CC BY
110
П.А. Бадмаев в РиК использует вариант богдоханъ, ПН. Потанин фонетически использует тот же вариант, однако использует дефис: Богдо-ханъ. В СЦ титул пишется с прописной - Богдыханъ [4, с. 14]. Таким образом, мы сталкиваемся с ситуацией, когда можно зафиксировать очень долгое освоение заимствований в русском языке, причем продлевается первый уровень освоения - графико-ор-фографический.
Библиографический список
Наши наблюдения над текстами рубежа XIX - XX вв., которые описывают Китай и Дальний Восток, демонстрируют, что целый ряд орфографических правил, принятых в русском языке в XX в., формируется не в процессе теоретических рассуждений ученых, а в результате практической деятельности нефилологов. Стихийное формирование правописных принципов оказало не меньшее влияние на развитие русской орфографии, чем работа теоретиков.
1. Григорьева Т.М. Три века русской орфографии (XVIII -XXее.). Москва, 2004.
2. Русское правописание: Руководство, составленное по поручению Второго отделения Императорской Академии наук академиком Я.К. Гротом [1885]. Санкт-Петербург, 1894.
3. Уржа А.В., Скворцова В.В. Текстовые функции культурно-коннотатированной лексики в рассказе В. Пелевина «СПИ» и его англоязычном переводе. Мир русского слова. 2016; № 3: 85 - 96.
4. Срединное Царство. Китай и китайцы. Их прошлое и настоящее мировое значение. Одесса, 1900.
5. Пясецкий П.Я. Путешествие по Китаю в 1874 - 1875 гг. Санкт-Петербург, 1880.
6. Бадмаев П.А. Россия и Китай. Санкт-Петербург, 1900.
7. Потанин Г.Н. Тангутско-Тибетская окраина Китая и Центральная Монголия: путешествие ГН. Потанина 1884 - 1886. Санкт-Петербург, 1893.
8. Суперанская А.В. Теоретические основы практической транскрипции. Москва, 1978.
9. Нечаева И.В. Актуальные проблемы орфографии иноязычных заимствований. Москва, 2011.
10. Подщивалов М.М. Упражнения в русском правописании. Елец, 1903.
11. Острогорский А.Я. Русское правописание: Руководство к его наглядному изучению. Санкт-Петербург, 1917.
12. Николенкова Н.В., Тахирзаде А.М. Реформа русской письменности начала XX в. и ее отражение в изданиях бакинских типографий 1915 - 1917 гг. Stephanos. 2017; № 4 (24): 111 - 121.
13. Семенов П.П. Географическо-статистический словарь Российской империи: в 5-ти т. Санкт-Петербург, 1863; Т. 1.
14. Востоков А.Х. Русская грамматика Александра Востокова, по начертаниию его же сокращенной грамматики полнее изложенная. Санкт-Петербург, 1874.
15. Правила русской орфографии и пунктуации. Москва, 1956. Available at: http://new.gramota.ru/biblio/readingroom/rules/
16. Кузьминова Е.А., Николенкова Н.В., Пентковская Т.В. История русской орфографии и пунктуации с древнейших времен до эпохи реформ. Москва, 2019.
17. Словарь русского языка XI - XVII вв. Москва, 1075; Т. 1.
References
1. Grigor'eva T.M. Tri veka russkojorfografii (XVIII-XXvv.). Moskva, 2004.
2. Russkoe pravopisanie: Rukovodstvo, sostavlennoe po porucheniyu Vtorogo otdeleniya Imperatorskoj Akademii nauk akademikom Ya.K. Grotom [1885]. Sankt-Peterburg, 1894.
3. Urzha A.V., Skvorcova V.V. Tekstovye funkcii kul'turno-konnotatirovannoj leksiki v rasskaze V. Pelevina «SpI» i ego angloyazychnom perevode. Mirrusskogo slova. 2016; № 3: 85 - 96.
4. Sredinnoe Carstvo. Kitaj i kitajcy. Ih proshloe i nastoyaschee mirovoe znachenie. Odessa, 1900.
5. Pyaseckij P.Ya. Puteshestvie po Kitayu v 1874 - 1875 gg. Sankt-Peterburg, 1880.
6. Badmaev P.A. Rossiya i Kitaj. Sankt-Peterburg, 1900.
7. Potanin G.N. Tangutsko-Tibetskaya okraina Kitaya i Central'naya Mongoliya: puteshestvie G N. Potanina 1884 - 1886. Sankt-Peterburg, 1893.
