CC BY
66
150 ЛЕТ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ КОСТА ЛЕВАНОВИЧА ХЕТАГУРОВА
Поэт и Город
(Коста Хетагуров и Пятигорск] В.А. Хачиков
СЧАСТЛИВЫЕ ДНИ
«Лучшими днями своей жизни» называл Коста Хетагуров те, что провел в Пятигорске. Мало, очень мало было этих дней! Если сложить их все вместе, не наберется и двух лет. Но, видно, у этого времени другой счет, и у каждого дня иная мера. Почему?
Наверное, потому, что Пятигорск - особый город, подобного которому не найдешь ни в России, ни где-либо еще. Он удивляет целебной силой минеральных источников, дарующих избавление от множества недугов. Он радует чистым воздухом, обилием солнца. Он поражает живописностью окружающих ландшафтов, сводящих в единую картину цепь снеговых вершин на горизонте и причудливые очертания ближних гор, широкую долину Подкумка и громады белых скал, нависающих над городскими улицами. Необыкновенно красив и сам город, взбегающий на склоны Машука. Ему отдавали талант и знания знаменитые зодчие прошлого, сумевшие гармонически вписать свои дивные творения в окружающую природу.
А духовная атмосфера Пятигорска? Она тоже неповторима. Рожденная присутствием здесь великих сынов России, культурная аура города бережно сохранялась и обогащалась местной интеллигенцией. Медики, педагоги, горные инженеры, духовенство, просвещенные предприниматели и офицеры задавали тон в здешнем обществе. Летом, во время курортного сезона, интенсивность духовной жизни возрастала стараниями приезжих из обеих столиц и крупных городов России.
Всеми своими сокровищами Пятигорск щедро одарил гостя из Осетии, который с благодарностью принял их еще в первый приезд сюда - в августе 1889 года на открытие памятника Михаилу Юрьевичу Лермонтову. Венок, с которым «художник Хетагуров» подходит к памятнику, невелик и довольно скромен, по сравнению с прочими, - он составлен из роз и
азалий. Возложив венок, на котором написано «От сынов Кавказа», Коста произнес короткую взволнованную речь: «Великий торжествующий гений! Подрастающее поколение моей родины приветствует тебя, как друга и учителя, как путеводную звезду в новом своем движении к храму искусств, наук, просвещения!».
Позднее, во время банкета, посвященного торжеству, «представитель осетинского юношества» продолжил свою мысль. «Художник Хетагуров, - сообщает газетный отчет, - напомнив лермонтовского «Пророка», между прочим, высказал, что пусть этот праздник послужит стимулом для нашего возрождения к лучшему, честному, доброму, пусть поэзия Лермонтова жжет наши сердца и учит нас правде».
Августовские дни 1889 года, проведенные в Пятигорске, запали в душу Коста. И, как знать, не тогда ли пробудилась у него любовь к Пятигорску, которую он сохранил до конца своих дней? Впоследствии радость встречи с полюбившимся городом обогащалась общением с многочисленными друзьями и единомышленниками, возможностью творить и видеть отдачу от творчества в благодарных читателях, слушателях, зрителях.
О Коста написано много, очень много, в том числе и о пребывании в Пятигорске. И все же, наверное, стоит еще раз напомнить факты, связанные с пребыванием Коста в этом городе, еще раз назвать имена его друзей и любимые им места. Ведь подрастают новые поколения читателей и почитателей поэта, которые хотят знать о нем как можно больше.
Когда встречались Поэт и Город? Как проходили эти встречи?
Весной 1897 года у Коста, жившего тогда в Ставрополе, начал быстро прогрессировать костный туберкулез. На бедре образовалась громадная опухоль. Операция, сделанная ставропольскими медиками, мало что измени-
Коста
ла. Пришлось ехать в Петербург, где жил двоюродный брат Коста, Андука-пар, по профессии врач. Он помог родственнику лечь в больницу, где новая операция все же остановила процесс. Но глубокая рана на бедре заживала плохо. Коста посоветовали лечение минеральными водами.
Трудно сказать, какой бы был от них эффект, если бы не одно счастливое обстоятельство. В Пятигорске жил и работал гимназический товарищ Хета-гурова Петр Ржаксинский. Он взялся проследить за лечением однокашника и оказал ему немало других добрых услуг. В частности, вместе с коллегами он попытался привлечь такого специалиста газетного дела к изданию «Сезонного листка», единственной газеты, выходящей на Кавказских Минеральных Водах. Решено представить Коста директору Вод Башкирову - только он может принять решение по этому вопросу. Но директор, как назло, уехал...
«Я жду приезда управляющего Башкирова, чтобы поговорить с ним по поводу «Сезонного листка», - пишет Коста в Петербург, брату Андукапару. - .Я поставил условием передачу мне заведывания «Сезонным листком» и преобразование его в ежедневную газету» [1, с. 230]. Письмо это, написанное в начале октября 1898 года, касается очень важного момента истории старейшей в России курортной газеты. Основанная в 1863 году, она вначале называлась «Листок для посетителей Кавказских Минеральных Вод», а с 1894 года - «Сезонный листок Кавказских Минеральных Вод». И все эти годы она выходила один раз в неделю. Но с мая 1902 года стала ежедневной. Сопоставляя этот факт с письмом Коста, видим, что именно он первым почувствовал необходимость такого издания и стал инициатором реорганизации основного печатного органа курортного региона. Только предложение его не сразу было реализовано руководством Управления Вод.
Письмо брату дает нам немало сведений и о самом Коста. Он обстоятельно рассказывает Андукапару, как врачу, о состоянии своего здоровья: после принятых, по совету Ржаксин-ского, теплосерных ванн с рассолом Тамбу-канского озера рана затянулась и, хотя еще не вполне зажила, перестала болеть. Так что ходит он, почти не хромая. Общее состояние его здоровья превосходное, ест он за пятерых и «личико» его «приняло обычный свой матовобронзовый цвет». Наконец, из этого послания мы узнаем, что пребывание Коста в Пятигорс-
с семьей Цаликовых и Гаппо Баевым (слева), г. Пятигорск
ке освящала, пусть и неразделенная, но большая и яркая любовь...
Цаликовы, владикавказские друзья, с которыми он встретился здесь, для него больше, чем друзья, они почти как родные. Глава семейства, священник отец Александр - единомышленник, соратник в борьбе за справедливость. Они вместе выступали против закрытия Ольгинской женской школы во Владикавказе. Их протест возымел действие. Но в отместку за «дерзость» обоих удалили из города: Коста выслали на Кубань, к отцу, а Александра отправили в Пятигорск.
