад единого энергокольца).

Тем не менее регионализм в ЦА имеет свои узкие границы. Это осознают и в ЕС, что сказалось на уменьшении бюджетов региональных программ в пользу двусторонних инициатив. В этих условиях, однако, может существовать еще одна региональная концепция, представляющая собой не «внутренний» (относящийся только к пяти странам ЦА), а «внешний» (подразумевающий сотрудничество с соседними странами за пределами Центральной Азии) регионализм. Принимая во внимание малонаселенность Центральной Азии, можно утверждать, что региональное сотрудничество имеет перспективы только в том случае, если оно является частью более широкой экономической открытости. Важнейшие вопросы сотрудничества в Центральной Азии, такие как охрана границ, транспортные коридоры, водные ресурсы, не ограничиваются этим регионом, но выходят за пределы ЦА и приобретают трансконтинентальные масштабы. Так, управление границами подразумевает, в первую очередь, борьбу с перевозкой наркотиков в Центральной Азии, которая, по сути, является лишь перевалочным пунктом на пути из Афганистана в Россию, Европу и Китай.

Еврокомиссия ищет пути укрепления связей между Центральной Азией и странами «Восточного партнерства», в частности через энергетическую, транспортную и экологическую сферы. В этой системе отсутствуют евразийские проекты, которые бы связывали ЦА с Россией, или Китаем, или Южной Азией, или со всеми этими регионами. В Брюсселе полагают, что можно также обратиться к политическим приоритетам государств Центральной Азии. В процессе собственной модернизации и для снижения зависимости от России и Китая Казахстан развивает свои связи с Западом и внедряет программу «Путь в Европу». Туркменистан, оставаясь репрессивным и закрытым режимом, тем не менее намерен расширять свой газовый экспорт во все стороны света: на север -в Россию, на восток - в Китай, на юг - в Иран и, если все-таки ЕС решится на серьезное предложение Ашхабаду, возможно, на запад, в Европу. Киргизская экономика напрямую зависит от потоков китайских товаров через эту территорию в Казахстан и Россию. Таджикистан и Узбекистан заинтересованы в развитии отношений с южными странами через транспортные коридоры, проходящие

через Афганистан и Пакистан к Персидскому заливу и Индийскому океану.

ЕС необходимо обратить более пристальное внимание на новую картину многополярного мира, в котором на евразийском пространстве сформировались или переоформились новые геополитические игроки: Россия, КНР, Индия и сам Евросоюз. Главным стратегическим вызовом здесь становится сохранение нормативного порядка и духа сотрудничества. Центральная Азия занимает в этой концепции уникальное положение не имеющего выхода к морю региона, стиснутого четырьмя геополитическими гигантами: Россией на севере, Китаем на востоке, Индией на юге и ЕС на западе.

Основной смысл стратегии Евросоюза в отношении Центральной Азии - это поиск возможности включения Центральной Азии в глобальную концепцию европейской внешней политики. У Евросоюза существует налаженная система отношений с большинством регионов мира: Тропической Африкой, Юго-Восточной Азией, Латинской Америкой, Центральной Азией, ближайшими соседями Единой Европы, а также с крупнейшими странами: Китаем, Индией и Россией. Брюссель ищет пути объединить все эти разнообразные направления и связи в единый вектор и найти место в этой системе для Центральной Азии.

Европейские стратеги отдают себе отчет в том, что в глобальном масштабе Центральная Азия является крайне малонаселенным регионом. Тем не менее ее чрезвычайную геополитическую важность определяет географическое расположение на перекрестке интересов всех глобальных политических игроков в эпоху смены мирового порядка. Кроме того, опять же в силу специфики Центральной Азии, именно здесь открываются возможности для достижения наиболее быстрого и простого консенсуса между основными политическими силами, тогда как в других точках земного шара данный процесс может быть крайне затруднен. Этот факт в перспективе определяет чрезвычайную ценность ЦА для установления мирового порядка. В Брюсселе исходят из того, что Центральная Азия не представляет прямой угрозы безопасности ЕС, однако существует три косвенных фактора, которые могут иметь влияние и на Евросоюз. Первая проблема для ЕС - это нестабильность энергетических поставок. Вторая проблема - «Аль-Каида» и «талибанизация». Третья проблема - контрабанда наркотиков.

Концепция регионализма, применяемая ЕС в Центральной Азии, может принять более «экстравертные» формы, когда регион будет рассматриваться в более широком географическом контексте. Все это ведет к вопросам трансконтинентального сотрудничества вокруг Центральной Азии (или евразийского направления внешней политики ЕС), а также проблемам многополярного сотрудничества.

По мнению европейских аналитиков, возможностей для совместной работы между ЕС, странами ЦА и заинтересованными державами (Россия, Китай, США, Индия и др.) насчитывается, по крайней мере, три.

Во-первых, это сотрудничество по предотвращению угроз, идущих со стороны Пакистана и Афганистана, в частности экспорта наркотиков и радикального экстремизма.

Во-вторых, водный вопрос, который может быть решен с помощью международного консорциума с участием всех крупнейших акторов.

В-третьих, это оптимизация трансконтинентальных транспортных маршрутов торговли.

ЕС также мог бы принять статус наблюдателя в ШОС, если однажды поступит соответствующее приглашение. В качестве альтернативы формат региональных встреч ЕС со странами ЦА может быть расширен и включить представителей Афганистана, Пакистана и Индии. И наконец, европейские стратеги полагают, что поскольку ЕС уже обзавелся Центральноазиатской стратегией, она должна стать неделимой частью виПдения мира со стороны Евросоюза.

«Вызовы безопасности в Центральной Азии / ИМЭМО РАН», М., 2013 г., с. 106-131.

Е. Борисова,

политолог

ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ КОНФЛИКТОВ ПО ПОВОДУ ВОДНЫХ РЕСУРСОВ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ В ПОСТСОВЕТСКИЙ ПЕРИОД

Водные ресурсы в Центральной Азии распределены неравномерно. Основным источником пополнения запасов питьевой воды в регионе являются центральноазиатские реки, берущие на-