8. Superanskaya A.V. Teoreticheskie osnovy prakticheskoj transkripcii. Moskva, 1978.
9. Nechaeva I.V. Aktual'nyeproblemyorfografiiinoyazychnyh zaimstvovanj. Moskva, 2011.
10. Podschivalov M.M. Uprazhneniya vrusskompravopisanii. Elec, 1903.
11. Ostrogorskij A.Ya. Russkoe pravopisanie: Rukovodstvo k ego naglyadnomu izucheniyu. Sankt-Peterburg, 1917.
12. Nikolenkova N.V., Tahirzade A.M. Reforma russkoj pis'mennosti nachala XX v. i ee otrazhenie v izdaniyah bakinskih tipografij 1915 - 1917 gg. Stephanos. 2017; № 4 (24): 111 - 121.
13. Semenov P.P. Geografichesko-statisticheskij slovar' Rossijskoj imperii: v 5-ti t. Sankt-Peterburg, 1863; T. 1.
14. Vostokov A.H. Russkaya grammatika Aleksandra Vostokova, po nachertaniiyu ego zhe sokraschennoj grammatiki polnee izlozhennaya. Sankt-Peterburg, 1874.
15. Pravila russkoj orfografii i punktuacii. Moskva, 1956. Available at: http://new.gramota.ru/biblio/readingroom/rules/
16. Kuz'minova E.A., Nikolenkova N.V., Pentkovskaya T.V. Istoriya russkoj orfografii ipunktuacii s drevnejshih vremen do 'epohireform. Moskva, 2019.
17. Slovar' russkogo yazyka XI - XVII vv. Moskva, 1075; T. 1.
Статья поступила в редакцию 17.01.20
УДК 45.06.01
Makhina A.I., postgraduate, Surgut State University (Surgut, Russia), E-mail: [email protected]
Koptyakova Ye.Ye., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Linguistics and Translation Studies, Surgut State University (Surgut, Russia),
E-mail: [email protected]
POLITICAL DISCOURSE AS AN OBJECT OF LINGUISTIC RESEARCH. Modern Russian society is characterized by high politicization and increasing public interest in political events. The study of political discourse, its features and characteristics is becoming more and more relevant. The article considers political discourse as an object of linguistic research. The authors analyze approaches to defining the concepts of "discourse" and "political discourse". Political discourse in the study is presented as a set of all speech acts used in political discussions and debates, rules of public policy, as well as texts of a political nature published in the media. A key feature of political discourse is its ability to verbally influence the recipient.The author concludes that one of the key characteristics of political discourse is its focus on influencing the recipient. Such an impact can also be called manipulation. The study of the principles and mechanisms of manipulation is, accordingly, key to understanding the processes of modern political communication.The author concludes that one of the key characteristics of political discourse is its focus on influencing the recipient. Such an impact can also be called manipulation. The study of the principles and mechanisms of manipulation is, accordingly, key to understanding the processes of modern political communication.
Key words: discourse, political discourse, speech influence.
А.И. Махина, аспирант, Сургутский государственный университет, г. Сургут, E-mail: [email protected]
Е.Е. Коптякоеа, канд. филол. наук, доц., Сургутский государственный университет, г. Сургут, E-mail: [email protected]
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС КАК ОБЪЕКТ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
Современное общество можно характеризуется высокой политизированностью и возрастающим интересом общественности к политическим событиям. Изучение политического дискурса, его особенностей и характеристик становится все более актуальным. В статье рассмотрен политический дискурс как объект лингвистического исследования. Авторы анализируют подходы к определению понятий «дискурс» и «политический дискурс». Политический дискурс в исследовании представлен как совокупность всех речевых актов, используемых в политических дискуссиях и дебатах, правил публичной политики, а также текстов политического характера, публикуемых в СМИ. Ключевой чертой политического дискурса является его способность вербально воздействовать на адресата.
Ключевые слова: дискурс, политический дискурс, речевое воздействие, манипуляция, манипулирование.
Современное общество можно охарактеризовать чрезвычайно высокой политизированностью и возрастающим интересом общественности к политическим событиям. В фокусе внимания находятся политики, их действия, а следовательно, и их речевое поведение. Широкое распространение средств массовой информации содействовало превращению политической коммуникации в наиболее открытую и доступную форму политического процесса, ввиду чего язык политики, языковые личности политиков, несомненно, вызывают интерес широкого круга исследователей, в том числе лингвистов.