Он перебрался сюда со всеми тремя дочерьми. Старшие - Юлиана и Елена - близки Коста по духу. С ними можно делиться наболевшим, советоваться по делам житейским. Ну, а младшая, Анна... С нею связаны и великая радость, и невыразимая боль. Сколько раз он пытался объясниться - писал ей, посылал друга передать слова любви, обращался к Александру, прося руки дочери. Однажды ради нее он даже рискнул нарушить запрет появляться во Владикавказе - приехал, чтобы говорить с нею. Был узнан на улице, схвачен и выдворен из города. Но желанного «да» так и не услышал. После каждого отказа он пытался изгнать Анну из своего сердца. Тщетно!
В Пятигорске дом Цаликовых на Эмировс-кой улице (нынешний адрес - ул. Октябрьская, 39) - один из центров культурной жизни города. Здесь собираются многочисленные представители осетинской диаспоры. Здесь регулярно бывают любители сценического искусства, составляющие драматический кружок. Здесь поют, музицируют, читают стихи. Коста, приехавший в Пятигорск летом 1898 года на лечение, здесь желанный гость. Его
ждут, встречают с радостью, зная, что с ним не будет скучно. Он старается не обманывать этих ожиданий - затевает игры, танцы, шарады. За ужином Коста - непременный тамада, не позволяющий никому загрустить. И никто не догадывается, что у него на душе.
Ведь большинство гостей-мужчин - молодые и старые, офицеры и штатские, земляки и курсовые - стараются быть поближе к Анне. Она буквально расцветает от всеобщего внимания, от восторженных взглядов и бесконечных комплиментов. Правда, сердце ее закрыто для всех, даже самых пылких, поклонников. Но и для него, увы, тоже! Окруженная блестящей молодежью, Анна как бы не замечает его, а порою даже дразнит вниманием к другим. Лишь изредка выпадает счастливый случай побыть наедине с Анной. Тогда, словно вознаграждая Коста за его страдания, она становится прежней. Той, что растревожила его душу своей юной красотой. Той, что жадно слушала его стихи, разговоры о литературе и советы ей, начинающей художнице. В такие минуты к ним возвращается былая близость, родство душ, позволяющее ему надеяться, что их союз возможен, что он принесет обоим счастье.
Третьего (по новому стилю 15) октября 1898 года Коста отмечал свой 39-й день рождения. В шашлычной Спиридона Читаева собралась большая компания. Надо полагать, что была там и Анна, видимо, проявившая в этот вечер особенно доброе, нежное отношение к Коста. Это пробудило в нем надежду на возможное счастье. Той ночью в его записной книжке появились строки: «Сегодня мне 39 лет.. И что удивительно - я влюблен.безумно, беззаветно... 39-летний поэт, художник, хромой и лысый бедняк-поденщик, рассчитывающий в «безмолвном созерцании» передать своей возлюбленной всю глубину своего химерического чувства и не теряющий надежду на любовь избалованной ухаживаниями «золотой» молодежи красавицы» [2].
О вновь вспыхнувшем чувстве он долго не решается говорить возлюбленной, боясь опять услышать «нет». Коста думает, ищет выход и, наконец, находит его: пишет письмо. В нем он рассказывает Анне о силе своей любви, о невозможности забыть ее, делится своими взглядами на союз любящих людей, верой в то, что он возможен. И снова, уже в который раз, просит дать ему окончательный ответ. Письмо это он носит в кармане, ожидая подходящего случая, чтобы вручить адресату.
Наконец, незадолго до Нового года, перед самой поездкой в Ставрополь по делам, Коста отдал заветный конверт своей возлюбленной. Ответ он просил дать устно или, написав
ему на адрес газеты «Северный Кавказ», с делами которой, видимо, и связана была поездка. Неизвестно, каким образом сообщила ему Анна о своем решении. Ясно только, что она опять ответила отказом. На этот раз окончательным, ибо в дальнейшем Коста никогда больше не упоминал о своих чувствах к Анне. Лишь глухие намеки в переписке ее с сестрами позволяют догадываться: под пеплом перегоревшей любви все еще таилось пламя страсти, остававшейся с ним, надо полагать, до самой кончины, наступившей 19 марта 1906 года.
Анне Александровне, как и ее возлюбленному, был отпущен недолгий срок жизни - менее четырех десятилетий. В 1914 году она скончалась после неудачной операции и нашла последнее успокоение на старом пятигорском кладбище. Надгробие на могиле Анны Цаликовой, выполненное известным скульптором Василием Козловым, - одно из самых красивых и запоминающихся: барельефы учительницы и учеников за партой напоминают о благородном труде, которому посвятила жизнь возлюбленная Коста.
Но до этого еще далеко, а пока, встретившись с директором Кавказских Вод Башкировым, Коста получает его твердое обещание в ближайшее же время подыскать ему подходящее место в Управлении Вод. Он решает найти постоянную квартиру вместо надоевших «нумеров» Тупикова, где жил по приезде. Друг Ржаксинского, Владимир Саввич Борисовский, предложил ему поселиться в его доме.
Теперь, когда его жизнь относительно устроена, когда есть крыша над головой, он может спокойно работать. По утрам из ящика стола извлекается заветная тетрадь с надписью на обложке: «Осетинская лира. Сердечные думы, поэмы и песни. Коста. Пятигорск. 1898 год. 3-го сентября». Сюда он собирает все, что написал на родном языке. Многие из этих стихов созданы давно, их земляки его знают наизусть. А вот опубликованы они еще не были. Летом, когда Коста ненадолго заехал во Владикавказ, друзья убедили его подготовить сборник произведений на осетинском языке, обещали помочь с изданием.
Он собирает свои творения отовсюду - из записных книжек, переписывает с отдельных клочков бумаги, попавшихся когда-то ему под руку. Время от времени он читает их землякам, живущим в Пятигорске, неизменно получая восторженные отзывы и заверения, что все будут ждать с нетерпением выхода книги. Два-три раза в неделю у Цаликовых собираются любители театра, объединившиеся в театральный кружок. Коста вначале был привлечен
туда как художник - для создания декораций. Но очень скоро кружковцы обнаружили у него артистические способности и включили в число исполнителей. И, конечно же, ко дню спектакля он написал отличные декорации.
Бегут дни, неумолимо сокращая срок пребывания Коста в Пятигорске. Но он не знает об этом. Он полон планов и надежд на близящийся 1899 год. И год поначалу оправдывает ожидания Коста. Башкиров сдержал обещание
- в первых числах января Хетагуров зачислен помощником письмоводителя Управления Вод. Новые радости приносит Коста этот год и в делах театральных. Прочитав его пьесу «Дуня», опубликованную ранее в газете «Северный Кавказ», кружковцы загорелись желанием поставить ее. Правда, для этого требуется цензурное разрешение Петербургского драматического комитета.