В современной лингвистике [1 - 13] уделяется большое внимание изучению понятия «политический дискурс», значительное количество работ посвящено его анализу. Перед тем как перейти к рассмотрению особенностей политического дискурса, крайне важно охарактеризовать сам термин «дискурс». В связи с этим отметим, что единого определения «дискурса» не существует, поэтому термин получает разные трактовки.
В лингвистической науке определение «дискурс» сопоставляется с другими явлениями. Так, например, некоторые лингвисты (И.Р Гальперин, З.Я. Тураева и пр.) рассматривают термин через дихотомию: дискурс (устный) - текст (письменный). Вслед за М.Л. Макаровым мы считаем, что такая точка зрения «неоправданно сужает объем данных категорий, сводя их только к двум формам языковой действительности - использующей и не использующей письмо» [6].
Многие ученые (Н.Д. Арутюнова, Е.И. Шейгал, А.К. Михальская, М.Б. Шин-каренкова), занимающиеся анализом текста и дискурса, делают попытки разграничить эти две категории, подробно описав их характеристики:
1. Дискурс воспринимается как понятие из области социолингвистики, тогда как текст относится к области лингвистики. Отсюда следуют определения: текст - вербальное представление, другими словами, «словесная запись» коммуникативного события [14], тогда как дискурс - это «текст в событийном аспекте», «речь, погруженная в жизнь», «функционирование языка в живом общении», «язык, присвоенный говорящим» [1].
2. Дискурс и текст тесно связаны и функционируют в некоем единстве: дискурс находит свое выражение в тексте, дискурс возникает и выявляется в тексте и через текст. В то же время, это отношение не является однозначным: любой текст может быть выражением реализацией нескольких, иногда конкурирующих и противоречащих дискурсов. Каждый конкретный текст, как правило, носит черты нескольких разновидностей дискурса» [11].
3. Дискурс и текст также находятся в оппозиции, так как дискурс рассматривается как реальное речевое событие, как производимый в речи текст. В то время как текст лишен жесткой прикрепленности к реальному времени, он представляет собой некий абстрактный ментальный конструкт, реализующийся в дискурсе [14].
Одной из особенностей дискурса является его недискретность, которая подразумевает, что дискурс не сводится к отдельным коммуникативным событиям. То есть он континуален, не имеет четких границ, начала или конца, соответственно невозможно определить, где и когда заканчивается один дискурс и начинается другой. С другой стороны, дискурс все же дискретен в смысле возможности его членимости на такие единицы, как коммуникативная ситуация, коммуникативный ход, реплика, обмен и т.д. [5]. Основываясь на вышеизложенном, мы можем отметить, что дискурс в силу своей социальной природы, событийного характера является одним из лучших способов изучать социальные и политические явления.
Таким образом, несмотря на существование различных подходов к теории дискурса, все исследователи придерживаются мнения, что в основе дискурса лежит определенная структура человеческого опыта. Дискурс отражает действительность, точнее ее фрагменты - это некая внешняя надстройка (ситуация) по отношению к дискурсу, которая является предметом, темой для общения, той коммуникативной средой или ситуацией, которая составляет пространственно-временное окружение коммуникантов в процессе языкового взаимодействия.
В настоящем исследовании под термином «дискурс» мы понимаем процесс производства речи и результат речевого взаимодействия, тесно связанный с экстралингвистическими и пространственно-временными факторами социальной реальности коммуникантов.
Главной функцией политической коммуникации, согласно различным исследователям (О.Л. Михалева, А.П. Чудинов, Е.И. Шейгал и др.), является борьба за политическую власть. Власть всегда относилась к числу высших социальных ценностей, поэтому продумыванию стратегий и тактик борьбы за власть относятся с большим вниманием. Как отмечает А.П. Чудинов, «для получения нужного результата авторы политических текстов затрачивают колоссальные усилия. Поэтому при анализе политической коммуникации особенно заметно и высокое мастерство, и творческое убожество авторов, их коммуникативные успехи и неудачи» [12].
Политический дискурс является одной из специфических разновидностей дискурса. Он обладает определенным набором признаков (цель общения, участники общения, способ общения: избираемые стратегии и тактики), характерных для данного типа дискурса, а также обслуживает различные коммуникативные ситуации, объединенные особыми пространственно-временными отношениями и правилами поведения коммуникантов.