А пока не пришло разрешение, Коста энергично работает над сборником «Осетинская лира», который уже почти готов для печати. В начале февраля к нему должен приехать его владикавказский приятель Гаппо Баев, взявшийся быть редактором сборника - они хотят вместе еще раз просмотреть включаемые в него стихи. Приезд Гаппо вместо радости приносит отчаяние, поскольку тот привез горестное известие о том, что Коста предстоит новая ссылка. Оказывается, старинный недруг поэта, начальник Терской области, генерал Каханов, уже высылавший ненавистного «писаку» на Кубань, теперь хочет отправить его еще дальше, за пределы Кавказского края.
Для Коста и его близких это страшный удар. «За что?» - спрашивает он себя. «За что?» -недоумевают окружающие. Выясняется, что дело его решено окончательно и бесповоротно - распоряжение о высылке согласовано с военным министром, ведающим делами кавказских горцев, и подписано Главноначальствующим по гражданской части на Кавказе князем Голициным. Единственное, что удается сделать влиятельным друзьям Хетагурова, это изменить место ссылки - ему разрешено жить не в холодной Пензе, а в южном Херсоне. Обычно нерасторопная бюрократическая система на этот раз срабатывает быстро и четко. Уже 25 мая в пятигорской полиции с него берут подписку о немедленном выезде - в тот же самый день!
До того рокового дня, надеясь на отсрочку, он продолжает свое прежнее бытие: ходит на службу, встречается с друзьями, заводит новые знакомства. С первых чисел мая начинает выходить «Сезонный листок». И естественно, что он, журналист, знакомится с выпускающим газету коллегой, Евгением Адольфовичем Га-
нейзером, приезжающим на летние месяцы в Пятигорск.
Ганейзер сделал свой «Листок» своеобразным рупором любителей путешествий. Он часто публикует сообщения о поездках по Кавказу, особенно тех, что совершает со своими друзьями бывалый турист Рудольф Рудольфович Лейцингер, поселившийся в Пятигорске швейцарец. Весьма знаменательно, что менее чем через месяц после отъезда Коста в ссылку, 23 июня, в библиотеке Николаевского вокзала собрались многие из тех, кого называли среди его друзей и знакомых. Собрались, чтобы выработать устав содружества путешественников, которое было решено назвать Кавказское горное общество. Не был ли Коста тем катализатором, который ускорил объединение энтузиастов, любящих Кавказ и готовых служить ему?
РЯДОМ С КОСТА
Письма Коста Хетагурова, которые он отправлял из херсонской ссылки своим друзьям в Пятигорск [1, с. 332-508], содержат очень ценную информацию о жизни любимого им города. Часто, задавая вопросы, он довольно пространно рассуждал об интересующих его событиях или лицах. Эти рассуждения позволяют нам узнать, в частности, о малоизвестном факте из истории Пятигорска - пребывании в нем Осетинского конного дивизиона.
Дивизион был создан в 1871 году, незадолго до русско-турецкой войны, на которой конники из Осетии получили боевое крещение. Они блестяще показали себя в сражениях при взятии Шипки, Плевны, Казанлыка. Многие конники получили награды, в том числе и знаки высшего воинского отличия - Георгиевские кресты. Письма Коста помогают нам выяснить несколько важных фактов из истории этой прославленной воинской части. Так, из послания, обращенного к Ю. Цаликовой [1, с. 375], узнаем о празднике дивизиона по поводу «освящения штандарта», который состоялся в начале июля. Следовательно, до лета 1899 года дивизион «штандарта», то есть своего знамени, не имел, а значит, не являлся отдельной боевой единицей. Возможно, что самостоятельное бытие как-то было связано с его передислокацией в 1898 году из Грозного в Пятигорск. Здесь осетинские конники сменили Нижегородский драгунский полк, покинувший Северный Кавказ, и заняли его казармы.
Тогда же произошла и смена руководства дивизионом. На место А. К. фон Крузенштерна, который командовал дивизионом несколько лет, был назначен Михаил Анзельмович Лы-
щинский - высокообразованный человек, большой любитель театрального искусства. Именно он, вместе с супругой Марией Петровной, организовал в Пятигорске драматический кружок, в постановках которого Коста, как и его возлюбленная, Анна Цаликова, принимали самое деятельное участие.
Дивизион был создан из осетин-добровольцев, снаряжен на средства осетинского народа. Естественно, что и позднее служили в нем, главным образом, выходцы из Осетии, очень гордившиеся этой службой. Они очень заботились о внешнем облике своей части -имели прекрасных коней, великолепные седла, нарядную сбрую, дорогое красивое оружие. И, конечно, отличались высоким мастерством верховой езды. Вот почему Коста, знавший об этом, включил джигитовку - красочное, эффектное зрелище - в шутливую программу торжества по случаю возвращения на пятигорскую землю.
Но когда это действительно случилось, лихие конники не смогли порадовать своим искусством уважаемого земляка. Еще в августе 1899 года Коста писал по поводу предстоящей передислокации воинов-земляков: «Переход осетинского дивизиона во Владикавказ меня очень радует - там им будет несравненно лучше» [1, с. 414].
В начале октября Пятигорск прощался с осетинскими конниками. Их командира с супругой тепло провожало семейство Цаликовых. Коста узнал об этом из письма Лыщинского, в котором тот просил написать историческую справку об осетинах [6]. Предстоял очередной праздник дивизиона, и Михаил Анзельмович решил раздать его гостям эту справку, которая дала бы правильное представление об Осетии и ее доблестных воинах. Дивизионный праздник должен был состояться в ноябре, когда отмечается «осенний Георгий». Следовательно, покровителем этой воинской части, как и многих других в русской армии, был Святой Георгий Победоносец, очень почитаемый в Осетии.
В письмах из херсонской ссылки Коста часто упоминает людей, которые были близки ему в городе, оставленном не по своей воле. Мы знаем о его большой симпатии к юному племяннику его друга, Александра Цаликова, Вячеславу, учившемуся в пятигорской прогимназии и жившему у дяди. В семье его звали Бимболатом, а чаще, на русский лад, Витей. Свой интерес к нему Коста обнаруживает и в письмах из Херсона. Так, он высказывает надежду, что «Витя, если не теперь, то в будущем, меня поймет, как я уже теперь понимаю его» [1, с. 385]. Это понимание проявилось, в
частности, в оценке англо-бурской войны, начавшейся в конце 1899 года.
Писатель Константин Паустовский, гимназист тех же лет, что и Витя, в автобиографической повести «Далекие годы» выразил отношение юных россиян к событиям в Южной Африке: «Мы, дети, были потрясены этой войной. Мы жалели флегматичных буров, дравшихся за независимость, и ненавидели англичан. Мы знали в подробностях каждый бой, происходивший на другом конце земли» [3]. Переписка Херсона с Пятигорском убедительно говорит нам, что они одинаково воспринимали события в Трансваале - умудренный опытом поэт и его юный приятель. Не зря же Коста просит Юлиану передать мальчику: «Если он в голосе, то пусть при уходе в гимназию и по возвращении кричит с крыльца: «Ура! Да здравствуют буры!» [1, с. 475-476]. И не случайно тогда же, в декабре 1899 года, появляется стихотворение, посвященное Вите:
Пусть бритта - жадного удава
Бур искрошит за свой Трансвааль, -
Непобедимым бурам слава!
Ура! - а бритта нам не жаль.
Письмо Коста, адресованное самому Вите Цаликову, наполнено теплым чувством к вступающему в жизнь молодому другу. Оно интересно и тем, что обращает наше внимание на человека, которого тоже стоит включить в число пятигорских знакомых Хетагурова. В письме говорится: «Твои рисунки лучше даже того портрета царя, который нарисовал для вашей гимназии твой учитель» [1, с. 338]. Речь идет о гимназическом учителе рисования, художнике Сергее Пантелеймоновиче Краснухе, который с 1893 по 1904 год преподавал в пятигорской прогимназии (потом гимназии) рисование и черчение. Известен он был и как талантливый живописец, создавший галерею пейзажей Пятигорья и портретов видных горожан. Сергей Пантелеймонович был вольнослушателем Академии Художеств с 1880 по 1887 год, то есть в то самое время, когда там учился Коста Хетагуров.
А вот еще одна фигура, неоднократно упоминаемая в переписке Коста, но прошедшая мимо внимания его биографов. Братья Тиц -«колонисты», то есть выходцы из ближайшей к Пятигорску немецкой колонии, были известными в городе предпринимателями. Леонард Павлович был директором банка, Ионатан Павлович владел мельницей. В одном из писем Коста называет братьев среди тех, кто мог бы купить земельный участок, доставшийся ему в наследство от отца [1, с. 455]. А фраза,
обращенная к Юлиане - «скажите Ионатану, чтобы заготовил побольше вина» [1, с. 383] -объясняет, с кем из братьев он был более близок.
Ионатан Павлович Тиц был явно предпринимателем не очень типичным. Трудно сказать, как он управлялся со своей мельницей, но в городе его больше знали, как участника различных увеселительных и культурных мероприятий, любителя прогулок, поездок и т. д. Он активно участвовал в работе Кавказского горного общества. Обладая неплохим голосом, постоянно выступал в концертах, на музыкальных вечерах. Когда музыкально-драматическим обществом Пятигорска была поставлена опера Гуно «Фауст», Ионатану Павловичу доверили роль Мефистофеля, а его дочь пела партию Зибеля.
В письмах из Херсона несколько раз упоминается директор Кавказских Минеральных Вод Веньямин Александрович Башкиров. Краеведам он знаком, но больше своей деятельностью по управлению курортами. А как личность почти не известен. Письма Коста хоть немного, но заполняют этот пробел. Из них узнаем о поездке Башкирова за границу для изучения тамошнего курортного дела. О его длительном отпуске, в который Вельямин Александрович отправился «с молодой женой». А вот факт, ярко характеризующий его, как человека глубоко порядочного, доброго, заботливого: когда «помощник письмоводителя» подведомственного ему учреждения, в сущности, «мелкая сошка», был отправлен в ссылку, Башкиров не посчитал за труд написать письмо знакомому банкиру из Одессы, чтобы тот помог Коста поселиться в городе, достаточно большом и культурном. И не его вина, что из этой затеи ничего не вышло.
А теперь о человеке, который к пятигорскому окружению Хетагурова не принадлежал, но от которого во многом зависело возвращение Коста в любимый город. Это Григорий Сергеевич Голицин, Главноначальствующий по гражданской части на Кавказе и командующий войсками Кавказского военного округа - в письмах из Херсона Коста неоднократно называет его.
Годы управления Голицина стали временем бурного развития хозяйственной и культурной жизни этого края, в том числе и Кавказских Минеральных вод. Григорий Сергеевич немало занимался обустройством курортов. Наиболее яркий пример тому - его участие в решении проблем «Ессентукской группы». Ее развитие во многом сдерживалось тем, что небольшая территория курорта была окружена со всех сторон землями, принадлежавши-
ми казакам станицы Ессентукской. Отчуждение этих земель, которого добился Голицин, и передача их Управлению Вод позволили молодому курорту развиваться, не отставая от своих соседей.
В судьбе Коста Хетагурова Голицин сыграл двоякую роль. Вначале, введенный в заблуждение начальником Терской области Кахано-вым, он подписал решение о высылке «смутьяна» за пределы Кавказа. Но довольно скоро, вняв голосу разума, не побоялся пересмотреть свое решение. Об этом было телеграфно сообщено Хетагурову в самый канун Нового года, на что Коста отозвался в письме к Юлиане Цаликовой: «Да ведь Вы только подумайте, какая любезность со стороны Голицина сообщать мне свое заключение телеграммой!.. Это самый дорогой новогодний подарок!» [1, с. 383].
ПОСЛЕДНИЕ ВСТРЕЧИ
Прошло еще два с лишним месяца, прежде чем Коста смог выехать из Херсона в Пятигорск. Как и в прошлый приезд, едва бросив вещи, он бежит к Цаликовым. Бурная радость, восторженные восклицания, смех, потом торопливый пересказ новостей. Самая приятная: узнав о его скором возвращении, в Пятигорск прибывают друзья из Осетии - специально, чтобы поблагодарить за «Ирон Фан-дыр», который все читают, перечитывают, учат наизусть. Слышать такое автору - мед на душу. Впрочем, как известно, бочка меда редко обходится без ложки дегтя. Вот и ему такая «ложка» портит настроение - книжка во многом изуродована цензурой. И все же приезд друзей - большая радость. Депутация прибывает внушительная. Вместе с земляками, живущими в Пятигорске - а они тоже хотят участвовать в торжестве - набирается столько людей, что в его комнате все никак не поместятся. Как всегда, на выручку приходят Цаликовы. Они предоставляют в распоряжение Коста и его гостей свою большую квартиру.