Политический дискурс носит прагматический характер, то есть, ориентирован на достижение определенной цели. Так, например, речь политического деятеля направлена на то, чтобы оказать воздействие на адресата.
Изучение политического дискурса и коммуникативной деятельности в политической сфере может способствовать выработке конкретных рекомендаций для политических деятелей и представителей средств массовой коммуникации. В современном высокополитизированном обществе всем гражданам также необходимы устойчивые навыки политической коммуникации для ее воспроизведения и восприятия [12].
Субъектом деятельности в политической коммуникации является человек как гражданин, как представитель политического объединения или государственного органа; субъектом коммуникации может быть и исключительно политическое объединение или государственный орган [12].
По мнению А.П. Чудинова, термин «политический дискурс» имеет композитный состав, то есть он включает множество элементов, обеспечивающих многоуровневое строение данного понятия и придающих определенную сложность в описании и трактовке [12].
В центре внимания политического дискурса, как правило, всегда находится конкретная языковая личность. Поэтому языковая личность характеризуется с позиций лингвистического сознания и речевого поведения, другими словами, с позиций лингвистической концептологии и теории дискурса. В политическом дискурсе к понятию языковой личности проявляется особый интерес, поскольку именно в политическом дискурсе ЯЛ получает особенную наглядность в силу того, что данный тип дискурса обладает особым влиянием на общественное сознание и широко распространён в средствах массовой коммуникации [4].
Политический дискурс неразрывно связан с медиадискурсом СМИ, так как, реализуясь в медиапространстве, он оказывает на него влияние, но также и сам подвергается изменениям.
Таким образом, основываясь на существующих в лингвистике трактовках, мы останавливаемся на следующей характеристике политического дискурса: это совокупность всех речевых актов, используемых в политических дискуссиях и дебатах, правил публичной политики, проверенных опытом и традицией, а также текстов политического характера, публикуемых в СМИ.
Политический дискурс характеризуется также использованием так называемого политического языка, под которым, в ходе этого исследования, мы понимаем особую знаковую систему национального языка, предназначенную для политической коммуникации.
Особенностью языка политики (по мнению Е.И. Шейгал, а также других исследователей) является его «доступность для понимания практически всеми членами языкового сообщества как следствие деспециализации политических терминов» [13]. Под этим подразумевается, что «язык политики» доступен не только профессионалам в этой области, но и людям, не относящимся напрямую к политике и не имеющим политологического образования.
В качестве признаков, характерных для языка политики, А.П. Чудинов выделяет следующие: смысловую неопределенность (представление своего мнения в максимально обобщённом виде), фантомность (знаки политического языка без реального денотата), фидеистичность (иррациональность, опора на подсознание), эзотеричность (подлинный смысл многих политических высказываний понятен только избранным), дистанцированность и театральность [12].
В процессе политической коммуникации манипулирование осуществляется вербально, то есть при помощи различных языковых средств и речевых приемов. Политический язык используется, в том числе, для пропаганды тех или иных идей, манипулирования, а также эмотивного воздействия на адресатов с целью побуждения их к политическим действиям. Отсюда вытекает одна из ключевых особенностей политического дискурса - способность оказывать вербальное воздействие (манипулировать) на адресата.
Н.Э. Гронская подчеркивает, что «современные политические тексты пронизаны манипуляционными стратегиями» [2]. Соответственно, исследовать процесс использования языковых средств в осуществлении различных политических стратегий (государственных, партийных, личностных) является актуальной задачей для лингвиста.
В лингвистике понятию манипуляции в политическом дискурсе посвящено множество исследований, однако не существует единого универсального определения этого термина. Так, словарь С.И. Ожегова трактует манипуляцию следующим образом: «Манипуляция - 1. Сложный прием, действие над чем-н. при работе руками, ручным способом (книжн.). 2. перен. Проделка, махинация (неодобр.)» [7]. В.Г Крысько отмечает, что под манипуляцией в политическом дискурсе мы можем понимать «господство над духовным состоянием реципиента, управление им путем навязывания соответствующих стереотипов мышления и влияния на его поведение, выгодное тем, кто осуществляет это психологическое воздействие» [9].
Отметим также определение К.Ф. Седова, рассматривающего вербальную манипуляцию с позиций суггестивной психологии и определяющего ее следующим образом: речевая манипуляция - это воздействие на человека с целью управления его чувствами, мыслями, поступками, которое осуществляется помимо его воли [10].