Бегут дни. Радость встречи с любимым городом и друзьями понемногу уступает место заботам о хлебе насущном. Башкиров, как назло, уехал в длительный отпуск, а без него возвращение на прежнюю должность в Управлении Вод невозможно. Приходится ждать, перебиваясь случайными живописными работами, которые ему заказывают время от времени. В Пятигорске появляется Евгений Адольфович Ганейзер. Он готовился с начала мая выпускать свой «Сезонный листок» и привлекает к работе в нем Коста. Первую заметку тот посвящает непорядкам в торговле мясом [4].
Впервые оказавшись в весеннем Пятигорске, Коста любуется и не может налюбоваться похорошевшим городом. Давно не писавший стихов, он с радостью ощущает, как рождаются и просятся на бумагу поэтические строки о весне. Назвав стихотворение «Весна», он также публикует его в «Сезонном листке» [5]. Это его единственная поэтическая дань серьезному деловому изданию. В следующий раз его подпись появляется под вполне прозаическим материалом - статьей, рассказывающей о «годичном акте», то есть выпускном вечере в пятигорском городском двухклассном женском училище [6]. Статья чрезвычайно ценная для историков и краеведов, поскольку довольно подробно освещает историю одного из старейших учебных заведений Пятигорска.
В статье упоминается заведующая училищем, Мария Ивановна Тимченко-Ярещенко. Встреча с ней Коста на «годичном акте» не была случайной. Марию Ивановну мы можем смело включить в круг пятигорских знакомых Хетагурова, причем знакомых давних - еще по Владикавказу. Ведь она несколько лет преподавала во владикавказском женском училище, где заведующей была хорошая знакомая Коста, Вера Григорьевна Шредерс, а законоучителем - Александр Цаликов. Мария Ивановна принимала деятельное участие в работе благотворительных обществ, вместе с друзьями Коста - Александром Цаликовым, супругами Ржаксинскими, Борисовским, Жмакиной.
Всех этих людей мы находим в списках Кавказского горного общества, которое готовилось в ближайшее время начать свою работу, ожидая только утверждения Устава, уже направленного в Петербург. Среди активистов КГО мы встречаем еще одного человека, известного Коста еще по Владикавказу. Это Григорий Яковлевич Абозин, преподававший во владикавказском городском училище, законоучителем в котором был Александр Цаликов. Через отца Александра они не только познакомились, но и продолжили знакомство в Пятигорске, куда Абозин был переведен в 1895 году.
Студент Киевского университета Михаил Доронович приехал в Пятигорск на летние каникулы. Среди его здешних знакомых был врач -венеролог Федор Ипполитович Иодкевич, хорошо известный в городе, как и его брат, Сергей Ипполитович. Человек передовых взглядов, начитанный, он интересовался современной литературой и хорошо знал ее. Благодаря Дороновичу, мы знаем, что Коста был с ним знаком. Именно в квартире Федора Ипполитовича состоялось знакомство известного осетинского поэта и молодого начинающего
литератора, каким был тогда Михаил Доронович. Он оставил нам описание Коста той поры: «Худой, небольшого роста, с запорожскими усами, в черкеске с кинжалом на поясе, он смотрел на меня ласковыми глазами.» [7].
Одной встречей их знакомство не ограничилось. Несколько раз они виделись у Иодке-вича, потом бродили по Пятигорску, беседуя о литературе. В своих воспоминаниях Дороно-вич подчеркнул: «Эта встреча в городе, овеянном памятью о Лермонтове, не могла не произвести на меня особенно яркого впечатления». Несомненно, они заходили в Лермонтовский сквер, стояли перед памятником поэту, смотрели на далекие снежные горы. И, рассуждая о самых крупных из современных им писателей - Толстом и Горьком, Коста сравнил их с высочайшими вершинами Кавказа -Эльбрусом и Казбеком. При этом, отметил Доронович, «взмахнув широким рукавом черкески, он указал в сторону Кавказского хребта» [7].
Коста жаловался молодому приятелю на свое поднадзорное положение, обязывающее его ежемесячно являться в полицию «для проверки». К этому можно добавить: несмотря на разрешение жить в Терской области, он не имел права приезжать, а тем более оставаться во Владикавказе. А ему очень хотелось хотя бы побывать, а еще лучше - совсем вернуться туда.
Исполнить эту мечту помог ему человек, которого нельзя назвать другом или приятелем Коста, но необходимо включить в число его пятигорских знакомых. В письме, написанном 16 декабря 1900 года и адресованном одному из владикавказских приятелей, читаем: «Атаман нашего отдела был недавно во Владикавказе и говорил с начальником области обо мне (он мне сам об этом говорил). Тот ему сказал: и я и Голицин ничего не имеем против того, чтобы он проживал здесь, т. е. во Владикавказе. Теперь Ржевусский пишет бумагу относительно меня, но пока она будет идти по канцеляриям и пока дойдет до меня, пройдет 2-3 месяца. После этого я стану свободным как птица и тогда обязательно поселюсь во Владикавказе» [1, с. 509].
Адам Адамович Ржевусский, о котором идет речь, в то время исполнял обязанности атамана Пятигорского отдела Терской области. Потомок знатного польского рода, он был культурным, образованным человеком, не чуждым литературным занятиям. Его перу принадлежит исторический очерк «Терские казаки». И он, и его супруга Екатерина Александровна поддерживали все прогрессивные начинания пятигорской интеллигенции. Одними из пер-
вых они вступили в Кавказское горное общество, принимая самое деятельное участие в работе этого содружества путешественников.
Как видим, Адам Адамович оказался и очень гуманным человеком. По собственной инициативе он взялся хлопотать за ссыльного поднадзорного осетина и в конце концов добился для него возможности вернуться на родину. Но произошло это уже в следующем, ХХ веке, наступление которого Коста встретил в Пятигорске. А спустя несколько недель в жизни изгнанника произошло большое, радостное событие.
Вечером 25 февраля 1901 года ресторанный зал гостиницы Шульгина «Централь» был переполнен. Столики вынесли, заполнив все помещение креслами, стульями и даже скамьями, создававшими задние ряды. Публика попроще занимала подоконники, стояла в дверях и проходах. Многолюдье объяснялось не только тем, что театральные труппы перестали посещать Пятигорск после того, как единственный в городе театр закрылся по причине ветхости здания. Театральные представления все же время от времени случались - их давали небольшие заезжие труппы или местные любители. Спектакли эти устраивались в домашнем театре Лейцингера или в небольших залах частных домов и гостиниц. Владелец гостиницы «Централь» Шульгин, движимый любовью к театру и сознанием того, что в зимнее время ресторан вечерами пустует, охотно отдавал его помещение драматическому кружку, готовому радовать своим искусством пятигорскую публику.
Но стечение зрителей в тот февральский вечер оказалось все же из ряда вон выходящим. Причина в том, что на сцене разыгрывалась пьеса, сочиненная не каким-то столичным литератором, а человеком, хорошо известным пятигорцам. Пусть далеко не все знакомы с ним лично, но всем известно о ссыльном осетине, живущем в городе. Публика образованная знала о том, что он великолепно рисует, пишет стихи о тяжкой доле своего народа, сотрудничает в газетах, где порою смело задевает городские и областные власти. И вот оказывается, что он написал еще и пьесу, вернее, «фантазию в четырех картинах», как значится в афише, под названием «Дуня». Она включена в программу вечера, организованного в пользу Общества распространения образования среди горцев Терской области. Программа предполагает еще и концерт, в котором участвуют любимцы публики - местный промышленник Ионатан Тиц, обладатель прекрасного баса, и некая «ВСЧ», поющая песни на армянском языке. Но «гвоздь» вечера - все-
таки спектакль.
По окончании спектакля в зале долго не смолкали овации и крики «браво». По сути дела, Коста получил в этот вечер прощальный привет от Пятигорска, с которым очень скоро расстался, и 15 марта выехал в Ставрополь, где оставался около года, до отъезда во Владикавказ.
А прощальным подарком Коста любимому городу стала его статья «Пятигорск», опубликованная в февральском номере владикавказской газеты «Казбек» [8]. В ней рассказывается о культурной жизни города - любительских спектаклях, благотворительных концертах, чтениях для народа в чайных. Особенно добрые слова сказаны о музыкально-драматическом кружке, показавшем пятигорской публике два спектакля и три концерта, порадовавшем «превосходными голосами и музыкальными средствами». Что это были за спектакли, Коста не сообщает. Но из воспоминаний старой пятигорчанки М.В. Бердниковой [9] известно, что любители музыкального искусства в начале ХХ века ставили своими силами, наряду с опереттой «Корневилльские колокола», и такие серьезные вещи, как оперы «Травиата» Верди и «Фауст» Гуно.
Театральные традиции, сложившиеся в Пятигорске не без участия Коста, сохранялись здесь многие годы после его отъезда. Еще в конце 20-х-начале 30-х годов артисты-любители из городской интеллигенции показывали пятигорской публике оперу Бородина «Князь Игорь» и балет Делиба «Коппелия». Участники этих спектаклей не знали о том, что среди их предшественников был замечательный поэт, художник, публицист Коста Хетагуров, блестяще показавший себя и как драматург, актер, режиссер.
Прошло два года после отъезда Коста из Пятигорска. В июле 1903 года состоялось последнее свидание Поэта с любимым городом. Покидая его ранней весной 1901 года, Коста верил, что еще приедет сюда здоровым, окрыленным, полным творческих планов. Ведь казалось, что все идет к лучшему. В Ставрополе его ждала любимая газетная работа, бурная общественная жизнь - он окунулся в них с головой. А вскоре было получено официальное разрешение жить во Владикавказе, и он, наконец, смог вернуться на родину.
Это было время больших надежд. Мы узнаем о них из письма, посланного брату Андука-пару 7 марта 1902 года [1, с. 511]. Туда, в столицу отправлены некоторые картины Коста для показа на одной из художественных выставок. Дома, во Владикавказе ему уже обещана высокооплачиваемая живописная работа.
Его вскоре должны сделать редактором популярной на всем Северном Кавказе газеты «Казбек». Он с увлечением работает над поэмой «Хетаг», которая должна стать истинно народной, осетинской поэмой. Он даже решил жениться и в связи с этим затевает строительство дома.
Но все планы и надежды перечеркнуты болезнью, внезапно и коварно вернувшейся пять лет спустя после первой атаки. Друзья встревожены, они стараются помочь. Родственники делают, что могут. А болезнь прогрессирует. Из далекого Георгиевско-Осетинского селения приезжает сводная сестра Ольга. Она забирает Коста в горы, в свой дом, чтобы по-родственному тщательно ухаживать за больным. Поздно! Даже самый лучший уход оказывается бессильным остановить наступление жестокого недуга. Последняя надежда на целебные воды Пятигорска. Ведь помогли же они когда-то победить болезнь! Да и врачи на курорте первоклассные, не чета здешним. И Ольга Левановна собирается с братом в далекий путь.
Ей рекомендовали показать брата первоклассному специалисту, профессору Харьковского университета Якову Афанасьевичу Анфимову. К сожалению, обрадовать Ольгу профессор ничем не смог. Болезнь зашла слишком далеко, состояние брата безнадежно -констатировал Анфимов. На такой печальной ноте приходится говорить о последней встрече Поэта с Городом, где он был счастлив и мечтал остаться здесь навсегда. Мы знаем: мечта его осуществилась, хотя и не так, как виделось поэту.
ГОРОД ПОМНИТ
Пятигорск называют «музеем под открытым небом». И это вполне справедливо. Проходя по пятигорским улицам и площадям, паркам и бульварам, видишь десятки различных достопримечательностей и памятников истории, культуры, архитектуры. Немалое их число связано с пребыванием в городе выдающихся людей - писателей, артистов, композиторов, художников, ученых, духовных и общественных деятелей. И среди них - замечательный сын осетинского народа Коста Хетагуров, оставивший на пятигорской земле частицу своего сердца и осветивший ее нетленным светом своего творчества.
Город помнит дорогого гостя. Память о нем живет на старых улочках, где она, кажется, до сих пор отдается эхом его шагов. В стенах домов, где поэт-изгнанник находил кров, получал сердечный привет и дружеское участие. В
зданиях, куда приводили его дела творческие и житейские. Стараниями краеведов и биографов Коста многие из этих мест найдены, изучены, описаны. В библиографическом справочнике «Коста Хетагуров в Пятигорске» [10] их названо семнадцать. Но это число может быть увеличено, по крайней мере, вдвое, если более внимательно изучить пятигорское бытие Коста Хетагурова.
Лермонтовский сквер - бесспорный центр того уголка старого Пятигорска, где на каждом шагу мы встречаемся с памятью о Коста. Неподалеку от памятника, на открытии которого «представитель осетинского юношества» выступал в августе 1889 года, стоит «дом с мезонином», принадлежавший горному инженеру Незлобинскому - там жили хорошие знакомые Коста, Кобылин и Жмакина, не раз радушно принимавшие его (современный адрес -Октябрьская, 2). В нескольких сотнях шагов по другую сторону от сквера, на углу улиц Карла Маркса и Анисимова (современные номера -10/11), находится еще один дом, в который Коста тоже часто заходил - к своему гимназическому приятелю, доктору Ржаксинскому. На улице Анисимова ( в прошлом Свистуновской) находилось здание Управления Вод, до нашего времени не сохранившееся - туда каждое утро помощник письмоводителя Хетагуров спешил на работу. Ниже дома Ржаксинского по улице Карла Маркса расположена бывшая гостиница Шульгина «Централь» (улица Карла Маркса, 5), где ставилась пьеса «Дуня», а далее, на углу улицы Карла Маркса и проспекта Кирова, располагалась ресторация, где «художник Хетагуров» выступал на праздничном банкете. Ныне это здание занимает Государственный НИИ курортологии. Современный адрес - проспект Кирова, 30.