Е. Чернявская дает следующее определение термину: «Манипуляция - это особая коммуникативно-речевая стратегия, направленная на внедрение в сознание адресата желаний, установок, оценок, служащих осуществлению интересов адресанта» [8].
Известный политолог и ученый С.Г Кара-Мурза рассматривал понятие метафорически, через образ ловкости и сноровки в обращении с предметами, что в полной мере соотносится с современным определением манипуляции - «акт влияния на людей или управления ими с ловкостью, особенно с пренебрежительным подтекстом, как скрытое управление» [3]. Таким образом, под понятием «манипулирование в политическом дискурсе» мы подразумеваем выбор и использование лингвистических средств с целью воздействия на адресата для достижения поставленных отправителем сообщения целей.
Вопросу манипулирования в политическом дискурсе посвящено множество работ современных ученых (И.В. Сентенберг В.И. Карасик, С.Г Кара-Мурза, Е.И. Шейгал, Ю.А. Сальникова, Т.Н. Пермякова и др.), представляющих свои взгляды
Библиографический список
на классификацию видов, типов и механизмов манипуляции. В нашей работе мы рассматриваем манипулятивные стратегии и тактики, используемые адресантами в процессе политической коммуникации.
Таким образом, в заключение отметим, что политический дискурс - это совокупность всех коммуникативных ситуаций и речевых актов, представленных в ходе политической коммуникации; одной из ключевых характеристик политического дискурса является его нацеленность на оказание необходимого воздействия на адресата. Такое воздействие можно также назвать манипулированием. Изучение принципов и механизмов манипуляции, соответственно, является ключевым для понимания процессов современной политической коммуникации.
1. Арутюнова Н.Д. Дискурс. Лингвистический энциклопедический словарь. Москва: Советская энциклопедия, 1990: 136 - 137.
2. Гронская Н.Э. Языковые механизмы манипулирования массовым политическим сознанием. Вестник нижегородского университета. 2003; № 4. Available at: https:// elibrary.ru/item.asp?id=9117814
3. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. Москва: Алгоритм, 2000.
4. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты. Москва: Гнозис, 2004.
5. Колышкина Т.Б. Модель анализа текста и дискурса. ВестникКГУ. 2007; № 4. Available at: https://cyberleninka.rU/article/n/model-analiza-teksta-i-diskursa
6. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. Москва: ИТДГК «Гнозис», 2003.
7. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. Москва: Высшая школа, 1993.
8. Пермякова Т.Н. Лексико-грамматические средства манипулирования в японском предвыборном дискурсе (на материале публичных выступлений японских политиков). Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2017; № 10-2 (76). Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/leksiko-grammaticheskie-sredstva-manipulirovaniya-v-yaponskom-predvybornom-diskurse-na-materiale-publichnyh-vystupleniy-yaponskih
9. Седов К.Ф. Дискурс как суггестия: Иррациональное воздействие в межличностном общении. Москва: Лабиринт, 2011.
10. Тупикова С.Е. Разграничение понятий «Высказывание», «Дискурс», «Речевой жанр», «Тональность» в современной лингвистике. Вестник ТГУ. 2011; № 3. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/razgranichenie-ponyatiy-vyskazyvanie-diskurs-rechevoy-zhanr-tonalnost-v-sovremennoy-lingvistike
11. Чудинов А.П. Политическая лингвистика: учебное пособие. Москва: Флинта: Наука, 2006.
12. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. Диссертация ... кандидата филологических наук. Волгоград, 2000.
13. Шинкаренкова М.Б. Структура дискурса русской рок-поэзии. Политическая лингвистика. 2005; № 16. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/struktura-diskursa-russkoy-rok-poezii
References
1. Arutyunova N.D. Diskurs. Lingvisticheskij 'enciklopedicheskij slovar'. Moskva: Sovetskaya 'enciklopediya, 1990: 136 - 137.