В курортном парке «Цветник» располагалось здание Николаевского вокзала, а в нем находилась библиотека Управления Вод, любимое местонахождение поэта. Вокзал давно снесен. Библиотека же, называвшаяся Курортной, многие годы находилась напротив «Цветника», в старинном здании бывшей церковно-приходской школы (современный адрес
- проспект Кирова, 22) В ее фондах хранились книги, которых касались руки Коста. По соседству - бывшая гостиница «Бристоль» (проспект Кирова, 26). Она построена на месте фотографии Ланге, где художник Хетагуров ожидал заказов на живописные работы.
Спустившись от «Цветника» по короткой -всего в один квартал - улице Братьев Бернар-дацци (во времена Коста - Театральная), можно увидеть здание теплосерных ванн, помогавших Коста избавиться от болезни. Теперь это
ХАЧИКОВ В.А. ПОЭТ И ГОРОД
часть комплекса Нижней радоновой лечебницы (улица Теплосерная, 17). Рядом, на улице Соборной - бывшие номера Тупикова - унылое обиталище приехавшего лечиться поэта. Почти напротив этих самых «номеров», на углу Соборной и проспекта Кирова, высится здание гастронома и ресторана «Центральный». Когда-то на его месте стоял дом архитектора Ходжаева, в нижнем этаже которого находилась шашлычная Спиридона Читаева, охотно посещаемая Коста и его друзьями.
От ресторана «Центральный» начинается односторонняя улица Рубина, в те времена называвшаяся Почтовой. Она интересна тем, что на ней находились квартира доктора Иодкеви-ча, в гостях у которого не раз бывал Коста, и городская почта, куда он, большой любитель писать и получать письма, регулярно ходил отправлять и получать корреспонденцию.
Несколько хетагуровских мест находится на главном проспекте Пятигорска. Здесь находилось здание Пятигорского двухклассного женского училища, которое посетил Коста во время «годичного акта». Восстановленное после Великой Отечественной войны здание было отдано Дому пионеров и школьников (современный адрес - проспект Кирова, 41). На углу проспекта Кирова и улицы Крайнего стояла когда-то Армянская церковь. В церковном доме, многие годы потом занятом службами городской поликлиники, на рубеже веков размещалась редакция «Сезонного листка Кавказских Минеральных Вод», где не раз бывал Коста, сотрудничавший в этой газете. Посещал он и благотворительные вечера, проводимые здесь армянской общиной Пятигорска. Один из них был описан им в корреспонденции, опубликованной владикавказской газетой «Казбек» [8].
Вокруг бывшей Александровской площади (сейчас большая ее часть занята грязелечебницей) находится еще один, довольно обширный район «хетагуровского Пятигорска». На площадь выходил своим фасадом дом доктора Борисовского, приютившего изгнанника (ныне он числится по проспекту Малыгина, 38). В двух шагах от площади, на улице Эмировс-кой (теперь Октябрьская, 39), находились дома купца Сеферова, где жили Цаликовы и одно время снимал квартиру сам Коста.
На бывшей Александровской площади, между улицами Царской и Эмировской (ныне проспект Кирова и улица Октябрьская), находился Пушкинский сквер (ныне сквер Анджи-еского). Его Коста пересекал каждый раз, направляясь из дома Борисовского к Цалико-вым, а это он делал порою по несколько раз на дню. Фасадом к скверу выходило не сохра-
М. Лермонтов. «Воспоминание о Кавказе».
Март-апрель 1838 г. Картон, масло
нившееся здание бывшей Станции дилижансов, куда Коста прибыл прямо с поезда, приехав 16 августа 1889 года из Минеральных Вод на открытие памятника Лермонтову.
Бывшее правление атамана Пятигорского отдела Терской области располагалось на главной, Царской, улице неподалеку от железнодорожного вокзала (нынешний адрес -проспект Кирова, 75). Сюда к Адаму Адамовичу Ржевусскому ссыльный Хетагуров приходил хлопотать о возвращении на родину. На проспекте Калинина (тогда Больничный спуск) находились казармы Осетинского дивизиона и квартира его командира - теперь это территория воинской части.
На других улицах Пятигорска тоже есть немало различных учреждений и заведений, посещаемых Коста и его друзьями - по доброй воле или в силу суровой необходимости. Так, в верхней части улицы Соборной сохранилась церковь при богадельне Зипалова, в которой священник отец Александр Цаликов отправлял службы - тут же, в церковной ограде, он был и похоронен. Находится этот недавно возрожденный храм недалеко от старого пятигорского кладбища, где покоятся дочери Александра Ивановича - Анна и Юлиана.
На тогдашней Базарной площади стояло здание, в которое изгнанник не хотел, но все же вынужден был заходить. Это пятигорская полиция, куда поднадзорному Хетагурову полагалось являться «для проверки». Здание давно уже не существует - на его месте расположен ресторан гостиницы «Интурист». Может быть, и не стоило бы вспоминать о столь несимпатичном месте, но оно было единственным, имеющим отношение к Коста, на улице, названной его именем в дни празднования столетия со дня рож-
150 ЛЕТ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ КОСТА ЛЕВАНОВИЧА ХЕТАГУРОВА
Лермонтовский квартал. г. Пятигорск
дения замечательного осетинского поэта. Ныне бывшая улица Ессентукская является еще одним свидетельством того, что город помнит Коста и хранит его имя на многочисленных табличках, прикрепленных к стенам домов.
Несколько мест, связанных с пребыванием гостя из Осетии и его окружением, находится и за пределами тогдашнего Пятигорска. Это, например, Скаковое поле (ныне Пятигорский государственный ипподром), где неоднократно бывала Анна Цаликова, которая очень интересовалась увлекательным, красочным зрелищем мчащихся во весь опор лошадей. В одном из своих херсонских посланий Коста говорит о том, что «Анне Александровне не до писем в разгар сезона скачек» [1, с. 362].