2. Gronskaya N.'E. Yazykovye mehanizmy manipulirovaniya massovym politicheskim soznaniem. Vestniknizhegorodskogo universiteta. 2003; № 4. Available at: https://elibrary.ru/ item.asp?id=9117814
3. Kara-Murza S.G. Manipulyaciya soznaniem. Moskva: Algoritm, 2000.
4. Karasik V.I. Yazykovojkrug: lichnost', koncepty. Moskva: Gnozis, 2004.
5. Kolyshkina T.B. Model' analiza teksta i diskursa. VestnikKGU. 2007; № 4. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/model-analiza-teksta-i-diskursa
6. Makarov M.L. Osnovy teorii diskursa. Moskva: ITDGK «Gnozis», 2003.
7. Ozhegov S.I., Shvedova N.Yu. Tolkovyjslovar'russkogoyazyka: 80 000 slovi frazeologicheskih vyrazhenij. Moskva: Vysshaya shkola, 1993.
8. Permyakova T.N. Leksiko-grammaticheskie sredstva manipulirovaniya v yaponskom predvybornom diskurse (na materiale publichnyh vystuplenij yaponskih politikov). Filologicheskie nauki. Voprosy teorii ipraktiki. 2017; № 10-2 (76). Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/leksiko-grammaticheskie-sredstva-manipulirovaniya-v-yaponskom-predvybornom-diskurse-na-materiale-publichnyh-vystupleniy-yaponskih
9. Sedov K.F. Diskurs kak suggestiya: Irracional'noe vozdejstvie v mezhlichnostnom obschenii. Moskva: Labirint, 2011.
10. Tupikova S.E. Razgranichenie ponyatij «Vyskazyvanie», «Diskurs», «Rechevoj zhanr», «Tonal'nost'» v sovremennoj lingvistike. Vestnik TGU. 2011; № 3. Available at: https:// cyberleninka.ru/article/n/razgranichenie-ponyatiy-vyskazyvanie-diskurs-rechevoy-zhanr-tonalnost-v-sovremennoy-lingvistike
11. Chudinov A.P. Politicheskaya lingvistika: uchebnoe posobie. Moskva: Flinta: Nauka, 2006.
12. Shejgal E.I. Semiotikapoliticheskogodiskursa. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Volgograd, 2000.
13. Shinkarenkova M.B. Struktura diskursa russkoj rok-po'ezii. Politicheskaya lingvistika. 2005; № 16. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/struktura-diskursa-russkoy-rok-poezii
Статья поступила в редакцию 16.01.20
УДК 316.77; 070
Porfireva I.D., teaching assistant, Kazan (Volga region) Federal University, Institute of Socialand Philosophical Sciences and Mass Communications
(Kazan, Russia), E-mail: [email protected]
FEATURES OF MEDIA COVERAGE. The study described results reflecting how a regional media uses a resource to cover environmental materials. For analysis, two regional high-ranking online publications were selected: Inkazan.ru and KazanFirst. The author of the article investigates the dynamics of coverage of environmental materials of these Internet publications and structures the headings of materials published on environmental topics according to the degree of emotional component. The data obtained show that the timely use of information can potentially positively affect both environmental activism and rational environmentally oriented consumption. The article focuses on the need for changes in the coverage of materials on environmental topics and relevant regulatory documents. Environmental policy and effective planning are areas that are mainly related to the administrative aspects of environmental conservation and management. In this regard, it is very important to consider the possible areas that are involved in this process.
Key words: environmental journalism, ecological problems, mass media, environmental policy.
И.Д. Порфирьева, ассистент, Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань, E-mail: [email protected]
ОСОБЕННОСТИ ОСВЕЩЕНИЯ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ ИНФОРМАЦИИ В РЕГИОНАЛЬНЫХ СМИ РЕСПУБЛИКИ ТАТАРСТАН
В исследовании описаны результаты, отражающие, как региональное средство массовой информации использует ресурс для освещения экологических материалов. Для анализа были выбраны два региональных Интернет-издания с высокими рейтингами: Inkazan.ru и KazanFirst. Автор статьи исследует динамику освещения экологических материалов данных Интернет-изданий и структурирует заголовки публикуемых на экологическую тематику материалов по степени эмоциональной составляющей. Полученные данные показывают, что своевременное использование информации потенциально может положительно влиять как на экологический активизм, так и на рациональное, экологически направленное потребление. В статье сделан акцент на необходимости изменений в освещении материалов, посвященных экологической тематике, и актуальных нормативных документов. Экологическая политика и эффективное планирование являются областями, которые в основном связаны с административными аспектами сохранения и управления окружающей средой. В этой связи очень важно рассмотреть возможные направления, которые участвуют в данном процессе.
Ключевые слова: экологическая журналистика, экологические проблемы, средства массовой информации, экологическая политика.