В другом письме Коста интересуется, посетили ли сестры Цаликовы хутор Антонины Карловны Жмакиной, хорошо ему известный [1, с. 366]. Теперь это место занимает разросшийся поселок Иноземцево - там, неподалеку от железнодорожного переезда, находится Шелководческая станция - как предполагают пятигорские краеведы, она была создана на усадьбе хутора Волдонцы, принадлежавшего Жмакиной.
* * *
Память о Коста сохраняют многие жители Пятигорска в своих сердцах, вместе с любовью к замечательному сыну Осетии. Это, преж-
де всего, земляки Коста, избравшие по различным причинам своим местом жительства город у подножья Машука. Среди них люди разного возраста, многих профессий, различных жизненных интересов и устремлений.
Что объединяет их? Чисто внешне - вхождение в состав национально-культурной общины «Ир», созданной в середине 90-х годов ХХ века. А по существу - любовь к своей маленькой горной республике, обычаи и традиции ее народа, равно близкие всем им старые и новые праздники - День республики, Дни особо почитаемых в Осетии Святого Георгия и Святого Хетага. И, конечно же, единое отношение к своему великому соотечественнику Коста Хетагурову, чье имя - не реликвия прошлого, а живое действенное начало в жизни каждого. Поэт, художник, публицист, просветитель, окончивший свой земной путь около ста лет назад, он и сегодня - выразитель и властитель дум своего народа, путеводная звезда в выборе пути и поисках истинных ценностей жизни.
Не пытаясь стать вровень со своим великим земляком, представители осетинской интеллигенции, живущие в Пятигорске, стараются продолжать то, что он начинал когда-то в этом городе - крепят связи между Осетий и Ставропольем, дружбу русского и осетинского народов, ведут «в храм науки святой» молодых россиян, без различия их национальности. Думается, более всего преуспел на этом поприще председатель общины «Ир» Виктор Мисосто-вич Вазагов. Он является ректором им самим созданного института экономики и управления. Это одно из самых первых - не только в Пятигорске и крае - но на всем юге России - негосударственных высших учебных заведений.
Конечно, это просто совпадение, что основные корпуса Института экономики и управления занимают здания, связанные с пребыванием Коста Хетагурова в Пятигорске - бывшую гостиницу «Бристоль», построенную на месте фотоателье Ланге, и бывшую гостиницу Шульгина «Централь», где ставилась «Дуня». Но все же подобное совпадение глубоко символично. Ведь Коста всегда был Учителем - и в просветительской деятельности, и в литературном творчестве. А потому превращение в Храм Знаний старинных домов, освященных его присутствием, по-особому выделяет их среди памятников «Хетагуровского Пятигорска», как и Дом Дружбы.
Родившийся благодаря побратимским связям Пятигорска с болгарским городом Пана-гюриште, этот теплый Дом в своей деятельности давно перешагнул рамки российско-болгарских отношений и сделался обителью
дружбы всех народов, представители которых живу в городе или приезжают сюда в гости. Радушная хозяйка Дома, Эмма Артемовна Дзитиева, для всех приходящих сюда находит добрые слова, всех одаривает вниманием и теплом своего сердца. Ее заботами здесь создана обстановка, позволяющая гостям чувствовать себя уютно и комфортно, слушать слова, звучащие на любом языке, и мелодии всех наций и народов.
Вместе с другими национальными общинами в Доме Дружбы находит приют и осетинская «Ир», в работе которой Эмма Артемовна участвует особенно активно. Она деятельно помогает землякам знакомить горожан с лучшими достижениями культуры своего народа. При ее участии не только в Доме Дружбы, но и за его пределами, проводятся интересные встречи с осетинскими артистами, художниками, учеными, писателями, которые собирают гостей ото всех диаспор. Благодаря осетинской общине сотни горожан смогли услышать выступление замечательного музыкального коллектива - камерного хора «Алания». Осетинская музыка звучала на литературно-музыкальных вечерах, посвященных выдающимся сыновьям разных народов - Тарасу Шевченко, Эффенди Капиеву, Янке Купале, Расулу Гамзатову. Обязательно читаются на таких вечерах и стихи Коста.
Осетинской общиной немало сделано для того, чтобы увековечить его память. В дни празднования 200-летия Пятигорска на бывшем доме Сеферова, куда в гости к Цалико-вым часто приходил Коста, была прикреплена
мемориальная доска. А в октябре 1999 года, отмечая 140-летие со дня его рождения, доску заменили новой. Наконец, совсем недавно, в честь 150-летия со дня рождения Коста Хе-тагурова, в Пятигорске был установлен памятник ему, созданный скульптором Георгием Сабеевым.
Город помнит Коста. День его рождения издавна отмечался общественностью Пятигорска. Но особенно широко и торжественно эту дату стали праздновать после создания национально-культурной общины «Ир». Для Эммы Артемовны, как и для остальных ее земляков, 15 октября - один из главных дней в году. И потому в этот день двери Дома Дружбы всегда широко распахнуты. В гости к Коста приходят не только сыны и дочери Осетии, но и русские, армяне, греки, дагестанцы,, карачаевцы, черкесы, кабардинцы, балкарцы, украинцы, белорусы. Так сын Осетии, при жизни друживший с представителями разных народов России, продолжает и сегодня великое дело сближения обитателей Большого Кавказского Дома.
Вместе со взрослыми дань уважения и признательности отдают Коста и его юные поклонники. Выдающийся представитель осетинской литературы поселился во многих школах Пятигорска, где изучение его жизни и творчества включено в программу курса краеведения, где ребята ставят его пьесу «Дуня» и читают на вечерах его стихи.
Город помнит Коста и будет помнить всегда.
Литература
1. Коста Хетагуров. Собрание сочинений в трех томах. -М.: Издательство АН СССР, 1951. Том третий. Публицистика, письма. С. 230
2. Шахназарова Н.К., Щепкина Л.Е. Коста Хетагуров в Пятигорске. - Пятигорск, 2004. С. 10
3. Константин Паустовский. Собрание сочинений в шести томах. - М., 1958. Т. 3. С. 49
4. «Мясной кризис». «Сезонный листок Кавказских Минеральных Вод» № 2, 1900.
5. «Сезонный листок Кавказских Минеральных Вод» № 4, 1900.
6. «Сезонный листок Кавказских Минеральных Вод» № 7, 1900.
7. Михайлов-Доронович М. Незабываемые встречи / «Сов. Осетия», 1962, 1 апреля.
8. «Казбек», 1901. № 975.
9. Неопубликованные воспоминания М.В. Бердниковой. Рукопись хранится в Центральной библиотеке им. М.Горь-кого в Пятигорске.
10. Шахназарова Н.К., Щепкина Л.Е. Коста Хетагуров в Пятигорске. - Пятигорск, 2004. С. 18-24.
